Текст книги "Целитель сердец"

Автор книги: Кэтрин Бритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Триша снова взяла стакан с аперитивом, пытаясь успокоить нервы. Мари-Роз сейчас настроена дружелюбно, но как только она скажет о звонке Рива и предстоящей прогулке верхом на лошадях, ее губы угрожающе сожмутся и она замкнется в себе. После трудного времени, пережитого вместе с невесткой, и нескольких тяжелых часов, пока Триша ждала ее возвращения, она была вовсе не в настроении показывать такой же характер, какой проявила сегодня невестка. Был действительно чудесный день, а летнее небо окрасилось в нежные тона. Сад кипел буйством красок, а со стороны парка доносился приглушенный смех. Но она лишь смутно ощущала и слышала все это. Впервые со времени появления в Париже она задумалась о том, было ли разумно вообще приезжать сюда. Правда, она смогла помочь Мари-Роз, однако своей близостью к Риву, по всей видимости, делала ее несчастной. Но в качестве жены Джереми она не имела права на любовь Рива.

У них была возможность, но они ее упустили. Мари-Роз теперь замужем и не смеет показывать, что любит другого. Обычно Триша больше доверяла своему сердцу, нежели голове, однако наступало время, когда приходилось думать головой, и сейчас был именно такой момент. Верховая прогулка ранним утром позволит забыть о вилле и всех с ней связанных проблемах. Если ее невестка очень расстроена, то это слишком плохо. Раньше Триша скрывала неприятные новости, чтобы не расстраивать ее. Но как раз это ей следует знать. Во всяком случае, не в ее характере делать что-нибудь тайком.

И как раз сама Мари-Роз дала необходимый Трише повод, когда они сидели, неторопливо куря после обеда.

– Кто-нибудь приходил утром, пока меня не было? – спросила она.

Триша стряхнула пепел со своей сигареты в медную пепельницу.

– Звонил Рив. Просил передать тебе привет.

Мари-Роз вся превратилась в слух:

– Он говорил о пересадке кожи?

– Нет, – ответила Триша осторожно. – Он спросил, как у тебя дела, затем пригласил меня на верховую прогулку завтра рано утром.

Невестка насторожилась:

– Ты пойдешь?

– Да. Он пришлет мне костюм своей сестры для верховой езды.

Невестка погасила окурок.

– Надеюсь, ты получишь удовольствие, – сухо сказала она. – Вероятно, я все еще буду спать, когда ты вернешься. Мне вообще не нравится кататься верхом ни свет ни заря.

Триша не забыла свою первую прогулку верхом в Булонском лесу. Она поставила будильник на шесть, и, когда его звон разбудил ее, было совсем светло.

Костюм для верховой езды и мягкие блестящие сапоги, которые Рив прислал со специальным курьером вчера, были ей впору. Она надела еще белый свитер из тонкой шерсти с воротом поло на тот случай, если утренний воздух будет прохладным, и зачесала волосы в обычный пучок.

Рив приехал вовремя и открыл дверцу автомобиля, он был красив и выглядел очень мужественно в безупречных верховых бриджах и кремового цвета рубашке с открытым воротником, показывающим гладкую загорелую шею. Триша тихо ответила на его приветствие и села рядом с ним.

Он глазами ласкал ее фигуру, как это умеют делать французы, задержав взгляд на ее тонкой талии.

– Похоже, костюм хорошо сидит. В нем удобно?

– Чудесно, спасибо. – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и вести себя непринужденно. – Ничто так не бодрит, как утренний воздух. Вы согласны?

Он миновал ворота и умело выехал на бульвар.

– Утренний воздух мне приятен в любую погоду. Пожалуй, Париж источает какой-то особый аромат, какого нет нигде.

Триша назвала бы это волшебством, ибо в это мгновение она перестала думать о Мари-Роз. Она чувствовала себя совершенно здоровой и счастливой, почти такой же жизнерадостной, как и волнующий ее мужчина, сидевший рядом. На бульварах машин почти не было, и Рив прибавил скорость. Когда машина проезжала мимо широких дорог, недалеко от которых между высоких деревьев мелькали верховые тропы и пешеходные дорожки, она заметила, что часть Булонского леса представляла собой девственный лес в своем первозданном виде. Ковры диких цветов расстилались у основания высоких деревьев, то здесь, то там под мостиками журчали ручьи.

