Текст книги "Капли дождя (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Несмотря на то, что первый звонок уже прозвенел, вокруг нас начала формироваться толпа. Дрю никогда не выяснял отношений на публике, и люди стараются услышать, что он говорит.
– Я не верю тебе! – снова визжит она. Несколько человек в толпе хихикают, и это задевает её. Она начинает сканировать взглядом толпу, и все мы видим, как она высматривает возможного противника.
– Серьёзно, Кэссиди? – Бо достаточно долго молчал. – Есть ли здесь кто-нибудь, кто думает, что Дрю лжёт? – Он поднимает руки в воздух и кружится, всматриваясь в толпу.
Никто ничего не говорит.
– Сколько раз он должен тебе сказать, прежде чем это дойдёт до твоей блондинистой головы? Ты понимаешь, что выглядишь безумной сталкершей.
– Бо! Заткнись! – Кэссиди топает ногой.
– Нет! Заткнись ты! Все уже устали от этого. – Щёки Бо вспыхивают от гнева.
– Это она во всём виновата! – Она указывает на меня.
Дрю отпускает мою руку, обнимает за плечи и смотрит на Кэссиди.
– И снова! Здесь есть кто-нибудь, кто думает, что это вина Элли? – Бо оборачивается и снова смотрит на толпу. Вернув взгляд обратно на Кэссиди, он ухмыляется. – Я так не думаю. Разве ты недостаточно себя опозорила?
Лицо Кэссиди становится багрово-красным, а глаза наполняются слезами. Она смотрит на людей вокруг, а затем поворачивается, чтобы уйти.
– Больше никаких игр, Кэссиди. Всё кончено! – Я знаю, что она слышит Бо, когда протискивается сквозь толпу. Все остальные тоже его слышат.
Дрю притягивает меня к себе и наклоняется, приближая рот к моему уху.
– Ты в порядке?
– Больше, чем в порядке. Я не понимаю, что не так с этой девушкой. Господи, я надеюсь, она оставит тебя в покое.
Он усмехается мне в ухо. Тепло его дыхания и вибрации посылают мурашки по моей руке.
– За себя я не волнуюсь. Я переживаю за тебя.
– Нет, не надо. Она не беспокоит меня. Правда. Я имею в виду, что мне нет до неё никакого дела, и через несколько недель, когда мы уедем, она перестанет для нас существовать.
Он обнимает меня ещё сильнее.
– Семьдесят пять дней, – шепчет он мне на ушко.
– Что?
– Столько дней осталось до нашего отъезда.
– Ты считаешь?
– У меня такое чувство, что я считаю уже целую вечность. – Он отстраняется и смотрит мне в глаза.
Я понимаю, почему он так говорит, и подношу руку к его щеке.
Дрю наклоняется и легонько целует меня в губы. Когда звенит второй звонок, люди, окружающие нас, начинают шевелиться и спешить в школу. Почему они не двигались до этого? Они наблюдали за нами? Ну что ж, пусть смотрят. Он мой, и я хочу, чтобы об этом знал весь мир.
– Встретимся у моего шкафчика во время обеда. Мне всё ещё нужно тебе кое-что показать, – говорит он, когда мы заходим через передние двери.
– Хм, секреты. Не уверена, что мне это нравится, мистер Хейл. – Он запрокидывает голову и смеётся. Я вижу, как люди останавливаются и смотрят на нас. Я полностью понимаю их. Я бы тоже остановилась, чтобы услышать его смех.
– Поверь мне, этот тебе понравится, – он подмигивает и открывает дверь в наш класс.
Дрю
Пусть Кэссиди попробует устроить ещё одну сцену. Я серьёзно не знаю, что не так с этой девушкой. Я рад, что Бо был рядом, чтобы закончить этот разговор. Конфронтация с людьми – не моё.
Единственное положительное в этом то, что все в этой школе теперь знают, что Элли – моя. Парни могут перестать смотреть на неё и, надеюсь, по крайней мере, пока она рядом со мной, они перестанут говорить о ней.
Когда Элли сказала, что через несколько недель мы уедем отсюда вместе, в её голосе не было никаких сомнений, это была констатация факта. Она никогда не узнает, каким счастливым меня сделала. Я хотел поехать с ней, и теперь, услышав, что она тоже хочет, чтобы я был рядом, ко мне возвращается чувство покоя.
