Текст книги "Темный дар"
Автор книги: Кэт Фоллз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 11
Крепко держась за якорную цепь, я пытался присоединить ее к свае, глубоко вбитой в дно. Дом Пиви быстро надулся, как только мой отец включил насосы, подающие сжатый воздух. Неподалеку цепь крепко держала Джемма – хотя ей явно было очень трудно. Я незаметно улыбнулся, увидев, как она не удержалась и погрузилась в придонный ил. Я прикоснулся к руке Джеммы и показал ей, что уже прикрепил конец цепи. Поняв меня, Джемма с облегчением улыбнулась. Секция дома с ее стороны выросла до нормальных размеров. Все получилось просто отлично.
Другое дело – темнота внутри дома. За те несколько часов, пока сдувшийся дом лежал на дне, в него успело забраться немало мелких морских животных, и теперь под ногами ползали крабы, освещенные цепочками аварийных лампочек. На полу плескалась вода, в ней сновали рыбки. Зоя шлепала по воде, пытаясь изловить синего электрического ската.
– Почему все не сломалось, когда дом рухнул? – спросила меня Джемма. – Ну как шкафчики.
– Когда дом сдувается, он тонет. Но никогда окончательно не ломается, – объяснил я, повесив на крючок фонарь, работавший на батарейках. – Для того чтобы этого не случилось, существует решетчатый каркас. А внутри все – стены, шкафчики, полки, стеллажи – изготовлено из пластичных материалов. Так что если что-то и сомнется, потом оно снова принимает прежнюю форму.
– Похоже, твой отец очень умный.
– Он работает не один. Когда строили первую ферму, они с мамой прожили два года в большой подводной лодке вместе с другими инженерами и учеными. Там они, кстати, и познакомились.
– А свет включить нельзя? – спросил Хьюитт.
– Нет, пусть сначала вся вода стечет, – ответил док, подвесив фонарь к крюку лебедки. – Да, лампы закрыты герметичными плафонами, но зачем рисковать? Не хватало еще, чтобы кого-нибудь ударило током.
Я был рад тому, что док вызвался отправиться с нами, а мама осталась дома с Ларсом. Несмотря на то, что руки дока были изуродованы шрамами, он здорово помог моему отцу в восстановлении дома Пиви. Кроме того, маму просто убил бы вид просевших потолков и зрелище полной разрухи. Из воды, разлившейся по полу, тут и там торчали верхушки мебели и разных приспособлений, и это было похоже на обрушившиеся дома на побережье после того, как значительная часть суши ушла под воду, в каньон Анабиоза.
– Давайте включим фены, – сказал мой отец, повесив на стену еще один фонарь. – Настоящую уборку устроим завтра, когда все просохнет. Сегодня нужно заняться самым неотложным.
Мы с Джеммой, Хьюиттом и Зоей поднялись по лестнице и вошли в кухню. Мне стало не по себе. Горячая вода из донного гейзера снова начала поступать в дом по трубам, проложенным под полом, – я слышал едва заметное журчание. Но воздух в доме еще не успел прогреться. Стены кухни в доме Пиви раньше были яркими, веселыми, а сейчас стали темными и сырыми. С потолка капала вода. В мрачном безмолвии Джемма и Хьюитт принялись протирать тряпками пол и шкафчики, заляпанные водорослями и усеянные умиряющей морской живностью из разбитых аквариумов. Зоя торопливо наполняла миски и кувшины морской водой.
– Подержи, – сказала она и сунула Джемме большой пластиковый горшок, после чего подобрала с пола красного пятнистого осьминога и опустила внутрь посудины.
Джемма поморщилась.
– Он тебя не укусит, – буркнула Зоя.
Джемма огляделась по сторонам – куда бы поставить горшок. Кухонную стойку Зоя уже успела заставить импровизированными аквариумами. Только я собрался забрать у Джеммы посудину, как осьминог высунул щупальце из воды и обвил им запястье девочки. Джемма взвизгнула и выпустила горшок из рук, но осьминог не упал вместе с ним. Он крепко вцепился в руку Джеммы, и оторвать его она никак не могла.
– Стой спокойно, – сказал я и поспешил ей на помощь. – Я его сниму.
