Текст книги "Шальные похождения"

Автор книги: Кэти Линц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– А теперь до свидания, – повторила Холли.

– Назови меня старомодной, но я все еще испытываю неловкость, когда она вот так лихо орудует анатомическими терминами, – призналась Шарон, когда Азия ушла.

– Не одна ты, Рик тоже.

– Холли, не может быть! Неужели Азия щеголяла этим перед участниками семинара! Ты же обещала поговорить со Скай, чтобы она держала Азию подальше от них и проследила, чтобы девочка не хвасталась своими интимными частями.

– Я говорила со Скай… – Холли замолчала, чтобы переждать шум автофургона с продуктами, задним ходом подъезжавшего к кухне. Уголком глаза она заметила, как Азия с полной беспечностью мчится за мячом, не обращая внимания на грузовик, пересекающий ей дорогу.

Рик повесил трубку платного телефона. Это был не такой звонок, какой ему действительно хотелось бы сделать, но пришлось. Он обернулся как раз вовремя, чтобы со своего места у столба внезапно увидеть Холли, ринувшуюся к дорожке прямо под двигавшийся задним ходом грузовик!

Он был слишком далеко, чтобы как-то предотвратить беду. Он просто стоял, а сердце будто остановилось, когда он увидел, как Холли выхватила болтливую маленькую девочку почти из-под колес и рванулась в сторону. Машина прошла так близко, что Рик мог бы поклясться, что он задел развевавшуюся юбку Холли. Потом Рик уже ничего не мог видеть: все закрыл грузовик. Он сбил ее?

Никогда в жизни Рик не бегал так быстро, как в этот момент. Он не молился со дня смерти матери. Но теперь, огибая спереди грузовик, он бежал и молился: “Сделай, чтобы с ней было все в порядке. Пожалуйста, Боже, сделай, чтобы с ней было все в порядке”.

Рик не ощущал, что у него перехватило дыхание, пока не увидел ее. Она стояла, привалившись к дереву, но все-таки стояла. Он с жадностью втянул воздух, сердце болезненно покалывало в груди.

– Самый идиотский номер, какой только можно выкинуть! – заорал он на нее.

Холли подняла голову и поймала его взгляд.

– Что вы хотели сделать? – требовательно допытывался он. – Убить себя?

– Нет. – Холли передала Азию дрожавшей Скай. – Лучше отведи ее домой, – сказала она подруге.

Та только кивнула.

– Вы что, сумасшедшая? – продолжал орать Рик голосом, не уступавшим децибелами реву самолета или рок – концерта.

– Вовсе не обязательно кричать, – вяло проговорила Холли. – По-моему, теперь надо посидеть, – добавила она, когда у нее непроизвольно подогнулись колени.

Рик подскочил к ней раньше, чем она осела на землю, подхватил на руки и так прижал к себе, будто никому не собирался отдавать.

– Вы не ушиблись? – Голос его драматически изменился и теперь был полон тревоги, а не злости.

– Я только немного потрясена. И все.

– Вам повезло, что вы остались живы, – ворчал он, неся ее на руках к коттеджу.

– Ох, по-моему, я только сейчас начала это понимать.

– Черт возьми, о чем вы думали?

– О том, чтобы спасти Азию. Она играла с мячом и не обращала внимания на грузовик. А он шел прямо на нее и наверняка бы задавил.

– С таким же успехом он мог задавить и вас. Это вас не остановило? Об этом вы не подумали?

– Нет. Не было времени останавливаться и думать. Только действовать. Вы бы сделали то же самое, Рик.

– Нет. Никогда.

– Неправда. Вы бы сделали то же самое, – упрямо повторила она. – И не говорите мне разную циничную чепуху.

– Вижу, после того, как вас чуть не убило, вы стали еще сварливее, чем обычно.

– Вы бы тоже не стояли сложа руки, – не сдавалась Холли.

– Я кто, по-вашему? Рыцарь в сияющих доспехах, спаситель младенцев?

– Вы ведь спасли меня от приземления на мягкое место?

– Вы заслуживаете хорошей порки по мягкому месту за то, что так напугали меня, – рявкнул он.