Большая часть утра тянулась довольно медленно. Я не нервничаю перед демонстрацией сюрприза. Меня больше волнует её реакция.
Наконец-то раздаётся звонок, завершающий четвёртый урок. Я вскакиваю со стула, и практически бегу к своему шкафчику. После, как мне кажется, вечности, из-за угла появляются Элли и Лейла. Её глаза встречаются с моими, и она улыбается от уха до уха. Она что-то шепчет на ухо Лейле. Лейла смотрит на меня и улыбается. Сжав руку Элли, она убегает в сторону кафетерия.
Все и всё отходит на второй план, когда она идёт ко мне. Я не могу удержаться и не окинуть её взглядом сверху донизу. Она даже не осознает, что эти короткие шорты и кеды делают со мной. Она ухмыляется, зная, что мои мысли только что перескочили на что-то другое.
– Я верю, что ты скажешь что-то хорошее. – Она стоит прямо передо мной и от вида её улыбки, направленной на меня, моё сердце тает. Надеюсь, она будет смотреть на меня так вечно.
– Почему ты так говоришь? – улыбаюсь в ответ.
– Потому что я видела этот взгляд прежде. Как будто у тебя есть секрет, но что бы это ни было, ты знаешь, что добьёшься своего, поэтому чувствуешь себя довольным и уверенным в себе.
Я смеюсь над её суждением. Она чертовски права.
Открываю шкафчик и протягиваю ей письмо.
– Что это? – она вопросительно смотрит на меня.
– Открой его и прочти. – Моё сердце ускоряет ритм, ладони начинают потеть.
Элли бросает сумку на пол, достаёт письмо и разворачивает его. Я смотрю, как она бегает глазами по строкам, и на её лице отражается шок.
– Это правда?
– Да.
– Когда ты сделал это?
– В ноябре прошлого года, после того, как ты рассказала мне о своём прослушивании в Джульярд. Тренер помог мне отправить заявление, несмотря на то, что я уже опоздал, поэтому я получил его только вчера.
– Почему ты сразу мне не сказал?
– Потому что я хотел показать тебе его.
Слёзы наполняют её глаза, и она обнимает меня.
– Не могу поверить, что ты сделал это.
Я тоже обнимаю её и кладу голову на её голову.
– Я же говорил тебе... Я всегда буду с тобой.
– Не могу поверить, что ты поступил в Колумбийский университет! – шёпотом визжит она и начинает прыгать вверх и вниз.
Это заставляет меня рассмеяться.
– Я не мог дождаться, когда расскажу тебе, но сначала я должен был убедиться, что меня приняли. Не хотелось давать ложную надежду.
– Это лучшее, что мне когда-либо говорили, кроме твоих слов, что ты любишь меня. Это даже лучше, чем моё поступление в Джульярд. Я чувствую, что это Рождество и мой день рождения, завёрнутые в один подарок. Я так сильно люблю тебя. Спасибо, Дрю.
Я снова смеюсь, наблюдая за ней, охваченной волнением.
– Я тоже тебя люблю. И не благодари меня, просто скажи, что хочешь меня.
Она смотрит на меня и посылает ещё один понимающий взгляд. Да, я имел в виду именно это.
– Давай сходим куда-нибудь пообедать. – Я забираю у неё письмо, кладу его обратно в конверт и возвращаю в шкафчик.
– Мы действительно собираемся сделать это? – Она берёт меня за руку, наклоняется за сумкой, и улыбается, когда мы направляемся к двери.
– А что, были другие варианты? Как ты сказала? Ах да... дом. Ты тоже мой дом.
Слёзы счастья сияют в её глазах. Я рад, что решил подождать и показать ей это письмо. Я никогда не забуду выражение её лица. Для меня оно бесценно.
Глава 19.
Дрю
Я решаю сегодня немного сократить тренировку, чтобы успеть забежать домой и переодеться во что-то подходящее. Часть меня хочет дождаться Элли и, возможно, принять душ с ней, но опять же, это поможет мне подготовиться к встречес ней.
После всего, что произошло за последние пару дней, я думаю, было бы неплохо пригласить Элли на ужин. Мы можем выйти из дома и отпраздновать.
