Текст книги "Ты лучше всех"
Автор книги: Кэтрин Беллами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 16
Тесса, поразмыслив, решила пригласить на прогулку Эвелин, резонно предположив, что ее общество – наивернейший способ заглушить сплетни относительно неприятностей в Стэффорд-Хаусе. Пройтись по деревне с Джорджем Стэффордом, наверное, было бы даже сподручнее, но Тесса и думать не смела обратиться к нему.
Эвелин с готовностью выразила свое согласие. Она была крайне напугана решением Мэтта увезти Эбби на время каникул и боялась, что он вообще откажется жить со своей семьей в Дрейкс-Эбботе.
Мэтт по праву старшего наследника являлся распорядителем всех земель Стэффордов, но Эвелин знала, что он, не колеблясь, наймет управляющего со стороны или просто передаст бразды правления поместьем Рикки, если увидит, что Тесса и Эбби несчастливы в его родовом гнезде.
Страх лишиться внучки вынудил Эвелин вдвое любезнее обычного отнестись к Тессе, когда та смущенно и сбивчиво стала извиняться за причиненное огорчение.
– Тот нелепый инцидент уже никто не вспоминает, дорогая. За что тут извиняться? Всем ясно, что это просто недоразумение. Хелен же объяснила, как тебе было плохо.
Женщины почти час бродили по деревне, в милой непринужденной манере перебрасываясь словечком со всяким, кто встречался им на пути. Собираю голоса в свою пользу, как кандидат на парламентских выборах, подшучивала над собой Тесса, едва сдерживая смех при виде двух деревенских сплетниц, специально выскочивших из своих коттеджей, чтобы поговорить с ними.
Вот Эвелин точно надо либо в парламент баллотироваться, либо искать места на дипломатической службе, думала Тесса, с восхищением вслушиваясь в светскую болтовню миссис Стэффорд, которая не забывала ненароком вставить, что ее будущая невестка еще не совсем оправилась от травмы, но особых опасений ее здоровье не вызывает. О вылазке в магазины с отвратительным финалом прямо не упоминалось, но всем ясно давалось понять, что Стэффорды рады принять Тессу в свою семью, а это, естественно, само по себе уже служило доказательством ее невиновности.
– Мы все ждем не дождемся свадьбы, – оживленно верещала Эвелин, любовно поддерживая Тессу под руку. – Какая жалость, что они с Мэттом были в разлуке столько лет! Эта ужасная война принесла столько горя, – жаловалась она жене викария.
Тесса, чтобы не расхохотаться, закашлялась: впервые она слышала подобную версию истории ее с Мэттом отношений. Несчастные влюбленные, разлученные войной!
И вдруг смех застрял в горле, глаза защипало от непрошеных слез. А ведь, в сущности, это правда! Если бы Мэтта не отозвали внезапно из отпуска, если бы я успела лучше узнать его и поверить в его любовь, тогда я не колеблясь сообщила бы ему о беременности. И не лишилась бы шести лет счастья, делила бы с ним радости и тревоги, выпадающие на долю молодых родителей, а не мучилась бы одна с маленьким ребенком. Тесса судорожно втянула в себя воздух, как и Мэтт, придя к заключению, что теперь бесполезно раскаиваться и сожалеть об утраченном. Важно только будущее.
Тессе повезло: до отъезда она ни разу не столкнулась с Джорджем Стэффордом, встреча с которым наверняка нарушила бы ее душевный покой. Вещи она собирала в приподнятом настроении, радуясь, что скоро вновь увидит Лондон. А главное – они будут там одни: она, Мэтт и Эбби. Ни его родных, ни прислуги – только они трое.
Мэтт приехал, как и обещал, в три часа. Эбби они намеревались забрать из школы по дороге в Лондон. Единственная неловкость случилась, когда Молли на выходе попыталась всучить Мэтту коробку с продуктами.
– В Лондоне есть магазины, – чопорно сказал Мэтт, отказываясь принять подношение.
– Я знаю. Но вы же не пойдете сегодня за покупками. Здесь только молоко, хлеб и кое-что на ужин, – растерянно объяснила экономка, ежась под холодным взглядом молодого хозяина.
– Мэтт, прошу тебя, – поддержала служанку Эвелин, в волнении ломая руки.
