Текст книги "Сквозь годы"

Автор книги: Кей Мортинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

8

Глэдис нагружала удобрениями прицеп трактора. Вдруг она увидела Коула в джинсах и оранжевой рубашке с открытым воротом, который шел по направлению к ней. Сердце ее забилось, а руки стали непослушными.

Подобрав лопату, которую она выронила, он весело спросил:

– Помочь?

– Пожалуйста!

Глэдис уселась на камень, покрытый зеленым лишайником.

Он бросил взгляд на ее испачканный свитер, стянул с себя рубашку и положил ее на сиденье трактора. Глэдис беззастенчиво разглядывала его мускулистое, без унции лишнего жира, загорелое тело.

Коул держался так, словно вчера между ними ничего и не было.

Он обернулся на секунду, не выпуская лопату из рук, и Глэдис проворно вскочила.

– Осторожно! – взвизгнула она. – От меня будет ужасно пахнуть!

Коул опустил лопату и приблизился к ней. При мысли о том, что он хочет снова поцеловать ее, Глэдис бросило в жар.

– Давай проведем этот день вместе, – тихо предложил он, и она опустила глаза, скрывая разочарование.

– У меня сегодня столько дел… Но, впрочем…

– Послушай, мы же решили выяснить, сможем ли сосуществовать в этом доме, – рассудительно заметил Коул. – А для этого нам нужно проводить какое-то время вместе. Согласна?

– Пожалуй, ты прав.

Коул довольно быстро закончил работу, и они решили немного прогуляться.

Погода стояла прекрасная, громко щебетали птицы.

– Кому захочется жить в мире стрессов, если на свете есть такая красота? – задумчиво произнес Коул.

– Поэтому я и не хочу никуда уезжать, – отозвалась Глэдис.

– Я тебя очень хорошо понимаю, – кивнул он, а потом вдруг нахмурился. – У тебя остается хоть немного свободного времени?

Она скептически приподняла брови.

– У матери-одиночки? Да еще с усадьбой на плечах?

– Что ж, значит, я буду помогать тебе. – Коул положил руку ей на плечо. – Я хочу, чтобы ты узнала, что такое досуг. Какие у тебя планы на сегодня?

Этот дружеский тон был настолько приятен Глэдис, что она даже порозовела от удовольствия.

– Во-первых, нужно отвезти удобрения на огород… Ты можешь доехать на борту прицепа, если хочешь.

– А потом?

– А потом я должна доставить партию овощей в новый отель. Еще нужно закупить все для выпечки, забрать Шона у Карен, постирать. Вечерами я хожу в поселковый клуб заниматься йогой, а потом глажу белье.

Глаза у Коула округлились.

– Вот это расписание! – покачал головой он. – А нельзя ли в виде исключения заменить йогу на ужин со мной?

– Дело в том, что я преподаватель, – улыбнулась она.

– Что ж, тогда перенесем ужин на завтра. Ты можешь вызвать приходящую няню?

Глэдис не сумела скрыть радости. Она так давно никуда не выходила!.. А тут еще нежный взгляд Коула, который лишал ее воли, так что она тут же забывала о доводах разума.

– Договорились. Спасибо тебе, это так чудесно!

Ничего особенного не происходит, уговаривала себя Глэдис, усаживаясь за руль трактора. Нам предстоит провести вместе день, а завтра вечером мы поужинаем вдвоем, вот и все.

Ей было так радостно, что она стала негромко напевать. Коул тут же подхватил знакомую мелодию. Глэдис удивленно обернулась и замерла: глаза его были закрыты, на губах сияла блаженная улыбка. Она поспешно уставилась на дорогу и тронула трактор с места.

Когда они закончили выгружать удобрения на огород, Глэдис с отвращением оглядела себя.

Коул, смеясь, протянул к ней руку, но она поспешно отступила, преодолевая желание броситься к нему на шею.

– Кто первый добежит до душа? – лукаво спросила она.

Они наперегонки побежали к дому, сопровождаемые радостным собачьим лаем, и одновременно взлетели по лестнице, однако у самой ванной комнаты Коул на несколько секунд опередил Глэдис.

– Ты забыл, что дам принято пропускать вперед? – с укором сказала она при виде его торжествующей ухмылки.

