Текст книги "Ты лучше всех"
Автор книги: Кэтрин Беллами
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– А теперь мы знаем, и чем увенчалось! Ребенком!!! – гаркнул Джордж. – Вопиющая безалаберность!
– Знаю, – спокойно согласился Мэтт. – Мы были вместе всего несколько дней, обстановка обострилась, и всех неожиданно отозвали из отпусков. Мне пришлось вернуться в казармы раньше, чем я планировал. Демобилизовавшись, я сразу же стал искать Тессу, но так и не нашел. Как я уже сказал, ее родители умерли некоторое время назад, и семейный дом был продан. Тесса обещала сообщить письмом свой новый адрес, но так и не сообщила.
Эвелин, глядя на сына, вспомнила, как, примерно шесть лет назад, он несколько раз звонил домой, назойливо допытываясь, не было ли ему писем или телефонных звонков. Мэтт протяжно вздохнул и ровным голосом продолжал:
– В конце концов я прекратил поиски. Тессе ведь было только девятнадцать, и я предположил, что, поразмыслив, она решила, будто еще слишком молода для серьезной связи с мужчиной, или, может быть, нашла себе в колледже дружка-ровесника. Мне и в голову не приходило, что она беременна. – Мэтт перевел дух и взглянул на тарелку так, будто видел впервые, затем отодвинул в сторону. – Больше я ее не встречал. До сегодняшнего дня… Она пыталась убежать и попала под колеса автобуса! – Он поморщился.
– Какая она? – нарушила молчание Эвелин.
К ее немалому удивлению, Мэтт полез в бумажник, извлек фотографию с обтрепавшимися краями и протянул матери.
– Ты хранишь это шесть лет? – изумилась она, покосившись на мужа.
Эвелин надеялась, что этот факт как-то повлияет на мнение Джорджа относительно происходящих событий. Судя по всему, для их сына Тесса Грант была не просто мимолетным курортным увлечением.
Ну-ну, цинично думал Джордж, сколько еще фотографий бывших пассий хранит Мэтт в своем бумажнике? Полезные штуки, эти старые снимки: вытащил какой-нибудь, полюбовался – и никаких сожалений по поводу очередной отставной красавицы.
– Это был не курортный роман, – произнес Мэтт, будто читая мысли матери. – Начало большой любви. Мы оба это чувствовали. По крайне мере, мне так казалось. Не понимаю, почему Тесса не сообщила мне о беременности.
– Полагаю, из гордости. Или из страха быть отвергнутой, – предположила Эвелин, разглядывая запечатленную на фотографии миниатюрную девушку в бикини, с копной темных волос, обрамляющих миловидное лицо с большими карими глазами. – Красивая девушка, – отметила она, вручая фотографию мужу.
Тот мельком взглянул на снимок и без комментариев вернул сыну.
– Что… – начал Джордж и замолчал, нахмурившись, так как зазвонил мобильный телефон Мэтта.
– Прошу прощения, я оставил в больнице номер своего мобильного телефона, – извиняющимся тоном объяснил Мэтт, зная, что отец не выносит мобильные телефоны, особенно когда те звонят во время еды. Он быстро отстегнул аппарат с пояса. – Да? А, это ты, Белинда. – Волнение в голосе мгновенно улеглось, сердце забилось ровнее. – Как? Сегодня вечером? Извини, совсем забыл. – Он вышел из-за стола, не желая беседовать при родителях.
Старшие Стэффорды обменялись насмешливыми взглядами. Ни Джордж, ни Эвелин не испытывали ни малейшего сожаления по поводу того, что их сын разочаровал Белинду Кроксли. Теперь, когда Мэтту стукнуло почти тридцать пять, они каждую его новую пассию оценивали как потенциальную невестку, а Белинда ясно давала понять, что не желает ни жить в «глухомани», каковой считала все, что находилось за чертой Лондона, ни обзаводиться детьми. Как бы то ни было, если судить по гневным возгласам, доносившимся из трубки, мисс Кроксли теперь спокойно можно вычеркивать из списка претенденток на сердце Мэтта!
– Я не могу сейчас говорить. Жду важного звонка. Позже объясню, – прервал крикливые жалобы Белинды Мэтт и отключил телефон.
– И что же ты собираешься делать с ребенком? – поинтересовался Джордж.
