Текст книги "Оружие смерти"

Автор книги: Кевин Джеттер (Джетер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Каждая следующая ложка варева давалась куда легче предыдущей, наполняя желудок успокаивающим теплом.

«Я бы мог здесь остаться, – подумал Леггер, – и жить». Это, между прочим, было бы не так уж плохо. Он выскреб жир со стенок миски… «Сети… – решил он, – я смог бы вязать сети, при помощи которых можно было бы ловить свиней». Вдруг огромный кулак выбил миску из его рук, и она полетела прямо в костер. Леггер поднял глаза и увидел возвышавшуюся над ним фигуру Берка.

– Ты! – прорычал Берк, лицо его было искажено гримасой ярости. – Ты не охотился!

Схватив Леггера за грудки, он отшвырнул его подальше от костра. Леггер с трудом приподнялся, опираясь на содранные ладони. Глаза остков стреляли то в него, то на огромную фигуру Берка, возвышавшуюся над ним подобно быку. Одни неторопливо жевали, другие просто глазели, разинув рты.

– Тебе здесь не место, – прорычал Берк. Несколько голов, сидящих у костра, одобрительно закивали. – Убирайся отсюда! Прочь!

Привстав на одно колено, Леггер так и не смог окончательно подняться с земли, одолеваемый приступами тошноты и жгучего стыда. Свиное жаркое просилось наружу, его чудовищный прогорклый вкус сменился привкусом блевотины.

– Я… я… я не могу… – он задохнулся, очертания человеческих фигур расплылись в слезах, обильно полившихся из глаз. Пара сильных рук подхватила его под мышки и поставила на ноги. Леггер заморгал, чувствуя, как слезы бегут по его щекам. То был профессор.

– Пойдем, – сказал он. – Тебе сейчас лучше уйти отсюда.

И он повел Леггера подальше от костра, обратно во тьму. По пути к ним присоединилась еще одна еле ковылявшая фигура. Хови Динер обеспо-коенно заглянул в лицо Леггера, после чего стал что-то шептать на ухо профессору. Леггер не прислушивался, продолжая шагать по высохшему речному руслу, ничего перед собой не замечая.

– Хорошо, – наконец ответил профессор Ди-неру. – Думаю, мне удастся это раздобыть.

– Они подошли к склону бетонной стены. И прежде чем те двое успели хоть что-то сказать, Леггер, вцепившись в лестницу, принялся карабкаться наверх. Профессор и Динер последовали за ним. Когда они наконец выбрались на улицу, Динер завел трактор, а затем отошел в сторону, явно стушевавшись, в то время как профессор и Леггер уже вскарабкались на тарахтящий экипаж. Убедившись в том, что трактор все же рванул вперед старый, осток отбежал прочь.

Лицо и плечи Леггера обдавал ночной холод. Свет фар трактора плыл по лос-анджелесскому выщербленному асфальту вдоль рядов серых строений.

– Куда ты меня везешь? – наконец изрек Лег-гер.

– В тот самый дом, – ответствовал профессор. – В тот самый, куда тебя вчера вечером привез Динер.

– А может, тебе будет лучше высадить меня здесь? – Леггер оглянулся на медленно проплывавшие мимо них дома – призрачное отражение тьмы. «Место ничем не хуже других», – подумал он про себя.

– Но почему? Почему вы считаете, что вас там уже поджидают? И кто?

– СКРАП – полиция… Вероятно они хотят меня убить.

Профессор поразмышлял над этим заявлением пару минут.

– Ну и что же из того? Если они и впрямь за вами следят, то разыщут в любом уголке Лос-Анджелеса. Они обнаружат вас и среди остков. Они неторопливы, но упорны до невероятности…

Леггер не отвечал. Углубившись в собственные размышления, он ерзал на до крайности неудобном сиденье. А что, если их там нет? А что, если не от чего убегать? По крайней мере сейчас… а может, никогда не стоит бежать? «Было бы проще, если бы они меня убили, – решил он с холодным ожесточением. – Конец всяческим проблемам, конец выбору столь жалкому и убогому, что я более не в состоянии его снести. Город Прослушивания или высохшее русло реки Эл Эй… какая разница? Я не могу».

– Это будет для вас самым лучшим… – нашептывал профессор. – Поверьте. И слава богу, что Берк вас выгнал. Мы ведь остки.

