Текст книги "Сквозь годы"

Автор книги: Кей Мортинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

9

С утра шел дождь.

Глэдис по привычке проснулась в шесть часов. В спальне она была одна, но не помнила, как оказалась здесь.

Видимо, я заснула прямо там, на ковре, а Коул принес меня в спальню и уложил, решила она.

Войдя в кухню, Глэдис с удивлением обнаружила, что вся посуда перемыта.

Она покормила животных и поспешила обратно в надежде увидеть Коула, но его не было. Проснулся Шон. Она успела накормить его и поиграть с ним, а Коул все не показывался.

Пробило десять. Глэдис, устав ждать, с головой окунулась в ежемесячную работу с колонками цифр.

Наконец за спиной у нее раздались знакомые шаги. Она обернулась и тепло улыбнулась.

– Спасибо за вымытую посуду. Как спалось? – В глазах ее вспыхивали озорные искорки.

– Беспокойно, – коротко, без улыбки бросил Коул и повернулся к плите, чтобы поставить чайник.

Словно чья-то ледяная рука сжала ее сердце.

– Сегодня я весь день буду работать дома, – неуверенно произнесла она, внимательно наблюдая за тем, как он готовит себе завтрак. – Нужно заняться бухгалтерией.

– А я, наверно, проведу весь день на телефоне, – буркнул Коул.

Глэдис терялась в догадках по поводу такой отчужденности.

– Сожалеешь о том, что произошло между нами вчера? – напрямик спросила она.

Он наконец решился встретиться с ней взглядом.

– Нет. Конечно нет. – Но голос его звучал странно.

– Тогда почему ты такой?

– Я не знаю, что испытала ты.

Глэдис улыбнулась. Оказывается, он сомневался в себе!

– Я? Экстаз, – откровенно призналась она.

Только теперь ответная улыбка смягчила ожесточенное выражение лица Коула. Он подошел к Глэдис и легонько поцеловал ее в губы.

– Я тоже. – И тут же отошел.

Глэдис, озадаченная таким поведением, не на шутку забеспокоилась.

Вероятно, ему нужен был только секс и в холодном свете дня он считает неудобным выражать какие-то чувства, подумала она.

– Завтрак я возьму с собой в библиотеку, – сообщил Коул, – чтобы сэкономить время.

Глэдис огорчилась, но, не подав виду, кивнула и небрежно спросила:

– Ланч в половине первого тебя устроит?

– Не беспокойся из-за меня. – Он уже поставил на поднос чашку кофе и тарелку тостов. – Если я захочу есть, то сам сделаю себе сэндвич. Считай, что меня здесь нет, – добавил он, открывая дверь плечом, и, небрежно кивнув, вышел.

Он просто использовал меня! – решила Глэдис. Соскучился по сексу, а тут подвернулась я.

Но когда она заставила себя в подробностях восстановить в памяти все события вчерашнего вечера, то поняла, что ошибается.

Глэдис твердо верила, что между ними возникла глубокая душевная связь. Просто Коул еще не разобрался в своих чувствах. Ему понадобится время, и если она покажет, насколько ему доверяет, то он наверняка ответит тем же.

– А вот у тебя никогда не будет проблем с выражением своих чувств, – сказала она Шону, целуя его душистую шейку. – Ты мамочку любишь?

Малыш протянул к ней пухлые ручонки и наградил слюнявым поцелуем в нос.

Через пару часов на кухню явился за сэндвичем с сыром Коул. Он легко согласился прихватить еще кусочек лосося и малину, после чего напомнил Глэдис о том, что они собирались сходить куда-нибудь поужинать.

– Принарядись, – посоветовал он.

– Наверное, мне нужно надеть что-нибудь модное? – всполошилась она.

– На твой вкус, – ответил он и ушел.

Ближе к вечеру пришла Карен, которая охотно согласилась посидеть с Шоном. Она весело поздоровалась с Коулом и выразительно закатила глаза при виде изумрудно-зеленого топа и короткой юбки Глэдис.

– Ты изменилась, – с видом знатока сказала она, прищурив глаза.