– Буду заботиться о ней, что ж еще?
– Ты для девочки чужой человек, – мягко напомнила сыну Эвелин. – Если тетя Тессы еще жива, думаю, Эбби лучше пожить с ней, пока ее мать в больнице.
– Знаю. Завтра я съезжу на квартиру Тессы, может, найду там какую-нибудь книжку с адресами или соседей порасспрашиваю. Прошу прощения, пойду посмотрю, как там Эбби, и спать.
Мэтт на цыпочках вошел в комнату, отведенную маленькой гостье. Кристина уже заняла свой пост и читала при свете настольной лампы. Мэтт кивнул ей и приблизился к кровати, на которой лежала Эбби. Глядя на беззащитное маленькое существо, заснувшее, слава Богу, крепким сном, он почувствовал острую боль в сердце. Она столько выстрадала за день, а завтра ее ожидают новые переживания, если только за ночь Тесса каким-то чудом не придет в сознание.
Ему противно было охватившее все его существо ощущение собственной беспомощности, бесполезности: он так мало мог сделать, чтобы уменьшить страдания Эбби. Страдания своей дочери. В Мэтте внезапно всколыхнулся гнев на Тессу – гнев и глубокая печаль, что он был лишен возможности наблюдать, как росла его дочь. Он вообще мог бы никогда не узнать о ее существовании, если бы по воле судьбы не заглянул случайно в то кафе.
– Если проснется ночью, позови меня, – тихо наказал Мэтт Кристине.
Он протянул руку к щеке Эбби и тут же отдернул, опасаясь потревожить ее сон. Личико девочки дышало безмятежным покоем, очевидно, в царстве грез она была гораздо счастливее, чем в реальном мире, который вдруг ужасным образом стал разваливаться вокруг нее.
Почему ты отвергла меня, Тесса? – с. болью и яростью думал Мэтт, направляясь в свою комнату.
ГЛАВА 2
«Почему ты отвергла меня, Тесса?» Этот вопрос продолжал мучить Мэтта и на следующий день, когда он прибыл по адресу, где жила Тесса, но, оглядывая маленькую квартирку, которую Эбби называла своим домом, ответа на него так и не получил.
Тесса с дочерью обосновались далеко не в престижном районе: Мэтт даже опасался оставить на улице без присмотра свой «мерседес». Только необходимость в информации и просиявшее при виде знакомых окрестностей лицо Эбби – девочка по пробуждении была очень растеряна и расстроена, обнаружив себя в незнакомой обстановке, а когда ей пришлось сказать, что ее мама все еще «спит», она залилась горючими слезами, – вынудили его войти в дом.
– Мы живем наверху, – сообщила Эбби, когда Мэтт открыл одним из ключей, найденных в сумке Тессы, входную дверь выстроенного из красного кирпича дома.
Она буквально взлетела по лестнице и остановилась на площадке, нетерпеливо ожидая, когда Мэтт отопрет вторую дверь. Мэтт вошел за девочкой в квартиру и огляделся: в Дрейкс-Эбботе подобный вид имели нежилые комнаты, которых в доме насчитывалось несколько десятков. Владения Тессы состояли из гостиной-столовой, крошечной кухоньки, двух спален и ванной. Осматривая ветхую облезлую мебель, Мэтт неодобрительно поджал губы, но улыбка вновь заиграла на них, когда в дверях своей спальни появилась Эбби с плюшевой обезьянкой в руках. Судя по лицу малышки, это была ее любимая игрушка.
– Хочешь взять ее домой? – брякнул Мэтт.
Лицо девочки омрачилось, и она раздельно и медленно произнесла:
– Я живу здесь.
– Знаю. Но пока мама в больнице, ты будешь жить в Дрейкс-Эбботе. Вообще-то, было бы замечательно, если бы ты переселилась в Дрейкс-Эббот навсегда. Что скажешь?
Эбби задумалась.
– И мама тоже?
– Конечно.
– Тогда тебе надо у нее спросить. – Девочка озабоченно нахмурилась. – А кто будет водить меня в школу? Это же очень далеко, а у мамы нет машины.