Губы его задрожали.

– Мы, все те, кто остался после того, как нормальные люди уехали. Сколь меткое словцо – словно макулатура. Наша польза лишь в том, что из нас еще хоть что-то можно выжать. Я вернулся в Лос-Анджелес в надежде, что сейчас его будет возможно понять, сейчас, когда плоть населения этого города отделена от скелета. Может, я должен был лучше стараться… Но на первый план вышло выживание…

Профессор посмотрел куда-то вперед ничего не видящим взглядом, позволив трактору самостоятельно выехать в центр улицы.

– Как жаль, ведь поначалу все казалось столь героическим… А потом куда-то ушло.

Профессор повернулся к Леггеру лицом.

– Но ведь этого мало… Жить ради того, чтобы жить!

– А что же, мать твою, главное?

Зло сказано. Глаза двух мужчин встретились в миг откровения, после чего Леггер отвел взгляд, уставившись в ночь. Он слегка дрожал в объятиях темного экстаза.

Профессор убрал одну руку с рулевого колеса и схватил Леггера за запястье.

– Послушайте, – умолял он, – не надо.

Он смолк, сообразив, что неправильно интерпретировал выражение лица собеседника.

– Нет, – ответил Леггер. Слюна во рту сейчас казалась ему инородной и отвратной, как будто он впервые попробовал ее на вкус. – Не волнуйтесь… Я не стану накладывать на себя руки… Я все еще боюсь… Боюсь боли и расплывающихся кровавых пятен.

«Все еще боюсь, – осознал он, – чувствую себя усталым, как никогда».

Когда они подъехали к дому, темному и безмолвному среди рядов пустых зданий, профессор заглушил трактор у самого бордюра. Но пока Леггер слезал с развалюхи, двигатель успел пару раз чихнуть. Леггер едва стоял на ногах, мышцы ныли так, словно бы весь день он провел на ногах.

– Могу ли я чем-нибудь вам помочь? – спросил профессор.

– Нет, – Леггер направился по узкой тропинке, ведущей прямо к крыльцу. Через несколько секунд он услышал за спиной астматический кашель трактора… Металлический скрежет и стук, сходящий на нет, по мере того как расстояние, разделявшее их, увеличивалось.

ГЛАВА 4

Дом оставался безмолвным пока Леггер включал свет и проходил по незнакомым комнатам. «Собака, должно быть, меня забыла. Ушла отсюда и нашла нового хозяина». Он стоял посреди пустой гостиной, пытаясь вспомнить лицо той девушки в Городе Прослушивания, на том конце Тихого океана.

Она посеяла неуверенность в его душе… и в конце концов, не выдержав, он, зарыдав, бросился в ванную. Там он избавился от остатков жаркого, которым его угостили остки. Затем долго стоял у зеркала над раковиной и вытирал с него пыль рукавом. А ведь лицо его изменилось. Он постарел… Ведь это ж надо – достичь зрелых лет в Южной Калифорнии.

Он вновь обошел дом, теперь уже выключая свет, чувствуя себя еще более усталым по мере того, как его новое жилище постепенно погружалось во тьму. Спальня оставалась единственным помещением, где он еще не побывал. Теперь он направился туда и, распахнув дверь, сразу же включил свет. На кровати спала собака. Матрас прогнулся чуть не до пола, когда он грохнулся на кровать рядом с ней. Мышцы его тела были сейчас слабее видавших виды пружин на койке. Машинально его рука потянулась к собаке и он почесал пса за ушком.

И тут мороз побежал по его коже.

Шерсть на собачьем загривке была влажной и торчала запекшимися клочьями. Из резаной раны белел обломок лезвия, о который он слегка поранил пальцы. Леггер осторожно убрал руку и, поднеся ее к глазам, увидел, как на ней выступали темные пятна.

Вскочив с кровати, он уставился на скорченный трупик – он понятия не имел, сколь долго на него смотрел, пока не заметил, что с одеяла на его ботинок побежала густая кровавая дорожка. Он отвернулся и поспешил к ванной, где, не включая света, согнулся над унитазом. Его высвечивал прямоугольник яркого желтого света, пробивавшегося из спальни. Леггер попытался проблеваться, но ничего, кроме белой слизи, не вышло. Крохотное молочное облачко плавало в воде, а он стоял на коленях у унитаза, пытаясь заставить свой разум заработать вновь со все стремительнее нараставшем отчаяньи.