Я знаю, что сбросил сегодня на неё бомбу, но, честно говоря, я не был готов рассказать ей обо всём, пока не знал, что она чувствует ко мне. Я рад, что всё идём именно в таком темпе, но по мере приближения к окончанию школы, нам определённо пора начать планировать, куда мы уедем отсюда. Если бы решение было за мной, я бы выбрал квартиру в Нью-Йорке. Никаких общежитий или других условий проживания в колледже. Я готов начать свою жизнь с ней. Я хочу быть с ней.
Машина Бо стоит на подъездной дорожке, когда я подъезжаю, и это меня немного удивляет. Он должен быть на теннисной тренировке с Грантом, но сегодня на улице очень жарко, поэтому я не могу винить его за желание сбежать с неё.
Войдя на кухню, первое, что я замечаю, это разбитую посуду и осколки стекла повсюду. Похоже на то, будто нас ограбили. Шок, и, конечно, страх проходят сквозь меня, от знания, что Бо дома. Я осматриваю комнату и вот тогда я вижу их. Мой желудок ухает вниз, и мои эмоции быстро сменяются на боль и гнев, когда я делаю шаг в их сторону. Я знаю, что он сделал это. Вопрос, почему?
Моя мама лежит на полу, свернувшись калачиком, её голова покоится на коленях Бо, и она без сознания. Её лицо сильно избито, а на теле синяки от рук. Я отрываю от неё взгляд и смотрю на Бо. У него тоже синяк под глазом, разбиты скула, нос и губа. Кровь капает с его лица.
– Что случилось? – кричу я.
– О, ты должен знать. – Его голос прямо позади меня, и он скользит вверх по моему позвоночнику. Волоски на затылке встают дыбом, и ярость мчится по моим венам.
– Где Мэтт? – шиплю я. Я продолжаю смотреть на Бо. Паника захлёстывает меня, заставляя руки дрожать. Я сжимаю их в кулаки, и каждый мускул на моей спине, шее и руках начинает подрагивать. Бо качает головой. Мэтта здесь нет. Моё сердце мгновенно чувствует облегчение, но не реагирует. Бо и я смотрим друг на друга. На его лице написал страх, и я уверен, что на моём он может прочитать гнев.
– Ты сделал это с ними? – Я смотрю на отца, и он ухмыляется. Теперь меня всего трясёт.
– Нет, Дрю, это с ними сделал ты. Ты действительно думал, что я не узнаю о всех твоих тайнах? Я знаю о письме, приёме в колледж и даже на чём ты остановил выбор... Колумбийский университет.
– Как ты узнал об этом? Кто тебе сказал? – меня переполняют недоверие и подозрение. Я никому не говорил о письме, кроме тренера Блэка, до сегодняшнего дня, и я точно знаю, что Элли ничего не скажет.
– Это не имеет значения. Важно то, что ты дурак, если думаешь, что я позволю тебе сделать что-то не так, как я запланировал для тебя.
– Куда я пойду учиться и что буду делать со своей жизнью – не твой выбор! Больше нет! Мне девятнадцать, скоро будет двадцать, и с тобой будет покончено! – Пот начинает стекать вниз по моим скулам. Я никогда не перечил ему, никогда.
– Следи за языком, мальчишка! Может быть, мне снова напомнить тебе, кто здесь главный, а кто всего лишь никчёмный кусок дерьма! – Он заходит на кухню, хватает сковороду со стойки и подходит к Бо и моей маме. Глядя на меня, он усмехается и замахивается. Раздаётся тупой звон, когда металл соприкасается с лопаткой Бо.
Он издаёт стон и крепче прижимает к себе маму, она всё ещё не двигается.
Звук эхом отдаётся в моей голове, и я теряюсь в нём.
Зрение затуманивается, и я вижу только красный. Я стою на кухне и смотрю на них двоих, мысленно борясь в двух сражениях, что происходят в моей голове. Первая —тринадцатилетний мальчик, который боится своего отца и верит, когда тот говорит, что он никчёмный и ненужный, а вторая – девятнадцатилетний парень, который больше и сильнее этого слабого старика, до сих пор пытающегося контролировать всех нас.
Что-то внутри меня наконец даёт трещину. Я больше не могу позволять ему причинять боль тем, кого я люблю.
Как в замедленной съёмке, я вижу, как он хватает Бо за волосы, откидываешь его голову назад и заносит сковороду с намерением опустить её на него. Бо съёживается, готовясь к боли, когда я бросаюсь вперёд и приземляюсь прямо на отца, сбивая его с ног. Его голова отскакивает от паркета, мои кулаки мгновенно встречаются с его лицом, и я едва помню остальное.