– Ну, мы устроим тебя в другую школу. Она еще больше тебе понравится, – ответил Мэтт и тут сообразил, что ему следует связаться с директором школы Эбби, а также позвонить на фирму, где работала Тесса. Он уже получил вызов в полицию, очевидно, его собирались расспросить о дорожном происшествии, но Мэтт не желал рисковать и намеревался узнать все подробности жизни своей «невесты», прежде чем позволить властям оценить правомочность его действий и поступков.
Мэтт прошел в спальню Тессы и обвел взглядом комнату. Ясно, что все деньги Тесса тратила на дочь. Спальня Эбби была убрана нарядно и со вкусом – постельное белье подобрано в тон шторам, много игрушек, книг в ярких обложках. В детском шкафу вещей гораздо больше, чем в гардеробе Тессы.
– Собери, что хочешь взять с собой, – сказал Мэтт девочке. – Мне нужно просмотреть мамины документы. Ты знаешь, где она их хранит? Письма, банковские извещения и тому подобное, – пояснил он.
После продолжительного молчания, означавшего одно из двух: либо Эбби не знает, либо раздумывает, можно ли доверять ему, – малышка наконец кивнула и выдвинула со дна гардероба Тессы небольшой ящичек.
– Спасибо, ласточка.
Мэтт опустился на кровать Тессы – слишком узкую, удовлетворенно отметил он, чтобы спать на ней с мужчиной, – и стал перебирать содержимое ящичка.
Как оказалось, работодателем Тессы и домовладельцем, сдававшим ей квартиру, было одно и то же лицо – местный агент по продаже недвижимости. Нацарапанные цифры на банковских извещениях – свои-то Мэтт редко просматривал – свидетельствовали о том, как скрупулезно Тесса распределяла деньги, остававшиеся в наличии после уплаты ежемесячных счетов. Судя по всему, она едва сводила концы с концами, зачастую оставаясь с несколькими пенсами в кармане, прежде чем на ее счет в банке поступало жалованье. В душе Мэтта опять всколыхнулись боль и гнев.
Я мог бы удвоить, утроить ее доход, даже не заметив собственных потерь, и сделал бы это охотно! Так почему же она не доверилась мне? Неужели одинокое существование на грани нищеты предпочтительнее, чем жизнь со мной?! Ответ очевиден, с горечью думал Мэтт. Что ж, дольше так продолжаться не будет. А если Тесса станет упрямиться, я через суд докажу свое отцовство, в котором с каждой минутой, проведенной в обществе Эбби, убеждаюсь все больше, и по праву родителя потребую, чтобы мне предоставили возможность обеспечивать свою дочь и видеться с ней.
А через несколько секунд Мэтт окончательно укрепился в своем предположении. В найденном свидетельстве о рождении Эбби – Мэтт плотно сжал губы, заметив, что в графе «отец» стоит «личность не установлена» – указанная дата подтверждала, что девочка родилась спустя ровно девять месяцев после их с Тессой любовной близости. Последние сомнения отпали, когда он увидел вложенную в метрику фотографию, ту самую, которую сделал по их с Тессой просьбе один турист.
Мэтт на какое-то время погрузился в счастливые воспоминания, потом отложил снимок в сторону и продолжил поиски. Что он искал, и сам не знал. Скорее всего завещание с фамилией человека, назначенного опекуном Эбби в случае смерти или недееспособности Тессы. Поиски ни к чему не привели. Как звали тетю Тессы, Мэтт с трудом вспомнил и поинтересовался о ней у Эбби, но, получив в ответ непонимающий взгляд, прекратил расспросы.
Мэтт также попытался, не особо, впрочем, усердствуя, узнать о других людях, имеющих право заботиться об Эбби, но опять потерпел неудачу. Значит, девочке придется вернуться с ним в Дрейкс-Эббот. Он не мог не согласиться с матерью, утверждавшей, что малышка в такой тяжелый для нее период чувствовала бы себя лучше у кого-то из знакомых ей людей, но, когда таковых не обнаружилось, Мэтт вздохнул с облегчением.
Наблюдая, как Эбби аккуратно укладывает в чемодан свои игрушки, книги и одежду, он спрашивал себя, будет ли девочке в отсутствие матери менее одиноко и страшно, если сообщить ей, что он ее отец, или же это лишь усугубит ее смятение. Мэтт молча взвешивал все «за» и «против» и наконец решился. По крайней мере, Эбби будет знать, что он не чужой человек. Набрав полные легкие воздуха, Мэтт спросил небрежно:
– Мама рассказывала тебе об отце? Ты знаешь, как его зовут?
