Текст книги "Молчание леди"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

13

В тот день, когда в Европе закончилась война, практически все население Англии танцевало на улицах, ведь люди слишком много пережили вместе. И вот война уже в прошлом, но многие грустили оттого, что больше нет тех, с кем им хотелось бы танцевать.

В двух домах Беллы и во дворе тоже было веселье и танцы: ее парни снова, собравшись вместе, играли джиги и вальсы, а также все песни, о которых их просили…

Но радость – это состояние, которое не может длиться долго. Все вернулось на круги своя: нужно было восстанавливать и ремонтировать здания; нужно было искать работу. Не каждый мужчина, возвратившись с военной службы, обнаруживал, что его рабочее место сохранилось за ним. Во многих случаях были приняты новые люди. На заводах и фабриках зачастую рабочие места мужчин заняли женщины, причем они выполняли работу за меньшую плату.

Белла полагала, что вскоре кровати в ее доме больше не будут нужны, и она обсудила перспективы со своими ребятами.

– Поживем – увидим, – сказал кто-то из них. – Есть отдельные комнаты, они всегда пользуются спросом. Молодые люди, только что поступившие на работу, считают, что проживание в таких комнатах обходится дешевле, чем в перенаселенных квартирах или у родственников. А что касается кроватей внизу, то на дорогах наверняка останутся бродяги. – На это Белла резко заявила:

– Мне здесь не нужны бродяги, я хочу сказать – настоящие бродяги. Вы, парни, не были бродягами. Вы были людьми, потерявшими в жизни все, но в этом-то и вся разница. Другие становятся бродягами по собственному выбору.

– Не волнуйтесь, Белла, не думайте об этом. Сколько вы позволите нам жить здесь, столько мы и проживем.

– Ох, ребята, я смогу позволить вам жить здесь и дальше. Уж это я могу вам обещать. Если возникнут проблемы, мы тогда переделаем помещения соседнего дома в отдельные комнаты.

– Это хорошая мысль, Белла.

В течение приблизительно шести месяцев после окончания войны все спальные места в подвальных помещениях оставались занятыми, причем в основном одинокими мужчинами, которые не смогли найти более дешевого, но хорошего места для ночлега, поэтому все это время домочадцам Беллы хватало забот. Когда спрос стал снижаться, мужчины освободили большую комнату в соседнем доме и переделали ее. Затем они занялись уборными и умывальнями, и не только отремонтировали их, но и обложили стены кафелем. К 1947 году стало меньше людей, которым требовался ночлег на одну ночь, поэтому было принято решение перестроить оба подвала, начиная с соседнего дома, в комнаты на двоих, причем в каждой из комнат планировалось оборудовать такую роскошь как умывальник.

Люди верили, что карточки вскоре отменят, не позднее чем через год после окончания войны. Но нет, карточки сохранились, существовал и черный рынок.

В таких условиях и протекала жизнь в ночлежке Беллы вплоть до 1950 года. Белле исполнилось шестьдесят лет, и ее самочувствие соответствовало возрасту. Всем ее парням, как она продолжала их называть, было уже за пятьдесят. Джо и Карл были чуть моложе остальных, а Рини, как предполагала Белла, было около пятидесяти. Белле так и не удалось узнать, сколько Рини было лет, когда та впервые появилась у нее. Она только могла предположить, что ей исполнилось тогда двадцать девять или тридцать. Как ни странно, лицо Рини почти не изменилось, возможно, из-за хрупкого строения костей черепа. Но кожа натянулась и стала бледнее. Однако больше всего в дорогой девочке, как Белла продолжала ее называть, ее временами беспокоила обретенная Рини привычка часами сидеть, глядя в пространство перед собой. Иногда она начинала часто-часто моргать и плотно сжимала губы, как это обычно делают, пытаясь вспомнить что-то. И еще кое-что тревожило Беллу: Рини стала меньше есть. По мнению Беллы, ее тело, скрытое все той же одеждой, было похоже на скелет. Зимой пришлось снова пригласить доктора Харла, потому что легкие Рини были в очень плохом состоянии. И хотя Рини терпела его присутствие, она старалась без крайней необходимости не смотреть на него.

