Текст книги "Шальные похождения"
Автор книги: Кэти Линц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Слава Богу. – Рик испустил вздох облегчения. Старик Редмонд не так много ему заплатил, чтобы целую неделю загибаться в каком-то дурацком лагере гончаров и ткачей без телефона и без мяса!
– Конечно, не красное мясо, – безжалостно разрушила Холли его мечту о толстом, сочном бифштексе. – У нас только цыплята и рыба. Мы гордимся здоровой пищей, которую здесь предлагаем.
Она соответствует рекомендациям Американской ассоциации сердца.
Поскольку о Рике ходили слухи, что у него нет сердца, он никогда не заботился об этом органе. Черт возьми, он уже отказался от сигарет, чтобы спасти легкие. Должен же он возместить эту жертву. Позволим другим пастись на зеленых одуванчиках. Он предпочитал красное мясо, средней прожаренности. Ясно, придется дополнять здешнюю кухню поездками в город. Время от времени.
– Подозреваю, у вас здесь нет и телевизоров?
– Ну кто же захочет пялиться в телевизионный экран, когда вас здесь окружает естественная красота?
– Я захочу, потому что сегодня вечером “Мет” играет с “Гигантами”. – Увидев ее непонимающий взгляд, Рик добавил: – Это бейсбол, знаете? О бейсболе вы, наверно, слышали?
– Конечно, – ответила Холли. – Это такая игра, когда мужчины стоят на маленьких белых штуковинах и пытаются битой ударить по мячу. Но чаще промахиваются, чем попадают.
– В этой стране бейсбол, между прочим, национальное развлечение.
– Знаю. Печально, правда? – Он только фыркнул в ответ, и она безмятежно продолжала: – Прошу меня извинить, приятно, конечно, стоять здесь и болтать, но у меня есть работа, которую надо сделать. Вы уже пропустили встречу, где мы обсуждали нашу методологию, зато сможете побеседовать за обедом с соседями по комнате и другими инструкторами.
Другими инструкторами, мысленно повторил он. Значит, она один из инструкторов?
– Вы и в самом деле чему-то учите здесь, кроме того, что директорствуете?
– И показываю, не забывайте, гостям их кровати, – насмешливо дополнила она. – Да, учу. Вас что-то в этом смущает?
– Нет, ничего.
– А почему же не верите?
– Чему не верю?
– Вы не допускаете мысли, что я могу быть учительницей.
Выходит, она поймала его на этом? Рик мысленно дал себе слово в будущем быть осторожней. Такая беззаботность совсем не в его стиле.
Холли была заманчивым развлечением, но дела это не меняет: он хищник, она его жертва. Его дело – поймать ее, вернуть обожающему папочке и вытрясти из старика вторую половину гонорара. Остальное все от лукавого.
Рик напомнил себе о пяти тысячах долларов, которые он получит, когда закончит это дело. Ради таких денег можно смириться с некоторыми неудобствами. Отказаться от телевизора и пропустить парочку бейсбольных игр, впрочем, можно послушать репортаж по маленькому портативному приемнику.
Что же касается комнаты на четверых… Он не делил спальню с другими с тех пор, как служил на флоте. Ему не нравилось это еще тогда, а уж сейчас тем более. Даже вечера, которые он проводил в спальне какой-нибудь очаровательной леди, были только вечерами. Не ночами. Рик всегда потом возвращался домой, в свою спальню. Это его правило. Женщины, которые с ним проводили время, знали, что он уйдет. Они так же ценили свою независимость, как он свою.
Холли стояла в комнате, нетерпеливо притопывая ногой.
– Вы все еще не ответили, Рик, на мой вопрос.
– Простите, – рассеянно пробормотал он. – Я задумался о другом. Так что за вопрос?
– Ладно, забудем о нем, – проговорила она, все еще негодуя: почему он не верит, что она может быть инструктором. – Оставляю вас наедине с мыслями о балансовых отчетах и цифрах.
Рик нахмурился. Балансовые отчеты и цифры? Ах, да! Ведь предполагается, что он бухгалтер. Черт возьми, такой вроде бы простой случай, а дело здесь определенно усложняется. Пора пустить в ход свое очарование и немного упростить проблему.
