Текст книги "Ты лучше всех"

Автор книги: Кэтрин Беллами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Она изобразила лучезарную улыбку, едва не растянув мышцы лица. Мэтт внимательно посмотрел на нее и чуть расслабился.

– Хорошо, – наконец произнес он, но для себя решил не медлить с бракосочетанием, иначе ничто не помешает Тессе в скором будущем увезти от него Эбби. В суд он, конечно, может обратиться, но рассчитывать на помощь закона не следует. Для суда биологическое отцовство – не самый убедительный аргумент. Только став официальным опекуном собственной дочери, получит он право распоряжаться ее судьбой. – А кто говорит о браке по расчету? – ласково спросил Мэтт. – Мы народим замечательных детишек.

– О нет! – воскликнула она. Из памяти еще не стерлись тяжелые месяцы беременности в полном одиночестве и мучительные роды. – Больше я на подобное не соглашусь!

Согласишься, дорогая, еще как согласишься, подумал Мэтт. Ему не довелось наблюдать Эбби в младенчестве, он не слышал ее первых слов, не видел первых неуверенных шагов и теперь сгорал от нетерпения познать радости отцовства с момента рождения своего второго ребенка. Однако Мэтт мудро воздержался от спора на столь щепетильную тему, понимая, что для первого раза и так добился многого.

Несколько недель, проведенных в Дрейкс-Эбботе, наверняка убедят Тессу, что жизнь с ним – более счастливый удел, чем борьба за выживание в одиночку. В конце концов, они ведь были счастливы на Кипре. Пусть с тех пор миновало шесть лет, но еще и сейчас не поздно возродить взаимную симпатию, то глубокое чувство обоюдного влечения, которое нашло свое воплощение в Эбби. Даже если Тесса сохранит к нему неприязнь, со временем она все равно поймет, что Эбби только выиграет от их брака: у нее будет уютный дом, мать, которой не нужно с утра до вечера работать как проклятой, дедушка с бабушкой, большая семья.

– Ладно, посмотрим, – только и сказал Мэтт в ответ на категоричный отказ Тессы родить второго ребенка, но тонкая усмешка на его губах предупреждала, что они еще вернутся к этому разговору.

Дверь палаты распахнулась, и в комнату влетела Эбби, за ней следом вплыла высокая элегантная женщина.

– Мама! – радостно вскричала девочка и, подбежав к кровати, сунула в руки Тессы букет гвоздик.

– Спасибо, солнышко. Чудесные цветы. И ты выглядишь чудесно.

Тесса подалась вперед, желая обнять дочь, но Мэтт опередил ее. Он легко оторвал девочку от пола и посадил на кровать, прямо в объятия матери, затем, ловко расстегнув пряжки, снял с Эбби туфельки.

– А то, если испачкаешь простыни, санитарки из твоих кишок подвязки сделают. – Он подмигнул Эбби, и та рассмеялась, тотчас сообразив, что отец отпустил вульгарную остроту.

– Из кишок подвязки, – весело повторила Эбби. – Какой ты смешной, папа.

Малышка улыбнулась, с обожанием глядя на отца. Тесса с горечью констатировала, что Мэтт, похоже, уже завоевал любовь Эбби. Теперь, пожалуй, поздно возвращаться к прежнему образу жизни.

Впервые она была поставлена перед нелицеприятным фактом, свидетельствовавшим, что Эбби, возможно, многое потеряла, воспитываясь без отца, но задуматься об этом Тесса не успела. Ее взгляд упал на туфельки дочери – новенькие, лакированные, красные, почти такие же, какие Эбби просила купить две недели назад. Тесса тогда отказала, сославшись на отсутствие денег. Неужели Мэтт и его мать не понимают, возмущалась молодая женщина, как тяжело отказывать своему ребенку в том, что он хочет? Нет, конечно, откуда им понять, с горечью усмехнулась она про себя и, глубоко вздохнув, посмотрела на Эвелин Стэффорд, мать Мэтта. Та разглядывала ее с любопытством. А глаза у нее отливали той же сапфировой синевой, что и у сына.

– Спасибо за дочь. Вы так хорошо заботитесь о ней, – чопорно произнесла Тесса, не зная, чего ожидать от матери Мэтта.

