Текст книги "Магия страсти"

Автор книги: Кэтрин Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 42

Ричард окинул Розалинду таким злобным взглядом, что ей захотелось перекреститься.

– Она вырезала твое сердце и подняла над головой, словно подношение некоему языческому богу. Твоя кровь лилась у нее по рукам, капала с пальцев. Кровь была повсюду, даже у нее на лице.

– И что она сделала с моим сердцем? Ланселот, вскинув кулак, шагнул к Николасу:

– Ублюдок! Не веришь моему брату? Он не лжет, черт бы тебя побрал! Слушай его, если хочешь жить!

– Я слушаю, Ланселот, но пока что это звучит сказкой из тех, что так любит писать Грейсон Шербрук. Ричард, ты ведь сознаешь, что это сон?

– Я и сам не уверен. Потому что, похоже, бодрствовал. Скорее, видение. Видение из будущего. Я был один, в своей спальне, и потерял представление о времени. Видение было таким отчетливым и ясным, что я даже ощутил запах крови, когда она вырезала у тебя сердце из груди.

Николас переводил взгляд с одного лица на другое, отмечая нескрываемую ненависть Ланселота, нечто вроде чисто академического интереса Обри, откровенное презрение Миранды и ледяной страх Ричарда.

– Ты пришел предупредить меня, – сказал Николас брату, – потому что…

Миранда выступила вперед. Каждое ее слово буквально источало яд.

– Она вскинула руку, в которой было зажато твое сердце, болван ты этакий, и запела на каком-то чужеземном языке. Твоя жена убила тебя! А ты еще имеешь наглость сомневаться в мотивах, побудивших брата помочь тебе?!

– Ричард, а во что я была одета? – неожиданно спросила Розалинда.

– Длинная белая туника, подпоясанная чем-то вроде тонкой веревки, концы которой свисали почти до колен. Волосы распущены.

– Уверен, что это была я?

– Да, эти буйные рыжие волосы и синие глаза. Но ты как будто оказалась в ином времени и в ином месте. Не могу объяснить, но это была ты, – нахмурился Ричард.

– Значит, теперь она вроде девственной весталки или верховной жрицы? – усмехнулся Николас.

– Не знаю, – выговорил, наконец, Ричард. – Правда, не знаю. Там не было никаких жрецов, вообще никого. Только вы двое. Ты лежал на спине, а она наклонилась над тобой.

– Тебе известно, почему я вырезала сердце у мужа?

На этот раз вид у Ричарда сделался нерешительным.

– Нет. Я только видел, как ты это сделала. Николас, ты спрашивал, что было потом. Она отшвырнула твое сердце как грязную тряпку, а потом встала, торжествующе глядя на твой труп и потирая окровавленные руки.

– Как леди Макбет? – уточнила Розалинда.

– Нет! – завопил Ричард. – На руках леди Макбет не было крови! Ее терзали угрызения совести, и она медленно сходила с ума. Ей казалось, что ее руки в крови. А вот твои были залиты кровью Николаса!

– Мы действительно поспорили прошлой ночью, и, признаюсь, мне очень хотелось стукнуть его книгой по голове. Но я даже на это не решилась! Для того чтобы вырвать у кого-то сердце, нужно, по крайней мере, быть фанатичкой. Ты сам сказал: иное время, иное место.

Она вдруг вспомнила об окровавленном кинжале в своем видении. О белых каплях, падавших на пол. Откуда взялась эта кровь?

– Но даже в ином времени и ином месте ты все-таки это сделала! Я сам видел! – настаивал Ричард.

– Милорд!

Николас повернулся. В дверях стоял Блок, как всегда, прилизанный и приглаженный, если не считать обезумевшего взгляда.

– Что стряслось на этот раз?

– Призрак старого графа продолжает распевать непристойные песенки. Миссис Макгивер требует, чтобы вы приказали ему прекратить.

– Не хочешь поговорить с призраком старого графа, Ричард? – оживился Николас.

– Призрак? – ахнул тот. – Хочешь сказать, что призрак старого графа действительно существует? Но это вздор! Призраков не бывает. Мой дед жарится в аду, где ему самое место.

Розалинда, видя, что Николас готов наброситься на брата, поспешила вмешаться:

– Ричард, почему ты считаешь поющего призрака более, невероятным, чем меня в одежде древней жрицы и с окровавленным сердцем Николаса в руках?