Глэдис вспыхнула, поймав быстрый предупреждающий взгляд Коула.

– Пожалуй, нам пора идти, – сухо заметил он и взял ее под руку.

– Неужели я действительно изменилась? – смущенно пробормотала она, когда они сели в машину.

– Пожалуй, выглядишь менее усталой, – отозвался он.

Глэдис очень хотелось спросить, не стала ли она более красивой и женственной, но она прикусила язык.

В ресторане кипела жизнь: разодетая публика, предупредительные официанты…

Метрдотель наметанным глазом вычислил Коула в группе входящих в зал клиентов и усадил их за отдельный столик. Его совершенно не смутило, что спутница многообещающего гостя не представляет собой ничего особенного, усмехнулась про себя Глэдис.

– Фантастика! – заявила она в перерыве между блюдами. – Я снова чувствую себя человеком – не матерью, поваром и садовником, а просто человеком.

– Я хотел бы облегчить тебе жизнь, – отозвался Коул, беря ее за руку.

– Трудности меня не пугают… – начала она.

– Я это знаю, – прервал ее Коул, – но…

Он замолчал, дожидаясь, пока официант нальет вино в их бокалы, но так и не закончил фразу, принявшись за жаркое из оленины.

Выбрав подходящий момент, Глэдис осторожно завела разговор о его планах, связанных с домом. Они обсудили цветовую гамму обоев и договорились съездить на следующей неделе в магазин стройматериалов.

– Я хочу, чтобы ты взяла себе помощника для работы в огороде, – сказал Коул. – Кроме того, возьму постоянного садовника. Полагаю, нам надо обговорить штат домашней прислуги.

– А кто будет им платить? – испуганно воскликнула Глэдис. – Мы должны внести ясность…

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, но только не сейчас, а за десертом.

Она никак не могла понять, что у него на уме. Весь вечер он держался вежливо, но отчужденно, оживляясь только тогда, когда речь заходила о доме.

– Что с тобой? – наконец не выдержала Глэдис. – Ты какой-то странный сегодня.

Коул вскинул на нее потемневшие зеленые глаза.

– Ничего.

– И все же что-то не так, – покачала головой она. – Раз мы не можем быть откровенными друг с другом и ощущаем неловкость…

– У меня есть предложение, – перебил ее Коул.

Вот и Джерри тогда так сказал, вдруг вспомнила Глэдис, и сердце у нее сжалось. Она вопросительно посмотрела на Коула.

– Мы с тобой хорошо ладим. Мы… – Он облизал пересохшие губы. – Прошлой ночью…

– Да? – подбодрила она, все еще не понимая, куда он клонит.

Взгляд Коула потеплел, и у Глэдис отлегло от сердца. Он накрыл ладонью ее руку и задумчиво погладил, глядя в глаза.

– Ты ни на кого не похожа, Глэдис, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Я не знал, что отношения мужчины и женщины в постели могут быть до такой степени проникновенными и волнующими. – Он понизил голос. – Даже разговор об этом возбуждает меня. Если честно, я весь день боролся с воспоминанием о прошедшей ночи, поэтому и погрузился в работу с головой.

Глаза Глэдис засветились, и она радостно улыбнулась. Так вот в чем причина его странного поведения!..

– Я хочу тебя, – прямо сказал он, – постоянно. Но это не все, что я собирался сказать.

Он перецеловал кончики ее пальцев, и она вдруг ощутила такой острый приступ желания, что сама испугалась.

Скажи, мысленно заклинала она, расскажи мне о своем чувстве. Я знаю, что ты любишь меня. Мы созданы друг для друга. Скажи мне это…

Однако внутренний голос подсказывал ей, что не стоит заходить в своих мечтах слишком далеко.

– Я слушаю тебя, Коул, – еле слышно прошептала она.

Грудь его бурно вздымалась, словно он готовил себя к чему-то ужасному. Глэдис сочувственно улыбнулась. Неужели так трудно признаться в своих чувствах?

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – выпалил Коул и поднял на нее глаза.

Она ответила полным изумления взглядом. Он явно говорил серьезно.

