Текст книги "Токсичный ручей (ЛП)"
Автор книги: Кей Си Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
30
Иден
– А ты уверена, что не хочешь спуститься вниз? Или я могу остаться с тобой, я не возражаю, – повторяет Чарли в сотый раз, и я уже качаю головой, прежде чем она заканчивает.
– Честно, Чарли. У меня месячные. Иден Грейди во время месячных – худший человек в мире, с которым можно общаться. Я делаю тебе одолжение, потому что я действительно бешеная стерва, – отвечаю я, еще сильнее прижимаясь к одеялу и ожидая, когда подействует Мидол. Она выглядит очень мило в синем цыганском топе, джинсовых шортах и с вьющимися волосами.
Я не пошла на игру сегодня вечером, из-за судорог я готова упасть в обморок, так что я определенно не пойду туда и не окружу себя всеми людьми, которые мне не нравятся. Не тогда, когда я ворчу. Головы буквально покатятся.
– Хорошо, но если ты передумаешь или тебе что-нибудь понадобится, просто скажи, хорошо? Я сразу же поднимусь сюда.
– Иди повеселись, – бормочу я, заставляя себя улыбнуться, и выпроваживаю ее за дверь, вздыхая с облегчением, когда дверь со щелчком закрывается за ней, одновременно выключая свет.
Вечер пятницы, и, очевидно, будет еще одна вечеринка. Я люблю вечеринки, правда люблю, но они никогда раньше не проводились у меня дома или там, где я останавливалась. У меня жуткие ПМС, и я просто хочу, чтобы все заткнулись и разошлись по домам.
Приподнимаясь на локте, я взбиваю подушки, пытаясь взбить их, но никак не могу устроиться поудобнее. Судороги буквально убивают меня. Поэтому я сдаюсь и плюхаюсь обратно на матрас, пытаясь устроиться поудобнее.
Наверное, мне следовало сказать, что я хочу немного пиццы и шоколада, чтобы почувствовать себя лучше, но я не хочу беспокоить Чарли. Она должна хорошо повеселиться с Арчи сегодня вечером.
Интересно, "Звезды" уже там?
Я не сказала им ни слова с понедельника, и они тоже не общались со мной. Мы сидели на своих местах, игнорируя друг друга, как будто никогда не делали ничего большего. И как бы я ни пыталась сказать "пошли вы нахуй" их правилам, Арчи или Чарли были со мной везде, куда бы я ни пошла, до сих пор. Наконец-то.
Они не душат меня. Если уж на то пошло, это приятно, но я ненавижу знать, что Ксавье получает то, что хочет. Мудак. Я чувствую себя немного спокойнее, зная, что у меня есть друзья, чувство потери и одиночества не такое сильное.
Пока я хлопаю рукой в поисках пульта дистанционного управления, раздается стук в дверь, прежде чем она распахивается, и входит Хантер, его глаза оглядывают комнату, прежде чем остановиться на мне.
Я знала, что должна была встать и запереть ее, когда Чарли ушла.
– Хантер, я не в настроении выслушивать чье-либо дерьмо, я просто…
– Что с тобой не так? – спрашивает он, его лицо выражает беспокойство, когда он оглядывает меня. Я хмуро смотрю на него, и он воспринимает это как указание присесть рядом со мной на кровать. – Чарли сказал, что ты не спустишься, потому что плохо себя чувствуешь. Что случилось? – повторяет он, заставляя меня вздохнуть.
У меня руки чешутся взъерошить его светлые волосы, когда он сидит рядом со мной в джинсовых шортах, белой футболке и красной клетчатой рубашке с расстегнутыми пуговицами и закатанными рукавами. Такой горячий. Но мне слишком больно, чтобы заботиться о том, чтобы выглядеть такой же красивой прямо сейчас.
– Уходи, Хантер, – ворчу я, съеживаясь и пытаясь перевернуться, мой желудок чувствует, как в него вонзаются тысячи ножей.