– Пойдем в гостиную, – предложил Николас. – Блок, передайте миссис Макгивер, что мы позаботимся о призраке.

Дверь гостиной была открыта. У самого порога стояли миссис Макгивер и Мэриголд. Обе внимательно прислушивались, не выказывая особой тревоги.

Николас пропустил всех в комнату и приложил палец к губам, призывая к тишине, после чего обратился к мягкому креслу:

– Я здесь. Розалинда тоже здесь, как и остальные родственники. Что вы хотели спеть нам сегодня утром, сэр?

Прошла минута. Две.

– Так я и думал, – бросил Ричард – Слуги вечно придумывают всякие глупости, сочиняют, лгут…

Хриплый старческий голос перебил его:

 
Устал я от забот,
От бед и от невзгод.
Не зря мутит он воду,
Не зря раздор несет.
Он сеет боль и горе,
Он сеет смерть повсюду,
Ты в Пейл ступай, убей его рукой могучей,
Или над будущим твоим сгустятся тучи.
 

– Не бойтесь, это всего лишь старый граф, – добродушно объяснила миссис Макгивер побледневшим от страха гостям. – Он любит петь, знаете ли, но обычно в его песнях редко бывает смысл. Хорошо еще, что в этой не было ничего неприличного. Мне она показалась предупреждением. Кто этот он? Мне это совсем не нравится, милорд.

Розалинда мысленно с ней согласилась. Действительно, кто это? И каким образом они доберутся до Пейла и убьют врага, чтобы изменить будущее?

Мертвенную тишину нарушил Николас:

– Спасибо, сэр, за вашу прекрасную песню, содержание которой всех нас вдохновило.

– Там никого нет, – сдавленным шепотом выговорила Миранда. – Только мы. Этот… этот призрак все время так поет?

– Это просто трюк. Фокус, – провозгласил Ричард, – который проделывает один из слуг, прячущийся за драпировками. Кто-то из вас, вне всякого сомнения, сочинил для него эти дурацкие вирши.

Остальные молчали.

– Где ты?! – завопил он, направляясь к окну. – Выходи из своего укрытия, иначе я сдеру с тебя шкуру.

С этими словами он выхватил из кармана нож и замахнулся.

Шторы не шевельнулись. Ричард рывком откинул тяжелую материю. Никого. Он заглянул за каждый предмет мебели. Никого.

– Где ты, подонок?

Откуда-то от камина донесся жалобный стон. Кресло с грохотом повалилось набок.

Миранда Вейл истерически вскрикнула.

Розалинда, Николас и четверо родственников сидели за завтраком. Атмосфера была, мягко говоря, напряженной.

– Позвольте заверить вас, – с улыбкой заметила Розалинда, – что призрак абсолютно безвреден.

Ей, естественно, не поверили.

– Довольно волнений! – воскликнула она. – Нам предстоит чудесный завтрак.

– Я не могу, есть, – заявила Миранда.

– Зато я могу, – отрезал Ланселот. – Я голоден.

– Ты такой красавчик, когда сидишь здесь, намазывая маслом булочку, – ухмыльнулся Ричард. – Правда, тебе нужно последить за собой. Обжорство до добра не доведет. Скоро не влезешь ни в одни брюки!

– Я не красавчик, черт тебя подери! – взорвался Ланселот.

– Блок! Несите второе блюдо! – велела Розалинда.

– Великолепная комната! – похвалил Обри. – Вы уверены, что призрак не опасен?

– Пожалуй, – ответил Николас. – Он ни разу нам не угрожал. Только поет и иногда переворачивает кресло. Впрочем, и к этому привыкаешь.

Он пожал плечами.

– Ты не веришь мне, – вздохнул Ричард, барабаня пальцами по столу.

– Ричард, расскажи о ноже, который держала Розалинда, – снова попросил Николас.

– Чертов нож?!

Ричард грохнул кулаком по столу.

– Тебя волнует, чертов нож, когда следовало бы думать о том, как избавиться от проклятой суки, пока она не убила тебя?!

– Кухарка приготовила тосты и яичницу, не говоря уже о копченой рыбе… – Блок осекся при виде искаженного яростью лица хозяина.

Николас медленно поднялся.