Каким-то образом в разгар избиения, Бо набрал 911. В какой-то момент в наш дом входят полицейские, и втроём они оттаскивают меня от него. Я в слепой ярости.
Моего отца немедленно берут под арест и выводят из дома. Он кричит ругательства на нас, как будто это что-то изменит. Мы с ним покончили.
Приезжает скорая, маму загружают на каталку и вывозят через входную дверь. Она до сих пор не пришла в сознание. Они пытаются уговорить Бо тоже отправиться в клинику, но он отказывается.
Я смотрю на свои руки, и они полностью покрыты кровью. Подойдя к кухонной раковине, я чувствую на себе несколько взглядов. Мне нужно смыть с себя его кровь. Вода из крана жалит, когда омывает мои разбитые костяшки. Я слышу, как они разговаривают с Бо, записывая его показания, и понятия не имею, что будет дальше.
Направляюсь к кухонному столу и сажусь. Я уверен, что меня арестуют, и на этот раз мне всё равно. На протяжении многих лет я лежал в постели по ночам, представляя, каково это быть тем, кто сломает его. Тем, кто поставит его на место. Тем, кто навредит ему так же, как он навредил всем нам. И прямо сейчас я хочу жить этим моментом, независимо от последствий.
Ко мне подходят два офицера, и оба они выглядят мрачными.
– Дрю... – Они переглядываются. Один качает головой, а затем переводит взгляд на меня. – Сынок, мы должны арестовать тебя.
Я ничего не говорю. Я знал, что это произойдёт. Встаю.
– Что? – кричит Бо где-то позади. – За что? Почему? – Он подходит и становится возле меня.
– Мистер Хейл выдвинул обвинения в нападении.
– Он не может этого сделать! Он делал это с нами! Он делал это много лет! Дрю защищал нас!
– Бо, есть ли кто-нибудь, кому ты можешь позвонить? – спрашивает его старший из офицеров.
Бо смотрит на меня, слёзы заполняют его глаза, и я вижу, как разрывается его сердце из-за меня. Он не знает, как мне помочь.
– Всё будет в порядке. Напиши Мэтту и скажи, чтобы он пошёл к тёте Элле. Дай ей знать, что ему нужно переночевать у неё эту ночь, и мы объясним всё позже. Поезжай в больницу и будь с мамой. Всё будет хорошо. Когда она очнётся, мы втроём разберёмся со всей этой неразберихой вместе, хорошо? Пожалуйста, я не хочу, чтобы она была там одна.
Он кивает и наклоняется ко мне, чтобы обнять. Теперь его слёзы не остановить.
Младший из офицеров подходит ко мне сзади, и отчётливый звук наручников разносится эхом по кухне, когда он защёлкивает их на мне.
Адреналин, циркулирующий по моему телу в течение последних сорока пяти минут, начал растворяться, и я чувствую непреодолимое чувство усталости. Я истощён эмоционально и физически. И если быть честным с самим собой, мне страшно. Конечно, отец хочет выдвинуть обвинения. Он такой мудак, что его даже не заботит моё будущее. Я взрослый человек, и если он выиграет, то в моём личном деле навсегда появится отметка об этом происшествии, или ещё хуже против меня возбудят уголовное дело, так как я ударил его сковородой. Но оно того стоило. Я просто должен продолжать говорить себе, что ни о чём не жалею.
Мы втроём спускаемся по ступенькам, и старший офицер начинает зачитывать мои права, сообщая, что я могу потребовать адвоката. Когда мы подходим к заднему сиденью автомобиля, младший офицер обыскивает меня, чтобы убедиться, что у меня не припрятано оружие. Он открывает дверь и мягко толкает меня внутрь.
Несколько соседей вышли на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, но я перевожу взгляд на Бо. Он стоит на крыльце, опираясь на перила.
Когда полицейская машина отъезжает от дома, красные и синие огни отражаются от домов на нашей улице. Я благодарен, что они не включили сирену, но мне ненавистно, что я участвую в этом. Нежелательное чувство тревоги и паники захлёстывают меня. Беспокойство не из-за того, что я сделал, а из-за неизвестности. Что теперь со мной будет? Что будет с Элли? Как она об этом узнает? Будет ли она разочарована во мне?
