Текст книги "Невеста посреди зимы (ЛП)"
Автор книги: Кэти Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глаза Ани наполнились слезами, но она не отвела взгляда от ужаса, вызвавшего у нее оцепенение.
– Мы не сможем тебя исцелить, – прошептала она. – Ты невосприимчив к магии, и если тебя ранят…
– Я буду медленно выздоравливать, – как и всегда.
– Паука вижу только я, – покачала головой Аня. – Я найду способ его убить. И меня можно исцелить заклинанием. Ты должен бежать.
Бежать? Бросить свою жену? Задушив лающий смех, Каэль схватил ее за отвороты накидки и притянул к себе. Аня вздрогнула от неожиданности и, отвернувшись от паука, посмотрела на Каэля.
– Мы связаны, – нежно напомнил он. – Теперь твоя очередь довериться мне, – с ее разомкнутых губ сорвался судорожный вздох, но она кивнула. – Как далеко паук?
– В пятистах шагах, – Аня снова посмотрела в сторону.
Да, далеко.
– На земле или над ней?
– На земле, – она мельком глянула на Каэля, и в ее прищуренных глазах замерцали уже знакомые ему смелость с сообразительностью. – Думаю, он слишком большой, чтобы ползать по стенам и крышам.
Не факт. Вероятно, паук предпочитал землю как более устойчивую опору. Загнанный в угол, он пополз бы вверх. С другой стороны, тварь наверняка захотела бы остаться на более комфортном поле боя.
Что полностью устраивало Каэля. Во время битвы он тоже предпочитал твердо стоять на ногах.
– Какие слабые места ты видишь?
– Глаза. Их восемь, все спереди, – значит, к пауку можно было подобраться сзади. Каэль кивнул и ждал продолжения. Аня покачала головой. – Больше ничего.
Нет, всегда было что-то еще.
– Какая у него шкура?
– Она выглядит такой же жесткой, как наша броня.
Но даже броня раскалывалась под ударами топора.
– Когда ты преследовала волка, чью шкуру носишь, у тебя были с собой зачарованные стрелы, бившие без промаха. Они у вас остались?
– На складе охотничьего оружия, – засияла Аня. – Глаза паука…
– Ты можешь ослепить его издалека, – согласился Каэль. – А я прикончу вблизи.
Усмехнувшись, Аня притянула его к себе для быстрого крепкого поцелуя и повернулась к переулку.
– Следуй за мной.
Подгоняемые беспокойством, они побежали по городу, придерживаясь улочек, слишком узких для паука. Время от времени Аня рассекала невидимые нити, и с каждым взмахом ее меча Каэля охватывала тревога, холодной когтистой лапой впивавшаяся ему в спину. Если паук не передвигался по паутине, зачем оплетать ею весь город? Почему она не была липкой, удерживавшей людей в ловушке словно мух, пока он не решит пообедать?
Внезапное осознание заставило Каэля остановиться.
– Аня!
В противоположном конце переулка она посмотрела сначала назад, затем вверх. Не успела Аня предупреждающе вскрикнуть, как Каэль размахнулся и, взревев от усилий, метнул топор. Хруст, с которым острие вонзилось в панцирь, стал музыкой для его ушей, а вид повисшего в воздухе топора – отрадой для глаз.
Лицо Каэля обрызгала теплая липкая слизь.
Аня закричала. Он озирался, пока не увидел ее, бросившуюся к нему с мечом наготове. Внезапно она споткнулась и запрокинула голову. Топор поплыл по воздуху к ней.
– Беги к ближайшей площади и жди меня по центру! – проревел Каэль. – Я буду прямо за тобой.
– Паутина… – Аня медлила, дико глядя ему в лицо.
– Он меня не тронет, – скорее всего, паук решил, что парализовал Каэля, и собирался опутать его после того, как покончит с Аней. – Беги!
Она помчалась прочь.
Каэль мрачно наблюдал за своим топором. Аня разрубала перед собой паутину, тем самым наводя паука на свой след. Зато по расчищенному пути Каэль беспрепятственно мог следовать за ней, не возвещая тварь о своем присутствии.