Доктор Харл ничего не сказал Белле о необходимости проконсультироваться с врачом, который мог бы заняться лечением ее рассудка, но Белла считала, что мистер Трэвис, скорее всего, поговорил с ним об этом. Она подумала, что, как ни странно, единственным мужчиной, в присутствии которого Рини оставалась абсолютно спокойной, был Карл. Иногда она даже подавала ему руку или нежно похлопывала его по рукаву. Это случалось, как заметила Белла, когда сама она ругала Карла за то, что тот делал свой обход, как она это называла, более двух часов. Однажды она сказала ему:

– Когда-нибудь эти злодеи тебя прибьют. Ты сунешь свой нос так глубоко, что тебя заметят или догадаются, что это ты.

И именно в такие моменты Рини проявляла заботу о маленьком человечке с обезображенным лицом.

Все, происходившее в мире, и даже в Лондоне, мало влияло на сложившийся спокойный уклад жизни в домах под номерами 10 и 12 на улице Джинглс. Это продолжалось до 1955 года, когда произошло нечто, навсегда изменившее жизнь их обитателей.

Это была простая случайность, и связана она была с Карлом. Он больше не играл на флейте на улицах, но продолжал интересоваться всем, что там происходило, и пару раз он получил от полиции в качестве вознаграждения по несколько фунтов. Но в тот день не было ни малейшего намека на то, что должно произойти что-то значительное. Дул сильный ветер, и Карл шел, опустив голову и надвинув на лоб кепку. Он шел по улице, застроенной жилыми домами, между которыми затесались несколько небольших магазинчиков, пивная и гостиница. Вдоль тротуара стояли машины, из которых выгружали товары разного назначения. Неожиданно для себя он споткнулся и упал лицом вниз на люк, а затем, все также вниз лицом, провалился в подвал, где ударился головой о бочку и потерял сознание. Когда он пришел в себя, он услышал голос, говоривший:

– Что, черт побери, здесь происходит?

А другой голос, который доносился откуда-то сверху, громко ответил:

– Какой-то дурень свалился в люк. Он уже убрался?

– Ага, можно сказать и так. А ты сможешь, ударившись о бочку, сказать «привет»?

Другой голос предложил:

– Угости его пивком.

Ответом на что было:

– Не будь таким идиотом, я ничего не могу налить из этой большой бочки. Лучше пойди и принеси кружку воды – это приведет его в чувство.

Карл лежал в очень неудобной позе. Одна сторона его лица впечаталась в пол, но его ноги, как ему казалось, торчали в воздухе. Кто-то ухватил его за плечи и потащил вперед. Затем он медленно открыл глаза и оглядел каменный коридор, заставленный бочками, в конце которого работали двое мужчин. Один из них крикнул:

– Да что там за возня?

На что последовал ответ:

– Этот идиот свалился в желоб. Он в отключке.

Карл не подавал виду, что уже не был в отключке, и сосредоточил взгляд на двух мужчинах за бочками; из одной бочки они что-то вытаскивали. Он видел только половину бочки и спину одного из мужчин, а те предметы, которые он вытаскивал из бочки, были с деревянными рукоятками. Свет, падавший из окна, выхватил нечто блестящее, похожее на металлическую трубку, прикрепленную к рукоятке. Сначала они достали один предмет, затем второй, а потом еще и еще, но вдруг над его головой раздался голос:

– Скорее уберите все назад! Он начинает приходить в себя.

Бочку оттащили в сторону, а вместе с ней из виду исчез и другой мужчина. Карл вздрогнул и стал хватать ртом воздух, когда на его лицо и голову полилась вода, и все тот же голос сказал:

– Порядок. Он пришел в себя. Посадите его.

Его посадили, но глаза его все еще были закрыты.

– С тобой все в порядке, парень?

Он не ответил, а только приложил руку к голове, показывая, что она болит. И она действительно болела. Мужчина спросил:

– Ну, и зачем ты скатился в подвал с бочками, а?

Все еще прижимая руку к голове, Карл сказал:

– Боюсь, я повредил лодыжку.