Сердце ускоряет ритм, и мне становится трудно дышать. Это самое худшее время для панической атаки. Я пытаюсь контролировать это, но у меня ничего не выходит. В этой машине так жарко, что пот пропитывает мою одежду, заставляя её прилипнуть к телу. Мои запястья, оказавшиеся в ловушке позади меня, начинают болеть, и я поражён, насколько мне неудобно.
Полицейские что-то говорят, и их рация постоянно гудит, но я не знаю, что это значит. К тому времени, когда мы подъезжаем к участку, я уже готов отключиться.
Коп, что постарше, открывает заднюю дверь, смотрит на меня и снимает наручники.
– Сынок, я верю, что ты не создашь проблем, если я их уберу. Нам нужно, чтобы ты сделал несколько глубоких вдохов и успокоился. Всё наладится. – Я сразу же начинаю тереть запястья, а затем татуировку сабли на руке.
Бо в безопасности. Вдох. Мама в безопасности. Вдох. Мэтт в безопасности. Вдох. Элли в безопасности. Вдох.
Бо в безопасности. Вдох. Мама в безопасности. Вдох. Мэтт в безопасности. Вдох. Элли в безопасности. Вдох.
Медленно моё дыхание приходит в норму. Оба офицера продолжают наблюдать за мной, но они дали мне как можно больше уединения.
Собрав все силы и мужество, которые мне нужны в дальнейшем, я делаю глубокий вдох, выдох и напоминаю себе, что через семьдесят пять дней будем только она и я.
– Ладно, я готов, – говорю я им.
Они отступают от машины, чтобы я мог выйти.
Элли
Громкий стук в дверь, ведущую наружу, раздаётся по комнате и заставляет меня подпрыгнуть. Никто никогда не приходил сюда, но на всякий случай я всегда держу дверь закрытой. Кладу кисть и бросаюсь к ней, когда стук повторяется. Вместо танцев я решила заняться уборкой. Сегодня я закрашиванию граффити на стенах.
Распахиваю дверь и прирастаю к полу, хватая ртом воздух при виде Бо. Он толкает меня в комнату, заходит следом, хлопнув дверью, и обнимает меня.
Я шокирована его внешним видом, и уверена, что у меня отвисла челюсть. Его рубашка разорвана на шее и покрыта кровью, половина его лица красная и опухшая, нос кровоточит, возле глаза синяк, а нижняя губа сильно разбита и тоже кровоточит. Он дрожит с головы до ног.
Мои глаза наполняются слезами.
– О Боже мой. Что с тобой случилось? – я говорю спокойно и тихо. Делаю шаг ближе к нему, и он поднимает руки передо мной, тем самым показывая не подходить ближе.
Позади него в комнату входит Тренер Блэк, но Бо этого не знает.
Он делает шаг ко мне и медленно опускается на колени. Он пытается дышать спокойно, но его контроль ослабевает. Слёзы начинают течь из его глаз, и он опускает голову.
Даже не думая, я подхожу к нему и обнимаю. Его голова прижимается к моему животу, и он притягивает меня ближе. Он тихо рыдает. Я не могу помочь ему остановить слёзы, отражающие его эмоциональное состояние. У него полный срыв, и моё сердце умирает из-за него.
Я смотрю на тренера, и он медленно подходит к Бо и кладёт руки ему на плечи.
Проходит около пяти минут, но Бо, кажется, даже не становится спокойнее. Тренер опускается на пол рядом с ним и отрывает его от меня, забирая в свои объятия. Бо продолжает плакать, пока тренер обнимает его и пытается утешить.
Я чувствую себя такой подавленной, когда думаю обо всех местах и людях, к которым мог бы пойти Бо, но он пришёл ко мне. Он чувствует себя достаточно безопасно здесь, со мной, он знает, что может быть самим собой без страха или осуждения, и знает, что он с кем-то, кто искренне любит его.
Я думаю о том, как счастлива, что Бо и Дрю стали частью моей жизни, и тогда меня осеняет. Где Дрю?
– Бо, а где Дрю?
Слёзы перестают течь, и он перестаёт дышать, зем оборачивается, чтобы посмотреть на меня. На его лице написана паника, и теперь меня окутывает волнение.
Я спрашиваю снова:
– Бо, скажи, где Дрю?
Ещё одна слеза скатывается по его щеке, и он опускается, полностью садясь. Он притягивает колени, опирается на них локтями и начинает водить руками по волосам.
