Текст книги "У мужчин свои секреты"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Пустяки. – Мерси небрежно махнула рукой. – Ник думает, что теперь они держат Уолша за жабры. Если ты подашь заявление в полицию, этого будет вполне достаточно, чтобы прокурор разрешил изъять записи Беккета, касающиеся его работы с клиентами. Они у этого типа наверняка в полном порядке, так что теперь Уолшу крышка. Да и информация с компьютерного диска, который достал свидетель Ника, дает нам отличную возможность атаковать Уолша сразу со всех сторон. Уверяю тебя, Рэчел, ему – конец!
– Надеюсь, что так, – с сомнением покачала головой Рэчел.
– Послушай, я тоже не люблю загадывать, но на этот раз я просто убеждена! – с жаром воскликнула Мерси. – Быть может, прежде чем Уолша арестуют, пройдет еще какое-то время, но я не сомневаюсь, что для него это будут горяченькие деньки. Уолшу придется спасать свою шкуру, и ему будет попросту не до тебя.
– Хорошо бы, – улыбнулась Рэчел. – А то мне уже начинало казаться, что я вынуждена буду сидеть взаперти в этом доме бог знает сколько времени.
Мерси улыбнулась многозначительно.
– Ну, это тебе не грозит. Насколько я поняла, Эдам собирается тебя куда-то увезти. Уж не в свадебное ли путешествие?
– Он ничего такого не говорил. И даже не намекал. – Рэчел пытливо посмотрела на подругу. – А что, вы с Ником уже обо всем договорились?
– О чем?! – Мерси прикинулась удивленной.
– Это я так, не обращай.внимания. – Рэчел не сдержалась и фыркнула.
– Проклятье! – с досадой воскликнула Мерси. – Правильно Ник говорил – из меня никогда не выйдет хорошего игрока в покер. Интересно было бы узнать, что же меня выдало. Быть может, лицо?
– Скорее голос. Ты говорила о нем так, словно… гордишься им.
– Надо будет последить за собой, – вполголоса пробормотала Мерси и вдруг прыснула. – Знаешь, я поспорила с Ником, что Лей Вильямс упадет в обморок, когда в один прекрасный день я явлюсь на службу с обручальным кольцом на пальце.
– Так у вас это серьезно? – Рэчел решила притвориться удивленной, чтобы не смущать подругу. Мерси ненадолго задумалась.
– Знаешь, – сказала она наконец, – наверное, это как раз тот случай, когда охотник сам стал добычей. Я долго гонялась за этим мужчиной, а в результате он меня поймал.
Рэчел улыбнулась.
– Я рада за тебя, Мерси. Признаться, раньше я немного побаивалась Николаса, но теперь я знаю, что должна быть ему благодарна.
– Знаешь, он на самом деле очень хороший! – воскликнула Мерси. – Только скрытный, как черт знает кто! Впрочем, я надеюсь, что мне удастся его перевоспитать.
– Я в тебя верю, – серьезно сказала Рэчел. – Если уж ты за что-то берешься, то обязательно доводишь до конца.
– Спасибо, Рэчи. Теперь я тоже в себя верю. Рэчел рассмеялась.
– Значит, у бедняги нет ни одного шанса увернуться?
– Если вы обо мне, – сказал Ник, входя в кабинет, – то да, у меня нет ни одного шанса.
Мерси с невинным видом покосилась на него, потом рассмеялась.
– С чего ты решил, что мы говорим о тебе?
– Мне так показалось. – Ник небрежно положил руку на плечо Мерси и посмотрел на Рэчел.
– Ничего, уже немного осталось, – сказал он, внимательно рассматривая ее бледное лицо. – Полицейские сказали, что ты можешь сделать официальное заявление через день или два.
– Вот это да! – вполголоса пробормотала Мерси. – Как это вам удалось уломать копов?
Ник усмехнулся.
– Эдам умеет говорить убедительно, – сказал он. – В любом случае, копы закончили свой осмотр, и минут через десять-пятнадцать мы сможем вздохнуть свободно. Я знаю, у всех нас сегодня был нелегкий день, но зато теперь мы можем забыть о большинстве наших проблем. Во всяком случае, самое страшное позади.