– Кто это сделал?

Леггер встал и прошел в гостиную; проскользнув мимо открытой двери в спальню, он отвернул глаза. Не зажигая света, он мерил шагами комнату. «СКРАП, – подумал он, – предупреждение… Или же угроза..».

С тошнотворным ужасом он бросил взгляд на дверь спальни.

Стук в парадную дверь. Он обернулся в полном изумлении. Прежде чем Леггер успел сделать хотя бы один шаг или выдавить из своей глотки хоть какой-либо звук, дверь распахнулась и в комнату вошли Дорц и женщина, которую он называл Энн Мэнкс. Леггера охватил приступ ожесточения.

– Что вам угодно?! Убирайтесь отсюда!

– Да ладно тебе, Р. Д., – Дорц вынул из карманов свои перебинтованные руки, продемонстрировав, что в них ничего нет. Жест примирения просто хотел поговорить с тобой, вот и все – О чем?

– Ну, признаю, что был неправ сегодня утром… Может, если б я тебе сначала все объяснил… рассказал о том, что в действительности здесь происходит… ну, тогда б мы поработали вместе кое над чем… Ко взаимной выгоде.

– Объяснил? – Леггер изучающе посмотрел на Дорца.

– Ну, да, конечно.

– Отлично. – Сейчас он был вне себя от ярости. – Почему ж тогда для начала не объяснить, зачем тебе понадобилось убивать мою собаку?

– Твою собаку? Да какого…

– Ты ведь думал, что тебе и впрямь удастся меня как следует напугать! – голос Леггера сорвался. – И таким образом тебе удастся заставить меня делать то, что ты захочешь… Или, может, вы мне скажете, что это дело рук полицейских СКРАПа, а вы здесь не при чем?.. Вы, мол, мои друзья! Господи, дерьмо-то какое.

При последней фразе он смачно сплюнул. Дорц с удивленным видом посмотрел на Энн, затем вновь обратился к Леггеру.

– Не знаю, о чем это ты… Что еще за собака такая?

– Тебя что, еще раз тянет посмотреть? Ты, мать твою, гордишься этим? – Леггер схватил его за грудки. – Пойдем, красавчик!

Он подтащил Дорца к дверям спальни и, открыв ее ногой, втолкнул его туда.

– Давай, давай, – с презрением процедил Леггер. – Ты ведь дорогу знаешь только и пробормотал он.

Дорц чуть не упал возле кровати.

– Мать твою!

– Убирайся! Дорц повернулся к Леггеру – Я этого и боялся, – голос его внезапно задрожал. – Я ведь не делал этого. Ты не… ты не знаешь, что здесь случилась?

Что-то в лице Дорца заставило Леггера застыть на месте… В проеме двери виднелось как всегда безразличное, но теперь уже лишенное кровинки, призрачное лицо Энн.

– Но если вы не делали этого, – неторопливо промолвил Леггер, – тогда чьих же это рук дело?!.

Дорц повернул собаку так, чтобы получше разглядеть основание черепа.

– Видишь, – его словно осенило. – Тут торчит кость – это отверстие в том месте, где позвоночник входит в череп… Позвоночник буквально вырван из черепа… А мозг частично высосан. Атавизм. Старое зло возвращается… Я уже прежде такое видел… Он всегда ненавидел животных.

– Пойдем-ка отсюда, – сказала Энн. Оттолкнув Леггера с прохода, она схватила Дорца за руку. – Пойдем.

Дорц уронил трупик собаки на кровать.

– Да, – еле слышно прошептал он ей в ответ.

– Минуточку, – Леггер преградил им путь, – так в чем же дело? Кто это? СКРАП – полиция?

– Нет, – ответил Дорц, – у нас просто нет времени объяснять.

Он отпихнул Леггера и, обняв Энн за плечи, пошел прочь.

– Просто нам надо отсюда убираться… Еще не хватало, чтобы нас здесь застукали.

– Но как же я? – Леггер нагнал их в гостиной.

Дорц распахнул парадную дверь. Некоторое время он и Энн стояли на холодном ночном ветру.