– Бо? – Мне нужны ответы от него прежде, чем я сойду с ума.
– Он в тюрьме. – Что?!
– За что?
Бо смотрит на тренера, а затем на меня, и делает глубокий вдох.
– Отец узнал, что Дрю собирается в Колумбийский университет. – Он опускает глаза. Зная, как Дрю относится к этой области их жизни, могу сказать, что Бо стыдно, и он смущён.
– Как?
– Не думаю, что Дрю знает. Либо кто-то вскрыл его шкафчик и нашёл письмо, либо они услышали, как вы разговаривали сегодня утром? – Я не могу представить, чтобы кто-то взломал его шкафчик, поэтому, должно быть, нас услышали.
– Он тебе рассказал? Ты знал? – спрашиваю я его.
– Нет. Думаю, ты была единственной, и все мы знаем, что ты ничего не говорила. – Конечно, я этого не делала. Я никогда ни с кем не говорила о Дрю.
– Так что же произошло?
– Отец сделал то, что делает всегда. Только в этот раз вместо того, чтобы отыграться на мне, он переключился и на маму. Она была без сознания, когда Дрю вернулся домой. – Глаза Бо снова наполняются слезами, и я знаю, что он видит свою маму.
– Дрю разозлился и начал выбивать из него дерьмо. Я позвонил в полицию, но когда приехали копы, они арестовали отца и Дрю. Отец выдвигает обвинение в нападении. Элли, я не знаю, что делать. Я должен был прийти сюда и рассказать тебе, чтобы ты могла пойти и помочь ему. Пожалуйста, помоги ему. Маму отвезли в больницу, и мне нужно к ней. – Его голос умоляет меня, и я в растерянности от его рассказа.
– Бо. – Тренер Блэк слышал весь разговор, и я так рада, что он здесь. Я не знаю, что делать и как ему помочь. – Вот как мы поступим. Ты пойдёшь со мной. Нам нужно поехать в полицейский участок, чтобы ты дал показания.
– Но я уже дал их.
– Тебе нужно будет дать их снова, и прости, сынок, что говорю тебе это, но тебе придётся сделать это более углубленно, конкретно и основательно. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Бо кивает и вздыхает.
– Да. Я всегда знал, что этот день настанет, и поверите или нет, я готов. – Тренер и Бо встают.
– Хорошо, а ты Элли, отправляйся в больницу и попробуй что-нибудь узнать о миссис Хейл. Напиши потом Бо, чтобы он знал, что происходит. Сообщи медсёстрам, что ты будешь единственной, кто будет доступен для неё какое-то время. Мальчики приедут, как только смогут.
– Хорошо.
Тренер Блэк выходит из комнаты и берёт ключи. Я подбегаю к углу и забираю свою сумку. Даже несмотря на то, что зеркало на стене разбито, я вижу кровь Бо по всей моей рубашке, и мне приходится бороться со слезами. Я должна быть сильной для него. Ему не нужно, чтобы я сейчас была эмоционально неустойчива.
Дойдя до двери, я останавливаюсь перед ним.
Он смотрит на меня сверху вниз, выглядя полностью опустошённым и побеждённым.
Я бросаю сумку и запрыгиваю на него, обхватывая руками и ногами. Наверное, не стоило этого делать, на случай, если у него есть раны где-то ещё, но я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что застала его врасплох, когда он издаёт громкое «Уффф».
– Боже, Крошка, для кого-то столь маленького, ты довольно сильная, – усмехается он.
Я немного откидываюсь назад и нежно беру его лицо в свои руки, заставляя встретится со мной взглядом.
– Послушай меня. Всё в порядке. Всё наладится и всё будет хорошо. Всё хорошо. Отныне вам четверым больше не придётся беспокоиться об этом или о нём. Всё будет в порядке. – Его глаза наполняются слезами, но на этот раз они не проливаются. Он посылает мне маленькую улыбку, и я наклоняюсь, чтобы снова его обнять. Он обнимает меня в ответ. Я целую его в щеку и спрыгиваю вниз.
Он делает ещё один глубокий вдох и снова улыбается мне. Маленький проблеск надежды мелькает в его глазах, и я ощущаю себя более комфортно от знания, что оставляю его в более хорошем расположении духа, чем когда он вошёл.
Когда возвращается тренер, мы втроём выходим через заднюю дверь.
