Текст книги "Кровавые сны"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

У Марка не нашлось никакой логической причины, чтобы взять Дани с собой, когда он отправился в свой кабинет, где его дожидалась Мари Гуд. Поэтому он и не стал ее изобретать.

И почувствовал облегчение, когда Дани не стала задавать вопросов.

Однако это чувство длилось лишь до того момента, как они вошли в кабинет, и Мари Гуд встала с одного из стульев, предназначенных для посетителей.

Она была изящной, худой, с короткими темными волосами и большими темными глазами, и выглядела ребенком в форме официантки.

Черт.

Марк обменялся быстрым взглядом с Дани, и когда они вошли в комнату, представил женщин друг другу, не объясняя, однако, при этом – кто такая Дани и почему она должна присутствовать при их разговоре. А Мари Гуд была, очевидно, слишком расстроена, чтобы беспокоиться об этом.

– Шериф, помощник Уолкер наверное уже рассказал вам? Об ожерелье и цветах? О том, что кто-то преследовал меня прошлой ночью?

– Он рассказал мне, мисс Гуд. Но у меня не было пока возможности прочитать ваше заявление, поэтому, если не возражаете, расскажите мне об этом еще раз? Вы считаете, кто-то начал преследовать вас со вчерашней ночи, когда вы вышли с работы?

– Знаете, сначала я подумала, что это все мое воображение, но …

Дани смотрела, как молодая девушка продолжает пересказывать случившееся Марку, но по ее коже начали пробегать мурашки страха, когда она поняла, что не прошло и нескольких секунд как голос Мари в комнате постепенно стих. И наступила тишина.

Такое случалось с Дани и прежде, но только это было в ее провидческих снах. Когда она спала – ее разум, видимо, принимал эти внезапные замолкания людей, мест и вещей вокруг нее, так как понимал, что о произошедшем надо слушать глубже того, что находится на поверхности. Слушать о чем-то более важном. И оно почти всегда было ключевым для понимания того, что же на самом деле значило ее видение.

Но сейчас ее блуждающее сознание пребывало в панике, непроизвольная реакция – вроде страха, была такой быстрой, что она почти пропустила шепчущий голос, который был слышен за голосами в комнате, за светом и за тем, чего можно было коснуться руками. За всем, что казалось реальным.

Я хочу тебя.

Она тихо вошла внутрь своего сознания, с трудом сдерживая панику. Дани переместила взгляд на Марка и пожелала, чтобы этот шепот, который она слышала в своей голове, принадлежал ему. Она хотела поверить в то, что это его шепот.

Но это оставалось лишь желанием.

Этот голос был холодным. Жестким. Непреклонным.

И он был злым.

Я хочу тебя, Дани. И ты будешь моей. Даже если убежишь. Даже если спрячешься. Не важно, что он сделает для того, чтобы защитить тебя. Не важно, что тебе снится. Не важно…

– Дани?

Она поняла, что стояла перед столом Марка вполоборота к двери. Она так же осознала, что Мари Гуд уже ушла, и Марк, должно быть, провожал ее, так как возвращался от двери. Он, нахмурившись, глядел на нее.

Дани резко села и со всей силы втянула в легкие воздух, будто сдерживала дыхание на очень долгий промежуток времени.

– Дани, черт, что случилось?

– Я …Я не… – Она взяла себя в руки и приложила все усилия, чтобы ее голос звучал ровно. – Думаю, я что-то услышала. Ты назначил охранника для Мари Гуд? Она подходит под описание и если он уже наблюдает за ней…

– Конечно, я это сделал. – Марк присел на другой стул для посетителей, не сводя с нее хмурого взгляда. – Что ты слышала?

– Я сказала – думаю, что услышала… – Она снова взяла себя в руки, сдерживая панику, которая была готова завладеть ею. – Я не совсем уверена. Может это все игра моего воображения. Я думаю, что слышала шепот, вот и все.

– Шепот? Кто-то старается добраться до тебя? Ментально?

– Мои способности не работают таким образом.

– Просто потому что такого с тобой еще никогда не случалось, – медленно проговорил он, – это не значит, что твои экстрасенсорные способности не могут этого. Они, как правило, растут и развиваются также как и любые другие человеческие способности. О чем поведал тебе этот шепот?

– Марк, я не…

– Что он сказал, Дани?

Она не хотела отвечать, но между ними и так была достаточно напряженная атмосфера, и Дани не хотела еще сильней осложнять ситуацию.

– Он сказал…что хочет меня. Что все равно получит меня.