– Скажи хоть что-нибудь, – буркнул он.

– Я… я не ожидала… не думала, что ты… – Тут Глэдис заметила, что Коул опустил взгляд, словно ему стало неловко, и это помешало ей продолжать.

Дурной знак! – подумала она. К тому же он не произнес ни слова о любви… напротив, незаметно убрал руку и откинулся на спинку стула, испытующе глядя на нее.

– О чем задумалась? – нарушая затянувшуюся паузу, тихо спросил Коул.

Глэдис вздрогнула.

– Зачем? – спросила она непослушными губами, страшась услышать ответ. Он тяжело вздохнул.

– Мы ведь оба хотим жить в усадьбе?

Глэдис еле заметно кивнула и с трудом выдавила:

– Но для этого вовсе не обязательно жениться.

– Ты не права, – спокойно возразил он. – В противном случае в поселке начнутся пересуды…

– Мне все равно! – выдохнула она.

– А как же Шон? Ты о нем подумала?

Она задумалась. Разговоры действительно пойдут. В этой глухомани, где все на виду, людей шокируют вещи, на которые в большом городе никто не обратил бы внимания. Шон подрастет и будет страдать, когда услышит, о чем судачат дети и взрослые.

– Мы могли бы разделить дом так, чтобы из одной половины нельзя было попасть в другую, – неуверенно предложила она.

– Полагаешь, мы сможем избегать друг друга после вчерашнего? – тихо спросил Коул.

– Придется, – опустила голову она.

– А ты сможешь? – Он перегнулся через стол и ожег Глэдис таким недвусмысленным взглядом, что ее по телу мгновенно разлилась сладкая истома желания. – Неужели ты не хочешь вновь испытать то, что было между нами ночью?

– Прекрати! – шепотом приказала она, ужаснувшись своей реакции.

– Ты хочешь меня! – удовлетворенно воскликнул он, догадавшись о том, что с ней происходит.

Глаза Глэдис потемнели от возбуждения. Коул понимающе улыбнулся.

Однако его предложение и особенно то, чем оно было вызвано, оскорбило ее. Придется прямо сказать об этом, решила она.

– Коул, я…

– Послушай меня, – прервал ее он. – Если мы поженимся, ты автоматически получишь права на усадьбу. Она становится нашим общим домом, а все расходы я беру на себя. Вы с Шоном ни в чем не будете нуждаться.

– Итак, ты предлагаешь мне сделку, – произнесла упавшим голосом Глэдис.

В основе которой лежит только секс, мысленно добавила она. Что он, за сумасшедшую ее принимает?

– Не совсем. Есть кое-что еще.

Вот и он о том же, решила Глэдис, и голова ее поникла.

– Продолжай, – сухо сказала она.

Коул, медля, повертел в руках нож, и наконец снова заговорил слегка осипшим голосом:

– Мне всегда хотелось иметь детей. Никого, кроме тебя, в качестве их матери я и представить себе не могу.

Он не мог бы уязвить ее больнее.

Лицо Глэдис окаменело, в огромных глазах застыло выражение боли. В этих словах не было ни намека на любовь. Брак по расчету, секс и желание иметь детей. Точно такую же сделку предложил ей в свое время Джерри – за исключением секса. Взамен она должна была обрести материальное благополучие.

Голоса в ресторане слились в громкое жужжание. У Глэдис разболелась голова, ей стало трудно дышать.

Ты ошиблась в Коуле, как и во всех мужчинах, с которыми тебя сталкивала жизнь, с горечью признала она. Он добивался тебя только потому, что хотел с тобой переспать, а потом решил использовать в качестве инкубатора для продолжения исчезающей династии Лиммериксов. Но неужели ты способна принять брак без любви?!

– Глэдис, – окликнул ее Коул.

Она медленно подняла на него безжизненный взгляд. Сердце ее было разбито. Она любила этого мужчину, а ему, оказывается, и дела нет до ее чувств.

– Нет, – твердо ответила она.

Он побледнел.