Должно быть, та была крайне удивлена, если не сказать больше, столь неожиданно узнав о существовании Эбби. Будет она мне другом или врагом, если Мэтт решит довести дело до суда? Станет ли поддерживать сына, независимо от того, прав он или не прав, или, сама будучи матерью, попытается убедить сына не разлучать Эбби и меня?

– Ну что ты! Мне это только в радость. И я рада, что тебе уже лучше. – Эвелин шагнула к кровати и пожала Тессе руку, затем, поддавшись порыву, нагнулась и поцеловала в щеку.

– Тессу дня через два выпишут, – сообщил Мэтт.

– Вот и замечательно! Ты конечно же поедешь к нам.

Это было утверждение, а не вопрос, и Тесса поняла, что Эвелин Стэффорд известны планы Мэтта.

– Мне неловко навязываться, но, боюсь, врач не отпустит меня одну в свою квартиру. Впрочем, квартиры у меня теперь нет, – добавила она, бросив уничтожающий взгляд на Мэтта, но тот лишь ухмыльнулся.

– Мы будем только рады, – заверила Тессу Эвелин, проигнорировав ее последнюю реплику. – Дом у нас большой, прислуги много. Мэтт, – деловито обратилась она к сыну, – Тесса, наверное, хочет побыть наедине с Эбби, а мне нужно кое-что купить. Ты мог бы помочь мне.

Он поморщился, выражая неудовольствие. Эбби рассмеялась, и даже Тесса подавила улыбку.

– Извини, но у меня свои дела в городе, – поспешил отказаться Мэтт.

Прежде чем выйти, он еще раз взглянул на Эбби и Тессу. Как же они похожи: девочка, которую он уже успел полюбить и признать своей, и женщина – по ней он некогда с ума сходил. Если бы только найти в ней прежнюю Тессу, вернее, ту юную Тессу, которая покорила его однажды, тогда счастливое будущее ему обеспечено.

Прежде чем Тесса сообразила, что он задумал, Мэтт наклонился и прильнул к ее губам, одной рукой осторожно, но твердо поддерживая ее за шею. В присутствии сидящей рядом Эбби и стоявшей в ногах кровати миссис Стэффорд Тессе ничего не оставалось делать, как подчиниться ласке.

Однако, выражая свое возмущение, она лежала недвижно, каждой клеточкой своего существа противясь настойчивым требованиям губ и языка Мэтта, усилием воли – о Боже, скольких же усилий это стоит! – подавляя сладостную дрожь, провоцируемую как самим поцелуем, так и легким прикосновением пальцев Мэтта, нежно поглаживающих ее кожу.

– Хмм. – Мэтт медленно выпрямился, с прищуром глядя на нее.

Тесса ответила ему дерзким взглядом, но, вопреки ожиданию, не прочла в его лице ни гнева, ни разочарования. К ее неописуемому изумлению – и негодованию! – Мэтт вдруг ухмыльнулся и чуть склонил голову, давая понять, что раскусил ее и принимает вызов.

ГЛАВА 4

– Тебе что-нибудь нужно купить, Тесса? – робко нарушила затянувшееся молчание Эвелин.

– Что? – Тесса с трудом оторвала взгляд от Мэтта, пытаясь осмыслить вопрос. – Э-э-э… разве что-нибудь почитать? Только легкое, а то голова ужасно болит.

– Хорошо. До встречи. До свидания, Эбби. Я скоро вернусь, – пообещала Эвелин, обнимая на прощание внучку.

– Пока, бабушка.

Эбби с готовностью обняла ее в ответ, а когда Мэтт, направляясь к выходу, мимоходом взъерошил ей волосы, лицо девочки просияло. Реакция дочери не укрылась от глаз Тессы.

Стэффорды удалились, и Тесса с облегчением откинулась на подушки. Мысли ее путались. Ей было неприятно, что ее вероломное тело жаждало откликнуться на мужскую ласку. Она презирала мужчин, а Мэтта Стэффорда – вдвойне, ибо более несносного и бесцеремонного наглеца не существует на всем белом свете! Что же касается замужества… Ха! Она ни в жизнь не согласится на этот нелепый брак, ни за какие коврижки, тем более что ей он, похоже, отводит роль няньки при Эбби и племенной кобылицы, призванной производить на свет его детей!