Рэчел немного поколебалась, но все же решилась спросить:
– Ты видел, что случилось с Грэмом? Как это произошло?
–Да.
Он кивнул, и Рэчел неуверенно посмотрела на него, не зная, как сформулировать свой следующий вопрос. Ник, заметив ее нерешительность, слегка улыбнулся.
– В моей жизни тоже бывали минуты, когда мне казалось, будто кто-то или что-то мне помогает. Иначе я просто не могу объяснить, как мне удалось остаться в живых. Быть может, у каждого из нас есть свой ангел-хранитель. Не так уж важно, существуют ли эти ангелы на самом деле и таковы ли они, какими мы их представляем; главное, что в самые трудные и опасные минуты жизни находится возможность уцелеть. А это-то и есть самое важное.
– Значит, главное – остаться в живых любой ценой?
– Главное, – сказал Ник, слегка утомленный своей непривычно длинной речью, – это не задавать слишком много вопросов. Человеку вовсе не обязательно знать все ответы, чтобы быть счастливым.
Мерси внимательно посмотрела сначала на него, потом – на Рэчел.
Рэчел смущенно проговорила:
– Кстати, Ник, я, кажется, еще не успела тебя поблагодарить.
– Это лишнее, Рэчел. Или, по крайней мере, с этим можно обождать. – Ник усмехнулся и добавил серьезно: – Нам с тобой необходимо еще многое обсудить. Главное, теперь ты можешь чувствовать себя в доме в полной безопасности. Мы расставили своих людей вокруг всей усадьбы, они вооружены и знают, кто твой настоящий враг.
– Спасибо… – неуверенно поблагодарила Рэчел. а ей совсем не понравилось, как Ник выделил голосом слово «в доме».
– Ничего, – пообещал Ник, – скоро ты снова сможешь жить нормальной жизнью и ничего не бояться. Уолш здорово увяз, и теперь ему не вывернуться. На этот раз ему конец.
Рэчел кивнула и вдруг увидела Эдама, который как раз появился на пороге.
– Копы уехали, – объявил он.
– Нам тоже пора, – сказал Ник, беря Мерси за руку. – Сейчас мы вернемся в офис, скопируем всю информацию на отдельный компакт-диск, распечатаем и отвезем прокурору. Думаю, этого будет достаточно, чтобы машина правосудия заработала как надо.
– Будь осторожен, – предупредил Эдам. – Вдруг кто-то опознал нас, когда мы встречались с Сэмми.
– Не беспокойся, все будет в порядке.
– Я позвоню тебе завтра, – пообещала Мерси Рэчел, и они с Ником вместе вышли из комнаты.
– Ну, что скажешь? – рассеянно спросил Эдам, ч проводив их взглядом.
– Думаю, они, будут счастливы вместе, – заметила Рэчел.
– Похоже на то. Твоя подруга – крайне энергичная девушка. По пути сюда она устроила Нику настоящую головомойку, когда он сказал ей… – Эдам осекся, и Рэчел закончила за него:
– Когда он рассказал ей, как прошла ваша важная встреча сегодня утром, верно? Мерси упомянула, что человек, с которым вы встречались, погиб. И вас тоже могли убить…
Эдам опустился на диван рядом с ней.
– Действительно, – сказал он спокойно, – информатора Ника застрелили на наших глазах. К счастью, он успел рассказать нам, где находится компьютерный диск с уликами против Уолша. Был и еще один свидетель, который хотел рассказать нам все, что ему известно, но он погиб еще раньше.
Рэчел вздохнула. Сколько человек заплатило жизнями только потому, что Грэм Беккет опасался за свою репутацию честного адвоката! Но раздумывать об этом сейчас ей не хотелось.
– Полицейские оставили ключ от сейфа? – спросила она.
– Он у меня, – ответил Эдам. – Если хочешь, завтра можно будет съездить в местное отделение «Бэнк оф Америка» и посмотреть, что там лежит.
Рэчел еще не знала, как она будет чувствовать себя завтра, однако возражать было неразумно, и она решила задать еще один вопрос, который весьма ее беспокоил.
– Когда вы с Ником ворвались в дом, я видела у тебя пистолет… – начала она.