– В спорте это правило не действует, – заявил Коул и захлопнул дверь ванной перед самым ее носом.

Недовольно ворча, Глэдис прошла к себе в комнату, чтобы взять чистую одежду. Она вернулась как раз вовремя: Коул уже выходил из ванны. На нем было только небольшое полотенце, едва сходившееся на бедрах. Невольно бросив туда взгляд, Глэдис смущенно отвела глаза. Коулу, похоже, нравится жить на грани дозволенных приличий!

– Банное полотенце я оставил тебе, – сообщил он, весьма довольный собой.

– Я принесла себе другое, – надменно ответила она и шмыгнула в ванную.

Стоя под душем, Глэдис вдруг поймала себя на мысли, что ей давно не было так хорошо.

– Я выхожу! Ты уже одет? – крикнула она через дверь.

– Да, – отозвался он, перекрывая собачий лай.

Коул не обманул ее – на сей раз он был в темных брюках и рубашке бирюзового цвета, но Глэдис почему-то преследовала неотвязная мысль о том, что совсем рядом, в спальне, есть широкая кровать…

– Вот это да! – восхищенно присвистнул он, увидев Глэдис в голубом платье с большим вырезом и широкой юбкой, едва прикрывающей колени.

– Не возражаешь, если я высушу волосы здесь? – спросила она. – Понимаешь, тут ближе розетка, да и зеркало больше…

Коул отобрал у нее фен.

– Я сам сделаю это! Садись.

– Но… – удивленно распахнула глаза Глэдис.

– Возражения не принимаются!

Она покорно уселась у огромного зеркала, и Коул удовлетворенно усмехнулся.

Глэдис никогда не предполагала, что процесс сушки волос может доставлять такое наслаждение. Коул то и дело дотрагивался до шеи, и ее пронизывала сладостная дрожь. Вскоре она окончательно расслабилась и даже закрыла глаза.

Наверное, он не раз проделывал это с другими женщинами, подумала Глэдис, и ее вдруг охватило чувство ревности.

– Такое выражение лица тебе не идет, – заметил он.

Она подняла ресницы и увидела в зеркале свое угрюмое лицо, а над ним смеющиеся глаза Коула.

– Я прикидывала, во что мне обойдутся твои услуги в качестве парикмахера, – солгала Глэдис.

– За такую копну волос беру по высшей ставке! – усмехнулся он.

– Может, сойдет утка с соусом из диких ягод?

– Согласен!

– Ха! Оказывается, твои запросы удовлетворить нетрудно, – продолжила она игру.

Пальцы его замерли.

– Я бы этого не сказал, – тихо произнес Коул.

Жгучее желание ощутить вкус его губ тут же нахлынуло на Глэдис. Она поспешно опустила ресницы и слегка охрипшим голосом сказала:

– Поторопись.

– Так дальше продолжаться не может, – шепнул Коул ей на ухо, медленно пропуская сквозь пальцы шелковистые локоны. Широко распахнув глаза, Глэдис посмотрела на его отражение в зеркале, и он криво улыбнулся. – Придется отремонтировать водопровод и электропроводку.

– Представляю, во что обойдутся эти работы…

– С этим я разберусь, можешь не волноваться. А теперь давай посмотрим, что получилось…

Коул выключил фен и, склонившись над Глэдис, стал укладывать ей волосы. Когда он кончиками пальцев прикасался к нежной коже, каждый нерв в ее теле вибрировал.

– Отлично, – не выдержав, вскочила она. – Спасибо. Ты просто мастер.

– Я часто делал такой массаж матери, – охрипшим голосом пояснил он. – У нее постоянно, круглый год, мерзло плечо.

Глэдис мягко улыбнулась.

– Ты очень хорошо относился к ней, – сказала она. – Но, Коул, нам уже пора.

– А как же мои чаевые? – с притворным возмущением воскликнул он.

– Чай из ромашки исключительно полезен для чувствительного желудка, – строгим голосом врача заявила Глэдис.

Коул хмыкнул.

– Ладно, поехали, доставим тебя с ветерком.

Высоко в горах, на маленькой площадке, с которой открывалась роскошная панорама ослепительно-синего моря и буйной зелени склонов, Коул остановил автомобиль.