– Спасибо, Молли. – Тесса выступила вперед и забрала у экономки коробку. – Мы очень признательны тебе за заботу.
Мэтт, глядя матери прямо в лицо, медленно вытащил из кармана бумажник, извлек из него двадцатифунтовую купюру и бросил к ее ногам.
– Мы вовсе не желаем, чтобы потом говорили, будто мы ушли, не расплатившись, – надменно произнес он. – Пойдем, Тесса. Эбби ждет. – Он резко развернулся на каблуках и вышел на улицу.
Тесса, не смея поднять на Эвелин глаза, поспешила за Мэттом. Когда он помогал ей сесть в машину, вид у него по-прежнему был неприступный, так что она хранила молчание, укоряя себя, что, хоть и неумышленно, поставила его в неловкое положение перед родителями.
Эбби, как и Тесса, была взволнована известием о возвращении в Лондон и встретила родителей крепкими объятиями и поцелуями. Ее радость омрачала только разлука с Лоллипопом и Флинном, которых девочка покидала больше чем на неделю.
– Ты поцеловала их за меня? Сказала, что я скоро их увижу? – расспрашивала малышка.
– А как же? Конечно, – с серьезным видом солгала Тесса.
– А кто будет ездить на Лоллипопе, пока я на каникулах?
– Дедушка, – невозмутимо ответил Мэтт.
Эбби, представив большого Джорджа Стэффорда верхом на маленьком пони, прыснула от смеха.
– А мы едем в ту квартиру, в которой жили раньше, да, мама?
– Нет, в мою, – сказал Мэтт.
– А она такая же хорошая, как и наша? – поинтересовалась девочка.
Мэтт проглотил пренебрежительную реплику: в конце концов, та квартира на протяжении многих лет была домом Эбби.
– Мне нравится, – беспечно бросил он. – Правда, там всего одна спальня. Как ты смотришь на то, чтобы спать на диване? Он превращается в кровать, – вкрадчиво добавил Мэтт, опасаясь, как бы Эбби не выразила желания ночевать в постели с Тессой.
– Диван превращается в кровать? Как это? – Малышка была заинтригована.
– По волшебству.
– Вот это да! – Эбби захлопала в ладоши. – Хочу спать на таком диване!
– А у тебя уже неплохо получается, – промурлыкала Тесса, восхищаясь его хитрой тактикой.
– Разве только это у меня неплохо получается? – лукаво спросил он.
Тесса, перехватив его обжигающий взгляд, покраснела.
Квартира Мэтта Тессе понравилась сразу же, едва она переступила ее порог. Как он и говорил, это было жилье холостяка, но очень уютное и удобное – с просторной гостиной, небольшой столовой, кухней, одной спальней и ванной с джакузи. Тесса старалась не думать о том, сколько женщин перебывало здесь, со сколькими Мэтт делил свое королевское ложе.
– Не ревнуй, – сказал Мэтт, заметив, что ее черты омрачились. – Теперь, когда ты снова со мной, я даже не могу вспомнить, как кто из них выглядел.
– Это хорошо.
– Папа! Ну-ка, иди преврати диван в кровать! – скомандовала из другой комнаты Эбби.
Мэтт, нехотя покинул Тессу и пошел выполнять поручение дочери.
– А во что еще его можно превратить? – услышала Тесса следующий вопрос Эбби и ухмыльнулась: интересно, как Мэтт теперь выпутается?!
Распаковав вещи, они отправились гулять по Лондону, но Эбби быстро устала, и пришлось вернуться домой. Тесса искупала дочь, уложила в постель и поставила ей видеокассету с диснеевским мультфильмом, которую благоразумно захватила из Стэффорд-Хауса.
– Догадливая ты у меня, – похвалил ее Мэтт.
Эбби, однако, не требовалось убаюкивающих развлечений: она заснула сразу же, едва ее голова коснулась подушки.
Мэтт откупорил бутылку вина и принес в спальню, где они с Тессой переговаривались только шепотом, избегая лишних движений, чтобы ненароком не потревожить еще не глубокий сон дочери.
– Как четырнадцатилетние подростки, обжимающиеся на диване тайком от родителей в надежде, что те не проснутся и не спустятся вниз! – сокрушался Мэтт.
