Текст книги "Хан (ЛП)"

Автор книги: Кэти С. Бартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Когда Тони открыл своей карточкой дверь, Моника вошла в комнату. Она увидела, как упал чемодан, прежде чем боль вновь взорвалась в её голове. На этот раз девушка упала на колени. И прежде, чем смогла прийти в себя, вторая вспышка боли охватила её тело. Упав на пол, Моника попыталась дотянуться к чьему-то разуму, и на этот раз её «жертвой» стал Тони. Господи, он собирался заставить её страдать.

Глава 17

Сидя за столом, Хан разговаривал со своими родителями, когда в комнату вошла Кэйтлинн и его братья. Боуэн сразу понял, что что-то случилось. Едва он поднялся на ноги, мама прислонилась к нему, и Хан обнял её. Кэйтлинн велела мужчине сесть.

– Я лучше постою. Не знаю, что вы хотите мне сказать – я постою, потому что смогу потом упасть на стул. Если же я буду сидеть – я упаду на пол, – пробормотал он. Хан понял это, как и все остальные. – Пожалуйста, скажите мне, что она ещё жива.

– Насколько на известно. Нет причин верить в то, что он убил её. – Хан, наконец, сел. – Кто-то позвонил мне… Шесть людей позвонило в полицию, сообщив о мёртвых людях около региональной химчистки Вашингтона. Оказалось, что жертвы сопровождали Монику. Их двоих расстреляли с близкого расстояния с того же оружия, что и двух других людей за последние две недели. Звонящие понятия не имели, почему звонили, как они сообщили диспетчеру– они не были ни у одной химчистки, но им нужно было позвонить. Кроме того, они должны были сказать, что нужно найти Монику.

– Она вошла с ними в контакт.

Кэйтлинн кивнула.

– Так что, по крайней мере, она жива, чтобы сделать это. Было ли… что-то ещё?

– Сообщения об угнанном автомобиле. На Милнер Стрит. Когда прибыла полиция, они ещё не объединили эти два инцидента, и дали зов всем патрулям. К счастью, их было всего девять. Никто не пострадал, но вызвали машину Уокера, а после он рассказал и мне. Они позвонили в мой офис и сообщили о происходящем. Они так же сообщили, что нашли кое-что под передним сидением.

Кэйтлинн передала Хану ожерелье. Схватив драгоценность, мужчина посмотрел на Дилана, когда тот коснулся его плеча. Боуэн протянул ожерелье брату, когда тот попросил, после чего Дилан крепко сжал его в ладони.

– Ей страшно, она в ужасе. Она оставила его, чтобы Тони не смог коснуться ожерелья. Она надеялась, что, когда это закончится, ты вернёшь его ей и полюбишь её, – Дилан протянул ожерелье Хану обратно. – Если эмоции действительно были сильными – я могу прочесть их. Она была напугана, но также и очень зла. Моника не собирается так просто сдаться.

Хан даже не спрашивал. Мужчина знал, что у его брата были секреты – и он раскроет их тогда, когда сам захочет. Боуэн поблагодарил Дилана и посмотрел на Кэйтлинн. Женщина выглядела мрачно.

– Она приведёт нас к себе. Независимо от того как, но она сделает это. Мы найдём Монику. Если ей удалось заставить других связаться с нами – всё получится.

Хан тоже верил в это. Мужчина остался на кухне – здесь был телефон, и эта комната была ближе всего расположена к гаражу. Ему нужно быть готовым к тому, если Моника войдёт в контакт ещё с кем-то. Боуэн уже взял ключи от грузовика Кэйтлинн. Ему нужно быть наготове, чтобы мгновенно отправиться за своей парой.

Агенты весь день входили и выходили. Тихо наблюдая за ними, мужчина пытался сдержать рычание. Его мама сказала, что он пугает их – у него был взгляд человека, что стоял на самом краю. Но Хан и чувствовал себя так же. В последний раз, когда он встал на ноги, и один из агентов находился в комнате – рука мужчины невольно потянулась к пистолету. Возможно, это было бы даже забавно, если бы тот не боялся.

