Текст книги "Дремлющий страх"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Джейк заговорил:

– А в оккультизме какие именно существуют каноны?

– Все ритуалы черной магии связаны с призванием сверхъестественной силы, способной что-то изменить.

– Сверхъестественная сила? Как волшебство?

Его пренебрежительные замечания не удивили Райли. В обычной жизни не встретишься со сверхъестественной силой, так что она повсеместно сталкивалась с невежеством. И уже привыкла объяснять образованным людям, что термин «паранормальный» не имеет ничего общего с вампирами и оборотнями, и что волшебство может означать не только иллюзию или фокусы в передаче по телевизору.

Поэтому она терпеливо сказала:

– В этом случае, сверхъестественная сила – это энергия сил природы, ее первоначал. Ветра, воды, земли… огня. В оккультных ритуалах волшебство заключается в том, что призывается элементарная энергия и направляется на достижение определенных результатов.

Тогда Эш спросил:

– Так кто-то сжег дотла два здания, чтобы – что? – призвать энергию огня для своих целей?

– Вполне вероятно, Эш.

– По твоему голосу не скажешь, что ты в этом уверена.

Райли ясно чувствовала, что Джейк хмурится и подумала, не считает ли он снова, что она не слишком-то помогает ему вести расследование. Но она не сводила глаз с Эша.

– В оккультизме используют огонь довольно часто. Даже костер. Но поджог здания? Я бы сказала, что подобное – нечто из ряда вон. И я не могу понять, зачем кому-то понадобилось столько энергии, или почему они думали, что смогут контролировать ее. У каждого ритуала есть своя цель, а я не вижу, по какой причине стоило поджигать. Так что нет, я не уверена, как связаны и вообще связаны ли эти пожары с оккультными ритуалами, проводимыми, вероятно, в округе Хазард.

Он фыркнул:

– Ты словно показания даешь, проходя свидетелем по делу.

– Я несколько раз давала показания.

– Да, я это уже понял.

Райли посмотрела на шерифа:

– Мне надо кое-что выяснить, прежде чем сказать что-то еще, может быть, я даже свяжусь с нашими экспертами в бюро.

– В ФБР работают специалисты по оккультизму?

– Да, есть несколько экспертов, – она сама была одним из таких специалистов, но пока была вполне уверена в том, что не говорила об этом шерифу.

Вот насчет Эша она была не так уверена, но так как он ничего не сказал, решила пока не волноваться об этом.

– Вот на что идут мои налоги, – пробормотал Джейк.

– До того, как это расследование завершится, ты будешь рад их компетентности и опыту, – сказала Райли, – Потому что если кто-то убивает людей и сжигает дома, проводя оккультные ритуалы, то у тебя большие проблемы.

Вздохнув, Джейк ответил:

– У меня проблемы даже в том случае, если это никак не связано с оккультизмом.

«Можешь мне поверить, если это связано с оккультизмом, будет хуже.»

Но вслух Райли этого не сказала. Хотя и не знала, почему.

Эш обратился к ней:

– Я так понимаю, что ты отправила другу в Квантико результаты аутопсии?

Она кивнула:

– Разумеется, с разрешения Джейка. Пару часов назад.

– Твой друг быстро работает. Из зала Суда я прямиком отправился в участок, и Ли передала мне для тебя сообщение, очевидно, твой мобильный выключен или разрядился.

– Черт, – ей даже не понадобилось открывать сумку, так как она помнила, что уходя из дома, включила телефон. Значит, он разрядился намного быстрее обычного. Вот и еще один признак необычности происходящего.

А Джейку Эш сказал:

– Твой телефон, кажется, тоже выключен.

– Я оставил его в машине.

– Хорошо, что не произошло ничего такого, что потребовало бы присутствия шерифа.

– Мы в полутора кварталах от участка, Эш. Кто-то мог бы выйти за дверь и просто громко меня позвать.

Райли не собиралась выслушивать их препирания, поэтому вмешалась, спросив у Эша:

– А сообщение?

Он посмотрел на нее:

– Краткое и довольно загадочное. Цитирую: «Первый тест – человек. Второй тест, тот же тип, что и донор». Конец. Надеюсь, что для тебя это что-то значит.

