Текст книги "Невеста посреди зимы (ЛП)"

Автор книги: Кэти Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Аня могла предложить ему куда больше признательности. В отличие от них, она действительно знала Каэля. Не только сплетни, но и его гнев, заботу, доброту. Так почему же Аня сама его не пригласила?

Она знала почему. Однажды он отверг ее. Второго отказа Аня бы не пережила. И не пережила бы, если бы увидела Каэля с другой женщиной.

Внезапно ей на плечо легла рука.

– Вот ты где…ох! – послышался незнакомый голос.

Пораженная, Аня посмотрела в морщинистое лицо, обрамленное волосами столь же белыми, как и у нее.

Рассмеявшись, пожилая женщина оперлась скрюченной рукой на трость.

– Извини. Я приняла тебя за свою сестру. Ты не Тесса. Но могла бы быть моей сестрой.

– В таком случае, посидите со мной, – тепло улыбнулась Аня. – Если сестра вас ищет, она не пройдет мимо двух седых голов. Меня зовут Аня.

– Спасибо, – усмехнулась сухопарая старушка и села рядом.

– Это вам спасибо. Компания мне не помешает, – Аня понадеялась, что добрая беседа развеет горечь. – Вы из Мертвых земель? – ошибки быть не могло – старушка говорила еще более гортанно, чем Каэль.

Та кивнула, проницательно всматриваясь в Анино лицо.

– А ты из Ивермера, – сказала пожилая женщина. – Но тебе там не место, – взгляд синих глаз заметался по залу и остановился на Каэле.

Старуха ошиблась. Ему Аня тоже была чужой. Правда ранила так сильно, что Аня не решалась облачить ее в слова.

Но ей и не пришлось. Под ликование гостей в таверну ворвалась компания сельских жителей, горланивших непристойную песню о деве в Середину зимы.

Каэль присоединился к ним, очевидно, хорошо зная слова.

– Когда я вижу людей, собирающихся вместе на Середину зимы, у меня поет сердце, – счастливо вздохнула старуха. – С годами мир меняется, но некоторые традиции остаются.

– На Мертвых землях тоже празднуют Середину зимы? – Аня не могла даже представить, каково это. Середина зимы – праздник надежды, которой, согласно легендам, там не осталось.

Но ведь и о Каэле ходило много неправдоподобных слухов.

– Празднуют, хотя после Расплаты не так пышно. Поговаривают, раньше наши торжества размахом не уступали вашим. Теперь все кланы собираются вместе, и если кому-то не хватает припасов на холодный сезон, остальные делятся с ним. Бедные кланы ничего не просят, лишь загадывают желания на Середину зимы. Если всем не хватает одного и того же, они разделяют бремя и страх, чтобы никто не был одинок в своих страданиях.

– Значит, они разделают изобилие и беды, – тихо подытожила Аня. – Как в песнях о Середине зимы. Древние празднества похожи на торжества в Мертвых землях.

– Ну, эта Расплата не первая, которую знал мир. И не последняя.

Вероятно, следующая Расплата могла случиться куда ближе к дому, чем Ане хотелось думать.

– Ивермерцы живут в достатке, но на Середину зимы все равно принято просить подарки и загадывать желания.

– Даже если владеешь многим, нет ничего зазорного в том, чтобы просить. Как и в том, чтобы давать…или хотеть, – старуха задорно блеснула глазами. – Хотя мне интересно, часто ли в Ивермере на Середину зимы сбываются желания, исполнить которые можно только чистой магией.

Чистая магия. Пораженная внезапным пониманием, Аня громко рассмеялась.

– Теперь ты должна поделиться тем, что вызвало у тебя смех, – улыбнулась старуха. – И это будет твоим подарком мне на Середину зимы.

Скорее всего, старая женщина уже знала ответ.

– Вот почему о желаниях не принято говорить вслух? Потому что тогда они становятся заклинанием, а заклинание – грязное волшебство.

– Значит, кто-то научил тебя хоть чему-то об истинной магии, – на морщинистом лице безошибочно читалась радость.

– Да, – усмехнувшись, Аня посмотрела на Каэля. Но ее сердце раскололось надвое при виде симпатичной девушки, подошедшей к нему во время пения. Он не обращал на нее внимания, но вскоре освободился бы и поговорил с ней.

Конечно же, первая женщина в череде многих, и у Ани сдавило горло. Она отвернулась, лишь бы больше не видеть сцену, причинившую столько боли.