Триша наблюдала, как меняется пейзаж, и радовалась, что город находится так близко к первозданной природе. Она от всей души наслаждалась ею, когда низкий голос Рива прервал ее раздумья:

– Озера, ручьи и мостики не естественная часть Булонского леса. Они устроены специально для дополнения к тому, что раньше было густым диким лесом. – Он довольно посмотрел в ее сторону. – А некоторые дорожки созданы самой природой и пользуются популярностью у влюбленных своей уединенностью. Вы смогли бы это оценить, придя сюда вечером.

Триша покраснела и засмеялась.

– Не волнуйтесь. Это не предложение. А вот и шато Мозет – дом моего кузена Андре Бриона.

Они въехали на территорию, где повсюду красовались декоративные кустарники, цветы, мраморные статуи и фонтаны. По сторонам виллы, построенной из обожженного кирпича и казавшейся скромных размеров, стояли две башни-близнецы. Только когда они вышли из машины и, обойдя виллу, оказались на большом заднем дворе с колокольней и часами над конюшней, Триша увидела еще одно крыло, соединенное с основным зданием сводчатым переходом.

Конюх вел двух лошадей вокруг двора конюшни, и Триша тут же узнала белую, на которой Рив восседал во время выставки лошадей.

– Bonjour, Жеро. – Рив поздоровался с конюхом, искренне улыбаясь, и Триша почувствовала прикосновение его руки к своему локтю, когда он представил ее.

Жеро, маленький и жилистый, со смуглой кожей человека, большую часть времени проводящего на открытом воздухе, почтительно поздоровался с ней, и Рив, устремив взгляд на прекрасную гнедую, тихо стоявшую рядом с его лошадью, спокойно сказал:

– Это та самая лошадка, которую вы выбрали для mademoiselle, Жеро?

– Да, месье. Маленькая Роза.

Рив приподнял бровь, бросив на Тришу косой иронический взгляд:

– Ну, Триша, что вы думаете о Маленькой Розе?

Триша уже смотрела в карие выразительные глаза и ласкала атласную шею гнедой.

– Она чудесна. Спасибо, Жеро. Я о ней хорошо позабочусь.

Рив повернулся, когда со стороны сводчатого перехода появился мужчина. Он был довольно высок, с худым лицом и впалыми щеками, и одет в костюм для верховой езды. В его светловатых волосах проглядывали седые пряди, а морщины в уголках его глаз были отчетливо видны.

Триша дала ему чуть больше сорока – воспитанный мужчина, который в зависимости от обстоятельств мог быть столь же грозным, сколь и обаятельным.

Рив дружески поздоровался с ним:

– Bonjour, Андре. Разреши мне представить свою невесту, мисс Тришу Беннет из Англии. – Он бросил в ее сторону вкрадчивый и насмешливый взгляд. – Триша, мой кузен Андре Брион.

Француз наклонился над ее рукой:

– Рад познакомиться с вами, mademoiselle. Позвольте поздравить вас с помолвкой и сказать, что, по-моему, Рив очень везучий малый.

Триша внутренне вздрогнула. Она забыла про мнимую помолвку. Теперь, когда об этом напомнили, кольцо на ее руке показалось ей не менее тяжелым, чем боль в сердце. Хотя она намеренно избегала насмешливого взгляда Рива, все же почувствовала, как под ее светлую кожу будто проник теплый поток.

Однако он находился в поле ее зрения, когда стоял, широкоплечий, с узкими бедрами, беспечный, его костюм для верховой езды был столь же безупречен, сколь и его манеры, и его всеподчиняющее обаяние, лишающее ее разума. Как глупо было прийти сюда, она теперь знала это. Разыгрывать мнимую помолвку среди чужих людей, с которыми ты едва знаком, – одно дело, однако быть представленной его семье – совсем другое. Должен же он хоть чуточку понимать, что она чувствует. Однако он был здесь, большой и беспечный, с видом любящего жениха, и, хотя это ее страшно бесило, Трише от всего сердца хотелось, чтобы это было правдой. Пытаясь контролировать расползавшиеся мысли, она умудрилась вымучить теплую улыбку:

– Спасибо, месье Брион. Я также хотела поблагодарить вас за то, что одолжили мне лошадь. Это очень любезно с вашей стороны.