– Он и сейчас у меня, – спокойно ответил Эдам но, заметив выражение ее лица, пожал плечами. – Рэчел, клянусь, здесь тебе ничто не грозит, но я все равно считаю, что осторожность не помешает. Во всяком случае, до тех пор, пока Уолш не будет настолько занят своими делами, что ему станет не до мести.
Наклонившись вперед, Рэчел поставила на журнальный столик свою пустую чашку, потом снова откинулась на спинку дивана и с улыбкой посмотрела на Эдама.
– С каких это пор умение стрелять входит в программу обучения инженеров-электронщиков?
Эдам вздохнул.
– Я, кажется, рассказывал тебе о том, при каких обстоятельствах мы встретились с Ником в Риме?
– Да. Ну и что?
– Так вот, с тех пор мне приходилось… помогать ему еще несколько раз.
– Но ведь ты был просто студентом колледжа. Или я ошибаюсь?
– Многих вербуют именно в колледже или сразу после его окончания. Я был старше многих своих однокурсников, наверное, поэтому на меня обратили особое внимание. Впрочем, в основном меня использовали в качестве курьера или связного – это совсем не опасно, к тому же связано с поездками за границу, а я тогда был не прочь посмотреть мир.
– А твоя командировка в Сан-Кристо? Правда ли, что после этого ты начал сознательно подвергать себя опасности, как писал папа?
– Не знаю, наверное, ему было виднее. – Эдам пожал плечами. – На том этапе моей жизни я склонен был рисковать, чтобы чувствовать себя свободным. А может… не знаю.
– А теперь? Ты все еще работаешь на тех людей, которые тебя завербовали?
– Я сотрудничал с ними до того, как погиб мистер Дункан, – с готовностью ответил Эдам. – Я получал задание каждые несколько месяцев и, откровенно говоря, выполнял его с удовольствием. Каждая поездка за границу помогала мне развеяться и наполняла меня новой энергией. К тому же я, очевидно, приносил кое-какую пользу, хотя меня по-прежнему держали в основном на курьерской работе.
– Но не всегда.
– Нет, не всегда.
Рэчел ненадолго задумалась.
– Я знаю, что все равно должна тебя поблагодарить. Твой опыт и профессиональная подготовка помогли мне остаться в живых. Если бы не твоя интуиция и не твои рефлексы…
– «Все равно»?.. – переспросил Эдам.
– Я имела в виду, что если эти две недели и научили меня чему-то, так это тому, что жизнь бывает довольно опасной даже тогда, когда не ищешь неприятностей.
Эдам взял ее за руку.
– Я тебя понимаю, – сказал он негромко. – Но, поверь мне: я покончил с этим бизнесом и не собираюсь в него возвращаться.
Рэчел тревожно посмотрела на него.
– Ты уверен? Вдруг в один прекрасный день ты поймешь, что не можешь обходиться без… своей работы курьера?
– То, без чего я не смогу обходиться, – серьезно ответил он, – находится сейчас рядом со мной.
Рэчел заставила себя улыбнуться.
– А как же твоя фирма в Калифорнии?
– Я уже давно решил, что нам необходимо открыть свое представительство в восточной части страны, – быстро нашелся Эдам. – И Ричмонд кажется мне самым подходящим городом. Если ты можешь продавать здесь свои модели, то почему бы мне не открыть в Ричмонде торговлю электронными устройствами?
«Какая же тут связь?» – хотела спросить Рэчел, но не успела. В кабинет заглянула Фиона. Трясясь от негодования, она заявила:
– Если вы, мисс Рэчел, думаете, что я буду подогревать обед в четвертый раз, то вы очень ошибаетесь! Вам совершенно необходимо поесть – ведь у вас с утра маковой росинки во рту не было. К вам, мистер Эдам, это тоже относится. И не вздумайте отказываться – больше я повторять не буду.
С этими словами она исчезла, а Рэчел и Эдам недоуменно переглянулись.
– Мистер Эдам? Она сказала – мистер Эдам?! – переспросил он, словно не веря своим ушам, и Рэчел кивнула.
– Для Фионы это нечто неслыханное, – пояснила она. – Похоже, ты удостоился чести быть принятым в число друзей дома.
Эдам ухмыльнулся и, вскочив на ноги, потянул Рэчел за обе руки, помогая ей подняться.