– Значит, вы много знаете об истинной магии? – хрипло спросила Аня.

– Пожалуй, да, – старуха посмотрела сначала на Каэля, затем на подавленную Аню, но если и сделала какие-то выводы, то не озвучила их. – Я – ведьма нашего клана.

Аня встрепенулась и, широко открыв рот, посмотрела на свою собеседницу. Обычно женщин называли ведьмами, чтобы унизить.

Старуха рассмеялась, позабавленная реакцией Ани.

– На Мертвых землях это не оскорбление. Быть ведьмой означает лишь то, что я… – она взмахнула скрюченной рукой, ища подходящее слово. – Не жрица, ведь я не говорю с богами. Но я наблюдаю за родами, провожу церемонии. И лечу, когда в том есть необходимость.

Лечит?

– Вы заклинательница?

– Если нет иного выхода, – по бокам ото рта старухи пролегли морщинки. – Лучше исцеляться без магии.

– Да, – тихо согласилась Аня. Как и говорил Каэль. Девица отошла от него, и ее место тут же заняла другая. – Вы разбираетесь в любви?

– Пожалуй. Она такая чистая и яркая, что порой источает свой собственный свет. Ты сияешь, как солнце, Аня Ивермерская, – сказала старуха. – Но также я вижу тени.

– Вряд ли это любовь, – покачала головой Аня, и у нее защипало глаза. – Она не чистая и не яркая. Больше похоже на яд.

– Ах, – улыбнулась старуха. – Потому что это не любовь. Это ревность.

Дело было кое в чем еще.

– Проблема не только в других женщинах. Когда я думаю, что больше не увижу его, мне становится невыносимо больно.

– Тоже не любовь. Любовь не порождает боли.

– Тогда что это? Как нож в груди.

– Тоска. Опасения. Возможно, страх, – пожилая женщина резанула Аню взглядом. – Любовь и доброта – сильнейшее волшебство не только для тех, кто любит, но и для тех, кто любим. Поэтому не нужно бояться любви и избегать ее.

– А если она не взаимна? – натянуто и тихо спросила Аня, чувствуя нараставшее мучительное давление в груди.

– Разве ты, делая подарок, ожидаешь подарка в ответ? Или ты даришь, чтобы осчастливить?

– А если моя любовь не сделает его счастливым? Вдруг она ничего для него не значит?

– Тогда надейся, что он знает доброту, – сказала старуха тепло и сочувственно. – Любовь дарует больше всего. Но и отнимает больше всего.

– Я боюсь, что любовь оставит меня ни с чем.

– Страх – тоже сильная магия, – женщина погладила Аню по руке. – Как и храбрость. Поэтому скажи мне, Аня Ивермерская, какой магией будешь владеть ты?

– Еще не знаю, – снова покачала головой Аня, и ее глаза наполнились слезами. – Возможно, скоро я настолько отчаюсь, что найду свою храбрость, – слабо рассмеялась она.

– Ты уже кажешься достаточно отчаявшейся, – сухо подметила старуха, но не ждала ответа. Опершись на трость, она поднялась из-за стола. – Я вижу свою сестру. Она машет мне и зовет к себе. Веселой Середины зимы, Аня.

– Веселой Середины зимы… – Аня запоздало поняла, что не спросила у женщины имени. Когда она подняла голову и встретилась с Каэлем взглядом, в ее глазах все еще блестели слезы. Аня торопливо их вытерла, но он уже помрачнел и бросился к ней. Старушка ушла, и шанс узнать ее имя был упущен.

– В чем дело? – потребовал Каэль. – Ты плачешь.

– Все в порядке. Я просто говорила с…той женщиной, – высмотрев в зале старуху, Аня указала на нее.

– С ведьмой? – прищурился он.

– Да, – Аня вздрогнула, но, как и все выходцы из Мертвых земель, Каэль считал слово «ведьма» почетным титулом.

– Значит, нам повезло, – ухмыльнулся он. – Когда рядом могущественные маги, у нас больше шансов на исполнение желаний, – он казался воодушевленным.

Вместо того чтобы вернуться к друзьям, Каэль занял место старухи, и от одной его близости у Ани воспарило сердце.

– Что ты загадал? – спросила она. Конечно же, он не ответил. Каэль лишь рассмеялся и покачал головой. – Тогда что бы ты хотел получить от меня? Ты правишь четырьмя королевствами и ни в чем не нуждаешься. Но даже тебе наверняка что-то нужно. Какой подарок ты попросишь на Середину зимы?