Глэдис была очень довольна переговорами с шеф-поваром нового отеля, который одобрил привезенные овощи и выказал желание стать одним из ее постоянных заказчиков.

Она вышла из машины и, пританцовывая, двинулась к обрыву.

– Даже не верится, что мне удалось заключить такой выгодный контракт!.. Может быть, и другие отели тоже заинтересуются… – восторженно говорила она.

– Не слишком ли много работы для одного человека? – спросил он. – Если у тебя будет так много заказчиков, то совсем не останется времени на себя.

– Я хочу расширить дело, – доверительно сообщила ему Глэдис. – А если почувствую, что рабочих рук не хватает, то всегда смогу нанять кого-нибудь на сдельную работу. Квентин возьмет на себя большую часть выпечки и освободит меня для разъездов. Знаешь, он готовит еще вкуснее, чем я.

– Такого просто не может быть! – с улыбкой отозвался Коул.

– Я так счастлива! – воскликнула она.

– И я тоже.

– Правда?

Встретив его теплый долгий взгляд, она затаила дыхание.

– Как можно быть несчастным среди такой красоты, – сказал он, нарушая затянувшуюся паузу, и проследил взглядом за стайкой птиц, тянувшейся вдалеке.

– Мне надо немного пройтись. В одиночестве, – неожиданно сказала Глэдис.

Ее хрупкая фигурка казалась такой беззащитной посреди дикого буйства зелени, что у Коула сжалось сердце.

Ему никак не удавалось найти ответ на постоянно мучивший его вопрос: как сделать Глэдис по-настоящему счастливой?

Прошло несколько минут, и он, словно почувствовав ее приближение, обернулся.

Лицо ее было грустным, и он понял, что готов сморозить любую глупость, только чтобы она засмеялась.

Кого ты пытаешься одурачить? – сказал ему внутренний голос. Тебе хочется сделать эту женщину счастливой, и это вполне реально. Вы оба хотите жить в усадьбе, но есть только один способ осуществить это, не прослыв грешниками в глазах жителей поселка. Однако если Глэдис и примет твое предложение, это решение будет обусловлено исключительно интересами безопасности и материального благополучия.

Любовь не входит в это уравнение для двоих.

Возвращались они через торфяники, простиравшиеся меж голых скал, отполированных веками, и темных загадочных озер с водой странного бурого цвета.

Глэдис всю дорогу молчала, но Коула это устраивало. Завороженный мрачной красотой здешней природы, он был рад возможности остаться наедине со своими мыслями.

Облака лежали на вершинах гор, словно белые пуховые одеяла. Реки каскадами спадали с крутых уступов и пенились среди валунов прямо рядом с дорогой.

О Боже, как я люблю этот край, подумал Коул и посмотрел на Глэдис. Она тоже была образцом дикой красоты, который он был бы счастлив созерцать до конца своих дней. Ее профиль был очарователен: вздернутый маленький носик и выразительный рот, румяные щеки, гладкая кожа… Он опустил взгляд на ее маленькие сильные руки и невольно улыбнулся.

До чего же она ему нравится… Работящая, трудностей не боится – эти качества всегда восхищали Коула. А все остальное – сентиментальная чепуха.

Вечером, пока Глэдис занималась йогой, Коул, как и обещал, присматривал за уткой, томящейся в духовке.

Правда, он забыл уточнить, что входит в понятие «присматривать», и просто каждые пять минут открывал дверцу, гадая, готова ли птица.

Но, несмотря на дразнящий ноздри аромат, мысли его витали далеко от кулинарии – он продумывал сцену совращения.

К приходу Глэдис Коул сервировал изящный столик старинной посудой и достал из погреба бутылку великолепного вина. Потом он вышел в сад, срезал несколько роз и поставил их в хрустальную вазу.

– Освещение недостаточно интимное, – пробормотал он, бросив взгляд на люстру, и, выключив верхний свет, зажег свечи.

Потом Коул развел огонь в камине и выбрал пластинку с романтической инструментальной музыкой.

Гостиная еще никогда не выглядела столь очаровательной, признал он, с удовлетворением оглядывая плоды своего труда. Разве Глэдис сможет устоять?

Во рту у него пересохло, пальцы дрожали.