– Немедленно извинись перед моей женой, Ричард, искренне и покаянно.

Ричард послал Розалинде злобный взгляд, но, все же запинаясь, пояснил:

– Я тревожусь за брата. Ему, кажется, все равно, хотя любой умный человек наверняка забеспокоился бы. Мы приехали предупредить его, но…

– Ты отклоняешься от темы, Ричард. Ричард громко откашлялся.

– Извини, Розалинда. Я не знаю тебя и не могу судить о твоем характере, но у меня было видение, и это факт.

– Знаешь, Ричард, – бесстрастно ответила она, – меня впервые в жизни назвали сукой. Да еще и проклятой. Это твое видение…

– Чистая правда, – объявила Миранда, орудуя вилкой. – Видения не лгут.

Розалинда усмехнулась и, в свою очередь, принялась за еду. Она вдруг обнаружила, что очень проголодалась. Подняв глаза, она обнаружила, что Николас за ней наблюдает. Неужели поверил, что она может вырезать его сердце? Но это видение Ричарда…

– Ричард, я в третий раз спрашиваю: как выглядел нож?

– Изогнутое лезвие, а в рукоятку вставлены алмазы, рубины и даже сапфиры.

Николас кивнул:

– После завтрака я кое-что покажу тебе.

– После завтрака, – жестко отчеканила Миранда, – мы уезжаем. Ричард исполнил свой долг. Больше нам здесь делать нечего. Теперь твоя судьба зависит только от тебя.

Николас осторожно отложил столовый нож.

– Я попросил бы вас остаться, на несколько дней.

– Значит, ты поверил мне? – спросил Ричард, посылая ему холодную улыбку.

– Поверил, что Розалинда убьет меня и вырвет сердце? Нет, конечно. Но у меня накопилось множество вопросов, на которые пока ответа нет. Может, все вместе мы сумеем понять, что здесь происходит.

– Как?! Здесь происходит еще что-то? – ахнул Обри. – Что-то поинтереснее проклятого видения Ричарда?

– О да, – заверил Николас – Гораздо интереснее.

Глава 43

– Да-да, – едва слышно прошептал Ричард. – Именно этот нож она вонзила тебе в сердце!

Розалинда представила, как держит нож, с которого капает кровь – белая кровь. Что, если это правда? Что, если произойдет катастрофа и она в беспамятстве убьет Николаса? Нет, это невозможно, просто невозможно. Но ведь они уже признали, что их каким-то образом затронула магия, древняя магия.

Она вспомнила кельтские имена чародеев и колдуний, живших в Пейле. Подумала о Таранисе, драконе Саллас-Понда, помогавшем Саримунду. Он говорил, что бессмертен. Что, если все они были богами, оказавшимися в иное время в ином месте и каким-то образом проникшими в этот мир? Может, они пытались вернуться, но случилось нечто ужасное, и они навеки остались заключенными в крепости Блад-Рок? А вдруг они хотят, чтобы она убила Николаса, потому что он потомок капитана Джареда, так и не заплатившего долг?

Но чем это им поможет?

Нет, это вздор. Она родилась спустя почти триста лет, после смерти капитана Джареда. И боги должны были это знать, но, может, сами они иногда бывают бессильны? Может, они вовсе не так уж и всемогущи? И существуют определенные вещи, с которыми они просто не могут справиться?

Значит, пора действовать. Узнать, в чем заключается долг. Кто она на самом деле и что собой представляет. Эта перспектива смертельно ее пугала.

– А почему здесь этот нож? – неожиданно спросил Ричард.

– Этот нож имеет много воплощений, – уклонился Николас от ответа.

– Вот это да! – воскликнул Обри, потирая руки. – Мне не терпится рассказать обо всем друзьям в Оксфорде. Чего только не творится в моей семье: призраки, видения, кинжалы! Но, Ричард, ты уверен, что никогда раньше не видел этот кинжал? Он принадлежал деду и был в его комнате, когда ты мальчиком приезжал сюда.

Ричард зачарованно смотрел на кинжал.

– Н-не знаю… но это было так давно, и я был совсем маленьким…

Он пожал плечами, стараясь не выказать страха.

– Николас не наш родственник, – заявил Ланселот Обри. – Ненастоящий родственник. Наш отец терпеть его не мог, считал бастардом, но поскольку Николас походил на отца как две капли воды, доказать это было трудновато.