Каэль напряженно посмотрел ей в глаза.

– Прощение, – грубо ответил он.

– За что? – нахмурилась Аня, всматриваясь в его лицо и гадая.

– За то, что еще не совершил.

– Попроси, когда совершишь, – фыркнула она, но затем болезненно закусила губу. – И лучше тебе поспешить. Завтра я вернусь в Ивермер.

– Не будь так уверена, – Каэль развалился на скамье и вытянул перед собой мощные ноги. – Какой подарок ты попросишь у меня? Дрилок? Вейл? Мою цитадель?

Ничего настолько большого…и ничего настолько маленького.

С сердцем, бьющимся в самом горле, Аня вспомнила, как Каэль описывал волшебство – невидимая сила, изменившая мир. Да, она хотела иной мир, нежели тот, в котором жила. Ей лишь нужно было найти немного храбрости.

И начав искать, Аня обрела куда больше, чем рассчитывала. Храбрость уже ждала ее, бери и пользуйся.

– Поцелуй, – сказала Аня. – Я хочу поцелуй.

Даже будучи порывистым человеком, на сей раз Каэль не сдвинулся с места. Он смотрел на нее, словно не верил своим ушам.

– Мой поцелуй?

– Да.

– С чего тебе хотеть то, что ты едва вытерпишь? – прищурился Каэль.

Да, однажды Аня так и сказала.

– Я не хотела, потому что не знала тебя. Но теперь хочу, – он даже не шелохнулся, и ее храбрость ослабела. – Очень хочу, – шепотом добавила Аня.

Не сводя с нее взгляда, Каэль медленно выпрямился и, упершись ногами в пол, наклонился вперед.

– Прикосновений моих рук ты тоже хочешь?

– Очень хочу, – порывисто выдохнула Аня.

– Мой рот на твоей груди? Мой язык у тебя между ног? – в глубине его глаз вспыхнул огонь.

– Да, – ахнула она. Грубые слова пробудили всепоглощающую потребность, от которой у Ани напрягся низ живота.

Каэль так крепко вцепился в подлокотники, что побелели его покрытые шрамами костяшки. Он будто готовился сорваться с места…или пытался усидеть на нем.

– И мой член глубоко в тебе? – прорычал Каэль. – Аня, этого ты тоже хочешь? Хочешь ли ты, чтобы я взял твое девственное лоно и наполнил тебя своим семенем?

Хотела и от желания лишилась дара речи. Аня сумела лишь кивнуть. У нее запылали щеки, и самая интимная часть тела так намокла, что влага начала скапливаться в развилке бедер.

Внезапно Каэль вскочил со скамьи, как отпущенная пружина, и широкими шагами промчался мимо Ани. Она в неверии обернулась посмотреть ему вслед. Селяне расступались перед ним, и в мгновение ока он добрался до двери.

Каэль ушел. Бросил ее.

Оставил пустоту в том месте, где раньше билось ее сердце.

Аня неверно истолковала его действия. Она думала, что Каэль расспрашивал ее, потому что хотел того же. На самом деле он лишь уточнял, многого ли Аня просила на Середины зимы. Похоже, подарок был настолько ужасен, что Каэль бежал со всех ног.

Аня Нежеланная.

Ослепленная слезами, она отвернулась, не в силах смотреть на пустой дверной проем. Не в силах терпеть. Неприятие всегда ранило, но раньше никогда не уничтожало ее изнутри. Теперь Аня была раздавлена. Каждый вдох напоминал нож, проворачивавшийся в ее груди и в осколках сердца, раскромсанного Мясником.

Сквозь опустошенность медленно просочился гомон. Последовавший за ним рев Каэля развеял остатки марева.

– Не сопротивляйся, ведьма! Убери свою палку, старуха, иначе, богами клянусь… – его прервали звуки ударов, и он разразился ругательствами, эхом разнесшимися по таверне.

Видение Ани было размытым из-за слез, и ей показалось, что на нее надвигалась гора с беснующейся вороной на вершине. Каэль нес ведьму. За ним бежала седовласая старуха – очевидно, ее сестра – лупившая его тростью по голове и плечам.

– Я пойду сама, – кисло скривила губы ведьма. – Незачем носить меня, как дитя малое.

