Текст книги "Оружие смерти"

Автор книги: Кевин Джеттер (Джетер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 8

– Я так устала… – промолвила Рэйчел… Ее голос был так слаб, что казалось, будто он исходит вовсе не из ее тела. Склоненная к плечу миниатюрная головка рельефно белела на фоне виниловой обивки заднего сидения. С тупой пассивностью больных она глазела на проносившийся за окном пустынный ландшафт.

– …И так замерзла, – она медленно закрыла, а затем открыла свои глаза, как будто веки у нее были чугунными. – А может, я изнываю от жары. Что-то я никак не пойму.

– Не волнуйся, – сказал Леггер. Он держал ее неестественно теплую руку в своих ладонях. «Правильно, – с горькой самоиронией подумал он. – Ты еще расскажи ей, что все нормально, – сам-то ты в это давно не веришь». – Ни о чем не беспокойся, я сам о тебе позабочусь. – Леггер почувствовал, как при этих словах его грудь что-то сдавило.

– Вот, – Энн наклонилась к ним с переднего сидения, протянув в точеных пальцах некий металлический цилиндр.

Леггер несколько секунд с непонимающим видом таращился на незнакомый предмет, прежде чем опознал в нем открытую консервную банку с персиковым компотом. Золотые дольки плавали в медовом сиропе. Приняв с тупым видом банку из ее рук, он на какое-то время прижал консервы к своей груди. Смотреть на сверкавшие внутри жестянки кусочки было все равно что любоваться сквозь круглое окошечко на жидкое Солнце.

– Откуда это? – наконец спросил он.

– Энн раздобыла, – сообщил Дорц. Держа одну руку на баранке, он оглянулся в пол оборота на Леггера и Рэйчел. – У меня их целый ящик был, как жаль, что я второпях забыл его прихватить. Так сказать, сух-пай, на крайний случай. Может, еще хочешь? Вот тут у нас еще банки есть, сейчас, – только этикетку посмотрю. А-а! Вот – нектар гуавы… Прости, но когда покупаешь у остков оставшиеся со времен пришествия Страха консервы, то особо выбирать не приходится. Все стоящее они сами уже давным-давно сожрали.

– Да нет, все просто здорово, – ответил Леггер. – Великолепно!

«Еще бы, – подумал он про себя, – считай, что чудо».

Банка была теплой наощупь. Это от того, что она лежала в «бардачке».

«Господи, я и впрямь тронут до слез!»

На какой-то миг в его памяти всплыло туманное воспоминание из детства. Нечто связанное с его подружкой, маленькой девочкой одного с ним возраста. Они сидели за большими столами – дети постарше находились на противоположном конце комнаты. И она подала ему эти золотистые ломтики прямо со своей тарелки. Консервированные персики, влажные и скользящие в собственном соку.

И вот они появляются вновь. Леггер поболтал содержимое банки, наблюдая за тем, как кусочки персиков лезут друг на друга. – «Символист во мне еще жив, – сухо заметил про себя он. – Интересно, а почему эти персики не упаковывали в меховые упаковки? Но тогда кто бы посмел их есть? О, господи, – он вздохнул. – Мое сердце тает при этой мысли. Мысли, таящейся за скользящим движением. Подарок маленькой девчушки».

– С тобою все в порядке? – Голос Энн пронзил мечтания Леггера. Он оторвал взгляд от открытой консервной банки.

– Да, – совершенно членораздельно ответил он. – Спасибо.

Он сунул руку в банку и выудил оттуда одну из долек, ухватив ее двумя пальцами. «Со мною все будет в порядке, – подумал он про себя. – По крайней мере в течение какого-то времени». Он протянул золотистый ломтик Рэйчел. Она посмотрела на него, затем наклонилась и съела ломтик в два приема, прямо с руки Леггера. При этом ее белые зубки скользнули по краешкам его чувствительных пальцев.

