Текст книги "Наша родословная (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

(Луна)

Оставляя Романа помогать Тейлор, я крадусь к Рен. С этой сучкой покончено. Тейлор все еще была в состоянии шока от того, что смотрела, как я перерезала парню горло у нее на глазах, но признательность и уважение были очевидны в ее глазах. Я думаю, возможно, именно поэтому она бросилась передо мной, крича, чтобы я оглянулась, ясно видя, как Рен подняла пистолет раньше меня. Она не умрет за то, что слепо защищала меня в ответ, не от рук Рен Дитрихсон или Физерстоуна.

Переступая через безжизненные тела, разбросанные по залитому кровью полу, я провожу рукой по лицу, пытаясь стереть немного крови и пота, чтобы лучше видеть. Рен выглядит дезориентированной, когда я приближаюсь к ней, и я обычно не из тех, кто пинает сучку, когда она лежит, но это не про нее. Я позабочусь об этом.

Схватив за воротник ее персикового топа, я поднимаю ее на ноги. Выпуская часть своей ярости, я выбрасываю Рен через открытую дверь слева от меня, напротив той, откуда я вышла с ребятами. Звук разбивающегося стола наполняет мои уши, музыка здесь не такая громкая. Я вхожу в комнату следом за ней, оставляя дверь открытой. Она быстрее, чем я ожидала, вскакивает на ноги в согнутой позе, насмешливо смотрит на меня, но я просто ухмыляюсь. Мысли обо всем, что эта девушка сделала за последние три месяца, разжигают мой гнев, и я счастлива, что наконец-то позволить своему гневу взять верх. Здесь нет наставника, который мог бы остановить меня.

Смотрю на себя сверху вниз: теперь, когда я без топа, мой клинок и пистолет на виду, но мне все равно. Мои палки валяются где-то на земле, и в данный момент они мне совершенно не нужны.

– Тебе, блядь, следовало послушать, шлюха, – рычит Рен, и я смеюсь, стоя неподвижно, притворяясь спокойной и беззаботной, но готовой отреагировать в любую секунду. – Ты все портишь! Это больше, чем ты, но ты идешь в Физерстоун, думая, что ты какая-то королева. И все потому, что другие наследники Кольца – Роман, Паркер, Кай и Оскар – боготворят землю, по которой ты ходишь! – ее голос перекрывает басы музыки, и я слышу легкую дрожь в ее словах.

– Я даже отсюда чувствую запах твоего страха, Рен, – бормочу я, прежде чем броситься к ней. Чем дольше мы стоим, тем больше у нее времени, чтобы придумать план, а я не позволю этому случиться. Она поднимает руки, чтобы блокировать удар моего кулака, но мне все же удается ударить ее по щеке, от удара ее голова откидывается в сторону.

Падая на спину, она удивляет меня, выкидывая ногу вперед, ударяя меня прямо под колени и опрокидывая вперед. Что за черт? Мои руки смягчают мое падение, когда я опускаюсь на колени рядом с ней. Сука. Размахнувшись кулаком в сторону, я бью ее по голове сбоку, заставляя ее замычать, прежде чем она успевает одолеть меня.

Перекидывая мою ногу через ее талию, она замахивается кулаками, чтобы ударить меня. Я хватаюсь за нее, чтобы остановить атаку, прижимая ее ноги к земле своими, пытаясь удержаться над ней. Ее пальцы запутались в моих волосах, и я в ярости от того, что она дерется грязно, пытаясь дернуть меня за волосы, как будто мы дети.

Все еще нависая над ней на земле, я поднимаю кулак и бью ее в живот, отчего из нее вырывается воздух, когда она пытается свернуться в клубок. Это напоминает мне о том времени, когда на меня напала Рен и ее друзья, заставив меня свернуться в ту же позу эмбриона. Все это время они осыпали мое тело градом ударов, снова и снова. Расплата – настоящая сука, сука.

