Текст книги "Вторжение"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА VI
Обитель Глауксовых Братьев

В это же самое время Отулисса испытывала ничуть не меньшие страдания. Эзилриб ничего не сказал ей о том, что Глауксовы братья хранят обет молчания.

«Обет молчания! Надо же было додуматься до такой глупости! Как можно вести интеллектуальную беседу, если твой собеседник хранит молчание?»

Они с Гильфи могли разговаривать только в тесном дупле, которое отвели им братья.

Мертвая тишина царила и во время трапезы в столовой. А чтобы получить в библиотеке нужную книгу, приходилось писать запрос. Даже домашние змеи, славящиеся своими длинными языками, и те здесь помалкивали. Отулисса просто места себе не находила.

Справедливости ради следует сказать, что в определенное время говорить разрешалось – например, во время диспутов в диспутариях, расположенных за пределами библиотеки. Но этого Отулиссе было мало!

Самые плодотворные дискуссии, в которых она принимала участие, проходили в обеденном зале Великого Древа Га'Хуула, за сочной жареной полевкой. Здесь такое было невозможно.

Зато Гильфи искренне радовалась тому, что Отулисса хотя бы временно держит свой клюв закрытым. Ей даже казалось, что в молчании есть какая-то особая красота. Глауксовы братья оказались на редкость обаятельными и умными совами. Гильфи заметила, что они выработали особый способ общения между собой, практически незаметный для непосвященных. Слова – по крайней мере, произнесенные – были им почти не нужны. Гильфи даже попыталась объяснить это Отулиссе, но та и слушать ее не стала:

– Ты просто ничего не понимаешь, Гильфи! Ты знаешь, какая у них библиотека? Я даже представить себе не могла такого богатства! Я почерпнула здесь множество интереснейших сведений о крупинките, но мне нужно с кем-то обсудить все это! У меня возникли вопросы по поводу того, что называется холодным огнем и ледяным пламенем. Ах да, ты не в курсе… Ну, это как самые горячие угли в кузнице Бубо, только наоборот.

– Почему бы тебе не задать свои вопросы в диспутарии?

– Если бы! – вздохнула Отулисса. – Мне там слова вставить не дают!

– Что? Никогда в это не поверю. Обычно это ты никому не даешь клюва раскрыть!

– Ты опять ничего не поняла! Эти совы очень странные. Разговаривать они не любят. Но выработали целую систему, позволяющую общаться без слов, поэтому даже в диспутариях, где разрешается говорить, в основном царит молчание. Словом, они говорят, а я не понимаю о чем.

– Хмм, – протянула Гильфи.

В самом деле, проблема была серьезная.

Бедная Отулисса! Она единственная из всех участников экспедиции выучила кракиш, всю дорогу повторяла неправильные глаголы, а теперь ее познания оказались бесполезными.

– Давай вот как сделаем. В следующий раз я полечу в учебное дупло вместе с тобой и посмотрю, что можно сделать.

– Правда? – обрадовалась Отулисса. – Это было бы просто прекрасно! Понимаешь, я перечитала кучу книг, но мне совершенно необходимо обсудить некоторые моменты с кем-нибудь знающим. Кроме того, в здешней библиотеке хранится полное собрание «Истории войны Ледяных Когтей», а также куча литературы о других войнах. Мне необходимо изучить стратегию, чтобы составить наиболее удачный план вторжения в Сант-Эголиус. Понимаешь, поскольку мой план в основном принят парламентом, то я должна довести его до ума, для этого меня сюда, собственно, и послали! Ночные Стражи рассчитывают на нас.

«На нас! Она сказала „на нас“!» – отметила про себя Гильфи. Ей было приятно, что Отулисса так выразилась.

Совиный парламент действительно принял за основу план вторжения, составленный Отулиссой. Если Сорен должен был завербовать северных воинов для большой войны с Чистыми, то Гильфи с Отулиссой было поручено как следует изучить стратегию здешних сов, чтобы использовать ее в будущих сражениях.

Если вторжение все-таки состоится, то оно станет самой масштабной военной операцией за всю историю совиного мира. Эта война будет самой крупной по числу участников и самой грандиозной по своему значению. В одну ночь тысячам сов всех видов и семейств придется пролететь расстояние, отделяющее остров Хуула от каньона Сант-Эголиус.