Прошло четыре часа, и вот он получил телефонный звонок. Повар ответил и молча передал трубку Хану. Боуэн спросил, была ли это Моника, но мужчина только покачал головой. Оборотень поприветствовал звонившего, человек на той стороне звучал смущённо:

– Я в гостинице Уилкинсона. Я не уверен, почему Вам нужно знать это, но я позвонил, чтобы Вы знали это. – Хан спросил имя этого человека. – Тим Дэйли. Мы знакомы с Вами?

Хан повесил трубку. Какие-то идиоты пытались получить что-то от его семьи, без сомнения, прочитав в газете о свадьбе. Едва мужчина сел обратно, телефон вновь зазвонил. Повар вновь передал ему телефон.

– Привет. Не думаю, что знаю тебя, но я нахожусь в гостинице Уилкинсона. От Уилден-Роуд. Знаешь, где это?

Хан повесил трубку. Услышав, что телефон звонит вновь, мужчина успел принять звонок быстрее, чем это сделал повар. У него не было времени на это дерьмо. Дилан вошёл в комнату аккурат в тот момент, когда Хан начал распекать звонившего:

– Послушай, приятель, мне плевать, где ты находишься или где работаешь. Нам нужна эта линия для важного звонка, – сбросив звонок, Хан посмотрел на повара: – Если кто-то ещё позвонит на эту линию – скажи, что мы сообщим в полицию. Возможно, это остановит их.

– Моника когда-то использовала этот телефон?

Боуэн посмотрел на брата и пожал плечами. Дилан задал этот же вопрос повару.

– Да. Она хотела сделать несколько звонков этим утром, чтобы поехать в химчистку, – мужчина нахмурился. – Этот номер частный. Никто не знает его, кроме персонала и, думаю, Мисс Моники.

Телефон вновь зазвонил. На этот раз Хан поднял трубку дрожащей рукой. Когда он поздоровался, Дилан передал брату ручку и бумагу. Человек на той стороне хотел поговорить с Биллом, поваром. Боуэн передал телефон мужчине.

Это касалось того заказа, что он сделал. Мужчина поспешил закончить разговор и повесил трубку. Телефон зазвонил ещё дважды, но это было для персонала. Хан посмотрел на агента, когда тот переступил порог кухни.

– Думаю, она в Уилкинсоне. Поступило несколько звонков от людей, утверждающих, что они там. Не знаю, правда ли она там, но вдруг?

Мужчина кивнул и вышел. Вместо него, через минуту, появилась Кэйтлинн.

– Думаю, она там. Можем ли мы отправиться за ней?

– Ещё нет. Мои люди проверяют, подходит ли кто-то под то описание мужчины и женщины, что мы дали им. Мы не можем просто ворваться и закрыть место без уважительной причины.

Часом позже они сказали, что никто не был зарегистрирован в гостинице под именем Бэрра и что никто не приходил к ним с женщиной в течение последних трёх дней.

Хан опустился на стул.

– Это должна была быть она. Почему тогда эти люди звонили нам и говорили, где они находятся, если не Моника велела им сделать это? – Кэйтлинн ответила, что не знает. – Я должен вернуть её назад, Кэйтлинн. Она – всё, что у меня есть во всём мире.

– Мы найдём её. Когда кто-то позвонит вновь, я хочу, чтобы ты выпытал у них всё, что им известно. Возможно, Моника сказала им что-то ещё, или они неправильно назвали её имя. Я так не думаю, но её там нет.

Хан кивнул.

Он знал, что Кэйтлинн найдёт его пару, если нужно, будет ходить от двери к двери в той гостиницы – не было ничего, что она бы не сделала. Мужчина посмотрел на телефон, и каждый раз, когда тот звонил – все в комнате напрягались. Он уже было готов самостоятельно начать её поиски, когда Дилан вновь вошёл в комнату, сев рядом. Каждый час кто-то приходил и сидел с Ханом, и мужчина считал, что это для того, чтобы прийти ему на помощь, когда они получат координаты Моники, или же, чтобы остановить его. Мужчина надеялся, что дело было в первой причине, потому что в случае последнего варианта – он не хотел убивать их.

***

Престон пришла в себя от крика, раздавшегося в её голове. В первый раз Моника не поняла, кто это был, но вскоре осознала, что этот крик был её собственным – он вновь причинял ей боль. Тони искренне наслаждался происходящим, а девушка надеялась, что умрёт как можно скорее. Она была так слаба, но упрямо потянулась к кому-то, кто мог бы ей помочь.