– Нет. Она обещала рассказать, когда я вырасту и смогу все понять.
– А тебе о нем что-нибудь известно? – мягко допытывался Мэтт.
– Да. Он был солдатом.
– А еще что ты знаешь?
– Он был очень храбрый и погиб до того, как я родилась.
– Эбби, родная… – Мэтт запнулся. – Не знаю, почему твоя мама решила, что я погиб, однако, как видишь, я цел и невредим. Я пытался найти твою маму, но она переехала, и никто не знал ее нового адреса. – Он замолчал, внимательно всматриваясь в лицо дочери, однако та отвечала ему лишь серьезным взглядом, не выражая ни радости, ни недовольства. А может, попросту не понимала, что он хотел ей втолковать. – Я ничего не знал о тебе, родная, а если бы знал, обошел бы все дома в Англии, чтобы найти тебя, – искренне заверил Мэтт девочку. – Я так сожалею, что не был рядом с тобой прежде и не мог заботиться о тебе, но я не знал, что у меня есть дочь. Не знал, – повторил он беспомощно.
Эбби все так же молча смотрела на него. О Боже, это, кажется, плохой знак! – с отчаянием подумал Мэтт. Не следовало спешить. Сообщил бы позже, когда она попривыкла бы ко мне.
– Ты понимаешь, что я тебе говорю?! Я твой отец, Эбби! Если бы я знал, что ты родилась, то любил и опекал бы тебя с самых первых дней твоей жизни. И маму твою тоже, – торопливо добавил он, хоть в настоящий момент и не испытывал к Тессе ни любви, ни сострадания, несмотря на то что она лежала в больнице в тяжелом состоянии.
Мэтт робко протянул руки, желая обнять малышку, и тут же опустил, увидев, что та не двигается с места. Но ведь она и не отпрянула, успокоил себя Мэтт. Дай Бог, чтобы я своим признанием не внес еще большую сумятицу в ее детскую головку!
– Мама приняла тебя за привидение? – внезапно спросила Эбби.
– За привидение? – растерялся Мэтт.
– Ну да. Она не хотела разговаривать с тобой вчера и убежала. Это потому, что она приняла тебя за привидение? Она испугалась, да?
– А, понимаю! Да, пожалуй, – подтвердил Мэтт; у него отлегло от сердца. – Она никогда меня не боялась. Она любила меня. Когда-то.
– Значит, ты мой папа? – уточнила Эбби с сомнением в голосе.
– Да, – твердо ответил Мэтт. – И отныне я буду заботиться о тебе. И о твоей маме.
– Думаю, мама обрадуется, когда узнает, что ты не привидение, – заключила девочка и тут же задала вопрос, который занимал все ее мысли: – А она скоро проснется?
– Надеюсь, что скоро, – обнадежил Мэтт малышку.
Тесса по-прежнему не приходила в сознание, и Мэтт на протяжении последующих дней чувствовал себя так, будто обманул Эбби. Ощущение собственной беспомощности доставляло нестерпимую душевную боль, ведь он был не в состоянии исполнить самое сокровенное желание дочери – вернуть ей мать.
Однако времени напрасно Мэтт не терял, решив, что должен поставить Тессу, когда она очнется, перед свершившимся фактом. Ее работодателю он сказал, что Тесса больше не вернется ни на фирму, ни в свою квартиру, из которой он перевез в Дрейкс-Эббот все вещи, а директору школы, где училась Эбби, сообщил, что девочка поживет у бабушки, пока мать в больнице, а после продолжит учебу в другой школе.
Допрос в полиции оказался менее тяжким испытанием, чем ожидал Мэтт. Блюстителей порядка интересовало само происшествие, и они охотно приняли объяснение, что между Мэттом и Тессой произошла небольшая ссора и Тесса убежала расстроенной и просто не заметила приближающегося автобуса. «Водитель ни в коей мере не виновен в том, что случилось с моей невестой», – не преминул подчеркнуть Мэтт.
Невеста – волшебное слово. Оно мгновенно убивало подозрения у любого, с кем ему приходилось объясняться. Удивление выразила только одна из сослуживиц Тессы, но, поняв, что у Мэтта Эбби как у Христа за пазухой, избавилась от опасений за судьбу девочки. А сам Мэтт чем чаше произносил свою ложь, тем сильнее укреплялся во мнении, что женитьба на Тессе – единственно верный способ удержать дочь при себе.
