Текст книги "Дремлющий страх"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

глава 16

– И ты абсолютно ничего не помнишь о том, что говорила или делала во время двух провалов? – по спокойному тону Бишопа никто не смог бы предположить, что он усмотрел что-то необычное в этой ситуации или, что он находился в самом центре своего собственного невероятно напряженного расследования. В настоящий момент, по крайней мере, он, казалось, был прекрасно способен справиться с многочисленными задачами.

– Нет, – ответила Райли. – Словно я потеряла сознание, а потом проснулась через несколько часов.

– Что, – уточнил он, – отличается от первой потери памяти, сразу же после нападения с электрошокером.

На это потребовалась минута, но потом Райли поняла.

– Когда я проснулась в понедельник после полудня, воспоминания оказались довольно разрозненными. Сомнительные, неясные подробности.

– Да. Разумный физический результат временного разрушения электрической активности мозга. Как взрыв энергии, который вызвал рассеивание, э… расщепление воспоминаний. Ты не смогла собрать их воедино, но все кусочки, все события, были все еще там.

– Только воспоминания?

– Ты мне скажи.

Райли стояла в пляжном домике с телефонной трубкой у уха и рассеянно смотрела в окна, выходящие на океан. Эш был там, на террасе, терпеливо ожидая и задумчиво глядя на воду. Она задалась вопросом, о чем он думал, что чувствовал.

Но не могла догадаться.

Втянув воздух, она ответила Бишопу.

– Нет, не только воспоминания. Больше. Чувства. Эмоции. Даже обычная способность читать других людей, понимать, о чем они думают и что чувствуют. Все это неясно, отдаленно.

– Но не знание. Не обучение. То, к чему ты все еще имеешь доступ.

– Думаю, что так, – сказала она осторожно.

– Тогда, держу пари, это все еще там, Райли.

– В кусочках.

– Ты можешь воссоединить кусочки.

– Да? Как? – она боялась, что ее голос дрожал так, как она чувствовала.

– Ты начала. Ты смогла использовать свое ясновидение на месте преступления.

– Не так, как я когда-либо использовала его прежде.

– Есть, по крайней мере, шанс, что электрический толчок, возможно, изменил твои способности.

Она осознала, что ее короткие ногти вонзились в ладонь, и заставила себя разжать правый кулак. Уставившись на исчезающие красноватые следы в форме полумесяца, она медленно проговорила. – Есть прецедент?

– Своего рода. На нас влияют электрические поля, Райли. Фактически, на всех нас. Но как именно, зависит от человека. Могут быть непредсказуемые побочные эффекты от очень слабой дезориентации до радикальных изменений наших способностей. Но прямой электрический удар в мозг… единственный подобный случай, который мне известен, произошел с медиумом второй степени, которого случайно ударило электрическим током. У него остановилось сердце, но его реанимировали.

– И? Он все еще видит мертвых?

– До этого он их не видел, только еле-еле слышал. Теперь он видит их в ярких красках и слышит так ясно, как ты слышишь меня. Все время, если он опускал щит. Нам больше года пришлось учить его как строить защиту.

– Как жизнь в самом центре шумной толпы, которую можешь видеть и слышать только ты.

– Да. Неприятно.

– Он не с командой.

– Нет. Может, когда-нибудь, но пока что нет. Прямо сейчас, это все, что он может сделать, чтобы иметь хоть какое-то подобие нормальной жизни.

Райли предпочла бы продолжить разговор о чьих-нибудь чужих проблемах, но с неохотой сконцентрировалась на своих собственных.

– Итак… шок из-за удара тазером мог усилить или изменить мое ясновидение до того, что я фактически могу иметь видения.

– Это возможно.

– Ты не упоминал эту возможность прежде. Не так ли? Господи, я даже не помню, отметилась ли я вчера.

– Отметилась, кратко. И я не заметил абсолютно ничего необычного в разговоре, так что ты, очевидно, функционировала во время тех недостающих часов. Что касается того, обсуждали ли мы возможность, что твои способности могли измениться, нет, не особо.

– Ты думал, что подобное могло случиться?

– Честно? – впервые в его голосе прорезалась усталость. – Здесь столько всего происходило, что у меня было не так много времени, чтобы рассматривать что-то другое.

– Да, я видела тебя в новостях. Дело кажется очень трудным.