– Я все испортил. Наверное, ты считаешь, что сейчас не время и не место…

– Я хочу уйти, – еле слышно сказала Глэдис, испугавшись, что вот-вот потеряет самообладание.

– Конечно.

Глэдис не помнила, как они доехали до усадьбы.

– Я сама! – отрезала она, оттолкнув Коула, когда он подошел к передней дверце, чтобы помочь ей выйти, и, прижав ладонь ко лбу, резко скомандовала: – Отпусти Карен. Скажи ей, что у меня разболелась голова. – И ушла, чтобы не попасться на глаза подруге, в гостиную.

Лишь услышав звук захлопнувшейся за Карен двери, она поплелась в свою комнату, где спал Шон, и, опустившись на колени, нежно погладила темноволосую головку сына.

Я никогда не выйду замуж без любви, обещаю тебе, мой малыш, мысленно поклялась Глэдис. Ты не должен расти в такой атмосфере.

Наверное, Коул обиделся, получив ее отказ. Ну и пусть!

На сердце у нее лежал тяжелый камень. Она снова оказалась в тупике.

Раздался тихий стук, и, даже не оборачиваясь, Глэдис почувствовала, что Коул вошел в комнату. Устало поднявшись с колен и не глядя ему в лицо, она сказала:

– Нам нужно поговорить.

Он открыл перед ней дверь, и они направились в гостиную. Глэдис встала у догоравшего камина. Лицо Коула было непроницаемым, челюсти сжаты, в глазах застыл холод.

Она собралась с силами и медленно произнесла:

– Твое предложение неприемлемо для меня. Я не могу согласиться на брак без любви.

Коул вздрогнул, и его губы сложились в жесткую линию.

– А как же твой союз с Джерри?

Глэдис пошатнулась, как от удара.

– Это была страшная ошибка, о которой я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь. Единственное оправдание для меня – это Шон, – ответила она. – Но я не могу еще раз пойти на это.

– А мне показалось, что я тебе не безразличен, – заметил Коул.

– Мне не нужны деловые предложения! – сделав вид, что не слышала этой реплики, выкрикнула Глэдис. – Видимо, ты считаешь, что я должна поблагодарить тебя? Как же, дочери экономки предлагают место жены! Да как ты смеешь так обращаться со мной?!

– Лучше быть женой, чем любовницей! – Его слова прозвучали как щелчок хлыста.

– Нет, я не согласна жить во лжи!

Глаза Глэдис горели праведным гневом.

– Во лжи?! – с иронией переспросил Коул. – Ты же говорила, что без ума от меня.

– Ты говорил мне то же самое! – вскипела она.

– Могу повторить! Я хочу тебя. Ты нужна мне и хочешь меня!

– Чушь!

– Тебе не удастся меня обмануть. Ты вся горишь желанием.

– С чего ты взял? – бросила Глэдис с вызовом.

– Кожей чувствую. Да и лицо у тебя раскраснелось.

– Это от гнева! – в отчаянии возразила она.

– Не обманывай себя, – посоветовал Коул с усмешкой. – Хочешь, я сниму пиджак?

– Нет! – прошептала Глэдис, не в силах отвести глаз от его рук.

– Почему это так волнует тебя? Ты же ничего не испытываешь ко мне. Я мог бы даже расстегнуть рубашку… – тоном опытного соблазнителя проворковал Коул.

Она с трудом сглотнула, и это не укрылось от его глаз, в которых тут же загорелся охотничий азарт.

– Не делай этого! – панически выкрикнула Глэдис, хотя тело ее уже готово было сдаться в надежде снова пережить восхитительные ощущения вчерашней ночи. – Ты ждешь, что я соглашусь строить семейные отношения только на сексе и материальной заинтересованности? – спросила она охрипшим голосом.

– Для начала, – невозмутимо ответил он. – У нас хорошо получается…

Последняя ее надежда рухнула, и она отвернулась, скрывая слезы. А ей так хотелось оказаться в его объятиях и услышать слова любви!.. Даже если б это был обман, она с готовностью поверила бы, только чтобы быть с Коулом вместе!

– Я не выйду за тебя, – твердо произнесла она.