Пока он наскоро принимал душ и брился, до него дошло, насколько важен для него предстоящий вечер.

Теперь одеколон… Главное, не переборщить. Какую рубашку надеть?

Тупо оглядев свой гардероб, Коул окончательно растерялся: сочетание черного с красным ему нравилось, но он счел его слишком сексуальным. Наконец, после долгих раздумий, он остановил свой выбор на белой льняной рубашке и синем костюме.

Вернувшись на кухню, Коул поймал себя на том, что прислушивается. Раздраженный собственным нетерпением, он стал тихонько подпевать мелодии, звучащей в гостиной, а потом, увлекшись, запел громче. Взгляд его упал на чек, так и торчащий в вазе для фруктов, и он, поколебавшись, порвал его на мелкие кусочки.

– Привет! Мы вернулись! – раздалось за его спиной.

Коул вздрогнул и обернулся.

– Так быстро? – с притворным удивлением произнес он, но тут же онемел.

Глэдис сияла. В чем причина такого радужного настроения? – обеспокоенно подумал он и тут же почувствовал укол ревности.

– Вот это да! Ты… – Глэдис удивленно захлопала ресницами. Глаза ее округлились, яркие губы приоткрылись. Повисла долгая пауза. – Это в честь чего же такая роскошь?

– Есть повод. Мы празднуем твой успех, – пояснил он и поспешно перевел разговор на другую тему в надежде что-нибудь выяснить: – Похоже, ты хорошо провела время.

– Чудесно! На этих занятиях я заряжаюсь энергией и в то же время расслабляюсь. Надо тебе тоже попробовать, – сказала Глэдис с блаженным видом, унося сонного Шона в свою комнату.

Она быстро вернулась и сняла теплую куртку.

Самообладание едва не изменило Коулу, когда он увидел ее в обтягивающем трико. Если занятия йогой позволяют лицезреть ее в таком виде в течение часа…

– Записываюсь немедленно, – выпалил он.

Глэдис засияла, будто он одарил ее ценным подарком.

– Как поживает утка?

– Выглядит весьма загорелой, – доложил Коул.

Усмехнувшись, она открыла духовку и потыкала птицу вилкой.

– Ты отлично справился.

– Пальчики оближешь, – самодовольно кивнул Коул. – Теперь я умею готовить не только бутерброд с маслом.

Глэдис расхохоталась, откинув голову. Глаза ее сияли, словно алмазы на черном бархате, и Коул едва удержался, чтобы не схватить ее в охапку, послав к черту еду и романтическую обстановку.

– Думаю, пора вынимать, – сказала она.

Коул уже просто задыхался от желания. Он заметил, что Глэдис не сводит глаз с его полуоткрытых губ, но, перехватив его взгляд, она поспешно отвернулась, и он залюбовался ее гибкой спиной и длинной шеей с завитками черных волос.

– Мясо становится нежнее, когда немного остынет. Я подогрею овощи, – нетвердым голосом пробормотала она, – а потом быстро приму душ. Присмотришь за ними?

– Конечно, – кивнул Коул. – И много народу было на занятиях? – спросил он, твердо решив выяснить причину ее приподнятого настроения.

– Как обычно. – Грациозным движением Глэдис забрала волосы вверх и заколола их большой желтой заколкой. – В моем классе двенадцать человек. Ах да, сегодня пришел еще кузен Дерека и привел двух своих приятелей.

Мужчины! Они видели ее в трико! – разозлился Коул.

– Хорошие ребята? – спросил он, подавляя раздражение.

– Какие-то женоподобные, – равнодушно бросила Глэдис.

Коул едва сдержал вздох облегчения.

– Я накрыл стол в гостиной, – небрежно сообщил он.

– Вот здорово! – воскликнула Глэдис и быстро направилась туда. – Выглядит потрясающе, я польщена. – Она обернулась к Коулу. – Спасибо тебе. Как ты догадался, что это моя любимая пластинка? Все! Я бегу в душ, а ты следи, чтобы вода не выкипела. Мне предстоит преобразиться в…

– Золушку, – вставил он. – Только не задерживайся. Твой принц ждет тебя.

Если бы это было так!.. – мечтательно подумала Глэдис, торопясь в свою комнату. Увы, у меня нет феи-крестной, чтобы превратить в красавицу.