– Сладкие, – промолвила она спустя мгновение, похоже, как следует поразмыслив, прежде» чем что-либо говорить. Она высунула язык и слизнула капельку янтарного сиропа с пальцев Леггера. И это почему-то заставило его вспомнить о кошке. Ощущение влажной и мягкой наждачки язычка грациозной мурлыки. Рэйчел улыбнулась ему: слабое движение бледной плоти, небольшой временный триумф; акция по сдерживанию того самого рака, что съедал ее сейчас изнутри.

Еще до того, как банка была опустошена, Рэйчел положила голову к нему на плечо и закрыла глаза. Потихоньку, чтобы ее не разбудить, Леггер достал из банки последние дольки персика и тут же их проглотил. Эн поставил банку под ноги и откинулся на потертой обивке с Рэйчел на плече, столь невесомой, что казалось, будто и нет е вовсе.

В ноздри ударил еле ощутимый запах рыбы Леггер бросил взгляд на переднее сидение и увидел, как Дорц перемазанной в масле рукой накладывает бланшированную сельдь на тонкие ломтики черного хлеба, который ему протягивает Энн и с удовольствием их поглощает, не отрывая глаз от дороги. Масло блестело на пальцах уплетавшей рыбу Энн.

«Что за комфортабельный автомобиль, – подумал Леггер в дремотном удовлетворении. – Теперь-то я понял, что люди раньше в этих машинах видели. О, если б можно было катить вот так целую вечность… А почему бы и нет? И о чем я забываю?»

Он беспокойно заерзал в одолевавшем его сне. Дорога тянулась вперед, прямо как… Ну да! Теперь он знал это точно, вот именно, прямо как пуля… Когда он очнулся от забыть? солнце уже садилось и апельсиновые холмики дороги уже погружались во тьму. «Что происходит»? – подумал Леггер, сонный туман окончательно улетучился. Автомобиль сейчас еле тащился. На переднем сидении Энн прильнула к лобовому стеклу и напряженно вглядывалась в безликий пустынный ландшафт, не отпуская из своих побелевших пальцев руку Дорца.

– Эй, – начал было Леггер, но яростное шипение и шиканье Дорца тут же заставило его замолчать. Он вновь откинулся затылком на обивку. Свернувшаяся на сидении калачиком и положившая голову ему на колени Рэйчел вздрогнула, но так и не проснулась. Он провел ладонью по ее лбу, теплому и влажному от отупляющей лихорадки.

– Вот оно, – при звуке голоса Энн Леггер по-мотрел вперед и увидел, как ее ногти впились в запястье Дорца. Она показала на ряд невысоких зданий, черными контурами прорисовывавшихся на горизонте. Автомобиль, прибавив скорость, покатил к ним.

Когда они подъехали поближе, то можно было уже прочитать надпись на огромном облезшем рекламном плакате, установленном на краю дороги. «Мотель «Островок в пустыне» складывалось из разбитых неоновых трубок.

– «Всегда есть свободные места», – прочитал вслух Леггер. Поверх надписи имелся выгоревший на солнце рисунок, изображавший женщину в купальном костюме, нырявшую с каким-то экстатическим выражением на лице как раз туда, где сухой песок встречался с окаменевшим асфальтом.

Когда автомобиль достиг этой вывески, Дорц свернул прямо под нее, покатив по узенькому ответвлению, что вело прямо к зданиям.

Леггер бросил взгляд на искаженное теперь углом, с которого он смотрел, лицо ныряльщицы. Нанесенные масляной краской черты шелушились, облетая с металлического листа, будто съеденные проказой. «Что поделаешь. Время – это неизлечимая болезнь», – философски заметил про себя Леггер.

Дорц подогнал машину к первому и самому большому из домов. Между огромной стеклянной панелью окна и дверью, на одном шурупе болталась деревянная табличка, с надписью «Офис». Дорц заглушил мотор и машина наконец остановилась.

– Ну, что, бандиты, – промолвил он, потягиваясь. – Сдается, мы приехали.

– Это и есть Борон? – удивился Леггер. – Всего лишь один-единственный мотель?