Наконец убедившись, что Эбби крепко спит, Тесса вернулась в спальню и, глядя на Мэтта, в ленивой позе ожидающего ее на кровати, скинула туфли и начала медленно раздеваться.
Она смотрела ему прямо в глаза, полная решимости изгнать тени всех до единой женщин, когда-либо спавших с Мэттом на этой кровати. Мэтт, легко возбуждавшийся от одного взгляда на Тессу, не то что нагую – даже одетую, протянул к ней руки, но Тесса, танцуя, отступила чуть дальше и продолжила свой медленный стриптиз.
Мэтт с алчностью во взоре наблюдал, как она постепенно обнажает перед ним свои изящные формы, потом вдруг резко бросился вперед, поймал Тессу и увлек за собой на кровать.
– Терпение – великая добродетель, – с притворной строгостью сказала она.
– Я таковой не обладаю, – без тени раскаяния признался Мэтт, лаская ее. – Во всяком случае, в том, что касается тебя. И мне уж вовсе не требуется от тебя стриптиз, чтобы завестись. Может, лет через пятьдесят, когда я состарюсь и поседею, но только не сейчас. – Он запустил пальцы ей в волосы и, осторожно оттянув назад голову Тессы, заглянул в глаза. – Ты думаешь о моих бывших любовницах, да?
– Немного.
– Не надо, не думай. Потому что я о них уж точно не вспоминаю. Выходи за меня замуж, – с настойчивостью в голосе попросил он после минутного молчания.
– Да, конечно, – отвечала Тесса растерянно: разве это уже не решено?
– Я имею в виду сейчас. При первой же возможности. Как только возьмем специальное разрешение [1]1
разрешение на венчание без церковного оглашения брачащихся (выданное архиепископом Кентерберийским)
[Закрыть], – объяснил Мэтт. – Не желаю больше ждать. Ты ведь хочешь быть моей женой, правда?
Куда только девались его неслыханная заносчивость и самонадеянность, от которых у нее закипала кровь? У Тессы даже сердце закололо – так сильно сейчас она любила Мэтта.
– Правда. Я готова выйти за тебя завтра же, если… – Он поцелуем заглушил ее дальнейшие слова. Спустя несколько минут, когда Мэтт наконец дал ей передышку, Тесса прерывисто продолжала: – А ты не подумал, как будет разочарована твоя мама? Ведь она так ждет этой свадьбы, готовит большое торжество. Мне кажется, даже организация королевской свадьбы не доставляет столько хлопот, сколько наша!
– Она не станет возражать. И потом, мы все равно можем устроить венчание в церкви, – решил Мэтт. – И прием состоится, как и было запланировано. Но это будет публичное празднование, а я имею в виду церемонию более частного характера.
Мэтт ловко повернул ее на спину, накрыл своим телом и стал целовать – медленно, основательно. Вскоре Тесса уже не помнила себя от опьяняющего сладострастия и готова была пообещать что угодно, лишь бы он продолжал целовать ее.
– Только не забудь сообщить своим родителям, что это была твоя идея, а не моя, – единственное, что успела сказать Тесса, подчиняясь настойчивым требованиям мужского естества.
В субботу утром Мэтт поднялся и оделся, когда Тесса с Эбби еще крепко спали. Он старался не шуметь, но малышка все равно вскоре проснулась и, босая, пришлепала на кухню, где он возился.
При виде зевающей мордашки с всклокоченными волосами Мэтт весело улыбнулся. В руках Эбби сжимала свою любимую плюшевую обезьянку. На ней была одна из купленных Эвелин ночных сорочек с медвежонком на груди и надписью « Мне пять лет». Тесса посчитала подарок пустой тратой денег, предсказав, что Эбби откажется надевать сорочку в тот же день, как ей стукнет шесть лет.
– Здравствуй, солнышко, – поприветствовал дочь Мэтт.
– Привет, папочка. Налей мне, пожалуйста, апельсинового сока.
– Извини, не могу. Апельсиновый сок у нас будет только после того, как мы сходим в магазин. Может, молока выпьешь? – Он наполнил для нее бокал и проследил, как девочка жадно утоляет жажду. – Что мама любит на завтрак?
Эбби, сосредоточенно морща лоб, задумалась.
– Курчавые хлебушки, – наконец ответила она.
Теперь пришла очередь Мэтта морщить лоб.