– Ты ходишь недостаточно быстро, – окинув зал пылающим взглядом, Каэль посмотрел на Аню. – Только ты сегодня вечером можешь нас поженить …и мне очень нужно уложить свою невесту в постель.

Невесту. Его невесту.

Аня не выдержала, и слезы все-таки полились по ее щекам.

– У тебя даже нет алой ленты! – закричала сестра ведьмы, вновь ударив Каэля по плечу. – Без нее не скрепить брак.

Он повернулся к собравшейся толпе и снова перешел на крик.

– Мне нужна алая лента! Есть у кого-нибудь алая лента?

На его зов тут же откликнулись, но Аня так и не поняла, кто именно. В следующий миг Каэль уже стоял перед ней, и видела она только его. Он осторожно опустил старуху со своего плеча. В мгновение ока Каэль обхватил Анины щеки мозолистыми ладонями и большими пальцами стер ее слезы.

– Ты не рада? – тихо спросил он. – Это больше, чем ты просила, но если хочешь получить свой подарок, сначала нужно пожениться.

– Я плачу от счастья, – слабо рассмеялась Аня. – И подарки на Середину зимы дарят безо всяких условий.

– Так король дарит подарки на Середину зимы.

Снова рассмеявшись, она покачала головой. Кто-то принес алую ленту, которую Каэль забрал и передал ведьме.

– Просишь и ленту, и жену? – поддразнила Аня. – Так делает король? Самый обеспеченный человек просит подарков больше всех.

– Самый обеспеченный? – Каэль посмотрел на нее пылающими синими глазами. – Без тебя, Аня, у меня ничего нет.

От его ответа у нее перехватило дыхание. Пока она смотрела на Каэля, ее сердце становилось цельным и переполненным.

– Пожени нас, – велел он ведьме, не отводя взгляда от Ани. – Прямо здесь. Прямо сейчас.

– Возьмитесь за руки, – сверкнула глазами старуха.

Оба возвышались над ней, Каэль значительней, Аня меньше. Повернувшись к нему лицом, она протянула руку. Пускай его ладонь была гораздо больше, он соединил их руки палец к пальцу, и ведьма начала плести.

– Ты по-прежнему хочешь убить меня в нашей супружеской постели? – спросил Каэль поверх седовласой головы старухи.

– Нет, – усмехнулась Аня.

– Мне плевать, если сначала я тебя возьму. Сегодня ночью я поцелую тебя, Аня. Ни один дюйм твоей кожи не останется не целованным.

– Ты не должен давать обещаний, выполнить которые не сможешь, – цокнула языком ведьма, – особенно когда приносишь клятвы. Вы обязаны оставаться связанными до рассвета, так что сегодня ты много чего не сможешь сделать со своей невестой.

– И чего я не смогу? – сдвинув брови, Каэль мрачно посмотрел на нее.

– Вы должны избегать крапивника, – начала ведьма, – в этой позе у невесты перенапряжется плечо. Также стоит избегать кентавра. И волка…

– Нет, – категорично ответил Каэль. – Так я ее и возьму.

– Ты не сможешь.

– Это мы еще посмотрим, – он обратил пламенный взгляд к Ане.

Старуха предостерегающе посмотрела на него, но он не обратил на нее внимания. Снова цокнув языком, она подняла концы алой ленты, заплетенной, но еще не завязанной.

– Они не связаны друг с другом, – громко сообщила ведьма затихшей толпе. – Мы засвидетельствуем соединение двух людей, которые отныне будут единым целым.

У Ани загрохотало сердце, но она счастливо улыбнулась своему жениху, серьезно наблюдавшему за ней с всепоглощающим голодом. Ладонь Каэля в ее руке напоминала раскаленный камень. Он стоял противоестественно неподвижно, будто только и ждал завершения церемонии, чтобы сорваться с места.

– Принцесса Аня Ивермерская, – заговорила ведьма, взглянув на Аню, – согласна ли ты…

– Аня Убийца волков, – вмешался Каэль. – И Аня Охотница.

– Принцесса Аня Ивермерская, – заново начала ведьма, – Убийца волков, Охотница, согласна ли ты посвятить себя этому мужчине и стать ему верной женой?

– Да, – затаила дыхание Аня.

– Жена, – прорычал Каэль. – Наша спальня готова? – взревел он, запрокинув голову.

Краем глаза Аня видела, как хозяин гостиницы с супругой мертвенно побледнели и убежали.