У него в ушах застучала кровь, и он поспешил за своей женой. Аня неслась вперед, умная, сильная, но такая уязвимая, и он едва выдерживал секунды, когда она пропадала из поля зрения.
Неотрывно наблюдая за топором, Каэль не мог определить размер паука, но судя по дрожи мрамора на мостовой и по падавшему с карнизов снегу, размах ног насекомого был не менее пятнадцати метров. Живот, в который – как предположил Каэль – вонзился топор, скользил над крышами и был защищен панцирем. Насколько высока была спина паука, Каэль не знал.
Переулок выходил на мощеную мрамором площадь, где Аня остановилась у фонтана с каменной статуей и испуганно наблюдала за приближавшимся монстром. Лицо ее было таким же бледным, как и волосы. Потерев щеки, Каэль испачкал ладони слизью и бросился к ближайшему зданию. Благодаря цепкой хватке и липкому веществу, он начал подниматься по отвесной стене.
Добравшись до крыши, Каэль побежал по ее краю к площади. Топор скользил вдоль стены. Достав меч, Каэль липкими руками ухватил его покрепче. Он не собирался отпускать, пока дело не будет сделано.
С оглушительным ревом Каэль спрыгнул с крыши, занеся меч и ориентируясь на топор внизу.
Далеко лететь не пришлось, лишь на длину своего роста. Напрягшись, Каэль за счет мышц смягчил удар о твердую поверхность и приземлился на корточки. Он со всей силы вогнал лезвие в округлую спину монстра. Каэля окутали ароматы корицы и гвоздики. На руки хлынула невидимая теплая густая жижа, но клейковина помогла ему удержать рукоять. Стиснув зубы, он выдернул меч из панциря и снова нанес удар. Тем не менее, топор по-прежнему плыл к центру площади.
По направлению движения Каэль понял, в какой стороне голова монстра.
Рыча на каждом ударе, он неуклонно продвигался вперед, пока от ярости и жажды крови его взор не застлала алая пелена. Каэль не видел ничего, кроме обмершей у фонтана Ани, и был ведом лишь стремлением защитить ее любой ценой. Панцирь стал скользким от вязкой крови. Поначалу Каэлю едва удавалось удержать равновесие, но вскоре он уже стоял по колено в мягкой плоти. Пот стекал по его лицу на невидимую тушу, как дождь на стекло.
Услышав оклик, Каэль развеял алое марево и посмотрел на Аню, указывающую куда-то вперед. Он пробрался через собственноручно сотворенное невидимое месиво и, дождавшись ее кивка, с размаху вонзил меч в панцирь под своими ногами. Паук содрогнулся, но Каэль напирал и, прокрутив клинок, вогнал его глубже.
Медленно, будто лист на ветру, гигантское насекомое спланировало вниз, и Каэль вместе с ним. Но даже тогда он был на высоте в два своих роста от мраморной брусчатки. Выдернув меч, Каэль посмотрел на Аню, уставившуюся на него широко распахнутыми глазами и прикрывшую ладонями рот.
– Как думаешь, он мертв? – тяжело дыша, спросил Каэль. Не проронив ни слова, она кивнула, но он покачал головой. – Еще нет. Какое-то заклинание по-прежнему его маскирует. Мне нужен топор.
Скатившись на землю, Каэль подошел к животу паука и, выдернув свое тяжелое оружие, возвратился к Ане.
– Укажи мне на его голову, – велел он.
Она послушалась, и Каэль прошел вперед. Он рубил, мощными ударами прокладывая себе путь, и уж было решил, что причина невидимости в чем-то другом, как внезапно оказался в пещере из кровоточащей плоти. Торжествующе взревев, он напоследок ударил тварь посильнее и, выбравшись наружу, пошел прямиком к Ане.
– С ним покончено, – широко ухмыльнулся Каэль.
– Паутины больше нет, – кивнула Аня, блуждая взглядом по зданиям. Будучи волшебными, путы исчезли с гибелью паука.
Что было хорошо, поскольку Ане с Каэлем не пришлось вызволять каждого человека в Ивермере. Люди сами освобождались из коконов. Значит, Анина задача была выполнена.
Глядя на ее губы, Каэль шагнул к ней, но она попятилась.