– Я не собираюсь уходить, когда ты вот так корчишься от боли, – тут же бросает он в ответ, и я закатываю глаза.
– У меня, блядь, месячные, Хантер. Со мной все будет в порядке. Я просто чертовски раздражительна первые два дня, когда судороги становятся невыносимыми. Так что, не мог бы ты сейчас отъебаться, пожалуйста? – Я ворчу, ожидая, что он побежит, поджав хвост, но вместо этого он наклоняется вперед, поглаживая пальцами мою руку.
– О, хорошо. Дай мне десять минут, – бормочет он, поднимаясь с кровати. Он застывает надо мной, между нами нарастает неловкость, прежде чем он внезапно приходит в себя и уходит. По крайней мере, он снова закрыл дверь, но мне показалось, что он почти собирался наклониться и поцеловать меня. От одной мысли об этом у меня учащается сердцебиение.
Но он не вернется, мысль о месячных и крови, вероятно, пугает его.
Схватив пульт дистанционного управления, я нажимаю кнопку воспроизведения, позволяя фильму продолжаться. С "Бэтменом" я всегда чувствую себя лучше, а поскольку на прошлой неделе я смотрела "Темного рыцаря" с Чарли, то вполне уместно посмотреть третий фильм трилогии – "Восстание темного рыцаря".
Я не уверена, сколько проходит времени, когда дверь моей спальни внезапно снова распахивается, и я рычу. Мне нужно запереть эту чертову дверь. Сбросив с себя одеяло, я перевожу взгляд на дверь, только чтобы обнаружить, что Хантер пинком захлопывает ее за собой, одновременно поворачивая замок.
Мой взгляд превращается в удивление, когда он держит пакет в одной руке и две коробки с пиццей в другой.
Не говоря ни слова, он бросает вещи на кровать и задергивает занавеску на балконных дверях, пока я продолжаю пялиться на него.
Подойдя и остановившись рядом с кроватью, он выжидающе смотрит на меня сверху вниз.
– Что ты здесь делаешь? – Наконец спрашиваю я, поднимая челюсть с кровати, и он пожимает плечами, прежде чем скинуть туфли и снова сесть рядом со мной.
– Двигайся. Пришел "временный миротворец".
– Ты умеешь шутить? – бормочу я, как идиотка, и делаю как он говорит, и он откидывается на спинку моей кровати, прежде чем натянуть на себя одеяло и подвинуть пакет и коробки с пиццей поближе.
– Итак, у меня есть шоколад, конфеты, "Dr. Pepper", дополнительные обезболивающие, несколько грелок, – бормочет он, по ходу дела доставая что-то из пакета. – О, и эта штука со зверобоем, кто-то порекомендовал ее. По-видимому, она хороша для поднятия настроения и снятия беспокойства или что-то в этом роде.
Он встряхивает бутылку, пока я пытаюсь прочитать этикетку, но в голове у меня все переворачивается от замешательства.
– Хантер, что все это значит? – Медленно спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы встретиться с ним взглядом, и он немного краснеет, пока я жду его ответа.
– Э-э-э, ты уже познакомилась с моей сестрой Бетани. Ну, так вот, у нее не слишком хорошо шли месячные, и это лекарство помогало ей чувствовать себя лучше, – отвечает он с неприкрытой честностью на лице. Должно быть, он был молод и рядом с ней, когда у нее начались месячные, может быть, лет двенадцати, я не уверена, но меня поражает то, как он это запомнил.
– И почему ты делаешь это… для меня? – Спрашиваю я, облизывая пересохшие губы, когда он еще больше расслабляется на подушках, как будто ему здесь самое место или что-то в этом роде.
– Потому что я никогда не забуду, как она сказала: "Ты никогда не поймешь истинных различий между мальчиками и девочками, Хантер. С твоей маленькой сосиской тебе не нужно беспокоиться о матери-природе. Я чувствую, как что-то сжимает мои гребаные органы, и я просто хочу шоколада!" – Его пронзительный вой должен был бы расцениваться как оскорбление, но я не могу удержаться от усмешки, когда осторожно сажусь рядом с ним, прислоняясь спиной к изголовью кровати.