Склонившись над ней, я продолжаю наносить ей удары по лицу, удар за ударом. Пока ей не удается ткнуть меня кулаком в бок, ослабляя мою хватку и позволяя ей оттолкнуть меня. Вскакивая на ноги, я готова, когда она низко приседает. Вытягивая ногу, я наблюдаю, как она вытаскивает нож из-за бедра, и как раз в тот момент, когда мой боевой ботинок врезается ей в лицо, ей удается порезать мою икру.

Я чувствую укол, но адреналин, бегущий по моим венам, маскирует степень травмы.

Наблюдение за тем, как тело Рен отлетает назад от удара моего ботинка, не приносит мне достаточного удовлетворения. Хотя кровь, заливающая ее лицо, когда она от боли держится за щеку, заставляет меня улыбнуться. Однако тот факт, что ей удается все еще стоять, чертовски бесит меня. Она быстро бежит к двери позади себя, убегая от меня, но меня не остановит небольшая погоня.

Прежде чем я успеваю последовать за ней, в комнате включается телевизор, привлекая мое внимание, когда музыка полностью стихает. Я убираю волосы с лица, максимально используя затишье перед бурей, наблюдая, как безумное лицо Джулианы заполняет экран.

– Луна? Кай? Роман? Кто-нибудь! – она делает шаг влево, и я мельком вижу стену, заполненную камерами слежения. Такое впечатление, что она ищет нас там. – Где ты, черт возьми, находишься, Луна? Тотем там! – она кричит в отчаянии, ее глаза снова устремлены в камеру.

Подожди… что? Тотем?

Мое сердцебиение учащается, и я чувствую, как мои глаза стекленеют, мои защитные чувства включаются, когда я встаю, готовая к бою. Конечно, этот ублюдок появляется здесь, когда мы наиболее слабы.

– Луна! Луна! – я слышу крик Оскара из коридора, но мои глаза прикованы к экрану. Позади Джулианы я вижу, как Раф прижимает Рико к стене, его руки сжимают его горло. Такого выражения на его красном лице я никогда раньше не видела, его глаза горят гневом, а челюсти так сжаты, что ими можно резать стекло. Я смотрю, как он достает пистолет из заднего кармана и приставляет дуло к голове Рико, прямо между глаз.

Слишком много всего происходит одновременно, но я не могу оторвать глаз от экрана. Кто-то из людей Рико бросается на Рафа, но слишком поздно. Я наблюдаю в замедленной съемке, как Раф нажимает на курок, ухмылка с лица Рико мгновенно исчезает вместе с его безжизненным телом, когда он падает на пол. Вытирая кровь Рико со своего лица, он опускает взгляд на свою рубашку, видя ее еще больше, и пожимает плечами.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю, как мой отец убивает кого-то с жаждой мести в глазах. Мы никогда не узнаем, какую роль во всем сыграл Рико, но он заслужил смерть. Я просто жалею, что не смогла этого сделать, за все, что он сделал Паркеру. Надеюсь, он сгниет в аду.

– Луна! Черт! Я выкрикивал твое имя, – выбегает Оскар, входя в комнату, и заключает меня в объятия.

– Ты слышал Джулиану? – спрашиваю я и чувствую, как он кивает мне.

– Я не видел монитора, но ее голос доносился из динамиков. Я тоже слышал выстрел. – откидываясь назад, он обхватывает ладонями мою щеку, его глаза сканируют меня. – Нам нужно вытащить тебя отсюда, детка.

В моих ушах звенит грохот, взрыв сбивает нас с ног. Что, черт возьми, происходит?

Мое зрение затуманивается, когда я пытаюсь сосредоточиться, но я не могу восстановить равновесие, чтобы даже заставить себя сесть на пол. Мой разум кричит об Оскаре, о Романе, Кае и Паркере, но я не могу произнести ни слова, только всхлипываю, пока мое тело справляется с воздействием того, что происходит вокруг нас.