– Разве ты не поцелуешь своего короля? – улыбнулся он еще шире.
– Я люблю тебя, но…нет, – сдавленно хохотнула Аня.
Посмеиваясь, Каэль прошел к фонтану и посмотрел на свое отражение – кровавую белозубую маску. Без малейших колебаний он прыгнул в воду. Тут же его обдало отрезвляющим холодом, ставшим сладкой агонией для перегретой кожи. Вынырнув, Каэль зачесал волосы с лица и, окинув поле боя свежим взглядом, заново оценил гигантского паука.
Точнее, его останки.
– Ты был скрупулезен, – заметила Аня, сев на бортик.
И впрямь. Стянув с себя мокрую тунику и доспех, Каэль бросил их на мраморную мостовую грудой мокрой ткани и металлических колец. Он распутал завязки на бриджах и порадовался, что второй его меч не пробудился. Город оживал, оглашаемый вскриками жителей и топотом, поэтому Каэль не рассчитывал на долгое уединение.
Полностью раздевшись, он заметил, что Аня застенчиво покосилась на член. Даже ледяная вода не умалила эротичности невинного взгляда. Будучи нагим, Каэль счистил с себя кровь и кивком предложил Ане присоединиться к нему.
– Возможно, если бы на дворе было лето, – со смехом покачала головой она.
– На Мертвых землях это и есть лето.
– Ты прожил там всего пять лет! – поддразнила Аня.
– На Мертвых землях пять лет – вечность, – пока она смеялась, Каэль опустил руку под воду и начал неторопливо поглаживать член. Аня затихла, кусая губу и зачарованно наблюдая за скольжением его ладони. – Твое лоно достаточно горячее, чтобы согреть нас обоих, жена моя.
Она восхитительно покраснела. Не в силах сдержаться, Каэль ухватил Аню за подбородок и властно поцеловал ее рот, опалявший не хуже пламени. Она наклонилась и положила ладони Каэлю на грудь, оставляя на ледяной коже огненные отпечатки. Облизав Анины губы, он вкусил ее сладость, и она застонала, выдавая свое возбуждение. На данный момент Каэль решил довольствоваться малым и отстранился. Аня зажмурилась и разрумянилась.
Тяжело вздохнув, она повернулась посмотреть на дворцовые башни.
– Наверное, мне нужно пойти туда и узнать, живы ли родители.
– Нет, – жестко отрезал Каэль, привлекая к себе внимание. – Ты – Аня, правительница четырех королевств. Ты не пойдешь к ним. Это они пойдут к тебе.
– Ладно, – выгнув брови, она склонила голову набок и всмотрелась в его лицо. – Тогда они, скорее всего, не удосужатся прийти.
Если бы они не пришли, Каэль не ограничился бы убийством паука. Ухватившись за бортик, он выскочил из фонтана в каскаде красноватой воды и заметил краем глаза фиолетовый проблеск. На краю площади стоял высокий мужчина и, открыв рот от изумления, смотрел на паука.
– Эй, ты! – окликнул Каэль. – Пошли весть во дворец! Сегодня Середина зимы, и чары Скайлвуда пали. Нужно немедленно призвать всех магов и провести ритуал восстановления.
Мужчина не менее шокировано уставился на него.
– Затем скажите своим правителям, что королева Аня ожидает их здесь на своем троне.
Ивермерец перевел взгляд на нее.
– Возле городских ворот я оставил черного коня и свой плащ. Проследи, чтобы мне их доставили.
Волшебник опустил взгляд ниже пояса Каэля, пораженный его наготой.
– Пошел! – взревел Каэль. – Иначе следующим ты увидишь меч, который разрубил Пожирателя детей!
Мужчина убежал.
– На своем троне? – уточнила Аня.
– Любое место, куда бы ты ни села, будет троном, – схватив свой меч и мокрую тунику, Каэль принялся чистить ею лезвие. – Я лишь молюсь, чтобы мой член стал твоим любимым.