– Хорошо, давай поднимем тебя на ноги и посмотрим.

Когда Карл дохромал до нижней части желоба, мужчина сказал:

– Не думаю, что у тебя что-нибудь серьезное. Вывиха, скорее всего, нет, иначе ты не смог бы наступать на эту ногу. Ну а теперь отправляйся туда, откуда свалился. Ложитесь на эту доску и поднимите руки вверх. Билл! – позвал он. – Помоги ему выбраться.

Карл сделал, как ему велели. Он лег лицом вниз на скользкую доску, вытянул руки вверх и почувствовал, что кто-то ухватился за них. Затем еще кто-то подтолкнул его, ухватив за ноги, и в следующую минуту его вытянули на улицу. Его поддерживал рыжеволосый мужчина, который сказал ему:

– Ты что, повсюду ходишь с закрытыми глазами? – И, всмотревшись в него получше, он добавил: – Я знаю тебя. Ты – Прыщавый, и ты играешь на дудочке. Целую вечность не видел тебя здесь.

Карл сделал глубокий вдох и попросил:

– Дай отдышаться.

Снизу раздался вопль:

– Заканчивайте, вы, там, наверху. Сколько можно ждать?

Мужчина, разговаривавший с Карлом, слегка подтолкнул его и сказал:

– Давай, иди своей дорогой и в следующий раз смотри под ноги.

И Карл пошел своей дорогой. Он все-таки повредил лодыжку, но торопливо направился домой, где рассказал Белле о том, как споткнулся и провалился в пивной погреб, поскольку не смотрел под ноги. Однако он даже не упомянул о том, что видел в этом погребе. На следующий день, все еще хромая, он снова вышел из дому на свою обычную прогулку, несмотря на протесты Беллы. Но на этот раз он двинулся в другом направлении. Он отправился к полицейскому участку, но не вошел внутрь, а прошел мимо и остановился на тротуаре метрах в двадцати от него. Через некоторое время к участку подъехала полицейская машина, а полицейский, вышедший из нее, посмотрел сначала в одну, потом в другую сторону, а потом вошел внутрь. Несколько минут спустя, когда Карл, двинувшись в обратном направлении, проходил мимо двери участка, она открылась, и из нее вышел все тот же полицейский, будто рассчитавший время для встречи с Карлом. Карл, посмотрев на него, сказал:

– Хороший денек.

– Все зависит от того, что делаешь, – ответил полицейский.

Карл улыбнулся, он даже рассмеялся, но при этом чуть слышно сказал:

– Дом шесть, «Голова кабана», очень важно. – Затем громче добавил: – Да, все зависит от того, что делаешь. Но в данный момент я хромаю, поскольку у меня болит нога.

– Давай, проваливай! – бросил полицейский, садясь в машину, а Карл пошел дальше.

Но в тот же вечер, сказав, что хочет выпить пивка, он выскользнул из дома и направился к «Голове кабана». Он сидел на лавке возле стены на некотором расстоянии от стойки и потягивал пиво. Бар был заполнен, и мужчины стояли вокруг небольшими группами. Он уже почти допил свое пиво, когда рядом с ним плюхнулся какой-то мужчина. Он держал в руках кружку с пинтой пива и, отпив из нее, сказал:

– Так-то лучше! Ну и денек! Все вверх дном. Знаете, бывают дни, когда ничего не получается.

– Да, согласен. – Карлу пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум в зале: – У меня у самого был такой же день. – А потом пробормотал: – Свалился вчера в подвал, потому что не смотрел под ноги, полностью отключился на некоторое время, а потом увидел кое-что интересное. – Его голос снизился до шепота. – Я ударился головой о бочку, а они подумали, что я потерял сознание, и отправились за водой, чтобы привести меня в чувство.

Собеседник прервал его, громко спросив:

– Хотите еще пива?

– О нет, спасибо. Не думаю, что вам хватит и пятнадцати минут, чтобы пробраться к стойке, а мне нужно уходить. – Затем он продолжал тихим голосом: – Погреб «Феникса». Вытаскивали ружья из бочек, которые выглядят точно так же, как обычные пивные бочки. На грузовике был указан поставщик – «Пивоварня QX».