Рику говорили, что он может быть очаровательным, когда позволяют обстоятельства. А если точнее, то говорили, что, мол, когда захочет, может быть “очаровательным подонком”. Придется подпустить немного очарования, раздражать Холли совсем не в его интересах.
– Я рад, что вы здесь инструктором. Буду высматривать ваш класс. Уверен, что вы очень хорошо делаете все, за что беретесь, – мягко проговорил он.
– Вы мне больше нравились, когда атаковали, – высказалась она без обиняков. – По крайней мере при этом вы говорили правду. Больше всего ненавижу, когда лгут.
Не слишком ли он перегнул со своим очарованием, подумал Рик, получив в ответ такой выпад, а вслух сказал:
– Все лгут, в одном или в другом.
– Я не лгу.
– Отлично. И держу пари, что вы не пьете я не ругаетесь.
– Этого я бы не сказала. Я могу ругаться на шести языках, включая кантонский диалект китайского.
– Восхитительное мастерство, уверен.
– В двух-трех случаях пришлось очень кстати, – с таинственной улыбкой призналась она.
– И что это были за случаи? – поинтересовался Рик.
– Личные, – коротко бросила она. – Встретимся, Рик, за обедом.
Когда Холли выплыла своей неотразимой походкой из коттеджа, Рик мрачно подвел итог матча: очаровательная леди – один; частный детектив – ноль. Но это только первая подача, утешил себя Рик. Для продолжения игры времени еще много.
Глава третья
– Этому человеку определенно не хватает образования, – бормотала Холли себе под нос, возвращаясь в главный офис. – Говорит как мужской шовинист. Он так себя вел, будто считает, что учить – не мое дело. Будто не верит, что у меня хватает квалификации. Ха-ха! Держу пари, найдется много такого, чему я могу его научить.
Она улыбнулась, подумав о предстоящей с ним работе. В нем ощущается вызов, тут нет сомнения. Но ведь она всегда наслаждалась, сталкиваясь с трудными проблемами и по преимуществу одолевая их. Это был как раз такой случай, и Холли испытывала огромное искушение взяться за задачу “просвещения” Рика, показать, как ошибочны его представления о мужском преимуществе.
По правде говоря, он… негодяй. Это слово само пришло ей на ум. Какая-то бесцеремонность в его улыбке, грубое озорство говорили о злом чувстве юмора.
Досадно, с сожалением решила Холли, он бы совсем ей не понравился, если бы не чувство юмора. Юмор всегда был ее слабостью.
Готовясь запереть офис на ночь, Холли вспомнила о других мужчинах в ее жизни, о тех, кто захватывал ее внимание и пробуждал любовь.
Удивительно, но их было немного. Холли понимала, что те, кто не знал ее хорошо, судя по ее кочевому и отчасти чуждому условностей образу жизни, считали ее гораздо опытней, чем она была на самом деле. А если по правде, то она могла вспомнить в прошлом только две серьезные романтические связи.
Первая случилась, когда она училась в колледже, и, едва вспыхнув, потухла, как только она открыла, что парень видит в ней лишь легкую добычу. Вторая любовная история длилась намного дольше. Она думала, что Тим разделяет ее цели в жизни. Вместо этого он пытался изменить ее, держать в четырех стенах и заставлял приспособиться к его представлениям, кем и чем ей положено быть.
Они расстались два года назад из-за решения Холли осуществить свой проект “Внутреннего взгляда”. Тим заявил, что она должна вкладывать деньги в него и в их совместную будущую жизнь. Он поставил ультиматум. В конце концов Холли выбрала свободу, сожалея о том, что Тим оказался не тем человеком, с которым можно прийти к взаимопониманию.
Мужчины. Холли покачала головой. Они всегда хотят все делать по-своему. Рик еще один первоклассный пример мужского шовинизма, от которого приходишь в ярость. Она вспомнила удивление в его темно-голубых глазах, когда она прямо сказала, что предпочитает видеть его атакующим, потому что тогда он по крайней мере говорит правду. Он явно ожидал, что она клюнет на его очарование в ту же секунду, как он пустит его в ход. Ей это не грозило. Она хотела большего, чем пустой шарм и пустые обещания.