– Кто?

– Не знаю. Даже если бы я слышала этот голос ранее, кто смог бы узнать шепот?

– Как я вижу, – взвешенно ответил Марк, – это напугало тебя до чертиков. Поэтому я думаю, что хоть ты и не уверена, но все же подозреваешь – этот голос принадлежал нашему убийце.

– Это невозможно.

Нахмуренное выражение на лице Марка ушло, и теперь оно выглядело суровым, даже более чем раньше.

– Ты уже…подключилась к сознанию этого убийцы, правильно? Видя его во сне?

Она никогда не слышала подобной терминологии, но для нее это имело смысл.

– Можно сказать и так.

– Мы оба знаем, все это связано с тобой. Я полагаю, у тебя было видение, потому что Миранда – твой друг, и угроза нависла над её головой.

Дани заколебалась, но потом ответила:

– Я тоже так думаю.

– Есть ли какая то вероятность того, что убийца подключился к тебе из-за этого видения? Что он каким-то способом уцепил конец этой связи, ведущей к тебе?

– Я не знаю. – Господи, надеюсь, что нет. – Возможно. Если это и случилось, то было сделано как-то через Мари Гуд. Если он все же наблюдает за ней…

– Она не экстрасенс, – сказал Марк. – А что если убийца сам является им?

Дани судорожно вдохнула и ответила:

– Мне не нужно быть опытным следователем чтобы понять – если он экстрасенс, то у нас возникнут большие неприятности.

– В любом случае, экстрасенс он или нет, ты напугана до дрожи в коленях, Дани. Потому что он прикоснулся к той части тебя, которой касались не многие. Ты ли создала эту связь или он, уже не важно, но она – реальна. Она существует. Ты думаешь, я этого не вижу? Думаешь, я этого не чувствую?

– Марк…

– Мы оба знаем, связи подобного рода не так легко порвать после их создания. И он может навредить тебе, ведь так? Он может прийти за тобой туда, где нет физических преград, нет стен, запертых дверей, охранника, который оружием может остановить его.

Она не хотела об этом думать, потому что такая мысль панически пугала ее. Особенно, учитывая то, что шепот, который она слышала, странно вторил.

Но Дани постаралась ответить с наигранной легкомысленностью:

– Я в безопасности. По крайней мере, до тех пор пока мы не найдем этот склад.

Она слышала, с какой уверенностью сказала эту фразу.

Вот только сомневалась, сможет ли сама поверить в это.

Гэбриэл съехал на джипе к обочине запрошенной дороги за клубком какого-то растения, которое он не смог распознать.

– Ненавижу, когда кто-то меняет правила, – проворчал он.

Мы не знаем, что кто-то это сделал.

– Это – бред. ООП должен быть здесь незаметен, а он видим настолько, насколько это возможно.

Ты сказал, он выглядел незаметно.

– Выглядел – ключевое слово. Временно – подойдет лучше. Как только город узнает, что две его жительницы были убиты, и сделано это было крайне зверски, можешь быть уверена, незнакомцев начнут замечать. И возможно начнут стрелять.

Я думаю, ты преувеличиваешь. Но лучшее что мы можем сделать – не высовываться и работать так быстро, как это возможно.

– Я уже слышал это.

Он вылез из джипа и остановился рядом лишь на то время, которое потребовалось ему, чтобы вытащить маленький рюкзак из большой спортивной сумки, лежащей на заднем сиденье, а затем закрыл машину. Гэбриэл двигался сквозь деревья вдоль дороги двадцать или тридцать ярдов, [9]9
  20–30 ярдов = 1.828 – 2.742 м.


[Закрыть]затем натолкнулся на полуразрушенную дорожку, покрытую щебёночно-асфальтовым покрытием. Она вела к группе больших зданий, которыми раньше владел какой-то завод.

Что он производил?

– Опять тебе нужны подробности.

Это может быть важным, ты же понимаешь.

Гэбриэл вздохнул и стряхнул рюкзак с плеча. Он открыл карман и достал карту округа, на которой многие места были обведены красным. Несколько мгновений он изучал пометки, небрежно сделанные на полях.

– Пластик.

И никаких подробностей кроме этого?

– Не на карте. Но я помню из вчерашнего исследования – пластиковые кронштейны, балки и что-то подобное, безобидное. Просто место, где производились полезные вещи.

И которое было закрыто в результате сокращения штата компании. Я вспомнила теперь.