Однако ребенок, которого она уже родила от него, чувствуется, просто обожает Мэтта. Эбби возбужденно щебетала, не требуя, по счастью, от матери ни ответов, ни комментариев, и в данный момент Тессу это вполне устраивало, принимая во внимание ее душевное состояние и настроение.

– Мэтт по-прежнему служит в армии? – неожиданно спросила Тесса, мечтая о том, чтобы его услали года на два на Фолклендские острова или еще в какую-нибудь глушь. Тогда у нее появится возможность в очередной раз исчезнуть из его жизни.

– Нет, – мотнула головой Эбби, убив надежду матери на благополучное спасение. – Дедушка отошел от дел, теперь папа вместо него стал правителем.

Правителем? – удивилась Тесса. Пожалуй, даже для Мэтта Стэффорда это чересчур высокая должность.

– Ты, наверное, хотела сказать «управляющим»? Он управляет большой фермой?

– Ага, – энергично закивала Эбби. – Она такая большая. Папа посадил меня с собой на коня, и мы ехали, ехали. Я видела коров и овчищ…

– Овец, – поправила Тесса.

– Нет, овчищ. Их было так много, они такие огромные, – настаивала на своем Эбби. – А еще папа возил меня смотреть наш новый дом…

Девочка нерешительно взглянула на мать, и Тесса выдавила лучезарную улыбку.

– Тебе он нравится, да? – тихо спросила она дочь.

– Да! – Эбби еще более энергично кивнула и прошептала: – Я хочу, чтобы он всегда был моим папой.

Тесса прикусила нижнюю губу. Слова дочери полоснули по ее сердцу острым ножом. Неужели она совершила чудовищную ошибку, не сообщив Мэтту о беременности? Больно признавать свою неправоту: ведь из-за ее мнительности Эбби оказалась лишена не только материального благополучия. И теперь получается, что все тяжкие труды во благо дочери на протяжении многих лет одинокого существования не имеют никакой цены. От жалости к самой себе на глаза Тессы навернулись слезы. Чтобы не расстраивать дочь, она торопливо сморгнула их.

– Расскажи, чем еще ты занимаешься, – преувеличенно бодро попросила она.

Эбби не надо было долго уговаривать. Она вновь весело затараторила, развлекая мать, пока не вернулась миссис Стэффорд – «зови меня Эвелин, дорогая» – с журналами, фруктами и шоколадом для Тессы.

Эвелин сразу заметила, что Тесса утомлена, и предложила Эбби поехать домой, объяснив, что маме требуется отдых. Тесса вяло посопротивлялась, но больше для приличия, поскольку действительно чувствовала себя не очень хорошо, и, когда Эбби с Эвелин ушли, сразу погрузилась в сон.

Тесса проспала несколько часов и проснулась с ощущением бодрости во всем теле. Она поднялась с подушек и неуверенно потянулась, с удовольствием отметив, что мышцы постепенно наливаются упругостью и силой. Она больше не чувствовала себя истоптанной и бесхребетной, словно тряпичная кукла.

Ухватив краем глаза чью-то фигуру у окна, она застыла с поднятыми руками. Это был Мэтт. Тесса покраснела, будто ее застали за неким интимным занятием. Ей было неловко оттого, что он наблюдал ее спящей. Хорошо еще, если она не болтала во сне. А если болтала, вряд ли он услышал что-то лестное в свой адрес.

Мэтт слез с подоконника и неторопливо приблизился к кровати.

– Боли в голове беспокоят?

– Гораздо меньше, спасибо. – Избегая его взгляда, Тесса потянулась к графину с водой, стоявшему на тумбочке.

– Я помогу.

Мэтт наполнил стакан и подал Тессе, невзначай коснувшись ее рук. Ладони у него были теплые. Ей неожиданно вспомнилась слышанная в детстве старая поговорка – «теплые руки, холодное сердце»… Интересно, есть в ней доля истины?

– Ты давно здесь? – спросила она, потягивая мелкими глотками холодную освежающую жидкость.

– Нет, недавно. Заехал по дороге в Дрейкс-Эббот. – Мэтт опять отошел, словно не мог находиться с ней рядом, затем повернулся и посмотрел Тессе в лицо.

– Почему ты не сказала мне?

– О чем? – попыталась она увильнуть от ответа.