– Нет, – город чуть дальше по дороге. – Дорц повернулся к Энн. – Ты в этом уверена?

Она кивнула.

– Они тут точно были, – еле слышно добавила Энн. – Но пока я не могу определенно сказать, оставили ли они здесь хоть что-то.

– Так вы говорите о моем отце… и матери? – переспросил Леггер.

– Верно, детка, – поглаживая рулевое колесо, Дорц некоторое время разглядывал мотель.

– Ну ладно, – наконец-то изрек он. – Пойдем посмотрим…

Он достал из «бардачка» фонарик, открыл дверцу и вылез из машины. Энн пошла вслед за ним по засыпанной песком автостоянке. Когда Леггер, осторожно приподняв с коленей голову Рэйчел, положил ее на сиденье, она внезапно открыла глаза, окончательно очнувшись ото сна.

– Где мы?! – в ее тоне чувствовалась явная паника.

– Все нормально, – успокоил ее Леггер и погладил по волосам. – Мы близ Борона, понятно? Быть может то, что ищет Дорц, находится именно здесь.

Она вновь закрыла глаза.

– А что, если он и впрямь найдет здесь это? – Ее голос был лишен каких бы то ни было эмоций…

Леггер ^потянулся к ручке дверцы.

– Не волнуйся, я сейчас вернусь.

Ответа не последовало. Он вылез из машины и отправился вслед за Дорцем и Энн. «Да, – подумал он про себя, – а что, если и впрямь найдет? Чем же тогда все это кончится?»

Дорц ковырялся с рукояткой входной двери как! раз в тот момент, когда подошел Леггер.

– Вот тварь! Закрыто! – в отчаянии воскликнул Дорц.

– Может, они тебя не ждали, – заметил Леггер.

Прорычав нечто невразумительное, Дорц отошел прочь, но вскоре вернулся с огромным булыжником из ограды того, что прежде было примыкавшим к строению кактусовым садиком. Раскачав, Дорц швырнул булыжник в стеклянную панель окна. Она весьма зрелищно разлетелась вдребезги, большие острые осколки со звоном полетели внутрь помещения. Дорц вытащил из кармана фонарик, сбил им еще торчавшие из рамы стекла, после чего перемахнул через подоконник. Через несколько секунд он уже открыл изнутри входную дверь.

– Добро пожаловать.

В свете заходящего солнца Леггер вполне мог различить обстановку офиса – высокая конторка делила пространство надвое. Парочка кривоногих стульев – металлический и пластмассовый, – стояла у приземистого стола со стеклянными пепельницами. Лучик Дорцева фонарика скользил по углам, высвечивая скопления песка и пыли. Осколки заскрипели под подошвами ботинок. Леггер подошел к стене у конторки и стал разглядывать висевшую на ней фотографию в рамке. То был черно-белый глянцевый снимок, заметно пожелтевший от времени, на котором оказался запечатлен бравый старик в белой ковбойской шляпе и галстуке на резинке. В тусклом свете Леггер с трудом разобрал сделанную на фотографии дарственную надпись: «Чудесным людям мотеля «Островок в пустыне».

Отличнейшее местечко, чтобы остановиться, когда едешь в Борон. Старый Рэйнджер».

– Эй, послушайте, – начал Леггер. – А кто такой Старый Рэйнджер?

Он повернулся и увидел Дорца, прислонившегося к противоположной стене. Энн медленно вращалась по часовой стрелке в середине комнаты, широко расставив руки.

– Видишь ли, у этого Рэйнджера было телешоу, где он рекламировал особый сорт мыла, – ответил Дорц. – А потом к, власти пришел Рональд Рейган… Ну, а теперь заткнись хотя бы на минуточку, дружок. Мы ведь пытаемся здесь хоть что-то делать.

Энн неподвижно застыла, закончив свой странный танец. Экстатическое выражение ее лица сменилось столь характерной для нее бесчувственной маской.