Можно надеяться, что, пока Рик будет здесь, во “Внутреннем взгляде”, одной-двум вещам он научится. Если же нет, ей самой придется научить его одной-двум вещам…
Оставшиеся до обеда минуты Рик потратил, разбирая сумку, которую бросил в машину, чтобы взять с собой в горы. В ней было самое необходимое: бритвенный прибор, несколько комплектов чистого белья и носков, стопка маек, две пары джинсов, узкие в обтяжку брюки цвета хаки и три чистые рубашки, еще в магазинной упаковке. Он небрежно рассовал вещи в три ящика дубового комода, стоявшего рядом с его узкой сдвоенной кроватью.
Быстро управясь со своими пожитками, Рик тем не менее в обеденный зал вошел одним из последних. Название не подходило этому простому строению. В него вели две двери, по одной – в каждом конце. Рик всегда первым делом замечал, где расположены выходы, – старая привычка, которая не раз спасала ему шкуру.
Наметанным взглядом он окинул помещение: цементный пол, затянутые сеткой окна по внешним стенам и длинные столы со скатертями в красную клетку. Все места оказались занятыми, пустовало лишь несколько красных стульев. К несчастью, первым, кого заметил Рик среди обилия лиц, была маленькая болтливая рыжеголовая девочка с правильной анатомической лексикой.
Повернувшись на каблуках, Рик немедленно направился в противоположную сторону. Он услышал такое от этого ребенка, что хватит на целую жизнь, и у него не было желания повторять представление.
– За нашим столом есть место, если хотите, присоединяйтесь к нам, – обратился к нему женский голос. Голос принадлежал не Холли, но, так как она тоже сидела за этим столом, он принял приглашение.
– Спасибо. Я Рик Поттер. А вы?..
– Шарон Томпсон. Здешний инструктор. Нам не хватало вас на встрече, где мы обсуждали нашу методологию.
– Так уж получилось. – Рик одарил ее своей самой неотразимой улыбкой.
В отличие от Холли Шарон откликнулась на нее так, как и следовало откликнуться женщине. Это укрепило его уверенность. Не то чтобы он усомнился в своем мастерстве, но потешить свое “эго” женским вниманием никогда не повредит, подумал он.
Шарон Томпсон выглядела лет на пятьдесят. Одевалась она в более консервативном стиле, чем Холли, хотя рядом с Холли нетрудно было выглядеть консервативно. Темные волосы, модная короткая стрижка, уверенные манеры женщины, привыкшей руководить. Рик отметил про себя, что должность директора подошла бы ей больше, чем Холли.
Во время обеда Рик искусно выкачивал из Шарон информацию как о лагере, так и о Холли, которая сидела далеко, на другом конце стола, и не могла услышать их разговор. Получив свободу действий, Рик воспользовался возможностью задавать вопросы, которые Холли могли насторожить.
– Значит, вы считаетесь ведущим специалистом по маркетингу? – выспрашивал он у Шарон.
– Да, именно так. Когда я поднялась до этого уровня, было совсем немного женщин в сфере управления. И сейчас пропорционально их не стало больше, но тогда о нас говорили как о жалком меньшинстве.
– Как вы попали сюда? – продолжал расспросы детектив.
– Жизнь не всегда катилась по прямой колее, однажды она разбилась вдребезги. Все пошло прахом, и мне пришлось переоценить все, чем я прежде дорожила. Мой мудрый друг сказал мне одну вещь, заставившую меня задуматься. Она сказала: “Знаешь, никто на смертном одре не просит: «Господи, как я хотел бы больше проводить времени в офисе”. Этот друг – Холли.
– Как вы встретились?
– Она пикетировала компанию моего босса за то, что в ней плохо обращались с животными. Компания занималась биологическими исследованиями. Руководитель отдела по связям с общественностью только что уволился, так что мне пришлось заняться этим делом и быстро взять ситуацию под контроль, прежде чем отрицательная критика в прессе разрушила бы наши позиции в маркетинге. Я вышла к пикетчикам и поговорила с Холли. Выслушав ее претензии, я передала их руководству компании. Они, конечно, не приняли их во внимание. Но Холли заставила меня задуматься, чем я занимаюсь и на какую компанию работаю. Через месяц я уволилась и перешла на ту же должность в маленькую компьютерную фирму, которой владел друг Холли.