Он положил карту в рюкзак и продолжил свой путь, следуя по покрытию на протяжении всей дороге, ведущей к зданиям. Первое сооружение, к которому он подошел, было настолько невыразительным, что он не мог представить, для чего оно было воздвигнуто. Все что он видел – большой ржавый замок на двери без стекол.

Гэбриэл поднял замок так, чтобы можно было видеть днище, и понял – при таком большом количестве ржавчины его отмычки бесполезны. Молоток и зубило, он подумал, возможно, смогут пробраться через многолетнюю ржавчину.

– Эй, мне нужно немного помощи.

Извини. Мои мысли блуждают.

– Хорошо. Верни их обратно. Открой. Я не смогу взломать его без зубила. Или без С-4 [10]10
  С-4 – распространённая в США разновидность пластичных взрывчатых веществ.


[Закрыть].

Секунду. Подожди…там.

Он услышал резкий щелчок и обнаружил открытый замок в руках. Он был по-прежнему ржавым, но открытым.

– Ты по-прежнему владеешь магическим касанием, Рокс.

Да, да. Проверь это место и давай уходить.

– Ты начинаешь нервничать?

Я тоже не люблю, когда кто-то нарушает правила. Будь осторожен, Гейб. У меня плохое предчувствие.

В мире существовало немного вещей, которые он уважал так же сильно, как и предчувствия сестры, поэтому он остановился около отпертой двери лишь для того, чтобы достать фонарик и пистолет. Затем он поставил плечо к двери и толкнул ее, пробивая путь к заброшенному зданию.

* * * *

Вернувшись в конференц-зал, Марк посвятил остальных в разговор с Мари Гуд и рассказал о произошедшем с Дани.

– Мне это не нравится, – произнесла Холлис.

– Что именно? – спросила Пэрис. – Хотя мне тоже. Марк, я надеюсь, ты не собираешься оставить Дани без охраны.

– Нет.

Дани не протестовала, а просто смотрела на Холлис и ждала. Она изо всех сил старалась казаться спокойной. Делала вид, что мерзкий голос убийцы в ее мыслях не заставил ее содрогнуться от ужаса до мозга костей, хотя и знала – по крайней мере, двое в этой комнате понимали ее настоящие чувства.

Трое вообще-то, учитывая слова Холлис.

– Иметь такой контакт со злом – настолько плохо, насколько это вообще может быть, – обратилась она к Дани, ее голос был сухим, хотя в ее интонациях скользила симпатия. – Ты ощущала, что связь была устойчива?

Дани заставила себя подумать об этом, а затем покачала головой:

– Не совсем. Фактически, она прервалась очень внезапно.

Когда Марк назвал мое имя.

– Ты никогда не была телепатом, – заметила Пэрис. – Даже внутри установленной связи, ты больше чувствуешь, нежели думаешь.

Дани тщательно избегала смотреть на Марка.

– В этот раз было и то, и другое. Были холодные, жесткие, полные предложения. Но они звучали, как эхо. – Она покачала головой. – Я не могу вспомнить все детали моего видения, возможно, в нем было все так же – остаточное эхо того, что я сознательно не вспоминала.

Марк посмотрел на Холлис, подняв брови:

– Такое возможно?

– Конечно. Еще существует вероятность, что способности Дани развиваются, либо же убийца каким-то образом установил связь между ними. Или…

– Или что? – спросил Марк.

Дани знала о чем он спрашивает и понимала – он не хочет подавать идею ни Холлис ни кому-либо еще о том, что убийца, как он подозревал, может быть экстрасенсом. Дани была благодарна Богу, когда Холлис нахмурилась и покачала головой.

– Или…дай-ка мне подумать еще некоторое время.

– У меня есть выбор? – спросил сухо Марк.

– Вообще-то нет, – проговорила Холлис мягко, с улыбкой, которая, однако, быстро пропала. – Другая деталь, которая мне совсем не нравится – это растущее подтверждение того, что наш убийца меняется или уже изменился основательно. Мари Гуд попадает под описание – подходящий возраст и внешние приметы – все то, как он любит. Но… проявлять свой интерес к ней так явно – это совершенно новый элемент. Позволить ей услышать щелчок затвора своего фотоаппарата, оставленные розы и … – Она, нахмурившись, посмотрела на Марка. – Что известно по поводу ожерелья?

– Коротышка мне доложил насчет него, когда мы выходили из кабинета. Оно похоже на то, которое носила Беки Хантли перед исчезновением. Никаких отпечатков. Химическая экспертиза показала, что его недавно вычистили, используя аммиак или один из растворов, предназначенных для чистки украшений, который можно купить в любом ювелирном магазине. По описанию подходит. Для уверенности родителям необходимо будем посмотреть на него.