– Заткнись, Ланс, – бросил Ричард почти небрежно. Ланселот напыжился, готовый огрызнуться, но тут вмешалась Миранда:

– Все это ужасно несправедливо, но пока что именно Николас – глава семейства Вейл.

– Несправедливо? По отношению к кому? – удивилась Розалинда. – Это Ричард повел себя дурно. Пытался меня похитить. Вряд ли это достойный поступок.

– А почему Ричард обязан быть преданным этому нежеланному узурпатору, захватившему его титул? Удрал из дому и вернулся, только чтобы прибрать к рукам титул и поместье! Что это, спрашивается, за сын?

– Возможно, тот, мадам, которого несправедливо лишили наследства. Не находите? – осведомился Николас.

– Это несправедливо, слышите? – завопила Миранда.

– Не думаю, что справедливо было пытаться меня убить. Убить маленькую девочку, – усмехнулась Розалинда. – Что вы на это скажете?

– Скажу, что ты, скорее всего – отродье шлюхи, а ее пьяный любовник отделал тебя палкой, и, по моему мнению, вполне заслуженно.

Не успела она договорить, как перед ней вырос Николас: мрачный, разъяренный и, кажется, готовый на все. Голосом, таким тихим, что его едва слышали Миранда и Розалинда, он прошипел:

– Вот что, злобная старая карга, ты больше никогда не посмеешь оскорбить Розалинду, или я тебя уничтожу. Понятно, мадам? Никаких новых платьев, поскольку у тебя не будет на них денег. Никаких выходов в свет. Общество отвергнет тебя и забудет на следующий же день.

– Уничтожить меня? Ха!

Николас только улыбнулся, и от этой улыбки кровь застыла в жилах Миранды.

– Советую послушаться моего совета, мадам, ибо я вполне серьезен. И уничтожу не только вас, но и ваших сыновей.

Миранда открыла рот, чтобы проклясть его, но тут Обри громко возопил:

– Нет, матушка! Я не желаю, чтобы меня уничтожили! Не желаю, чтобы меня вышвырнули из Оксфорда! А Ланс обожает свои жилеты и лошадей. Да, и еще нашего дворецкого Дэви. Пожалуйста, придержи язык.

– Я молюсь, чтобы этот ублюдок плохо кончил, – прошипел Ланселот, сжав кулаки.

Розалинда повелительно хлопнула в ладоши:

– А теперь послушайте меня. У нас сложилась необычная ситуация, и следует вместе разрешить ее, а не скандалить и оскорблять друг друга: Николас – граф Маунтджой. Постарайтесь справиться со своими обидами, потому что мне надоело слушать ваше нытье, жалобы и проклятия, адресованные судьбе. Простите, но нам с Николасом необходимо заняться делами, не имеющими к вам отношения.

К ее облегчению, в библиотеке появилась миссис Макгивер, которая должна была показать Вейлам их спальни. Розалинда велела Мэриголд позаботиться о вдовствующей леди Маунтджой.

– Не отходи от нее, Мэриголд, – шепнула она на ухо горничной. – Она будет бесконечно жаловаться, но ты продолжай улыбаться и повторяй, что все уладишь, договорились? И… учти: ей доверять нельзя.

Дождавшись ухода гостей, Николас запер дверь библиотеки и тихо окликнул:

– Сэр, вы здесь? Нет ответа.

– Капитан Джаред, вы нам нужны, – вторила Розалинда.

Нет ответа. Она повернулась к мужу:

– Почему ты пригласил их остаться?

– Из-за видения Ричарда. И потом, он узнал нож. Вот я и решил не выпускать из виду своих родственников. У меня такое чувство, что все они каким-то образом участвуют в этом. За эти годы я усвоил одну важную истину: когда враг рядом, у тебя больше шансов выжить.

Розалинда шагнула к нему, приподнялась на носочки и прошептала на ухо:

– Николас, я знаю, как попасть в Пейл.

– Но почему ты шепчешь? – удивился он.

– Не знаю. Просто мне кажется, что так лучше. Помнишь, я говорила, что Саримунд в моем видении что-то пел? Я не слышала слов, но они каким-то образом остались в моей памяти и теперь я могу их повторить.

Николас ничуть не удивился: ведь именно Розалинда смогла прочитать «Правила Пейла».