Земля в той части совиных царств сплошь была изрыта глубокими трещинами и ущельями. Она щетинилась высокими скалами и острыми пиками. Там не было деревьев, нет рек или озер. Зато было слишком много кое-чего другого: смертоносных крупинок, способных разрушать и уничтожать совиные мозги.

Сант-Эголиус пал, не устояв перед воинством Чистых, самым страшным порождением совиного мира. Чистые были умны. Они знали, какое мощное оружие попало им в когти, и готовы были использовать его, чтобы захватить власть над всем совиным миром.

Широкомасштабное вторжение в каньон было единственной возможностью покончить с тиранией Чистых. Но этот план требовал привлечения союзников, а союзников лучше сов из Северных Царств Ночным Стражам было не найти.

Жизнь в обители шла по раз и навсегда установленному порядку.

Ночные часы здесь были отведены для медитативных полетов. К слову сказать, Глауксовы братья вообще не занимались ремеслами, столь ценимыми на острове Хуула. Живые угли они выменивали у кузнецов-одиночек, давая им взамен целебные травы или мудрые советы. Охотились братья по очереди, а навигация была им не нужна, поскольку они редко покидали свой остров.

К немалой радости Гильфи, жили братья не в пещерах, как Глауксовы сестры, а в уютных дуплах в стволах белоснежных берез.

После дневного сна и вечерней трапезы вновь следовали медитативные полеты, а затем братья возвращались в обитель и посвящали оставшиеся часы изучению трав, различных наук и литературы.

В эту ночь в обеденной зале царила уже привычная мертвая тишина.

Войдя, Отулисса и Гильфи сразу увидели дряхлую пятнистую совку, сидевшую в самом углу в обществе короткоухой совы и старой кильской змеи. Змея эта то и дело высовывала свой длинный раздвоенный язык и слизывала капли густой красной жидкости из высокого бокала.

Гильфи прищурилась. Интересно, почему эта змея сидит возле совки? Они с Отулиссой уже давно заметили, что старик летает только с короткоухой совой. В облике же самой совки было что-то неуловимо знакомое, но Гильфи никак не удавалось вспомнить, кого напоминает ей этот старый косматый старик.

Вторая странность заключалась в том, что на короткоухую сову не распространялся обет молчания. Гильфи не раз видела, как она что-то шепчет на ухо совке. Может быть, для стариков здесь делаются исключения? Но почему тогда совка никогда ничего не отвечает своему другу?

Вообще-то старик выглядел слегка повредившимся в рассудке, его желтые глаза были постоянно устремлены в одну невидимую точку.

Чем дольше Гильфи разглядывала старика, тем сильнее он ей кого-то напоминал. И она решила, что этой ночью будет летать рядом с совкой и короткоухой совой.

Тем временем внимание Отулиссы было приковано к совершенно другой сове – куда более молодой и гораздо более привлекательной. Красавец из рода пятнистых сов был просто неподражаем в небе, и Отулисса долго не решалась присоединиться к нему. Но этой ночью будет иначе.

«Впрочем, поговорить все равно не удастся, так что удовольствие будет испорчено! – мрачно подумала Отулисса. – Может, лучше и не пробовать? Зачем попусту отвлекаться отдела?»

В конце концов, она прилетела сюда не знакомства заводить, а получать знания. А этот юнец все равно не знает ничего интересного. Он и на остров-то прилетел всего на несколько дней до Гильфи с Отулиссой.

После трапезы около тридцати сов поднялись в морозный воздух над лесом, где когда-то появился на свет славный Хуул, и начали ночную медитацию.

Глауксовы братья летели свободным кругом, напоминающим кольцо белых берез обители. Братья держались на расстоянии друг от друга, чтобы без помех предаваться размышлениям.

Совы вообще летают очень тихо, но такого бесшумного полета, как у Глауксовых братьев, Отулиссе видеть никогда не доводилось.

Во время полета Отулисса размышляла над легендами о Хууле. Она пыталась представить, каким был этот лес в ту далекую зиму, когда самая великая сова появилась на свет – в тот мерцающий час, когда секунды медленно перебегали из последней минуты старого года в первую минуту нового…

Она так глубоко ушла в свои мысли, что невольно вздрогнула, когда воздух позади нее всколыхнулся от шелеста крыльев и из черноты ночи вынырнула какая-то пятнистая сова.