– Вы ушли с хорошо оплачиваемой должности в крупной корпорации и стали работать в компьютерной фирме какого-то парня?
– Компьютерная фирма какого-то парня, как вы определили ее, сейчас третий из крупнейших в стране поставщиков компьютерных записных книжек, ноутбуков. Видимо, вы слышали о них. – Она назвала компанию, и оказалось, что это производитель компьютерного ноутбука, который был у Рика.
– Холли знакома с владельцем?
– Она один из основных держателей акций. Холли вложила все деньги, какие имела, когда владелец только начинал. Зато теперь она получает отличную прибыль со своих начальных инвестиций.
Итак, теперь Рику известна кредитоспособность его подопечной. К его удивлению, она оказалась финансово независимой от отца. Да, тылы у нее крепкие. Он-то предполагал, что почти все веточки для своего гнезда она получила от папочки. Но вышел просчет. Надо надеяться, что единственный.
– Вы все еще работаете в компьютерной компании?
– Я на время оставила работу, чтобы организовать здесь семинары по бизнесу.
– Так вы тут руководите семинарами по бизнесу?
– Руковожу? Мы не рассматриваем дело в таких прямолинейных понятиях.
– Холли говорила мне, что она руководит этим лагерем.
– Должно быть, вы рассердили ее, если она вам так сказала. – Шарон задумчиво смерила его взглядом.
– Так это неправда?
– Конечно, правда. Но все это, так сказать, неформально. Что вы наговорили ей?
– Ничего не наговорил, – запротестовал Рик. – Почему вы думаете, будто я что-то наговорил?
– Потому что для такого заявления нужно очень сильно рассердить Холли. Обычно она довольно мягкая.
После здоровой пищи – жаренных в духовке цыплят, салата и вареных кукурузных початков с маслом – детектив почувствовал, что и сам стал гораздо мягче. У Шарон он выудил ценные сведения о Холли, которые ему должны пригодиться, – надо же изыскать способ, как отправить ее домой к отцу. Деньги для Холли не имеют решающего значения, придется сыграть на чувствах. Учитывая ее простодушие, он полагал, что задуманная им душещипательная история должна сработать.
Но как бы то ни было, Рику еще предстояло поговорить с самой Холли. Он несколько раз за столом пытался поймать ее взгляд, но, похоже, она намеренно избегала его. Вышла она из-за стола даже раньше, чем он закончил обедать.
– Холли у нас непоседа, привыкайте, – пояснила Шарон, заметив интерес Рика.
– Вам придется часто объяснять это, – пробормотал детектив, вспомнив, как моталась Холли по разным штатам в последние несколько лет.
– Она совершенно необыкновенная женщина, – проговорила Шарон.
Слово “необыкновенная” Рик заменил бы на “чудаковатая” или “странная и необычная”.
– У нее здесь много друзей, – добавила Шарон – Мы все во “Внутреннем взгляде” как одна семья, а Холли, будто цементирующая основа, скрепляет нас. Возьмите, к примеру, Скай. Она дольше всех знает Холли. По-моему, они оканчивали один и тот же колледж.
Женщина, так хорошо знавшая Холли, могла открыть ему полезные подходы к тем кнопкам, на какие надо нажать, чтобы вернуть ее отцу.
– Которая здесь Скай? – спросил Рик.
– Вон та женщина, сидит за первым отсюда столом. У нее волосы заплетены в косу. Муж Скай, Уит, наш повар, а Скай учит ткачеству. У нее пятеро детей. Двое уже взрослые и сейчас живут в Сиэтле. А ее младшая сидит рядом с ней.
– Рыжеголовая?
– Да.
Так, значит, эта Скай, хиппующая леди, доводится мамой той болтливой девочке. Ну уж нет, он поговорит с ней, только когда ребенка не будет рядом. Рик с интересом отметил про себя, что Скай лет на десять-пятнадцать старше подруги, да и вообще Холли, насколько он успел сориентироваться, самая младшая в так называемой семье “Внутреннего взгляда”.