– Не думаю, чтобы мы могли тебе помочь, тихонько бросил Дорц.

Они отвернулись и поспешили прочь от дома, растворившись во тьме. Прошло несколько секунд, Леггер осторожно прикрыл входную дверь, стараясь, по возможности, не шуметь.

Дом стал призрачным, потусторонним. Леггер прокрался к центру гостиной. Растопырив пальцы, он шарил руками во тьме, словно пытаясь поймать растворяющиеся во мраке очертания. Он сделал несколько кругов по комнате, потеряв счет тому, сколько же именно раз ему пришлось пройти мимо напоенных беспросветной тьмой окон. Когда же кончится эта ночь? Вопрос постоянно вертелся в его мозгу.

Без всякого предупреждения кто-то быстро постучал во входную дверь.

«Ну вот, – подумал Леггер, – они и вернулись. Не Дорц с подружкой, а совсем другие…»

Стук повторился. Застыв на месте, Леггер в ужасе таращился на дверь. И прежде чем этот стук заставил его сердце оборваться, Леггер, глубоко вздохнув, быстро пересек комнату и, стараясь ни о чем не думать, рванул на себя дверь. На пороге стояла девочка лет шестнадцати, держа за руку маленького мальчика. Она посмотрела на Леггера так, что ему тотчас же стало стыдно.

– Можно нам войти? – спросила она своим по-детски милым, вежливым голоском.

«Я в большой опасности», – подумал про себя Леггер.

Опасность окутывала дом, словно ватой, и Леггер уже мысленно видел собственное расчлененное тело. И это видение уже просилось стать реальностью. «Это неправильный шаг, – подумал он про себя, – впрочем, сейчас всякое движение может привести в действие спусковой механизм… и тогда я уж точно буду мертв».

Девчушка с подозрением рассматривала его, стоя посреди гостиной. Она все еще держала за руку маленького мальчонку.

– Меня зовут Рэйчел Стэйн, – ни с того, ни с сего объявила она. – А вот вас зовут Р. Д. Леггер.

– Да, – согласно кивнул он. – Это так и есть. «Ну что я для тебя могу сделать», – подумал он про себя. Он так и не отошел от двери, по-прежнему держа ее за ручку. Прозрачный образ собственной смерти заворожил его. Он знал, чувствовал, что стоит ему сейчас рвануть на улицу, как кровавое месиво с остатками его лица, чавкая, полетит на мостовую.

Каким-то образом эта девчушка была способна на это.

– А это – мой брат Бадди, – она отпустила ручонку мальчишки. – Иди сядь.

Глаза мальчонки обшарили ее лицо, после чего метали злобный взгляд на Лёггера.

«Оружием служит он, – внезапно осознал Леггер. – Она – это палец на спусковом крючке, но мальчонка, собственно, и есть пистолет».

Мальчуган подошел к окну, распахнул его, уселся и свесил ноги с подоконника, при этом его глаза продолжали неотступно следить за Леггером. Девчонка – «Рэйчел», – вспомнил Леггер ее имя, – сунув руки в карманы своей мальчишечьей куртки, обводила глазами дом, словно изучая предметы несуществующей мебели. Она оглянулась на Леггера, слегка наклонив голову.

– Вы что, меня боитесь? Она явно ловила кайф от собственного голоса. – Да, – слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать.

Она понимающе кивнула.

– Это мы убили вашу собаку… Это сделал Бадди, но приказала ему это сделать я.

Девчонка сделала паузу, коснувшись пальцами губы, и призадумавшись.

– Милая была собачонка.

Леггер ничего не сказал. Ему просто в голову ничего не приходило.

– А вы не хотите знать почему? Во рту совсем пересохло.

– Почему?

Она нетерпеливо замотала головой.

– Много тут всего, вы не поймете.

Она явно возбудилась и, смутившись, размахивала ладонью перед собой, словно очищая воздух, затем вновь сунула руки в карманы куртки.

– Я даже сама не знаю, – сказала она, по-идиотски хихикнув, – и с чего это мы решили вас напугать? Может, это и впрямь была моя идея… Папочка Чарли.

Она смолкла, как будто тон собственного голоса пугал ее, затем вновь одарила Леггера невинной улыбкой.

– А вы не хотите узнать, каким именно образом Бадди это проделал?