– Нет, – промолвила она холодным тоном. – Здесь ничего нет. Они были здесь, кое-что сделали, но забрали это с собой и ничего после себя не оставили.

Дорц подошел к ней.

– Ты уверена? Быть может, в других комнатах? Она отрицательно покачала головой.

– Они останавливались здесь всего лишь на одну ночь… Но именно здесь. – Она прошла за конторку и открыла находившуюся за ней дверь. Фонарик Дорца высветил небольшую комнатку с кроватью и стоявшим рядом с нею трюмо.

– Вот здесь они и спали, – сказала Энн. Упавший на кровать кружок света стал уже, когда Дорц прошел в комнату. Энн и Леггер проследовали за ним. Луч фонарика неспеша пробежался по комнатке, осветив по очереди покрытые алюминиевой фольгой окна, давно поломанный воздушный кондиционер и телевизор, небольшую кухонку в углу с микроволновкой и холодильником, потертый бежевый ковер под ногами и, наконец, вновь кровать. Когда-то ярких цветов покрывало валялось на полу, обнажая мятые пожелтевшие простыни и бесформенные подушки. Все трое молчали, и только их прерывистое дыхание звучало во тьме.

«Как это смешно», – внезапно подумал про себя Леггер. Он с трудом подавил одолевавший его смех, затем сделал шаг и попал в луч фонарика. Свет облил его подобно неведомой жидкости, осветив стену над кроватью.

– Думаю, мемориальную доску лучше всего повесить здесь. – Он внимательно посмотрел на стену. – И лучше всего, если она будет медной или из чистого золота.

Леггер повернулся и увидел в отблесках фонарика, как ухмыляется Дорц.

– Платиновой, – добавил Дорц, и его улыбка стала просто маниакальной. – С бриллиантовыми буквами. Быть может, мы могли бы даже продавать статуэтки для туристов… из пластмассы. Храм Священного Соития. – Дорц захохотал, и луч фонарика заплясал на потолке. – Двадцать пять центов, – задыхаясь выдавил он. – За сеанс… Чудесные исцеления!

Покатываясь со смеху, Дорц взгромоздился на край кровати.

«Тугая пружина внутри всех нас наконец-таки распрямилась», – заметил Леггер. Напряжение было снято… «Вот ведь хреновина, – подумал он, утирая слезу. – А ведь это даже не очень-то смешно». Сначала он, а затем и Дорц перестали смеяться. Комната вновь погрузилась в тишину. В тусклом свете Леггер различил Дорца, свободной рукой обнимавшего Энн за талию. Пальцы забинтованной кисти засунуты в ее джинсы. И Дорц и Энн улыбались.

– Нам бы лучше побыстрее хоть что-нибудь найти, – заметил Дорц. – А то ведь нам еще столько всего предстоит!

– Ты за себя говори, – перебил его Леггер. – Я сам по себе.

– Когда плывешь по психо-океану, – Дорц прижал к себе Энн, – смотри, чтобы тебя не сожрали акулы.

Протиснувшись мимо них, Леггер вышел из комнаты. «Тоже мне акулы, – подумал он про себя. – Кого он пытается обмануть? К чему все эти насмешки, и кто же в конце-концов кого здесь поедает?»

Леггер быстро проскочил по темному офису мотеля, и осколки вновь заскрипели у него под ногами. Затем он вышел во внезапно обступившую его ночь. Казалось, последние отблески дня исчезли в считанные минуты. Когда он уже стоял у дверей офиса, вдыхая прохладный воздух, последнее кроваво-красное облако превратилось в ничто на его глазах, будучи проглочено кромешной тьмой. «Кажется, мы задержались здесь куда дольше, чем нам показалось. Маленький карман мертвого времени», – бросив взгляд на автомобиль, Леггер увидел, что машина пуста. Дверцы были открыты, и на сидениях никого не было.

«Вот дерьмо! – мысленно воскликнул Леггер. – Должно быть, Рэйчел проснулась в темноте и подумала, что все мы в конце-концов временно спятили и в буйном помешательстве носимся по пустыне И, всеми брошенная, она решила вернуться обратно в Лос-Анджелес».