– Трудное. Но все команды в настоящее время заняты трудными делами. Включая тебя. Райли …

– Знаю. Я должна вернуться в Квантико. Но ответы здесь, Бишоп. Кроме того, по меньшей мере, один человек мертв, и существует большая вероятность, что будет еще одна жертва. И я в этом замешана. Как-то я замешана. Я не могу просто уйти от этого.

– Неизвестный противник смог нанести опытному агенту удар исподтишка и положил тебя на обе лопатки в воскресенье ночью.

– Не напоминай, – пробормотала она.

Бишоп проигнорировал это.

– Ты не знаешь, было ли это нападение с целью убить, хотя все улики указывают на это. Твои воспоминания и инстинкты, говоря кратко, ненадежны, и ты сжигала энергию в намного большем количестве, чем обычно. У тебя было два провала за последние сорок восемь часов, с потерей большей части этого времени. Тебе стали сниться сны, и появились видения о том, что кажется чрезвычайно черными оккультными ритуалами, которые, мы оба знаем, настолько редки как зубы у курицы. И у тебя, кажется, нет резервов.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она намеренно дерзко, совсем не уверенная, что он позволит ей удрать с этим. Обычно он не позволял.

– Райли.

– Ладно, это безумие. Я безумна. Вероятно. Я также напугана, на тот случай, если ты этого не улавливаешь.

– Я улавливаю, – сказал он. – Даже без телепатии. Чем хуже становится ситуация, тем более небрежной становишься ты.

Райли нахмурилась.

– Я настолько предсказуема?

– Это защитный механизм. В твоем случае – способ выживания.

– Как в «Не трудитесь убивать бедненькую маленькую сумасшедшую блондинку, она определенно не в своем уме, а значит, безобидна»?

– Что-то вроде этого. И другой вид… защитной окраски. Если ты смеешься над ситуацией или воспринимаешь ее несерьезно, тогда положение не может быть настолько серьезно сейчас, да? Успокаивает других людей и не дает давить на тебя.

Взгляд Райли вернулся к мужчине, ожидающему на террасе, и она сказала:

– Не думаю, что это сработает на этот раз.

– Не со всеми, во всяком случае. Если Эш Прескотт – твой путь спасения, ты должна быть предельно честна с ним.

Райли не удивило то, что Бишоп почувствовал, в чем она неуверенна; она совсем не была уверена в том, что он на самом деле не читал ее мысли, на расстоянии.

– Я сказала ему, что он мой путь спасения. Но… ты на самом деле думаешь, что дойдет до этого?

– Думаю, что могло бы. У тебя было два провала за два дня, Райли, второй дольше, чем первый. Одно это предполагает, что твое состояние ухудшается, а не улучшается.

– Да, я этого боялась. Но мозг устроен так, что восстанавливается сам, правильно? Строить новые связи, когда старые разрушаются?

– Да, в той или иной мере. Вот почему я ожидал, что твое состояние стабилизируется. Тот факт, что оно не улучшилось, указывает на какое-то продолжающееся повреждение.

Райли на мгновение попыталась представить это, стараясь мыслить ясно. Какая-то мысль маячила на периферии сознания, что-то, до чего она не могла дотянуться. И это было невыносимо, потому что она полагала, что эта идея содержала, по крайней мере, часть ответа.

«Там было что-то … что-то, что я осознала? Что-то, что имело смысл?»

Бишоп продолжил:

– Также очень тревожно то, что во время провалов ты была активна.

– И ты мне это говоришь. Эш восстанавливает для меня большую часть пропавшего времени, и насколько я знаю, я вела себя, как обычно.

– Значит, самый вероятный сценарий, который нам остается, это то, что ты прожила это время, вела себя абсолютно нормально, а после, по непонятной причине забыла об этом. Или, по крайней мере, не можешь получить к нему доступ.

– Да, похоже.

– И мы не знаем, что вызвало эти провалы.

– Если вообще была причина.

– Провалы всегда что-то провоцирует, по крайней мере, по нашему опыту. Во второй раз ты использовала свои способности, но не в первый раз. Не вспоминаешь ли ты что-нибудь общее в моменты перед провалами?

Она хотела уже ответить нет, но потом Райли остановилась и подумала об этом более тщательно.

– Прямо перед первым провалом я разговаривала с двумя людьми из той группы сатанистов, о которой я рассказывала тебе, Стив и Дженни. Когда я пришла в себя после того провала, это был сон, в котором я наблюдала за совершением какой-то версии Черной Мессы, где Дженни исполняла роль алтаря.