– Значит, Фиона меня одобряет? – снова спросил он, поднимая с пола упавшую шаль. – Кто бы мог подумать! Я уже собирался купить ей бриллиантовое ожерелье, чтобы она по крайней мере перестала смотреть на меня как на щенка, который разорвал скатерть и наложил в углу.
Рэчел прыснула.
– Бриллианты все равно бы тебе не помогли – Фиона не покупается и не продается. Именно поэтому я и не понимаю, как ты сумел добиться ее расположения так быстро…
Эдам усмехнулся и, обняв ее за талию, несильно подтолкнул к выходу.
– Профессиональная подготовка и рефлексы, – сказал он.
На лестнице и в прихожей не осталось, разумеется, никаких следов, но Рэчел невольно напряглась, и Эдам почувствовал это и крепче прижал ее к себе.
– Ты останешься со мной сегодня ночью? – негромко спросила она.
– Конечно, – шепотом ответил он.
Глава 20
Вскоре после ужина они отправились в спальню. Кэмерон еще не вернулся, и Рэчел решила, что расскажет ему обо всем завтра. И она и Эдам очень устали, так что не успели часы пробить полночь, как они уже спали, тесно прижавшись друг к другу.
– Рэ-э-че-ел! Иди ко мне, Рэчел!..
Рэчел мгновенно проснулась. Приподнявшись на локте, она посмотрела на лицо спящего Эдама и поняла, что голос, который ей послышался, прозвучал не в комнате, а в ее сне.
Первым ее побуждением было закрыть глаза и снова заснуть, но что-то мешало ей поступить так. У нее было такое ощущение, словно она упустила что-то очень важное, не доделала какое-то дело, и голос, раздавшийся сейчас в голове Рэчел, принадлежал, несомненно, ее подсознанию, которое не прекращало своей работы, даже когда тело и рассудок засыпали.
Осторожно, чтобы не разбудить Эдама, Рэчел выбралась из кровати и, подобрав с ковра ночную рубашку и халат, которые она – или Эдам – небрежно бросили здесь накануне вечером, накинула на себя. Собрав волосы на затылке, она бесшумно выскользнула в коридор.
Рэчел понятия не имела, куда ведет ее подсознание, но, глянув в дальний конец коридора, она сразу увидела, что дверь на чердак открыта.
Ни секунды не колеблясь, Рэчел повернулась и быстро пошла в ту сторону. При этом она даже не спрашивала себя, что побудило ее оставить уютную теплую постель в этот холодный предрассветный час. Какой может быть спрос с подсознания, думала Рэчел. Пусть что хочет, то и творит, зато так она, возможно, быстрее узнает, что же ее так тревожит и не дает покоя по ночам.
К тому же чего еще ожидать от сумасшедшей, как не ночных путешествий во сне?
Эта мысль почти развеселила ее, однако, включив свет и поднявшись в мансарду, Рэчел невольно вздрогнула. Крышка сундука, который был ей так хорошо знаком, снова была откинута.
Но на этот раз Рэчел не колебалась ни секунды. Шагнув к нему, она опустилась на колени и стала разбирать вещи в его отделениях.
Большинство вещей, которые она доставала по одной и складывала рядом на полу, были обыкновенными безделушками, которые так любят девочки в подростковом возрасте. Здесь были бумажные веера с забавными картинками на них, засушенные цветы, блокнотики в розовых и голубых обложках, смешные и трогательные письма, которые она получала от Тома, ленточки от подарков, коробочки с пластмассовыми розочками на крышках, полкоробки превратившихся в камень морковных цукатов, которые Том однажды принес ей в День святого Валентина, сборник стихов в подарочном издании и множество других подобных сувениров. Перебирая их, Рэчел не испытывала боли, а лишь легкую печаль, которая временами казалась ей даже приятной. И ничего странного в этом не было. Очевидно, поняла Рэчел, она сумела подвести черту под их отношения с Томом. Нет, воспоминания о нем не исчезли из ее сердца, но зато теперь они были именно там, где должны были быть, – в ее прошлом.
Когда сундук опустел, Рэчел, действуя все так же неторопливо, стала укладывать все безделушки назад. Но когда она взяла в руки подаренный ей Томом сборник стихов, из него вдруг выпал белый бумажный конверт.