– Интересно, почему именно сейчас?

– Потому что времени остается совсем немного. Все происходит слишком быстро, – пояснила Розалинда. – Слушай:

 
Возьми мою книгу,
Страницы расклей,
Следуй приказу,
Спеши ко мне скорей.
 

– Расклей страницы?

– Да. Разве не понимаешь? Я не смогла прочитать ни последние страницы той книги, которую купил Грейсон, ни той, что хранилась у твоего деда. Страницы не разъединялись. Саримунд объявил, что теперь они разделятся.

Она положила руку на плечо мужа.

– Николас, очевидно, мы с тобой главные герои этой странной пьесы. Я не хочу вырвать твое сердце. Правда, не хочу. Ты слишком мне дорог.

Он поцеловал ее.

– Ты права. У нас главные роли.

– За работу! – воскликнул они. – Давай начнем с книги.

Она открыла книгу, чуть помедлила и легко перевернула страницы. Оба на миг замерли, понимая, что разгадка совсем близко… или это дух Саримунда витает над ними?

– Что, если… – пролепетала она, нерешительно глядя на мужа.

– Читай вслух, Розалинда.

– Верно. Я не могу струсить именно сейчас, – вздохнула она. – «Я отчаянно стремился узнать, родила ли Эпона моего сына. Но Таранис не желал отвечать, тем более что в этот момент пел любовную песню своей подруге.

Прежде чем оставить меня у входа в пещеру, Таранис сказал:

– Вернись домой, Саримунд. Твое время здесь закончилось, но не забывай того, что произошло, потому что ты должен все пересказать девушке. Она должна знать все, особенно эту песню. Повторяй слова за мной. Сейчас.

И я повторил:

 
Перевернув последнюю страницу,
Поразмысли о моей мощи.
Читай за словом слово
И дожидайся ночи.
 

Не знаю, от кого исходили эти слова: от меня или дракона Саллас-Понда. Я снова дома: так много людей, толкающихся, куда-то спешащих, перебивающих друг друга. Но как я попал сюда? Понятия не имею. Как не знаю и того, каким образом прибыл в Пейл. Помню, что приезжал в Булгар, но воспоминаний о пребывании там не сохранилось. Я записал для тебя правила, потому что именно ты была целью моего появления в Пейле.

Ты корона моего королевства, дарительница мира и разрушения, та, которая должна оправдать даже смертный грех. Но как ни странно, я пишу это, сознавая, что стал одним целым с Таранисом.

Переверни страницу и думай о моей мощи. Да, Таранис признал мою мощь, и я действительно могуч. Самый могущественный чародей, когда-либо живший на свете в прошлом, будущем и настоящем. И всех других местах, неведомых смертным.

Теперь ты женщина. Не та маленькая девочка, которая так прекрасно пела. Прощай. Сердце мое с тобой. Саримунд».

Розалинда медленно перевернула последнюю страницу и ошеломленно охнула. Ни единой строчки!

Но она знала, чувствовала, что именно тут кроется мертвенная белизна, поразившая их прошлой ночью, а в этой белизне, в свою очередь, кроется… что?

Ей хотелось кричать от досады. Но разве это чему-то поможет? Она должна, должна знать!

Розалинда закрыла глаза. Что за мощь Саримунда? Он настолько силен? Может изменять события по своей воле? А если он нечто вроде продолжения Тараниса? Что он имел в виду, утверждая, что она дарительница мира и разрушения? Это казалось не только важным, но и пугающим, потому что, судя по всему, она была жизненно необходима… вот только для чего?

– Розалинда! Очнись! Слышишь, девочка, очнись! Кто-то ударил ее по щеке. Несильно. Раз, другой.

– Нет, не бей меня больше. Я все чувствую.

– Прекрасно. Вот теперь все в порядке. Только открой глаза.

Он легонько потрепал ее по щеке.

– Открой глаза, Розалинда.

Ей, наконец, удалось разомкнуть веки.

– Ч-что случилось?

– Ты уставилась на эту чертову пустую страницу и… и потеряла сознание. Словно уснула. Скажи, что случилось?

– Ничего. Совсем ничего, – заверила она, понимая, что говорит неправду. Но тому, что случилось с ней, не было объяснения.

– Как долго я… отсутствовала?