– Да наплевать, – сказал Каэль, опаляя Аню взглядом. – Если придется, я возьму тебя здесь же на полу.

– Ты еще ее не возьмешь, – возразила ведьма. – Сначала ты должен дать клятву, и у тебя столько имен, что перечислять их я закончу только к утру.

– Тогда начинай, женщина!

Старуха не спешила, бормоча имена себе под нос и загибая пальцы.

– Каэль из клана Черепов Мертвых земель, – громко начала она, – Мясник, Безжалостный, Завоеватель, Ненасытный, Убийца волков… одного, маленького и камнем… – хитро улыбнулась ведьма, сверкнув глазами.

Каэль же не замечал ничего вокруг, глядя только на Аню. Лишь когда она рассмеялась, он едва заметно изогнул губы в улыбке.

– …Крушитель Ита, Глушитель Кула Врака, Уничтожитель Таутина Зана… – сердечное приветствие послышалось от тех, кто знал Каэля со времен заточения в шахтах, – Убийца Джофри Пожирателя детей…

Все гости таверны одобрительно закричали и, топая ногами, захлопали в ладоши. Громкий шум не стихал, поэтому Каэлю пришлось взреветь и потребовать тишины, чтобы ведьма могла продолжить.

– …Правитель четырех королевств Гримхолда, Вейла, Лингфена и Дрилока, – нахмурилась она. – Все?

– Каэль Свободный, – сказала Аня. – Оно важнее всех.

– Нет, – возразил он. Голос его звучал так гулко, словно каждое слово зарождалось в широкой груди. Аня чувствовала, как у Каэля подрагивали пальцы. – Есть имя важнее, которого у меня пока нет – Каэль Муж Ани.

– Клянешься ли ты посвятить себя этой женщине? – торжественно спросила ведьма. – Клянешься ли стать ей верным мужем?

– Клянусь, – хрипло ответил Каэль, прижав их связанные руки к сердцу. – Навеки.

Старуха переплела концы ленты.

– В таком случае, теперь вы муж и жена…

Аня первой рванулась вперед и, свободной рукой схватив Каэля за волосы, притянула к себе для поцелуя. К счастью, он склонился и, припав к ее приоткрытому рту, проник в него языком, зажигая огонь у нее между бедер. Пока Каэль клеймил Аню губами, сельские жители затопали и возликовали. Но их будто не существовало, когда муж целовал ее так, словно она была его следующим вдохом, следующим ударом сердца. Впервые в жизни Аня почувствовала себя восхитительно нужной, более того, необходимой.

С сиплым стоном Каэль ухватил ее предплечьем за низ спины, приподнимая к своей груди, отчего их связанные руки оказались зажаты между телами. Идя через толпу, он ни на миг не отрывался от губ Ани. На каждом шаге Каэль бедрами задевал ее колени, и она инстинктивно обвила его ногами.

Боги, до чего же невероятно было чувствовать давление его твердой длины спереди, а не сзади. Невероятно было даже просто прижиматься к Каэлю. Он невольно давил на то место, которое обещал облизать. Качнув бедрами, Аня усилила нажим, трение и дикий шторм удовольствия.

Каэль прервал поцелуй не раньше, чем начал подниматься по лестнице в спальню, где собирался сделать все, о чем расспрашивал. Ртом, языком. Пока не оказался бы глубоко в Ане.

Внутри, внутри, внутри. В том она и нуждалась, чтобы унять неистовствовавшую бурю в теле. Тяжело дыша, Аня поцеловала Каэля в шею.

– Каэль, поспеши, – уговаривала она. – Я слишком долго ждала.

Ждала, хоть и не знала, чего именно. Удовольствия. Но Аня и представить себе не могла нечто настолько дикое и нежное.

Стон Каэля отозвался грохотом в его груди.

– Тогда почему не предложила поцеловать тебя раньше?

– Ты отослал меня домой, – напомнила Аня. Несмотря на сладость момента, ее сердце свело очередным спазмом. Она закрыла глаза и, крепче обняв Каэля, уткнулась лицом ему в шею. – Хорошо, что ты попросил на Середину зимы прощение. Я прощаю тебя за то, что ты ушел сегодня вечером, словно опять отверг.

Каэль резко остановился, чего Аня совсем не хотела. Подняв их связанные руки, он ухватил ее за подбородок и вынудил поднять взгляд. От раскаяния черты его лица заострились.

– Я лишь хотел как можно скорее связать тебя со мной.