«Скажи Хану, чтобы пришёл и забрал меня. Я на семнадцатом этаже. Поторопись. Я умираю». Моника назвала человеку номер телефона, расположенного в кухне дома. Ей хотелось, чтобы она уделила больше внимания названию гостиницы, но возлюбленная оборотня была так напугана.

Нож вновь скользнул по её телу. Моника закричала сквозь кляп, укусив его на тот раз достаточно сильно, чтобы почувствовать во рту вкус собственной крови. Девушка посмотрела на своего убийцу одним глазом, второй, к сожалению, уже давно заплыл.

– Если ты скажешь мне, что любишь меня – я прекращу это. Ты знала, что делала, но всё равно совершила ошибку, выйдя замуж за другого. Тебе просто нужно сказать мне.

Тони вновь порезал её, и Моника почувствовала, как проваливается в беспамятство. Собравшись с силами, на этот раз она больше не просила о помощи – она кричала о ней.

«Пожалуйста,»– мысленно умоляла она его. – «Пожалуйста, просто покончи с этим».

***

Хан подошёл к зазвонившему телефону. Казалось, сердце подступило к горлу, и мужчина не смог сдержать дрожи. Он почувствовал, как кто-то взял его за руку, и, посмотрев вверх, увидел своего отца. Мистер Боуэн кивнул, и Хан ответил на звонок.

– Я ищу Хана. Он здесь? – Оборотень сказал, что он и есть Хан. – Она сказала поторопиться. Сказала, что на семнадцатом этаже. И что она умрёт, если вы не поторопитесь.

– Где вы? – Мужчина на том конце телефона закричал. – Сэр? Вы здесь? Что происходит? Ответьте.

– Она кричит на меня. Прямо сейчас она кричит так, будто находится в агонии от боли. Я звоню на ресепшн, чтобы попросить…

– Не делайте этого. Он может убить её, если Вы позвоните туда. Он опасен. Я еду. Вы в Уилкинсоне? – Мужчина подтвердил слова Хана. – Я еду. Мы все едем, но держитесь подальше от этажа. Он убьёт вас двоих. Как сделал это с многими другими.

Мужчина заверил Хана, что не станет совершать опрометчивых поступков и будет у лифта, когда оборотень приедет.

– Я на четырнадцатом этаже. Я могу… У меня есть возможность поговорить с остальными, и я слышал её достаточно громко и чётко. Я буду ждать.

Хан повесил трубку, а когда обернулся – вся его семья стояла рядом, готовая сорваться в путь. Рядом с ними стоял и повар, соответствуя компании, – огромный крепкий мужчина.

– Вы не поедете без меня. Я знаю, кто вы, и поскольку я могу оценить ситуацию, и мне нравится эта девушка, – я поеду с вами, – мужчина перевёл взгляд на Уокера. – Попробуйте остановить меня, и я самостоятельно покину этот дом и отправлюсь ей на помощь. Я еду.

В молчании группа добралась к машинам. Хан ехал вместе со своим братом в грузовике Кэйтлинн. Там, где он и хотел быть. Остальные разместились в других авто, включая и Билла. Оказалось, у этого мужчины был припрятан целый арсенал.

Эта поездка была самой медленной и длинной в его жизни. Когда они добрались к гостинице, их уже ждали несколько внедорожников с агентами. Они пустили слух, что в здание забрело огромное животное. Хан посмотрел на Кэйтлинн.

– Я не знала, какой у тебя план, потому решила сначала подготовить историю. С тех пор, как её похитили – это на слуху у газетчиков, – женщина поцеловала его в щеку, прежде чем войти в здание. – Попытайся не сожрать одного из моих агентов. Большинство из них мне нравятся, но я готова вручить тебе перечень тех, что не вошли в число любимчиков.

Хан кивнул, приближаясь к лифту. Уокер и Дилан следовали за ним. Тот мужчина, что позвонил им, Даниэль Пэттерсон, ждал их в условленном месте. И он был вооружён. Этот человек выглядел так, будто мог съесть их на завтрак. И он был вермедведем.

– Ты поднимаешься наверх и находишь её. Остальное оставьте мне. Я не позволю никому спуститься без разрешения, – мужчина посмотрел на Дилана, и между ними, казалось бы, произошёл молчаливый диалог. – Я дам ему знать, если лифт заработает.