Услышав Анин смех, Каэль улыбнулся, но тогда она опять посмотрела на дворцовые башни. Усилием воли он заставил себя быть терпеливым к королю и королеве, только что освободившимся от заклятия оцепенения. Они не могли уделить внимание гостям, предварительно не выяснив, какой ущерб причинен королевству. А ущерб был значительным, судя по разносившимся по площади горестным воплям. С каждым вскриком Аня закрывала глаза, разделяя боль жителей города. Также Каэль видел, что нарастало не только ее горе. Еще и ярость. Она переполняла Аню так же, как однажды Каэля, и ему подумалось, что лучше бы королю и королеве поспешить, пока пламя в их дочери не разгорелось еще сильнее.
На площадь стягивались зеваки. Некоторые осмелились подойти к фонтану, где Каэль с удовольствием рассказал, как Аня с мечом наголо потребовала у Завоевателя помощи и настояла на возвращении в Ивермер, чтобы убить паука. Рассказал, как Аня сразилась с бандитом, пытавшимся помешать ее путешествию. Как своей отвагой покорила сердце Мясника и в канун Середины зимы была провозглашена королевой четырех королевств. Как бесстрашно провела его через незащищенный лес. Как Аня единственная с незамутненным взором увидела ужас, опустошивший Ивермер, и помогла нанести решающий удар.
Каэль успел повторить историю несколько раз, когда мужчина в фиолетовом одеянии вернулся с конем, плащом и одеялом.
Каэль подвязал одеяло на талии, но ему до сих пор было слишком жарко, чтобы надевать плащ. Посмотрев на Аню, он решил, что они итак долго ждали. Каэль потянулся за мечом и топором.
Раздался стук копыт. За золоченой каретой следовала процессия всадников в серых волчьих шкурах.
Аня рядом с Каэлем грациозно поднялась на ноги. На ее щеке остались кровавые разводы. Косы растрепались, и пряди ниспадали на лицо. На ботинках и подоле накидки скопилась грязь двухнедельного путешествия. Впервые с их встречи Каэль увидел в Ане стальной стержень, выкованный в огне, охлажденный и заточенный. Она будто светилась, причем гораздо ярче прежнего.
Из кареты появилась королева в золотой короне и в идеальном платье. При виде паука она надменно сморщила нос и перевела взгляд круглых глаз на Аню. Изогнутые в улыбке губы – конечно же, окрашенные с помощью магии – дрогнули.
Да, королева не могла не видеть того же, что видел Каэль и любой зрячий человек. Даже взлохмаченная и грязная, с седыми волосами вместо короны Аня была гораздо царственней своей матери.
И это в первый день в роли королевы.
Следом из кареты вышел король. С чертами столь же тонкими, как у жены, он был ничем не похож на Аню. Ни один из них не был на нее похож. Король широко улыбнулся Каэлю, мельком глянув на его голую грудь.
– Я слышал, правитель четырех королевств приехал в наш город и убил монстра. Прекрасное появление. Добро пожаловать в Ивермер, Ваше Величество.
– Сначала поприветствуйте мою королеву, – категорично приказал Каэль, все еще держа топор. – Это она потребовала, чтобы мы приехали убить паука, и спасла все наши королевства.
Королева снова заулыбалась и изумленно посмотрела на Аню.
– Так это и есть тот паук, о котором ты говорила? Интересно, как он выбрался из леса…
– Он не выбрался, мать, – твердо отрезала Аня. – Он не из Скайлвуда. Ты создала его, сварив целовальное зелье.
На лице королевы отразилось искреннее неверие.
– Быть такого не может…
– Может. Отдача заклинания, с помощью которого ты сварила зелье, превратила обычного паука в чудовище. Тебе понадобилась магия, чтобы погрузить меня в сон и сделать беспомощной. Паутина обездвиживала людей, но держала их в кошмаре нескончаемого бодрствования. Ты сварила зелье, и волшебство предназначалось мне. Поэтому паук скрывался ото всех, кроме меня, – ее голос стал жестче. – Ты это сделала. Оставила Ивермер без защиты. Разрушила чары Скайлвуда. Подвергла опасности весь мир. И все из-за какого-то зелья.