Ох, нет, это была не какая-то сова! Это был тот самый красавец.

– Я скоро с ума сойду от этого молчания! – шепотом признался он.

Отулисса резко повернула голову и удивленно заморгала.

– Да не притворяйся, что не любишь поговорить! – засмеялся красавец. – Я таких, как ты, за милю чую. – С этими словами он взъерошил свои густые перья, как делают все пятнистые совы, когда хотят похвастаться своими крапинками.

Отулисса с трудом подавила восторженное курлыканье.

«Какое счастье! – пронеслось у нее в голове. – Как же прекрасно говорить!»

– Но разве это не будет нарушением правил? – прошептала она.

– На самом деле здесь нет четко установленных правил. Скоро сама узнаешь. Скажу по секрету, что здесь даже взыскать за нарушение как следует не могут!

– Ты хочешь сказать, у них нет шлифовки гранита? – переспросила Отулисса, как назло забывшая, как будет на кракиш «наказание».

– Да-да, по-хуульски это называется «шлифовка гранита». Кстати, ты отлично говоришь на кракиш!

– Правда? Если честно, у меня проблемы с пассивной сослагательной формой неправильных глаголов, – призналась Отулисса и кокетливо моргнула.

– Как тебя зовут? – спросил юноша.

– Отулисса.

– Отулисса! – очень серьезно кивнул он. – Прекрасное традиционное имя!

Желудок у Отулиссы едва не пустился в пляс от радости. Какой умный, какой понимающий юноша, да еще ее собственного вида, кровь, так сказать, от крови… Ему ли не знать, что самки пятнистых сов очень часто носят древнее и славное имя Отулисса!

– А тебя как зовут, если, конечно, это не секрет? – спросила она.

– Клив из Фертмора.

– Клив из Фертмора? Ты имеешь в виду залив в Трезубцах?

Он молча кивнул.

Отулисса быстро-быстро захлопала глазами.

– Значит, ты из королевского дупла Снартов? – Ее собеседник снова кивнул. – Выходит, я разговариваю с принцем? Если я не ошибаюсь, Кракор тоже происходит из вашего клана?

Отулисса не зря перечитала кучу книг о Северных Царствах и прекрасно знала, что клан Кракора считается одним из самых старых и самых знатных родов Великих Северных Вод.

Именно клан Кракора дал название кракиш – языку Северных Царств. Это был древний клан легенд и преданий. Из рода Кракора издревле выходили писатели, сказители и поэты.

Именно к этому клану принадлежала обожаемая Отулиссой Стрикс Струма и знаменитая Стрикс Эмеральда, прославленная предсказательница погоды и дальняя родственница Отулиссы.

– Что привело тебя в обитель? – не удержалась от вопроса Отулисса. – Или это у вас в роду такая традиция?

– Не совсем так. Я прилетел сюда, потому что… даже не знаю, как бы это объяснить… Видишь ли, у себя на родине, в Трезубцах, я в основном изучал военное дело. Но вот беда, войны-то никакой теперь нет! Последняя война Ледяных Когтей закончилась давным– давно.

– Это так, но кто знает, что будет завтра? Может быть, военная наука понадобится вновь? – очень осторожно прошептала Отулисса.

– Не думаю, – беспечно отмахнулся Клив. – Видишь ли, я прилетел сюда изучать медицину. Я не верю в войну – ее больше не будет. Никогда.

– Что?! – взвизгнула Отулисса.

– Милая, это уже слишком, – подлетела к ней большая полярная сова. – Ты забыла, что у нас медитация. Никто не запрещает вам перешептываться, но кричать – это уже слишком. Нет, душечка, это недопустимо, – повторила сова и бесшумно улетела.

В этот же самый миг Гильфи испытала ничуть не меньшее потрясение, так что ночной крик Отулиссы прозвучал для нее как нельзя кстати, став своего рода восклицательным знаком великого открытия.