Взглянув на его все еще бледное лицо, Холли не стала продолжать спор. Он донес ее до коттеджа, толкнул ногой незапертую дверь и, перешагнув через порог, еще раз нажал плечом, чтобы закрыть.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, опуская ее на пол.

– Немного в шоке. По-моему, это только нервы, запоздалая реакция, как говорят психологи. Наверно, мне надо принять горячий душ, чтобы расслабиться.

– Вы уверены, что не упадете под душем?

– Вообще-то у меня ванна не такая большая, чтобы в ней можно было упасть. И ванная комната тоже.

– Все равно, я подожду вас на всякий случай здесь. И оставьте дверь незапертой, а то мало ли что, – крикнул он ей вслед.

– Обещаете, что не будете заглядывать?

– Честное слово скаута.

– Вы были бойскаутом? – спросила она, останавливаясь на пороге.

– Нет.

– Неважно, все равно я убеждена, что вы на моем месте поступили бы точно так же.

Когда она закрыла дверь, Рик пробормотал себе под нос:

– Тогда ты больше веришь в меня, чем я сам. Запоздалая реакция наступила и у него тоже. Он рухнул на кушетку. Вытянул вперед руки и удивился, как они дрожат.

Он и не пытался найти какие-нибудь оправдания своей реакции. Надо смотреть в лицо правде. Правде, которая сейчас принимала по соседству душ.

Когда он увидел, что Холли в опасности, весь его самообман разлетелся вдребезги, он был сбит с ног глубиной своего чувства с такой же силой, с какой чуть не сбил ее с ног грузовой фургон. Это было больше, чем физическое влечение. Он любил ее, больше того, потерял голову от любви.

В ванной она пробыла недолго. Вернулась прежде, чем он приготовился посмотреть ей в лицо, и застыла на пороге, увидев в его глазах спонтанную первобытную страсть.

После душа Холли наложила на тело слой нежной пудры из цветочной пыльцы и надела юкато – кимоно с традиционным рисунком на хлопковом батике. Синие рыбки на ткани слегка покачивались, выдавая бившую ее дрожь, хотя это был ее любимый халат, в котором она всегда чувствовала себя хорошо. Эту одежду в неофициальной обстановке японцы носили столетиями, почти так же долго, как она хотела Рика. И чутье ей подсказывало: наконец-то это произойдет.

Ею владело не просто желание. Нет, это было что-то необыкновенное. И, увидев, как он сидит в углу на кушетке, измученный страстью, отражавшейся в его темно-голубых глазах, она просто раскинула руки.

Он бросился к ней, обгоняя удары сердца, и так крепко прижал к себе, что Холли едва могла дышать. Она обвила его руками с таким же пылом, и он зарылся лицом в пышное буйство ее волос.

Дверь ванной, где они стояли, располагалась рядом с дверью в спальню. Нежно взяв Холли на руки и сделав несколько шагов, Рик осторожно переступил порог – порог, за которым их ожидали совершенно новые отношения.

Упершись коленом в мягкое пикейное покрывало, лежавшее на ее двуспальной кровати, он положил ее на постель с исключительной заботливостью. Потом взял в обе руки ее голову и хрипло пробормотал:

– С тех пор как я первый раз попробовал вкус твоих губ, ни о чем другом не могу больше думать.

Наклонив голову, он снова попробовал ее губы на вкус. Поцелуи получались медленными, томительными и сладостными. Он был убедительным, хотя в этом не было нужды. Он был нежным, хотя она ожидала от него нетерпения страсти. Сердце у Холли зашлось.

Она вернула ему поцелуй со страстной определенностью, и результат не замедлил сказаться. В ответ на ее жаркий призыв он порывисто проник своим ртом в ее. Потом он неумело возился с поясом кимоно и шептал ей о своем отчаянии. На лице Холли, как в зеркале, отражалось его нетерпение, и тут же объединенными силами они освободились от досадной помехи.

Откинувшись от нее, он медленно распахнул кимоно, будто наслаждался, разворачивая драгоценный подарок. Она вздрогнула от захлестнувшего ее волнения.

– Тебе не холодно? – спросил он.

– Разве похоже, что мне холодно? – хрипло пробормотала она, кладя его руки себе на грудь.

– Нет. – Голос его прозвучал так же хрипло. – Ты словно горячий шелк.