Сидевший рядом с ним мужчина отпил большой глоток из кружки и спросил:

– Они тебя раскусили?

– Нет, они решили, что я в отключке. И привели меня в чувство, вылив на меня воду. Затем они подняли меня и вытолкнули через тот же люк, через который я провалился.

– Ты вполне уверен, что там оружие? – тихо спросил тот, а Карл ответил:

– У пива нет деревянных рукояток и стальных трубок на конце.

– Так что, не хочешь еще пинту пива? – спросил мужчина.

– Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться. Вчера я повредил лодыжку, и она до сих пор меня беспокоит. Увидимся как-нибудь.

– Да-да.

Карл протолкался через толпу, а затем направился домой, на улицу Джинглс, твердо зная, что на этот раз накопал нечто стоящее.

Прошло около трех недель, и в большинстве газет появились сообщения о том, что полиция поймала банду контрабандистов, перевозивших оружие, и что патрульный катер остановил их грузовое судно. Когда судно обыскали, то в трюмах обнаружили пивные бочки, полные оружия. Арестовали двенадцать человек. Среди них были и управляющий частной пивоварней, и хозяин гостиницы и пивного бара. Полиция продолжала разыскивать четверых человек, которых хотела допросить в связи с этим делом.

Ну-ну. Карл даже стал гордиться собой. Наконец-то он сделал что-то важное! То, свидетелем чего он стал, действительно оказалось контрабандой оружия.

Он никому ничего не сказал, но с тревогой ожидал суда. Они схватили только троих из четверых подозреваемых, и эти трое находились под стражей, но четвертого до сих пор не нашли. А до этого были выпущены на свободу двое других подозреваемых по причине недостаточности доказательств их вины.

Это дело оказалось настолько важным, что через три месяца результаты судебных разбирательств снова заполнили первые полосы всех газет. Двух главарей приговорили к десяти годам тюрьмы каждого, а остальные получили сроки от пяти до шести лет.

В тот вечер Карл сидел на длинной скамье в конце бара и потягивал пиво. Он не был завсегдатаем этого бара, но его уже узнавали, как заглядывавшего сюда время от времени, а бармен даже перекидывался с ним парой слов.

Как обычно, бар был полон. Через некоторое время к Карлу подошел мужчина, искавший свободное место, и уселся на край скамьи. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Вот еще один день прошел. Все вверх дном.

На это Карл весело заметил:

– Во всем можно найти что-то хорошее.

Его собеседник тихо произнес:

– В данном случае могло бы быть и получше.

Это было подтверждением того, что наконец-то Карл сделал нечто важное, и это его обрадовало.

Осушив кружку, мужчина тихо сказал:

– Чайная Боба, понедельник, около одиннадцати.

Затем он медленно поднялся и бросил:

– До встречи.

Карл продолжал потягивать пиво из своей кружки, которая была заполнена только наполовину. Его радовали не так деньги, хоть он и не собирался отказываться от них, как признательность, звучавшая в голосе мужчины.

Это был вечер пятницы. Еще нужно было пережить выходные. Это будут хорошие выходные, счастливые выходные. Он возьмет пару бутылок для ребят, а потом они сыграют в карты.

Он вышел из бара и пошел по улице. До поворота на Джинглс было два квартала, а их он мог пройти с закрытыми глазами, даже в такой темный вечер.

Он уже дошел до поворота, когда к тротуару медленно подъехала машина, свет фар которой заставил его поднять голову. Из машины вышел мужчина и остановился перед ним. Карл его плохо разглядел, но спросил:

– В чем дело? Что вам надо?

– О, мы просто хотим побеседовать с вами, мистер Пятнистое Лицо. Вы меня не помните, не так ли?

Мужчина подтащил его к пятну света, падавшего из салона машины, и Карл почувствовал, как у него свело живот, когда оказался нос к носу с рыжеволосым мужчиной, который вытащил его из подвала. Тогда он признал в Карле человека, игравшего на дудочке на улицах.