Сначала Рэчел подумала, что это одно из старых любовных писем, которое она по какой-то причине забы-да положить вместе с остальными, однако, когда она открыла его, то обнаружила нечто совсем-совсем другое.
– Я знал, что он должен был быть где-то здесь. Рэчел резко обернулась и увидела Кэмерона, стоявшего в дверях. Он был полностью одет – даже галстук, который он всегда надевал, прежде чем выйти утром из своей комнаты, был завязан аккуратным, хотя и несколько старомодным косым узлом, однако лицо Кэмерона выглядело усталым и бледным.
– Я увидел, что дверь открыта и на чердаке горит свет… – пояснил он. – Мне просто не пришло в голову, что это можешь быть ты…
Зачем он поднялся на второй этаж, хотя его спальня была на первом, Кэмерон не объяснил.
– Это чек, который ты выписал Тому, – медленно сказала Рэчел. – Чек на двадцать тысяч долларов. И он датирован тем самым днем, когда Том отправился в свой последний полет.
– Да, – кивнул Кэмерон. – Я вручил его Тому, когда он приехал к тебе попрощаться. Помнишь, я как раз гостил у вас в те выходные… Я выписал ему чек, но отсюда Том отправился прямо на аэродром и не успел обратить его в наличные. К себе домой он тоже не заезжал, а ты ничего не говорила… Вот как я догадался, что чек должен быть спрятан где-то здесь. – Он устало потер лицо и добавил: – Том никогда не брал с собой в рейс ничего, кроме наличных.
– Значит, вот что ты искал! – воскликнула Рэчел изумленно. – А я-то думала, что… Но… почему – чек?
Кэмерон вздохнул.
– Мне не хотелось, чтобы ты его нашла. Ты могла бы подумать, будто это я виноват в том, что Томас погиб.
– Что-о?!..
– Он должен был лететь не дальше Мехико, но я заплатил ему, чтобы он изменил маршрут и совершил незапланированную посадку в одной из стран Южной Америки. Мы проделывали это и раньше, так что никакой опасности не было. И вот…
Он виновато развел руками.
– Что-то я ничего не понимаю! – Рэчел сердито тряхнула головой. – Зачем тебе-то понадобилось, чтобы Том летел в Южную Америку?
– У меня там был человек, который скупал для меня необработанные изумруды. Но их было чертовски трудно ввозить в Штаты, минуя таможню.
Всего неделю назад подобное признание повергло бы Рэчел в шок, но сейчас она восприняла это сногсшибательное известие сравнительно спокойно. Единственное, что она при этом почувствовала, было… легкое разочарование.
– Том занимался контрабандой? – спросила она напрямик. – Он привозил тебе драгоценные камни?
Кэмерон, старательно избегавший ее пристального взгляда, утвердительно кивнул.
– Разумеется, деньги ему были не нужны, – сказал он. – Томас делал это ради риска, ради тех острых ощущений, которые он получал. И с каждым новым рейсом он все больше и больше увлекался своей ролью удачливого контрабандиста. Я думаю, это произошло потому, что спортивные автомобили и скоростные самолеты ему уже приелись.
И Рэчел, которая хорошо помнила, каким был Том в их последнюю встречу, не могла не согласиться с этим утверждением. Он действительно напоминал ей человека, который с радостью спешит навстречу новым приключениям и опасностям. Даже предстоящая свадьба не остановила его. Правда, он сказал, что вернется, но для него это небрежно брошенное обещание значило чрезвычайно мало. Вернее, он просто не задумывался над тем, что может погибнуть, – эта мысль даже не приходила ему в голову. Ослепленный азартом, Том был уверен, что ему будет и дальше везти во всем.
Подумав об этом, Рэчел не сдержала судорожного вздоха. Теперь она понимала смысл таинственных улыбок Тома, которыми он отделывался каждый раз, когда она принималась расспрашивать его, куда и зачем он летит. А ведь интуиция подсказывала ей, что он занят чем-то не совсем законным и, возможно, опасным, однако она не прислушалась к этому внутреннему голосу.
Впрочем, скорее всего ей не удалось бы его остановить, даже если бы она точно знала, чем он занимается.
Интересно, подумала Рэчел, кто еще, кроме Камерона, мог заметить, что ради острых ощущений Томас Шеридан готов нарушить закон – заметить и использовать эту его склонность в своих целях?