Еще минута, и его губы оказались там же, где и руки, нежно касаясь розовых вершин. Прикосновение его языка к чувствительной коже наполнило ее удивительным возбуждением. Оно охватило ее всю, спускаясь вниз до кончиков сведенных в сладкой судороге пальцев. Запустив руки в его темные волосы, она все крепче прижимала его к себе, выражая наслаждение нежным бормотанием и прерывистыми вздохами. В ласках его творчество не знало предела, он был дьявольски изобретателен, и вскоре безудержный восторг дутой изогнул ее тело. Бедра их соприкасались, и, будто от чирканья спички о коробку, от ритмичных их колебаний вспыхнул огонь, который невозможно было погасить.

Терпение обоих было на исходе. Дразнящая нежность сменилась страстной жадностью. Момент наступил. Холли стремительно высвободила руки из рукавов халата. Рик боролся с пуговицами рубашки. Она ни на минуту не переставала целовать его, будто прижимать к его губам свои стало для нее поддерживающей жизнь необходимостью.

Минутой позже она с горловым вздохом ощутила на своей груди обжигающую наготу его тела. Наконец-то. Чувство было такое, словно она лихорадочно ждала этого момента, словно знала, что удовольствие будет таким потрясающе сильным. Холли слышала удары его сердца рядом со своим.

Их поцелуи слились в один непрерывный страстный поцелуй, выражающий нестерпимое желание. Один за одним, без секундного перерыва.

Не в силах оторвать свои губы от ее, Рик нащупывал путь по изгибам ее тела, восхищаясь шелковистостью кожи, умиляясь хрупкостью костей.

– Бог мой, ты могла быть убитой, – шептал он. – Могла попасть под грузовик. Ну не глупая ли! – возмущенно проговорил он, осыпая ее поцелуями, нежными, как пушок семян чертополоха.

– Все хорошо, – повторяла она, с ненасытным наслаждением скользя руками по его спине. – Все хорошо.

– Нет, не то слово, – проурчал он, целуя аллейку между ее грудей, и почувствовал, как задрожал у нее в горле смех.

– Ты прав, – согласилась она. – Не то слово. Это невероятно.

Чуть повернув голову, он попробовал на язык кремовый склон ее груди.

– Невероятно, – согласился он.

Когда они сняли и быстро отбросили последние остатки одежды, слова стали не нужны. Зовущий гул, который она ощущала постоянно, когда бы Рик ни дотронулся до нее, превратился в неотвратимую потребность: он должен быть в ней, внутри ее.

Ясно, что такое же чувство пришло и к нему, в его движениях проскальзывала уже неистовость. Он откатился в сторону, чтобы позаботиться об их безопасности. Еще момент, и, когда презерватив был надет, он вошел в нее с яростным напором.

Слившись с ней, Рик посмотрел в ее глаза, чтобы увидеть реакцию. Они были невероятно эротичны, но не более, чем мощное возбуждение его тела.

Холли почувствовала, как напряглись ее внутренние мышцы и запульсировали в нежных содроганиях. Так быстро, это пришло так быстро! Выдохнув его имя, она обвила ногами его тело.

Каждый толчок вздымал ее на новый уровень восторга. Скольжение, удар. Скольжение, удар. Она потеряла контроль над собой – прижималась к нему, извивалась, вздрагивала.

И потом это пришло, пик восторга… ее захлестнули волны экстаза. Время остановилось, и момент превратился в вечность, волны наслаждения продолжали набегать на ее внутренние берега, то нарастая, то слабея.

Он еще возвышался над ней, когда она почувствовала, как напряглось его тело. Ее пальцы ощутили содрогание, и он замер: голова откинута назад, глаза закрыты, черты выгравированы бурным экстазом. Наблюдая за ним, Холли улыбнулась, подумав о неожиданной щедрости ее женской силы. И потом с удивлением почувствовала, как в ней снова нарастают содрогания, и ее восторженное восклицание слилось с его вскриком удовлетворения.

Когда все кончилось, Холли инстинктивно знала: началось что-то новое… И вся ее жизнь теперь будет совсем другой.