– Но я думала, что мы снова перестали разговаривать друг с другом, – заявляю я, бросая на него многозначительный взгляд, но он не отвечает. Вместо этого он открывает коробки с пиццей, ставя передо мной свежеиспеченную пиццу с пепперони.
– Ты всегда такая сердитая, когда кто-то хочет о тебе позаботиться, или это гормоны говорят? – спрашивает он, потрясая передо мной бутылочками для поднятия настроения, и я выхватываю их у него из рук, хватая заодно и "Dr. Pepper".
Быстро проглотив таблетку, я одариваю Хантера широкой фальшивой улыбкой, демонстрируя ему свое ‘приподнятое настроение’, но он просто мягко улыбается мне.
Я нажимаю кнопку воспроизведения на пульте, и фильм продолжается, и я смотрю, как он откусывает кусок пиццы, ухмыляясь шутке на экране. Все это не кажется реальным. Я и двух слов не сказала этому парню с тех пор, как увидела, как он теребит свой член, когда Тобиас укладывал меня на стол в патио в начале недели.
Но он не знает, что я знаю, что он это сделал. И все же это совсем не неловко.
За едой в тишине Хантер убирает пустые коробки из-под пиццы и разворачивает для меня тепловой пластырь, но я наношу его прежде, чем он пытается надеть его на меня сам.
– Чувствуешь себя лучше? – бормочет он, поправляя постель и ложась, протягивая руку, предлагая… обняться?
Мне так жаль себя, что я не отказываю ему, прижимаюсь к нему и кладу голову ему на плечо, когда его рука обвивается вокруг меня.
– Немного, – признаюсь я, моя ладонь лежит на его груди, я чувствую, как бьется его сердце под моей ладонью. – Благодарю тебя.
– Не за что, – шепчет он в ответ, проводя пальцами по моим волосам.
– Думаю, мне тоже следовало сказать "хорошая игра". Я слышала, что счет был 42—3, и ты играл потрясающе.
– Иден, я всегда играю потрясающе.
Свернувшись калачиком в нашем маленьком пузыре, пока вокруг нас идет вечеринка, я чувствую себя такой близкой к нему, хотя почти ничего о нем не знаю.
– Как вы трое оказались так близки? – Спрашиваю я, не уточняя, о ком я говорю, поскольку продолжаю смотреть в телевизор.
– Потому что Ксавье счел нас достойными спасения, – бормочет он в ответ, и его слова заставляют меня взглянуть на него. Очевидно, в этой истории есть нечто большее – больше, чем, я думаю, он может предложить мне прямо сейчас.
– Так кто такой Хантер Эшвилл? Помимо того, что принес мне мой собственный "спасательный пакет" с вкусностями и устроил неприятности в школе, конечно.
Взглянув на меня сверху вниз, он тихо вздыхает, обдумывая мой вопрос. – Я любящий музыку брат, дядя и друг, готовый слепо следовать зову своего сердца, надеясь, что оно приведет к свободе.
Он сказал кучу слов, но на самом деле я услышала, что Хантер Эшвилл глубок, как ад.
Поворачиваясь на бок, он убирает выбившиеся пряди волос с моего лица и заглядывает мне в глаза. – А кем является Иден Грейди?
Кажется, прошла целая вечность, пока я пытаюсь найти правильный ответ, но в конце концов я говорю правду. – Я понятия не имею, кто я. И думаю что с тех пор как умер мой отец, не считая его, я по настоящему никого не любила.
– Ты найдешь себя, кем бы тебе ни было предназначено стать, ты крутая богиня. Ты не сдашься без боя.
Его зеленые глаза держат меня в плену, а его слова задевают глубже, чем все остальное, что я слышала в последнее время.