– Я это поняла…потом, – натянуто ответила Аня.

– Я заглажу вину, жена, – Каэль нежно поцеловал ее.

Уже лучше. Сжав его густые волосы, Аня подтянулась выше и попыталась углубить поцелуй. Но что-то изменилось. Каэль осторожно ласкал ее языком, будто никуда не спешил, хотя минуту назад сгорал от нетерпения, рычал почем зря и грозился скрепить брак на полу, если вовремя не приготовят покои.

В отличие от него, Аня спешила. Увы, как бы отчаянно она ни стонала и ни терлась об него, он целовал ее так же – неторопливо, словно искал между ее губ все возможное удовольствие. Ане же нужна была его решимость.

Даже в спальне Каэль не ускорился. Бережно уложив Аню на кровать, он медленно опустился сверху и, прижав их связанные руки к подушке, прервал поцелуй. Аня захныкала и выгнула спину, но вопреки своему обещанию Каэль не раздвинул ей ноги и не вонзился в нее.

Вместо этого он исполнил другое обещание, нежно касаясь губами ее щек, носа, подбородка. Целуя каждый дюйм ее кожи.

И снова эта неспешность.

Аня нуждалась в чем-то существенней.

– Каэль, – взмолилась она, – пожалуйста.

В ответ он запрокинул ей голову и осыпал поцелуями ее горло. С каждым касанием Аня дрожала от наслаждения, но ей было мало. Отчаяние пересилило смущение и, пытаясь подтолкнуть Каэля к взрыву, она решила обратиться к нему его же словами.

– Мне нужно, чтобы ты взял мое… – ох, Аня не смогла.

– Девственное лоно? – грубо прорычал Каэль ей в шею.

– Да, – выдохнула она.

Он поцеловал ямочку у нее за ухом и пососал мочку. Аня застонала, крепче сжимая его волосы и чувствуя эротическое напряжение в каждой женской части своего тела. Боги, всего лишь ухо. Почему было так хорошо?

Но легкий укус оказался еще приятнее. Аня ахнула, с головы до пят охваченная огнем.

– Во время церемонии мы не произнесли еще одно твое имя, – горячо зашептал Каэль ей на ухо. – Аня Девственница. И пока ты невинна, я буду Каэлем Нежным и Неторопливым.

У нее перехватило дыхание, и она рассмеялась.

– Я хочу, чтобы ты был Каэлем Завоевателем и вонзил в меня свой меч.

Он тоже рассмеялся, подрагивая на ней всем своим большим телом.

– Обещаю, что так и сделаю.

– О, да. Пожалуйста, – вздохнула Аня. – Пожалуйста.

Каэль с улыбкой вернулся к ее губам.

– Ведьма была права, – пробормотал он. – Сегодня ночью я не поцелую каждый дюйм твоей кожи. Со связанными руками мы не сможем раздеться.

Аня обмерла. Каэль был прав. Они могли приспустить туники, но не снять рукава со связанных рук.

– Я бы предложила разрезать одежду. Но у меня нет с собой других теплых туник. Как же нам быть?

– Никак, – Каэль острыми зубами прихватил ее нижнюю губу. – Неспроста невесты носят платья.

Неважно, можно ли снять платье, если достаточно поднять подол. Аня задрожала, когда Каэль провел пальцами по ее чулку от колена до бедра и нежно потянул за ремешок.

– Твои чулки сводили меня с ума, жена, – прищурил он пылающие глаза. – Каждый день в одном седле. Я знал, что под туникой ты почти обнажена. Знал, как близко твое теплое лоно к моему члену. Я мечтал взять тебя на каждом шаге коня.

– Я тоже об этом мечтала, – прошептала Аня, и что-то внутри нее сжалось.

Казалось, ее признание поразило Каэля. Внезапно его мышцы стали тверже камня, и лицо помрачнело от голода.

– Расскажи, о чем еще ты мечтала.

О многом. Но одну фантазию Аня никак не могла выбросить из головы…

– Когда ты обрабатывал мою рану, я думала, что могла бы… – она вновь набралась необходимой храбрости. – Я думала, что могла бы схватить тебя за волосы и прижать твой рот к моему…девственному лону, – последние слова Аня едва слышимо выдохнула.

Наконец она узнала мужчину перед собой, еще недавно забрызганного кровью и орудовавшего топором.