Я не задаю вопросов о том, куда они направляются. Я в любом случае не уверена, что кто-то из них сможет дать мне хоть какие-нибудь ответы. Я наблюдаю, как тренер обнимает Бо за плечи, и не могу не быть благодарна, что у ребят, на их стороне, есть такой человек, как он.
У меня уходит двадцать минут, чтобы доехать до больницы. На самом деле я не знаю, скажут ли мне хоть что-нибудь и впустят ли к ней вообще.
Поскольку сегодня вечер среды, на парковке много свободных мест, и отделение неотложной помощи не выглядит таким уж забитым.
Меня приветствуют большие красные буквы, как только двери открываются, и я чувствую себя немного нервной. Я имею в виду, это первый раз, когда я встречусь с мамой Дрю. Мы встречаемся с ним несколько месяцев, а я даже не уверена, что встречалась с ней на нашей улице.
Прохожу через двери и подхожу к стойке регистрации.
– Здравствуйте, я здесь, чтобы побыть с миссис Дианой Хейл.
– А вы кто? – Она даже не смотрит мне в лицо, но я вижу, как она сканирует взглядом мой внешний вид.
– Эллисон Рейн.
– Вы ближайший родственник? – спрашивает она, открывая папку, скрепленную большими тройными кольцами с надписью «Посетители».
– Да.
– Хорошо, тогда мне нужен какой-нибудь документ, подтверждающий личность, чтобы я могла зарегистрировать тебя как посетителя после закрытия. – Я смотрю на часы и вижу, что уже 5:30.
– Ты планируешь остаться ненадолго? – Она, должно быть, наблюдает за мной.
– Да, мэм.
– Ну, тогда тебе понадобится пропуск. Ты можешь оформить его сейчас.
Я достаю водительское удостоверение и протягиваю его ей.
– Можете сказать мне, как она?
– Нет, мне жаль. Мне не разрешено разглашать информацию о пациенте. Если она не проснётся, чтобы поговорить с тобой, то один из её врачей или медсестра ответит на твои вопросы. – Она сканирует моё удостоверение, распечатывает пропуск и возвращает их мне.
– Хорошо, спасибо.
– Пройди через эти двери, и кто-нибудь из медсестёр на посту покажет тебе, куда идти.
– Ещё раз спасибо. – Я прохожу через двери и оглядываюсь на организованный хаос, который представляет собой отделение скорой помощи.
Медицинский пост находится сразу за дверями, и я вижу, что больничные палаты выстроены рядом друг с другом, создавая U-образную форму вокруг поста. Ближайшая ко мне медсестра, кажется, знает, к кому я пришла, и указывает на комнату. Я подхожу и останавливаюсь перед закрытой дверью.
Я так нервничаю из-за встречи с его мамой. Понравлюсь ли я ей? Будет ли она общаться со мной? Она похожа на мою маму? Захочет ли она вообще видеть меня здесь? Глубоко вздыхая, зная лишь один способ ответить на эти вопросы. Я стучу в дверь и медленно открываю её.
Глава 20.
Элли
Женщина, лежащая на кровати, могла бы быть идеальной моделью для плаката о домашнем насилии. Под одним из глаз настолько большой синяк, что он полностью заплыл, щека тоже вся синяя, а на шее и руках отпечатки рук. Её здоровый глаз красный и припухший. Могу сказать, что она плакала. Моё сердце разрывается за неё. Она наблюдает за мной, когда я вхожу в комнату и сажусь на стул рядом с её кроватью.
– Здравствуйте, – тихо говорю я. Подтягиваю ноги под стул и устраиваюсь поудобнее. Она ничего не отвечает. Я надеялась, что смогу узнать её, но нет.
– Я Элли.
На её лице вспыхивает узнавание, и я вижу, как она немного оживляется.
– Элли, – говорит она очень тихо и очень медленно. – Ты такая крошечная, красивая и идеальная. – Я смотрю на неё, она смотрит на меня. – Очень рада встретиться с тобой. Я так давно хотела с тобой познакомиться.
– Правда? – Не знаю, почему это удивляет меня. Но по какой-то причине я думала, что она не знает обо мне.
– Да. Я заметила, как изменился Дрю за последние пару месяцев. Ты сделала его таким счастливым, и я хотела познакомиться с девушкой, которая так изменила его. – Она улыбается мне. Это улыбка Дрю, и моё сердце сжимается.