Беспомощно мне удается приподняться на четвереньки, земля сотрясается вокруг меня. Почему вдруг стало так ярко? Делая глубокие вдохи, я преодолеваю пульсирующую боль, которая пронзает мое тело.

Чья-то рука сжимает мою, и я пытаюсь снова открыть глаза, просто сосредоточившись на том, что находится прямо передо мной. Рука Оскара держит мою, и я медленно провожу взглядом вверх по его руке, мое зрение остается достаточно ясным, чтобы видеть его лицо. Он выглядит так, словно реагирует так же плохо, как и я, в уголках его глаз мелькает беспокойство, но нам нужно найти остальных.

Оскару удается обрести достаточное равновесие, чтобы встать, позволяя мне взобраться по его телу и встать рядом с ним. Переплетая его пальцы с моими, мы, спотыкаясь, идем к двери, где были остальные. Ориентируясь по стенам, я вижу Паркера и Романа справа от нас, они кашляют от окружающего нас дыма и помогают друг другу подняться на ноги. Это мерцание красного и оранжевого, отражающееся от стен, привлекает мое внимание к другому концу зала.

Бросив взгляд в другую сторону, мое сердце падает, когда пламя ярко разгорается, пожирая все на своем пути. Оглядываясь назад, я вижу дверь, через которую ушла Рен, и это кажется самым безопасным вариантом прямо сейчас.

Все еще не в состоянии подобрать нужные слова, я похлопываю Оскара по руке, чтобы привлечь его внимание, и указываю, куда нам нужно идти. Кивая в знак согласия, мы так быстро, как только можем, направляемся к Роману и Паркеру, но где Кай?

Роман оглядывает меня с головы до ног, наблюдая за нашим приближением, и на его лице читается облегчение, когда он рассматривает меня. Я перевожу взгляд с них двоих, Паркер тоже смотрит на меня, но он, должно быть, видит вопрос в моих глазах. Паркер указывает дальше по коридору на другую дверь, где, к счастью, должен быть Кай, в противоположной от огня стороне.

Убирая руку с руки Оскара, я опираюсь на стену, медленно пробираясь по коридору, надеясь найти Кая. Мои пальцы хватаются за дверной косяк, привлекая мое внимание, и когда мой взгляд падает на Кая, мое сердце замирает.

Звук наконец наполняет мои уши, но только для того, чтобы услышать крик человека. – Убей его! Я сказал, убей его, Рен! – он кипит. – Око за око, или я заберу твою мать в качестве компенсации за смерть Вероники! – он выплевывает, но Рен застывает на месте.

Кай лежит раненый на полу, из его правого плеча льется кровь, и я понимаю, что кто-то уже выстрелил в него. Я вижу, как его пальцы медленно тянутся к пистолету, но под их пристальными взглядами ему придется действовать быстро. Это будет трудно, когда у него повреждена стреляющая рука.

– Я сказал, сделай это, Рен! Ни одна моя дочь, черт возьми, не должна так колебаться!

Мой мозг пытается переварить то, что они говорят, или кто вообще этот ублюдок, и постепенно все складывается по кусочкам в моем сумбурном сознании.

Тотем.

Рен – наследница.

Это должно было быть очевидно, но мой мозг не может сосредоточиться на этом, когда жизнь Кая висит на волоске. Явно устав ждать, он подходит, чтобы вырвать пистолет у нее из рук, и я реагирую инстинктивно.

Вытаскиваю пистолет из подмышечной кобуры, предохранитель снят еще до того, как я вижу свою цель. Я целюсь и стреляю без вопросов, но в моем взволнованном состоянии я не так точна, как обычно. Пуля пролетает в воздухе, за ней быстро следует другая, пока мой палец продолжает нажимать на спусковой крючок.

Словно в замедленной съемке, Рен поворачивается ко мне на звук выстрела, пуля попадает ей в бедро, за ней следует вторая в спину. Когда она падает на пол, третья пуля попадает в стену на другом конце комнаты. Четвертая пуля попадает в Тотема, этого недостаточно, чтобы нанести серьезный урон, но это чистый выстрел в руку, в которой он держит пистолет.