– А второй провал?

– Случился сразу же через несколько минут после видения на месте преступления. В видении празднующие были в масках, но женщина снова могла быть Дженни. Священником мог быть Стив. Я не могу сказать с уверенностью, но…

– Возможная связь.

– Единственная, которая приходит мне на ум, – Райли пронзил холод, когда она поняла, что ей становится все труднее сконцентрироваться, сосредоточиться. Она снова теряла энергию. Теряла энергию, уже.

Черт, черт, черт …

Она заставила себя продолжать.

– Эш… предположил возможность существования другого экстрасенса. И Гордон тоже. Кто-то, способный оказывать влияние на мое сознание. Мои воспоминания, – и, возможно, высасывать мою энергию?

– Это возможно. Твое ухудшающееся состояние указывает на то, что тут есть что-то большее, чем просто единственный удар электрошокером. И если существует комбинация практики черного культа и подлинной психической способности манипулировать ситуацией здесь, очевидно, более, чем вероятно, ты не сможешь справиться с этим в одиночку.

– Бишоп…

– Никто не справляется с подобным в одиночку. Экстрасенс способный создавать темную энергию и устанавливать с ней связь? Способный использовать ее? Мы знаем, что зло существует, Райли, что это реальная, материальная сила.

– Да, но…

– Сила, для которой ты уязвима, особенно сейчас. Твоя естественная обороноспособность ослаблена, почти разрушена. Как ты сможешь защититься от нападения на таком уровне?

У Райли не было ответа.

Бишоп и не ждал ответа.

– Если нет ничего другого, практика черного культа обеспечила бы прекрасную возможность направить отрицательную энергию. Либо для атаки с целью повредить или разрушить, либо достигнуть каких-то иных целей. Ты эксперт по оккультизму; ты знаешь лучше других, что такие ритуалы не в тех руках невероятно опасны. Преднамеренные или нет, управляемые или нет, они создают огромное количество отрицательной энергии – что может быть одним из факторов, влияющих на тебя сейчас.

Она об этом не подумала; раньше с ней такого не случалось. К тому же, она могла по пальцам пересчитать подлинные ритуалы черных культов, которые она видела своими глазами. И еще останутся свободные пальцы.

– Черт.

– Предполагай худшее, Райли. Предположи, что там у тебя есть очень могущественный враг. Нападение с электрошокером могло быть только началом.

– Я не знаю никого, кому бы я могла насолить за такое короткое время, по крайней мере, не до такой степени.

– Это и есть ответ, который ты должна искать. Что бы ни случилось с твоими способностями, твоими воспоминаниями, единственное, что ты знаешь наверняка, это то, что на тебя напали.

Возможно, было странно, что Райли нуждалась в том, чтобы услышать, чтобы ей напомнил кто-то, кто мог посмотреть на ситуацию с холодной логикой.

Она почувствовала себя более уверенно, немного более сосредоточенной. Она может сделать это. Она была профессионалом, в конце концов, имеющим опыт в расследовании. Обученная самообороне и более чем способная позаботиться о себе. Хорошо разбирающаяся в оккультизме.

Она может сделать это.

Она была почти уверена, что сможет.

– Значит, ты позволишь мне остаться в деле?

– Есть условия, Райли.

– Ладно, но…

– Послушай меня. Ты выбрала Эша Прескотта своим путем спасения, и нам обоим придется верить, что ты знала, что делала. Держись рядом с ним. Следуй за указателями, если сможешь, ищи связи, если сможешь – и доложи завтра. К концу дня в пятницу. Как мы договаривались первоначально. Если в расследовании не будет прогресса или у тебя снова случится провал, даже на десять минут, тебя отзовут обратно в Квантико. Без разговоров.

Райли знала, что на этот раз лучше не спорить.

– Понятно, – она все еще боролась, чтобы сконцентрироваться и надеялась, что он этого не чувствовал. – Бишоп, еще последнее. Серийный убийца в Чарльстоне. Ты собирался просмотреть файлы?

– Да, я должен. Тебе нет нужды волноваться из-за Джона Генри Прайса, Райли.