– Сколько инструкторов работает здесь? – спросил Рик у Шарон.
– Пятеро, хотя обычно время от времени приезжают другие люди, чтобы помочь. Кроме меня, здесь работают Скай и Холли. И, конечно, Гвидо и Байрон. Вы еще не встречали их?
– Нет. – Такие имена Рик бы безусловно запомнил.
Гвидо оказался таким же запоминаемым, как и его имя. Рик с трудом совместил несовместимое: этот человек-гора рисовал изысканные цветные акварели, о которых с восторгом говорила Шарон. Гвидо выглядел так, будто его истинное место было во Всемирной лиге классической борьбы. А лысая голова сверкала не меньше, чем маленький золотой обруч в левом ухе.
– По-моему, вы не похожи на бухгалтера, – прорычал ему Гвидо.
– Да? По-моему, вы не похожи на художника-акварелиста. Ну и что из этого? – спокойно возразил Рик.
– Я сидел за столом позади вас и подслушал, сколько вопросов вы задавали о Холли, – продолжал Гвидо. Его голос напомнил Рику командира экипажа, в котором он служил на флоте. Голос, привыкший больше лаять, чем говорить. – У вас есть для этого причина?
– Она красивая женщина, – усмехнулся Рик.
– Да, красивая. Только не берите себе в голову ничего такого. Учтите, если я узнаю, что вы навредили ей, я буду очень огорчен. Усекли?
– А вы с ней… близки? – спросил Рик.
Ему пришлось отдать парню должное – Гвидо огрел его великолепным свирепым взглядом. Рик сам был знатоком таких приемов, так что получил истинное удовольствие.
– Она мне как дочь. Вы не собираетесь объяснить мне, в чем дело?
Заметив, что рыжеголовая девочка катится к нему, Рик быстро бросил:
– Не сейчас. Может быть, позже.
Он попытался незаметно раствориться в толпе, но девчонка, будто чертова самонаводящаяся система, не отставала. Через несколько минут она снова высмотрела его и засеменила в его сторону. Рик мог лишь представить, какие слова последуют на этот раз, и все анатомически точные.
Пора рвать когти, решил он и кинулся к выходу, видневшемуся в нескольких футах впереди. В двери он столкнулся с молодым человеком в инвалидной коляске, загородив ему выход.
– Красота – первой, а годы – потом, – с насмешливой улыбкой произнес тот, открывая для Рика дверь.
Только теперь он заметил, что пол, поднимаясь к порогу, образует пандус.
– Эй, где горит? – добавил человек в коляске, двигаясь следом за Риком, но тот был уже слишком далеко, чтобы услышать.
Только он повернул к фасаду здания, как налетел на… Холли.
Еще не разглядев, Рик угадал, кто перед ним, в ту же секунду, как его руки невольно коснулись ее голых плеч. Она была мягкая, шелковистая и, как птенец, беззащитная в его руках. В нем сразу же проснулся хищнический инстинкт. Он поймал свою жертву и держал ее в капкане перед собой.
Но тут она взглянула на него, и вдруг он сам попал в капкан. Пойманный теплом больших карих глаз. Плененный изгибом губ. На одно короткое мгновение граница между хищником и жертвой стерлась.
Ее тело крепко прижалось к нему. У нее был подходящий для него рост. Не слишком маленькая, чтобы, целуя, наклоняться с риском свихнуть себе шею. И не слишком высокая.
– Что за спешка? – спросила Холли, больше возмущенная прерывистостью собственного голоса. – Кто-то гонится за вами? – насмешливо добавила она.
К своему удивлению, она заметила, что Рик действительно оглядывается через плечо. На его лице отразилась забавная смесь досады и мужской паники. Смесь, какую могут изображать только мужские особи. Интересно, что способно было напугать такого крутого парня, как Рик. Холли с любопытством обернулась и увидела Азию, которая стояла футах в двадцати от них, улыбалась и помахивала ручкой. Не потребовалось слишком много времени, чтобы догадаться о причинах, обративших Рика в паническое бегство. Тем более что Скай уже упоминала о сообщении, сделанном Азией новому гостю.