Сильной рукой он ухватил ее бедро и раздвинул ей ноги. Скатившись вниз, Каэль приподнял на Ане тунику, открывая для себя самую интимную часть ее тела. Он пожирал взглядом обнажившуюся плоть и, глубоко вдыхая, наполнил грудь ее ароматом. На его лице был написан экстаз. Но Каэль так и не поцеловал Аню там.

– Ты истекаешь сладким медом, – тихо прорычал он.

Она и сама знала. Чувствовала. Ощущала огонь, влагу и боль. Оплетенными лентой пальцами Каэль сжал Анину руку и отвел глаза от развилки ее раздвинутых дрожавших бедер.

– Аня, не заставляй меня больше ждать, – скомандовал Каэль голосом хриплым от нужды.

Сначала она не поняла, о чем речь, но даже когда догадалась и запустила пальцы в его волосы, все равно не была уверена до конца. Подрагивая от невыносимого напряжения, Аня потянула Каэля к себе.

Он нежно поцеловал белоснежные завитки. Пальцами раскрыв набухшую плоть, Каэль облизал ее снизу вверх до пульсирующей бусины. Аню охватил восторг. Вскрикнув, она выпустила волосы Каэля, ведь ему все равно не требовались ни указания, ни ободрения.

В тишине комнаты раздался его голодный стон.

– Аня, ты еще слаще, чем я мечтал.

Каэль жадно уткнулся лицом между ее бедрами и пировал, языком показывая ей нестерпимые муки и небеса обетованные. Аня чувствовала приближение чего-то неотвратимого, ужасного, восхитительного и слишком сильного, чтобы вытерпеть. Но едва она попыталась отстраниться, как Каэль придавил ее бедра и начал посасывать место, прикосновения к которому практически убивали. Он был глух к мольбам, и Аня закричала, охваченная чем-то, разорвавшим ее на части.

Затем она вернулась к великолепному, невероятному существованию, где все было сочнее, ярче, слаще, особенно когда Каэль устроился между ее ног и поцеловал в губы.

Подняв голову, он всмотрелся в ее раскрасневшееся лицо.

– Ты в порядке?

Аня ошеломленно кивнула.

– Тогда обхвати меня ногами, Аня, – уже грубее приказал Каэль. – В первый раз тебе будет больно. Укуси меня, если захочешь приглушить крик. Или если захочешь причинить ответную боль.

Аня не захотела бы, как бы ни страдала сама.

Благодаря нему, замучившему и ублажившему ее языком, она была такой влажной, что давление не причиняло боли. Однако по мере того как Каэль продвигался внутрь, отвоевывая себе место, растяжение становилось невыносимым.

Войдя глубже, он стиснул зубы.

– Твое лоно горячее и влажное, но мне все равно приходится прорываться с боем, – сказал Каэль и немного вышел из Ани, оставив после себя болезненное жжение.

В следующее мгновение он большой рукой приподнял ее за бедра и начал наполнять короткими резкими толчками. Она крепче вцепилась в Каэля, едва вынося нескончаемое вторжение. По ее щекам потекли слезы. Даже не причинявшее боли проникновение было слишком напряженным. Аня надеялась на удовольствие, которое нашла лишь в близости, тепле и тяжести тела Каэля, в нежных прикосновениях его губ к уголку ее рта и в радостном облегчении от того, что он быстро закончил. Почему-то мужское достоинство внутри нее по-прежнему было огромным и твердым. Каэль больше не двигался, но зачесал волосы с лица Ани и вытер слезы с ее щек.

– Так только в первый раз? – подрагивая, попыталась улыбнуться она.

Он мрачно кивнул, и Аня дрожащими пальцами дотронулась до его губ.

– За это ты просил прощение? За то, что еще не сделал.

– Нет, – резко ответил Каэль. – Завтра я собирался похитить тебя из Ивермера и увезти в свою цитадель, хочешь ты того или нет.

– Я бы хотела.

Пытаясь ослабить давление мужского достоинства, Аня опустила ноги со спины Каэля и оперлась ими на постель. Он задрожал всем своим огромным телом, напрягся и замер. Неужели ему требовалось столько времени на разрядку? Или Каэль просто забыл, что остался внутри? Вот Аня забыть не могла. Она ничего не чувствовала, кроме него и натяжения своих тесных ножен.

– Ты до сих пор во мне, – мягко напомнила Аня.

Рассмеявшись и одновременно застонав, Каэль склонил голову, словно сдерживался из последних сил.

– Тебе все еще больно?