Эбби, разумеется, тосковала по матери, но в общем-то была счастлива в Дрейкс-Эбботе. К Мэтту она по-прежнему обращалась по имени, зато Эвелин охотно стала звать бабушкой. Джорджа немного побаивалась, поскольку слышала раз, как он кричал на кого-то из прислуги, но однажды утром, увидев, что тот украдкой скармливает лежащему под столом псу кусочки колбасы, набралась смелости и приблизилась к старику. Никогда не имевшая домашнего питомца, Эбби сразу же полюбила ирландского волкодава по кличке Флинн. Она осторожно погладила огромную голову собаки и, искоса глядя на Джорджа, робко спросила:
– Ты мой дедушка?
– Так мне сказали, – буркнул старик, затем отложил в сторону газету и задумчиво посмотрел на девочку. Славная крошка. – Ты уже завтракала?
– Да, спасибо, – вежливо ответила Эбби.
Хмм, недурно воспитана, одобрительно отметил Джордж.
– Я слышал, Мэтт собирается купить тебе пони. Ты когда-нибудь ездила верхом?
– Да, – с гордостью подтвердила Эбби, дважды катавшаяся на ослике во время однодневных вояжей к морю.
– Хочешь посмотреть моих лошадей?
– С удовольствием.
Малышка улыбнулась, на щеках заиграли ямочки, большие карие глаза засветились радостью. Джордж, неоднократно заклинавший жену не привязываться к внучке, был покорен.
– Тогда пошли.
Он поднялся и протянул Эбби узловатую руку. Та вложила в нее свою ладонь, и так, взявшись за руки, они зашагали к конюшне, находившейся за домом в глубине двора.
– Боже правый! – охнула Эвелин, увидев эту пару.
До настоящей минуты Джордж практически не замечал Эбби, заявляя, что Тесса, как только поправится, наверняка сразу же заберет девочку.
– Джордж! Утро прохладное, ей нужно надеть куртку! – крикнула она мужу.
– Сам знаю, не дурак, – огрызнулся тот.
Эбби прыснула и тут же прикрыла рот ладошкой, опасаясь, как бы бабушка не рассердилась. Она переводила взгляд с Джорджа на Эвелин и наконец протянула последней свободную руку.
– А ты, бабушка, пойдешь с нами?
– Конечно, родная, – без колебаний согласилась Эвелин, абсолютно позабыв, что на ней дорогой твидовый костюм, в который она облачилась, собираясь за покупками в магазин.
Мэтт, увидев своих счастливых родителей, между которыми шагала о чем-то весело щебечущая Эбби, дал себе слово сделать все возможное, чтобы оставить дочь под своим покровительством.
Больше недели миновало, прежде чем Мэтту позвонили из больницы и сообщили долгожданную новость, которую он уже отчаялся когда-либо услышать. Было два часа ночи, но Мэтт все равно, едва положив трубку, отправился в комнату Эбби. Девочка заворочалась, когда он зажег ночник.
– Эбби, – тихо окликнул Мэтт. Малышка вздохнула, открыла глаза и сонно уставилась на него. – Только что звонил доктор. Твоя мама скоро поправится. Она недавно проснулась. Завтра ты сможешь поговорить с ней, расскажешь обо всем, что делала без нее.
– Поедем прямо сейчас? – живо спросила Эбби, намереваясь спрыгнуть с кровати.
Мэтт обругал себя за то, что не предусмотрел подобной реакции. Слово «завтра» отвратительно слуху ребенка, особенно когда ему сильно чего-то хочется, а Эбби очень хотела увидеться с матерью.
– Нет, – строго ответил Мэтт, – сейчас глубокая ночь. До утра надо спать.
И пусть тебе снятся добрые сны, а не кошмары, мысленно пожелал он, вспомнив, как Эбби несколько раз пробуждалась среди ночи в слезах. Девочка недовольно надула губки и неохотно, но легла. Мэтт поднял с пола плюшевую обезьянку, которую Эбби выронила во сне.