– Рогалики? – предположил он.
– Ага, – кивнула Эбби. – И вкусное варенье. Джем, перевел Мэтт.
– А знаешь что? Иди-ка ты оденься. Только тихо. А потом мы сходим в магазин и подадим маме завтрак в постель. Согласна?
– А почему она до сих пор не встала? Ей нездоровится? – встревожилась Эбби.
– Нет, вовсе нет. Просто она еще не отдохнула как следует. Мало спала ночью, – объяснил Мэтт, совершенно не сознавая, что последнюю фразу произнес со смачным удовлетворением в голосе, – до тех пор пока не перехватил удивленный взгляд дочери. – Гул машин за окном мешал ей заснуть, – торопливо пояснил он.
Перед уходом они оставили Тессе записку, на тот случай, если она проснется в их отсутствие. Написание записки заняло много времени, поскольку Эбби выводила на ней свое имя и раз десять «целую».
В конце концов они прибыли в ближайший супермаркет, имевший собственную пекарню. Мэтт первым делом купил горячий хлеб, рогалики и малиновый джем – любимое лакомство Тессы, по словам Эбби, – а после решил запастись продуктами на время их пребывания в Лондоне.
Прежде, когда ему случалось ходить куда-либо вдвоем с Эбби, встречавшиеся им женщины всегда стремились опекать их. Сегодняшний поход в магазин не был исключением: Мэтту рассказывали, как готовить форель, предлагали вместо кофе в зернах приобрести быстрорастворимый, и он, слушая советы отзывчивых домохозяек, не знал, смеяться ему или обижаться.
Он делал вид, что не замечает, как Эбби накладывает в тележку печенье и конфеты, пока та не перестаралась – в самом прямом смысле слова. Пытаясь вытащить из дальнего отделения холодильной камеры пакет с мороженым, сделанным в форме снеговика, малышка нырнула туда с головой. Торчали только дрыгающиеся ноги!
Мэтт, давясь беззвучным смехом, извлек сконфуженную дочь из холодильника и, чтобы не смущать ее, как ни в чем не бывало продолжил поход по дебрям супермаркета.
Тесса медленно открыла глаза, постепенно приходя в себя: ей снился восхитительный сон. В спальню просачивался изумительный аромат свежесваренного кофе и теплого хлеба, разжигавший аппетит. Она с восторгом принюхалась и обвела взглядом незнакомую обстановку, пытаясь понять, где находится. Ах да, в квартире Мэтта. И в его кровати…
Она радостно вздохнула и с удовольствием потянулась. Все тело обволакивала сладостная истома. Дверь приоткрылась, и в комнату просунулась головка Эбби. Тесса сонно улыбнулась дочери.
– Привет, крошка.
– А мы ходили в магазин, – сообщила Эбби. – Добрая тетя хотела помочь папе…
– Вот как?
– Ммм. А почему ты без ночнушки?
– Мне стало жарко ночью, – ответила Тесса, торопливо натягивая одеяло до подбородка.
– Подтверждаю, – протянул Мэтт с многозначительной улыбкой, входя вслед за дочерью в спальню с подносом в руках. Тесса, заливаясь стыдливым румянцем, улыбнулась ему в ответ.
По мере того как полные любви и развлечений счастливые дни сменяли один другой, Мэтт не мог не заметить, что Тесса вдали от Стэффорд-Хауса расцветает прямо на глазах, и стал серьезно подумывать о том, чтобы устроить жизнь своей семьи вне Дрейкс-Эббота. Но, когда он завел разговор о том, чтобы перебраться на постоянное жительство в Лондон, Тесса, к его удивлению, отклонила это предложение.
– Ты ведь уже согласился управлять поместьем вместо отца, – напомнила она ему. – Да и жизнь Эбби не следует менять еще раз. Она полюбила новую школу и будет очень скучать по твоим родителям, не говоря уже о Лоллипопе с Флинном.
– Я все понял, – кивнул Мэтт, со стыдом сознавая, что с самого начала, когда он взял на себя право распоряжаться жизнями Тессы и Эбби, он не учитывал ничьих желаний, кроме своих собственных. Его поспешным действиям было только одно оправдание: Тесса тогда лежала в коме. Но гордиться тут все равно нечем.