«А какой у меня выбор? – подумал Леггер.

– Хорошо… валяй, – промолвил он вслух.

– О, Бадди – это талант-самородок. Ты знаешь, на что он способен? А знакома ли тебе женщина по имени Энн Мэнкс? – На ее юном лице заиграло неподдельное любопытство.

«Интересно, сколь много из того, что произошло со мной, ей известно?» – полюбопытствовав про себя Леггер. Смесь чувств, с которой она разглядывала его, была нечитаема… Еле заметные следы триумфа, презрения, зависти?..

– Она единственная, – продолжала Рэйчел. – Еще один талант-самородок. Кого хочешь найдет, чудо гештальт-терапии. Она способна улавливать эманации от предметов и людей и устанавливать местонахождение других предметов, с ними связанных. Даже в тех случаях, когда связующее звено уже давным-давно умерло.

Она сделала какое-то особо зловещее ударение на последних словах. «Как пить дать, имеет в виду моего отца», – подумал про себя Леггер.

– У Бадди тоже своего рода талант. Он убивает…

– Убивает? – Слова упали, словно камни.

– Да, – ее дыхание стало более прерывистым, а кожа порозовела психокинетическим образом, как бы изнутри их мозга… – Ну, словно бы бросив на них один единственный взгляд, он способен сунуть туда свою руку.

Она смолкла, посмотрев на маленькую фигурку, свесившую ноги с подоконника.

– Хотя, кроме этого, он ведь больше ни на что не способен. Даже говорить не умеет. И никогда уже не заговорит.

Каким-то образом – быть может, в результате столь продолжительного стресса – мозг Леггера заработал, вновь высвободившись из-под власти парализовавшего его страха. «А что они здесь делают?» – полюбопытствовал он. Со стороны он казался себе сейчас чересчур спокойным. Впрочем, человек ко всему привыкает. Кто же их послал? СКРАП? Но почему?

«Все эти тайны доведут меня до ручки, ха-ха. Юмор Аватары».

– Мне очень жаль, – громко сказал он вслух. Рэйчел пожала плечами.

– Не надо… слава богу, я не такая. «Поддерживай разговор, – подумал про себя Леггер, – может, удастся продержаться до утра.

– Ах, так значит это по наследству не передается…

Она посмотрела на своего брата, уставившегося в ночь невидящими глазами.

– Да нет, – ответила она. – Еще как передается… только у меня совсем другой талант.

Леггер ощутил, как мороз пробежал по его коже.

– Интересно, какой?

Она улыбнулась, отчасти по-детски, отчасти по-старушечьи, мрачно, после чего извлекла из кармана куртки какой-то предмет.

– Бадди сделал это уже давно, – она протянула ладонь. Леггер отошел от дверей и внимательно изучил то, что покоилось на детской ладони. Мертвая птичка. Неподвижный комок серо-бурых перьев с подернутыми поволокой глазами. Из плотно сжатого клюва по тельцу пролегла ниточка давно запекшейся крови. Леггер посмотрел в глаза девочки, затем, ощутив за ними какое-то внутреннее движение, сам того не желая, перевел взгляд на ее ладонь. Голова птички дернулась, и мертвые глаза уставились на Леггера, сердце которого в ту же секунду оборвалось.

– Я заставляю двигаться, – тихонько прошептала Рэйчел. – В особенности мертвых.

Птичка уже стояла на ее ладони. Открыв клюв, она испустила какой-то хриплый, леденящий душу вопль. Леггер видел, как при каждом звуке на животе птички образуется вмятина, словно на нее жмет невидимый палец. Рэйчел уронила крохотный трупик на пол.

– Смотри, – ткнула она пальцем.

Таракан, насколько мог видеть Леггер – мертвый, весь высушенный и покрытый пылью, медленно пополз из угла комнаты к ним навстречу. Его палкообразные лапки царапали цементный пол. Мертвая птичка, скакнув пару раз, подхватила таракана в клюв. Насекомое хваталось за свою псевдожизнь и било лапками и усиками по слепой головке мертвого пернатого. Клюв задрался кверху. Каждый из сегментов насекомого по-прежнему боролся… Мертвая птица сделала глотательное движение. Все еще живые фрагменты насекомого полезли из рваной раны позади птичьего черепа. «Как это отвратительно», – подумал про себя Леггер. Его обдала волна тошноты, смешанной с яростью.