Мэтт досадливо взмахнул рукой.

– О том, что беременна, разумеется!

– Разве не понятно? Я думала, тебя эта новость не обрадует.

– Ты думала!.. По-твоему, все мужчины – сволочи и алиментщики? – грубо спросил он. – Тебе следовало сообщить мне. Я имел право знать, имел право называться отцом… – Он внезапно замолчал, проклиная себя за несдержанность, ибо Тесса, напуганная его вспышкой, буквально вжалась в постель. – Ну хорошо, хорошо, упреки теперь бессмысленны, – уже более спокойно произнес Мэтт. – Ты только поэтому не сообщила? Из боязни быть отвергнутой? Или… – Он сдавленно сглотнул слюну и резко закончил: – Я не устраивал тебя в качестве спутника жизни?

– Да, я боялась унижения, – подтвердила Тесса, с отвращением вспоминая свои метания в первые месяцы беременности. – Если бы ты был рядом, может, я и… – Ее голос сорвался. – Когда я узнала, что беременна, мне было так страшно, ты даже не представляешь. Тем более что я осталась совсем одна… – Тесса вздрогнула, словно наяву переживая те тяжелые мрачные дни, недели, полные страхов и сомнений, когда она даже начала подумывать об аборте. Теперь ей становилось плохо при мысли о том, как близка она была к этому непоправимому шагу. – Сообщить письмом такую новость я просто не могла: в конце концов, я ведь тебя почти не знала.

– Ты знала меня достаточно, раз сочла возможным зачать от меня ребенка, – резко заметил Мэтт.

– Да, и гордиться тут нечем, верно? – Тесса вспомнила, как презрительно отреагировала тетя на ее грехопадение. – В общем, как я уже сказала, я не могла сообщить тебе в письме о своем положении. Ты говорил, что вернешься в Англию к Новому году, через четыре месяца, а я ко времени твоего возвращения уже решила, что ты скорее всего забыл обо мне и будешь неприятно удивлен, если я вдруг объявлюсь нежданно-негаданно у тебя на пороге, да еще с животом! – Она помолчала и едва слышно добавила: – К тому же я думала, что ты сам отыщешь меня, если только не лгал мне на Кипре о своих чувствах и намерениях.

Мэтт смотрел на Тессу, не желая признаться, сколь отчаянно разыскивал ее.

– Ты знаешь, сколько Грантов в Лондоне? – наконец спросил он.

– Нет. И сколько же?

Мэтт едва заметно улыбнулся.

– Много. Я искал тебя, – он все-таки решился открыть ей часть правды, – но, как ты сама заметила, с нашей встречи миновало четыре месяца. Тебе было всего девятнадцать. Поскольку ты перестала писать мне и не сообщила своего нового адреса, я решил, что по возвращении в Англию ты встретила другого. Если б я только знал… – пробормотал он.

Для Тессы навсегда останется тайной, сколь глубоко он сожалеет о своем неведении. Но что толку теперь раскаиваться? Надо думать о будущем – о совместном будущем с Тессой и Эбби.

– Как ты справлялась одна? Тетя помогала?

– Нет. – Тесса поморщилась. – Она была шокирована. С деньгами у меня тогда проблем не возникало, я ведь продала родительский дом, а когда Эбби родилась, я нанялась в услужение к одной славной женщине, у нее мы и жили. Я была ей компаньонкой и домработницей. Она очень хорошо относилась и ко мне, и к Эбби, не загружала меня работой, поскольку держала еще и приходящую прислугу. Она ведь не была инвалидом – просто старая одинокая женщина. Но, когда Эбби исполнилось два года, моя благодетельница внезапно умерла, дом унаследовал ее сын, так что мне пришлось убираться в спешном порядке…

– Он вышвырнул тебя на улицу? С маленьким ребенком?!

– Вовсе нет. – Тесса горько усмехнулась. – Наоборот, он предлагал мне остаться – при условии, что я буду… э-э-э… принимать его там, когда ему удастся улизнуть от жены!

– Кто он? – с ожесточением в голосе спросил Мэтт.

На Тессу его праведный гнев не произвел впечатления.