– У вас есть что-то против детей? – спросила Холли, с опозданием отодвигаясь от Рика.
– Если они держат рот закрытым – ничего, – проворчал он, с облегчением заметив, что добродушный парень в инвалидной коляске отвлек внимание рыжеволосой болтушки и увел ее в противоположном направлении.
– Значит, детям дозволено быть чем-то вроде немых теней.
– Правильно, – согласился Рик.
– Архаичное представление, – вздохнула она.
– Такой уж я архаичный, – пожал плечами Рик.
– Я заметила это.
– У меня нет на детей времени.
– Я уже наслышалась об этом. – Холли больше не шутила. – Я работала с детьми, на которых у взрослых, как и у вас, не было времени! Я видела, какой вред они принесли детям. Разрушенное самоуважение. Молодые люди пьют или принимают наркотики, пытаясь поднять себя в своих глазах. Пониженное самоуважение – причина всего, от подростковых самоубийств до беспорядочных половых отношений и беременности. Мы крадем у детей шанс на удачу в жизни, не давая им почувствовать, что они важны, сосредоточенные лишь на том, чтобы накормить их. Это преступление.
– Тпру! – Рик поднял обе руки, будто в страхе перед понесшей лошадью. – Ну, вы уж слишком. Откуда все это?
– Я всего лишь высказываю свое мнение. Я принимаю это близко к сердцу.
– Да, у меня тоже такое впечатление, – сухо подтвердил Рик. Судя по всему, Холли пристрастно относится к затронутой теме. Интересно, к чему еще она так же пристрастно относится. Что еще могло бы заставить вот так же вспыхнуть ее глаза и залить румянцем щеки?
Заметив его изучающий взгляд, Холли вздохнула и чуть застенчиво улыбнулась.
– Байрон тоже говорит, что я слишком горячо воспринимаю такие вещи. Я видела, вы разговаривали. – И в ответ на вопросительный взгляд Рика уточнила: – Во дворе возле обеденного зала.
– А, вы имеете в виду того калеку в инвалидной коляске. Нас никто не представил друг другу. – Рик заметил, что Холли нахмурилась, но не понял, какая часть его фразы стала причиной: или тот факт, что их не познакомили, или его упоминание об увечье Байрона.
Впрочем, какое это имеет значение. Рик не собирался подстраиваться под других. Нравится он кому-нибудь или нет, ему все равно. И, черт возьми, лучше им не пытаться изменить его. Он такой, какой есть, и не намерен извиняться за это.
– Знаете, вам определенно пригодятся наши занятия по развитию чуткости, – посоветовала Холли.
– Ну, мне уже говорили об этом, – ответил Рик. В самом деле, ему как-то сказали, что у него чуткость игуаны. Но мало ли чего женщины говорят, когда чувствуют себя брошенными.
– Не похоже, чтобы вас это расстраивало, – заметила Холли.
– Точно, нисколько не расстраивает. Не хочу носиться со своим, как говорят в психоболтологии, бессознательным “я”, или как там в этом месяце модно выражаться?
– Вы предпочитаете психоболтологии аналитические факты?
– Совершенно верно.
– Потому-то вы и пошли в математику и в бухгалтерию, да? Наверное, они соответствуют вашей потребности анализировать мир и разбивать его на категории.
– Опять верно. – И правда, в частном сыске без анализа фактов не обойтись, тут Рик не покривил душой.
– Я рада, что это делает вас счастливым, – просто сказала Холли.
Ее реакция удивила Рика. Он стоял перед ней, готовый к спору, а она своей доброжелательной улыбкой нанесла ему неожиданный удар.
– Ведь вы счастливы, правда? – выдала себя Холли.
Ага! Рик улыбнулся. Вот оно что. Она в нападении, готова поразить его в самое уязвимое место. Такое поведение он мог понять. С таким поведением он умел справляться. Это часть охотничьего ритуала, когда жертва проверяет и дезориентирует хищника.
– Конечно, я счастлив, – ответил он. И буду еще счастливее, добавил про себя, когда доставлю тебя в Сиэтл к обожающему папочке и заключительные пять тысяч долларов гонорара перекочуют в мои руки.