Райли обхватила пальцами ремень сумки, очень надеясь, что мужчины не заметят, как дрожат ее руки. И если заметят, пусть решат, что ей просто нужны дополнительные калории. Но это было не так.

Она совершенно ясно понимала смысл сообщения. Кровь на одежде, в которой она проснулась вчера днем, принадлежала человеку. И группа совпадала с кровью, найденной в желудке жертвы.

А это значит, что тут где-то неподалеку спрятан еще один труп.

И Райли была покрыта кровью той жертвы.

– Джейку следует об этом знать? – спросил Эш Райли по дороге в кафе, где они планировали пообедать. Они оставили разочарованного шерифа, который был недоволен ее нежеланием расшифровать сообщение, полученное из Квантико.

– Он уже знает, что это важно, его судмедэксперт ему об этом сообщил. То, что кровь в желудке жертвы принадлежит человеку, но не жертве. А это значит, что вторую жертву еще просто не нашли.

– Так зачем твоему другу в Квантико надо было это проверять?

«Я не могу ничего придумать. Почему я не могу придумать?»

Ей снова нужно топливо, и поэтому она не возражала против появления Эша на месте поджога. Ей нужна была пища, и как только уровень энергии вернется в норму, тогда она сможет разобраться со всеми теми кусочками информации, разбросанными в ее разуме.

Оккультная практика: вероятно. Поджог: определенно. Убийство: определенно, даже, скорее всего, два, черт. Связь? А Бог его знает.

Наконец отвечая на вопрос Эша, она сказала:

– Только… проверил, вот и всё.

– Райли, ты чего-то не договариваешь?

Она решила рискнуть:

– Многое.

Эш, казалось, вовсе не удивился. Или он превосходно играл в покер.

– Понимаю. Из-за работы или личной жизни?

Еще раз рискнув, она честно ответила.

– Пятьдесят на пятьдесят. Извини, Эш. Просто… я привыкла работать одна. И я не привыкла завязывать личные отношения во время работы. Я тебе уже говорила.

«И я не могу тебя читать, не могу понять, что ты думаешь и чувствуешь, но я смотрю на тебя и чувствую… некое беспокойство. И даже не знаю, почему.»

– И я окружной прокурор округа Хазард.

– И это тоже. Я не могу… я не могу рассказать тебе всё, что знаю, или думаю, что знаю или подозреваю. Ведь у меня нет доказательств. А без улик, это просто бесполезные догадки. И большинство из них, скорее всего, ведут в никуда, потому что обычно в расследовании много таких «тупиковых» версий. И поэтому я и с Джейком не поделилась своими догадками.

– Потому что он схватит то, что, по его мнению, подходит, и начнет копать. Станет подозревать только одного человека или сосредоточится на одном районе, исключив всё остальное. Поспешит принять решение.

Райли обрадовалась тому, что, казалось, Эш это понимает. Она кивнула.

– Он такой, я так думаю. Он человек действия и испытывает разочарование из-за того, что ничего не может сейчас предпринять. Он ждет точных ответов. И всё бы ничего, в случае, если я права. Но я пока ни в чем не уверена. И лучше я пока буду держать свое мнение при себе.

Через мгновение Эш ответил:

– Ты в опасности из-за своей изоляции, Райли. Ты держишь всё в секрете, и если убийца подумает, что ты знаешь что-то, он также может подумать, что убив тебя, уничтожит или уменьшит угрозу.

– Знаю, – сказала она.

– Ты хочешь рискнуть?

– Обычно я рискую.

Обычно, но не всегда. Потому что Бишоп обычно знает, что происходит во время расследования, даже если она ему не сообщала. В ее жизни. Черт, в ее разуме. И другие члены команды часто знали, потому что сложно хранить секреты в группе экстрасенсов.

Но не в этот раз. Бишоп и остальные, очевидно, слишком заняты своими расследованиями и разбросаны по стране, чтобы чувствовать то единение, которое она испытывала с тех пор, как присоединилась к ООП.