Посмотрев на Рэйчел, он увидел, с какой неестественной живостью она за ним наблюдает, словно бы с трудом подавляя маниакальный голод. Вдруг ему ни с того ни с сего захотелось сделать ей больно.

– А другие фокусы ты умеешь? – холодно спросил он. – Или это единственное, на что ты способна?

Ее верхняя губа задрожала, девчонка запрокинула голову. До ушей Леггера донесся какой-то приглушенный стук с кухни, за которым последовал звук распахнувшейся дверцы холодильника, ударившей в стену. Сквозь дверной проем он мог видеть, как с тяжелым чавканьем летят на пол свертки с мясом. Прошла секунда, и бумажные обертки, шелестя, (летели сами собой. Розово-алые куски затрепетали и медленно поползли по полу.

Наблюдая, как разделанные куски мертвой свинины упорно и слепо движутся в его сторону, пульсируя, подобно замедленно бьющимся сердцам, благодаря тому, что девчонка наделила их каким-то издевательским подобием жизни, Леггер отчетливо услышал, как кто-то скребется во входную дверь. Он вновь бросил взгляд на лицо Рэйчел, теперь уже мокрое от пота. В одну секунду он оказался у двери и распахнул ее настежь.

Целый ковер из шуршавших насекомых, поднявшись по ступенькам, хлынул через порог, задев его ноги. Сухие трупики хлестали по лицу, бледные тушки ночных бабочек. Из кромешной ночи, окружавшей дом, все твари, которых воля Рэйчел застала в стадиях между жизнью и окончательным разложением, ожили и поползли к Леггеру.

Словно очнувшись ото сна, он отскочил от двери и спешно закрыл ее на засов. Он попытался стряхнуть эту ползучую гадость со своих ботинок… Размазывал всех этих жучков и паучков по полу, но они даже раздавленные продолжали шевелить лапками.

Рэйчел и ее братик уставились на замершего посреди комнаты Леггера. Куски мяса оставили на полу водянисто-кровавые следы, судя по которым можно было сказать, что сейчас они совершенно произвольно разбрелись по дому. Кусок ветчины бросился на ногу Леггера, прилипнув к штанине.

– Прекратите, – отрезал Леггер. – Понятно вам? Хватит!

Содрогнувшись, он сбросил с себя ветчину.

– А что, собственно, такого? – удивилась Рэйчел. – Разве не кажется тебе, что это здорово? Ты что, не хотел бы вести интересную жизнь? А какого черта ты тогда сюда приперся?

– Заткнись! – истерически прохрипел он. «И это мой выбор? – скорбно размышлял Леггер. – Смерть от вечного покоя Города Прослушивания или гибель в буйном хаосе Лос-Анджелеса? И я должен выбирать между этим».

– Подите прочь, – сказал он вслух. – Я даже не знаю, зачем вы это со мной делаете.

Он отодвинулся и увидел, как из дверей спальни выходит собака – на негнущихся ногах и со свесившейся до пола головой.

– Кар-кар, – прошептала мертвая собачонка.

– Да пошли бы вы все на… – с отвращением процедил Леггер.

– Сам ты туда пошел, – отрезала стоявшая позади него Рэйчел.

Повернувшись, Леггер увидел, что ее братик уже спустился с подоконника и теперь, вцепившись в узкие бедра девушки злобно на него таращится.

– Ты думаешь, что ты такой крутой?! Дерьмо! – закричала она.

Лицо ее побледнело, губы дрожали.

– Да ты понятия ни о чем не имеешь! – изо всех сил завопила она и, отпихнув брата, рыдая, побежала на кухню. Леггер молча посмотрел ей вслед. Парализованный, сознающий собственную некомпетентность, он прислушивался к утробным всхлипываниям девочки – самый выводящий из себя звук на свете. Леггер бросил нервный взгляд на копошившегося на полу Бадди – тугой комок спрессованной ненависти – и затем поспешил к Рэйчел. Она забилась в уголок кухни, ее кулаки побелели. Леггер встал на колени рядом с ней.

– Эй, послушай, – неуклюже начал он, ни на что не надеясь, – хватит, все будет хорошо…

Он обнял ее за плечи. «Она ведь такая маленькая», – совершенно внезапно пришло ему в голову. В горле у него застрял ком.