– Прости, Рэчел, мне действительно очень жаль…
Рэчел спрятала чек обратно в конверт и протянула его Кэмерону.
– Ты ни в чем не виноват, Кэм, – сказала она с печальной улыбкой. – Том все равно нашел бы себе какое-нибудь опасное занятие. Ему не повезло на этот раз.
Кэмерон шагнул вперед, чтобы взять у нее конверт, и на его лице отразилось облегчение.
– После того как Том погиб, – сказал он, – я перестал покупать изумруды. Ах, если бы у меня была возможность начать все сначала…
– Да. – Рэчел кивнула. – И ты, и Том, возможно, выбрали бы что-нибудь другое.
В глубине души она, однако, очень в этом сомневалась. Том наверняка ввязался бы во что-нибудь столь же рискованное и в конце концов сломал бы себе на этом шею. Или угодил бы в тюрьму, а она бы ждала его годами.
Убрав конверт во внутренний карман пиджака, Кэмерон уже собирался спуститься с лестницы, но на верхней ступеньке остановился.
– Вчера вечером, когда я вернулся, Фиона еще не легла, – сказал он, обернувшись. – Она рассказала мне обо всем, что здесь произошло. Ну, насчет Грэма… И мне… я просто не знаю, что тут сказать…
Рэчел улыбнулась.
– Поговорим об этом потом, ладно?
– Конечно. – Он кивнул, потом стал медленно спускаться, а Рэчел закрыла сундук и, сложив руки на коленях, присела на крышку, но мысли ее блуждали где-то далеко.
Наконец она встала и спустилась с чердака, погасив за собой свет и закрыв дверь.
Когда Рэчел вернулась в спальню и легла, часы на тумбочке показывали без десяти восемь. Эдам мирно спал, однако, почувствовав ее рядом с собой, он что-то пробормотал и привлек к себе. Чувствуя всем телом его живое тепло, Рэчел блаженно вытянулась и расслабилась.
У нее было такое чувство, словно после долгих странствий она наконец вернулась домой. Во всяком случае, уже давно у нее не было так спокойно на душе. Ничто больше не смущало и не тревожило ее, а ощущение незавершенности исчезло в тот самый момент, когда они опустила тяжелую крышку сундука.
Потом она вспомнила про письма Кэмерона к матери, хранившиеся теперь в ее сейфе. Сначала Рэчел хотела оставить их в подвале в одном из шкафов, которые ее дядя так хотел осмотреть раньше Дарби, однако сейчас ей казалось, что этого делать не стоит. Немного подумав, Рэчел решила, что сожжет их – так, рассудила она, будет лучше для всех.
Это была ее последняя сознательная мысль. Рэчел заснула и проснулась только через два часа, когда день был уже в самом разгаре. Она была в постели одна; из ванной комнаты доносился шум воды, и Рэчел поняла, что Эдам пошел в душ.
Еще несколько минут она лежала, блаженно потя-гиваясь и улыбаясь собственным мыслям. Наконец она встала и, накинув халат, огляделась по сторонам. Их вещи были разбросаны по всей комнате, и Рэчел слегка смутилась, вспоминая, как накануне, подгоняемые нетерпением и страстью, они освобождались от одежды.
Все еще улыбаясь, она двинулась по комнате, собирая свои и Эдама вещи и вешая их на спинку кровати.
Когда она подобрала джинсы Эдама, из кармана что-то выпало и покатилось по ковру. Сначала Рэчел подумала, что это – ключ от депозитного сейфа, но когда она посмотрела как следует, то увидела на ковре какую-то золотую вещицу, которая показалась ей знакомой.
Отложив джинсы, Рэчел наклонилась и, подобрав безделушку непослушными пальцами, медленно выпрямилась.
На ладони у нее лежал овальный золотой медальон. На одной его стороне виднелись инициалы «Т. Ш.».
На другой стороне Рэчел обнаружила монограмму «Р.Г.».
Рэчел, обессиленная, опустилась в кресло. Во рту у нее пересохло, голова кружилась, а перед глазами все плыло.
«Этого не может быть», – подумала она в отчаянии.