– Не за что, однако мне не везет, я должен бежать. – Он обратился к своему кузену: – Рив, вы должны как-нибудь вечером привести mademoiselle Беннет на обед, когда вы будете свободны. – Он еще раз наклонился над ее рукой. – С нетерпением буду ждать вас у себя в самое ближайшее время. До свидания, mademoiselle Беннет. До свидания, Рив.

Рив подал ей руку, помогая сесть в седло Маленькой Розы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Стремена удобны?

Она ответила вежливо, он сел на свою лошадь, лениво помахал рукой Жеро, и они неторопливо пустили лошадей через двор конюшни.

– Будем ехать по территории имения, пока вы не почувствуете лошадь, – сказал он.

Они пустили лошадей легким галопом по засыпанным листьями дорожкам, ее щеки гладил легкий бриз, а утренний воздух наполнял легкие, и – странно – Триша чувствовала себя веселой и беззаботной.

Маленькая Роза угадывала каждое ее желание, отвечая на каждую ее команду, что принесло ей огромное удовольствие. Они ехали по безлюдным дорогам. Вскоре показался Булонский лес, и вдалеке вдоль дороги она увидела всадников. Галоп замедлился, и лошади, приближаясь к верховой тропе, пошли рысью. Она повернулась и увидела, что Рив с довольным видом смотрит на нее.

– По пути сюда вы были бледны и взволнованы, – растягивая слова, сказал он. – Сейчас вы похожи на английскую чайную розу, цветущую и раскрасневшуюся. Одно мне не нравится. Вам следовало распустить волосы и подставить их ветру.

Она хрипло рассмеялась:

– Я сделаю это в следующий раз!

– Что вы хотите этим сказать? Разве вам больше не захочется приехать сюда?

– Конечно, захочется.

– Нравится?

– Чудесно. Напоминает мне о доме. Мы раньше катались верхом главным образом по полям, хотя не было никакой гарантии, что какая-нибудь машина не помчится по сельской дороге, а некоторые из них были слишком узкими, чтобы пропустить машину.

– Вы, наверно, тоскуете по дому?

Оба одновременно остановились, и он нагнулся вперед со странным выражением на загорелом лице.

– Не особенно. В конце концов, я здесь ненадолго.

– Вам не хотелось бы поселиться здесь?

– Не знаю. Здесь меня удерживают лишь Джереми и Мари-Роз. Когда ей станет лучше, больше не будет причин оставаться.

– Вы могли бы влюбиться во француза, – сказал он тоном, который был слишком странен, чтобы его можно было понять.

Стояло божественное утро, птицы радостно щебетали, воздух был мягким и свежим, и нежные тона напоминали ей нечто виденное раньше на полотнах художников. Однако чудесная природа, казалось, лишь усиливала боль в ее груди. Она хотела сказать: «Я уже влюбилась» – и с болью в пересохшем горле проглотила эти слова. Вслух она произнесла:

– Сомневаюсь.

– Зачем же так категорично. – Казалось, это его веселило. – Разве вы не собираетесь однажды выйти замуж?

– Собираюсь. Всякая девушка этого желает, но сначала надо влюбиться.

– Значит, материальные выгоды вас не привлекают. Вы будете ждать, пока не влюбитесь. Что ж, не буду мешать вашим девичьим мечтам, – беззаботно сказал он, словно эта тема его больше не интересовала, и они продолжили путь к верховой тропе, видневшейся впереди.

Несколько всадников поздоровались с Ривом, выезжая на нее, и Трише показалось, что этим утром половина Парижа вышла на верховую прогулку в Булонском лесу.

– Лучше, если в первый день вы не будете слишком долго кататься, – спокойно сказал Рив. – Примерно в миле отсюда находится рощица, где можно отдохнуть, прежде чем мы вернемся на завтрак. – Он вдруг улыбнулся ей. – Волшебное утро, не правда ли?