Едва двери закрылись, Кэйтлинн достала свой пистолет, нацелившись на крошечную камеру, женщина сбила её. Миссис Боуэн подмигнула Хану. Мужчина принялся стягивать рубашку, велев ей отвернуться. Когда Кэйтлинн рассмеялась над его просьбой, Боуэн оглянулся на Уокера, но тот только пожал плечами. Его пару невозможно смутить – и он знал это.

Когда она, Хан и двое его братьев поднялись на этаж, мужчина и Уокер обратились. Кэйтлинн шла впереди них, чтобы убедиться в том, что все люди спустились вниз. Дилан подходил к каждой двери и ненадолго замирал. Он сказал, что так сможет найти Монику.

Группа медленно шла вдоль коридора. По обе стороны было по одиннадцать комнат, и Дилан останавливался у каждой. Задержавшись у одной из них, оборотень покачал головой, шепнув, что внутри есть люди. Хан с Уокером спрятались за углом, пока Кэйтлинн выводила жильцов к лифтам, заставляя их покинуть этаж. Они помнили, что им стоило связываться с Биллом каждый раз, когда они выводили невинных людей.

В четвёртый раз, когда Дилан задержался у двери дольше обычного, Хан автоматически направился дальше по коридору. Глупые грёбанные люди должны научиться послушанию. Но когда тихий свист достиг его ушей, оборотень повернулся, а Дилан в это время скидывал футболку. Она была в этом номере.

Кэйтлинн встала перед дверью.

– Я открою замок, а после отступлю. Если это возможно, я была бы очень признательна, если бы мне не пришлось объяснять, что здесь произошло. Спальни расположены по правую и левую стороны. Она, вероятно, в одной из них.

Хан зарычал, чтобы Кэйтлинн поторопилась, и женщина провела карточкой по замку, отпирая дверь. Оборотень подождал, пока она отойдёт назад – ни один из них не хотел случайно причинить ей вред. Кэйтлинн поставила на пол большую чёрную сумку, которую Хан даже не заметил, и кивнула. Мужчина заметил, как его брат обратно перевоплотился в человека.

– Ей будет нужна моя помощь. У тебя возникнут какие-то проблемы с этим?

Хан покачал головой.

– Хорошо. И, Хан? Моника ранена. Мне нужно убедиться, что ты понимаешь, что я только пытаюсь помочь ей.

Хан мысленно сказал брату, что с этим всё в порядке, а после всё его внимание вновь оказалось приковано к двери. Мужчина вошёл внутрь, но он был не готов увидеть, что этот монстр сотворил с его Моникой. Открыв дверь, Боуэн бесшумно вошёл в номер. Они все направились к спальне справа. Дверь оказалась закрыта. Когда Дилан подошёл к ней и покачал головой, группа направилась ко второй спальне. Но дверь в ней тоже оказалась заперта.

Дилан обратился. Мужчина кивнул на дверь, и Хан приготовился прыгнуть прямо в тот момент, как его брат откроет её. Провернув ручку, Дилан отступил назад, уходя в сторону. Крик, разорвавший воздух заставил Хана в прыжке выбить дверь.

Христос, он собирался убить её. Кровь была повсюду: на стенах, на кровати. Запах надвигающейся смерти витал в воздухе. На ковре остались большие окровавленные следы. От обуви и просто от ступни. Платье и бюстгальтер Моники тоже были в крови.

Хан направился к своей паре. Ему нужно было увидеть насколько сильно Тони успел навредить ей. Когда оборотню оставалось десять шагов до возлюбленной, Хан замер не больше, чем на секунду, но этого хватило, чтобы мучитель её пары обернулся. Кровь на его футболке была свежей, а в руке убийцы был нож, покрытый кровью. Её кровью. Хан утробно зарычал и, выпустив когти, двинулся на мужчину. Когда ему осталось менее пяти шагов до Тони, Боуэн прыгнул на него, своим весом повалив Бэрра на пол.

Хищник почувствовал, как острый нож входит в мышцы на его плече, а после – в бедре. Как оказалось, он не смог обездвижить Тони. Когда Бэрр поднял руку, чтобы нанести Хану смертельный удар в сердце, – пума впилась в горло своей жертвы. Зверь сжал свои мощные челюсти на шее, когтями впившись в мягкий живот мужчины.