– Ой, ради Бога, Мэтт, попридержи свои эмоции! – фыркнула она. – Он вел себя вполне пристойно – не принуждал, не запугивал. Просто сделал мне предложение, которое я не сочла возможным принять. В сущности, он ничем не хуже тебя или любого другого мужчины, если уж на то пошло, – презрительно добавила она.

– Для меня подобное сравнение крайне оскорбительно – возмущенно начал он.

– Правда глаза колет, не так ли? – съязвила Тесса. – Ты, разумеется, вел бы себя иначе, обратись я к тебе за поддержкой! Неужели не ждал бы, что за помощь я расплачусь натурой, а?

– Я…

Мэтт внезапно замолчал, устыдившись своего негодования. А ведь Тесса права. Еще несколько дней назад, пока он не понял, что только брак обеспечит ему права на Эбби, он именно так все и представлял: поселит Тессу с дочерью в доме на территории поместья Стэффордов и будет наведываться в любое время дня и ночи, по своему усмотрению. Его главной заботой была, конечно, дочь, а не стремление обзавестись любовницей, но, если не кривить душой, он, разумеется, не отказался бы и от любовных утех с Тессой.

– Язык не поворачивается утверждать обратное, верно? – усмехнулась молодая женщина. – И ты еще удивляешься, почему я предпочитаю жить в квартире, которую могу считать своей собственной, какой бы крохотной она ни была!

– Ты будешь жить в Дрейкс-Эбботе. Этот вопрос обсуждению не подлежит! – отрезал Мэтт и направился к двери. – Завтра я приеду. Надеюсь найти тебя в лучшем расположении духа.

– И не рассчитывай! – крикнула ему в спину Тесса.

Ответом ей были только грохот захлопнувшейся двери и затихающий звук быстро удаляющихся шагов Мэтта.

Как следует выспавшись, на следующее утро Тесса чувствовала себя гораздо лучше, по крайней мере, физически. Она совершила несколько коротких прогулок по коридору, незамедлительно делая передышку, едва начинала кружиться голова. Появился аппетит, и она довольно плотно позавтракала, с удовольствием ощущая прилив сил с каждым проглоченным куском.

Навестившая ее в сопровождении бабушки Эбби пришла в восторг, увидев, что мать встала с постели, и от радости захлопала в ладоши, когда та сообщила, что ее выписывают из больницы на следующий день. На дочери опять было новое платье, но Тесса тщетно пыталась вызвать в себе чувство благодарности к Эвелин. Интересно, что миссис Стэффорд сделала с той добротной, но скромной одеждой, которую носила Эбби до того, как объявился ее «папа»? Наверное, велела сжечь?

Женщины говорили только об Эбби. Эвелин, конечно, было любопытно выяснить суть отношений Тессы с сыном, но спрашивать она не рискнула. Тесса же, пребывая в неведении относительно роли Эвелин в осуществлении планов Мэтта, касающихся будущего Эбби, старалась никак не выказывать своего недовольства его действиями. Обе очень обрадовались, когда визит подошел к концу.

Мэтт явился с наступлением вечера, спустя несколько часов после отъезда Эвелин и Эбби в Дрейкс-Эббот, который малышка в отличие от матери теперь называла домом. Тесса, отложив журнал, который читала, встретила гостя настороженно.

– Я только что говорил с врачом. Он сообщил, что завтра выписывает тебя домой, – учтиво начал Мэтт.

– Он выписывает меня в Дрейкс-Эббот, – холодно поправила его Тесса.

Мэтт недовольно поджал губы, что не укрылось от внимания молодой женщины. Вот и отлично!

– Я дал объявление о продаже своей квартиры. Это жилье для холостяка – там всего одна спальня. Позже, если тебе надоест жить в деревне, мы подыщем что-нибудь попросторнее, – бесстрастно продолжал он.

Тесса в ответ лишь пожала плечами. Ах, какая забота! Между прочим, до недавнего времени у меня была собственная квартира в Лондоне! А он, видите ли, готов снизойти до моих желаний. И это после того, как в отнюдь не любезной форме дал мне понять, что его слово закон и я, если не хочу судиться с ним, должна подчиняться ему беспрекословно! Что ж, ладно, мне нужно выиграть время, окрепнуть физически, чтобы отстаивать свою независимость и бороться за дочь. Но, хоть я ему сейчас и не равный соперник, будь я проклята, если стану мириться с его высокомерием, пусть здравый смысл и подсказывает, что лучше прикинуться паинькой, постаравшись усыпить его бдительность.