Она полностью согласилась. Можно было бы подумать, что тропинка находится в Англии, если бы в утреннем воздухе не раздавалась французская речь, когда небольшие группы беззаботных и радостных всадников проезжали мимо. Когда хриплый голос окликнул Рива, Трише не надо было оглядываться, чтобы убедиться, что сзади приближается Адель Дюпон и собирается ехать рядом с ними.

Темноглазая манекенщица сегодняшним утром казалась в прекрасной форме, вся в любимом красном – в свитере без рукавов поверх бриджей.

– Bonjour, Рив, – поздоровалась она с женственным энтузиазмом, не обращая внимания на присутствие Триши.

– Bonjour, Адель. Ты уже знакома с моей невестой Тришей, – спокойно сказал Рив.

Француженка наклонила голову в сторону Триши, но не ответила улыбкой на ее улыбку. Триша воспринимала враждебность другой женщины как нечто реальное и преднамеренное, когда Адель тихим голосом на французском продолжала разговаривать с Ривом, игнорируя ее присутствие. Несколько минут она молча ехала рядом с ними, внутри нее все кипело, затем с раскрасневшимися щеками она пробормотала «pardon» и легким галопом ускакала от них.

Ей послышалось, что Рив однажды выкликнул ее имя, но это ее не волновало, и она с огромным наслаждением продолжала скакать и через довольно долгое время увидела рощицу, в которой Рив предложил передохнуть, прежде чем возвращаться к завтраку. Спешившись, она повела Маленькую Розу между высоких деревьев к быстро текущему из родника потоку. Здесь царили тишина и мир, слышались тихие звуки леса, трели птиц над водой, чистой и искрящейся в лучах солнца, пробивающихся между ветвями деревьев.

«Возможно, я поступила опрометчиво, – размышляла Триша, сидя на упругой траве. Она могла представить, как разозлится Рив, но ничего не могла поделать. Виною всему было не только отношение француженки к ней – ее непрошеное вторжение испортило такое прекрасное утро.

Рив вряд ли мог бы чем-нибудь помочь, не нагрубив этой женщине, а ему, похоже, нравилось ее общество. Но это не означает, что она должна терпеть Адель. Адель Дюпон вела себя так умышленно, чтобы оскорбить ее. Она вздохнула. Француженка завидовала помолвке, которой не было. Все это, должно быть, смешно, но тогда она смеялась бы над собой за то, что позволила своим чувствам к Риву достичь таких размеров. С несчастным видом Триша смотрела на ручей и вдруг увидела маленькую форель, скользнувшую в кристально чистую глубину воды, а когда черная тень мелькнула через поток на тот берег, она пристально проследила за ней. Не шевелясь, она видела, как тень выбралась из воды и стала энергично отряхиваться.

Это была молодая выдра. Противоположный берег казался глухим и диким местом, принадлежавшим уже девственному лесу. Лучи солнца упали на мех выдры, придавая ему атласный блеск. Несколько секунд зверек забавно нюхал воздух вокруг себя, затем начал играть, совершенно обо всем забыв. Триша затаив дыхание следила за его проделками и вдруг, не выдержав, тихонько рассмеялась. Маленький проказник повернулся и стал с любопытством смотреть в ее сторону, затем, решив, что ему ничто не угрожает, продолжил свою веселую игру. Взбегая по склону, выдра потеряла опору и скатилась в поток, словно меховой мячик. Через несколько секунд она уже снова выскочила из воды и радостно повторила все сначала, но после нескольких ныряний игра ей надоела, и она стала оглядываться в поисках других развлечений.

Триша так увлеклась, наблюдая за выдрой, что, вздрогнув от шума, обернулась и увидела, что Рив спешивается, а Адель нигде не заметно. Она поняла по выражению лица Рива, что тот готов потребовать от нее объяснения, и предупреждающе приложила палец к губам, прося его молчать и указывая на противоположный берег. Рив тихо отпустился рядом с ней, и молодая выдра теперь с любопытством рассматривала их обоих, затем быстро скрылась за ближайшим деревом и оттуда украдкой поглядывала на них. Триша на секунду повернулась к Риву, ее щеки горели, глаза блестели.