Он усмехается, его глаза расширяются от ярости. – Скоро ты будешь моей, маленькая Луна.

Оглянувшись на мгновение, он внезапно выбегает из комнаты, а я падаю на пол. У меня закончились патроны, и мне не хватает энергии, я пытаюсь подползти к Каю, в то время как он отчаянно пытается добраться и до меня. Он кажется слишком далеким, мне нужно прилечь, всего на минутку, в голове пульсирует, адреналин начинает спадать.

Сила покидает мои руки, но кто-то подхватывает меня прежде, чем я ударяюсь лицом об пол, и переворачивает на спину.

Моргая при виде человека, поймавшего мое падение, я понимаю, что, должно быть, мертва, но, по крайней мере, я умру с улыбкой на лице, глядя в такие же зеленые глаза, как мои собственные.

Если бы мои глаза не были полны слез, я бы прямо сейчас закричала, но вместо этого я обрету покой. Покой, который ты получаешь, когда снова видишь любимого человека после того, как твое сердце разбито, никогда по-настоящему не заживет.

У меня пересохло во рту, но я успеваю произнести хоть одно слово, прежде чем меня окутывает тьма.

– Папа.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

(Роман)

Моя голова дергается в направлении двери, из которой вышла Луна, я пытаюсь проглотить комок, застрявший у меня в горле, страх поглощает меня. Волоски на моих руках встают дыбом, когда я смотрю вниз на Тейлор. Она все еще дышит, но мне нужно добраться до Луны. Она сейчас для меня в приоритете.

Я замечаю Паркера и Оскара, следующих за мной, но резко останавливаюсь, когда вхожу в комнату, осматривая открывшуюся передо мной сцену.

Дверь в другом конце комнаты захлопывается, очевидно, кто-то убегает, но Кай бросается к Луне, и я сосредотачиваюсь именно на этом. Луна. Мужчина удерживает ее тело от падения на пол, но прежде чем я успеваю наброситься на него, чтобы оторвать от нее, я слышу слово, которое она выдыхает, прежде чем потерять сознание.

– Папа.

Бросаясь к ней, я наблюдаю, как ее глаза закрываются, погружаясь в бессознательное состояние. Обхватив ладонями ее затылок, я смотрю на мужчину, нависшего над ней, и мои глаза расширяются от удивления.

– Брайс, – бормочу я, инстинктивно касаясь его руки, чтобы почувствовать, что он действительно здесь. Он улыбается мне со слезами на глазах, когда снова смотрит на свою дочь, мою прекрасную жену.

– Нам нужно убираться отсюда, пока все это место не взорвалось. Он смотрит на Кая: – Ты можешь двигаться? – Кай кивает в ответ, тоже не находя слов.

Я просовываю руку под ноги Луны, но Брайс сжимает мое плечо. – Роман, ты все еще дезориентирован после взрыва. Позволь мне понести ее, хорошо? – глядя глубоко в его глаза, я знаю, что это правильный выбор, но я боюсь выпускать ее из виду.

– Ты никуда не пойдешь без меня. Куда она пойдет, туда и я пойду, – ворчу я, принимая его помощь, но прежде чем он успевает поднять ее, из коридора доносятся крики. Я мгновенно понимаю, кто идет, и не думаю, что я готов к этому, и видя как Брайс сглатывает, говорит мне, что его эмоции тоже захлестывают меня целиком.

– Луна? Луна! Взрыв уничтожил запись с камеры! – я слышу, как кто-то кричит со страхом в голосе. – Где, черт возьми, моя… – голос Рафа затихает, когда он входит в комнату, его взгляд падает на Луну, безвольно стоящую между мной и Брайсом, прежде чем он, наконец, замечает, кто стоит рядом со мной.