Поднимая руку, чтобы обхватить его щеку, я провожу большим пальцем по его нижней губе, потихоньку приближаясь. Мои глаза закрываются, когда наши губы соединяются, мягкие и нежные. Он целует меня с такой нежностью, что я чуть не растекаюсь лужицей.
Медленно отстраняясь, я прикусываю нижнюю губу, когда он улыбается мне в ответ, его пальцы запутались в моих волосах.
– Так вот, я люблю этот фильм, не так сильно, как второй, но достаточно, чтобы по какой-то странной причине прижать тебя к себе, пока мы смотрим его. Если ты хочешь тусоваться, тебе нужно присоединиться к вечеринке, в противном случае не отрывай глаз от телевизора, – говорит он, и ухмылка освещает его лицо.
– Я больше не буду задавать вопросов, но только потому, что второй тоже мой любимый.
Возвращаясь к телевизору, в моем животе порхают бабочки. Я понятия не имею, что, черт возьми, здесь происходит. Почему я, кажется, так легко впускаю "Звезд", давая им больше топлива, чтобы сжечь меня позже? Но сегодня вечером – сегодня вечером, я не буду подвергать это сомнению.
31
Иден
С балкона я наблюдаю, как волны разбиваются о кромку воды, обернутая вокруг тела полотенцем, пока морской бриз треплет мои волосы, я делаю глубокий вдох, вдыхая соленый морской воздух. Прошлая ночь – прошлая ночь была для меня совершенно другим измерением.
Я никогда не лежала в постели, прижавшись к парню, во время просмотра фильма. Никогда. Не говоря, уже о том что у меня в это время были месячные, и уж точно, в моих самых смелых мечтах, я не представляла, что это может быть со "Звездой".
Последнее, что я помню, это как я свернулась калачиком на боку, положив голову на грудь Хантера, и его учащенное дыхание убаюкивало меня. Но когда я проснулась сегодня утром, его уже не было. Спазмы в животе прошли намного лучше, и мое настроение прошлой ночью было на удивление спокойным по сравнению с обычным, поэтому я проглотила еще одну из тех таблеток для поднятия настроения, которые принес Хантер, вместе с его обезболивающими.
"Звезд" следовало бы называть ‘Ублюдками", потому что это буквально то, чем они являются. Они притягивают и отталкивают, как йо-йо, и я не знаю, как я к ним отношусь, вот почему я решила дать им попробовать их собственное лекарство.
Больше не впускать их. Больше не позволять им отказываться отвечать на мои вопросы. Но самое главное, больше не позволять им использовать мое тело. Больше никакого секса.
Это мой механизм управления, но с ними это только еще больше сбивает меня с толку. Мои эмоции бушуют прямо под поверхностью, пока я сдерживаю их, и мне нужно подавить их, вся эта ситуация просто невыносима. Позволяя им вот так проникать мне под кожу, я только усложняю себе жизнь.
Если я когда-нибудь захочу получить ответы, которые мне нужны, мне придется составить план. У меня ограниченные ресурсы, но в этом доме есть один человек, на которого мне нужно давить немного сильнее, вместо того чтобы избегать.
Возвращаясь в дом, я собираю волосы в беспорядочный пучок на макушке и надеваю черные велосипедные шорты, ярко-розовый спортивный бюстгальтер и свободную белую майку.
Позже я пообещала отправиться в поход с Чарли и Арчи, чтобы наконец увидеть гору Джеймс, названную в честь семьи Чарли. Она продолжает говорить мне, что на самом деле это не должна быть гора, поскольку это всего лишь кротовая нора, но меня больше волнует смена обстановки, чем правильное название городских достопримечательностей. К тому же, они обещали мне потом поесть "у Пита".
Завязывая шнурки кроссовок, я засовываю телефон в поясной карман шорт и направляюсь к лестнице в поисках ответов.
Я действительно не шарила по этому месту, даже близко не подходила к тому, что должна была делать, но это было как-то неуважительно. Как бы сильно я не хотела быть здесь, я могла бы быть вынуждена жить в худших условиях.