Или, может, всё дело в ней, в отсутствии или приглушенности ее собственных способностей. В любом случае, ее рискованная работа становилась опасней, чем всегда.

На сей раз она чувствовала себя одинокой.

По-настоящему одинокой.

– Я не знаю, хочу ли так рисковать, – задумчиво говорил Эш. И потом сразу добавил: – Вообще-то, я совершенно уверен. Я не желаю рисковать тобой, Райли.

– Эш…

– Да, знаю, что твоя работа, независимо от обстоятельств, опасна. Для тебя это нормально. Я также знаю, что ты хорошо обучена в армии и ФБР, что значит, что ты можешь сама о себе позаботиться практически в любой ситуации. И в этой также. И я знаю, что ты прекрасно справлялась без меня около тридцати лет.

Он припарковал хаммер возле полного людей кафе, заглушил двигатель и серьезно посмотрел на нее.

– Но я прошу тебя на сей раз, во время этого расследования, нарушить несколько правил и сказать мне, что происходит.

– Так просто не бывает, – пробормотала она. – Нарушь одно правило, и вот твоя жизнь уже хаос. Ты бегаешь с ножницами, выходишь за рамки рисунка, кладешь локти на стол. Анархия.

– Перестань сваливать всё в кучу. Слушай, я могу разделять личное от профессиональных обязанностей.

– Я не уверена, что могу, – призналась она.

– Я уверен. Поверь мне, Райли.

Хотя ей не нравилось манипулировать, но она, тем не менее, воспользовалась лазейкой:

– Не честно просить меня о чем-то, когда я умираю с голоду и не могу мыслить трезво. Ты же не хочешь победить таким способом?

– Я хочу победить любым способом, – ответил Эш. – Ты этого еще не поняла?

Но он не стал настаивать на ответе, и хорошо, так как Райли не знала, что ответить. Он вышел из машины, и Райли, идя за ним, понимала, что ей придется решить, стоит ли доверять Эшу, – и решить ей придется, не имея дополнительных чувств, на которые она полагалась всю свою жизнь.

Слепо доверять.

И она не уверена, что способна на это.

глава 11

Райли решила приблизиться к дому Пирсона с пляжа. Приняв это решение, она после обеда с Эшем вернулась к себе домой, чтобы поменять сумочку на длинном ремешке на смешной, достаточно большой рюкзак, в который помещалось оружие, удостоверение личности, несколько энергетических батончиков и ключи. Затем нашла солнечные очки, за которыми она, наконец-то, могла хоть частично спрятать свою нерешительность, и вышла вроде как на обычную прогулку.

"Обычная прогулка" на пляже предполагала убрать оружие с глаз долой. Или, по крайней мере, именно это она сказала себе.

«Это вопрос здравого смысла. Иногда я ношу оружие на своем бедре, иногда я скрываю это. Это не лишено смысла. Верно?»

Ее нерешительность была ей несвойственна, непрофессиональна и страшна. Райли отмахнулась от нее, напоминая себе еще раз, что скоро все прояснится.

Со временем.

Другие люди тоже собирались на пляж. Считалось, что после двух часов дня безопаснее находиться на солнце. Несколько человек кивнули и улыбнулись, когда Райли проходила мимо, но никто не заговаривал с ней, что было для нее облегчением, так как лица были незнакомыми.

В любом случае, она больше обращала внимание на дома на берегу, мимо которых проходила. Никто точно не указал местонахождение дома Пирсона. Ну, кроме того, что он «от тебя выше по пляжу».

Джейк был настолько зол на нее, когда она ушла с места поджога вместе с Эшем, что она не хотела его спрашивать. Что касается Эша, то она была так обеспокоена, ожидая, когда он снова повторит свою просьбу о том, чтобы она доверяла ему во всем, что просто забыла спросить его.

«О, да! Какой я замечательный полицейский!»

Вместо того чтобы повторить просьбу, он говорил о совершенно обыденных вещах, и Райли пришла к очень неприятному выводу, что он просто собирался подождать, пока она сама не затронет эту тему.

Или же он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она презирала и ультиматумы, и то, когда ее загоняют в угол. Или же он был совершенно уверен, что она рано или поздно будет доверять ему.