Глава девятая

– Мне что-то надо сказать тебе… – пробормотал Рик и, лаская, провел пальцем по руке Холли от плеча к локтю. Время было после девяти, и они уже пропустили обед. Вместо этого любовники совершили набег на ее холодильник и снова вернулись в постель.

– Тебе надо что-то сказать мне? Что же?

На мгновение у Рика мелькнуло искушение сказать ей правду… что он послан стариком Редмондом с требованием привезти ее к нему в Сиэтл. Но мгновенный порыв быстро затух, когда он представил себе, какой может быть реакция Холли. И он только сказал:

– Ух, это всего лишь о твоих инструментах.

– Никогда раньше не слышала, чтобы их так называли, – ответила Холли с одной из своих дерзких улыбок.

Поймав себя на том, что его рука ласкает ее грудь, Рик мысленно улыбнулся.

– Это невероятно, но я говорил и вправду об инструментах. О тех, которые ты держишь в ковровом мешке.

– Ты хочешь предложить какой-то необыкновенно творческий способ использования гаечного ключа? – спросила Холли.

– Нет, я хочу предложить тебе переложить их в какое-нибудь другое место.

– В самом деле. – В ее интонации не было и намека на вопрос.

– Да. В самом деле. Мешок не место для инструментов. В нем они становятся влажными, и от этого появляется ржавчина. Мешок не подходящее место для хранения.

– Не подходящее, м-м-м?

– Ни в коем случае.

– А что об этом… – Она протянула руку и начала ласкать его интимное место. – Так подходит?

– Мы все еще говорим о том, как обращаться с инструментами? – с урчанием спросил он.

– Вот-вот, мы говорим о подходящем и неподходящем обращении, – она» скользнула рукой вверх, а потом вниз по его тугой вздрагивающей плоти, – с твоими… м – м-м… инструментами.

– Этот конкретный инструмент нуждается в особом обращении. – Рик нагнулся, чтобы показать ей, каком именно.

– И держу пари, что он нуждается в особом покрытии… чтобы защитить его от ржавчины, конечно, – промурлыкала она с манящей улыбкой. – Давай поглядим, как хорошо я сумею это сделать…

И она сделала это с таким рвением, что, будь это настоящий инструмент, сорвала бы резьбу.

– Пора проверить его в работе, – прохрипел Рик.

Одним мощным толчком он проник в нее с таким чувственным порывом, что ее пронзило до мозга костей. Она подняла бедра, чтобы втянуть его еще дальше в глубину. Его изобретательные движения скоро заставили Холли задыхаться от наслаждения, слова исчезли, слепой экстаз бурными волнами накатывал на нее.

Много позже, когда наконец все завершилось, она лежала в его объятиях, обмякнув, будто лопнувший шарик. Ее улыбка вызывала в памяти кошку, которая не только съела сливки, но еще и получила на это разрешение.

– Определенно, Рик, ты мастер-искусник, – прошептала она, – и не сомневайся.

Может быть, в этом Рик и не сомневался, но у него было множество других сомнений, касавшихся иных сторон его жизни.

– Помнишь, ты всегда говорила, что мне надо бы взять отпуск? – на следующее утро спросила Холли у Скай. Время было раннее, и они вдвоем сидели на кухне у Скай, где та пекла свежую партию хлеба.

– Я?

– Конечно, ты. – Холли откусила кусок еще теплого, только что из духовки, хлеба с медом. – Так вот, я собираюсь последовать твоему совету и уехать. Только на один день. Вернусь завтра к вечеру и была бы благодарна, если бы ты и Гвидо завтра провели занятия в моих классах. Как думаешь, сможете?

– Конечно, сможем. Куда ты собираешься?

– Хочу поставить палатку и провести день без забот.

– Отличная мысль.

– Я знала, что ты одобришь. Я уже давным-давно никуда не уезжала. Кстати, Рик поедет со мной, – промямлила Холли с полным ртом хлеба.

– Не поняла, что такое? – переспросила Скай.

– Рик поедет со мной. Он договорится насчет нескольких свободных дней.

– И ты возьмешь его с собой в палатку?

– Да, – мечтательно проговорила Холли. – Думаю, это будет удивительно! – Она вздохнула.

– У меня создается впечатление, что вроде бы это уже было удивительно, – сухо произнесла Скай. – Холли, почему ты не покраснела от моих слов? Ты всегда краснеешь.