Однако подходящее платье у нее нашлось. Оно было глубокого темно-красного цвета, с низким вырезом и без рукавов. Экономя время, Глэдис ограничилась тем, что, расчесав, снова забрала вверх волосы, заколов их блестящей заколкой в виде звезды, и подкрасила губы.

– Сказочно! – вырвалось у Коула, когда она появилась в дверях гостиной. – Ты сразила меня наповал.

– Благодарю.

Ей стало не по себе, и она схватилась за разделочный нож.

– Подожди, ты испортишь платье!

Коул принес фартук и надел на нее. Его теплое дыхание коснулось ее обнаженной шеи и плеч, и она почувствовала, что поцелуй неизбежен.

Воздух вокруг них сгустился, движения стали замедленными.

– Лучше ты разрежь, – прошептала Глэдис. – А я сделаю остальное.

Она сняла с себя фартук и надела его Коулу через голову, а потом, кое-как завязав тесемки, поспешила отойти, чувствуя, что уже едва контролирует себя.

Близость этого мужчины сводила ее с ума, и, осознав это, она поспешно занялась овощами.

За столом, раскладывая еду по тарелкам, Глэдис немного успокоилась.

Коул начал рассказывать ей о своих планах перестройки дома, о том, куда собирается поселить рабочих…

Она прикинула, сколько людей смогут подзаработать, и порадовалась за жителей поселка.

– Ну что ж, приступим? – Коул положил в рот кусок мяса и даже зажмурился от удовольствия. – Райская еда! – простонал он. – Ты должна научить меня.

– Чему? – уточнила она – Йоге? Садоводству? Готовке?

– Всему. И я тоже тебя научу.

Почувствовав внезапную слабость, Глэдис перестала ковыряться в тарелке.

– Чему? Юриспруденции?

– Ну, – замялся Коул, – всему, что знаю сам, – невнятно ответил он.

Боясь поверить тому, о чем говорил его взгляд, Глэдис решила занять оборонительную позицию.

– Ах, значит, меня ждет краткий курс ликвидации безграмотности!

Глаза Коула вспыхнули, и он поднял бокал.

– С чувством юмора у нас с тобой все в порядке, не так ли?

– Надеюсь, что так. Я как-то не задумывалась об этом. Расскажи мне еще о твоих планах, – попросила она.

– Хорошо, – кивнул он. – Но сначала я хочу сказать главное: я убедился, что мы с тобой абсолютно совместимы. – И он поднес бокал к губам, не сводя с нее пытливых глаз.

Сердце Глэдис дрогнуло.

– Ты действительно так считаешь?

– Конечно. Сама посуди, ведь твой бизнес идеально дополняет мой. Например, моим сотрудникам нужны будут продукты для ланча, а что может быть лучше, чем овощи со своего огорода? Да и выпечка не помешает…

Глэдис была слегка разочарована таким объяснением, но Коул продолжал развивать свои идеи, и она не могла не заразиться его энтузиазмом.

Он начал перечислять, сколько ему потребуется работников:

– …Местные умельцы смогут заняться внутренней отделкой помещения. Можешь поверить, дом от этого не пострадает. Старые конюшни и оранжерея, думаю, еще послужат… Да, и еще одно – мне придется устраивать приемы, и я хочу, чтобы ты была на них хозяйкой. Что скажешь?

Его ослепительная улыбка заставила ее сердце затрепетать от волнения.

– Я не привыкла принимать высокопоставленных людей, – занервничала Глэдис.

– Подумаешь, большое дело! Во-первых, ты красивая, во-вторых, прекрасный собеседник, а уж твое обаяние покорит любого. К тому же тебе будет не так уж трудно выполнять эту роль, потому что ты чувствуешь себя здесь как дома. Ну и, наконец, мы будем заниматься этим вместе, как одна команда, – закончил он тихо и, не дождавшись ее ответа, добавил: – Мне просто больше некого попросить.

– Я…

Глэдис потеряла дар речи, узнав, что он ее так высоко оценивает.

– Твоего «да» будет достаточно.

Она молча кивнула и была вознаграждена еще одной неотразимой улыбкой.

– Замечательно! Значит, будем действовать согласно намеченному плану?