Обе эти возможности приводили ее в замешательство.

– Эй, Райли!

Она остановилась, но осталась на своем месте чуть выше линии прилива. Человек, махая рукой, чтобы привлечь ее внимание, быстро направлялся к ней по деревянной аллее, которая соединяла один из домов с пляжем.

Дом Пирсона? Райли не знала. Была ли она там вообще? Она не помнила. Дом, на который она смотрела, был ей не более знаком, чем остальные, стоявшие в опрятном ряду привлекательно индивидуализированных, но все же, в общем, очень похожих домов вдоль пляжа: просторные террасы, много окон, яркие пляжные полотенца, развешенные для сушки на перилах, колыхающиеся от легкого бриза. Ничто не делало этот дом запоминающимся.

Но мужчина …

«Я знаю тебя. Твое лицо в моей голове.»

Одно из лиц, по крайней мере. Симпатичное лицо, довольно худое с чуть выдающимися скулами. Это соответствовало его подтянутому телу, одетому в старую футболку с логотипом рок-группы и чуть мешковатые и слишком длинные шорты.

«По крайней мере он не носит Спидо…»[10]10
   SPEEDO (Ноттингем, Великобритания) – всемирно известная спортивная марка с многолетними опытом и традициями производства одежды и аксессуаров для плавания. Фирма SPEEDO появилась в Сиднее в 20-е годы в компании MacRae Knitting Mills, выпускавшей нижнее белье. Само имя SPEEDO (вероятно от англ. Speed – скорость) родилось в 1928 году, когда компания создала принципиально новый костюм для плавания «Racerback», изготовленный из шелка. В 1957 году на фирме SPEEDO создали первый в истории спортивные купальник из нейлона. В 1970 году ею была разработана ткань состава нейлон/лайкра, которая и по сей день является лучшим материалом для производства одежды для плавания. На Олимпиаде-92 в Барселоне появился полностью закрытый купальник SPEEDO из новой сверхэластчной ткани S-2000. S-2000 состоит из смеси тончайшего полиэстера и эластана, проходящих специальную обработку. Благодаря этому, коэффициент сопротивления S-2000 на 15 % ниже по сравнению с традиционной тканью. Компания SPEEDO к Олимпиаде-96 в Атланте выпустила еще более совершенный костюм – Aquablade. Поверхностное сопротивление Aquablade при движении в воде на 8 % меньше чем у S-2000. 16 марта 2000 г. компания SPEEDO представила новый костюм для плавания, получивший название Fastskin. Результаты Олимпиад и чемпионатов мира подтверждают, что SPEEDO – ведущая мировая марка в производстве товаров для водных видов спорта, и FAST SKIN – самый лучший и действительно революционный плавательный костюм.


[Закрыть]

Райли приложила все усилия, чтобы избавиться от неуместной мысли и обратить внимание на человека, неуклюже приближающегося к ней по глубокому песку, насыпанному у подножия лестницы.

Приблизительно сорок пять лет. Довольно высокий, с густой шевелюрой просто подстриженных темных волос и очень бледной кожей, на которой уже были видны первые розоватые признаки загара.

«Уже? Знаю ли я наверняка, что он пробыл здесь недолго, или только допускаю это со слов Эша?»

– Крем для загара, – случайно вырвалось у нее, когда он подошел.

– Вы можете сгореть еще до того, как доберетесь до пляжа. Это всё этот замечательный ветерок с воды.

Она все еще рылась в памяти, но до сих пор не нашла имени этому смутно знакомому лицу.

Он скривился:

– Да, Дженни мне тоже постоянно об этом твердит. Также она говорит, что над сгоревшим на солнце сатанистом проще шутить.

– Это резонно, – промолвила Райли. «Сатанист? Дерьмо! Но если он открыто говорит об этом…»

– Так или иначе, я намазался сегодня солнцезащитным кремом. И сейчас, подумав, могу сказать, что есть множество анекдотов на эту тему. Но это неважно. Райли, что слышно о теле, найденном вчера? Это было жертвоприношение?