Но Джемма в страхе начала размахивать рукой и махала до тех пор, пока осьминог не оторвался. Он пролетел через кухню и ударился о стену. Зоя с диким криком бросилась за ним. Бережно подобрав моллюска, она отругала Джемму:
– Ты могла сделать ему больно!
– Сделать ему больно? – возмутилась Джемма. – Да эта пучеглазая дрянь меня за руку схватила!
Мы с Хьюиттом дружно вздохнули. Зоя медленно и сердито поднялась на ноги, прижимая к себе осьминога.
– Нет! – крикнул я и заслонил собой Джемму. Хьюитт проворно забрался на кухонный стол.
– Уйдите из воды!
– Зоя, успокойся, – проговорил я, пытаясь облагоразумить сестру. – Джемма ничего не может с собой поделать. Она – топсайдер.
Джемма ткнула меня кулаком в спину.
– Она не знает, какие прикольные эти морские твари, – продолжал я. – И это не ее вина.
Зоя задумалась над моими словами. Через пару секунд, одарив Джемму убийственным взглядом, она вышла из кухни вместе с осьминогом, который припал к ней, словно младенец. Я немного расслабился. Стоя на столе, Хьюитт сердито посмотрел на Джемму.
– Ты с ума сошла? Никогда не зли Зою. Никогда!
– Да что это с вами? – непонимающе спросила Джемма.
– Зоя дерется нечестно, – пробормотал я.
– Ой, я вас умоляю, – фыркнула Джемма. – В прошлом году я жила в одной спальне с сотней девчонок постарше вашей Зои. Все хныкали как полоумные. Слез напустили – хуже потопа. А уж про драки я молчу. С девятилеткой я уж как-нибудь справлюсь.
– Ты крутая. Я помню.
Мы переглянулись с Хьюиттом. Он явно думал о том же, о чем и я:
«В драке с Зоей никакая крутость не поможет».
Мы перешли в промокшую гостиную и расставили стулья вокруг переносного обогревателя, пытаясь согреться и не обращая внимания на капающую с потолка воду.
– Не понимаю, почему мама так старается спасти растения в оранжерее, – пробормотал Хьюитт. – Мы могли бы просто перебраться наверх.
Вошла Зоя – с осьминогом, которого она пересадила в вазу, наполненную водой. Она хмуро глянула на Джемму, гревшую руки у обогревателя. Хьюитт бросил недовольный взгляд на лестницу, по которой только что спустилась Шерл с охапкой палочек – она собиралась подпереть ими поникшие растения в оранжерее.
– Твои родители не станут перебираться на сушу. Подумаешь, дом затонул. Все наладится, – сказал я, усевшись на стул рядом с Джеммой.
– На нас напала шайка «Сиблайт»!
– Они так называются, потому что они паразиты? – спросила Джемма.
– Да, – свирепо буркнул Хьюитт. – Конечно паразиты.
– На самом деле, – войдя в столовую и поставив на пол ведро с тряпками, сказал док, – они бежали из тюрьмы под названием «Сиблайт».
Я удивленно посмотрел на дока.
– Откуда вы об этом знаете?
– Я в то время работал в департаменте инноваций. Мы пытались решить проблему жилья. Это было до того, как моя профессиональная репутация ухнула под откос– Не смотря на шутливую интонацию, улыбался док невесело. – Моя работа заключалась в проверке состояния здоровья всех, кто живет в экспериментальных жилищах. Это произошло в тюрьме «Сиблайт». – Он повернул к нам ладони. Обе были изуродованы шрамами. – Это сделал заключенный. Ножом.
Зоя подбежала ближе к доку, чтобы рассмотреть его руки получше. Я остался на месте. Несколько лет назад док рассказал мне о том, откуда у него шрамы, и о том, что он больше не может делать операции, потому что у него повреждены все сухожилия – вот только он ни разу не упоминал названия тюрьмы.
– Депутат Таппер вынуждает нас ловить беглых заключенных? – спросил я.
Я не верил собственным ушам. От гнева и отвращения у меня противно засосало под ложечкой.
– И не просто заключенных, – проговорил док, придвинув стул к обогревателю. – Эти люди настолько опасны с психической точки зрения, что их держали в экспериментальной тюрьме.
– Экспериментальной? – переспросила Джемма.
– «Сиблайт» была первой и единственной подводной тюрьмой, – объяснил док и перевел взгляд на меня. – Ты, наверное, тысячу раз над ней проплывал.