Этот медальон был на Томе, когда он улетел в последний полет. Он никогда не снимал его.
Как он мог попасть к Эдаму?
Наверное, решила Рэчел, это не тот медальон. Даже без сомнения не тот. Это простое совпадение, только и всего.
Рэчел поддела ногтем крышку и осторожно открыла медальон. Внутри она увидела изображение святого Христофора.
И свою собственную фотографию под тонким кварцевым стеклом.
– Боже мой!.. – прошептала Рэчел.
– Ты помогла мне выжить, – услышала она голос Эдама и подняла голову. Он стоял на пороге ванной комнаты, и на его лице отражались отчаяние и мука, но Рэчел не заметила этого, как не поняла смысла его слов.
– Откуда у тебя это? – спросила она голосом, холодным, как январский ветер.
Эдам шагнул в комнату. Он, однако, не сел, а остался стоять, держась обеими руками за спинку стула. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, однако голос Эдама был ровным и спокойным, будто ничего не случилось.
– Этот медальон мне дал Томас Шеридан. Рэчел отрицательно покачала головой.
– Нет, он не мог этого сделать. Он не сделал бы этого… Никогда.
– Он отдал его мне, – повторил Эдам.
– Где? Когда? Как это случилось? Что он сказал? Каким образом вы с ним познакомились? – Эдам молчал и лишь беспомощно смотрел на Рэчел. – Ну почему ты молчишь?! Почему ты молчал раньше и ничего не говоришь теперь?! – выкрикнула Рэчел. – Скажи же хоть что-нибудь!
– Я не знал – как рассказать тебе… Даже сейчас мне трудно это сделать.
Рэчел неожиданно почувствовала, как на нее нисходит странное спокойствие. Она словно умерла для всего, что могло причинить боль, отделилась от своего истерзанного сердца и теперь безучастно наблюдала со стороны за тем, как оно трепещет и обливается кровью.
– И все-таки постарайся, – сказала она. – И еще, Эдам… На этот раз начни с самого начала, хорошо? Где и как вы с ним познакомились?
– Мы встретились в Южной Америке, в Сан-Кристо, – ответил он, тщательно подбирая слова.
– В тюрьме?
– Да.
– Но… Ведь ты говорил, что попал в тюрьму через несколько месяцев после того, как самолет Тома разбился.
– Да, это так. Я не сказал тебе только, что Том не погиб. Его самолет был сбит, но он уцелел.
– Нет!..
– Да. Власти Сан-Кристо считали, что он доставлял в страну оружие и боеприпасы, и поскольку у президента были все основания опасаться заговора, он пошел на чрезвычайные меры. Транспортная компания, на которую работал Том, действительно несколько раз доставляла в Сан-Кристо оружие, поэтому, когда его самолет оказался над джунглями, по нему был открыт ураганный огонь. Через несколько секунд машина загорелась, и Том пошел на вынужденную посадку.
Рэчел хотела сказать, что Том никогда бы не ввязался в такое опасное дело, как торговля оружием, но прикусила язык. «Как раз наоборот, – подумала она с горечью. – Ах, Том, Том…»
– На самом деле, – продолжал Эдам, – у Тома на борту не было никакого груза. Он сказал, что разгрузился в Мексике и летел через Сан-Кристо в Венесуэлу, чтобы забрать там новый груз, но те, кто стрелял в него, либо не знали этого, либо им было все равно. Как бы там ни было, Том не погиб, хотя посадка была не из приятных.
– Ты хочешь сказать, что через много месяцев после катастрофы он все еще был жив?
Эдам кивнул.
– Да, он был жив, хотя и едва-едва. Прежние тюремщики были ничем не лучше тех, что пришли им на смену, когда в Сан-Кристо захватили власть военные.
Рэчел прикусила губу. Она боялась расспрашивать его, чтобы не узнать ненароком какие-нибудь страшные подробности. К счастью, Эдам, очевидно поняв ее состояние, ограничился лишь самыми необходимыми сведениями.
– Меня поместили в соседнюю камеру, – сказал он. – Тогда я, разумеется, не мог знать, насколько мы похожи, да и Том был в таком состоянии, что сходства действительно было мало. Впервые я увидел его, когда несколько дней спустя мне удалось проделать отверстие в разделявшей нас стене. Этого было достаточно, чтобы кое-как видеть друг друга и переговариваться, не привлекая внимания охраны. Так мы познакомились с Томасом Шериданом.