– Держи. – Он сунул игрушку под одеяло. Малышка прижала ее к себе, затем приподнялась и ручонками обхватила Мэтта за шею. – Спасибо, папочка, – сонным голосом поблагодарила она.
Мэтт едва не расплакался, ведь Эбби впервые назвала его папой.
– Спокойной ночи, родная. Приятных сновидений, – сипло пробормотал он.
В первый раз Тесса очнулась ненадолго и, даже не успев осознать, где находится, вновь погрузилась в забытье. Она грезила о Кипре. Там она встретила Мэтта Стэффорда, свою первую любовь. Она приехала на остров после смерти родителей растерянной и одинокой девушкой, а вернулась в Англию женщиной, которая конечно же все еще скорбела о тяжелой утрате, но была полна надежд на ожидавшую ее счастливую взрослую жизнь.
Прошло еще несколько часов, прежде чем Тесса наконец-то открыла глаза. Во всем теле слабость, конечности словно свинцовые. Она попыталась шевельнуть рукой, но не смогла, а потом увидела, что лежит под капельницей. В то же мгновение Тесса услышала писклявые сигналы мониторов возле кровати, увидела еще какие-то трубки, подведенные ко всем частям ее тела, и, охваченная паникой, попыталась подняться, но это ей не удалось. Неожиданно у ее кровати появилась женщина в белом халате.
– Лежите спокойно, – предупредила она, осторожно, но решительно придавливая больную за плечи к кровати. Женщина улыбнулась и как бы невзначай нажала на кнопку вызова врача. – Здравствуйте, Тесса. Я – медсестра Феллоуз. Как вы себя чувствуете?
– Не знаю, голова болит. Я в больнице? – спросила Тесса, тут же сообразив, что задала идиотский вопрос.
– Да. Вы попали под автобус. Разве не помните?
– Нет.
У Тессы появилось ощущение, будто она блуждает в густом непроницаемом тумане.
– Что последнее вы помните? – поинтересовалась медсестра.
– Кипр. Ему пришлось уехать… Нет, это я грезила. Это было очень давно, до того… Боже мой! Эбби! Моя дочь! – Память мгновенно вернулась к ней, и Тесса вновь попыталась подняться. – Она выбежала на дорогу! Из-за моей глупости! Что с ней? Где она?
– Не волнуйтесь, ваша дочь не пострадала. Сейчас она с отцом, – успокоила больную медсестра, но ее сообщение лишь сильнее взволновало Тессу.
– С отцом!.. – с ужасом прошептала она.
– Разумеется. С кем же еще? – Медсестра Феллоуз была явно озадачена.
– Я не желаю, чтобы она была с ним! Это моя дочь, моя, и ничья больше! – яростно вскричала Тесса.
Наверное, никак не могут поделить ребенка, предположила медсестра Феллоуз.
– Но ведь вы больны и пока не способны заботиться о ней, не так ли? – резонно заметила она и обернулась, вздохнув с облегчением при виде тучного пожилого мужчины. – Доктор Стивенс…
Медсестра и врач стали тихо переговариваться, но расстроенная Тесса даже не пыталась прислушаться к диалогу. Значит, Эбби живет у Мэтта! Что за игру он ведет? Он не мог догадаться, что Эбби его дочь, рассуждала молодая женщина, ведь я ему сказала, что девочке четыре года. Тесса поморщилась: головная боль мешала ясно мыслить.
– Могу я увидеться с дочерью? – прервала она беседу врача и медсестры, стоявших у ее кровати.
Доктор Стивенс посмотрел на нее с доброй улыбкой и заверил:
– Скоро увидитесь.
Тессе осталось лишь довольствоваться этим обещанием. К тому же она была слишком слаба, чтобы препираться с врачом, и безропотно позволила подвергнуть себя тщательному осмотру. Она вновь почувствовала себя человеком, когда от нее отсоединили всевозможные трубочки, выкупали и помогли надеть ночную сорочку – новую, дорогую, купленную Эвелин Стэффорд. Но этот нюанс ускользнул от внимания Тессы, поскольку она в ужасе взирала на безобразные пожелтевшие кровоподтеки на своем теле.
– Ну и ну! Теперь понятно, почему у меня все болит!
– А чего вы ожидали? Схватка с двухэтажным автобусом – дело не шуточное, – рассмеялся доктор Стивенс. – Ничего, скоро будете как огурчик. Кости все целы, вы, молодая леди, ведь только на вид хрупкая. Правда, в черепе трещина. Голова болит?