Возможность продемонстрировать свои актерские таланты не замедлила представиться. Мэтт присел на краешек кровати, извлек из кармана коробочку сердцевидной формы, очевидно с кольцом, и протянул Тессе. Она выдавила улыбку.

– Ты очень любезен, но это лишнее.

– Я вовсе не любезен, но ты должна это принять. – Мэтт тепло улыбнулся, и Тесса устыдилась своего лицемерия. – Эта драгоценность принадлежала моей бабушке. Она завещала ее мне, вернее, моей будущей жене.

– Но…

– Открой.

Тесса, с секунду помедлив, медленно приподняла крышку. На бархатном ложе сверкало кольцо: в изящной филигранной оправе из золота сиял большой бриллиант в окружении переливающихся мелких алмазных капель и сапфиров. Работа ювелиров викторианской эпохи.

– Какая красота! – восхитилась Тесса, любуясь игрой света на камешках. – Но только вряд ли твоя бабушка имела в виду нечто подобное, когда составляла свое завещание.

– Ты – мать моего ребенка. Кому, как не тебе, его носить? – просто сказал Мэтт и, вынув из коробочки кольцо, надел на средний палец левой руки Тессы. – И ты станешь моей женой, – непреклонно добавил он.

Тесса мгновенно избавилась от всяких угрызений совести.

– Мэтт… – Она в отчаянии тряхнула головой. – Мы же почти чужие друг другу – общались всего несколько дней, причем на отдыхе, да к тому же много лет назад. Если между нами что и было, все это давно прошло…

Она внезапно умолкла, встревоженная блеском его глаз, в синеве которых разгорался огонек страсти. О, Тесса хорошо помнила этот взгляд, грезила о нем во сне, хотя по пробуждении всегда безжалостно изгоняла из сознания образ Мэтта.

Она откинулась на подушки, продолжая смотреть на Мэтта словно зачарованная, и почти не сопротивлялась, когда он медленно стянул с нее одеяло, открывая своему взору ее фигуру в полупрозрачной ночной сорочке.

– Тесса… – глухо пробормотал Мэтт. Он спустил с ее плеч тонкие лямочки сорочки и приник губами к нежной впадинке на шее. – Не противься мне, – прошептал он, обдавая щеку Тессы теплым дыханием.

Его ладони осторожно поглаживали, ощупывали ее тело, пока не добрались до грудей. Розовые соски от ласкового прикосновения мужских пальцев мгновенно затвердели. Мэтт тихим возгласом выразил свое торжество и, приподняв голову, заглянул Тессе в глаза.

– Как ты можешь утверждать, что между нами ничего нет? – требовательно спросил он. – Нас влечет друг к другу, ты не посмеешь это отрицать. Я никогда не забуду ту ночь, что ты провела в моих объятиях, это особенная ночь. – Подобных в моей жизни с тех пор не было, добавил он про себя, но от признания вслух воздержался. – У нас впереди десятки лет и много-много счастливых ночей.

Последнюю фразу Мэтт произнес с надсадной проникновенностью. Тесса прикусила губу и накрыла ладонями его руки, пытаясь воспрепятствовать настойчивым возбуждающим ласкам, туманившим разум. Мэтт так легко и уверенно говорит о ночах, которые мы могли бы проводить вместе. А что же дни? Как станем мы жить, когда страсть остынет? А она остынет, если нас не будет связывать более глубокое, более сильное чувство – любовь. И даже Эбби не поможет – ведь если бы только дети были залогом гармоничного брака, семьи распадались бы куда реже.

– Мэтт… – начала Тесса, испытывая необходимость поделиться с ним своими сомнениями, заставить понять, сколь нелеп его план, но он не стал слушать ее возражений.

Чуть приподняв ее с кровати, Мэтт покрывал нежными, почти воздушными поцелуями ее лицо и наконец прильнул к губам. Он становился все требовательнее в своих ласках, и Тесса, откинув голову на поддерживающую ее мужскую руку, невольно раскрыла губы навстречу его напористому языку. Не отдавая себе отчета, она обвила руками шею Мэтта и прижалась к нему всем телом.