– Что? – удивился я. – Где она находится?
– Между поселением и торговой станцией. Это сооружение, в котором раньше находилась научная лаборатория. По крайней мере, так сообщали общественности.
– Здание с табличкой: «Неустойчивая постройка»? – спросил я.
Приземистая двухэтажная постройка была настолько непримечательна, что я никогда не обращал на нее особого внимания.
– Оно самое, – кивнул док.
Я возмутился:
– Но почему же Содружество объявило тюрьму «научной лабораторией»?
Док вздернул брови.
– А как ты думаешь, что сделали бы поселенцы, узнай они, что правительство построило тюрьму строгого режима на Придонной территории?
Вопрос прозвучал иронично, но я все же ответил:
– Они бы выразили протест.
И почему меня до сих пор удивляла предательская политика правительства?
– Пора идти, – сказал отец, появившись в дверях.
– Подожди, пап! – воскликнула Зоя. – Я хочу послушать про побег.
– Про какой побег? – спросила Шерл, встав рядом с моим отцом. В руках она держала горшок с кустиком помидора.
– Шайка «Сиблайт» – это не просто банда преступников, – сообщил матери Хьюитт. – Док говорит, что они сбежали из психушки и что нам теперь тут небезопасно…
– Как они это сделали, док? – прервал я Хьюитта. – Просто бежали?
Мой отец и Шерл подошли поближе. Им явно тоже стало любопытно.
– Вот тут начинаются загадки. – Док откинулся на спинку стула и устремил взгляд на мерцающий огонек внутри обогревателя. – Никто не знает. Однажды ночью во всей тюрьме отключилось электричество – точно так же, как здесь. Но кроме того, все охранники крепко уснули. При этом наркотики в их крови обнаружены не были – я сам их потом обследовал.
– Наверняка бандиты их здорово стукнули по башке, – сказала Зоя.
– Я так не думаю, – покачал головой док. – У охранников не было ни царапинки. Ни шишек, ни синяков. И все они, очнувшись двадцать минут спустя, заявили, что чувствуют себя прекрасно. Они одновременно открыли глаза и сначала даже не поняли, что заключенные бежали. Дверь в главную камеру осталась запертой. А за ней – еще две запертые двери. Ни одна из них не была никоим образом повреждена.
Все наклонились вперед, внимательно слушая доктора. Наши лица были озарены оранжевым светом.
– А камеры наблюдения… вот это уж совсем странно, – негромко проговорил док. – Ровно двадцать минут они регистрировали только статические разряды, а потом снова заработали нормально, как будто ничего не случилось.
Шерл взволнованно посмотрела на дока.
– Это просто страшная история? Чтобы детишек пугать?
– Все чистая правда, – сказал док и поднял изуродованную шрамами руку, словно произносил клятву. – Пять лет назад шайка «Сиблайт» исчезла из тюрьмы, и никто не понял, как им это удалось.
Глаза у Джеммы сверкнули.
– Возможно, один из них был наделен темным даром. Или все они. Ведь они жили под водой.
– Я думал об этом, – сказал док, глядя на Джемму. – Возможно, за время жизни под водой у них развились сверхъестественные способности.
Мой отец встал и раздраженно проговорил:
– Из-за таких историй и рождаются слухи.
– Если они сидели в тюрьме, – заметил я, – значит, были взрослыми. А эта глупая теория касается только детей.
– А что, если это не просто теория? – задумчиво проговорил док. – Лучшего объяснения тому, как могли сбежать бандиты, никто так и не предложил. – Он перевел взгляд на Зою. – Ну, ангелок? Может быть, покажешь нам какой-нибудь особенный фокус?
К моему ужасу, Зоя посмотрела на меня так, словно хотела спросить разрешения. Ну и естественно, все уставились на меня.
– Забудь о том, что я тебе говорил, креветка, – добродушно проговорил я, хотя мне ужасно хотелось придушить сестренку. – У тебя точно есть особенный дар. Не стоит его скрывать.
Хьюитт разинул рот.
– Правда? – спросила Зоя.
– Конечно, – сказал я. – Почему бы и нет. Покажи всем, что ты умеешь делать. Только меня не вини, когда все начнут кричать.
Впервые в жизни Зоя смутилась из-за того, что на нее устремлено всеобщее внимание.
– А что она умеет делать? – с интересом спросил док.