– Вы должны знать, что я не уполномочена обсуждать детали с гражданскими лицами. Это текущее расследование, – «Твое имя! Черт, как тебя зовут?» – Стив. – «Так просто? Проклятие, держу пари, что ошиблась».

Но, очевидно, нет.

– Райли, если он был убит и висел прямо над алтарем в круге из соли, то мы оба знаем, что это ритуал.

Она опустила очки на нос и уставилась на него поверх них.

– Не мой ритуал, – поспешно добавил он. – Или наш, если быть точным. Перестаньте, Райли, вы же знаете, мы не занимаемся такими дерьмовыми делами. И я не знаю никого, кто бы занимался. И человеческая жертва, разумеется, это не то, чего мы ожидали, когда были приглашены туда.

«Приглашены?»

– Кстати, об этом, – сказала она, осторожно пробуя воду. – Насчет приглашения.

– Что насчет приглашения? – Стив нахмурился.

– Я рассказал вам все, когда мы обсуждали это в субботу днем.

– Много чего случилось с тех пор, – она держалась неопределенно.

Стив не нашел это странным:

– Без шуток. Я считаю, что шериф задействовал тебя в этом деле официально, да?

Райли надвинула очки на место, так что могла спрятаться за ними.

– Я уже сказала, Стив, ведется расследование.

– Ладно, ладно. Да, к вашему сведению: я бы с большим удовольствием разговаривал с вами, чем с шерифом. Он считает нас кучкой безумцев, скорее всего, опасных. Ну, вы знаете лучше.

«Правда?»

– Ну, вы не можете осуждать шерифа, – мягко сказала она. – Вы уже некоторое время разговариваете с людьми. О ваших убеждениях.

– Нам нечего скрывать, – Стив стоял на своем.

– Ммм… Нечего скрывать – это одно. А распространяться людям о том, что вы практикуете сатанизм, когда в этом районе происходят страшные вещи – значит напрашиваться на неприятности.

– Да, то же самое вы мне сказали в субботу.

Райли ждала, надеясь, что молчание с ее стороны заставит его заговорить. Это была техника, которая часто срабатывала в прошлом. И сработала сейчас.

– Я знаю, вы предупреждали меня, Райли, но, Господи, я не знал, что какого-то бедного парня собираются убить. Если бы я знал, к чему всё идет, я бы никогда не привел туда моих людей. Я уже говорил вам, что мы больше внимания уделяем ритуалам сострадания. И мы не проводим никаких ритуалов разрушения. Энергия, которую они требуют на свое выполнение, очень негативна. Мы не хотим, чтобы она вернулась к нам.

– Если бы у вас был враг, вы бы предпочли…убраться с дороги?

– Если бы. Но у нас нет таких врагов. Я уже говорил, мы – безопасны.

– Ладно. Так кто вас туда пригласил?

Стив неодобрительно глянул на нее:

– Это я тоже уже сообщал. Он сказал, что его имя – Уэсли Тэйт.

Отчаянно пытаясь прочесть выражения его лица и ухватить сказанные подсказки, Райли сказала:

– Я всё еще не могу поверить в то, что вы привели своих людей туда, полагаясь на слово незнакомца, Стив. Я бы подумала, что вас так просто не проведешь. Вы практикуете уже сколько? Лет двадцать?

– Примерно столько, – он вздохнул. – Да, я знал, что это может быть своего рода ловушка. В лучшем случае кто-то попытался бы украсть наши деньги, а в худшем – группа ненавистников преподала бы нам урок. Но он был таким чертовски очаровательным и приветливым, Райли. Нас выгоняли из дома, заставляли перейти на новое место, так что предложение посетить Опаловый Остров пришло как раз вовремя.

«Подозрительно вовремя».

Райли мысленно скрестила свои пальцы и предположила:

– Но принять приглашение человека, которого вы даже в глаза не видели…

– Знаю, знаю. В обычной ситуации я бы даже не стал рассматривать такое предложение, за исключением, пожалуй, того, что он знал, что надо сказать. То есть, мы же не какое-то секретное братство с паролями и прочей ерундой, но вы же знаете так же хорошо, как и я, что есть…

– Кодовые слова? – добавила она сухо.