– Ну что, вспомнил меня?

Карл не смог ответить, а мужчина сказал:

– Ну, это ничего не значит, парень, не так ли? Потому что после этого ты уже ничего не вспомнишь.

Карл почувствовал, как его поднимают и запихивают на заднее сиденье машины, которая тут же рванула с места. В машине сидел еще один мужчина, и он заговорил с ним:

– Привет, парень. Как тебе понравился разговор с переодетым полицейским? Надеемся, что понравился, потому что это будет последнее полученное тобой удовольствие.

Карл тут же ощутил удар сначала по одной стороне головы, а потом по другой, и как сквозь туман услышал голос, доносившийся откуда-то издалека, а может быть, с переднего сиденья:

– Не трогайте его, пока мы не приедем на место.

И это были последние слова, которые он запомнил.

Белла сердилась. Она снова взглянула на часы, а потом сказала Джо:

– Уже одиннадцать часов. Он никогда раньше не отсутствовал так долго. Как ты думаешь, куда он делся?

– Если бы я это знал, Белла! Я же говорил вам, что он собирался только пойти выпить пива. Сказал, что уходит на полчасика или около того. А я не раз предлагал, когда он отправлялся выпить кружку пива, купить ему пару бутылок, если ему так уж нужно было это пиво. Но, знаете, Белла… ну, вы и сами знаете, он до сих пор занимается кое-какими делами.

– Да, знаю, и именно это пугает меня. Он делает это слишком часто и когда-нибудь попадется… О Господи! Где же он? – Она повернулась к Рини, которая сидела у стола.

Ее лицо выражало беспокойство, и она указала сначала на Джо, потом на свои глаза, а он сказал:

– Я понял, Белла, что она имеет в виду. Но где же нам начинать искать его, Рини?

– Да где угодно, – раздраженно сказала Белла. Она не стала добавлять, что он, возможно, лежит на какой-нибудь из глухих улочек, а продолжила: – Иди разбуди парней и расскажи им о том, что случилось. Потом пойди в бар и спроси там, в какое время запел Карл.

– Да, так я и сделаю…

Два часа спустя мужчины собрались в кухне. Никто из тех, с кем они разговаривали, не видел Карла. Бармен сказал, что не знает, в какое время ушел Карл, потому что бар был полон, и он не заметил, как тот выходил.

– Может быть, нам стоит позвонить в полицию? – спросил Тони.

– Я бы не стал это делать, – сказал Джон. – Если что-то случилось, то полиция вскорости все узнает. Обычно так и бывает. Мы сообщим, а он вернется, слегка пошатываясь.

Они не ложились спать до трех часов, но Карл так и не вернулся, пошатываясь, а когда все они утром снова собрались в кухне, Белла сказала:

– Они добрались до него. Только Бог знает, где он сейчас. Скорее всего, на дне реки. В одном я уверена – мы никогда больше ничего о нем не услышим. Бедный парень. Он столько пережил! Лицо его единственный недостаток. Он умница и мог бы применять свои способности в каком-нибудь бизнесе. Но с его внешностью никто бы не взял его на работу. И он прекрасно это понимал.

– Если он не появится до обеда, – сказал Джо, – я пойду в полицейский участок.

Джо не пришлось идти в полицейский участок, потому что около одиннадцати часов раздался стук в парадную дверь. Когда Белла открыла ее и увидела стоящих там двоих полицейских, она закрыла лицо руками и пробормотала:

– Я знала. Я знала. С ним что-то случилось.

– Можно нам войти, мисс Морган? – спросил один из них.

– Да. Да, входите. Случилось самое плохое? Он умер?

Они не ответили, а она повела их подальше от кухни, где, как она знала, Рини стояла возле мойки, прислонившись к стене. Белла провела их в маленькую гостиную. Там один из них сказал:

– Думаю, мисс Морган, вам лучше присесть.

Она села, а они уселись напротив, после чего она спросила:

– Что же случилось? Ради всего святого, скажите мне.

– Мы нашли его. В шесть часов утра его бросили возле полицейского участка на Уолл-стрит – вернее, то, что от него осталось. Но он еще жив.