Я пожал плечами.
– Мало кто знает, что она умеет… достать языком до кончика носа.
Хьюитт и Джемма прыснули, а наш отец расхохотался во весь голос.
– Вот видишь? Я тебе говорил, что никто об этом не захочет узнать. – Я в упор посмотрел на сестру. – Некоторые способности лучше держать при себе.
Только док не рассмеялся. Он задумчиво смотрел на Зою. Слишком задумчиво. Не отводя глаз от сестры, я едва заметным кивком указал на дока. Зоя притворно улыбнулась, невинно высунула длинный язык и прикоснулась им к кончику носа.
– Не надо!
– Перестань!
– Нет!
Со всех сторон послышались крики. Док с натянутой улыбкой откинулся на спинку стула.
Двадцать минут спустя, облачившись в гидрокостюм и шлем, я поплыл к кормушке для рыб, расположенной под одной из пристроек около дома Пиви. Все остальные разместились в большой субмарине над зарослями ламинарии. Я высыпал в кормушку остатки еды, которую мы собрали в кухне. Увы, рыб у Пиви совсем не осталось, но крабы вполне могли здесь попировать. Крабы едят все.
Я поплыл к субмарине и увидел, что в кормовой иллюминатор смотрит Джемма. Заметив меня, она помахала мне рукой и вдруг замерла. В изумлении раскрыв рот, она указала на что-то позади меня, а потом, видимо, крикнула остальным, чтобы они тоже подошли к иллюминатору. Я обернулся, чтобы посмотреть, что ее встревожило.
В том месте, где горели прожектора, обозначавшие дальнюю границу владений Пиви, над зарослями ламинарии парил в воде темный силуэт. Мурашки побежали у меня по спине. Неужели бандиты вернулись?
Таинственный силуэт приближался. Это была субмарина, но не слишком большая. Это не мог быть «Призрак». Словно тень, субмарина вильнула влево. Ее подхватило течением. Значит, ею никто не управлял.
Если бы меня мучил вопрос о том, куда преступники подевали залитую кровью субмарину… Теперь я получил ответ на этот вопрос.
ГЛАВА 12
– Я об этой подлодке собирался тебе раньше рассказать, – громко объяснял я отцу, стоя под душем. – Но ты как раз узнал плохие новости от депутата Таппера…
Я не договорил.
Не случайно отец решил поговорить со мной именно сейчас. Медицинская душевая кабина, во внутренние стенки которой были вмонтированы датчики, регистрирующие состояние организма, могла служить чем-то вроде детектора лжи. Отец наверняка разместился перед компьютерным дисплеем рядом с кабиной и следил за тем, как часто бьется мое сердце при ответе на каждый его вопрос.
– Это не имеет значения, – послышался голос отца из-за матовой стеклянной двери. – Ты все равно должен был первым делом рассказать нам. Эту субмарину нужно отбуксировать на торговую станцию.
А док должен провести анализы, чтобы выяснить, вся ли кровь внутри отсека человеческая.
Не обращая внимания на пляшущие красные огоньки датчиков, я выключил воду, снял с крючка полотенце и обернул вокруг пояса. Выйдя из кабинки, я увидел отца именно там, где ожидал: рядом с монитором. Он наблюдал за уровнем моего артериального давления.
– Я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от нас. Какая бы ни была причина. Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?
– Утром этой субмарины около фермы Пиви не было, – сказал я, понимая, что рано или поздно отец спросит меня, где мы с Джеммой изначально обнаружили брошенную подлодку. – Она лежала на дне неподалеку от каньона Анабиоза.
Отец стиснул зубы.
– Ты уплыл дальше шельфа один?
– Да, но это не важно, папа.
Наверняка отец сейчас скажет, что это как раз очень важно, поэтому я поскорее продолжил:
– Эта субмарина не могла подняться вверх вдоль континентального склона. Там в отсеке управления все было разворочено. Видимо, бандиты отбуксировали ее вверх по склону до владений Пиви.
– Зачем им это могло понадобиться?
– Они хотели, чтобы мы обнаружили субмарину. – Я был настолько убежден в этом, что заговорил с отцом смело и открыто. – Если бы они этого не хотели, почему не бросили подлодку около каньона? Там никто не бывает.
– Кроме тебя, ясное дело.