Целых шесть лет она беспощадно подавляла в себе робкие ростки сексуального желания, и теперь ее тело, вспомнив, какие радости и наслаждения способен дарить этот мужчина, неожиданно взбунтовалось против принудительного воздержания. Тесса издала гортанный стон, млея от прикосновений его ладоней, лениво блуждающих по ее телу, теперь уже почти нагому благодаря стараниям Мэтта. Она сползла с подушек, приняв горизонтальное положение, и за плечи потянула его на себя.

– Мэтт…

На этот раз его имя сорвалось с губ Тессы почти как мольба, признание поражения. Мэтт, вдруг осознав, что вот-вот вступит в интимную близость с женщиной прямо на больничной койке, резко отстранился. Потом он приподнял Тессу на кровати, равнодушно и отстраненно, как медсестра, осторожно усадил на подушки, поправил простыню и даже подоткнул одеяло.

– Убедилась? – спросил Мэтт.

Словно целовал меня только для того, чтобы я дала согласие на безумный брак, подумала оскорбленная Тесса. Но ведь он был возбужден! Да-да, я это чувствовала, он и сейчас еще дышит тяжело. Впрочем, как и я, с запозданием осознала молодая женщина и дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.

– Что ж ты молчишь? – снова спросил Мэтт, не получив ответа на первый вопрос.

Тесса сделала несколько маленьких глотков и едва заметно улыбнулась. Она надеялась, что улыбка получилась бесстрастной. Пора доказать Мэтту Стэффорду, что она уже не та доверчивая наивная девятнадцатилетняя девушка, которую он некогда легко покорил своими искусными ласками.

– Это всего лишь секс, – небрежно изрекла Тесса и с удовлетворением услышала, как Мэтт с шипением втянул в себя воздух.

– Значит, будем строить наши отношения на сексе, – сухо прокомментировал он. – Ибо я не позволю тебе выйти замуж за кого-то другого! У моего ребенка не будет другого отца!

Он смотрел на нее с непоколебимой решимостью, и Тессе пришлось собрать волю в кулак, чтобы придать дерзости своему взгляду. Во всяком случае, она надеялась, что Мэтт прочел в ее взоре вызов, а не страх или страстное томление. Она первой опустила глаза и стала разглядывать бесценное украшение на своем пальце. Да, восхитительный перстень, но она предпочла бы носить дешевое оловянное кольцо, лишь бы оно было подарено с любовью.

– Я должен идти, у меня ужин с одним человеком. Завтра утром приеду и заберу тебя, в котором часу, пока точно не знаю…

– Если это как-то путает твои планы, не беспокойся. Я и на автобусе доеду.

Мэтт ответил ей суровым взглядом.

– Что-нибудь из одежды нужно привезти? – учтиво поинтересовался он, хотя на языке у него наверняка вертелась едкая реплика.

– Нет. Твоя мама уже привезла все необходимое.

– Хорошо. Если бы только ты перестала упрямиться и хоть ненадолго забыла про свою независимость, ты сразу бы поняла, что так, как задумал я, лучше для нас всех. – Тесса лишь пожала плечами, и Мэтт вздохнул. – Не испытывай мое терпение, – предупредил он и направился к двери, даже не сделав попытки на прощание поцеловать ее или хотя бы коснуться рукой.

После ухода Мэтта Тесса не чувствовала в себе сил ни смотреть телевизор, ни читать и с готовностью проглотила таблетку снотворного, предложенную ей на ночь. Препарат подействовал быстро, и очень скоро она забылась глубоким сном.

Тесса не знала, сколько проспала, не могла бы точно сказать, что ее разбудило, только в нос вдруг ударил терпкий мускусный запах чьих-то духов, и все существо объял необъяснимый цепенящий ужас. Она неловко повернулась на бок, пытаясь приподнять отяжелевшие веки.

Дверь палаты была приоткрыта, в комнату пробивался из коридора узкий луч света. Возле ее кровати вырисовывались очертания женской фигуры, но то была не медсестра. Лица гостьи Тесса не могла разглядеть в темноте – видела только сверкающие на шее и в ушах бриллианты и отливающие мягким блеском белокурые волосы.