– Разве это не чудо? – шепнула она и засмеялась, когда зверек снова появился, но с другой стороны дерева. Наконец, убедившись, что они остаются на одном и том же месте, выдра рискнула спуститься по склону, нырнула в воду и с недовольным видом уплыла.

Триша смеялась до упаду, вытирала слезы и, взглянув на Рива, обнаружила, что тот внимательно смотрит на нее. Она излучала обаяние, светилась кипучей радостью, которую невозможно удержать.

– По-моему, вы совсем не смотрели! – Она упрекнула Рива.

Тот с досадой улыбнулся:

– Вы правы. Наблюдать за вами доставляло мне больше удовольствия. Между вами и молодой выдрой большое сходство – вы совсем другая, когда думаете, что никто не наблюдает за вами, однако в тот момент, когда вы замечаете присутствующих, вы тотчас бежите. В отличие от выдры, вы восхитительно краснеете, и я нахожу это очаровательным. – Он крепко сжал ее руку. – Если бы я вас сейчас не держал, вы бы встали и убежали.

Сигнал опасности мелькнул в ее запутавшихся мыслях, и она попыталась остаться спокойной. Отведя взгляд, она услышала, как он тихо спросил:

– Почему вы сбежали сюда?

У нее чуть не сорвалось, что Адель недолюбливает ее и поэтому ей эта женщина не нравится. Но она знала, что он не потерпит, если она будет плохо говорить об Адель, и отнесет это за счет кошачьей злобности с ее стороны. В то же время она понимала, что он спросит, почему она так неожиданно уехала.

Она ответила опрометчиво:

– Возможно, мне стало скучно.

Едва успев произнести эти слова, она тут же пожалела о них, ибо почувствовала, как он вдруг рассердился:

– Впервые слышу, что ей скучно в моем обществе. Это опасное слово, cherie, описывающее положение, которое можно быстро исправить.

Что-то в его тоне заставило ее бросить испуганный взгляд на него – он смотрел на нее с дьявольским выражением лица. Подойдя сзади, одной рукой он обнял ее за талию, другая, отпустив запястье, скользнула вверх. Крепко взяв ее за плечо, он почти коснулся губами щеки Триши. Его голос звучал тихо, угрожающе, как затишье перед бурей.

– Значит, вам скучно. Мы можем ускорить события, только скажите. – Его жесткие губы коснулись кожи у нее за ухом, у Триши перехватило в горле, когда он прижал ее к себе. Она почувствовала, как его сила и энергия пронизывает все ее существо.

Она прикусила дрожащую губу.

– Пожалуйста, – умоляла она, напрягшись, но не смея оглянуться и встретиться с жестко изваянным ртом. – Я не хотела вас обидеть, но вам обоим, кажется, и без меня было хорошо.

Его хватка чуть ослабела, но она все еще ощущала, что он сдерживает гнев.

– Но вы же достаточно понимаете французский, чтобы понять, что Адель нужен был мой совет по частному вопросу, – грубо сказал он.

Трише хотелось, чтобы он освободил ее и дал возможность собраться с мыслями.

– Я действительно поняла, что мадемуазель Дюпон обеспокоена судьбой значительной суммы денег, которую она вложила в новое предприятие своего брата по разведению скаковых лошадей, – слабым голосом сказала она.

– Совершенно верно. Она также попросила меня сопроводить ее на аукцион породистых лошадей, поскольку ее брата в это время не будет в городе. Частично в ваших интересах я согласился.

Триша была так удивлена, что высвободилась из его рук и почувствовала себя уверенно.

– Не понимаю, как это может касаться меня? – сказала она, стоя спиной к нему.

– Неужели? Что ж, тогда я вам объясню. Аукцион состоится в маленькой деревушке недалеко отсюда, и я подумал, что вам представится прекрасный случай увидеть местных людей. Вам будет о чем вспомнить, когда вернетесь к себе домой.

Она медленно повернулась и взглянула на него – он лежал, опершись на руку, и насмешливо смотрел на нее.