Но сегодня я собираюсь постучать в каждую дверь, чтобы найти Ричарда. Но я собираюсь начать с нижнего этажа, потому что мне действительно кажется, что я бы знала, если бы он спал через коридор от меня или дальше, как Арчи.
Спустившись по лестнице, я запинаюсь, когда вижу его на большом диване, уставившегося на большой экран, на котором с приглушенным звуком транслируются спортивные новости.
Это оказалось проще, чем я планировала.
Я делаю маленькие, размеренные шаги в его направлении, и мои нервы сдают. Я прижимаю руки к бокам, и ногти впиваются в ладони.
Он не замечает меня, пока я не сажусь справа от него на диван, мой взгляд также падает на телевизор, где комментатор рассказывает о последнем спортивном скандале.
– Эй, извини. Я думал, вы, ребята, все еще спите после вечеринки прошлой ночью, – бормочет Ричард, и я встречаюсь с ним взглядом.
– Я не присоединилась к ним прошлой ночью. – Его глаза немного расширяются от удивления, как будто я была бы сумасшедшей, если бы не сделала этого, но мне не нужно оправдываться перед этим парнем. Мне нужно, чтобы он мне кое-что объяснил. Сделав глубокий вдох, я продолжаю: – На самом деле я спустилась, чтобы найти тебя, я надеялась, что смогу задать тебе несколько вопросов.
Полуулыбка на его усталом лице мгновенно исчезает, и я чувствую, как он медленно начинает погружаться в свою пещеру. – Прости, Иден, я не уверен, что…
– Ты знал моих родителей? – выпаливаю я, отказываясь принимать "нет" в качестве ответа, и наблюдаю, как он тяжело сглатывает, прежде чем с дискомфортом провести рукой по лицу. – Ты их знал, не так ли? – Бормочу я, и вижу, что это написано у него на лице.
– Мне очень жаль…
– Пожалуйста, перестань извиняться, это смущает. Что мне нужно от тебя, так это быть честным со мной минут пять. Я не знаю, где моя мама и в безопасности ли она вообще. При всем моем уважении, через пару недель мне исполнится восемнадцать, и я живу в доме совершенно незнакомого человека, потому что кто-то, кажется, контролирует всех.
Мое сердце бешено колотится в груди, когда гнев начинает закипать под поверхностью. Мои пальцы впиваются в ладони, когда я пытаюсь сдержать свою ярость.
– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Иден, – шепчет он с болью в глазах, умоляя меня остановиться.
– Мой отец мертв, Ричард. Мертв. Я заслуживаю ответов. – Он опускает голову на руки, борясь с самим собой. Я чувствую, что он готов рассказать мне кое-что, это вертится у него на кончике языка, мне просто нужно поднажать. – Ты знаешь, почему их выгнали из города?
– Хватит, Иден! – кричит он, вскакивая на ноги и поворачиваясь ко мне лицом, заставляя меня удивленно откинуться назад, когда он сжимает свой затылок. Его лицо ярко-красное, в глазах плавают эмоции.
– Мне жаль, Иден. Правда, жаль. Но я советую тебе не высовываться, перестать задавать вопросы и закончить школу. После этого тебе остается только надеяться, что тебе удастся уехать из этого города, и когда ты это сделаешь, я рекомендую тебе покинуть страну, потому что ты знаешь, что они будут преследовать тебя из штата в штат. – Не говоря больше ни слова, он разворачивается на каблуках и вылетает из комнаты, направляясь вниз, в то время как я остаюсь ни с чем.
– Что, черт возьми происходит? – Кричит Арчи, сбегая вниз по лестнице. – Это мой отец только что наорал на тебя? Я…
– Нет. Нет, все в порядке, Арчи, – бормочу я, потирая грудь, желая, чтобы боль прошла, когда он стоит передо мной, практически дрожа, с торчащими во все стороны волосами.