Запах фекалий и мочи пронизал воздух. Крики сумасшедшего разрывали уши хищника, но Хан не ослабил своей хватки, – он начал рвать этого человека.

Хищник рванул головой вперёд, а после назад, пока не почувствовал, как тёплая кровь Тони хлынула в его пасть – мужчина понимал, что вырвал убийце горло. Но Хан хотел больше, чем просто его смерть – он хотел, что Тони Бэрр исчез навсегда. Вновь сомкнув челюсть на горле сумасшедшего, оборотень почувствовал, как затрещали кости от силы его хватки. Когда Хан мотнул головой, голова мужчины отскочила от тела.

Развернувшись к кровати, Боуэн увидел, как над его парой склонился его брат. Хан зарычал – вкус свежей крови во рту всё ещё был ощутим, а адреналин нёсся горячей сильной волной по его телу. Мужчина готовился прыгнуть и убить человека, осмелившегося коснуться его пары. Но внезапное движение остановило его. Боуэн не мог навредить женщине.

– Сделаешь хоть ещё один шаг вперёд – и я прострелю твою голову, – Кэйтлинн направила на него пистолет. – Я сделаю это, Хан. Ты придёшь в себя, или я убью твою грёбанную задницу.

– Я сделаю это, мужик. Ты не хочешь противостоять ей. Она беременна и может…

Уокер оборвал Дилана:

– Хан, обращайся. Мне нужно чтобы ты… Обращайся, пожалуйста.

Хан поймал себя на мысли, что не хотел этого. Что-то в нём требовало прыгнуть на Уокера, позволив Кэйтлинн убить его. Мотнув головой, мужчина вновь посмотрел на брата. Уокер кивнул, и Хан понял, что они опоздали.

– Я не могу помочь ей. Она умирает. Моника потеряла слишком много крови. Она не дотянет даже до лифта, не то, чтобы до больницы, – Дилан протянул Хану пару брюк, когда Уокер продолжил: – Он нанёс ей множество ножевых ранений, и я не знаю, как она смогла так долго протянуть.

– Ты должен что-то сделать. Ты должен спасти её.

Приблизившись к кровати, Хан посмотрел на свою возлюбленную. Она выглядела ужасно. Моника была настолько окровавлена, как и кровать на которой она лежала, что мужчина не смог определить, где начинается её тело. Хан поднял взгляд на брата, когда тот прочистил горло.

– Ты можешь попытаться спасти её, обратив.

Мужчина только покачал головой.

– Это её единственный шанс. Если ты…

– Она умрёт. Я не могу сделать это с ней, она…

– Она умрёт в любом случае. Попытайся, Хан. Это её единственная надежда. Если ты не сделаешь это – ты точно потеряешь Монику. Но, если попытаешься – ты можешь спасти её жизнь.

Хан почувствовал слёзы на своём лице. Уокер просил его убить его же возлюбленную. Боуэн не может сделать это. Он не станет. Взяв ладонь Моники в свою руку, Хан прикоснулся поцелуем к нежной коже. Посмотрев на брата, мужчина вновь обратился.

ГЛАВА 18

Уокер понимал брата. Он, как и все остальные, прекрасно знал, что оборот человека в пантеру – почти всегда означает смертный приговор. Когда Хан обратился, впившись зубами в живот Моники, Боуэн съёжился. Было два варианта: либо девушка сразу умрёт, либо запустится процесс оборота. Потянувшись к ладони своей пары, Уокер сжал её, слыша, как замедляется сердце Моники.

– Я открыл ту первую комнату. Она пуста, будто в ней и не жили. Нужно уходить, но нам предстоит ещё выяснить, как это сделать, – Дилан вновь вошёл в комнату, посмотрев на своего брата. – Уокер, мы можем перемещать её?

– Нет. Ещё нет. Нам нужно немного больше времени.

Доктор, затаив дыхание, вновь прислушался. Её сердце замедлялось – всего один удар на пять секунд. Мужчина понимал, стоит им передвинуть Монику – она умрёт. А после он услышал это. Прерывистый удар сердца, а после ещё один.

– Что это?