«Ха, – остановил он себя, – она бы мне об этом в любом случае сказала».

Он всмотрелся в окружавший его ландшафт, призрачную топографию под высыпавшими на небе звездами, но Рэйчел нигде не было видно. Наконец, когда глаза его окончательно привыкли к темноте, он различил невдалеке ее фигурку. Девушка стояла по ту сторону невысокой ограды.

– Рэйчел, – позвал он. Она не шелохнулась, и Леггер не мог с точностью сказать, слышит она его или нет.

– Эй, Рэйчел! – крикнул он вновь, поспешив к ней по узенькой бетонной тропинке, полузанесенной песком. Прислонившись спиной к ограде, Рэйчел молча разглядывала то, что лежало внизу.

Открыв небольшую калитку, Леггер подошел к ней. Он увидел, что невысокая ограда окаймляла большой прямоугольный бассейн. Точнее, бывший бассейн. Воды здесь давно уже не было, она испарилась или ушла в песок сквозь трещины, избороздившие кафельное дно. Бассейн казался Леггеру какой-то экзотической археологической находкой, а может, палеонтологической. Выбеленная солнцем кость, неизвестно какую функцию выполнявшая, ее грандиозность подчеркивалась миниатюрной дюной, наметенной на дне. Луна взошла над горизонтом, тускло высветив рельефные очертания бассейна. Когда Леггер подошел, Рэйчел метнула на него быстрый взгляд, но затем вновь уставилась в высохший бассейн. Несколько минут Леггер стоял рядом с ней, не произнося ни слова.

– Волны… – внезапно сказала она, поразив его необычайной силой и чистотой своего голоса.

– А?

– Приливы и отливы… – с ожесточением продолжила девушки. Рэйчел сделала волнообразное движение рукой, показывая на бассейн. – Видишь, это как бы море в миниатюре. Вот так… – Она смолкла, задумчиво сморщив лобик. – Вот так же все и ушло.

– Что ушло так? – не понял Леггер. Внезапный прилив сил у Рэйчел ничего доброго не сулил. «Может, она тоже сошла с ума», – подумал он.

– Ты о воде? А мне так показалось, что она просто испарилась.

– Нет.

Она раздраженно затрясла головой, не понимая, почему он не видит того, что сейчас у нее стоит перед глазами.

– Я имею ввиду ВСЕ.

Она широко развела руками, показывая на дорогу и мотель.

– И то, что все они ушли.

– Ах, ты о Страхе, – Леггер ощутил неприятный холодок, словно бы ледяная игла пронзила его нутро. «О, господи!» – сказал он себе. Сунув руки в задние карманы брюк, он с мрачным видом воззрился на разверзшуюся перед ним пустоту.

«Неужели же мало… Почему понадобилось очередное несущественное безумие? Но разве Дорц не говорил о том, что должна быть какая-то связь между Страхом и всем остальным? И кто сказал ему об этом?»

Леггер зажмурился, мысленно представив, как внутренности психонавта выплескиваются на серый асфальт у его ног.

«Кровь, – подумал Леггер. – Опять к началу… Сплошное топтание на месте. Только вопросов все больше».

– Кто приказал тебе это сказать? – набросился он на Рэйчел. – Кто приказал тебе начать разговор о Страхе? Стрезличек? Или Дорц?

Она уставилась на него с потрясенным видом.

– Но почему? – выдохнула Рэйчел. – Зачем?

– Зачем? Почему?! – Леггер сухо рассмеялся. – Да если б я хоть что-то знал, то сейчас бы здесь не стоял.

Он почувствовал, что его затрясло. Он ощущал, как ярость и отвращение совершенным образом его меняют.

– Да где ж эта траханая связь! – процедил он сквозь зубы, после чего заорал: – Господи! Да вы все здесь заодно! И ты, и Дорц, и Стрезличек, и бог знает кто еще! С вашими гнилыми поклепами друг на дружку и ложью! Почему бы вам сразу меня не убить, а не компостировать мне мозги!