– Я… – королева сглотнула. – Я хотела как лучше. Ты и твой муж… – она быстро глянула на Каэля, но заметила его негодование и в страхе отвела глаза, – кажется, поладили. Паук мертв, защитные чары восстановлены. Все снова хорошо. Нет никакой нужды злиться и разбрасываться словами.
– Хорошо? – больше не сдерживаясь, Аня шагнула к королеве. – Люди мертвы, мать. Твое зелье их убило. Их убило твое решение не верить мне, когда я рассказала про паука в спальне. Их убило то, что ты дала мне зелье и отослала прочь. Твои решения убили людей, и все из-за того, что ты хотела избавиться от меня для вашего с отцом удобства. Как ты не понимаешь?
Удивленная, обиженная и рассерженная королева покраснела. Она посмотрела на своего мужа, который вздохнул и покачал головой.
– Аня, отдача заклинания создала паука и убила людей. Как ты не понимаешь?
Поджав губы, Аня окинула мать долгим взглядом и спокойно повернулась к Каэлю.
– Мои слова ничего не изменят. Поехали домой.
Он усадил ее в седло и запрыгнул следом. За ними наблюдала целая площадь заклинателей с тонкими носами – кто-то смущенно, кто-то возмущенно, кто-то опозорено.
Посмотрев на короля и королеву, Каэль подумал, что исключительно доброта заставила Аню столкнуться с Мясником, бандитами и чудищами Скайлвуда. Не иначе, ведь любить здесь, конечно же, было некого.
– Я скажу вам, что еще изменила отдача вашего заклинания. Вы потеряли дочь, чьей ценности не видели. Я получил жену, чья ценность равна всему, что я вижу. Она владеет сильнейшей магией и чистым волшебством, хотя только начинает понимать, насколько могущественна. Вам не помешает послать людей в Гримхолд, чтобы учиться с ней и у нее.
Родители Ани утомленно переглянулись.
– Простите, Ваше Величество, – сказал король. – У Ани длинный язык. Если она соврала вам и сказала…
– Не смейте оскорблять мою королеву! – громоподобный рев Каэля эхом разнесся по площади. – Я сказал вам, кто она. И если я когда-нибудь узнаю, что вы говорили об Ане без причитающегося ей почтения, все в Ивермере убедятся, что не зря меня прозвали Завоевателем.
Больше говорить было не о чем. Пришпорив боевого коня, Каэль быстро покинул площадь и свернул на одну из главных улиц, не желая когда-нибудь возвращаться в Ивермер.
Выехав за городские ворота, он услышал стук копыт. За Каэлем следовали охотники в серых волчьих шкурах. С ним поравнялась жилистая седовласая женщина, но была осторожна, чтобы скакать чуть позади него.
– Принцесса Аня, – начала женщина, и Каэль зарычал. – Королева Аня, – поспешно исправила она.
– Госпожа, – настороженно посмотрев на охотницу, Аня отклонилась поприветствовать ее.
– Мы едем убедиться, что ни один монстр не пересек границу. Вы сможете безопасно проехать через Скайлвуд, – твердый взгляд охотницы не дрогнул, и она продолжила. – Хотите снова поехать с нами?
– Не сегодня, – у Ани дрогнули губы, но она моментально совладала с собой. – Как знать, вдруг весной вы посетите Гримхолд, и мы с вами поговорим об обучении охотников. Скайлвуд – не единственная угроза для наших народов, и четырем королевствам может понадобиться госпожа-охотница.
– Думаю, у вас уже есть превосходный кандидат на эту роль, – усмехнулась пожилая женщина. – Королева Аня, проехавшая через Скайлвуд и выжившая. Вы станете легендой, – она посмотрела на Каэля и слегка кивнула. – Ваше Величество.
Кивнув в ответ, он традиционным взмахом руки отпустил женщину, свистнувшую своим охотникам и поехавшую вперед. Скача мимо, они громким ликованием восславили Аню Невредимую.
Хотя она не была абсолютно невредима. Аня злилась на своих родителей и была разочарована их нежеланием прислушаться к ней.
– Все хорошо? – тихо спросил Каэль.
– Да, – дыхание Ани было прерывистым, но он узнал слезы счастья в ее глазах. – Я нашла свое место. Рядом с тобой. В наших королевствах.