«Ифгар! Я не ослышалась, эту старую пятнистую совку только что назвали именно так! Но этого просто не может быть…»

Гильфи поймала поток восходящего воздуха и пристроилась за парой сов. Разумеется, они летели молча, но время от времени болотной сове приходилось направлять своего спутника и подталкивать его в нужном направлении.

– Ну-ка, ну-ка, старина, давай-ка посильнее заберем правым крылом… Никогда не поверю, что ты не сможешь… – послышалось ласковое увещевание, а затем тот же голос терпеливо повторил: – Не отчаивайся, Ифгар. Ты сможешь это сделать, дружище. У тебя все получится.

Гильфи моргнула и почувствовала каменную тяжесть в желудке. «Неужели это правда? Значит, это и есть вероломный брат Эзилриба?»

Над этим стоило очень серьезно подумать.

Гильфи как раз хотела предаться этому занятию, но тут из темноты рядом с ней вынырнула Отулисса:

– Нет, я просто с ума сойду! У меня просто в голове не умещается, что он происходит из королевского дупла в Трезубцах! Позор на мою крапчатую голову! Позор, позорище!

– Тише! – прикрикнула на расшумевшуюся Отулиссу спутница Ифгара.

Гильфи не имела ни малейшего представления о том, что так взволновало Отулиссу. Зато она точно знала, что им во что бы то ни стало нужно поговорить. Острый крупинкит и расстройство желудка могут и подождать! Гораздо важнее рассказать Отулиссе об Ифгаре.

Однажды слепая змея Октавия поведала друзьям о боевом прошлом Эзилриба и о предательстве его родного брата Ифгара. Она сказала, что Эзилриб и Ифгар были влюблены в прекрасную и могучую совку по имени Лил. Красавица предпочла Эзилриба и стала его верной подругой. Во время войны Ледяных Когтей братья командовали артиллерией, но Ифгар не забыл нанесенной ему обиды. Безумная любовь к Лил и ревность к брату заставили его изменить своему клану и перейти на сторону врага, предав не только Эзилриба, но и весь Кильский Союз. Неразлучные Эзилриб и Лил представляли собой в бою страшную силу, но Ифгар поклялся командиру Ледяных Когтей, что поможет одолеть их. Он задумал погубить Эзилриба, чтобы захватить прекрасную Лил…

Скорее бы кончились полеты, чтобы Гильфи могла уединиться в дупле с Отулиссой. Ифгар жив и находится здесь! Вероломный, подлый, коварный брат Эзилриба живет в обители Глауксовых братьев!

Это было просто невероятно!

ГЛАВА VII
Отулисса строит перышки

– Предательство Ифгара дорого обошлось всем троим, – печально вздохнула Гильфи.

– Вот как? – переспросила Отулисса.

Они только что вернулись в свое дупло после вечернего полета. Поднявшийся к ночи ветер бешено раскачивал стволы белоснежных берез, которые здесь были намного выше и стройнее своих коренастых сестер с острова Хуула. Гильфи с Отулиссой наслаждались качкой. Легко было представить, будто паришь в ночном небе, не покидая тепла и уюта глубокого дупла.

– Лил погибла в бою, – ответила Гильфи. – В этой же битве Эзилриб потерял коготь, а Октавия навсегда ослепла.

– Но ты уверена, что этот старый блохастый старик и есть Ифгар? – переспросила Отулисса.

Гильфи молча кивнула.

– Что же он тут делает?

– Лига Ледяных Когтей потерпела поражение уже после того, как Эзилриб с Октавией покинули Северные Царства и перебрались к нам, на Великое Древо. Думаю, Ифгар просто ослаб и одряхлел, вот и поселился в обители. Вернуться в Кольский Союз он уже не мог, ведь предателей нигде особо не любят. Что касается Глауксовых братьев, то они всегда сохраняли нейтралитет, и это для него просто стало подарком судьбы. Однако мне очень хочется задать несколько вопросов его спутнику, этой подозрительной болотной сове…

– Что ж, удачи тебе, – кивнула Отулисса.

– Я обратила внимание, что здесь запреты выполняются не слишком строго. Обет молчания соблюдается в общественных местах, но есть ведь и другие уголки? Можно навестить болотную сову в ее дупле и потолковать немного… Ладно, я еще как следует это обдумаю. Ау тебя что случилось? Я слышала, ты нарушила обет молчания?