– Значит, мы будем жить в грехе, – спокойно отозвался он.

– Нет!

– Ты хочешь лишить Шона его законных прав?

Глэдис в отчаянии стукнула кулачком по каминной полке.

– Почему должна уезжать я, а не ты?! Ты получаешь все, хотя столько лет не появлялся здесь! Почему ты не оставишь нас с Шоном в покое?

И вдруг она почувствовала на своих плечах руки Коула.

– Потому что в нашей жизни была прошлая ночь, – спокойно ответил он.

– Это был только секс, – мрачно буркнула она.

Коул помолчал немного и сказал:

– Это самая мощная движущая сила в мире.

Нет, мысленно возразила Глэдис, на мой взгляд, есть еще более мощная – любовь. И все-таки она не могла отрицать, что ощущает исходящее от его тела притяжение. Соблазн становился все сильнее, а она слабела. Почему бы не уступить?

Коул повернул ее лицом к себе, не выпуская из кольца своих рук, и стал жадно целовать. Ее решимость сопротивляться таяла с каждой секундой.

– Пожалуйста, не надо, – слабо взмолилась она.

Коул тут же отпустил ее, и лицо его приняло замкнутое выражение.

Глэдис молча повернулась и на негнущихся ногах вышла из гостиной. Она чувствовала себя такой опустошенной и измученной, что уже не могла ни о чем думать.

Прошла почти неделя, а они так и не нашли выход из тупиковой ситуации. Каждый занимался своим делом и старался не нарушать условий этого странного соглашения о совместной жизни.

Тем временем бригада строительных рабочих приводила дом в порядок: они перекрывали крышу, варили трубы, меняли водостоки…

Глэдис понимала только одно: планы Коула претворяются в жизнь, а значит, он не собирается покидать усадьбу. Неужели вскоре ей придется паковать вещи?!

В поселке было много разговоров и слухов о том, что происходит в усадьбе Гринлэнд, но они вовсе не походили на те, которых опасались Коул и Глэдис.

Местным жителям было известно, что Коул Лиммерикс приехал заявить свои права на усадьбу и выселить оттуда Глэдис, и первое время ее решимость остаться у многих вызывала восхищение. Но постепенно у Коула начали появляться сторонники.

Теперь Глэдис нередко останавливали на улице и спрашивали, почему она не уезжает. А ей нечего было ответить. Теперь к ее любви к усадьбе добавилась любовь к Коулу, и она даже не знала, чего боится больше – лишиться дома или возможности видеть любимого человека.

Кроме того, мне придется расстаться со старым надежным другом Дереком и ликвидировать дело, в котором мы вместе добились успеха, с тоской думала Глэдис. Эти мысли причиняли ей почти физические страдания.

Она снова и снова обдумывала ситуацию, пытаясь найти выход, и с каждым днем становилась все мрачнее. Коул тем временем продолжал атаковать ее, расписывая их будущую совместную жизнь в розовых тонах.

– Выходи за меня, – говорил он ей каждый вечер.

– И не проси! – отвечала она, с каждым разом испытывая все более сильное искушение согласиться.

Ведь она любила Коула, а иногда ловила такие его взгляды, что ей начинало казаться, что он тоже к ней неравнодушен. Но слов любви так и не дождалась.

Может быть, печальный опыт прошлой жизни заставляет его скрывать свои чувства? – пыталась найти объяснение такому поведению Глэдис. Но потом она говорила себе, что все это самообман и Коул просто выбрал женщину, которая устраивает его в постели, вкусно готовит и достаточно молода, чтобы родить ему детей. Как разобраться, где тут правда? – гадала она, присматриваясь к нему.

Однако, как правило, после ужина они забывали о своих проблемах, дружно купали Шона и укладывали его спать. В такие минуты Глэдис порой забывала об осторожности и готова была принять предложение Коула только потому, что он чудесно ладил с ее сыном.

Ей было мучительно и в то же время радостно видеть их вместе. Коул был именно тем мужчиной, которого она выбрала бы в качестве мужа и отца своих детей.

Но, увы, именно его она вынуждена отвергнуть, если у нее есть хоть капля здравого смысла.