– Я никогда раньше такого не испытывала, – призналась Холли.

– Ты так серьезно к этому относишься, да? Холли кивнула.

– И, судя по выражению лица у Рика, которое я заметила вчера, когда тебя чуть не сбил грузовик, у него такое же чувство.

– У меня есть основание верить, что это так, да, – скромно заметила Холли.

– Я тоже так подумала. И поэтому вчера никого не пустила к тебе на порог, убедив всех, что о тебе позаботятся и все будет в порядке.

– Так оно и было! – Восторженное восклицание сорвалось у нее с языка само по себе, она даже не успела спохватиться. Она нерешительно взглянула на Скай… И они дружно расхохотались.

– Ну, Холли, уж потрудись, расскажи мне подробней, а? – поддразнивая, попросила Скай.

– Нет.

– Почему ты решила взять с собой на отдых Рика? Помимо, так сказать, очевидной причины? И убери с лица эту блаженную улыбку, – с шутливым возмущением потребовала Скай. – Я хочу задать тебе самый простой вопрос. Он когда-нибудь бывал в таких походах с палаткой?

– Нет. Это будет для него первый раз.

– Первый, но не последний раз с тобой, надеюсь.

– Спасибо, Скай. Я знала, что могу рассчитывать на твою поддержку. И скромность.

– Что ты имеешь в виду?

– Не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал, куда я поеду. Ты ведь знаешь, какие Гвидо и Байрон. Поднимут шум, учинят Рику допрос.

– По-моему, они это уже делали.

– Это были пустяки по сравнению с тем, что они устроят, если узнают, что у меня с Риком интимные отношения. Для меня это так ново. Мне хочется иметь день или два, чтобы насладиться этим в уединении, договорились?

– Договорились. Но вы оба больше, чем день или два, будете радоваться своим отношениям. Ведь я знаю тебя, Холли. Ты бы не согласилась на интимную связь, если бы не верила, что у вас с Риком есть какое-то общее будущее.

– Надеюсь, что так.

– Если нет, Рику не поздоровится, – предупредила Скай.

* * *

– Объясни мне еще раз, почему мы куда-то едем с палаткой? – спросил Рик, как только они выехали из “Внутреннего взгляда”.

– Потому что, если бы мы остались во “Внутреннем взгляде” и Гвидо застал бы тебя спящим в моем коттедже, реакция его была бы чересчур острой.

– Ну это можно пережить, – насмешливо заметил Рик. – Послушай, хочу предупредить насчет отдыха на лоне природы. Ты понимаешь, для меня дикие места начинаются уже в десяти минутах от магазина, торгующего допоздна.

– Пора, Рик, расширить твои горизонты.

– Почему мы не могли поехать в моей машине?..

– Потому что там, куда мы едем, слишком тяжелая дорога. Считай, что тебе повезло, ведь я позволяю тебе вести мой джип. Я очень привязана к своему любимчику и, знаешь, никому не разрешаю садиться за руль.

– Конечно, я польщен честью вести эту оранжевую тачку, похожую на шмеля.

– Ну знаешь, твоя машина тоже не соперничает с гоночным автомобилем. Это самый неописуемый вид транспорта, какой я видела.

Именно поэтому Рик и ездил на ней.

– И кроме того, я еще милостиво позволю тебе слушать по радио репортаж о бейсбольном матче, – добавила Холли. – Хотя бы он и звучал для меня словно на греческом.

– Это из-за атмосферных помех. Здесь в горах плохой прием.

– Виноват не прием. Виновата игра. Может быть, тебе придется объяснить мне.

– Ты заметила, как у тебя всегда находятся к месту цитаты, когда ты говоришь со мной? Но у меня тоже есть одна для тебя, о бейсболе. Я даже знаю имя парня, который это сказал. Пол Диксон. И вот что он сказал о бейсболе. Это как в церкви. Много присутствующих, мало понимающих.

– “Много званых, мало избранных”. Значит, ты тоже не знаешь правила игры.

– Конечно, я знаю правила. Но они слишком сложные…

– … чтобы женщина вроде меня могла понять? – Холли вскинула на него ресницы.

– Это мужское дело.

– Как и твой интерес к хорошей сохранности моих инструментов?