– Это долгая история, – тяжело вздохнула Отулисса. – Но я постараюсь быть краткой. Красавчик, о котором я тебе говорила, оказался принцем. И еще идиотом.

– Принц-идиот? – непонимающе заморгала Гильфи.

– Да нет, ты не так меня поняла! Он не настоящий идиот, просто у него очень глупые идеи. Он не верит в войну. Можешь себе представить?

– А что тут такого глупого? Вспомни Эзилриба. Когда он удалился на наш остров, то повесил свои боевые когти на стену и поклялся никогда больше не принимать участия в битвах.

– Но он же принц, как ты не понимаешь! Принц из королевского дупла Снарта с острова Трезубцев! Ты помнишь историю этого славного рода? Помнишь битвы, в которых участвовали предки Клива? Да ведь он родом из того же дупла, что и Стрикс Струма!

– Ну и что? Он вышел из королевского рода, но не любит войны. Что из этого?

– Что из этого? – рассвирепела Отулисса. – И ты можешь так спокойно об этом говорить?!

– Успокойся, пожалуйста… Хорошо, он не любит войны. А что он любит?

– Медицину. Он прилетел сюда, чтобы изучать лекарственные травы и врачебную науку.

– Что ж, Глауксовы братья славятся своими познаниями в медицине. В их библиотеке хранится самое большое собрание книг по врачеванию, целебным травам и самым разным заболеваниям. Кстати, именно это и привело нас сюда. Разве ты не хотела прочесть единственный сохранившийся экземпляр «Острого крупинкита и других расстройств мускульного желудка»?

– Да помню я, помню! – отмахнулась Отулисса. – Ладно, хватит болтать! Мы и так уже пропустили большую часть бессловесной дискуссии в диспутарии. Глаукс, я просто с ума сойду!

Гильфи быстро-быстро захлопала глазами. Честно говоря, иногда Отулисса бывала просто невыносимой!

– Слушай, ты можешь пообещать мне одну вещь? – попросила она.

– Какую?

– Держи себя в крыльях, ладно? Иначе ты все испортишь.

– Ничего я не испорчу! Не говори глупостей!

Но Гильфи эти слова нисколько не убедили. Отулисса могла быть совершенно непредсказуемой.

«Как сейчас, например», – мрачно подумала Гильфи. Она прекрасно видела, что ее подруга влюбилась в красавчика принца. Это было совершенно не похоже на всегда погруженную в размышления книжницу Отулиссу. До сих пор у нее не было времени на такие глупости, так что бедная отличница даже не умела как следует строить перышки (так на совином языке называется невинный флирт).

«Неужели можно быть такой глупой?» – невольно думала Гильфи, глядя на расхаживающую по диспутарию Отулиссу. Дискуссия о крупинките была в самом разгаре. Разумеется, тон задавала Отулисса, без умолку тараторившая о четырех квадрантах совиного мускульного желудка и о связанных с каждым из них гуморах.

Но к кому она обращала все свои реплики, на кого устремляла сладкие взоры и кому кивала головой? Разумеется, эти знаки внимания предназначались для Клива из Фертмора, принца королевского дупла Снарта.

– Взять хотя бы такой пример, Клив, – проворковала Отулисса и несколько раз мигнула, отчего глаза ее ослепительно засверкали. – Утебя явный избыток жара в третьем квадранте…

– Так оно и есть! – воскликнул Клив.

– Так оно и есть! – нараспев повторила Отулисса. – Это качество отличало многих одаренных и прославленных пятнистых сов. Да что далеко ходить за примерами! Моя дальняя родственница, известная предсказательница погоды Стрикс Эмеральда…

– Ахххх! – пронеслось по диспутарию при упоминании этого славного имени.

Гильфи просто ушам своим не верила. Глаукс Великий, да ведь Отулисса вот-вот испортит все дело! Впервые в жизни она отвлеклась и позабыла обо всем на свете! И все из-за какого-то чокнутого принца из дупла Снарта… или откуда он там родом?

«Глаукс, а это еще что такое?»

Словно волна пробежала по телу Отулиссы, так что бледно-бурые пятна на ее оперении вспыхнули и заиграли на свету.