– Не знаю, о чем это ты, – Рэйчел с усталым видом прислонилась к ограде. Похоже, силы в очередной раз ее покинули.

– Давай начистоту, – Леггер постарался всмотреться в ее лицо, столь мертвенно-бледное в лунном свете. – Скажи мне, что у тебя не было причины вот просто так. подойти сюда и, мать твою, ни с того ни с сего начать разговор об этом. Или, что еще у кого-нибудь не было причин заставить тебя сделать это. Давай… Ну давай же! – Комок горечи душил его речь. – Почему каждый здесь считает своим долгом, мягко выражаясь, попудрить мне мозги?

– Ты, что, считаешь себя главным героем этой пьесы? – еле слышно промолвила Рэйчел, – и все делается ради твоей выгоды?

– Моей выгоды? Господи Иисусе! – он медленно покачал головой, вглядываясь в окутанную мраком пустыню. – Что-то непохоже.

– Но ты считаешь, что все это ради тебя, ведь так? – она с трудом шевелила губами. – Мы специально все для тебя организовали?

Леггер устало вздохнул. Запал его ярости трансформировался в тяжесть, внезапным свинцом обрушившуюся на него.

– Ну давай, просто скажи, что я в большей степени верю в заговор, нежели в простое совпадение, или как там еще вы хотите это назвать. Ведь все это происходит не просто так… Существует причина. Причина, кому-то известная, но о которой мне ничего не говорят. – Стало еще тяжелее. – Может быть, как раз все, кроме меня, знают причину этого.

Рэйчел повернула к нему голову, так ничего и не сказав. У нее был на редкость тяжелый взгляд.

Несомненно, он прав, в противном случае она бы сейчас не молчала. А может быть, она вовсе и не одна из них. Или всего лишь инструмент, «слепое оружие».

– Послушай, – начал он по-возможности ровным тоном, – просто постоянно что-то прорисовывается – то, что я пока не в состоянии разобрать, но тем не менее… – Он сделал руками жест в темноте, словно бы все его подозрения можно было собрать в нечто осязаемое и одновременно испускающее свет. – Я-то знаю, что это здесь… Я просто хочу сказать, а что же мне остается думать? Почему ты начинаешь разговор о Страхе, именно сейчас? Какое тебе до этого дело? Для тебя это древняя История. Ведь ты же еще даже не родилась, когда все это случилось.

– Но тем не менее, случилось, – абсолютная уверенность сквозила в ее шепоте. – Это случилось вне зависимости от того, появилась я на этот свет или нет. Они все покинули эти места. Все эти людишки к западу от Солт-Лейк-Сити, которые по идее должны были состариться и умереть там, где это они обычно и делали. Но они вдруг все побросали и бежали.

Ее глаза лихорадочно заблестели во мраке.

– Для тебя что, это ничего не значит? Тебе наплевать на этих маленьких, перепуганных насмерть Ничто?!

– Да, наплевать, – сказал Леггер, и это было правдой, хотя какая-то часть его «я» и пожалела о подобном ответе. Теперь-то он уж точно не будет казаться Рэйчел совершенством.

– А тебе они все не безразличны, я так понимаю, – продолжил он машинально, воспользовавшись издевательским тоном. – Защищаясь, – нападай.

– Не знаю, – замолчав, она уставилась на дно бассейна. – Тебе нужна связь? Причина? – сказала она, с равнодушным видом посмотрев на Леггера. – Ты хочешь знать, почему порой я даже не в состоянии думать о Страхе?

Она смолкла и, тяжело задышав, закрыла глаза. Открыв их, она продолжила:

– Да потому, что Стрезличку что-то известно, что-то, что он носит внутри себя, подобно лишнему органу. А я ощущаю это знание всего лишь в двух слоях кожи от собственного нутра. И все потому, что мы трахались с ним почти каждый день 10 тех пор, как мне исполнилось 13.