– Ты неважно выглядишь, – ворчит он, и я не могу отрицать, что меня немного трясет. Не из-за его вспышки гнева, это меня не смущает, а из-за осознания того, что я никогда не узнаю правды. Этот ядовитый город уже обвивает меня своими цепями и колючей проволокой, удерживая на месте, чтобы я подчинилась, и я ненавижу это.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать в ответ, Арчи подходит прямо ко мне, его большие руки обвиваются вокруг меня, когда он заключает меня в медвежьи объятия. Я замираю на мгновение, удивленная его действиями, но медленно обнимаю его за талию, обнимая в ответ.
С ним я чувствую себя в безопасности и заботу. Две вещи, которые я редко ощущала от кого-либо, кроме моего отца, который ничего не может предложить мне из могилы.
– У тебя есть я, Иден.
– У тебя тоже есть я, – шепчу я в ответ, не зная, как сильно я ему нужна, но понимаю каждое слово.
Чарли была права "Маунт-Джеймс" намного величественнее по названию, чем по размеру. В данном случае размер действительно имеет значение. Это красиво, но больше похоже на прогулку по реке с парой спусков, достигающих не более трехсот футов. Хотя водопады, мимо которых мы проезжали, были просто завораживающими.
Удивительно видеть так много людей, идущих по тропе, некоторые с милыми пушистыми собаками, в то время как другие просто наслаждаются природой. По крайней мере, он весь заасфальтирован, и, похоже, есть разные точки доступа, так что вы могли бы прийти и просто посмотреть на водопад, если бы захотели.
Я иду немного позади влюбленных пташек, которые все целуются, хихикают и держатся за руки, от их привлекательности меня тошнит. Хотя я полностью отдаю должное расцвету их новообретенной любви. Меня не волнует, что они, возможно, положили глаз друг на друга с младенчества, ничего не происходило, пока я не приехала. Таким образом, вся заслуга принадлежит мне.
Я ожидала почувствовать себя здесь третьим лишним, но это совершенно естественно.
Ни один из них не упоминал ничего о Ричарде с тех пор, как мы уехали, но я чувствую, что вопросы повисли в воздухе. Я просто не знаю, что я должна сказать или сделать. Не в моих правилах быть покорной или следовать чьим-то правилам просто потому, что они так говорят.
Я хочу знать "если", "что" и "почему". Но как мне их получить? О чем я не спросила? Потому что есть чертовски много такого, чего я не знаю.
Погруженная в собственные мысли, я натыкаюсь прямо на спину Арчи, не понимая, что они остановились, и Чарли со смехом откидывает голову назад.
– Извини, – бормочу я, когда Арчи поворачивается, чтобы проверить, как я. – Я немного отвлеклась.
– Ну, да. Вот почему мы остановились. Я думал, ты оценишь этот водопад больше всего, – отвечает Чарли, подталкивая меня плечом, прежде чем взять меня под руку и подтолкнуть Арчи отойти в сторону.
В этот момент в поле зрения появляется водопад. Он длинный, вода стекает по камням и мощным каскадом низвергается в небольшой бассейн внизу.
– Очевидно, за ним есть пещера, но я никогда не пытался ее найти, – указывает Арчи, пока мы все любуемся мирной и безмятежной обстановкой.
С тяжелым вздохом я продолжаю смотреть на воду и, наконец, озвучиваю то, что произошло ранее. – Я спросила Ричарда, знал ли он моих родителей, и выражение его лица сказало мне, что знал. Но когда я спросила, знает ли он, почему они были вынуждены бежать, он замолчал, и вот тогда начались крики.
– Мне жаль, Иден. Мой отец – придурок, особенно после смерти мамы. Но разбитое сердце не означает, что он может так с тобой обращаться. Я поговорю с ним, – говорит Арчи, успокаивающе сжимая мое плечо, но я качаю головой.