«Глаукс Милосердный! Да она строит перышки этому мальчишке!»

ГЛАВА VIII
Клюки-Крюк

– В жизни своей не встречал созданий более упрямых, чем обитатели острова Быстробуйный! – процедил Мартин, облетавший с Руби западную часть острова. Вместе они искали какую-нибудь расщелину, где могла прятаться старая змея.

Кильские змеи, насколько могли судить совы, очень сильно отличались от своих сородичей. Начать с того, что они были разноцветными: от сине-зеленых до лазоревых. Кроме этого, эти змеи вовсе не были слепыми, зато славились мощной мускулатурой и невероятным упорством. Вдобавок они были гибкими, как лоза. Все это позволяло кильским змеям проникать в самые недоступные места и прорывать невидимые ходы на вражескую территорию. Они могли двигаться даже под мерзлой землей!

Но и это было еще не все. В воде кильские змеи чувствовали себя так же, как на земле, и плавали не хуже тюленей или белых медведей.

Эзилриб первым догадался использовать уникальные способности этих змей в военном деле. Он предложил создать специальное подразделение кильских змей, которые могли бы сражаться как на земле, так и в воздухе – на совиных спинах.

Клюки-Крюк была командиром такого подразделения. Именно она тренировала и обучала Октавию. Ее знания и опыт могли оказаться бесценными в будущей войне, поэтому Мартин и Руби получили приказ разыскать старую змею и уговорить ее принять участие в битве против Чистых.

Дивизия кильских змей должна была сыграть решающую роль в нападении на каньоны Сент-Эголиуса.

Но на деле все оказалось не так просто. Клюки-Крюк словно сквозь землю провалилась, а многочисленные змеи острова Быстробуйный не проявляли особого желания помочь неизвестным совам.

Руби и Мартин начали свои поиски с мыса Крюк, но не обнаружили там никаких следов старой змеи. Теперь они в очередной раз облетали берега и мысы острова, глубоко вдающиеся в бурное море.

Времени оставалось все меньше. Через несколько ночей все участники экспедиции должны были встретиться на острове Черной Гагары, чтобы вместе отправиться в обратный путь.

– Вот позорище будет, если мы окажемся единственными, кто вернется с пустыми крыльями! – вздохнул Мартин.

– Угу, – согласилась Руби. – Уж Отулисса-то точно все выполнила и даже перевыполнила!

– Еще бы! Нашла нужную книгу, выучила ее наизусть, а заодно прочитала и запомнила еще пару-тройку полезных томиков толщиной с голову Сумрака!

– Может, попросим Отулиссу помочь нам разыскать эту змею? – с надеждой в голосе предложила Руби.

– Ты забываешь, что у нас уже нет времени. Паковый лед, катабатические ветра и тому подобные прелести не станут ждать, пока мы с ней договоримся!

– Глаукс! – простонала Руби. – Как я могла забыть? Паковый лед пугает меня сильнее, чем стая наглых ворон.

– Страшен не сам лед, а катабатические ветра, которые его гонят. Они не позволят нам вернуться домой и, чего доброго, расшибут о здешние скалы.

– Как я понимаю, это пострашнее, чем оказаться возле ока урагана! – прошептала Руби.

Для сов не было ничего страшнее, чем оказаться возле ока урагана.

В самом оке царило жуткое спокойствие, но стоило птице попасть в закрученное вокруг него кольцо грозовых облаков, как ее ждала ужасная судьба. Несчастную пленницу начинало с бешеной скоростью вращать по кругу, вырывая крылья и ломая кости, пока жертва не задыхалась и не умирала мучительной смертью.

– Эй, гляди, что там такое? – внезапно крикнул Мартин.

– Где?

– Прямо под нами. Что-то поблескивает…

– Вижу, вижу!

Совы начали кругами спускаться на землю. Словно блестящая струйка, извиваясь, ползла по земле. Совы распластали крылья и замерли в воздухе, загипнотизированные этим волнообразным движением.

Внезапно струйка собралась в кольцо, вскинула вверх тяжелую голову и разинула пасть, показав очень длинные и очень острые зубы.

– Вашшшинк деркушшшна фрамассстин?