Леггер посмотрел на темные очертания холмов на той стороне дороги, простиравшейся насколько видел глаз: они постепенно сливались с ночью.

Ее голос вновь вернул его к реальности, на край давно высохшего бассейна.

– Сойдет?! Ну как, достаточна ли для тебя такая связь?

Он кивнул.

– И что ж это такое? – спросил он, – что известно Стрезличку?

– А он со мной никогда не откровенничал. Он никогда даже не говорил мне, что ему вообще что-то известно. Но были моменты, когда он засыпал или пытался окончательно раствориться в моем теле. И порой, когда он особенно крепко ко мне прижимался, я почти чувствовала, как «это» проступает сквозь его кожу. – Ее пальцы вцепились в проржавевшую сетку изгороди. – Но это было… словно что-то пыталось выбраться из его тела…

«Хорошо, хорошо, – подумал про себя Леггер. – Ее слова по-прежнему для меня ничего не значат. Ничего, что бы я мог видеть или осязать. Конкретная уверенность, которой еще пару минут тому назад он обладал, рухнула, оставив после себя уже давно знакомую пустоту. Мир вновь оказался непостижимым и замкнутым в себе, словно мраморный куб на моей могиле… И на какое-то мгновение мне просто показалось, что я на ощупь* могу разобрать буквы, слова, высеченные на нем».

– Ой, что это? – спросила Рэйчел, и в голосе ее прозвучало неподдельное детское любопытство.

– Где? – Леггер нагнулся к бассейну, пытаясь разглядеть, куда указывает смутно видневшаяс темноте рука девушки.

– Да вот, – еще раз махнула рукой Рэйчел. Наконец в противоположном углу бассейна Леггер различил небольшое пятно, куда более темное, чем неосвещенное забетонированное дно.

– Это мусор, – промолвил он. – Сама понимаешь, наверняка какая-нибудь дрянь.

– Да нет, – она покачала головой. – Это нечто другое.

Странно, но в бассейн вели ступеньки. Леггер постоял на краю и, ухватившись за бортик, спрыгнул вниз. Его глаза теперь были на одном уровне с коленками Рэйчел.

– Спасибо, – промолвила она, когда он посмотрел на нее снизу вверх. Присыпанное песком кафельное дно, оказывается, было с наклоном и, поскользнувшись, Леггер проехался до глубокого конца бассейна.

Там некоторое время он лежал, растянувшись на песке и созерцая ночное небо. Отсюда звезды над головой образовывали аккуратный прямоугольник, ограниченный краями бассейна.

«Они словно похоронный оркестр… в черном», – подумал Леггер.

Он встал, отряхивая с одежды песок. Все еще непонятный объект находился всего лишь в нескольких шагах от него. Леггер подошел к нему, нагнулся и взял на руки.

«Теперь понятно, что это», – подумал Леггер, не ощущая веса этих жалких останков. До мелкого края бассейна ему удалось добраться, не поскользнувшись. Рэйчел склонилась над ним, молча за ним наблюдая.

– Вот, – сказал Леггер, протягивая ей неподвижную, высушенную солнцем кошку. Рэйчел подалась вперед, без всякого отвращения разглядывая трупик животного. Она коснулась его рукой, И при этом Леггер услышал гулкий стук, словно мертвое животное было небольшим, пустым внутри барабаном.

– На ощупь кожаная, – проговорила Рэйчел. Несколько черных шерстинок прилипло к ее пальцам. – Она уже очень давно умерла и успела мумифицироваться.

Кошка лежала, свернувшись калачиком, хвост и лапы – к голове.

«Хорошо, что глаза у нее закрыты», – подумал Леггер. Ряды крохотных зубов были хорошо различимы под истончившейся кожей.

– Уже очень давно, – изрекла Рэйчел. Она выпрямилась с таким видом, как будто кошка ее уже более не интересовала. – Я пыталась заставить ее шевелиться… да что-то ничего не получается. Она уже стала вещью неодухотворенной, словно кусок грязи.