– Точно.

– Если тебе это добавляет чувства превосходства, можешь сохранить секреты своей несчастной игры для себя. В любом случае я предпочитаю футбол.

Эта новость страшно удивила Рика.

– Ты любишь футбол?

– Естественно. А почему бы еще, как ты думаешь, я недавно цитировала тебе слова футбольного тренера? Вот это игра!

– Но в ней же есть насилие.

– Признаю, есть такой недостаток.

– Разве ты не пацифист или вроде того? Ты так обрушилась на меня в тот раз, когда я попал в драку.

– “Тот раз” был не единственным, если помнишь, когда я на тебя обрушивалась, – заметила она с игривой улыбкой. – Я не оправдываю насилия. Но люблю футбол. Вот и думай. Но если помнишь, я никогда не претендовала на то, чтобы быть логичной.

– Даже когда ты не в форме, никто не мог бы обвинить тебя в логичности, – согласился Рик.

– Верно, но на самом деле я логична по-своему, по моей собственной логике. Просто не принимаю логику в узком, предвзятом смысле слова.

– Что еще ты скажешь?

– Я скажу, что сейчас мы повернем направо. Медленно вниз… Вот он, поворот направо.

– Это не дорога. Это какая-то грязная тропинка.

– Поэтому мы и поехали на тачке с четырьмя колесами, а не на твоей машине. Постарайся ехать медленно, и все будет прекрасно.

Рик предпочитал по дороге медленно ласкать, а на привалах любить ее, пока утром они не прибудут на место стоянки.

– Вот мы и приехали, – наконец объявила Холли.

– Здесь мы поставим палатку? – спросил Рик, оглядывая густой лес, окружавший их.

– Нет, здесь мы начнем разгружаться.

– Начнем что?

– Прогуливаться, а заодно переносить вещи, которые я сложила сзади.

– Переносить вещи? Далеко?

– Всего полмили. Тебе обязательно понравится! Наедине с природой! Будем радоваться необъятному простору. Вместе стряпать на костре. Соединим наши спальные мешки. Увидишь, будет ужасно здорово!

– Ты так старательно меня убеждаешь…

– Если этот рюкзак слишком тяжел для тебя… – насупилась Холли.

– Давай его сюда. – Он выхватил у нее из рук мешок.

– Тебе обязательно понравится вид из нашего лагеря. – Она надела на спину свой рюкзак.

– Предпочитаю смотреть на тебя.

– Я и говорила о себе. – Она взглянула на него со своей дерзкой улыбкой.

– Ты что-то брызгаешь себе на рукава? – удивленно спросил Рик.

– Да. Это средство от комаров. Побрызгай себе на руки тоже.

– Это не совсем то, о чем я думал, Холли. – Рик всегда удивлялся любителям таких идиотских походов: мало удовольствия натираться какой-то дрянью от комаров, таскать на спине тяжеленные рюкзаки и пробираться по буреломам. Рику сейчас необходимо было вдохновение. – Расскажи мне подробнее, куда мы идем.

– Там нет никаких заграждений, ничего отвлекающего. Только голый… ландшафт… который можно исследовать.

– М-м-м, голый?

– Если не считать куска черного атласа…

– В таком случае чего же мы ждем? – Он взял ее за руку и потянул за собой. – Пойдем. Давай проверим этот вид!

– Нам вовсе не обязательно спешить. Вид никуда не убежит, – напомнила она ему.

– Знаю. В этом вся проблема. Ты и твой вид, вы не можете идти немножко быстрее?

– Рик, половина удовольствия от прогулки с рюкзаком – это радость дороги. Единения с природой.

– Ты уверена, что на том месте, где мы поставим палатку, мы будем одни радоваться ландшафту? – спросил Рик.

– Да. Это частная собственность. И пересекать ее границы не разрешается.

– Тогда почему мы пересекли?

– Потому что я владелица этой собственности. Вернее, собственность принадлежит Институту творческого развития. И поскольку ты пришел сюда с директором, на твоем месте я бы не беспокоилась. Единственная опасность – это ядовитый дуб. Надо держаться от него подальше, хотя, по правде говоря, я никогда его здесь не видала.

– Мотель в любом случае был бы привлекательнее.