– Не плачь… Все хорошо.

Ее плечи дрогнули, она жадно хватал ртом воздух. Она заглянула ему в лицо. Ее собственное было раскрасневшимся и мокрым от слез.

– Ты просто не знаешь.

Стон протеста и странного сострадания.

– Хорошо, хорошо, ну, не знаю. – Он поднял ее на ноги, прижав миниатюрную фигурку к себе.– Ну же, может, тогда ты мне объяснишь.

Она кивнула, всхлипывая, после чего утерла лицо рукавом. Напряжение, ощущавшееся в доме, заметно спало. Неуловимые уху вибрации рассеялись, подобно прошедшей буре. Все еще прижимая Рэйчел к себе, Леггер обвел взглядом гостиную и увидел труп собаки и несколько неподвижно лежащих кусков мяса, вновь ставших бездушной материей. Чудовищная усталость объяла тело Лег-гера. Интересно, который сейчас час?

– Но ты можешь рассказать обо всем попозже, – промолвил он вслух. – Завтра… Разве ты не устала?

Она вновь кивнула. Леггер провел ее в спальню. Пока она стояла у дверей, он сорвал с кровати окровавленные простыни и запихнул их в комод. На одеяле пятен почти не было. Аккуратно расстелив его, Леггер обернулся к Рэйчел.

– Ну вот… пойду приведу твоего брата.

– Не надо, – она замотала головой. – Он ведь спать не умеет.

– Да? Ну хорошо. – Леггер просто предполагал, что, окажись девчонка с Бадди в одной комнате, он будет куда спокойнее чувствовать себя в другой части дома.

– Он любит сидеть у окон, – пояснила Рэй-чел. – Ему нравится за всем наблюдать.

Она шагнула к кровати и вдруг схватила обеими руками ладонь Леггера.

– Останься со мной, – она потянула его к себе. Леггер слегка отстранился, изучая ее кроткое детское личико. Всего лишь ребенок.

– А сколько тебе лет?

– А разве это имеет какое-то значение? В ее тоне сквозила горечь. Она скинула с себя куртку, а затем стянула тоненький свитерок, тряхнув копной темных волос. Груди у нее были маленькие и несообразные.

– Кстати, мне уже восемнадцать.

– О… он смотрел, как она стаскивает с себя вытертые синие джинсы. Белая кожа, темный треугольник на лобке вызвали из небытия очередное воспоминание. Потускневший образ сходной женской плоти на другом конце Тихого океана. Но вот лица той женщины он уже не помнил.

– Ты выглядишь гораздо моложе, – только и смог он ответить.

– Ты думаешь, что я еще ребенок, ведь так? – Рейчел скользнула под одеяло. Она смерила Леггера взглядом. – Думаешь, не стоит с ней связываться, ведь так?

С удивительной быстротой она метнулась к нему и расстегнула ширинку на его брюках. Она взяла его член в руку.

– Я ведь могу заставить танцевать на кухне все это мертвое мясо, но с этим мне ничего не поделать. – Похоже, она в этом винила себя.

– Да нет, дело не в этом… – он убрал ее руку. – Просто я устал…

«Вру, как сивый мерин», – подумал он про себя.

– Господи, – она погладила свои грудки. – Да не надо тебе ничего делать, по крайней мере сейчас. Я ведь спала с самым сильным человеком в мире. Знаешь, кто это? Впрочем, какая разница! Так вот, он никогда со мной ничего не делает. Иди сюда, – она привлекла Леггера к себе. – Не хочу я всю жизнь быть чьей-нибудь малышкой. Просто побудь со мной.

Когда мышцы ее лица расслабились и окончательно разгладились во сне, он встал с кровати и, пройдя через комнату, выключил свет.

В темноте, стараясь по возможности не шуметь, он снял с себя свои грязные, пропахшие потом шмотки. Прижавшись к ее обнаженному плечу, он погладил маленькую девичью грудь. Чувствуя кожей ее пульс, он старался не шелохнуться, дабы не нарушить покоя.

«Сколь непрочны и кратки волшебные мгновения нашего бытия. А может, она мне напоминает кого-то из тех, кого я бросил… Может, мне просто одиноко в этом Лос-Анджелесе?».