– Конечно. – Глэдис подняла свой бокал. – За твой успех!

– И за расширение твоего бизнеса, – добавил Коул.

У нее кружилась голова, и она предоставила ему самому убирать со стола.

Сбывается почти все, о чем ты когда-то мечтала, неторопливо потягивая свой коктейль, думала Глэдис.

За кофе они с Коулом обсудили, с чего начать выполнение грандиозного плана перестройки усадьбы, и до Глэдис постепенно стало доходить, что отныне, впервые за многие годы, бремя ответственности за Гринлэнд лежит не только на ее плечах.

– Посидим еще немного у камина, – предложил Коул. – А посуду я вымою завтра утром.

Он подошел к Глэдис и встал за спинкой ее стула.

– Ты меня балуешь, – отозвалась она с довольным вздохом.

– Думаю, уже пора этим заняться, – ответил он и взял ее за руку.

Как чудесно, подумала Глэдис, и на глаза ей навернулись счастливые слезы. Мы поладили. Коул уважает меня, а я… Я его люблю.

При этой мысли она непроизвольно сжала его руку и тут же ощутила легкое ответное пожатие. Глаза их встретились: сияющие – ее и нежные – его.

Коул провел пальцем по ее подбородку и легонько поцеловал в губы.

– Спасибо, что позволяешь мне осуществить твои мечты, – негромко сказал он.

– Они совпадают с твоими, – шепнула она.

– Отлично.

Он снова поцеловал ее, и она ощутила, как теплая волна пробежала по телу.

– Коул… – произнесла Глэдис изменившимся голосом.

– Пойдем, – спокойно сказал он, беря ее за руку, – сядем поближе к огню.

Она послушно пересела на широкий диван.

Мерцающий свет плясал на лице Коула, и Глэдис любовалась им, запоминая каждую черточку. Этот мужчина посвятил свою жизнь детям, он любит животных. Такие качества всегда восхищали ее в людях. И хотя в глубине души у нее еще таились опасения, что намерения Коула могут измениться, она испытывала сладкое возбуждение, от которого кружилась голова.

– Потанцуй со мной, – попросил Коул и встал перед ней.

– Ч-что? – заикаясь, переспросила она. Это означало оказаться с ним в опасной близости. – Пожалуй, не стоит.

– Почему? Ты что, боишься меня?

– Нет, но…

– Пожалуйста! – В его голосе появились умоляющие нотки.

Как можно было ему отказать? Глэдис робко подняла глаза и протянула Коулу руку. Через мгновение она уже оказалась крепко прижатой к его сильному телу.

Вздохнув, он закрыл глаза и уложил ее голову себе на грудь, так что она слышала мерное биение его сердца. Они медленно двигались в такт плавной мелодии, и возбуждение все сильнее охватывало Глэдис. Делать вид, что ничего не происходит, было уже невозможно.

Конечно, у нее оставалось право выбора – уйти или остаться, и она уже собиралась сказать, что пойдет проведать Шона, но тут губы Коула с нежностью прижались к ее виску, а его рука мучительно медленно сползла с талии вниз. В этот момент еще можно было отстраниться. Ему, такому чуткому, хватило бы намека…

Но глаза Глэдис сами собой закрылись, и он стал целовать ее шею с такой нежностью и в то же время жадностью, что она только слабо застонала.

Слишком поздно, поняла она, страсть уже отравила нам кровь. Слишком поздно!

И, словно бросаясь в омут, Глэдис обняла Коула за шею и погрузилась затуманенным взором в его горящие желанием глаза. Он провел пальцем по ее лбу и поцеловал одну, потом другую бровь. Глэдис коснулась губами его шеи, а потом расстегнула рубашку и медленно провела ладонью по сильной мускулистой груди.

Коул уже почти не дышал, ожидая продолжения ласки. Он склонился и слегка куснул ее в мочку уха, не осмеливаясь двинуться с места, чтобы не разрушить очарование этой восхитительной прелюдии любви.

– О, Глэдис… – еле слышно шепнул он.

Она запрокинула голову, подставляя его губам нежную шею.