Она думала, не без задней ли мысли он пригласил ее, чтобы просто ради своего удовольствия натравить одну женщину на другую. Она понимала, что Адель ее компания придется не по душе, и при этой мысли она улыбнулась. Француженка вряд ли осмелится демонстрировать свое недовольство в присутствии Рива. Может получиться забавный денек.

– Спасибо, я поеду туда с большим удовольствием, – холодно сказала она.

– Почему вы улыбаетесь? – спросил он.

– Разве нельзя улыбаться, думая о прекрасном дне за городом?

Он сощурился:

– Будем надеяться, что вы не разочаруетесь.

Он вскочил на ноги, и она неожиданно оказалась в худшем положении – ей пришлось смотреть снизу вверх на его высокую широкоплечую фигуру. Его испытующий взгляд не облегчил положение.

– Хорошо, пойдемте. Я проголодался. – Он рассмеялся, когда она слишком торопливо двинулась по направлению к своей лошади. – Без паники, – усмехнулся он. – В данный момент мой голод другого рода – я хочу лишь хорошо поесть, чтобы утолить его.

Глава 8

В конце недели прошли грозы, они обычно начинались ночью и продолжались до полудня следующего дня. Триша скучала по утренним прогулкам верхом на лошади и в довершение всего обнаружила, что ее отношения с Мари-Роз ухудшились еще больше с того времени, как была объявлена помолвка с Ривом. Пребывание невестки на вилле не сближала их, а, наоборот, отдаляло друг от друга. Иногда Трише казалось, что она виделась с невесткой чаще, когда та была в больнице. Поскольку она вставала поздно, то Триша ее редко видела до семи часов. К этому времени Триша успевала позавтракать либо на террасе, если была хорошая погода, либо в своей комнате, из окна которой она уже несколько дней наблюдала, как потоки дождя скрывают сад. Друзья невестки заходили почти ежедневно и обычно оставались, чтобы немного перекусить. Тогда Триша обычно не появлялась, не желая быть непрошеной гостьей, и была предоставлена сама себе.

К счастью, тетя Селеста стала частой гостьей и обедала с ними, но Мари-Роз была закрытой книгой и, похоже, таковой и останется, с сожалением думала Триша. Жить дальше можно было лишь с надеждой, что все в конце концов уладится.

В пятницу в середине дня за ними заехал Рив, чтобы сопроводить Адель в запланированную поездку на аукцион породистых лошадей. Мари-Роз была раздражена, так как заранее собиралась провести день с молодой парой, с которой и она и Джереми дружили. Когда Рив приехал за ними, Триша была одна.

Он был одет в повседневную свободную твидовую куртку и широкие брюки и с привычным шармом поздоровался с ней, когда она села в машину, придерживая свое нарядное летнее платье. К счастью, дождь перестал и земля быстро подсыхала.

– Пожалуй, завтра можно будет возобновить утренние прогулки. – Рив критически посмотрел через переднее стекло машины на кусок безоблачного голубого неба. – Похоже, погода меняется.

Триша согласилась. Она хотела оставаться спокойной и холодной, но уже почувствовала внутреннюю дрожь, которую непременно вызывало его присутствие.

– Мари-Роз извиняется. У нее другое мероприятие, – сказала она.

Машина понеслась по подъездной дорожке и вскоре оказалась на бульваре.

– Она мне звонила и все объяснила. Ей гораздо лучше с того времени, как она вышла из больницы. Есть какие-нибудь известия от ее родителей?

Триша рассказала ему о тете Селесте и ее друге, который пытается найти их, но Рив ничего не ответил. Адель ждала их у двери своей квартиры. Она опустилась на обивку заднего сиденья, обдав их струей дорогих духов и еле заметно улыбнувшись Трише. Она надела белое платье с глубоким вырезом на спине, усеянное красными маками, на шее у нее было увесистое короткое ожерелье, подходящий ему по тону браслет довершал ее утонченный туалет.

Машина проезжала сонные деревни и приятные загородные места и через час остановилась на площади деревни, где аукцион был уже в полном разгаре. Выйдя из машины, они направились к тому месту, где должна была состояться продажа животных, когда Триша остановилась и удивленно вскрикнула. Аккуратно одетая девушка в темной короткой юбке и в полосатой верхней накидке ходила между конюшнями. У нее были почти каштановые волосы и довольно худое лицо, которое можно было бы назвать обычным, если бы не улыбка, которая озарила его при виде Триши.