Она прислонилась к стойке, почувствовав слишком большое облегчение, чтобы даже сделать попытку скрыть это.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Довольно таки плохо, что это подражатель, но …

– Расследуй свое дело, Райли. Завтра жду отчет пораньше, если что-то изменится. И будь осторожна.

– Буду.

Она обняла трубку и на миг сильнее прислонилась к стойке, потом оттолкнулась и отправилась съесть еще один энергетический батончик, прежде чем выйти на террасу, чтобы поговорить с Эшем. Она пыталась убедить себя, что не может чувствовать, как из нее вытекает энергия, будто кто-то вынул пробку.

Бишоп закрыл свой мобильный телефон и посмотрел на открытую папку, лежащую перед ним на столе.

– Ты ей соврал, – заметил Тони нейтральным тоном.

– Я придержал часть правды.

– Ложь упущением – все равно ложь, босс.

– Это, – сказал Бишоп, – зависит от того, оправдывает ли результат средства. В этом случае оправдывает.

– А будет ли конец счастливым?

Не отвечая прямо, Бишоп сказал:

– Райли нуждается в том, чтобы чувствовать уверенность в своей вере в свой путь спасения.

– И одна правда слишком сильно урезает этот путь?

– В этой ситуации, возможно. Так как на ее способности, инстинкты и воспоминания невозможно положиться, малейшее сомнение может заставить ее отделиться от него. Еще больше замкнуться в себе. Поставить ее в еще большую опасность.

– Это было бы не совсем маленькое сомнение.

– Нет. Не с ее точки зрения.

– Немного сомнительно, – допустил Тони, – Мне нравятся удачные совпадения, но если работа с тобой чему-то меня и научила, так это тому, что обычно нам не так уж везет. Связь между двумя, на первый взгляд, не имеющими друг к другу отношения вещами – или людьми – обычно означает что-то мерзкое. Для кого-то. И если вообще есть какая-то связь между Джоном Генри Прайсом и Эшем Прескоттом, на данном этапе она очень жуткая. Проще говоря.

– Прайс мертв, – сказал Бишоп и протянул руку, чтобы закрыть файл, лежащий перед ним.

– Мммм. За исключением того, что в нашем деле, мертвый не обязательно означает ушедший. И чертовски точно, не значит безобидный. Кто-то, в конце концов, убивает тех людей Чарльстоне.

Бишоп встал со стула.

– Мы не в Чарльстоне, мы в Бостоне. Где людей тоже убивают.

– Ты мог бы подумать, что в воде что-то было, – предположил Тони.

– Ты мог бы подумать. Я буду в пресс-центре, еще один раунд с тем, так называемым, свидетелем.

– Жаль, что ты не смог прочитать его.

– Это не остановит меня от повторных попыток.

Тони дождался пока он дошел до двери зала заседаний и сказал:

– Босс? Тебе не нравится, когда один из нас отправляется работать в одиночку, не так ли?

– Ты думаешь, я именно это сделал с Райли?

– Это ты думаешь, что ты так сделал. То, что ты чувствуешь, что ты сделал.

– Тони, – сказал Бишоп, – иногда работать с эмпатом…

– … настоящая боль в заднице. Да, знаю. Но я не совсем эмпат. Эмоции должны быть довольно таки сильными, чтобы я смог их уловить.

– Ты не помогаешь.

Тони слабо усмехнулся.

– Абсолютно точно. Это моя работа, указать, что Райли большая девочка, так сказать. Она может о себе позаботиться. Я был в тот день в спортзале, помнишь? Она взялась за тебя и Миранду. Одновременно. И, черт побери, почти побила вас двоих. Я бы назвал это довольно таки жестким.

– Физически, не спорю.

– Но это не физическая выносливость, не так ли? Это имеет отношение к знаниям. Кто бы ни напал на нее с тем электрошоком, знал, что не сможет сделать этого иначе.

– Это очень опасный враг, тот, кто знает тебя настолько хорошо.

– Враг, которого надо держать близко?

Бишоп не ответил.

– Ты ее не предупредил.

– Предупредил.

– Не совсем.

– Она знает, что у нее там есть враг. Ничто из того, что я могу сказать, не сделает ее более сдержанной или острожной, просто …

– Параноиком?

– Нет. Опасно неуверенной в единственном человеке, кто может помочь ей пережить следующие несколько дней.