– В мотеле ты не почувствуешь такого мира и покоя. Не увидишь пихту Дагласа и виргинский можжевельник, не увидишь, как они свободно тянутся ввысь, будто хотят потрогать небо Не увидишь пятнистую от пробивающихся лучей лесную поляну. В мотеле тебя ждет обшарпанный оранжевый ковер и пыльные потолки. А здесь – ручьи, бегущие прямо из-под ледников, и чистый воздух. И ночью над головой ничего, кроме звезд.

– Я думал, мы будем спать в палатке.

– Я взяла палатку. Ты ее несешь.

А там еще полная машина всякого барахла, мелькнула у Рика мысль. Или он просто эту мысль ощутил – спиной.

– Тебе не тяжело? – спросила Холли.

– Все прекрасно. В свое время я носил тяжести и побольше.

– Мы почти на месте, – успокоила она его.

– Нет проблем.

По правде говоря, к тому времени, когда они добрались до места, Рик уже чувствовал себя почти что неандертальцем. Может быть, Холли и права. Наверно, в этом чудачестве с отдыхом на природе все же что-то есть. Он вообразил себя великим исследователем, последним из мужчин гор. Лицом к лицу с суровой природой. Американский первопроходец Дэниэл Бунн с рюкзаком.

– Ты начинай готовить обед, а я натяну палатку, – объявил Рик, движением профессионала сбрасывая на землю рюкзак.

– Ты уверен? Ты прежде когда-нибудь ставил палатку?

– Послушай, Холли, ведь речь не идет о нейрохирургии. Неужели это так трудно – поставить палатку?

Вскоре Рик открыл, что это гораздо труднее, чем ловить программу в многоканальной стереосистеме или отрегулировать зажигание в моторе своей машины. Но как бы то ни было, он не собирался признавать свое поражение. Не могут же кусок брезента и кучка колышков взять над ним верх. Никогда в жизни.

– Рик, тебе в самом деле не нужна помощь? – крикнула Холли с того места, где она развела костер. Пока он играл первый акт в пьесе под названием “Ставим палатку”, она ухитрилась набрать валежника, разжечь костер и заняться стряпней. – Я могу помочь…

– Ни в коем случае, – прорычал он в тот момент, когда очередной колышек выскочил из земли.

В конце концов Рик справился – подлая штуковина, растянутая на колышках, приобрела подобающий вид. Отряхивая от грязи руки, он гордо показал Холли сооружение, сделанное по собственному проекту.

– Смотри! Я же говорил тебе, что справлюсь. Никаких проблем.

– Выглядит великолепно, – одобрила его работу Холли, хотя подумала, что палатка чуть кривобока. – Ты уже готов обедать?

– Готов. А что мы будем есть?

– Все, приготовленное на костре. – Что?

– Овощные кебабы, печенная в золе картошка, горячие сосиски из фасоли и на десерт… жареный алтей.

Рик и Холли уселись на старом бревне возле костра и принялись за туристский обед, согнув колени и касаясь друг друга плечами. Они засиделись за десертом, ловя музыку огня, нежно сопровождавшую их трапезу. Но так продолжалось недолго. Вскоре их аппетит переключился с еды совсем на другое: занявшись поцелуями, они стали пробовать на вкус друг друга.

Первым начал Рик, попробовав губами гибкую линию ее шеи. В этот раз она надела маленькие серьги, которые не встали барьером на его пути, хотя серебряные дельфины и виднелись в мочках ее ушей. Рик относительно легко, обойдя сережки, добрался до нежной кожи вокруг ушей, чуть пощипывая ее губами.

Холли вздрогнула. Внутри у нее все запылало, а ведь он еще даже и не поцеловал ее по-настоящему! После долгой ночи любви ее влечение к нему не уменьшилось. Напротив, стало только сильнее.

Значит, ее не просто влекло к нему. Дело обстояло гораздо серьезней. Ей хотелось ухаживать за ним, если он вдруг заболеет, хотелось сделать так, чтобы он никогда больше не чувствовал себя одиноким, хотелось, просыпаясь утром, видеть рядом на подушке его лицо.