Уокер посмотрел на возлюбленную, улыбнувшись, когда сердце Моники стало биться быстрее. Не так, как ожидалось, но ритм становился устойчивее. Оборотень кивнул.

– Теперь мы можем передвинуть её, но, Хан, ты должен пойти с нами. Мы перенесём её в покрывале – каждый из нас возьмётся за угол. Брат, ты должен продолжить передавать ей свою сущность, потому что, если ты остановишься – ты можешь потерять Монику.

Каждый из присутствующих взял за угол покрывала, замерев, когда кто-то постучал в дверь. Это был Билл.

Мужчине потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что они делают, а после, отбросив оружие, пришедший занял место Кэйтлинн. Группа подняла Монику, и Хан, спустя пару секунд, последовал за ними. На какой-то момент ситуация обострилась, но Билл предложил Хану забраться на покрывало к его паре, и после они протащили их через коридор. Им следовало положить покрывало на пол, потянув его за собой, чтобы не потерять обоих своих пассажиров, но это сработало.

Уложив девушку на кровать, все мужчины остались рядом, пока Уокер вновь проверял её пульс. Оборотень чувствовал слёзы на своих щеках, и он не смог выдавить и слова, из-за подступившего к горлу кома. Доктор кивнул, притянув свою жену к себе:

– Её сердцебиение медленное – всё ещё слишком медленное для оборота, – но оно набирает ритм. Я чертовски не понимаю, как, но она делает это.

Кэйтлинн обняла мужа, после покинув собравшихся. У неё тоже была работа.

Хан вновь обратился, и оба брата следили за состоянием Моники. Её шансы на жизнь всё улучшались, но она всё ещё обращалась. Если бы они только смогли заставить её перевоплотиться – Моника исцелилась бы гораздо быстрее. Но она была слаба из-за кровопотери. Уокер представил на месте возлюбленной брата свою пару, вздрогнув, он подумал о том, что, когда в следующий раз увидит её – упадёт к её ногам, вновь и вновь повторяя, как сильно любит её.

– Как думаешь, кто-то поверит, что Тони разорвало дикое животное, а после ушло?

Уокер посмотрел на своего брата.

– Сомневаюсь в этом.

– Я тоже так думаю, но Кэйтлинн заставит их поверить. И она сказала, что это поможет разогнать этих идиотов. Линн сказала им, что на том этаже было обнаружено животное. Думаю, её план состоит в том, чтобы просто сообщить, что Бэрра они уже нашли таким, и на этом закончить.

Хан кивнул.

– Она долго будет злиться на меня? Я не последовал её плану. Кэйтлинн сказала, что я могу убить его, но без излишней грязи. ЦРУ придётся заплатить по счетам.

Уокер кратко рассмеялся, нуждаясь в этом, как и его брат.

– Думаю, она легко справится с этим. Я скажу ей, это из-за пантеры.

Доктор вновь проверил пульс Моники. Он всё ещё был медленным, но и ситуация не становилась хуже. Некоторые раны мужчина смог перевязать, а на некоторые пришлось и наложить швы – их было всего две, потому что Хан попросил его прекратить. Ему было слишком тяжело, без вреда для своего брата, позволить Уокеру прикасаться к Монике.

– В любом случае, это неважно. Когда она пройдёт перевоплощение – не останется и следа, – Уокер посмотрел на Хана. – Ты бы убил меня? Тогда, когда я пытался ей помочь – ты бы убил меня?

Хан посмотрел на оборотня, и Уокер прочёл ответ в его глазах. Он бы сделал это. Он бы убил его – и оба брата понимали это. Оглянувшись на Монику, Хан тихо произнёс:

– Я ненавижу себя за это. Ты предупредил меня, что всего лишь попытаешься помочь ей, и мне следовало отступить. Но этот человек ранил её, и я… То убийство всё ещё было в моей голове и сердце. Его кровь всё ещё была во мне. Я увидел, как ты навис над ней, и… – Хан перевёл взгляд со своей пары на Уокера, а после обратно. – Я не прошу тебя простить меня, потому что сам не могу себе этого позволить. Я бы убил тебя, в моей голове не было ничего, кроме желания твоей смерти.