– Что она говорит? – всполошился Мартин. – Эй, Руби, как будет «здравствуйте» на кракиш?

– Ты не перепутал меня с Отулиссой?

– Хуулишшш финн? – спросила змея. – Хуулишш?

– Йа, йа… да! – торопливо закивал Мартин. – Мы говорим по-хуульски! Мы с Великого Древа Га'Хуула.

– Я немного говорить хуулиш, так? Я с-ссслушать фас…

Мартин переглянулся с Руби и прошептал:

– Наверное, лучше спуститься на землю?

Когда они опустились на скалистый берег, змея вежливо прошипела:

– Гунден ваген.

– Гунден ваген, – ответил Мартин, и Руби с усилием повторила приветствие.

– Что фы… здесь делать?

– Мы… это… короче… – совсем сбился Мартин и умоляюще посмотрел на Руби: – Слушай, куда мы дели бумажку со словами, которую написала для нас Отулисса?

Руби наклонила голову, отвязала от лапки тоненькую металлическую трубочку и выудила из нее свернутый листок бумаги.

– Как будет «змея» на кракиш? – снова зашептал Мартин.

– Хордо! – холодно ответила змея.

– Ой, простите, – поежился Мартин. – Я просто забыл. Хордо! Вы – хордо.

Змея недовольно сощурила глаза и смерила сов не предвещающим ничего хорошего взглядом:

– Мне изфестно, что я – змея. Что дальше?

– Простите… Вы – кильская хордо?

– Йа.

– То есть… я хотел спросить… не знаете ли вы, где нам искать одну кильскую змею? Ее зовут Клюки-Крюк.

– Зачем фам Клюки-Крюк?

«Слава Глауксу, эта змея куда разговорчивее, чем все остальные!» – подумал Мартин.

– Хорошо летаешь, короткоухая… – кивнула змея, переводя взгляд на Руби. – Оч-чень хорошо.

– Вы за нами наблюдали?

– Йа.

– Долго?

– Два дня… Или три, – последовал ответ. Змея помолчала, а потом снова посмотрела на Мартина: – Ты… мохноногий сыч… Ты спускаться спиралью, как… – было видно, что она мучительно припоминает нужное слово, – как… как… угленосник!

– Как угленос! – с изумлением пролепетал Мартин.

– Йа, угленос. Йа.

Мартин сделал маленький шажок по направлению к змее. Он изо всех сил вытянулся, стараясь казаться повыше, но все равно не доставал макушкой до подбородка нависшей над ним змеи.

– Вы – Клюки-Крюк, да? Вы и есть та знаменитая кильская змея, которую Эзилриб поручил нам разыскать?

– Может быть, да. А может быть, нет.

– Нет, это вы! Вы говорите по-хуульски гораздо лучше, чем мы на кракиш. Вы все понимаете. Почему вы от нас прятались? И почему продолжаете делать вид, будто не понимаете нас?

– Откуда мне знать, что фас действительно послать Эзилриб? Откуда мне знать, что фы есть те, за кого себя фыдаете? – резко спросила змея.

– Ни за кого мы себя не выдаем! – обиженно распушилась Руби.

– Это я сейчас проферять, – прошелестела змея. – Как зофут домашнюю змею Эзилриба?

– Октавия! – хором выпалили Руби с Мартином.

– Сколько когтей у Эзилриба на лефой лапе?

– Три! – снова одновременно крикнули друзья.

– Ш-шшш… – Змея покачала головой, словно хотела придумать вопрос потруднее, а потом прищурилась и кивнула: – Очень хорошо. Теперь – самый последний фопрос. Готофы?

У Руби и Мартина затряслись желудки. Что, если они не сумеют ответить?

– Г-готовы…

– Фы знать любимую песню старой пятнистой софки, которая рукофодить Клюф фсепогодников? Он постоянно напефать ее фо фремя плохой погоды.

– Знаем, знаем! – заверещала Руби. Она захлопала крыльями, поднялась в небо и запела:

 
Совы-всепогодники – особая порода,
Мы обожаем летать в непогоду!
Мы любим бурю, мы любим ветер!
Скучно без шторма живется на свете…
 

Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы начать второй куплет, и тут кильская змея подняла голову и принялась раскачивать ею в такт музыке.