– Не надо. Что бы ни происходило, Арч, ему тоже больно, я вижу это по его глазам. Я просто не знаю, куда деваться. Тобиас признал, что они ничего не знают о том, чего Илана хочет от меня здесь, и если это правда, я не знаю, кого еще я должна убедить помочь мне.
Убирая волосы с лица, я сплетаю пальцы на макушке, заставляя себя думать в другом направлении.
– Может быть, я могла бы снова поговорить со своей бабушкой. Она явно что-то знала, но тоже замкнулась, думаю, от страха, – предлагает Чарли, и я благодарно улыбаюсь.
– Я не хочу, чтобы ты ухудшала свои отношения с семьей из-за меня, это не входит в мои намерения. Она уже однажды сказала "нет", я не хочу, чтобы ты давила.
– Ну, через четыре недели у меня день рождения, и мои родители всегда устраивают семейное барбекю. Вы с Арчи должны прийти, – заявляет она, слегка краснея, когда протягивает приглашение Арчи, и он улыбается ей сверху вниз.
– Рассчитывай на меня. – Он подходит к ней и целует ее в лоб, отчего ее румянец только усиливается, и я улыбаюсь.
– Спасибо, Чарли, – добавляю я, когда она игриво отталкивает Арчи на шаг. – Есть кто-нибудь еще, кто может что-нибудь знать? – Спрашиваю я, и Чарли фыркает.
– Иден, в этом городе каждый человек что-то значит. Ты не можешь оставаться здесь безучастной. Я уверена, что многие люди знают, но либо слишком напуганы, чтобы раскачивать лодку, либо у них над головой держат что-то, что заставляет их следовать правилам, – бормочет Чарли, уперев руки в бедра и глядя на водопад.
Очевидно, я чего-то не понимаю. Ну, много чего, но Илана привела меня сюда не просто так. В этом городе слишком много людей, чтобы она могла контролировать их всех, верно?
Глядя вокруг на полевые цветы, усеявшие землю, я пытаюсь долго и упорно думать о том, как еще мы могли бы подойти ко всему этому.
– Кто-нибудь учится в Эшвилльской старшей школе, кроме тех, кто не из Найт-Крик? – Спрашиваю я, надеясь, что это может послужить зацепкой, но Арчи и Чарли просто насмехаются надо мной.
– Школа Эшвилла слишком эксклюзивна для этого, – смеется Арчи, и я хмурюсь.
– На самом деле? Я была и в других школах, где нам приходилось носить форму, и они были такими чванливыми сучками, – ворчу я, и Чарли качает головой.
– Если у тебя неподходящий почтовый индекс, ты не попадешь в школу Эшвилл. Все очень просто. Это как 90210, ты когда-нибудь смотрела это телешоу? За исключением того, что здесь, вероятно, больше драмы, и это все не для развлечения людей.
Я не могу удержаться от смеха над правдивостью заявления Чарли. Этот город, если смотреть на него со стороны, заставляет думать, что он безопасный, необычный и полезный. Но на самом деле он проникает в вашу душу и разрывает вас на части.
– Может быть, мы могли бы составить список одноклассников, у которых могут быть связи, которые тебе могут понадобиться.
– Пожалуй, я должна попытаться что-нибудь сделать. Ричард сказал, что я должна залечь на дно, закончить школу и надеяться, что смогу выбраться отсюда.
– Может быть, тебе стоит прислушаться к его совету. Я знаю, ты хочешь получить ответы, Иден, и я сделаю все, чтобы помочь тебе, но я не могу не беспокоиться о твоей безопасности в целом, – вмешивается Арчи, и, по общему признанию, мне греет душу то, что он хочет обеспечить мою безопасность, но я никогда не выбирала легких путей.
– Я отказываюсь позволять им ломать меня любым способом, в любой форме, и это включает в себя запихивание меня в коробку, которую они сочтут подходящей. Если Илана Найт хочет, чтобы я была здесь, ей следовало сначала провести свое расследование, потому что я не отступаю. Ни сейчас, ни когда-либо.