Уокер промолчал. Позже им с Ханом ещё придётся поговорить об этом. Позже, но не сейчас. Прежде всего, он не был готов слушать его. Неважно, что бы он сказал Хану, вплоть до того, что он уже простил его – мужчина не будет слушать. Возможно, никогда не будет. Да и Уокер понимал, что чтобы его брат смог исцелиться от этого – ему нужна любовь женщины, что лежала между ними. Если она выживет, и Уокер верил, что это вполне будет ей под силу, тогда Хан станет лучше, чем когда-либо был.

Уокер услышал шум в коридоре. Ни один из братьев и не пошевелился, когда раздались крики и приказы об эвакуации постояльцев в комнатах. По их связи, Кэйтлинн велела им оставаться на месте, так как никто не сможет войти в эту комнату, кроме неё. А спустя пару минут доктор услышал, как открылась и закрылась дверь, и его пара появилась перед ним. Мужчина покачал головой в ответ на её молчаливый вопрос.

– Они зачистили этаж, не найдя никаких признаков животного. А также Бэрр был найден мёртвым на месте происшествия, и сейчас они ищут женщину, которую он мог убить в той комнате – это официальная версия, – женщина посмотрела на Хана. – С тобой всё в порядке?

– Да. Она всё ещё со мной.

Кэйтлинн кивнула.

– Я ещё не могу оставить её, если я нужен тебе в пригороде.

Женщина посмотрела на мужа, а после перевела взгляд на его брата.

– Думаешь, я бы увезла тебя? Ни черта подобного. Она надерёт тебе задницу, когда узнает, что ты принял важное решение, прежде всего, не посоветовавшись с ней. Она может быть крайне щепетильна в этом.

Рассмеявшись, Хан кивнул.

– Не могу дождаться, чтобы услышать её голос. Я планирую ежедневно напоминать ей об этом, потому что смогу слышать, как Моника кричит на меня за это. Я заслужил. Думаю, что буду только рад этому.

Кэйтлинн фыркнула.

– На твоём месте, я бы не делала этого. В любом случае, она может найти и другой способ, чтобы надрать тебе задницу. Хан, с Моникой всё будет в порядке. Она слишком упряма и настойчива, чтобы умереть. Особенно от руки этого ублюдка. И мы оба знаем это.

Уокер вновь проверил пульс своей пациентки. Показатели улучшились, о чём он и сообщил присутствующим. А когда дело дошло до давления – доктор убедился, что здесь всё тоже весьма неплохо. Вздохнув с облегчением, мужчина посмотрел на брата:

– Мама с папой хотят подняться. Они оба постоянно были со мной на связи, так как Дилан спустился вниз к ним. Мама говорит, что хочет подняться и принести вам с Моникой что-то перекусить. Сказала, что, когда Моника проснётся – ей потребуется одежда.

Убрав со лба возлюбленной пряди волос, Хан кивнул.

– Ей захочется принять душ. Я бы хотел этого. Мне нужно избавиться от запаха этого человека на мне.

Кэйтлинн ушла, сказав, что посмотрит, что можно сделать, чтобы провести родителей своего мужа к ним на этаж. И у Уокера было стойкое ощущение, что, если понадобится – она оденет их в форму, чтобы провести мимо своих людей и службы безопасности. Час спустя дверь вновь открылась, и на пороге показались его родители.

***

Хан оставил свою пару только, чтобы принять душ. Так или иначе, он решил, что подарит Кэйтлинн подарок на Рождество получше, чем тот, что выбрал, за то, что она позаботилась о дополнительных полотенцах и других мелочах для душа. Браслет с её и Уокера инициалами показался ему слишком маленькой благодарностью женщине, что спасла его пару.

У мужчины не было сомнений в том, что Уокер был хорошим доктором, но ни один доктор в мире не смог бы впустить его в комнату, чтобы убить ублюдка, что осмелился ранить его пару. Он так же не сомневался, что на Кэйтлинн свалилась целая куча дерьма, за то, чтобы она смогла спрятать здесь не только его семью, но, и чтобы облегчить их пребывание в укрытии.

Когда мужчина ступил под душ, вода окрасилась алым. Вымыв губкой всё своё тело, Хан выбросил её в раковину, вновь омывая своё лицо. Ему пришлось раза четыре принять душ, пока он не почувствовал себя достаточно чистым, чтобы повторно не ополоснуть своё тело и волосы. В голове Хана проскользнула мысль о том, сможет ли он когда-то вновь почувствовать себя чистым?