Вот и этим вечером, в сотый раз повторяя себе, чем рискует, выйди она замуж за Коула, Глэдис невидящим взглядом смотрела в тарелку, так и не притронувшись к еде.

Из него получился бы отличный отец… Шон привязался к нему и сиял, когда тот оказывался рядом. Собственно, боялась Глэдис только одного: что когда-нибудь Коул встретит женщину, которую полюбит… Тогда она, Шон и ребенок, который родится в этом браке, снова останутся одни.

– Что-то ты сегодня притихла, – сказал Коул, врываясь в ее мысли.

Она даже не взглянула на него.

– Мне есть о чем подумать.

– Понимаю, – кивнул он. – Кстати, у меня возникла отличная идея. Почему бы нам не переселить Шона в спальню на хозяйской половине? Из нее может получиться отличная детская. Ты можешь выбрать обои на свой вкусу, а я поручу рабочим сделать там полки, шкаф для игрушек и все остальное. Малышу необходима просторная светлая комната.

Эти слова звучали для Глэдис как волшебная музыка. Но она тут же напомнила себе, что, возможно, уже в середине недели ей придется уехать, и сдержанно произнесла:

– Ему и здесь хорошо.

– Глупости! – горячо возразил Коул. – Ты ведь помнишь ту комнату? Представь себе, как там будет здорово, если наклеить обои с изображениями животных и героев мультиков? Кроме того, там хватит места и для игрушечной железной дороги…

Глэдис невесело усмехнулась. Ей было ясно, к чему он клонит. Она поджала губы и довольно холодно сказала:

– На самом деле тобою движет вовсе не забота о Шоне. Ты рассчитываешь, что если он переедет, то и мне придется последовать за ним. – Она посмотрела ему в глаза. – Поближе к тебе.

– Послушай, как вдова Джерри ты заслуживаешь лучшего, а Шон – его сын. Я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы у вас было все, что нужно.

Коул встал со своего места, опустился на корточки рядом с Глэдис и положил руку ей на бедро. Она на миг закрыла глаза, чувствуя, как при этом прикосновении ее сердце заколотилось как бешеное.

– Разумеется, я хочу, чтобы ты была поближе ко мне, – продолжал он, – чтобы ты провела в моей постели всю ночь. Я хочу держать тебя спящую в своих объятиях, просыпаться рядом с тобой, знать, что ты лежишь рядом…

– Чтобы родить тебе наследника, – язвительно вставила она. – Ты избрал себе роль производителя, а для меня уготовил…

– Все! Хватит! – Коул встал, сверкнув глазами. – Ты сама не соображаешь, что говоришь. Думаю, сегодня я лягу спать пораньше.

– Нет! Подожди! – Глэдис вскочила, поняв, что оскорбила его. – Прости меня, – пролепетала она со слезами на глазах. – Я очень устала. Положение ужасное. Надо что-то решать. Я знаю, мне придется уехать, и, чем скорее, тем лучше…

– Пошли наверх, – мягко предложил Коул. – В конце концов, когда-то там была твоя спальня…

– Нет, никогда. Это… – Она закрыла ладонью рот, но было уже поздно.

Коул замер.

– Ты хочешь сказать, что никогда не спала там? – с угрожающим спокойствием спросил он.

Она прикусила губу и кивнула. Дыхание его стало неровным.

– Но ты и Джерри…

– Я спала здесь, внизу, – ответила она, еще не потеряв надежды, что он оставит эту тему. – Тут было безопаснее. Понимаешь, Джерри так часто напивался…

Словно темное облако набежало на лицо Коула.

– Конечно, – тихо сказал он, опустив голову. – Я пойду к себе. Спокойной ночи.

– Подожди, – остановила его Глэдис. – Не сердись на меня, Коул. Я хочу, чтобы между нами сохранились добрые отношения. Пожалуйста, помоги мне… Я не вынесу, если так будет продолжаться и дальше. Я… я вынуждена уехать отсюда, но хочу, чтобы мы расстались друзьями, потому что… – Слезы не давали ей говорить.