– Прекрасно, я рада, что вы счастливы здесь, – она похлопала его по плечу. – Видите, я же говорила, что здесь вы успокоитесь.
– Эй, подождите секунду! Я никогда не говорил, что я счастлив ЗДЕСЬ…
– Уже поздно, Рик, отказываться от своих слов. Увидимся утром. – И, нахально помахав рукой, она ушла.
Ночью, лежа на жесткой сдвоенной кровати, Рик думал, что утро никогда не наступит. Он быстро познакомился с тремя остальными обитателями комнаты и не нашел с ними ничего общего. Двое были инженерами в какой-то области, третий – менеджер среднего масштаба. Рик подозревал, что именно этот средний менеджер издавал звучные рулады, словно тот телефонный звонок в офисе. Но сейчас он наконец затих.
Вообще-то Рик даже предпочел бы храп жуткой тишине, к которой он теперь прислушивался. Он не мог заснуть, было слишком тихо. Попытался включить портативный приемник, но батарейки сели. Эта проклятая штуковина не ловила даже атмосферные помехи.
Поэтому пришлось прислушиваться к странным звукам. Снаружи в темноте. Очень частым. А в паузах тишина была оглушающей. И от этого каждый легкий шорох вырастал чуть ли не в гром.
Рик был не из тех, которым нравится попадать в новую для себя стихию. А сейчас он чувствовал себя вне своей стихии. Он ничего не имел против дикой природы, у него просто не хватало времени, чтобы наслаждаться ею. Житель каменных джунглей – вот он кто. Не какой-то там йиппи, которые не терпят закрытых помещений и помешались на свежем воздухе. Дайте такой уличной шпане, как он, выхлопы дизеля, вой сирен, городские преступления, даже отвратительное гудение мусоровозов, когда они опрокидывают контейнеры в свое брюхо. Все, что угодно, только не эта Богом проклятая тишина, прерываемая случайным непонятным шарканьем.
Рик прожил в Сиэтле большую часть жизни, но все еще не знал, есть ли в лесах штата Вашингтон медведи. Эта информация ему никогда раньше не требовалась. Шаркающий звук подступал все ближе и ближе к его затянутому сеткой окну. Нет, конечно, это не медведь. От медведей больше шума. Наверно, всего лишь енот или кто-то в этом роде.
Шаркающий звук удалился, и теперь Рик слышал, как деревья машут ветками на ветру. Зачем? Это уже слишком. По его мнению, деревья похожи на детей, то есть должны быть немыми тенями.
Черт, бесполезно валяться в постели, дурацкая возня деревьев все равно не даст уснуть. Ворча себе под нос – хотя бы ради того, чтобы слышать все-таки человеческий голос, пусть и собственный, – Рик сбросил простыню, схватил джинсы и натянул их поверх ночных трусов. Воздух оказался настолько холодным, что он решил надеть и трикотажную рубашку.
Надо прогуляться. Наверно, если он немного разомнется и прочистит голову, то сможет наконец поспать. Но сначала он даст знать этому денежному мешку Редмонду, что нашел его взбалмошную дочь Холли. Для этого ему нужен телефон, и желательно не тот, что на улице.
Рик сумел бы открыть и запертую дверь, причем так, что потом не пришлось бы извиняться за сломанный замок. Но дверь оказалась не запертой. Не спуская глаз со двора, он быстро нашел телефон и вытащил из заднего кармана джинсов потрепанную кожаную записную книжку. Назвал номер Редмонда и заказал разговор.
Говарду Редмонду не понравилось, что его разбудили среди ночи.
– Кто это? – пролаял старик, даже не утруждая себя приветствием.
– Рик Данбар. Я нашел вашу дочь.
– Когда вы доставите ее домой? – прозвучал следующий лающий вопрос.
– Сейчас я над этим работаю. Буду держать вас в курсе.
– Где она?
Рик легко представил себе, как старик заявляется сюда и пытается сам вернуть Холли, оставляя тем самым детектива без второй половины гонорара.
– Она здесь, на Северо-Западе.
– Можете быть более точным? – недовольно пробурчал Говард.