Оборотень облачился в новые, купленные для него матерью, брюки. В сумке нашлась так же и рубашка, нижнее бельё и носки. Женщина забыла об обуви, сказав, что привезёт её чуть позже. Но сейчас ему было плевать – о был чист и чувствовал себя лучше, чем за последнюю пару часов.

Прошло семь часов, а Моника всё ещё была без сознания. Уокер сказал брату, что для оборота девушке может понадобиться много времени, и он больше не проверял её пульс каждые пять минут. Когда он сказал, что её состояние стабильное, Хан позволил мужчине наложить швы на некоторые кровоточившие раны на её теле, и ему пришлось выйти из комнаты всего дважды, чтобы не навредить брату. Когда Хан вышел из ванной, его мама вытирала лицо и руки Моники.

– Она почувствует себя лучше, когда придёт в себя, если не будет покрыта кровью, не так ли?

Хан помог женщине сменить постельное белье, аккуратно приподняв свою пару. Мужчина несколько минут держал возлюбленную на руках, прежде чем положить её на свежие простыни.

– Я убил того человека, – Коррин посмотрела на сына, когда тот продолжил: – Я сделал это, и, думаю, сделал бы снова, будь у меня шанс.

– Конечно, ты сделал это. Ты любишь её, – женщина откинулась на спинку кресла, протянув Хану большой сэндвич, но мужчина только отказался. – Съешь его. Тебе понадобятся силы, когда Моника придёт в себя.

С первым укусом, оборотню показалось, что его желудок проснулся от долгого сна. Мужчина быстро справился с первым сэндвичем, и Коррин протянула ему ещё один. На этот раз, Хан ел медленнее, выпив три бутылки воды, припасённой в маленьком холодильнике. Его папа сопровождал маму в магазинчиках, чтобы та смогла прикупить кое-какие припасы.

– Без сомнений, она бы скупила их полностью. Моя жена любит эту девочку. Как и я, – Хан кивнул на слова отца, и тот продолжил: – Когда я был моложе, однажды я убил человека. Он тоже причинил боль твоей маме.

Хан посмотрел на мужчину.

– Кто-то ранил маму? Когда? Я не помню этого.

Боуэн-старший кивнул.

– Ты был маленьким, а Дилану было около года. Этот мужчина пришёл в поисках работы, но в городе не было ни единого предложения. Твоя мама не сказала мне, что иногда, когда меня не было, он приходил к нам, но, когда он коснулся её – я узнал об этом.

Его отец прикоснулся к Монике поверх покрывала, не касаясь кожи девушки. Этот мужчина понимал больше других в отношении прикосновений к паре своего сына, особенно сейчас. Боуэн-старший продолжил свою историю:

– Он кулаком ударил её по руке. Сейчас я не помню, почему или как он это сделал, но я почувствовал его боль и страх. Твоя мама заставила тебя вместе с мальчиками спрятаться в сарае, когда увидела, что он идёт. И когда я добрался домой – он уже разорвал её блузку и попытался изнасиловать. Коррин не смогла обратиться, чтобы надрать его задницу, потому что он связал её. Она была в ярости, ударяя его каждый раз, когда тот думал приблизиться к ней, чтобы нанести удар. И когда я вошёл, моя кошка взяла верх, увидев ситуацию.

Хан ждал, понимая насколько это трудно для его отца. Мужчина ненавидел, когда кто-то использовал свою силу, чтобы превзойти над кем-то другим, и это было именно то, что он сделал. Но кто-то ранил его пару, и ответственный за это мужчина всё ещё продолжал это делать.

– Я сорвал его с неё. Когда я вошёл в дом, ему удалось справиться с ней. Я был значительно моложе, и я с лёгкостью смог одолеть его. Он был настолько шокирован, что обделался. И не смог противостоять мне. Вырвав его горло, я просто выплюнул его ему в лицо, – отец посмотрел в лицо Хана. – У меня никогда не возникало и мысли, чтобы просто спугнуть его. Мне даже в голову не пришло ранить его и заставить сбежать. Я хотел его смерти – и я сделал это. И до си пор я не жалею о своём поступке. И, сидя здесь, я могу сказать, что никогда и не буду жалеть.