– Ну… да. Правильные слова, во всяком случае. Правильные имена. Он знал людей. И мы его проверили. И он, казалось, не приглашал нас к себе домой и ничего не просил взамен. Только предположил, что, возможно, мы хотим попробовать пожить на Опаловом острове и в Касле, потому что здешние жители спокойно относятся к подобному, а некоторые даже сами практикуют.

– И Вы нашли их?

– Нет. Но, в конце концов, прошло всего лишь несколько дней. Мы вроде как говорили об этом, – он поморщился. – Как ты сказала, очевидно, это было не вовремя. И я должен сказать, что если те «аналогично мыслящие люди» занимаются человеческим жертвоприношением, то у нас с ними мало общего.

– Если вообще есть что-нибудь, – добавил новый приятный голос.

Райли посмотрела мимо Стива, снова не понимая, как она не заметила приближение высокой, смуглой женщины, присоединившейся к ним на берегу. Тем более что женщина была поразительно красива, и ее присутствие нельзя было не почувствовать. Лет тридцати, экзотичная и чувственная с роскошным телом для обложки журнала и темными чуть ли не пылающими глазами.

– Привет, Райли, – сказала она, как только присоединилась к ним. Ее голос был таким же чувственным, как и все в ней, низким и слегка хрипловатым. Ее волосы цвета вороного крыла струились прямыми и мерцающими прядями по спине к бедрам.

«Поместите ее фотографию в словарь напротив названия альтернативной религии по вашему выбору, и она прекрасно подойдет».

Даже одевшись в крошечный купальник. Возможно, особенно в такой одежде.

Райли покопалась в своем разуме и выудила имя.

– Привет, Дженни.

– Похоже, с этим убийством действительно запахло жареным, – сказала Дженни, качая головой. – Вы об этом пришли рассказать Стиву? Что мы должны собраться и уехать?

Несмотря на то, что голос женщины был обыденным, вопрос она задала с некоторым вызовом. Райли была уверена в этом, даже если и не понимала того, что стоит за этим.

«По крайней мере … я думаю, что я уверена.»

– Я просто разминала ноги после ланча, – сказала она мягко.

– Стив сам захотел поговорить со мной.

– Нам следует собраться и уехать? – спросила Дженни.

– Я не могу ничего сказать. Но было совершено убийство и оставленные свидетельства указывают на оккультизм. На вашем месте я была бы осторожна. Возможно, держалась бы поближе к дому. И держала свои убеждения при себе какое-то время.

– На нашем месте.

Райли кивнула:

– Когда случается нечто подобное, люди становятся чертовски нервными. Все это растет, как снежный ком. Так что я бы затаилась на некоторое время. На вашем месте.

– Ясно, – Дженни улыбнулась. Она взяла за руку Стива, а другую протянула и положила на плече Райли.

– Не беспокойтесь о нас. Все будет хорошо.

… пламя свечей отбрасывало танцующие тени по всей комнате и мерцало на бархатных гардинах и шелковых одеждах. На стене над алтарем висел перевернутый крест, сделанный из какого-то металла, который также отражал свет. Чуть ниже была обычная платформа, на которой и находился алтарь.

Она была раздета. Ее голова лежала на подушке, а она сама – в центре прямоугольной платформы так, что один из ее углов находился как раз между ее широко разведенных коленей. Ее руки были вытянуты к углам. В них она держала серебряные подсвечники с черными свечами.

Свечи были зажжены.

Ее тело было бледным, длинные темные волосы обрамляли ее бесстыдную наготу, даже не пытаясь из скромности ее прикрыть. Пышные груди увенчивали искусственные кроваво-красные соски. Райли смотрела, как проводящий церемонию священник стал между раздвинутыми на алтаре ногами и, опустив большой палец в серебряную чашу в своих руках, нарисовал вязкой жидкостью перевернутый крест на бледной плоти внизу ее живота.

Красный. Кровь.

Комната пахла ладаном и кровью, и Райли пришлось дышать ртом, чтобы не закашляться.