Эдам немного помолчал.
– Я думаю, Том знал, что умирает. До сих пор я иногда спрашиваю себя, что помогло ему продержаться так долго.
– Что же? – Рэчел вскинула на него свои полные слез глаза и с трудом сглотнула. – Что?!
– Он не хотел умирать, не рассказав о тебе кому-то, кому он бы мог доверять. Мое лицо было изуродовано не так сильно, как его, поэтому Том, конечно, сразу увидел, что я мог бы быть его двойником. Думаю, что именно это заставило его довериться мне, хотя никакой логики здесь нет. В том положении, в каком он находился, Том мог открыться любому, кто говорил по-английски. Словом, Том передал мне медальон, который •ему каким-то чудом удалось сохранить, и взял с меня клятву, что, если я когда-нибудь сумею вырваться на свободу, я разыщу тебя и верну медальон. Том хотел, чтобы ты знала, как сильно он тебя любил и как он жалеет, что не сумел сдержать свое обещание и вернуться.
Рэчел улыбнулась сквозь слезы и посмотрела на медальон, который все это время сжимала в кулаке.
– Том часто нарушал слово, – промолвила она и снова перевела взгляд на Эдама. – И все-таки ты должен был мне сказать. Почему ты так долго молчал?
– Почему?! – Эдам всплеснул руками. – И ты еще спрашиваешь! Ты думаешь, мне было бы просто явиться к тебе и заявить, что человек, которого ты так любила, не погиб быстрой и легкой смертью в авиационной катастрофе, что он умирал долго и мучительно, что он страдал несколько месяцев, терпел пытки и издевательства и что его последние часы были сущим адом?
Рэчел поморщилась, и Эдам осекся.
– Да. Рэчел, – добавил он, – именно это я должен был тебе сказать. Это, и еще то, что Том умер с твоим именем на устах. Он выкрикнул его так громко, что, наверное, его было слышно во всей тюрьме.
– Не надо… – пробормотала Рэчел, и Эдам вполголоса выругался. Он подхватил свои вещи и стал торопливо одеваться, так как на нем не было ничего кроме Долотенца, которое он обернул вокруг бедер.
Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, Эдам повернулся к Рэчел.
– У нас было слишком мало времени, Рэчел, – сказал Эдам. – Когда мы встретились, Том был совсем плох и быстро угасал. Быть может, вначале он еще питал какие-то надежды, но под конец и они оставили его, осталась только ты. Когда, незадолго до смерти, у него начался бред, он все время звал тебя, и я слышал его голос из своей камеры.
– Боже! – прошептала Рэчел с трепетом. – Господи боже мой!..
Эдам старался не смотреть на Рэчел.
– После того как Том умер, – продолжал он все тем же тихим, невыразительным голосом, – я остался один. День за днем, ночь за ночью я проводил в своей камере, и лишь раз в неделю охранники ненадолго выводили нас во двор. Чтобы не сойти с ума, я считал дни и рассматривал медальон.
Эдам перевел дух.
– Очень скоро я уже знал твое лицо лучше, чем свое собственное. Я полюбил тебя задолго до того, как мы встретились. Когда я сказал, что ты помогла мне выжить, я нисколько не шутил. Ты действительно спасла меня. Ты была моей путеводной звездой. Твое лицо воплощало. в себе все то прекрасное, что существовало в мире за стенами тюрьмы и о чем я уже начал забывать. И я часами любовался твоей фотографией, открывал и закрывал замок, до блеска натирал золото обрывком своей одежды.
– Эдам, я… – начала Рэчел, но он сделал нетерпеливый жест и продолжал, не дав ей вставить ни слова:
–Да, я полюбил тебя задолго до того, как услышал твой голос, почувствовал запах твоего тела. И с каждым днем, с каждым месяцем моя любовь становилась все сильнее и сильнее. – Тут он коротко и хрипло рассмеялся. – О, я знаю, о чем ты думаешь! Ты скажешь, что это была только фотография, что я не знал ни твоего характера, ни твоих вкусов, ни привычек, ни всего остального. Как же тогда я мог полюбить тебя?