– Я могу о себе позаботиться. Лучше, чем ты думаешь.
Я прошел по раздевалке, взял еще одно полотенце, чтобы вытереть волосы, и приготовился к тому, чтобы выслушать неизбежное.
– Если ты прав, – негромко проговорил отец, – и если «Призрак» отбуксировал эту субмарину до континентального шельфа – что ж, для этого должна быть веская причина. Мы просто пока не понимаем какая. Некоторые говорят, что бандиты – психически ненормальные. Но я так не думаю. Что-то происходит. Явно – ничего хорошего.
– Может быть, что-то прояснится, когда док установит, чья это кровь.
Отец хмуро посмотрел на меня.
– Есть еще что-нибудь, что мне следовало бы знать?
Конечно, было еще кое-что. Но я покачал головой. За сегодняшнюю ночь я уже и так сказал слишком много.
Надев брюки на завязке и футболку, я приоткрыл дверь своей спальни. Меня удивило, что свет был включен. Хьюитт не спал. Он лег час назад, а теперь сидел на спальном мешке. В следующий момент все стало ясно. На моей кровати сидела Джемма и болтала ногами.
– Зоя храпит, – объяснила Джемма.
На ней была ночная сорочка Зои, слишком для нее короткая. Я отвел взгляд и увидел, что Хьюитт нацепил древний золотой нагрудник поверх пижамы.
– С этим нельзя спать, – сказал я.
Хьюитт неохотно отдал мне доспех, я поставил его на полку и искоса взглянул на Джемму. Неужели давным-давно девушки ходили с голыми ногами? Я видел фотографии времен до потопа, но до сих пор с трудом верил в это. И дело вовсе не в том, о чем болтали новые пуритане. Любая девочка наверху, открывшая солнцу слишком много кожи, угодила бы в больницу с ожогами третьей степени.
– Значит, ты слышал о нем? – спросила Джемма у Хьюитта, продолжив разговор, прерванный моим появлением.
– Об этом парне, про которого писали топсайдеры? – уточнил Хьюитт, сосредоточенно взбивая подушку. Он явно не желал встречаться взглядом со мной. – О том, у которого биосонар?
– А мне показалось, что ты ужасно устал, – сказал я.
– Что такое биосонар? – спросила Джемма.
– То же самое, что обычный сонар или гидролокатор, – ответил Хьюитт, заерзав в спальном мешке, – только сигнал испускает не машина, а животное.
Джемма нахмурилась.
– Какой сигнал?
Я приглушил свет в комнате.
– Уже поздно.
Громко зевнув, Хьюитт сонно пробормотал:
– Это такие щелчки, вроде тех, которые издают дельфины и киты.
– Да-да, именно это и делает Акай, – кивнула Джемма. – А потом он слушает отзвук, и его мозг каким-то образом преобразует этот отзвук в картинки. – Она соскользнула с кровати. – Ты с ним знаком?
– Нет, – ответил Хьюитт и улегся на спину.
– Между прочим, – ворчливо проговорил я, – тот врач, который написал эту статью, признался, что на самом деле никогда не обследовал мальчика по имени Акай и даже не встречался с ним. Всю свою теорию темного дара он построил на записях о прежних случаях.
– Он обследовал других детей, – возразила Джемма.
– Откровенная ложь. Он писал о том, что обследовал мальчиков-подростков в подводном поселении. Но четыре года назад, когда вышла эта глупая статья, никаких подростков на Придонной территории не было.
– Мы не могли бы поговорить в другом месте? – спросила Джемма и подошла ко мне. – Наедине, – добавила она негромко.
Я растерянно провел рукой по затылку. Так делал отец, когда хотел подумать над заданным ему вопросом. Сколько еще вопросов было у Джеммы насчет Акай и темных даров?
– Конечно, – ответил я наконец.
Взгляд Джеммы стал возмущенным, но я понятия не имел, в чем провинился на этот раз.
– Долго же ты думал, – издевательски пробормотал Хьюитт.
Неужели дело было в этом?
– Не из-за тебя, – сказал я Джемме. – Я вовсе не против того, чтобы поговорить с глазу на глаз с тобой.
– Ладно. Забудь.
Она отвернулась и была готова уйти. Я отступил к порогу и перекрыл дверной проем рукой.
– Мне просто нужно было придумать, куда можно пойти.