– Ужасно, – призналась Тесса.
– Увы, иначе и быть не может. Ну ничего, боль постепенно утихнет.
– Давно я здесь? – спросила Тесса, вдруг сообразив, что синяки, судя по цвету, получены не накануне.
– Девять дней.
– Ох! Девять дней! Боже, Боже, бедняжка Эбби! Она, должно быть, места себе не находит. Мы никогда прежде не расставались, ни на один день, – горестно запричитала Тесса, позабыв про собственные невзгоды.
– Не волнуйтесь за ребенка, – урезонил ее доктор Стивенс. – Лежите спокойно и отдыхайте, иначе головная боль усилится. – Дождавшись, когда Тесса откинется на подушки, врач легонько потрепал ее по руке и, пообещав: – Я зайду чуть позже, когда вы устроитесь в новой палате, – ушел.
– Меня переводят в другую палату? – спросила Тесса медсестру.
– Да, в отделение интенсивной терапии. А это предназначено для тяжелобольных! – бодро ответила та.
Тесса выдавила улыбку, хотя в душе кипело раздражение: ей не нравилось, что с ней разговаривают, как с маленьким ребенком. Однако, может, она не так уж и плоха, раз ее переводят из реанимации. Эта мысль ее несколько воодушевила.
Вскоре прибыли два санитара, переложили Тессу на каталку и доставили в отделение, находящееся этажом выше, где пациентку встретила миловидная белокурая медсестра, представившаяся Марианной Харпер. С ее помощью больная перебралась на кровать и с облегчением опустилась на подушки: даже непродолжительный переезд на каталке спровоцировал головокружение и упадок сил. Тесса медленно обвела взглядом комнату – телевизор, телефон у кровати, ванная – и недоверчиво поинтересовалась:
– У меня отдельная палата?
– Да, – подтвердила медсестра. – Мистер Стэффорд распорядился.
– Ха! Мистер Устроитель… – непочтительно пробурчала больная.
Набравшись терпения, Тесса стала ждать прихода Мэтта и Эбби, негодуя: как смел он назваться отцом моей дочери и присвоить себе право распоряжаться нашими судьбами?! Господи, ну почему я грезила о Кипре, словно наяву переживая то счастливое время – страсть, радужные надежды на будущее? Ведь я успешно давила в себе эти воспоминания на протяжении шести долгих лет! А теперь они ожили, будто все случившееся тогда происходило вчера.
Тесса вновь живо представляла сцену в кафе, остро ощутила опустошенность, поселившуюся в душе при известии о том, что Мэтт вынужден прервать отпуск и уехать.
Оба знали, что она вернется в Англию задолго до окончания срока его службы, и Тесса пообещала Мэтту сообщить в письме свой новый адрес. Перед началом учебного года она обнаружила, что одна страстная ночь в объятиях Мэтта Стэффорда оказала на нее в прямом смысле слова плодотворное воздействие, а визит к врачу подтвердил ее страхи…
Тесса заметалась на подушках, вспоминая кошмарные месяцы. Она часами сидела в маленькой комнатке, на время ставшей ее домом, и отчаянно пыталась придумать, как быть, жалея, что рядом нет ни родителей, ни Мэтта, которого она то любила, то ненавидела.
В итоге Тесса решила, что не имеет права обременять Мэтта собой и ребенком. Каждый раз, собираясь сообщить ему о беременности, Тесса неизменно представляла его наполненный ужасом и смятением взгляд. Хуже того, Мэтт мог бы потребовать проведения анализа, подтверждающего его отцовство. При этой мысли она холодела. Но, с другой стороны, они ведь были знакомы всего несколько дней, прежде чем она уступила его ухаживаниям, их краткий роман не успел развиться в прочную связь, поэтому обижаться на недоверие было бы просто глупо.
Нет, Тесса не желала подвергать себя унижению и решила, что справится самостоятельно. Убедит себя, а позже и ребенка, когда он начнет задавать вопросы, в том, что Мэтт погиб, так будет лучше для всех.
Она решительно порвала на мелкие клочки листок бумаги с адресом Мэтта, что, в общем-то, ничего не меняло, поскольку слова и цифры навечно впечатались в ее мозг, а потом спалила, надеясь, что это поможет ей избавиться от воспоминаний о тех веселых счастливых днях и единственной восхитительной ночи в его объятиях.