Если бы Луна не растопила мое черное сердце, я бы никогда не оценил любовь, которая была передо мной, вместо этого закрыв глаза на то, что важнее всего в этом мире. Мы буквально находимся в горящем здании, слышен треск ломающегося дерева и рушащиеся полы вокруг нас. И все же именно вид его любви, Брайса, ставит Рафа на колени. Буквально, ноги подкашиваются у него из-под ног, сбивая его на пол.

Брайс останавливается рядом со мной, не желая отпускать Луну, но нуждаясь в том, чтобы подойти к нему. Я толкаю его в плечо, подталкивая идти, пока держу ее. Оскар быстро занимает его место, когда Брайс опускается на колени перед Рафом.

Я знаю, что это их момент, близость и уязвимость окружают их, но я не могу отвести взгляд, когда они свободно плачут. Слезы покрывают их щеки, когда Брайс прижимается лбом ко лбу Рафа. Если бы Луна сейчас не спала, она бы тоже заплакала от их проявления любви. Я просто знаю это.

Паркер неловко стоит в дверях, оглядываясь через плечо, прежде чем сделать глубокий вдох и прервать меня. – Мне очень, очень жаль, но не могли бы мы полностью воссоединиться, когда Луна будет в безопасности? Мы собираемся сгореть заживо.

Его слова побуждают всех к действию. Брайс забирает Луну из моих рук и направляется к противоположной двери. Мы следуем за ними, стараясь не отставать, поскольку дым заполняет комнаты, закрывая нам обзор и заполняя наши легкие.

Раф выходит вперед, распахивая дверь, чтобы выпустить всех. Свет, наполняющий комнату, обжигает мне глаза, когда мы выходим на улицу. Мне требуется минута, чтобы понять, где мы находимся. Я ожидал, что мы все еще на складе, но дверь привела нас прямо в лес.

– Прямо по этой дорожке нас ждет внедорожник, который отвезет нас к самолету, – выкрикивает Брайс. Удаляясь по импровизированной тропинке, едва заметной среди деревьев и листвы. Позади нас раздается грохот, из окон склада вырывается огонь, черный дым застилает небо.

– Ром, вперед! – кричит Оскар, не отставая от остальных, и я бегу трусцой, чтобы догнать его.

Идя рядом с Каем, я пытаюсь осмотреть его рану. Он теряет довольно много крови и выглядит бледным.

– Надеюсь, уже не слишком далеко, чувак, – говорю я, и он кивает.

– Я в порядке, – отвечает он, но его голос тоже звучит слабо.

Глядя перед собой, мы видим, что лес открывается до просвета в деревьях. Большой черный внедорожник праздно припаркован посреди него, водительская дверь все еще открыта.

– Я поведу, – кричит Раф, открывая для нас заднюю пассажирскую дверь. Брайс забирается внутрь, укладывая Луну поперек сидений лицом к спинке.

Кай сидит лицом к ней, откинув голову на спинку сиденья, на его лице читается боль. Паркер садится рядом с ним, пока Оскар обходит машину, чтобы сесть впереди с Рафом. Прежде чем Брайс успевает сесть с Луной, я забираюсь внутрь, кладя ее ноги себе на колени.

Запрыгивая в машину позади меня, он закрывает дверцу и садится рядом с Паркером. Не теряя ни секунды, Раф садится за руль и нажимает на педаль газа. Я выдыхаю, даже не осознавая, что задерживаю дыхание, и смотрю вниз на Луну. Нам нужно поговорить о неудобных моментах, когда она без сознания.

Моя нога на ощупь прохладная, почти влажная, и когда я провожу по ней рукой, мои пальцы ощущают липкую субстанцию крови. Быстро взглянув на Брайса, я вижу, что его рука тоже вся в крови. Поднимая ногу Луны, я вижу порез на ее боевых штанах и рану под ним.

Прежде чем я успеваю снять куртку, чтобы обернуть ее ногу, футболка Брайс падает мне на колени. Я пытаюсь улыбнуться в знак признательности, но мое внимание сосредоточено на остановке кровотечения. Завязывая рубашку как можно туже, я продолжаю давить, замечая, как Паркер помогает Каю.