– Пожалуйста, не заставляй меня это делать, – пробормотал Джордан.

– Поедет Гарри. Холлис, если это ожерелье Беки, что это говорит нам об этом ублюдке? Для чего он оставляет трофей, полученный от одной из жертв, в доме другой потенциальной жертвы, которую преследует?

Она нахмурилась, и практически отсутствующим тоном сказала:

– Я не составляю психологических портретов, разве не помнишь. По крайней мере, официально. Хоть Бишоп и убедился в том, что большинство из нас знает больше о психологии убийц, нежели обычный психиатр. Я должна рассказать ему о последней известной нам информации и как можно быстрее. Между тем, последний прием убийцы говорит нам о том, о чем я уже упоминала ранее – он продолжает меняться, развиваться.

– То есть его почерк?

Она кивнула.

– Значит, произошло что-то, изменившее его. Что-то перевернулось в нем, в его жизни, в ходе его мыслей и чувств. Если он вообще способен чувствовать, конечно.

– Может, он изменился, потому что вынужден был покинуть Бостон, – предположил Марк.

– Может быть, пребывание его самого в роли зверя, на которого ведется охота, сделало его…более категоричным… при рассмотрении себя заново как охотника.

– Поэтому стало больше тщательной продуманности в его ритуале. Больше продуманных шагов до поимки жертвы. Преследует, делает фотографии, может даже в мыслях ухаживает за ней, – сказала Дани.

– Какая гадость, – пробормотала Пэрис.

– Это может помочь нам, – обратила внимание Холлис. – Пока это ожерелье не опознают родители Беки Хантли, у нас нет связи между Мари Гуд и убийцей. Но если оно будет опознано, тогда, возможно, мы впервые будем идти на шаг впереди этого ублюдка.

– Не слишком ли очевидно мы делаем это? – полюбопытствовал Джордан. – Я хочу сказать, не будет ли наше присутствие рядом с Мари слишком заметным для убийцы?

– Это риск в любом случае, – сказал Марк. – Мне все равно, я лучше перестараюсь в защите потенциальной жертвы.

Холлис на мгновение перевела на него внимательный взгляд, а затем кивнула:

– Твое право.

– И я готов рискнуть и следовать за следующей возможной жертвой. И я надеюсь, мы найдем его еще до того, как он сделает хотя бы один шаг. Итак, что мы знаем о нем?

– Мы знаем типаж жертвы, который он выбирает.

– Хм…Я начал размышлять об этом ранее, но если вы видели Карен… – сказал Джордан.

– Я знаю. Она блондинка с голубыми глазами. И согласно заявлению о пропаже – Беки Хантли была голубоглазой с рыжими волосами.

– Хотя в остальном они подходят идеально, – медленно произнес Марк. – Они – маленькие и хрупкие. Беки недавно исполнилось 18.

– Можно изменить цвет волос с помощью краски или парика. Цветные контактные линзы обычно достаточно меняют цвет глаз. Пойдет ли он настолько далеко? – сказала Пэрис.

– Чтобы осуществить свои фантазии, удовлетворить то желание, которое движет им? Я думаю, да, – ответила Холлис.

– И Бишоп полагает так же? – спросил Марк.

– Да. – Вздохнув, Холлис добавила: – Бишоп – одаренный профайлер, но даже ему придется постараться изо всех сил, чтобы согласовать разницу между убийствами – здесь в Вентуре и прежними двенадцатью в Бостоне. А эта новая информация, думаю, не слишком поможет прояснению ситуации.

– После всего случившегося, у него было немного времени, – прокомментировала Дани.

– У него было всего несколько дней, с тех пор как я видела Беки, – пожала плечами Холлис. – Обычно для него этого бывает достаточно для того, чтобы почувствовать убийцу или изменения, происходящие в нем, особенно, если он изучал этого убийцу месяцами. Но этот монстр – совсем другой случай. Даже для Бишопа.

Ни к кому конкретно не обращаясь, Джордан сказал:

– Я не знаю агента Ноя Бишопа, но по некоторым причинам эти крупицы информации пугают меня больше, чем что-либо другое, – проговорил Джордж, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Тогда у тебя хорошо развиты инстинкты, – серьезно ответила ему Холлис. – Потому что Бишоп сталкивался со злом достаточно близко и намного чаше, чем кто-либо из нас может себе представить. Но этот парень, убийца, действительно что-то новенькое.