Бросив Риву и Адель вежливое «pardon», Триша побежала ей навстречу:

– Хейзел! Какой чудесный сюрприз. Чем ты здесь занимаешься?

Они держались за руки и нежно смотрели друг на друга.

– Я могла бы задать тебе тот же вопрос, – поддразнила ее другая девушка.

Триша оглянулась и увидела, что Рив и Адель направились к маленькому загону с лошадьми, и решила, что она при этом не понадобится.

– Тут можно где-нибудь поговорить? – спросила она. – Нам надо так много друг дружке сказать.

Хейзел показала рукой в сторону подмостков и скамей, выставленных с внешней стороны постоялого двора деревни, где фермеры и вероятные покупатели, сдвинув свой береты набекрень, обсуждали дела, потягивая вино.

– Хейзел, ты сюда в отпуск приехала? – задала вопрос Триша, когда они уселись в тихом уголке с видом на ярмарку.

– Нет, мы живем здесь на ферме «Билль». Это в полумиле вниз по той дороге. Моя тетя умерла в прошлом году, и мой дядя написал нам, предлагая дом на ферме при условии, что я займусь домашним хозяйством. Робин не очень любил прежнее место, поэтому я согласилась, и вот мы здесь.

– Как дела у твоего брата, Хейзел? – ласково спросила Триша.

Хейзел тяжело вздохнула:

– Почти так же. А теперь расскажи мне, чем ты здесь занимаешься.

Триша рассказала о Мари-Роз и несчастном случае. Они говорили о прошлом, пока не раздался звон деревенских часов – он вернул Хейзел к ее заботам.

– Извини, мне пора идти, – сказала она, собирая свои покупки и прощаясь. Она встала и заметила кольцо на пальце Триши.

– Кольцо! – воскликнула она в восторге. – Триша, ты помолвлена и ничего мне не сказала! – Она с широко раскрытыми глазами уставилась на кольцо. – Похоже, оно страшно дорогое. Кто этот счастливец?

Щеки Триши порозовели. Она забыла, что надела это проклятое кольцо. Какое-то мгновение у нее появился соблазн рассказать своей старой подружке всю правду, затем подумала, что нельзя подводить Рива. Она неопределенно махнула рукой в сторону ярмарки.

– Он там с другом высматривает лошадей. Его зовут Рив д'Артанон.

Глаза Хейзел раскрылись еще шире.

– Ты хочешь сказать, что он француз?

Триша кивнула:

– Не совсем. У него бабушка англичанка.

– Но это ведь замечательно. Значит, ты будешь жить здесь?

Триша не ответила. Сама мысль, что она обманывает подругу, была ей неприятна, но Хейзел, приняв ее молчание за согласие, продолжала:

– Ну, поздравляю. Надеюсь, он заслуживает тебя. – Хейзел говорила искренне. – Возьми его с собой, когда приедешь. Теперь мне надо бежать. Пока!

Триша с сожалением смотрела, как она уходит. Она всегда любила Хейзел. Их дружба началась с первых дней школы. С тех пор они делили все радости юности и были ближе, чем родные сестры. Когда Хейзел после смерти родителей уехала на юг к тете, Триша очень тосковала и часто думала о ней, хотя они не переписывались. Теперь они могли возобновить свою дружбу лишь на недолгое время, так как ей скоро придется возвращаться домой. Она вздохнула, подняла глаза и увидела, что Рив и Адель направляются к ней. Француженка улыбалась, словно была очень довольна собой. Ее рука с покрытыми лаком ногтями покоилась на руке Рива, а сама она искрящимися глазами смотрела на него.

– Вы нашли то, что искали? – вежливо спросила Триша.

Адель повела красивыми плечами, подняв руки в неопределенном жесте.

– Мне повезло, что Рив был со мной. Без его совета я бы совершила ряд неудачных покупок.

Триша не знала, действительно ли та собиралась покупать лошадей, и решила, что она хорошо скрыла свое недовольство. Она повернулась и встретилась с пристальным взглядом Рива.