– Я думала, что вы не хотели знакомиться со мной. – Нежеланные слёзы наполняют мои глаза.
– О, милая, это не так. Жизнь Дрю была такой несчастной и сложной. Могу представить, почему он хотел, чтобы два его мира были разделены. Это никак не связано с моим желанием. Ты же не винишь его в этом?
– Нет, конечно, нет.
– Я так рада, что ты здесь. Мне жаль, что при таких обстоятельствах, но я бы хотела узнать тебя. – Теперь слёзы наполняют её глаза, и мы смотрим друг на друга.
– Вы не против, если я побуду здесь? – Мне нужно знать, не доставляю ли я ей неудобства.
– Нет, вовсе нет. Мне стыдно, что тебе приходится видеть меня такой, но если ты не возражаешь, то и я тоже.
– Вы знаете что-нибудь обо мне?
– Нет, за исключением того, что Бо называет тебя «Крошка». Теперь я понимаю почему.
Я улыбаюсь его глупому прозвищу. Мне нужно не забыть спросить у него, почему он так меня называет. Она вздрагивает, закрывает глаза и медленно шипит.
– О... Миссис Хейл... Вы в порядке? – Я встаю, готовая позвать на помощь.
Она открывает глаза. Я вижу, что боль прошла, и опускаюсь обратно на стул.
– Надеюсь. Он сломал два ребра, но лекарства, которые мне дали, помогают. Остальное – поверхностные повреждения. Это пройдёт. Не могла бы ты рассказать мне, что случилось с мальчиками? – она нервничает, когда спрашивает об этом.
– Бо нашёл меня в школе. Он и тренер Блэк отправились в полицейский участок, чтобы попробовать освободить Дрю, но я ничего не знаю о Мэтте. Не думаю, что он с ними, но уверена, что Бо связался с ним.
Она вздыхает.
– Мистера Хейла арестовали, но он сказал офицерам, что хочет выдвинуть обвинения против Дрю.
Её глаза наполняются слезами.
– Я знаю, что в этот момент всё очень плохо, но, если судить в общем, всё будет хорошо. Так должно быть. Вам, Бо, Мэтту и Дрю больше не о чем беспокоиться. Разве это не главное?
– Да, но что бы ни случилось, как их мать, я всегда буду нести вину за то, что позволила этому продолжаться так долго. Мне жаль, что я не сказала и не сделала хоть что-то много лет назад. – Слёз становится больше, и она закрывает глаза.
Я тянусь к ней и беру за руку. Она смотрит на меня с чувством вины и печали.
– Однажды я увидела цитату, и она отпечаталась в моей голове. Это слова Иды Скотт Тейлор: «Не оглядывайтесь назад и не сожалейте о прошлом, оно позади. Не беспокойтесь о будущем, оно ещё не наступило. Живите настоящим и делайте его таким прекрасным, чтобы было о чём вспомнить». Я хочу сделать свою жизнь прекрасной, и вы тоже должны. Я имею в виду, как давно вы видели своих прекрасных мальчиков? – Она улыбается мне.
– Ты слишком молода, чтобы помнить такие цитаты. Что с тобой случилось?
– Моя мама умерла двести сорок восемь дней назад. Второго августа. – Опускаю голову и провожу свободной рукой по бедру. Несмотря на то, что прошло уже восемь месяцев, я всё ещё не хочу об этом говорить.
– О, милая, мне так жаль. Поэтому вы переехали сюда?
– Да, за день до начала занятий в августе. Вообще-то я живу в доме напротив.
– Правда? Я не думала, что там кто-то живёт, пока вчера не увидела, как Дрю выходит через парадную дверь.
– Да, там живу я. Только я.
Она хмурится.
– Что насчёт твоего отца?
– Он пытается начать жить сначала. Наверное, я просто перестала быть частью этого. – Я отвожу от неё взгляд. Ей не нужно знать, как сильно это причиняет мне боль.
– Дрю остаётся с тобой?
– Иногда. В основном, только по субботам. Ему не нравится, что я нахожусь там одна.
– Я его прекрасно понимаю. Он защищает тех, кого любит. – Я не знаю, что на это сказать. Он совсем недавно сказал мне, что любит меня, но его мама, которую я никогда не встречала, кажется, уже знает об этом. – Да, он действительно любит тебя. Мама может видеть такие вещи.