– В чем конкретно? – сосредоточено спросил Марк. – В злобе? В коварстве?

– Даже учитывая резню, которую мы видели вчера, и, принимая во внимание тот факт, что это было самое ужасное, что я когда-либо хотел увидеть, существует бесчисленное количество книг, сайтов в Интернете, посвященных серийным убийцам, которые были жестоки и хитры в свое время. Каннибалы, некрофилы, и животные, которые делали такие вещи, определение которым, боюсь, даже не существует, – добавил Джордан.

– Да. У правоохранительных органов и в психологических исследованиях полно подобных примеров, – кивнула Холлис.

Марк повторил свой вопрос:

– Так что нового в этом убийце? Что делает его настолько необычным, что даже специальная группа во главе с лучшими охотниками из ФБР даже близко не подобралась к нему? А она пыталась месяцами.

Холлис колебалась достаточно долго, а затем медленно сказала:

– Мы полагаем, что узнаем ответ только, когда узнаем про его окружение, про его прошлое. Вот тогда и найдем то, что находим почти во всех историях о серийных убийцах. Возможно, это было оскорбление в детстве, психологическое расстройство, какая-то травма головы в прошлом, или что-то вроде этого.

– Если ты хочешь чтобы я жалел этого подонка…

– Нет, нет, – отмахнулась Холлис. – Почти все мы полагаем, что серийные убийцы рождаются с чем-то отсутствующим. Можешь называть это душой или совестью. Что позволяет им быть ужасными чудовищами. Мы не знаем конкретно, действительно ли эта отсутствующая часть – вот и все, что требуется или человек все же может прожить нормальную жизнь, по крайней мере, внешне, не причинив вреда никому. Если ее или его окружение в детстве было заботливым и добрым, и не случилось травмы, существует ли хотя бы возможность того, что человек никогда не совершит злое деяние.

– Но? – Марк продолжал внимательно смотреть на нее.

– Но. Мы абсолютно уверены, что этот отсутствующий элемент в совокупности с детской травмой и оскорблением, раной в голову или какого-либо рода эмоциональным и психологическим шоком фактически всегда рождает что-то злое. Серийный убийца, насильник, педофил, поджигатель и даже террорист. Наклонности, инстинкты, потребности были и раньше. Но что-то случилось, и со временем или в результате одного травматического события, они выплыли на поверхность.

– Я все еще жду, что ты скажешь дальше, – проговорил Марк.

– Прости, что тяну так долго. Вот в чем дело. Касаясь этой темы, мы заходим на неизведанную территорию. У нас есть теории. Есть несколько исследований ООП касательно ситуаций с личностными характеристиками, которые, как мы думаем, были спорны, и не предоставили нам достаточно времени для какой-то настоящей проверки и понимания. Но у нас нет доказательства. Черт, у нас даже нет ничего близкого к доказательству.

– Холлис…

Она подняла руку.

– Марк, травма в детстве или во взрослой жизни, может так же послужить спусковым механизмом для экстрасенсорных способностей. Фактически, некоторые исследования отлично продемонстрировали, что секторы мозга необъяснимо активные у большинства экстрасенсов, так же активны и у действующих серийных убийц.

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Ты говоришь, что у нас серийный убийца, находящийся в Вентуре, и он – экстрасенс?

Будто он сам не рассматривал эту идею, думала Дани с легким удивлением.

– Ситуация ухудшается, – сказала Холлис. – В особом отделе есть экстрасенсы, которые сверхчувствительны к колебаниям электромагнитных полей. Они могут определить необычную экстрасенсорную активность даже на расстоянии. Мы зовем это – отличное понимание вселенной.

– Хорошо. И поэтому?

– И поэтому, в соответствии с отчетами, которые Бишоп получил от этих экстрасенсов, он подозревает, что наш неизвестный объект – один из самых беспокойных экстрасенсов, каких мы, когда-либо встречали, и у него больше одной основной способности. Они – не второстепенны и не вспомогательны. У него они очень сильны и полностью развиты. Мы даже не знаем, сколько способностей у него, и в чем они конкретно заключаются. Может быть он – телепат и ясновидящий одновременно или же обладает способностью телекинеза и исцеления. Может меньше. Может больше. Он может быть живущим, дышащим чудом, созданным тем же неизвестным ужасом, которое и спровоцировало его побуждение к убийствам. Неразбавленное зло – помноженное на десять. И никто из нас, даже Бишоп, никогда не встречался с чем-то подобным.