– Давай надеяться, что она выяснит, кто это, – сказал Тони. – Потому что он выглядит чертовски подозрительно, даже отсюда, где я стою, босс. Все они выглядят подозрительно. Кому она на самом деле доверится, когда наступит критический момент? Новому любовнику, имеющему кровную связь с серийным убийцей, который чуть не убил ее? Старому армейскому приятелю, который не был совершенно честен с ней? Или шерифу небольшого городка, имеющему собственную повестку дня? Кого она выберет для того, чтобы выжить? Как она сделает этот выбор?

– Она слушает свои инстинкты.

– И?

– И обращает внимание на то, что они говорили ей все время.

Райли съела один энергетический батончик и начала другой, когда присоединилась к Эшу на террасе и заняла свой нагретый солнцем стул.

– Что сказал Бишоп? – спросил он.

Выражая сжато разговор, Райли ответила:

– Он думает, что это маловероятно – но возможно – что на меня оказывает воздействие другой экстрасенс. Вероятнее всего, это из-за нападения с тазером. Он упомянул случай, когда электричество изменило способности экстрасенса. Если со мной происходит именно это, невозможно действительно узнать, что было повреждено или изменено у меня в мозге, пока мы не увидим его результатов.

Она решила не углубляться в детали того, что на нее также могла подействовать отрицательная энергия, созданная черными сатанинскими обрядами, хотя она не была уверена почему.

«В ком я сомневаюсь? В себе? Или в Эше?»

– Просто чудо, что это не убило тебя, – сказал он.

Райли стала завязывать пустую обертку от энергетического батончика в узлы.

– Я все еще пытаюсь выяснить, как кто-то смог подкрасться и нанести мне удар исподтишка. Такого просто не может случиться, ты знаешь, не с бывшими военными, прошедшими обучение в ФБР.

Эш медленно сказал:

– Может быть, им не было необходимости подкрадываться. Может быть, кто бы это ни был …

– Уже был со мной? Да, такая мысль приходила мне в голову.

– Что, полагаю, объясняет твое нежелание довериться кому-либо.

– А разве ты бы поступил по-другому?

– Я не спорю. Просто говорю.

Она посмотрела на него, поколебалась, а потом сказала:

– Ты также мог знать. Я рассказала Гордону о нападении в воскресенье и об амнезии. По крайней мере, я довольно таки уверена, что рассказала, если только это не очередное воспоминание, которому я не могу доверять.

Эш, казалось, не был расстроен этим.

– Вы служили вместе и знаете друг друга много лет; логично, что ему бы ты доверяла больше всех. Он знает о провалах?

– Нет, я не разговаривала с ним с тех пор, как началось все это. По крайней мере… – она нахмурилась. – Я не помню, чтобы разговаривала с ним. Если только я не разговаривала с ним во вторник в течение того недостающего времени. После ланча я прогулялась до дома Пирсона и поговорила со Стивом и Дженни – и следующее, что я помню – это вчерашнее утро.

Он тоже нахмурился.

– Я подобрал тебя около шести тридцати во вторник; мы выпили и поужинали, потом вернулись сюда. Ты хотела поискать что-то в Интернете, и мне надо было разобраться со своими бумагами.

– Гм… это нормально для нас? Что оба работаем здесь?

– Я бы не назвал это нормальным, но мы делали так несколько раз. Здесь или у меня дома.

– Я была у тебя дома?

У него вырвался небольшой смешок.

– Конечно, была, Райли. Но обычно на ночь мы остаемся здесь, потому что у меня маленькая квартира. Кстати, я усердно ищу жилье побольше.

Она решила проигнорировать последний комментарий.

– Значит… между временем, когда я разговаривала со Стивом и Дженни и когда ты забрал меня отсюда, три или четыре пропавших часа. Я могла быть одна, а могла и не быть. Могла или не могла пойти поговорить с Гордоном или с кем-то еще.

– По крайней мере, с Гордоном довольно легко свериться.

– Да, я ему позвоню, – Райли посмотрела на свою полупустую чашку кофе и снова попыталась собраться с мыслями; она, казалось, могла делать это на короткие промежутки времени, но потом они снова рассеивались, и она почти буквально могла почувствовать, что начинает дрейфовать, даже несмотря на калории, которые она употребила после разговора с Бишопом.

Несколько минут назад. На этот раз просто минут.

– Райли?

– Вчера, – сказала она наконец, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться. – После этого… видения или что бы это ни было на поляне. Что мы делали?