Коул и в самых диких своих фантазиях не мог мечтать о таком. Он всегда относился к сексу просто, без изысков. Теперь все было иначе. В объятиях Глэдис он терял разум. Слабый сигнал тревоги прозвучал в его голове, но он уже не в силах был внимать доводам рассудка. Целуя ее раскрытые губы, он почувствовал, как кровь бешено застучала в висках, и скользнул языком в сладостную влагу ее рта.

Они опустились на пол, покрытый толстым ковром, и Коул, стянув бретельку с ее плеча, впился в него поцелуем, а его рука осторожно подняла подол платья и коснулась упругого гладкого бедра.

Ему казалось, что он сходит с ума. Реальными были только ее требовательный рот, шумное дыхание, округлость грудей, шуршание юбки…

Глэдис тихо постанывала, прикрыв в экстазе глаза, и лицо ее было столь прекрасно, что Коул чуть не задохнулся.

– Боже, как ты красива!.. – тяжело дыша, произнес он дрогнувшим голосом.

Он накрыл ладонью обнаженный холмик ее груди и стал медленно поглаживать набухший сосок. Острое желание пронзило Глэдис, и глаза ее широко распахнулись.

– О, Коул… – пролепетала она, – пожалуйста…

Уже плохо соображая, что делает, она обхватила его голову и пригнула своей груди. Он взял напряженный сосок в рот, втягивая, отпуская и снова захватывая, и она, исторгнув низкий хриплый стон, уже без всякого стыда спустила платье до пояса. Ей страстно хотелось ощутить его тело обнаженной кожей, почувствовать его в себе.

– Боже! – беспомощно шептал он. – Ты совершенство.

Сердце ее ликовало, а глаза горели торжеством, когда она ладонями приподняла к нему свои высокие затвердевшие груди. Коул припал к ним, лаская кончиком языка соски, а ее тело изнывало в ожидании, когда же его рука достигнет бедра. Потом она сорвала с него рубашку и потянулась к плоским соскам.

– Не надо, – хрипло произнес он. – Я и так слишком хочу тебя!

Волны желания омывали ее изнутри, и, потрясенная этим ощущением, она закрыла глаза. А я люблю тебя, билось в ее голове.

– Я тоже от тебя без ума, – страстно шепнула она, наслаждаясь его близостью.

С невнятным восклицанием он привстал на коленях, приподнял ее бедра и, одним движением стянув платье, отбросил его в сторону. Теперь его губы блуждали повсюду, а Глэдис вздрагивала и стонала, выгибаясь навстречу жарким поцелуям.

Как прекрасно, оказывается, любить! – думала она. Каждое прикосновение, каждый жест Коула был наполнен глубоким чувством.

Его пальцы добрались наконец до ее лона, и она тихо охнула.

Мы станем любовниками, а потом он поймет, что любит меня, мечтательно подумала Глэдис, хотя остатки разума подсказывали иное.

– Да! – выдохнула она.

Голова ее перекатывалась из стороны в сторону, она всхлипывала, стонала, умоляла… Коул на мгновение отстранился, и она испугалась, что он отверг ее, но тут же ощутила прикосновение его восставшей плоти и нежно сжала ладонь.

Гортанное «нет» вырвалось у него.

– Пожалуйста, Глэдис… – пробормотал он.

Вместо ответа она потянула его к себе. Он плавно скользнул внутрь, и все ее существо возликовало: «Наконец-то! Наконец!»

Теперь они уже не сознавали, что делают. Их тела в полном согласии двигались к кульминации. Коул невразумительно бормотал ей что-то на ухо, постепенно ускоряя свои движения пока не закричал, запрокинув голову.

Потом они неохотно оторвались друг от друга, и бурная пульсация ее тела постепенно стихла.

Глэдис впервые поднялась до высот физического, душевного и духовного опыта одновременно.

Вот она, моя половинка! – осознала она. Именно этот человек был предназначен мне судьбой, и я буду любить его до конца своей жизни.

Она недолго наслаждалась чувством блаженной опустошенности, потому что вскоре желание снова начало зарождаться в глубине ее тела. Коул, словно поняв это, обнял ее и прижал к себе. Ощутив, что он дрожит всем телом, она догадалась, что и для него такой опыт был необычным.

Как он тонко чувствует, чего я хочу! – восхитилась Глэдис. Она ласково провела ладонью по его лицу, и они снова продолжили любовную игру.