Нельзя кашлять.

Нельзя выдать себя.

Она всматривалась в узкую щель в гардинах, пытаясь найти что-нибудь знакомое в людях. Рост, телосложение, жест – что-нибудь, чтобы помочь ей идентифицировать, по крайней мере, одного из них. Но это была бесплодная попытка. Их лица, скрытые капюшонами, были жутко невыразительны.

Они пели низкими голосами, на латыни, и она могла уловить только несколько слов из того, что они говорили.

“…Magni Dei Nostri Satanas…”[11]11
  «…Великий бог наш, Сатана…»


[Закрыть]

Райли резко села, задыхаясь, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Черная Месса. Вот что она видела – часть церемонии сатанистов, известной как Черная Месса.

Видела? Видела когда? Видела где?

Райли осознала, что она была в кровати. В своей собственной кровати, в своей собственной спальне в пляжном домике через оконные жалюзи, которого струился лунный свет. Она осторожно повернула свою голову и увидела Эша, спящего возле нее. За ним стояли часы на тумбочке.

5:30 утра.

Среда?

Нет, тут что-то не то. Это не могло быть правдой. Она была на берегу, говорила со Стивом и Дженни, и это случилось не позже чем часа в три во вторник днем. А потом…

Здесь. Сейчас. Проснулась в кровати с Эшем.

Более двенадцати часов спустя.

Борясь с паникой, она соскользнула с кровати, постаравшись не разбудить его. Она нашла одну из своих ночных рубашек на полу, надела ее, а затем медленно вышла со спальни.

Как обычно, в большей части дома горело несколько неярких лампочек, а жалюзи были плотно закрыты на ночь. Это говорило о том, что она, должно быть, закрыла все жалюзи в сумерках. Райли не нравилось ощущение незащищенности от открытых окон ночью, особенно когда по ту сторону были люди, гулящие вдоль пляжа.

Наследие ее армейских дней: нехорошо, если тебя легко увидеть, и ты представляешь собой прекрасную мишень.

Райли на минутку остановилась и вытянула руки, изучая их. Не сильно трясутся, но вряд ли их можно назвать спокойными. То же самое она чувствовала внутри себя.

Она прошла на кухню, чтобы взять протеиновый батончик и стакан апельсинового сока. Пульт был на стойке, где она обычно завтракала. Так что она включила телевизор, одновременно отключив звук. Автоматически переключив на Си-Эн-Эн с надеждой подтвердить дату, она тихо выругалась, увидев рекламу какой-то диетической продукции.

Понятно.

Она взяла свой сок и батончик, и отнесла их к маленькому столу в углу гостиной, где, похоже, вечером она работала на ноутбуке.

«Похоже? Господи, почему я не помню этого?»

Было бы легко запаниковать.

Очень легко.

Она села и ввела пароль, чтобы вывести компьютер из состояния сна. Когда темный экран прояснился, первое, что она сделала, это проверила время и дату, только чтобы подтвердить, что все это действительно происходит рано утром в среду. Так и есть.

Она потеряла больше двенадцати часов.

Бывает, что забываешь… но чтобы вот так…

Судя по всему, она занималась чем-то, даже работала. В одном окне был рапорт ФБР относительно недавних таинственных случаев в США, в то время как другое окно содержало начало отчёта, очевидно написанного ею.

– Ха! – бормотала она. – С каких пор я писала… о.

Первая строчка объяснила непонятное:

«Так как я понятия не имею, какими могут быть долгосрочные эффекты моей текущей ситуации, я решила сохранить этот письменный отчет до конца расследования».

Текущая ситуация? Это было сформулировано так двусмысленно. Она, должно быть, боялась, что кто-то еще мог прочитать это. Например, Эш, так как он, очевидно, проводил большинство ночей здесь.

В любом случае, остальная часть статьи была довольно не содержательной. Далее шло подробное повествование о встрече в отделе шерифа прошлым утром и результатах вскрытия трупа их жертвы, а также посещения участков поджога вместе с шерифом. Ни слова о ее прогулке по берегу и встрече со Стивом и Дженни.

С другой стороны, возможно, ей показалось все это. Или приснилось.