Я тихонько провел Джемму мимо кухни. Из гостиной доносились негромкие голоса родителей. От них нас отделяла только тонкая непрозрачная стена около лестницы. Я еще не успел разобрать, о чем говорила мама, но было ясно: она очень сердита.
– Сегодня бандиты едва не убили Ларса.
Мама говорила негромко, но от волнения – чуть хрипловато. Мне не было нужды заглядывать за угол, чтобы догадаться, что она стоит подбоченившись и что ее глаза мечут молнии.
– Кто знает, что произошло на борту этой брошенной субмарины? На нашей территории теперь небезопасно, и ты это знаешь, Джон.
Джемма спустилась до середины лестницы, а я задержался на площадке. Мне нужно было услышать ответ отца.
– Безопасно здесь никогда не было, Кэролин, – проговорил отец устало. – Но что хуже? Жить под гнетом опасности или жить спокойно и безбедно, не имея земли, которую можешь назвать своей? Ты этого хочешь для наших детей? Чтобы их со всех сторон окружали миллионы других людей, чтобы у них не было пространства, которое они могли бы изучать. Чтобы они лишились мечты?
– Наша мечта рушится, – резко возразила мама. – Вместо новых поселенцев мы получаем пьяниц и картежников. И бандитов, грабящих людей, которым все достается тяжким трудом. – С каждым словом возмущение мамы нарастало. – А если бы Тай застрял сегодня внутри рушащегося дома Пиви?
Я скрипнул зубами. И когда мама поймет, что я уже не ребенок? Я плавал лучше обоих родителей, я быстрее чувствовал опасность. И уж конечно, я мог вовремя улизнуть из-под дома, готового рухнуть.
– Подводные дома рушатся не так уж быстро, – ответил отец. – Всегда можно успеть выбраться.
Мама гневно фыркнула. Джемма усиленно махала рукой, призывая меня скорее спускаться. А я был готов вбежать в гостиную и предложить еще десять лет счищать с дома наросшие водоросли, лишь бы только родители перестали говорить на эту тему.
– Я не желаю растить детей там, где рядом нет врача, – сердито прошептала мама. – Не желаю, притом что Тай нарушает наши правила и с каждым днем рискует все сильнее – к примеру, забирается в субмарины, потерпевшие крушение.
Я вздрогнул. Конечно, следовало догадаться, что мама припомнит мне этот проступок. Не обращая внимания на приглушенный спор в гостиной, Джемма сердито поднялась по лестнице обратно и была готова пройти мимо меня. Я схватил ее за руку и прижал палец к губам.
– Вот так, значит? – возмущенно проговорил отец. – Ты готова бросить все, ради чего мы трудились? Ты готова сдаться?
Я ждал ответа мамы, но тут зазвучали ее шаги, и я понял, что она не собирается отвечать отцу. Она попросту уходила от спора и направлялась к выходу из гостиной – то есть туда, где стояли мы с Джеммой. Я, держа девочку за руку, проворно спустился до середины лестничного пролета и прижался спиной к стенке. Мама размашисто прошагала мимо лестницы, даже не глянув на нас, и только потом я понял, что прижал Джемму к стене, держа руку поперек ее груди.
– Извини! – прошептал я и отпустил ее.
Она поспешно пошла вниз. На этот раз я последовал за ней. Из головы у меня не шла мамина фраза насчет нарушения правил.
Как только я закрыл за нами дверь оранжереи, Джемма спросила:
– Ты поможешь мне пробраться в салун? Хочу посмотреть, нет ли там брата.
– Что? Нет! – выпалил я. – Ты слышала, о чем только что говорила моя мама? Если я еще хоть раз нарушу правила, она увезет все наше семейство наверх.
– По крайней мере, вы будете все вместе.
– Ага. Все четверо – в одной комнате. Просто рай. Джемма сдвинула брови.
– Я своих родителей даже не помню. А брата не видела три года. Если бы мы могли жить все вместе, мне было бы все равно где. Хоть в кладовке.
Она прошла мимо меня и скрылась за листвой растений.
Ну вот. Теперь я чувствовал себя полным дерьмом.
– Да тебя вышвырнут из салуна быстрее, чем шулер карту передернет. – Я стал пробираться через заросли кукурузы, чтобы найти Джемму. – Тебя из лифта не выпустят, если тебе нет восемнадцати.