– Кто была та барышня, с которой вы разговаривали? – не без любопытства спросил он.

– А! Вы говорите о Хейзел. – На мгновение Триша почувствовала себя довольно глупо. – Это моя давняя подруга. Мы вместе выросли, но потеряли друг дружку, когда она уехала несколько лет назад.

– Она здесь в отпуске?

– Нет, она живет здесь.

Он приподнял бровь.

– После встречи с ней ваши глаза сияют радостью. – Он умолк, затем добавил: – Не хотите взглянуть на лошадей?

Она виновато улыбнулась:

– К сожалению, я совсем забыла о них, когда увидела Хейзел. – На ее языке вертелись слова о том, что ее присутствие не понадобилось бы, но у нее не было настроения обмениваться колкостями с Ривом под критическим взглядом Адель.

Его взгляд был проницателен и загадочен.

– Вам не приходило в голову, что нам хотелось бы познакомиться с вашей подружкой? Она могла бы выпить чай с нами.

Она смотрела на него, удивленная тем, что он проявляет такой интерес к незнакомой девушке.

– Хейзел спешила. Так получилось, что сегодня она не распоряжается своим временем.

Триша не стала вдаваться в подробности, а он больше не задавал вопросов, ибо Адель с нетерпением ждала паузы.

– Просто умираю от жажды, Рив. Давайте пойдем попьем чаю.

Она подняла на него кокетливые глаза и снова положила свою руку на его. Он улыбнулся ей в ответ, и Триша, подавив теперь уже знакомую боль, пошла вместе с ними к деревенской гостинице. Они вошли в маленькую комнату со стропилами, где их, похоже, уже ждали.

Несмотря на все опасения, день Трише понравился. Встреча с Хейзел порадовала ее, а Адель вела себя вполне прилично. Большую часть времени она разговаривала с Ривом, но не игнорировала и Тришу.

Через пару часов они снова были в Париже, и, высадив Адель у двери ее квартиры, он невзначай сказал:

– В одном из местных кинотеатров идет хороший фильм. К тому же английский. Хотите посмотреть?

Триша подумала о вечере, который ей предстоит провести в одиночестве, и осторожно ответила:

– Если вам это интересно.

Фильм оказался чрезвычайно забавной комедией. Еще больше Тришу порадовало то, что главную роль играл ее любимый актер. Сначала она только посмеивалась, но в конце от неудержимого хохота слезы ручьями потекли из ее глаз. Рив передал ей свой носовой платок, и она поблагодарила, глядя на него влажными голубыми глазами.

Возвращаясь на виллу, Рив заговорил о Мари-Роз и ее шрамах.

– Она прекрасно поправляется, и я собираюсь сделать ей пересадку кожи в начале следующей недели, – сказал он. Он говорил как-то отстраненно, словно произносил вслух свои мысли. В кинотеатре он держал себя просто и дружески. Теперь говорил хирург, холодный, далекий, недоступный.

– Она будет в восторге, – ответила Триша словно автомат.

«В каком-то смысле я тоже буду в восторге, – иронически подумала она, – от вновь обретенной свободы и возможности вернуться домой». Ее чувства, однако, слишком спутались, и в них невозможно было разобраться. Остальную часть пути до виллы она молчала. Когда они приехали, Триша покинула машину так же быстро, как и он, и, вежливо поблагодарив за поездку, по ступеням легко подбежала к двери виллы. Она не предоставила ему возможности запечатлеть свой обычный поцелуй, и он не последовал за ней, чтобы потребовать его. За это Триша была признательна ему. Тем не менее она, поднимаясь по лестнице в свою комнату, чувствовала себя потерянной и ужасно одинокой и обнаружила, что все еще сжимает его носовой платок.

На следующее утро Рив рано заехал за ней. Элегантный покрой его костюма для верховой езды придавал его худому лицу еще больше аристократизма и суровости. У нее мелькнула мысль, что он живет в другом мире, мире, в котором она всегда будет чужой. Она ответила на его приветствие, села рядом с ним и подумала, что его семья, возможно, тоже такая же недоступная.