– О Боже! Боже! Где он сейчас?

– Он в госпитале, мисс Морган, – сказал второй полицейский. – Там делают все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. Последнее, что нам сообщили, – это то, что его уже увезли из операционной.

– Его… его сильно избили?

Первый полицейский ответил:

– Боюсь, что да, мисс Морган. Они не собирались оставлять его в живых. Но, должно быть, несмотря на кажущуюся хрупкость, у него крепкий организм.

– Могу я повидать его?

– Да-да, конечно. Но он еще несколько часов будет без сознания.

Она внезапно напряглась и спросила:

– Это все потому, что он работал на вас, ведь так? Это так?

Они оба отвели взгляды, а потом один из них сказал:

– Да, полагаю, что это так.

– Вы не полагаете, а точно знаете, что это так.

И снова этот же мужчина подтвердил:

– Да, мисс Морган, вы правы. Он… ну, он нам очень помог, даже больше, чем помог, с разоблачением этих контрабандистов, занимающихся ввозом оружия. Кто-то из них, кого не удалось поймать, наверняка захотел отомстить. А мы и не могли надеяться на то, что сможем поймать всех, но мы очень сожалеем, что ваш парень поплатился за это.

– Да, – начала Белла срывающимся голосом, – и он даже не получит за это медали, ведь так?

Некоторое время оба полицейских молчали. Затем один из них сказал:

– Нет. К сожалению, в таких случаях очень редко кого награждают; но могу сказать вам одно: его ценят наверху, потому что, знаете ли, он является одним из немногих честных… – он замялся, – …помощников полиции. Большинство из них работают на обе стороны: они многих сдают и благодаря этому могут продолжать обделывать свои делишки. О, мы знаем, что Прыщавый… – Он замолчал. – Извините, но он был известен под этим прозвищем.

– Его зовут Карл.

– Карл, – повторил полицейский. – Ну-ну. В любом случае, должен сказать вам, мисс Морган, что все мы, работавшие над разными серьезными делами, очень ценили его помощь. Иногда она была незначительной, но искренней, и мы всегда успешно использовали его информацию. И перед вами один из тех, кто надеется… ну, что он доживет до того дня, когда сможет узнать, как мы ценим его.

Потом заговорил второй полицейский:

– На вашем месте, мисс Морган, я бы не посещал госпиталь до завтрашнего дня. Видите ли, как я уже говорил, он еще много часов не придет в себя, да и потом… боюсь, что он не сможет много говорить или даже вообще никогда не сможет говорить.

– Если вообще еще будет с нами, – грустно заключила Белла.

– Что ж, – тихо сказал один из полицейских, – мы можем только надеяться. И мы все надеемся. Поверьте мне.

Повисло неловкое молчание, и вскоре мужчины поднялись. Она последовала их примеру. Открыв перед ними дверь, она сказала:

– Вы не сообщили мне, в каком он госпитале.

– Он в Королевском, в отдельной палате. Один из наших людей постоянно находится возле него, чтобы, когда он придет в себя, узнать, как же это случилось. Кто бы это ни сделал с ним, я уверен: они не ожидали, что он выживет.

Закрыв за ними дверь, она дошла до подножия лестницы, двигаясь почти на ощупь. Опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, она наклонилась вперед, скомкала свой фартук, спрятала в него лицо и разрыдалась так, как никогда раньше, даже когда узнала о смерти Энди.

Она познакомилась с Карлом еще до того, как в ее жизнь вошли Энди и остальные. Он по многим причинам был достоин сочувствия: эта его внешность, и, кроме того, она была уверена, что до их встречи он очень долго ночевал где придется. Она быстро оценила его острый ум. Позже она признала, что он мудрый и весьма образованный человек. Когда она почувствовала, что ее кто-то обнимает, она обернулась и положила голову на плечо Рини, сидевшей рядом. А Рини держала ее в своих объятьях и укачивала как ребенка, и ее лицо тоже было мокрым от слез. Потом она мягко отстранила Беллу и выдавила из себя одно слово:

– Умер?