– Но все же перспектива поселиться в Дауэр-Хаусе тебя не очень прельщает, верно? – спросил Мэтт, желая загладить свою вину.
– В дом вложено немало денег, – уклончиво ответила Тесса.
– Это не ответ на мой вопрос… а впрочем, ответ. Ну а если, скажем, у нас будет дом в Эшминстере? Как ты на это смотришь? В городе тебе не будет одиноко, а Эбби не придется менять школу. Кроме того, это совсем рядом с Дрейкс-Эбботом, и она сможет регулярно навешать бабушку с дедушкой и кататься на своем пони.
– Это было бы замечательно, – кивнула Тесса с благодарной улыбкой.
– Прекрасно. Среди моих приятелей есть агент по недвижимости, я свяжусь с ним и попрошу срочно подыскать нам что-нибудь.
Они стремились в полной мере насладиться своим первым семейным отдыхом: гуляли по Лондону, посещали достопримечательности. Мэтт сто лет не был в таких заведениях, как зоопарк и музей мадам Тюссо, и вместе с восторженной дочерью словно открывал их для себя в первый раз.
Вечерами они тоже брали Эбби с собой. По той простой причине, что не было няньки. Но главным образом для того, чтобы девочка крепко спала ночью! Спектакль «Речной хоровод» произвел на малышку неизгладимое впечатление, и она, мгновенно охладев к балету, решила учиться ирландским танцам. Едва они вернулись домой с представления, Эбби принялась, по выражению Мэтта, вытрясать душу из мебели, пытаясь воспроизвести движения танцоров.
Мэтт получил специальное разрешение на безотлагательное бракосочетание, которое должно было состояться в четверг. Он сгорал от нетерпения, как ребенок, ожидающий Рождества. Его жизнь до того, как в нее вошли Эбби и Тесса, теперь казалась Мэтту скучной и бессмысленной, и он просто не мог поверить, что некогда был абсолютно доволен своей судьбой.
Эбби с восторгом приняла сообщение об их скорой женитьбе, но своих родных Мэтт не торопился оповещать. Он до сих пор сердился на родителей за проявленное к Тессе недоверие и сомневался, стоит ли их вообще приглашать на церемонию, хотя Тесса настаивала.
В среду после обеда Тесса отправилась в парикмахерскую делать прическу по случаю предстоящего торжества, а Мэтт повел Эбби в зоопарк – вопреки предостережению Тессы, утверждавшей, что малышка потребует либо забрать всех животных домой, либо повыпускать их из клеток.
Эбби особенно понравились шимпанзе. Она весело хохотала над их проделками, но потом действительно спросила, можно ли привезти обезьянок в Стэффорд-Хаус.
– Они могут спать на конюшне вместе с Лоллипопом и Флинном, – рассудила она. – Дедушка ведь не станет возражать, правда?
– Он будет вне себя от счастья, – сдержанно отозвался Мэтт, представляя реакцию отца.
Эбби, однако, не уловила иронии, и сочла, что он внял ее уговорам. Прикованные к Мэтту детские глазенки полнились надеждой и мольбой, и он поймал себя на мысли, что уже думает, как бы устроить в Дрейкс-Эбботе маленький зоопарк. Мэтт всегда считал идиотами тех родителей, которые в декабре ночами выстаивали в очередях у магазинов, дабы поутру отхватить для своих чад какую-нибудь сумасшедшую игрушку-новинку, но в этом году он, без сомнения, сам будет так же топтаться у универмага – лишь бы только увидеть ликование в глазах дочери, когда та развернет желанный рождественский подарок.
Однако прежде чем дело дойдет до подарков, не мешало бы разрешить проблему, которая неожиданно свалилась на него сейчас. Мэтт показал дочери на прикрепленные к клеткам таблички, где сообщалось, что животные спонсируются теми или иными гражданами или общественными организациями.
– Что значит «спонсируются»? – немедленно поинтересовалась Эбби.
– Ну, это как будто их усыновили, – объяснил Мэтт.
Если он надеялся своей уловкой остудить пыл дочери, он глубоко заблуждался!
– По-моему, это отвратительно! Если они усыновили зверюшек, значит, им следует забрать их домой, а не оставлять здесь взаперти! – вознегодовала малышка.
Мэтту ничего не оставалось делать, как свалить всю вину на администрацию зоопарка.