– Двадцать минут. Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно.

Она широко улыбнулась.

– Теперь, Николас, нужно дождаться ночи. Видишь, эта последняя страница совершенно пуста, и все же Саримунд приказал мне думать о его мощи и дождаться ночи.

– Не слишком скромно с его стороны. Не так ли?

– Мы подождем, как велел Саримунд.

Николас пожалел, что не отослал родственников. Совершенно ни к чему было их задерживать. Но почему Ричарда посетило столь жуткое видение? Он не боялся, просто потому что знал: Розалинда не способна на такое. Кто послал Ричарду это видение? И почему?

– Позволено ли будет тебе взять меня с собой, если это действительно должно случиться? – тихо спросил он жену.

Глава 44

– О да, я уверена, что ты будешь со мной. Пока меня здесь не было… то есть тело находилось здесь, а мысли – где-то далеко, я видела тебя. Ты выглядел свирепым и коварным – наверное, потому, что я видела тебя в ином свете. Но тебя окружала мощная красная аура магии, и тогда я все поняла, Николас. Все поняла. Ты чародей.

– Почему ты считаешь меня кем-то вроде чародея?

– А ты хотя бы на секунду сомневался, что капитан Джаред – чародей?

Николас нервно запустил пальцы в волосы и выругался.

– Ты его прямой потомок, – объясняла Розалинда. – Твой дед был волшебником, как, вероятно, и другие первенцы в роду Вейлов. Но я знаю, что ты более могуч, чем твои предки. Точно знаю.

– Значит, ты считаешь, что существо, спасшее капитана Джареда с тонущего корабля, сделало это по определенной причине? Потому что капитан был чародеем?

И именно поэтому первенцы в каждом поколении видели тебя во сне?

Розалинда покачала головой:

– Разве в твоей жизни не случалось такого, чего ты не мог объяснить?

Николасу не понравились ее речи, и она видела это. Он боролся с истиной всей силой собственной воли, а воля эта была стальной.

– Этот сон… – пробормотал он, наконец, полу прикрыв глаза. – Тогда я был совсем мальчишкой. Ты появилась внезапно, стала приходить каждую ночь, пела эту песню и под конец стала частью меня самого, моей души, моего сердца. Постепенно я привык к тебе. Ты утешала и ободряла меня, когда я был уверен, что не выживу. Но пойми, для меня в этом сне не было ничего особенного, да еще, после того как я рассказал о нем деду и тот поведал мне старую легенду.

– Это не легенда, Николас, а чистая, правда. В отличие от тебя для капитана Джареда я была в другом времени.

– В другом времени, – повторил Николас. – Как странно это звучит. И все же, и все же ты здесь, со мной, и стала моим долгом. Только моим. Я с радостью заплатил бы этот долг, если бы знал, в чем он заключается.

– Неужели ты не можешь вспомнить о других странных явлениях, кроме этого сна? Ведь ты знал, что я буду на этом балу, и поэтому пришел. Найти меня. Познакомиться. Увериться, что я действительно существую. Ведь ты узнал меня с первого взгляда, верно?

– Узнал. И знал, что ты будешь на балу. Не спрашивай, откуда мне это было известно. Должно быть, это знание дремало во мне, пока я не вернулся в Англию, услышав о смерти отца. И стоило мне оказаться в Уайверли-Чейз, как все изменилось. Но магия? Каким образом я вдруг стал чертовым чародеем, если таковые вообще существуют?

Он снова выругался.

– Ладно-ладно, сейчас договорю. В одном из последних снов ты больше не была маленькой девочкой.

Ты стала женщиной. Такой, как сейчас. Я помню, как вскочил с постели, весь в поту, страдая оттого, что та девочка исчезла, а ведь она принадлежала мне, и она, и ее песня, и ее тоненькие косички, ее веснушки, та сила, которую я в ней ощущал… Я успел увидеть ее пламенеющие волосы. И понял, что девочка выросла.

Помню, как я снова лег и немедленно заснул. И ты появилась снова, взрослая женщина, которая спела прежнюю песню. Черт возьми, именно поэтому я узнал тебя при встрече. Я не говорил тебе прежде: слишком невероятным это казалось.

Неужели он не понял, что это и есть магия?