– Нет, – хоть и не приятно. – Просто ты…слишком глубоко.

Он тут же отстранился, но тел не разъединял. Схватив Аню, Каэль приподнялся вместе с ней и сел, устроив ее на себе верхом. Оба по-прежнему были одеты, не считая ее задранной туники и его расшнурованных бридж. Не снимая чулок, Аня оперлась коленями на матрас. Она была растянута и наполнена, но когда приподнялась вверх по мужскому достоинству, резкий дискомфорт исчез.

С интересом посмотрев вниз, Аня замерла и приоткрыла рот при виде наполовину погруженного в нее члена. Он был в полной готовности – толстый, блестевший от соков и перепачканный девственной кровью. Но семени не было. Его не могло не быть.

– Ты не разрядился? – Аня вскинула взгляд.

Вместо ответа Каэль поцеловал ее горячо, медленно и глубоко. Потом снова, доставив чистейшее наслаждение и осыпав поцелуями ее щеки, подбородок, горло.

Каэль расстегнул на ней тяжелую тунику, обнажив больше кожи. Придерживая Аню предплечьем, он отклонил ее назад. В новой позе Каэль проник глубже, но на этот раз ей было легче, а ему приятнее. Глухо застонав, он зубами оттянул ворот ее туники и добрался до набухшего соска. Каэль припал к нему губами и сильно пососал. Аня ахнула и когда выгнулась, он вошел в нее еще немного. Но дискомфорта не было, лишь неожиданное натяжение внутренних мышц.

– Каэль, – выдохнула Аня, ухватившись за его плечо. – Каэль.

Он продолжил сосать затвердевший сосок. Она разрывалась между мучительным напряжением и жаждой большего. Гораздо большего.

Несмело приподнявшись, Аня была вознаграждена восхитительным скольжением члена в ее тисках. От нежданного удовольствия она задрожала и снова качнула бедрами, принимая Каэля резче и глубже.

– Ох, – прошептала она и заметила, что он внимательно наблюдал за ней с голодом в полуприкрытых глазах.

Каэль связанной рукой притянул ее ближе и усадил прямо.

– Ты готова к остальному? – процедил он.

«Хочешь ли ты, чтобы я взял твое девственное лоно и наполнил тебя своим семенем? – вспомнив слова Каэля, Аня вновь сжала его волосы и приблизила к себе для поцелуя.

Не только он нашел себе место внутри нее, но и она создала для него место внутри себя. Каэль страдал и наслаждался единением, но был не единственным, кто преподносил дары. Аня тоже должна была одарить его. Что она и сделала, приподнявшись на нем и порадовавшись его глухому стону. Аня скользнула вниз, и Каэль задрожал в экстазе. Не переставая подрагивать, он опустил их связанные руки и начал поглаживать то ужасное, чудесное место у нее между ног. Водя пальцами по влаге, они вместе дразнили Аню. Вскоре она не могла ни терпеть, ни остановиться, ни перестать целовать Каэля, в итоге разлетевшись вдребезги и закричав у его рта.

С диким рыком Каэль повалил Аню на спину и, вонзившись еще глубже, начал брать ее быстрыми зверскими толчками. Она подгоняла его, целуя, подаваясь ему навстречу и сжимая их сплетенные пальцы, пока он не замер, глядя ей в глаза.

Когда Аня почувствовала пульсацию горячего мужского освобождения, Каэль Завоеватель не рычал и не ревел. Он выдохнул ее имя благоговейно, словно молитву…или словно она была ниспослана ему свыше.

9. Каэль Скрупулезный

Дрилок

Утром Середины зимы жена разбудила Каэля поцелуем.

– Ты спишь так крепко, что я могу вонзить кинжал тебе в горло, – прошептала она ему на ухо.

Не открывая глаз, он усмехнулся и потянулся к ней, но вместо голых рук коснулся рукавов туники. Аня успела одеться?

Той ночью они не спали. Когда забрезжил рассвет, Каэль развязал алую ленту, раздел Аню донага и действительно поцеловал каждый дюйм ее кожи. Лишь затем они легли отдохнуть, хоть и ненадолго. Им нужно было выехать на рассвете, чтобы сегодня же добраться до дворца и вернуться в деревню без необходимости ночевать в Скайлвуде или Ивермере. Чары надежно ограждали лес, способный напугать в свете дня, не говоря уже о ночи, да и Аня не желала оставаться в родительском доме дольше необходимого.