– Думаю, им просто не позволяют забирать зверей домой, – неубедительно объяснил он.
Вечерами все трое ужинали в ресторане неподалеку от квартиры Мэтта. Персонал знал Мэтта еще с той поры, когда тот был холостяком и частенько навещал заведение в компании разных хорошеньких молодых леди, но неожиданно обретенную им семью все работники ресторана приняли с подобающим тактом и почтением.
Эбби, пристрастившаяся питаться в дорогих ресторанах с быстротой, вселявшей в Тессу немалую тревогу, очень скоро стала любимицей официантов. Ей нравилось, что к ней относятся, как к взрослой, и она старалась вести себя соответственно – проявляла исключительную благовоспитанность и хорошие манеры.
Официант принес Мэтту выбранное им вино и торжественно поставил перед малышкой бутылку кока-колы, которую та заказала. Эбби, подражая отцу, столь же торжественно кивнула в знак одобрения и, попробовав напиток, величавым жестом разрешила официанту наполнить свой бокал.
Мэтт наблюдал за дочерью со скрытой усмешкой и восхищением. Чудесная девочка – ласковая, забавная, непосредственная, смышленая, любознательная. Он уже и не помнил, что когда-то жил без нее. И без Тессы. Мэтт сжал под столом ее руку. Меньше чем через двенадцать часов они станут мужем и женой…
Перед тем как отправиться в ресторан, он позвонил родителям: Тесса настаивала, да и нужно было попросить мать привезти загранпаспорт Тессы, необходимый для свадебного путешествия. Помнится, он видел этот документ, когда рылся в бумагах Тессы на следующий день после несчастного случая. Паспорт не был просрочен, хотя Тесса ни разу не пользовалась им за шесть лет со дня возвращения с Кипра.
После ужина Мэтт на руках понес домой уснувшую дочь. Эбби даже глаз не открыла, когда Тесса раздела и уложила ее, и лишь вздохнула счастливо, удобнее устраиваясь на своем «волшебном» диване. Мэтт посмотрел на нее с минуту, затем увлек Тессу в спальню.
– Я так горжусь ею! Хотя, конечно, моих заслуг в ее воспитании нет, – признал он.
Тесса внимательно посмотрела на Мэтта, но ни в его тоне, ни во взгляде не было упрека, и она расслабилась.
– Почему ты был так уверен, что Эбби – твоя дочь? – полюбопытствовала она. – Когда меня привезли в больницу, ты представился персоналу ее отцом, но ты не мог этого знать, пока не нашел ее свидетельство о рождении.
– Я вовсе не был уверен, – медленно отвечал Мэтт. – Подозрение зародилось у меня, когда я понял, что ты солгала относительно ее возраста, но наверняка я не знал.
– Тогда почему же ты забрал ее в Дрейкс-Эббот? – озадаченно спросила Тесса. – Почему взял на себя заботу о ней?
– Неужели не ясно? – тихо молвил он, крепче обнимая ее. – Она же так похожа на тебя, почти копия. Держу пари, ты в ее возрасте была точно такая же. Я хотел заботиться о ней ради тебя, потому что она – твоя дочь. Я любил бы ее и опекал независимо от того, кто ее отец, искренне сказал Мэтт.
– О, Мэтт, я так люблю тебя!
– Это хорошо. Ведь я тебя просто обожаю. – Он поднес к губам ее ладонь и стал нежно пощипывать пальцы, пока Тесса не ощутила знакомое волнение в крови.
Ее тело всегда реагировало на малейшую, даже самую случайную его ласку, и она непроизвольно прильнула к Мэтту, требуя большего.
– Я, наверное, откажусь от противозачаточных таблеток, – сказала она, считая, что для Мэтта это самый лучший свадебный подарок.
– Нет, не надо, – удивил он ее своим ответом.
Впрочем, Мэтт и себя удивил: прежде он думал, что запрыгает от радости, когда услышит от Тессы подобные слова.
– Не надо? – Тесса чуть отстранилась, чтобы видеть его глаза. – Мне казалось, ты хочешь второго ребенка.
– Очень, – подтвердил Мэтт. – Но еще не сейчас. Я не желаю делить тебя, – внезапно осознал он. – При всей моей любви к Эбби я иногда вдруг ловлю себя на мысли, что ревную тебя к ней. Она требует твоего времени и внимания, и в результате ты принадлежишь мне не более нескольких часов в день. – Он помолчал и закончил сконфуженно: – Боже, должно быть, я ужасный эгоист.