– Похоже, для тебя настало время вернуться в Англию, – заметила Розалинда. – Думаю, судьбой тебе было предназначено прийти, когда мне исполнится восемнадцать, прийти и жениться на мне, а нам обоим было предназначено закончить игру, какой бы она ни была. И именно поэтому я тебе приснилась уже взрослой. Когда я потеряла сознание во время чтения «Правил Пейла», Саримунд сказал, что я корона его королевства, дарительница мира и разрушения, та, которая должна оправдать даже смертный грех. Да, но в чем заключается этот смертный грех?! Для того чтобы понять суть магии, вероятно, необходимо принять все изгибы и повороты судьбы, а также вопросы, способные свести с ума любого смертного.

Николас покачал головой.

– Почти три века – слишком долгий срок ожидания для существа, спасшего капитана Джареда. Ждать? Но чего? Как ты говорила, Саримунд назвал это смертным грехом. И те же слова есть в твоей песне. «Смерть его и смертный грех ее». Возможно, этот грех совершен неким богом, чародеем или колдуньей: нечто жуткое, нечто ужасное, продолжавшее существовать все эти годы… до нашей встречи.

– Да. Теперь мы едины, – прошептала она. – Ты веришь, что наш союз дал нам больше знаний, больше силы?

Николас отошел, направился в конец библиотеки и долго смотрел в окно, прежде чем сказал:

– Я простой человек, черт возьми, деловой человек. Я владелец кораблей, домов и предприятий в Макао, Португалии и здесь, в Англии. Но, несмотря на огромное богатство, я по-прежнему человек простой и хочу таким оставаться. Не желаю, чтобы меня силой отрывали от того, к чему я привык, чего ожидаю, что для меня обычно.

Повернувшись, он ударил кулаком в стену. Картина с изображением скаковой лошади покачнулась.

– Сейчас я говорю о себе, а ты даже не знаешь своего настоящего имени. Я дурак. Обычный дурак. Прости меня, Розалинда.

– Но ведь не ты виновен в том, что случилось со мной в детстве.

Он схватил ее руки и прижал к груди:

– Если для того чтобы все разрешилось, необходимо быть волшебником, я готов пожертвовать своей простотой. Подождем ночи и посмотрим, что будет.

– Откройте немедленно, слышите?! Я желаю поговорить с этим злосчастным призраком! Его нет в гостиной. Значит, должно быть, он прячется от меня в библиотеке. Да откройте же!

Николас быстро поцеловал жену и отстранился.

– Ну что, позволим моей дорогой мачехе войти и попытаться отыскать капитана Джареда?

Николас открыл дверь и слегка поклонился Миранде:

– Нам с женой необходимо посетить больного арендатора. Желаю приятно провести время.

Миранда окинула супругов злобным взглядом, повернулась к ним спиной и громко воскликнула:

– Ну, старое мертвое чудовище, ты здесь? Я тебя не вижу! Или скрываешься от меня?

В тишине было слышно лишь тиканье каминных часов.

– Значит, боишься предстать передо мной? Что же, при жизни ты тоже был трусом и…

Договорить она не успела. Пронзительный скрипучий голос запел:

 
Корявый корень вижу я,
Не розу, розу белую,
А злую ведьму с красным носом,
Растущим на останках сгнившей розы.
 

– Я не корявый корень и не сгнившая роза, чертов олух! Я роза в полном цвету! И у меня прекрасный нос! Что ты знаешь, проклятый болтливый призрак! Тебя даже здесь нет! Только твой голос и, позволь сказать, ужасные рифмы!

Впрочем, капитан Джаред оказался достаточно умен, чтобы промолчать.

– Ты никогда не любил меня! Никогда не ценил! Не я виновата, что эта глупая стерва умерла! Она была слабачкой, бременем для твоего сына. Помехой! Я не убивала ее. Твой сын не убивал ее! Она просто умерла от распиравшей ее злобы. Твой сын полюбил меня, женился, я подарила ему трех наследников. Да, мои дети подождут, пока не сдохнет твой жалкий Николас. Ты всегда задирал нос, когда я приезжала сюда. Задирал – неизвестно почему. Ненавижу тебя, слышишь?

Из угла послышался ритмичный стук. Словно чей-то сапог притопывал по полу.

Николас взял Розалинду за руку, и они вышли, оставив призрака наедине с разъяренной Мирандой.