У Беллы так перехватило горло, что она не могла говорить, но она встала и подняла на ноги Рини. Затем, запинаясь, сказала:

– Пока… нет. – И повторила: – Пока… нет.

Рини прижала сложенные вместе руки к груди, словно молясь, и сдавленным горловым голосом повторила ее слова:

– Пока нет.

Белла надела свои лучшие пальто и шляпу. Джо был в своем лучшем костюме. Он даже подстригся, а его коричневые башмаки были начищены до блеска. В полиции им сказали, что этим утром в одиннадцать часов их встретят у главного входа в Королевский госпиталь. Сейчас они ожидали такси, которое должно было отвезти их к госпиталю. Уилли стоял в прихожей, там же находилась Рини, но стояла чуть дальше, около кухонной двери. Белла повернулась в ее сторону и довольно громко, будто находилась на большом расстоянии от нее, сказала:

– Не волнуйся, милая, мы скоро вернемся, а если он пришел в себя, то мы скажем ему, что ты переживаешь за него.

– Вот и такси, – сообщил Уилли, открыв дверь. Потом он посмотрел на Беллу и тихо сказал: – С ней все будет в порядке. – А потом еще тише добавил: – Не ждите чуда. Он, скорее всего, вас не узнает.

Она некоторое время смотрела на него, не желая верить словам, а потом вышла на улицу вместе с Джо, и они сели в такси. Шофер даже не подумал выйти из машины и открыть им дверцу, что значило многое – к клиентам из этой части города не относились с излишней вежливостью.

Однако его отношение изменилось, правда, слегка, когда он остановил машину и оглянулся, чтобы потребовать оплату до того, как они выйдут наружу. К его удивлению, по тротуару к такси поспешно направился полицейский. Подойдя, он открыл дверцу и помог женщине выйти. Потом он повернулся к водителю, который открыл дверцу со своей стороны и собирался выйти из машины, и спросил:

– Сколько?

Шофер, посмотрев на счетчик, назвал сумму, после чего полицейский повернулся к Джо и сказал:

– Все в порядке, я расплачусь.

Достав из кармана несколько серебряных монет, он отсчитал точную сумму и сказал водителю:

– Вы несколько задержались и не открыли дверь, не так ли?

Мужчина злобно сверкнул на него глазами, сел на место, громко захлопнул дверцу и быстро отъехал.

Белла узнала в полицейском одного из тех двоих, приходивших к ней вчера, чтобы сообщить ужасную новость, и сказала:

– Спасибо. Спасибо вам, агент.

Он осторожно взял ее под руку, а Джо шел рядом. Так они дошли до главного входа в госпиталь.

За долгие годы жизни в Лондоне Белла ни разу не видела Лондонский королевский госпиталь и была поражена его размерами. Но еще больше она была поражена суетой, царившей вокруг, пока их вели через коридоры мимо палат. Наконец сопровождавший их полицейский остановился. Он обратился к медсестре:

– Мы получили разрешение на посещение Карла Поуза. Насколько я понимаю, он находится в отдельной палате.

Медсестра перевела взгляд с него на маленькую женщину и на высокого мужчину и сказала:

– О да. Я позову старшую сестру.

Пришла старшая сестра и полицейский поздоровался с ней:

– Доброе утро, сестра, – затем указал на Беллу и Джо и объяснил: – Это родственники мистера Карла Поуза, и мне известно, что у них есть разрешение на посещение.

Старшая сестра посмотрела на посетителей, а потом сказала:

– Хорошо, идемте со мной.

Она провела их в короткий коридор, но, перед тем как открыть дверь в палату, замешкалась и, глядя на Беллу, сказала:

– Пожалуйста, не приходите в отчаяние, увидев, в каком состоянии находится… Ваш сын? – Она вопросительно посмотрела на Беллу.

– Да, можно и так сказать, – мягко ответила Белла.

– Я должна вас попросить, если это возможно, постарайтесь не расстроить его своей… ну, своей реакцией. Кроме того, я считаю, что вам будет вполне достаточно десяти минут. – Она открыла дверь, чтобы впустить их в комнату.