– Вовсе нет.
Тесса чуть улыбнулась, вспоминая, как всего лишь несколько недель назад Мэтт буквально приказывал ей зачать второго ребенка, будто только в этом и заключалась для него вся ее ценность. Как он изменился! Как мы оба изменились, поправилась она, обнаружив, что отсрочка не принесла ей чаемого облегчения.
Счастливая, умиротворенная, Тесса довольно прильнула к Мэтту, дав себе слово не тянуть с рождением второго ребенка. В конце концов, Мэтту ведь еще не доводилось менять пеленки и бегать полночи по дому с капризным младенцем на руках, у которого режутся зубки… Просто несправедливо лишать его подобных удовольствий!
Эвелин приехала в Лондон на церемонию бракосочетания в сопровождении одного только Рикки, вернувшегося из пещер целым и невредимым, и с ходу затараторила, перескакивая с одной темы на другую, чтобы сгладить неловкость от отсутствия мужа, который, как она туманно объяснила, вынужден был остаться дома из-за своего чудовищного артрита.
– Бедняга Джордж всю ночь глаз не сомкнул. И ведь он такой упрямый, отказывается принимать болеутоляющие, и все тут… Ты выглядишь прелестно. – Она чмокнула Тессу в щеку и, отступив на несколько шагов, восхищенным взором окинула ее впопыхах купленный бледно-розовый костюм, который был куда проще того роскошного туалета, что шил ей в Дрейкс-Эбботе портной для церемонии венчания в церкви.
– Здравствуй, дорогая. Какое славное платье! – продолжала Эвелин, обнимая внучку. – Ты хорошо проводишь здесь время? Я так скучаю по тебе.
– А я все равно буду подружкой невесты, – доложила ей Эбби. Она тоже обняла бабушку и обслюнявила ей щеку.
– Знаю. Замечательно, правда? Ты просто невыносим, Мэтт, – сердито обратилась Эвелин к старшему сыну. – Ничего нам не сказал. Я даже не могла предупредить Хелен: она отправилась на несколько дней в Нью-Йорк. Хелен со своими подругами всегда перед Рождеством ездит за покупками в Нью-Йорк, – объяснила она Тессе.
Та изумленно вскинула брови. Ехать за рождественскими подарками за тысячи миль? Пожалуй, это чересчур даже для такой заядлой любительницы магазинов, как Хелен.
При виде огорошенного выражения на лице Тессы Рикки ухмыльнулся и, выступив вперед, целомудренно поцеловал ее в щеку под ледяным взглядом Мэтта.
– Ты восхитительна, – от всего сердца похвалил он.
– Спасибо. Прости, что напилась тогда, – извинилась Тесса. – Уверяю, это бывает не часто!
– Ничего страшного. Тебе нужно было развеяться, – галантно успокоил ее Рикки, думая о необычной реплике, которую как-то опустила Белинда.
Он все-таки вспомнил ее, по крайней мере, ему казалось, что вспомнил. Просто в тот момент, когда Белинда обронила свою странную фразу, он был занят другим! Как бы то ни было, Белинда была в числе тех самых подруг, с которыми Хелен отправилась в Штаты, потому сейчас Рикки был лишен возможности подвергнуть ее допросу.
Рикки взглянул на брата, но в конце концов решил ничего не говорить. Зачем портить человеку праздник? Тем более что причин для беспокойства скорее всего нет. Бракосочетание, можно сказать, уже свершившийся или почти свершившийся факт. Во всяком случае, через полчаса союз будет заключен, и все злобные ребяческие попытки посеять вражду между Мэттом и Тессой прекратятся сами собой, с неоправданным оптимизмом думал Рикки, даже не догадываясь, сколь глубоко он недооценивает недоброжелательницу Тессы.
Эвелин, полагавшая, что мирское бракосочетание почти столь же обыденная процедура, как и поход в стоматологическую поликлинику, неожиданно для себя обнаружила, что тянется за носовым платком, слушая, как новобрачные обмениваются клятвами в верности. Мэтт выглядел таким гордым, таким счастливым. И Тесса, чувствуется, обожает его. Это видно по ее глазам. Столь раздражающая защитная скорлупа «я-сама» полностью слетела с нее.