Какое же это было дерьмовое шоу, но мы все здесь вместе, живые, и это самое главное.

*****

(Луна)

Легкий гул подо мной пытается заманить меня обратно в сон, но стук в голове невыносим, заставляя меня бодрствовать. Открываю глаза, кремовый кожаный диван передо мной заставляет меня нахмуриться. Облизывая пересохшие губы, я пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит.

Проводя рукой по лицу, я замечаю грязь и кровь, въевшиеся в бороздки на моих пальцах и ногтях, что заставляет меня остановиться.

– Она проснулась, – шепчет Роман, и я бросаю взгляд на диван, на котором, кажется, лежу. Где мои ноги лежат у него на коленях. Что ж, по крайней мере, я не одна. Он мягко улыбается мне, его усталые глаза изучают меня, когда он нежно поглаживает мою ногу. – Привет, принцесса. Как ты себя чувствуешь?

Я пытаюсь разобраться в своих чувствах, но все это – одна огромная боль. Пульсация в голове и ноге немного перевешивает все остальное, но в целом, я думаю, что со мной все в порядке. Попытка вспомнить, почему я оказалась в таком состоянии, занимает у меня мгновение, но в ту секунду, когда я мысленно вижу лицо Тотема там, в Трущобах, мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Кай. Кай истекал кровью, мне нужно убедиться, что он жив.

– Все в порядке, принцесса. С Каем все в порядке, доктор позаботился о нем. Он спит, – отвечает Роман, очевидно, я снова говорила вслух. Ухмылка на его красивом лице говорит мне, что я все еще сплю.

Пронзительные карие глаза Тотема и зачесанные назад темные волосы постоянно мелькают в моем сознании. Я никогда не смогу забыть, как он выглядит, шрам, который тянется от уголка его глаза до самого подбородка, ни с чем не спутаешь. Добавьте к этому тот факт, что его шею покрывает татуировка с толстым черным курсивом, единственная в своем роде, с надписью "Тотем".

Я усмехаюсь, когда на ум приходит яркое воспоминание. – У меня было самое безумное видение, детка. Мой папа был там, – смеюсь я. – Должно быть, это были все те разговоры прошлой ночью и этим утром, хм? – говорю я, оглядываясь на него, но он не встречается со мной взглядом.

Прочищая горло, он запинается на словах: – Э-э, насчет этого. Он нервно потирает затылок, и это выводит меня из себя.

– Что происходит? – спрашиваю я, но он смотрит через комнату, в его глазах паника.

– Я думаю, он пытается подобрать слова, чтобы сказать тебе, что я не был видением, «Meu Tesouro».

Мое сердце быстро колотится в груди, и я чувствую, что не могу дышать. У меня сохранилось самое смутное воспоминание об этом голосе, и это определенно не тот, который я ожидала услышать, когда проснулась. Невидимый груз давит мне на грудь, пока я пытаюсь осознать происходящее.

Закрывая лицо руками, я не могу скрыть рыдания, срывающегося с моих губ. Я слишком напугана, чтобы пошевелить мускулом, чтобы узнать, что это гребаный сон.

– Это не сон, Луна, – бормочет голос, и я проклинаю себя за то, что все еще думаю вслух.

– Помолчи минутку, ладно? Ты снова доведешь ее до обморока, придурок, – ворчит Оскар, и это заставляет меня фыркнуть, прикрыв рот руками. – Видишь, ей нужно услышать мой голос. Я делаю все лучше. Верно, детка? – Оскар продолжает, его голос звучит прямо у моего уха, когда он убирает волосы с моего лица.

Как испуганная маленькая девочка, я смотрю сквозь пальцы, наклоняя лицо, чтобы посмотреть на Оскара, который улыбается мне сверху вниз. – Это мой папа? – шепчу я, и он слегка кивает в ответ. – Ты только что назвал моего отца придурком. – в моем голосе явственно слышен шок, и он пожимает плечами.