Коул, не оборачиваясь, задержался у двери.

– Я не хочу слышать об этом и не хочу, чтобы ты уезжала. Но я не могу находиться рядом с тобой и не желать тебя, – сквозь зубы ответил он. – А поскольку тебя не привлекают семейные узы…

– Это не так, – прикрыв рукой рот, прошептала Глэдис.

И все-таки Коул это услышал. Он поднял голову и медленно повернулся к ней.

– Что ты сказала?

– Ничего…

– Неправда. Повтори, что ты сказала!

Она обреченно пожала плечами.

– Я хочу иметь семью.

– Ничего не понимаю, – озадаченно наморщив лоб, пробормотал Коул. – Тогда почему ты отказываешься выйти за меня замуж?

– Боюсь.

– Разве я способен тебя обидеть?

– Конечно нет. Я боюсь не этого. Понимаешь, меня не привлекают только материальная выгода и секс.

– Так в чем же проблема? – осторожно спросил он.

На ее лице появилось скорбное выражение.

– Проблема в том, что я люблю тебя, Коул, – обреченно призналась она, – и хочу быть любимой женщиной, а не просто партнершей в сексе и матерью твоих детей! – Ее несчастные глаза встретились с его глазами. – Неужели ты не понимаешь, что со мной творится?! – закричала она, борясь с подступившими рыданиями.

– Ты… любишь меня?

Целая гамма чувств отразилась на лице Коула, но Глэдис не могла понять, что он испытывает. Радость? Недоумение? Ужас?

– Глэдис! – гортанно выкрикнул он и прижал ее к груди с такой силой, что она чуть не задохнулась.

Она отчаянно сопротивлялась. Он ослабил хватку, взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал.

– Так вот знай, что этой проблемы больше не существует. Выходи за меня замуж! – с чувством произнес он. – Завтра. Послезавтра. Как можно скорее! Я сделаю тебя счастливой, Глэдис. Я с ума схожу по тебе. Выходи за меня. Скажи «да». – Он поцеловал ее. – Да! – И снова поцеловал. – Да! Да! Да! – шептал он после каждого поцелуя.

– Нет, – лепетала она.

– Ты, я и Шон будем вместе. Я буду заботиться о нем, стану ему хорошим отцом. У нас уже есть опыт семейной жизни, и нам хорошо вместе, разве не так?

Она растерянно смотрела на него.

– Да, но…

– Клянусь, так и будет. Я никогда не оставлю тебя и даже не посмотрю ни на одну другую женщину!

– Обещать легко, – возразила Глэдис. – А что будет через десять лет, когда я растолстею и покроюсь морщинами, а дети будут не только радовать, но и огорчать…

– Я не привык давать пустых обещаний, – твердо сказал Коул. – Если нас ждут трудности, мы справимся с ними. А изменять тебе я не собираюсь, потому что слишком хорошо знаю, чем это кончается. Я серьезно отношусь к браку, Глэдис, и никогда не обижу тебя. Клянусь памятью отца!

И он одарил ее таким нежным и страстным поцелуем, что она наконец поверила ему.

– Я согласна, – окончательно покоренная, только и смогла прошептать Глэдис.

Ремонт дома близился к завершению. О дне свадьбы было объявлено.

Глэдис то забывала о своих сомнениях, закрутившись с делами, то, в редкие минуты отдыха, снова возвращалась к ним. Коул ведь и не сказал, что любит ее. В его страсти она не сомневалась, он доказывал это каждой ночью, а иногда и днем. Однако это не доказывало, что им движет любовь.

И все же Коул вел себя как человек влюбленный. Он не сводил с Глэдис глаз и при каждом удобном случае старался прикоснуться к ней. При виде ее жесткие черты его лица смягчались, и он использовал любую возможность доставить ей радость. Их отношения уже не сводились к одному только сексу.

А может, я принимаю желаемое за действительное? – продолжала терзаться Глэдис. Может, глупо надеяться, что только замкнутый характер мешает Коулу произнести вслух долгожданные слова, и рано или поздно он все равно разобьет мне сердце?