Откинувшись назад, он смотрел ей в глаза. Интересно, подумала она, может ли он прочесть ее мысли, и не сделала ни малейшего усилия, чтобы скрыть их. Отблески костра, еще добавили дьявольского огня в лукавую улыбку Рика, когда он медленно начал расстегивать пуговицы на ее сиреневой блузке с круглым вырезом.

– От нашего костра мне становится тепло, – сказал он. – А тебе?

– От НАШЕГО костра мне становится тепло, – повторила она, скользя рукой по ширинке его джинсов. – Разве тебе не жарко?

Он в ответ утвердительно прорычал.

– Тогда тебе надо бы снять рубашку. – Она принялась помогать ему, и, когда они оба коснулись пуговиц, их пальцы переплелись.

Холли уже заранее расстелила недалеко от костра спальные мешки. Им не составило труда перебраться со старого бревна на более удобное ложе. Рик переполз вслед за нею на мягкие мешки и принялся соблазняюще исследовать своим языком кремовую нежность ее груди. С его помощью она стянула алые джинсы и потом вернула ему любезность – помогла избавиться от его джинсов.

Лежа рядом с ним, Холли рисовала на его груди дорожную карту из невидимых шоссе. Запад – восток. Право – лево. От ключицы на юг к пупку.

– Пуговка на твоем животе глубоко уходит внутрь.

– Я хочу быть внутри тебя, – прошептал Рик.

– И что же тебя останавливает?

– Это… – Он стал снимать с нее и швырять через плечо ее черное атласное белье.

– И это… – Она тоже побросала через плечо его белье, а потом помогла вложить инструмент в презерватив.

И наконец он вошел в нее. В самую глубину… Он поднимался и опускался. Все глубже, глубже…

– Ты порочный, – восторженно промурлыкала Холли.

– Ух-ух.

– Мне нравится, когда мужчина немного порочен, – задыхаясь от наслаждения, пробормотала она.

– Только немного?

– Много… Ох, Рик… да! Да! Вот так, вот так!

– Ты опять командуешь, – проворчал он.

Она улыбнулась и с соблазнительным сладострастием крепче обвилась вокруг него.

– Ты жалуешься?

– Никогда!

Наслаждение становилось таким сильным, что Холли не могла сосредоточиться, чтобы говорить. Она могла только ловить ртом воздух. Холли взвивалась вверх и опускалась, будто лист, подхваченный вихрем, когда их тела вместе плавно заскользили в безмолвном, но глубоко лиричном ритме. И наступил момент, когда она взлетела ввысь, паря в экстазе. Это случилось, когда он проник вглубь так, что коснулся дна, и тогда она немедленно достигла кульминации, и звезды с небес осыпали ее.

* * *

– Не могу поверить, что мы занимались любовью на свободе, под открытым небом, – промурлыкала Холли световые годы спустя.

– По-моему, ты говорила, что это не свободная земля, а частная собственность.

– Неважно, все равно у меня это первый опыт.

– У меня тоже, – признался Рик. – И должен сказать, меня теперь удивляет, почему раньше я никуда не ездил с палаткой.

– Дело не в палатке, – упрекнула она его, нежно ударив по руке. – Дело в особе, которая рядом с тобой.

– Это бесспорно. Рядом со мной совершенно необыкновенная, невероятно сексуальная и творческая особа.

– Твой комплимент напомнил мне, что я никогда не рассказывала тебе о четырех ступенях творчества. Или говорила? Не строй такую гримасу, я уверена, что ты получишь удовольствие от этого урока. Вообще-то лучше, если я покажу, чем расскажу. Первая ступень – усилие. – Холли поцеловала его все еще разбитые суставы пальцев, запястье с тыльной стороны, локоть и плечо.

– Ты имеешь в виду усилие вроде этого?.. – Сначала он отбросил ее волосы, падавшие на лицо, потом позволил своим пальцам пропутешествовать по ее щеке, спуститься по подбородку к шее и ложбине между грудями.

– Вот-вот, – хрипло подтвердила она и с шумом втянула воздух, когда он зубами куснул ее голое плечо.

Он ощупывал ее, будто, превратясь в слепца, отыскивал на ней написанные шрифтом Брайля секреты жизни. Ямочку позади колена, подъем ее голой ступни, каждый поворот углублений и изгибов тела – все Рик изучил и оценил.