Взгляд Эвелин с любовью остановился на Эбби. Малышка была необычайно тиха и серьезна. Глазировка на пироге счастья, подумала Эвелин. Она чуть склонила набок голову, тайком разглядывая фигуру Тессы. Вернее, ее живот, – к сожалению, плоский. А она-то надеялась, что поспешная свадьба сулит ей в скором времени и внука…
Праздновать бракосочетание Эвелин повела всех в очень дорогой ресторан. Так распорядился Джордж, солгала она, не покраснев. Что такое невинная ложь в сравнении с миром и гармонией в семье? А они теперь, без сомнения, все одна семья. Не надо больше бояться, что Тесса увезет от них Эбби.
– Мы теперь все Стэффорды? – спросила малышка, словно читая мысли бабушки.
– Совершенно верно, – подтвердила Эвелин. – Замечательно, правда, дорогая?
Эбби кивнула, безоговорочно соглашаясь, так же, как до этого безоговорочно приняла перемену в планах родителей относительно их будущего дома. Когда у нее поинтересовались, не возражает ли она поселиться в Эшминстере вместо Дауэр-Хауса, малышка строго взглянула на отца с матерью и спросила только, будут ли они по-прежнему жить все вместе. Получив утвердительный ответ, Эбби сразу же повеселела и равнодушно пожала плечами: ее устраивал любой дом, лишь бы в нем были папа и мама.
Мэтт посадил дочь к себе на колени, надеясь, что она проявит такую же сговорчивость и в отношении короткого медового месяца родителей. Эвелин отыскала паспорт Тессы и тайком передала старшему сыну, а в кармане его пиджака уже лежали два билета в Париж, где был зарезервирован номер в одном из лучших отелей города.
– Ты разрешишь нам с мамой уехать на пару дней? – как бы между прочим спросил Мэтт. – А ты проведешь выходные в Дрейкс-Эбботе вместе с бабушкой и дядей Рикки. В понедельник мы вернемся, заберем тебя из школы и прямо оттуда поедем в наш новый дом.
– Я буду сопровождать тебя на прогулках верхом, – вставил Рикки.
Эбби улыбнулась ему. Она почти не знала Рикки, но из-за его сходства с отцом симпатизировала и доверяла ему.
– О да, поедем с нами, Эбби, – присоединила свой голос Эвелин.
Известие о переезде в Эшминстер если и не удивило, то весьма разочаровало ее. Еще до инцидента с браслетом она подозревала, что Тесса предпочтет суету города уединенному великолепию Стэффорд-Хауса или Дауэр-Хауса.
– Мы привезем тебе подарок, – добавил Мэтт, готовый даже опуститься до подкупа.
– Ладно, езжайте, – великодушно разрешила Эбби, поразмыслив несколько секунд, которые показались Мэтту вечностью. – А какой подарок вы мне привезете?
Тесса с Мэттом провели в Париже чудесный медовый месяц, у которого был только один недостаток – скоротечность. Тесса утром и вечером звонила в Стэффорд-Хаус, справляясь об Эбби, и, удостоверившись, что дочь здорова и счастлива, все остальное время и внимание посвящала мужу. Муж. Какое потрясающее слово!
Мэтт выбрал для них великолепный отель. Номер утопал в роскоши и удобствах, еда и вина были замечательные, персонал – ненавязчивый и предупредительный.
В Париже влюбленным особенно хорошо весной, но и поздней осенью уютно и мило. Погода благоволила к молодоженам: дни были прохладные, однако солнечные, – и Тесса наконец-то почувствовала, что полностью оправилась от перенесенной травмы.
Держась за руки, они бродили по древним улочкам, наведывались в магазины, посещали достопримечательности, а вечерами ужинали на одном из пароходиков, медленно бороздивших воды Сены, за берегами которой сверкал иллюминацией ночной город.
– Мы еще не раз вернемся сюда, – пообещал Мэтт, когда они с сожалением покидали Париж в понедельник утром. – Ты счастлива?
– Конечно. Ты же знаешь. – Тесса улыбнулась мужу и призналась: – Так счастлива, что даже страшно становится. По-моему, грешно быть такой счастливой.