– Да, – от переизбытка эмоций у него перехватило горло.
Извернувшись, Аня ухватила Каэля за волосы и, притянув к себе для поцелуя, внезапно фыркнула от смеха.
– Между нами сбилась накидка.
– Это не накидка, – прошептал он ей в шею.
– Пожалуй, не она, – очаровательно рассмеялась Аня, подрагивая возле него. – Приподними меня. Я покажу, как королева ездит вдвоем в седле.
Нежная просьба воспламенила его кровь. Ухватив Аню за талию, Каэль приподнял ее. Накидка упала между ними, разделяя их.
– А теперь переверни меня, – хрипло приказала Аня.
Каэль медленно развернул ее и усадил на себя верхом, чтобы она обхватила его ногами. Аня обняла его за шею и притянула ближе.
– Одеяло, – сдавленно скомандовала она, – развяжи.
Распутав узел на бедре, Каэль обнажил член. С тихим стоном Аня опустила руку и, ухватив ствол, направила к своему знойному входу. Когда она опустилась, принимая Каэля в сочные горячие ножны и сжимая в объятии, ему пришлось стиснуть зубы, сдерживая вскрик.
– Сейчас, – выдохнула она у его губ, – я заняла свой любимый трон. Теперь поезжай.
Он бы всегда повиновался своей королеве. Поэтому после еще одного поцелуя Каэль Завоеватель предъявил на нее права.
Эпилог
Гримхолд
Давайте вернемся в горную цитадель Каэля Завоевателя. Минул год, и вновь пришло время празднеств Середины зимы. Столы в большом зале ломились от жареного мяса и сладкой выпечки, на скамьях расселись гости со всех уголков четырех королевств. Внезапно с возвышения донеслись стук и грохот, оборвавший веселые разговоры. Сметя тарелки на пол, король поднял свою королеву с ее золотого трона и усадил на стол перед собой.
Многие присутствующие вздохнули. Такое уже бывало – король рычал и приказывал всем убраться прочь, потому что его ждал королевский пир. Но на этот раз он не ревел, в тишине глядя на свою жену с трепетом и обожанием. Король положил большую ладонь на ее живот…чуть более округлый, чем прежде. Тогда все в зале поняли.
Королева только что преподнесла королю подарок на Середину зимы. Но такой подарок предназначен не только для короля, но и для всего королевства – более того, для четырех королевств. Все в большом зале возликовали. Горничные закивали со знанием дела, ведь после полнолуния перед осенним равноденствием им больше не приходилось каждый месяц стирать тряпки королевы. Да и придворные дамы давно перешептывались о том, что в последнее время она частенько отходила подремать. Посреди поднявшегося гомона король смотрел на королеву все пламенней, но едва открыл рот, как она наклонилась и прижалась мягкими губами к его уху, наверняка предложив позволить гостям закончить праздничный банкет. Не проронив ни слова, король подхватил королеву на руки, и последнее, что в тот вечер слышали от них – ее звонкий смех.
Тогда все подняли бокалы за человека, сидевшего возле гигантского деревянного трона, и произнесли тост, который повторяли каждый вечер после того, как король с королевой удалялись ко сну (точнее, в те вечера, когда никого не выгоняли из большого зала). Люди четырех королевств славили гофмейстера лорда Минама за его мудрость и храбрость, ведь это он разослал весть о том, что король ищет невесту. И в итоге нашел прекрасную королеву.
Никто не знал, что среди гостей была еще одна, откликнувшаяся на призыв. Отчаяние придало ей смелости, однако ее караван заплутал, и она прибыла слишком поздно, но решила, что все к лучшему. Она и представить себе не могла, чтобы Завоеватель полюбил ее так же сильно, как любил свою Аню. Поэтому утром она собиралась уехать и, пока не растеряла смелость, найти свою собственную магию.
Но эта история о другом месте и другом времени, а пока что…к сожалению, наш рассказ о Середине зимы подошел к концу.
Внимание!
Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Notes
[
←1
]
СПЛИНТ (англ. splint – шина) – накостник в области грифельной кости. Чаще встречается на внутренней стороне верхней части пясти у лошадей, проходящих тренинг и испытания.