– Я не корявый корень! – продолжала вопить она. – В отличие от тебя! Это ты всю жизнь притворялся чародеем! Объясни, что здесь происходит, старый грешник. Объясни, иначе я никогда не уйду!

Молчание. Тяжкий вздох. И унылый голос проговорил-пропел:

 
Она уйдет, скажи я слово,
И засидится, если промолчу,
И уж тогда не будет мне покоя,
От толстоносой, злой коровы.
Придется быть ее умнее,
Придется мне ее перехитрить!
 

– Умнее меня, болван ты этакий?! Иметь такого свекра – сущая пытка! Не знаю, как я это вынесла! Корова? Я корова? Следовало бы отблагодарить меня за то, что прислала тебе это маленькое отродье, насылавшее на меня проклятия взглядами своих черных глаз! Я говорила его отцу, как он изливал свою ненависть, как хвастался, что убьет меня и всех нас! Я опасалась за жизнь своего сына! Николас всегда был ублюдком дьявола, в его жилах текла кровь сатаны! И его отец поверил мне. Муж должен верить своей жене, черт бы тебя побрал. Хорошо, что ты уже в могиле, хотя и ухитрился пробраться сюда! Думаю, тебя следует вырыть и сжечь твой полусгнивший скелет! Тогда ты уберешься навсегда, верно?

Николас и Розалинда припали к двери, боясь пропустить ответ призрака. Капитан Джаред тихо запел. Древний голос эхом отдавался в стенах библиотеки:

 
Нож был поднят высоко —
Значит, смерть недалеко.
Жди той минуты краха,
Когда умрешь от страха.
Принц должен победить,
А вам, мадам, не жить.
Нож опустился низко,
И знай: конец уж близко.
 

Принц победит? Конец близок? Миранда взвизгнула и швырнула в кресло диванную подушку.

– Как, по-твоему, он скрывается в дымоходе? – прошептал Николас жене.

Розалинда вздрогнула:

– Будь она в здравом уме, поняла бы, что это не старый граф, а кто-то другой. И все, что она наговорила твоему отцу… сколько же зла она причинила, Николас, как клеветала на тебя!

Николас пожал плечами:

– Знаешь, несмотря ни на что, я счастлив, что был вынужден покинуть Англию. Останься я здесь, наверняка рос бы избалованным графским сыночком, и скорее всего стал бы таким, как Ричард, или, чего хуже, Ланселот!

– Ты стал бы точно таким же, как сейчас, разве что не говорил бы на китайском.

Николас рассмеялся, поцеловал ее и прошептал:

– Старик удивительно ловко вывел мачеху из себя. Не находишь?

День, казалось, тянулся бесконечно. Когда же, наконец, зайдет солнце?

Николас и Розалинда действительно навестили арендаторов, которые были счастливы приветствовать новую графиню и хозяина.

Они поговорили с тремя женщинами, готовыми подпевать призраку и работать в Уайверли-Чейз. Высидели больше часа за ужином в компании с родственничками Николаса.

– Скажи, Ричард, видение являлось тебе только однажды? – спросил Николас за бокалом чудесного бордо.

– Совершенно верно. Очень яркое и вполне реальное. Но вижу, она по-прежнему с тобой. Ты глупец, Николас, безмозглый глупец. Впрочем, какое мне дело? Как только она зашвырнет твое сердце в кусты, я стану следующим графом Маунтджоем.

Миранда зашипела как змея, которой наступили на хвост.

– Почему вам не понравилась эта милая картинка, матушка? – обратился к ней Ричард.

Миранда презрительно отмахнулась вилкой:

– Подобные видения просто не должны являться такому красивому и умному молодому человеку, как ты, сын мой. Они более всего привычны старому безумцу вроде твоего деда, который наговорил – вернее, напел – мне всяких гадостей.

– А мне его песни нравятся, – объявил Обри с полным ртом. – Интересно, позволит ли он спеть с ним дуэтом.

Миранда снова зашипела.

– Все вы просто спятили, – объявил Ланселот, швырнув кусок хлеба через всю комнату. – Я хочу уехать. Нет никаких причин оставаться в одном доме с убийцей. А Николас насмехается над нами. Он, несомненно, задумал прикончить нас или подговорил жену сделать это.

Розалинда подумала, что избавиться от них вовсе не такая уж плохая идея.