«Верно», – подумал про себя Леггер. Он стоял посреди зияющего сухого пространства и глазел на покоящийся в его руках предмет, изогнувшийся в своем вечном сне подобно сухой ветке…

«Вот в чем прелесть пустыни, – сказал он сам себе. – Она же все что угодно засушит. А потом только ходи да собирай… бесстрастных и не стремящихся убежать».

Видение! Он увидел незнакомый автомобиль на запруженной автостраде, битком набитый семейством и пожитками. И все они спасались от Страха, направляясь на восток, вслед за остальными. У них что, вискас-коктейль кончился? А может, они просто устали и их стало раздражать обезумевшее от страха, постоянно мяукающее животное? И вот отец семейства подруливает к обочине, а потом швыряет кошку в недавно осушенный бассейн всеми покинутого мотеля. Кошка пытается выкарабкаться по гладким кафельным стенкам, пока не обессиливает вконец, а потом ложится в самом глубоком конце и засыпает. «Да, – Леггер зажмурился. – Да. Но ведь кошка могла запросто выпрыгнуть с более мелкой стороны бассейна и выбраться по ступенькам… Значит, она просто поняла, что это не решит ее проблем, и смирилась со своей участью».

– Если кошка может так высоко прыгать, – сказал вслух Леггер. – Сколь быстро тогда убегали люди?

– Что? – донесся голос Рэйчел из нависшей над ним тьмы. – О чем это ты там?

– Да так, ни о чем.

«Остался лишь один собеседник, – подумал Леггер. – Но для столь пустого места и это сойдет».

Леггер знал, что где-то позади сверкающая капелька металла ждет своего часа, чтобы вновь найти его и зачитать приговор.

– Эй, Рэйчел, а где Леггер?

Он посмотрел наверх и увидел стоявших рядом с Рэйчел Энн и Дорца. Темные силуэты на фоне звездного неба. Леггер даже не слышал, как они подошли к бассейну.

– Да вот он я, – тихонько промолвил он. Безликий контур с голосом Дорца наклонил голову.

– Что это там такое у тебя?

– Дохлая кошка.

– Бог мой, да вы просто какие-то мрачные извращенцы, – Дорц нагнулся и, подхватив высохшую тушку из рук Леггера, раскрутил ее за хвост и швырнул куда-то во тьму. То, с каким звуком кошка приземлилась на одну из дюн, более всего напоминало вздох.

– А теперь выбирайся оттуда.

Леггер подтянулся и, перемахнув через край бассейна, встал как раз напротив Дорца. Тот стоял в обнимку с Энн, держа руку на ее талии. Даже в темноте Леггер мог с точностью определить, что они только что трахались, даже их одежда излучала некое посткоитальное электричество. «На кровати, – подумал Леггер. – В маленькой комнатке позади конторки в офисе этого мотеля. – Это настоящий класс», – сказал он мысленно сам себе без малейшего сарказма.

Дорц благодушно осклабился, его зубы почти что светились в темноте.

– Ну что, банда, долгий у нас сегодня выдался денек? – Дорц и Энн повернули к мотелю. Кружок света танцевал на земле впереди них, когда он включил фонарик. – Время соснуть, так что дави на массу. Завтра нас ждет такое!

– Отлично, – процедил Леггер. – Я всегда мечтал умереть в постели.

– А? Не… об этом можешь не волноваться, – рассмеялся Дорц. – Эта пуля ночью не летает… У нее, видишь ли, очень большой срок автоподзарядки. Так что спеши воспользоваться предоставившимся тебе моментом. Ха-ха-ха-ха.

– Ха-ха, – эхом отозвался Леггер. – Как знаешь.

Вместе с Рэйчел они последовали за шествовавшей впереди парочкой. Девушка подошла к нему поближе и коснулась его руки. Он посмотрел ей в глаза, но лицо ее было обращено к какой-то далекой точке, таявшей во тьме.