– Нет.
– Она знает, кто вы и почему там? – Нет.
– Как я слышал, Данбар, про вас говорят, что вы знаете подход к леди. Неплохо бы вам использовать свое мастерство. Наворкуйте ей побольше, чтобы выманить оттуда. Понимаете, что я имею в виду? Говорите ей комплименты, очаруйте ее. Даю вам десять дней. Вполне достаточно. Я не вникаю в детали. Делайте что хотите, только поскорее верните ее домой.
– Почему такая спешка? – спросил Рик.
– Я говорил вам. Терпение у меня на исходе. Я не становлюсь моложе. Кроме того, есть деловые причины, следующее поколение “Редмонд Импорте” должно в ближайшем будущем быть здесь. Это дает мне выигрыш.
– Даже если следующее поколение – женщина, склонная к шальным похождениям?
– Да, даже если так. Кроме того, она уже достаточно долго подкапывалась под мой авторитет. Не могу дольше с этим мириться.
– Ей уже больше двадцати одного.
– Послушайте, я не собираюсь перед вами оправдываться, у меня есть свои причины, Данбар. Я нанял вас выполнить работу, и если вы хоть на секунду засомневались, скажите мне прямо.
– Ни секунды сомнений.
– Хорошо. Тогда перестаньте беспокоиться о моих мотивах и начинайте думать, как доставить мою дочь сюда. Она всего лишь взбалмошная девица. Уверен, она не способна доставить вам слишком много хлопот.
– Ничего такого, с чем бы я не справился.
– Прекрасно. Приберите ее к рукам, очаруйте ее, делайте все, что бы ни потребовалось. Понимаете? Только верните ее домой. – И, не дожидаясь ответа, Говард положил трубку.
Только верните ее. Правильно. Симпатичный старик. Дает мне карт-бланш на свою единственную дочь. Тип настоящего отца.
Но если начистоту, то Рика вовсе не волновало, к какому типу принадлежит старик Редмонд, главное – получить свои деньги. К клиентам у него было единственное требование – платить вовремя и сполна. Тогда все путем и никаких проблем.
Холли не могла заснуть. Она сидела на крыльце, держа в руке кружку с фирменным напитком Скай – чаем из мяты и ромашки. Обычно эта смесь приводила ее в расслабленное и сонное состояние, но сегодня ночью она не действовала.
Скай, без сомнения, приписала бы взбудораженность Холли полнолунию, но сама Холли укоризненно поглядывала в сторону коттеджа, куда она поселила Рика. Именно он был причиной сегодняшней ее бессонницы. Воспоминание о прикосновении его тела, когда они нечаянно столкнулись, неотвязно преследовало ее. Она уже пыталась заняться, по обыкновению, медитацией йоги – бесполезно. А теперь и безотказная смесь Скай тоже не действовала. Зловещий признак.
Сидя на крыльце и покачиваясь в старом обшарпанном кресле-качалке, она попыталась уяснить для себя, что же в этом человеке такого, что смогло вывести ее из равновесия. Она встречала и более привлекательных мужчин, хотя и не таких харизматических. Но что касается сексуального зова… нет слов, тут Рик определенно достоин высших наград.
Его сексуальная притягательность шла не от бицепсов или симпатичной внешности. Нет, что-то неуловимое влекло ее к нему, что-то связанное с силой и уверенностью, скрытое в его походке, выражавшееся в дьявольски цепком взгляде, в циничной улыбке, и сердце ее чувствительно отзывалось на все это.
Мало того, всякий раз, как он касался ее, случалось что-то странное. С момента их первого рукопожатия она чувствовала, будто происходит что-то еще. Такое нелегко определить словами. Черная магия. Магнетизм. Можно назвать это как угодно, но Холли сторонилась подобных вещей в своей жизни. Опасалась. Особенно с таким мужчиной, как Рик.
Он был слишком… наверное, слишком неподходящим для нее. Слишком уверенным в себе. Слишком дерзким. Слишком закрытым для восприятия нового. Со слишком развитым чувством мужского превосходства. С властным и эгоцентричным характером. К несчастью, у нее в жизни уже был печальный опыт общения с такими людьми.