– Сразу после этого? Вернулись сюда.

– Вернулись? Но разве Джейк не планировал поговорить с группой в доме Пирсона?

– Да. Но проверки данных ничего не дали, что означало, что у него не было причины расспрашивать кого-либо из них, никакого юридического основания, на которое можно опереться. Когда он позвонил просто так и спросил, нельзя ли ему навестить их, его вежливо направили к их адвокату, – Эш пожал плечами. – Не удивительная реакция от группы, вероятно, привыкших к … шумным полицейским.

– Так и есть.

– Полагаю, что так. В любом случае, Джейк был расстроен, но не совсем потерял надежду. Мы ничего не могли сделать на месте преступления, а ты хотела еще покопаться в какой-то оккультной базе данных, о которой ты знала, так что мы провели послеобеденное время и вечер здесь. Мы отправились на прогулку прямо перед заходом солнца, а ранее я пытался научить тебя готовить соус для спагетти. Но кроме этих перерывов, почти до полуночи я смотрел серфинг по телевизору, а ты копалась в Интернете. Ты не говорила, но у меня создалось впечатление, что ты искала, что-то определенное.

– Полагаю, ты не знаешь, нашла ли я это?

– Ты не сказала.

– Звучит так, будто у тебя был скучный вечер, – сказала Райли, обеспокоенная этим и не совсем уверенная почему.

– За это было вознаграждение.

Райли испытывала искушение последовать за интригующим отклонением от темы, но заставила себя сфокусироваться.

– За все эти часы не было ничего нового в расследовании?

– Райли, мы разговаривали о… – Эш покачал головой. – Ты права, это очень сбивающее с толку минное поле. Наши воспоминания не совпадают.

В основном для себя, Райли сказала.

– Вероятно, в этом есть что-то более глубокое, но не обращай внимания. Чего я не помню?

– К вечеру позвонил Джейк, была установлена личность жертвы. Все дома, в конце концов, оказались пустыми съемными квартирами, в которых кто-то должен был быть, и они смогли установить, что найденные там отпечатки принадлежали нашему Джону Доу. Не то, чтобы установление личности несчастного ублюдка очень помогло, так как мы не могли связать его ни с кем на острове или в Касле. Что касается прошлой ночи, люди Джейка не смогли связаться с его семьей. Ты ничего из этого не помнишь?

На этот раз Райли даже не стала делать паузу, чтобы обдумать то, чего не помнила; она была слишком занята тем, чтобы сконцентрироваться.

– Нет. Кто он был? Как его зовут?

– Тейт. Уэсли Тейт. Бизнесмен из Чарльстона.

Ее голова была набита беспорядочными мыслями, и Райли приложила все силы, чтобы привести их в порядок. Что было реальным? Какие воспоминания принадлежали ей самой?

– Он жил в Чарльстоне?

– Да. Люди Джейка все еще работали над проверкой данных, когда мы разговаривали прошлой ночью, так что это я знаю наверняка.

– Он жил в Чарльстоне, но предпочел отдохнуть здесь?

– Меня это тоже поразило. Если живешь в красивом городе на побережье, зачем снимать дом на острове в пятидесяти милях от него?

– Может быть, у него дома не было вида на океан.

– Здесь у него его тоже было не особо видно. Квартира не выходит на океан, она находится в трех улицах от него.

– Значит, он приехал сюда не из-за вида.

– Еще бы. Соседи видели, что он прибыл в субботу, но, кажется, никто не видел его после этого. Еще что странно – это большой дом, обычно одинокие мужчины не арендуют такие. Особенно, когда на острове куча свободных квартир и домов поменьше. У риэлтора создалось впечатление, что позже к нему должны были присоединиться его семья или группа друзей.

– И никто не объявился.

– Пока что нет.

Райли допила свой холодный кофе, затем поднялась на ноги, почувствовав облегчение от того, что ее ноги были относительно устойчивы под ней.

– Я хочу взглянуть на квартиру Тейта. После этого думаю, нам надо встретиться с Джейком и Ли в доме Пирсона.

Эш тоже встал.

– Есть связь между той группой и Тейтом?

– Если я могу доверять этой части воспоминаний – то да. Большая связь.

– Прошлой ночью ты, кажется, не вспоминала эту связь. Что, если твое воспоминание об этом ложно?

– Когда я признаю это, я спрыгну с того моста, – сказала Райли.