– Я сделаю больше, чем это, если он снова доведет тебя до обморока, детка. Я волновался. – я улыбаюсь ему как сумасшедшая, и он целует меня в лоб. – Хватит прятаться, – бормочет он, полностью отводя мои руки от лица и помогая сесть.

Оскар усаживает меня между собой и Романом, который переплетает свои пальцы с моими. Набравшись смелости, я оглядываюсь и обнаруживаю, что мы в долбаном самолете. Сначала мой взгляд падает на Рафа, отказываясь смотреть куда-либо еще. Его опухшие красные глаза удивляют меня и никак не успокаивают мои нервы.

– Привет, дорогая. По крайней мере, на этот раз ты проснулась в пути. – он улыбается, пытаясь разрядить атмосферу, и я улыбаюсь его усилиям.

– Кажется, у меня проблема с бодрствованием, когда мы садимся в машину, и опять же с самолетом, правда? Что…? – бормочу я, уловив движение рядом с ним, умоляя посмотреть. Мои глаза наполняются непролитыми слезами, когда я нахожу в себе силы посмотреть направо от него.

Мой отец, Брайс Стил, сидит рядом с Рафом, его каштановые волосы зачесаны набок, совсем как я помню. Татуировки выглядывают у него из-под воротника и спускаются по рукам. Встречаясь с ним взглядом, его зеленые глаза блестят от непролитых слез, совсем как мои. Я рушусь под его взглядом, переполняемая эмоциями, но он быстро опускается передо мной на колени.

Прежде чем его рука успевает коснуться меня, Роман слабо сжимает его запястье.

– Помни, что я сказал, только если ей будет удобно, – бормочет Роман, не придавая значения своим словам, и медленно отпускает его.

Мой отец смотрит на меня, пытаясь понять, что было бы лучше всего здесь сделать, но я позволяю своим инстинктам взять верх и бросаюсь к нему. Моя нога пульсирует от движения, когда мои колени касаются пола перед ним. Крепко обнимая его за шею, я не могу поверить, что он действительно здесь прямо сейчас.

Он сжимает меня в ответ так же крепко, и чувство дома захлестывает меня, точно так же, как это происходит с Рафом и моими «Тузовыми задницами». Нам так о многом нужно поговорить, но прямо сейчас я позволяю себе комфорт, которого жаждала все эти годы.

Я не знаю, как долго мы так остаемся, но когда мы отстраняемся, мне кажется, что этого было недостаточно. Вытирая мои слезы, он улыбается мне сверху вниз.

– Привет, «Meu Tesouro», – мягко говорит он. – Я знаю, нам есть о чем поговорить, и мы это сделаем, я обещаю. Меня уже предупредили, что папа медведь собирается прижать меня к земле, чтобы ты могла меня избить. – он закатывает глаза, забавляясь всем этим, и это заставляет меня улыбнуться. – Самолет снижается, и мы должны приземлиться примерно через пятнадцать минут. Когда мы вернемся домой, мы сможем сделать все, что тебе нужно, с твоей скоростью, хорошо?

Я киваю в ответ, когда Паркер и Кай входят в дверь слева от меня.

– Я рад, что ты проснулась, Ангел, – говорит Паркер, целуя меня в макушку и садясь напротив Романа. Я так растеряна тем фактом, что сейчас я в самолете, но я не буду жаловаться на роскошные кресла и на то, что они не набиты, как сардины. В какой-то момент я, возможно, даже спрошу, кому он принадлежит.

Отец сжимает мою руку и возвращается на свое место рядом с Рафом, и они тут же переплетают пальцы. Кай медленно садится рядом со мной, его поврежденное плечо с другой стороны, Оскар подвигается, освобождая для него место. Прислоняясь к нему головой, я смотрю ему в глаза.

– Привет, Сакура, – говорит он с усталой улыбкой, и я расслабляюсь, радуясь, что с ним все в порядке.

Теперь нужно сойти с этого самолета и выяснить, что, черт возьми, там произошло.