– Думаешь, победила, да? Ты и твое отродье! Мэтту нужен ребенок, а не ты. Он желает твоей смерти! И, если ты не дура и соображаешь, что для тебя хорошо, а что плохо, ты вернешься в свои трущобы и постараешься затеряться там, прежде чем…

Тесса криком прервала монолог ночной гостьи. У меня, наверное, слуховые галлюцинации, со страхом подумала она, или мне снится кошмарный сон. Она тряхнула головой, чтобы обрести ясность мысли, затем нажала на кнопку звонка, призывая медсестру.

Тяжелый запах духов обволакивал легкие, мешал дышать. Тесса, хватая ртом воздух, попыталась слезть с кровати в надежде избежать физического насилия, которое предвещал зловещий голос, но нога запуталась в простыне, и Тесса, терзаемая удушьем и паникой, упала на пол и закашлялась.

– Что случилось? Вам плохо?

Комната внезапно озарилась светом. В дверях стояла сестра Харпер. Больше в палате никого не было.

– Нет, – мотнула головой Тесса. Она обливалась потом и все так же хватала ртом воздух, прижимая руки к ушибленным ребрам, отзывавшимся острой болью на каждый судорожный вдох. – Та женщина, – прохрипела Тесса. – Я думала, она набросится на меня!

– Какая женщина? – Сестра Харпер быстро подошла к пациентке, взяла ее за запястье, проверяя пульс, и нахмурилась. – Немедленно в постель! – приказала она, и Тесса охотно повиновалась: ноги не держали ее. – Здесь никого нет, вам, должно быть, приснилось, – ласково добавила медсестра, успокаивая свою подопечную.

– Нет, я видела здесь женщину, – настаивала Тесса. – И это была не медсестра. Она была в нарядном платье и в бриллиантах.

– Тогда это, безусловно, была не медсестра, – согласилась сестра Харпер. – Скорее всего вы видели ее во сне, все посетители давно ушли.

– Вы уверены? – Тесса очень хотела, чтобы ее переубедили. – Но разве вы не чувствуете запаха духов? – спросила она, морща нос. В ноздри до сих пор бил терпкий мускусный аромат, вызывая тошноту.

– Нет… это, наверное, цветы такие душистые, я заберу их. – Сестра Харпер подхватила красивый букет, который принесла днем Эвелин. – Вам просто приснился плохой сон: посторонний не мог бы миновать комнату для отдыха медсестер, а я за последние полчаса никуда не отлучалась.

– Уж больно живое было видение. – Тесса поежилась, не в силах унять колотившую ее дрожь.

– Теперь все будет хорошо, – бодро заверила сестра Харпер. Она взбила подушки и помогла Тессе лечь поудобнее. – Постарайтесь заснуть. Хотите, принесу вам горячего молока?

– Нет, спасибо. – Тесса натянула одеяло до подбородка. – Вы… вы будете рядом? – спросила она, стыдясь своего умоляющего голоса.

– Конечно. – Сестра Харпер перегнулась через кровать, отцепила от стены шнур с кнопкой звонка и пристегнула к подушке, прямо у щеки Тессы. – Если не сможете заснуть или вас что-то испугает, сразу нажимайте на эту кнопку, через несколько секунд к вам подойдут. Другим медсестрам я все объясню, но я убеждена, что вам просто приснился плохой сон. В такой поздний час в больнице, кроме персонала, никого не бывает.

– Спасибо. Мне, право, неловко, что я наделала столько шуму, – извинилась Тесса, накрывая ладонью кнопку звонка, чтобы при необходимости немедленно призвать помощь. Но очень скоро сердцебиение выровнялось, снотворное опять начало действовать, и она заснула крепким сном.

Утром в залитой солнечным светом палате легче было поверить в то, что ночное происшествие просто плод воображения. Тесса, вместо того чтобы поразмыслить над случившимся и понять, на самом ли деле ей грозила опасность, стала готовиться к выписке.

Она позавтракала, искупалась, оделась. Обычное платье вернуло ей ощущение бодрости и здоровья, а когда Тесса подкрасилась, несколько затушевав болезненную бледность, то и вовсе почувствовала себя полноценным человеком.

Тесса надеялась, что сестра Харпер не сообщила доктору Стивенсу о ночном инциденте, и, поскольку сам он не упомянул об этом, когда обследовал ее перед выпиской, она тоже ничего не стала говорить.