У дальнего края кровати сидел мужчина. Белла сделала всего три шага по направлению к кровати и поняла, что не может идти дальше. Джо обнял ее и с помощью медсестры усадил на стул.

Она сидела и смотрела на то, что лежало на кровати. Первое, что она смогла различить затуманенным взором, – это большое количество проводов и трубок, присоединенных к голове и шее. На лице была видна только щель, которая когда-то была ртом. Тела видно не было, оно все было заковано в панцирь, за исключением рук. Однако и руки не были видны, так как они до кистей были обмотаны бинтами, а кисти находились в чем-то, похожем на пакеты.

У нее путались мысли. Старшая сестра сказала что-то о десяти минутах, но это было давно, очень давно. С ней что-то происходило…

Впервые в своей жизни Белла потеряла сознание.

Она почувствовала, что пытается вытащить себя из какой– то ужасной темноты. Никогда раньше за всю свою жизнь она не чувствовала себя так. Что с ней происходит? Где она?

Белла открыла глаза и начала хватать ртом воздух, а чей– то голос сказал:

– Ну вот. Дышите глубже. Вот так, дышите, дышите. Сейчас вам станет лучше. Я уверена, что вы не откажетесь от чашечки чая. – Это был приятный голос, действовавший успокаивающе. Она почувствовала облегчение. Она не могла понять, что она здесь делает. Что с ней случилось? Затем медленно, очень медленно вернулось воспоминание о том, что она увидела на кровати, и ей захотелось закричать в знак протеста. Но успокаивающий голос продолжал:

– А вот и чай. Давайте сядем. Вот так. Откройте глаза. Вот так-то лучше, правда? Я положу эту подушку вам под голову. А теперь выпейте чай, вам станет лучше. Вот и хорошо. Откройте глаза.

Она открыла глаза и взглянула на симпатичное круглое лицо, молодое лицо, и обратившись к этому лицу, она спросила:

– Джо?

И со стороны изножья кровати или того, на чем она лежала, до нее донесся знакомый голос:

– Все хорошо, Белла. Все хорошо. Я сам чуть не отключился. Вполне мог.

Она снова посмотрела снизу вверх на симпатичное лицо. Ей пришлось сильно запрокинуть голову, потому что медсестра стояла прямо перед ней. Белла спросила:

– Он… он умер?

– Нет-нет! Не волнуйтесь. Доктор заканчивает обход. Он хочет поговорить с вами. А теперь допивайте чай, – сказала она, поставив чашку на небольшой столик сбоку от Беллы.

– Спасибо.

– Не вставайте, пожалуйста. Я скоро вернусь.

– Джо.

Джо подошел и опустился на колени возле нее. Он взял ее за руку и сказал:

– Они говорят, что он держится. Постарайтесь не волноваться.

– Но, Джо… ты его видел? От него… от него, наверное, ничего не осталось.

Почти целую минуту Джо не отвечал ей. Затем он заговорил:

– Он крепкий орешек, наш Карл. И ему хватит мужества. Я всегда знал, что он намного смелее меня. Что касается меня, то я, будучи мускулистым, всегда был нахальным, а Карл, ну, он башковитый… и смелый.

На мгновение картина, отпечатавшаяся у нее в мозгу исчезла, она похлопала его по руке и сказала:

– Ты всегда был хорошим парнем, Джо, всегда. Вы были как два брата, а он очень любил тебя. Очень. Он – он однажды сказал мне, что ты самый лучший друг из всех, кто у него когда-либо был.

– Он так сказал, Белла?

– Да. Да, именно так, Джо, и это правда.

Когда дверь открылась, Джо поднялся на ноги и посмотрел на молодого человека в белом халате, вошедшего в сопровождении медсестры и направляющегося к ним.

– Это доктор… – Белла не разобрала фамилию, которая звучала странно, но сестра продолжила: – Он лечит вашего сына, миссис Морган.

Она подвинула стул, и молодой человек уселся на него. Наклонившись к Белле, он спросил:

– Как вы себя сейчас чувствуете?

– Я… я не могу вам точно сказать, доктор. Это такое потрясение!