Как Черная Месса, где Дженни была на алтаре. Возможно ли, что Райли приснилось это? Это, конечно, казалось нереальным, по крайней мере, в некотором смысле. Кровь. Кровь не играет особой роли в Черной Мессе, несмотря на широко распространенное мнение; предполагалось, что эта церемония – насмешка над традиционными христианскими верованиями, их перекручивание и искажение. Богохульно, конечно, с любой точки зрения, но не опасно. По сути она не была злой и не включала в себя кровь или реальную жертву.

По крайней мере, не должна была.

Райли оглядывала тихое, мирное место, слушала прибой, набегающий на берег, и задавалась вопросом, что реально. Чему она могла доверять. Во что она могла верить.

Действительно ли она была свидетелем церемонии?

Или ей это приснилось?

Она нащупала ожог на затылке, оставленный электрошокером. Это было настоящим. И, конечно, человек, спящий в ее кровати, тоже был реальным.

Хотя присутствие обоих в ее жизни было затруднительно.

Она не спала с мужчинами, которых едва знала, особенно во время расследования. И ее воспитание, и опыт делали маловероятной ситуацию, когда любой мог подкрасться и ударить ее электрошокером. Особенно тогда, когда все ее инстинкты и чувства были начеку.

Если … Если только тот, кто напал на нее, не был с нею все время. Она предположила, что это было возможно. Даже более чем возможно. Кто-то, кому она доверяла, вероятно, был достаточно близко, чтобы удивить и застать ее врасплох.

Да, миленькая теория. Проблема в том, чтобы доказать это, определить, кто это может быть, и достичь обеих целей, не выдав своего незнания в этой области.

Никто пока что не рассказал ей добровольно о том, где она была или, возможно, с кем она была в воскресенье ночью. По крайней мере, не то, что бы она помнила, черт возьми.

«Вот, что мне известно: на меня напали с электрошокером. И на мне была та же кровь, что и в желудке нашей жертвы…

Проклятие! Опознали ли его за последние двенадцать часов? Опознание – основной приоритет. Хотя, конечно, я записала бы это в моем проклятом рапорте. И что на счет той, другой вероятной жертвы? Ее или его уже нашли?»

Она не знала. Не могла вспомнить.

Все, что она знала, было то, что еще двенадцать часов ее жизни прошли, а она не имела ни малейшего представления о том, что делала все это время.

Она закрыла лицо руками.

– Райли?

Она взглянула на Эша, приближавшегося к ней, и надеялась, что ее лицо не выражает ту растущую панику, которую она ощущала.

– Сейчас еще даже не рассвет, – внешне спокойно сказала она ему.

– Я же не разбудила тебя?

– Я уже привыкаю к твоей привычке поработать перед рассветом, – он наклонился, чтобы быстро ее поцеловать и добавил:

– Кажется, это чаще случается после беспокойной ночи. Ты немного металась и крутилась.

– Прости.

– Ты не беспокоила меня. По крайней мере, сильно, – он улыбнулся.

– Я думаю, ты уже проснулась? Я приму душ и побреюсь, а потом приготовлю завтрак.

Невольно она сказала:

– Ты слишком хорош, чтобы быть реальным. Да, парень?

– Это то, что я пытаюсь сказать тебе. Если ты не будешь осторожна, кто-то еще захочет украсть меня, – он снова поцеловал ее и направился в душ.

Райли села за стол. Ее компьютер спокойно жужжал, а она смотрела ему вслед. Прямо сейчас, в этот момент она почувствовала себя в безопасности рядом с Эшем, но что бы это значило? Что она доверяет ему? Или что она не ощущает угрозы, исходящую от него? Или то, что думает и чувствует той частью тела, что находится чуть ниже ее мозга?

И как она могла вообще доверять своим чувствам, – любому из них, – когда ее чувства и память были, как бы помягче сказать, – ненадежны? Когда она могла потерять больше чем двенадцать часов, без предупреждения и, очевидно, без какой-либо внешней причины?

«Есть причина, повод. Должен быть. Я только должна найти его».

Легче сказать, чем сделать.