Забыть оказалось не так-то легко. Сколько раз, одинокая и напуганная, Тесса жалела, что Мэтта нет рядом, остро нуждалась в его успокаивающем присутствии и поддержке! Но по мере того как плод созревал в ней, она все чаще начинала испытывать неприязнь и к самому ребенку, и к его отцу. Мэтт к тому времени уже должен был вернуться в Англию, и Тессу возмущало, что он даже не пытается разыскать ее. Это, разумеется, был несправедливый укор, поскольку она постаралась тщательно замести следы.
Тетя Дора, с которой Тесса отдыхала на Кипре, ужаснулась, узнав о ее беременности, и, чтобы избавить себя от всякой ответственности за племянницу и ее отпрыска, заявила, что больше не желает знаться с ней. Осуждающие попреки тети, твердившей, что родители Тессы устыдились бы собственной дочери, стоили бедняжке немало горьких слез. Дора внушила племяннице, что Мэтт ее просто использовал, руководствуясь избитым принципом: я солдат, с меня взятки гладки.
Роды были тяжелыми, но, едва увидев Эбби, Тесса поняла, что любит малышку всей душой, однако обида и негодование на ее отца со временем лишь усиливались.
Наследство родителей таяло на глазах, и Тесса поняла, что об учебе в колледже придется забыть. Нужно было искать работу – отнюдь не легкая задача для матери-одиночки с грудным ребенком. Но Тессе повезло: два года она прослужила домработницей у пожилой дамы, которая любила детей и души не чаяла в Эбби. С перспективой на будущее Тесса в свободное время приобретала навыки секретарской работы. После смерти старой леди Тесса переехала в Лондон, где нанялась секретаршей «на подхвате» в скромную фирмочку.
В свободное время она почти нигде не бывала, сразу уяснив для себя, что, по мнению большинства мужчин, особенно женатых, мать-одиночка – легкая добыча. К тому времени, как Мэтт Стэффорд вновь вошел в ее жизнь, Тесса на собственном горьком опыте убедилась, что мужчины, кто бы они ни были, и уж тем более Мэтт Стэффорд, не заслуживают ни ее доверия, ни симпатии.
Тесса жадно уставилась на распахнувшуюся дверь палаты, ожидая увидеть вбегающую Эбби, но Мэтт пришел один. Сердитая и испуганная, она не заметила, как он измучен, как осунулся, будто последние несколько ночей глаз не смыкал.
– Ты… ты… похититель! – набросилась на него Тесса. – Где она? Что ты сделал с моей дочерью?
Мэтт оторопел.
– Она здесь, за дверью. Я просто хотел сначала убедиться, что ты в состоянии встретиться с ней…
– Разумеется, в состоянии! Приведи ее. Немедленно! – Напряжение голосовых связок спровоцировало приступ острой боли в виске, и Тесса невольно поморщилась.
– Хорошо, сейчас приведу. Только успокойся, пожалуйста.
Мэтт исчез за дверью и почти в ту же секунду вернулся, ведя за руку Эбби.
– Мама! – Малышка бросилась к матери на шею, едва не задушив от радости. – Я так по тебе скучала!
Тесса крепче обняла дочь и зажмурилась, чтобы Эбби не видела ее слез.
– Я отойду ненадолго, – пробормотал Мэтт.
Тесса едва ли слышала его реплику, едва ли заметила его уход. Она обнимала и целовала дочь, млея от прикосновения нежных крошечных детских ручонок.
– Ты так долго болела! – Эбби наконец чуть отстранилась, почти с обидой глядя на мать.
– Да. Ты уж прости меня, – виновато улыбнулась Тесса и забеспокоилась: – А ты как жила все это время? Что делала?
– Я теперь живу с папой, – гордо сообщила Эбби.
Тессу будто окатили ледяной водой. Она облизнула внезапно пересохшие губы, пытаясь не утратить самообладание. Все оказалось значительно хуже, чем она предполагала. И как легко слетело с языка Эбби слово «папа»!
– Нет, ты не живешь с ним. Ты просто гостишь у него, пока я в больнице, – поправила она дочь, но Эбби решительно замотала головой.