Джемма остановилась.
– Нужно, чтобы было восемнадцать? Не двадцать один?
– Я же говорил: чтобы основать ферму, нужно, чтобы тебе исполнилось восемнадцать лет. Тогда ты считаешься взрослым.
– Я выгляжу на восемнадцать.
– Угу. А я не умею плавать.
– Готова об заклад побиться: ты смог бы меня туда провести.
– Нет, – решительно отказался я.
Она просто не понимала, о чем просит. Она не видела поножовщину на жилом уровне торговой станции.
Джемма села на канистру с фильтрованной водой у большого окна. Над ее головой покачивались ветви яблонь, увешанные созревающими плодами.
– Я не получала разрешения на посещение Придонной территории, – призналась она.
Я не удивился, услышав это. Я уже понял: Джемма не из тех, кто просит разрешения.
– Ты убежала? – спросил я.
Джемма кивнула, наблюдая за морской звездой, ползущей по стеклу.
– Директриса, мисс Спиннер, сейчас небось вне себя от ярости, – проговорила она с мрачной усмешкой. – Она ужасно хочет получить квартиру попросторнее. Но всякий раз, когда из интерната убегает кто-то из детей, ее очередь на квартиру отодвигается. Знаешь, взрослых такие вещи жутко огорчают. Пространство стало символом положения в обществе. А я то и дело сбегаю, поэтому шансы мисс Спиннер переехать в новую квартиру все слабее. Чаще всего я просто выбираюсь на крышу башни. Там жуткая жара и запах просто адский, но это единственное место, где я не чувствую себя в западне.
Я понимал, что значит «чувствовать себя в западне», вот только так я чувствовал себя в любом месте наверху. А уж крыша высотного дома под палящим солнцем представлялась мне сковородкой в преисподней.
Джемма встретилась со мной взглядом.
– Мисс Спиннер сказала, что если я еще раз убегу, она отправит меня в исправительную колонию длямалолетних преступников.
– Только за то, что ты хочешь разыскать брата? – недоверчиво спросил я.
– Она выгнала Ричарда из интерната за гораздо менее серьезные проступки. Он всего-навсего пробрался в комнату для свиданий в неурочное время.
– В какую комнату?
– Да, ты совсем мало знаешь о жизни наверху. – Джемма подняла глаза к потолку и помахала рукой. – Когда родители приезжают навестить детей, они снимают в интернате отдельное помещение – комнату с диванами, с кухней, с игрушками. Когда я была помладше, я каждую субботу расхаживала по холлу для посетителей и выглядывала в окна. Это была игра, притворялась, будто высматриваю родных, которые должны прийти ко мне.
У меня ком к горлу подступил, когда я представил ее, одну-одинешеньку, в коридоре, где было полно людей, и все они разговаривали и смеялись.
– Ну вот, – продолжала Джемма. – А иногда среди ночи Ричард вскрывал замок одной из гостевых комнат, и мы там с ним встречались. Я была совсем маленькая, но мне всегда удавалось тайком выбраться из общей спальни. Мы с братом перекусывали, он читал мне книжки. Тогда мы с ним становились семьей. Потом мы всё прибирали за собой, чтобы никто не узнал, что мы там побывали. Вместе с Ричардом даже в комнате прибирать было весело.
– А почему вам днем нельзя было встречаться в такой комнате?
– У нас не было денег. Вот почему, когда нас однажды поймали, мисс Спиннер объявила Ричарда вором. Он похитил пространство, а это серьезное обвинение. И тогда директриса переправила брата в исправительную школу, а в какую – мне не сказала.
Голос у Джеммы дрогнул, но она не расплакалась. Может быть, она винила в случившемся себя?
– Уж я бы точно не пожалел о том, что провел время с тобой, – сказал я.
Она пожала плечами. Похоже, не слишком поверила.
– Несколько лет от Ричарда не было никаких вестей. Наконец ему исполнилось восемнадцать, и его отпустили.
– Он изменился?
– Раньше он был такой смешливый, а когда вернулся, даже улыбаться стал редко. Через шесть месяцев он уехал. Сказал, что ему надоели толпы народа. Думаю, именно поэтому он в итоге оказался под водой. – Джемма прикоснулась к моей руке. – Тай, пожалуйста, помоги мне найти его.
Как я мог ответить ей «нет»?