– На хуульском она звучит почти так же хорошо, как на кракиш! – довольно прошипела змея, и вскоре уже все трое громко распевали веселую боевую песню.

Совы кружили над землей, а змея извивалась немыслимыми зигзагами, исполняя древний кильский танец.

В наших желудках с рожденья живет Зов урагана и вихря полет Мы кувыркаемся в русле стихии – Мы – всепогодники, совы лихие! Град, ураган и бурана рычанье Смехом встречаем и ликованьем. Кружим, парим, кувыркаемся, скачем – Разве мы хнычем? Разве мы плачем? Сплюнем погадку в пасть непогоде И продолжаем полет на свободе. Слезы и страхи неведомы, нам – Лучшего Клюва смелым бойцам. Совы, – всепогодники – особая порода, Мы, обожаем летать в непогоду!

Когда последний куплет подошел к концу, змея снова вытянулась, вежливо кивнула головой и сказала:

– Фы были прафы. Меня зофут Клюки-Крюк. Зачем я понадобилась мой старый командир? Фы, наферное, знать, что фо фремя фойны я летать с его любимой подругой, красафицей Лил.

– Вы летали с Лил? – ахнула Руби.

– Да, – тихо ответила змея. – Я была с ней в момент ее смерти.

Мартин и Руби протиснулись в каменную пещерку, которую Клюки-Крюк называла «гнездочччка». Это была очень просторная, светлая нора, в которой легко поместились обе совы и змея. Однако грохот волн о камни здесь слышался настолько громко, что приходилось орать, чтобы быть услышанным.

– Как же вы сумели выжить? – спросила Руби.

– Я уметь плафать. Лил упала в море и камнем ушла на дно. Я пыталась спасти ее… – Клюки-Крюк устало покачала головой. – Старалась изо фсех сил… – Она зажмурилась и сморгнула блестящую каплю.

Мартин наклонился и ласково похлопал змею крылом по чешуйчатому боку.

– Такк, такк, – закивала Клюки-Крюк. – Спасибо. Большое спасибо.

– Гар хелдвиг, – ответил Мартин, вспомнивший, как будет на кракиш «не за что».

– Гунда, – похвалила Клюки-Крюк. – Ты учишься понимать кракиш, но теперь я хочу погофорить о другом. Чем я могу помочь мой старый друг Эзилриб?

Мартин с Руби, перебивая друг друга, начали рассказывать. Однако вскоре у Мартина сложилось впечатление, что Клюки-Крюк продолжает сомневаться. Наверное, нужно отбросить гордость и просить еще горячее. Он глотнул воздуха и заговорил:

– Понимаете, вопрос стоит не только о жизни и смерти Великого Древа Га'Хуула, но о выживании всего совиного мира… Это касается даже змей, всех змей, кильских и обычных. Просто не знаю, как вам объяснить, насколько опасны эти крупинки. Понимаете, дело не только в том, что они могут убивать. Все гораздо страшнее. То, что делают крупинки, намного хуже смерти, – твердо сказал он и заметил, как насторожилась Клюки-Крюк. – Крупинки способны превратить всех нас в безвольные орудия в когтях самых жестоких и страшных сов во всей истории совиного мира. Хуже всего то, что Чистые прекрасно понимают силу крупинок и умеют ею пользоваться. А сейчас они завладели самым огромным запасом крупинок на Земле, – выпалил Мартин и вопросительно посмотрел на змею.

Та вздохнула:

– Это фее… дофольно страшно, но я фсего лишь старая-престарая змея. Слишком старая, чтобы фоевать. Фозможно, я смогу собрать для фас пару батальонов змей и соф и даже помогу обучить их фоенному делу. Но это нужно обсудить в парламенте. Как решит парламент – так и будет. Мы фее устали от фойны. Мы хотим покоя. Фы должны это понимать.

– Мы понимаем, – уныло кивнул Мартин. – Война Ледяных Когтей длилась ужасно долго. Значит, мы можем рассчитывать на два батальона?

Змея молча кивнула.

Это был почти провал. Они рассчитывали на гораздо более серьезные силы. Сам Эзилриб наделялся получить полк…

Мартин набрал в грудь побольше воздуха и задал вопрос, который давно вертелся у него на языке: