Текст книги "Темный дар"

Автор книги: Кэт Фоллз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Кэт Фоллз
Темный дар

Вам, Деклан, Вивьен и Коннор, вдохновившим меня. И тебе, Боб, любовь всей моей жизни.

ГЛАВА 1

Я всматривался в глубоководный каньон, надеясь увидеть упавший небоскреб. Может быть, даже статую Свободы. Но никаких следов былого Восточного побережья видно не было. Темный провал – и больше ничего.

Мимо промчался светящийся шар. Это был адский кальмар-вампир, испускающий голубоватое свечение. Осторожно, стараясь не спугнуть кальмара, я опустился на колени, зачарованный его движениями, но в следующее же мгновение мое созерцание было прервано: из глубины каньона стремительно вылетело несколько зеленых огней. Я отпрянул назад, все мышцы у меня напряглись. Светиться, словно изумруды, и плавать стаями могли только колючие светящиеся акулы. Они невелики – всего двенадцать дюймов в длину, но при этом прожорливее пираний, и каждая из них может растерзать в клочья существо размером в двадцать раз крупнее себя. А уж о том, что стая этих тварей может сделать с человеком, лучше не говорить.

Я должен был их заметить даже на такой глубине. Как я не догадался, что кальмар «включил» свое свечение, чтобы обмануть хищниц. А теперь огоньки на моем шлеме могли послужить для акул еще более яркими маяками. Я быстро ткнул пальцем в сенсорный дисплей на запястье, но опоздал. Колокольчик, приглашающий к обеду, уже прозвенел.

Я сорвал с пояса сигнальный пистолет и выстрелил в самую середину скопления зеленых огней. Через две секунды ярчайшая вспышка озарила каньон. От неожиданности акулы замерли, посверкивая глазами и зубами. Я проворно вытащил из ила якорь своего мантаборда и улегся на доску. Лежа на животе, свесив ноги, я быстро повернул рулевые рукоятки и отплыл, сильно взбаламутив воду. Если бы мои бронхи не были заполнены ликвигеном, я бы издал громкий боевой клич.

Правда, опасность еще не миновала. Я знал: как только угаснет вспышка ракеты, акулы накинутся на меня, как рыбы-прилипалы на кита. Мелькнула мысль, не зарыться ли в толстом слое ила на дне. Раньше мне удавалось довольно неплохо прятаться среди тридакн размером с большой валун. Я рискнул оглянуться через плечо. И, конечно же, увидел, что морская тьма расцвечена звездочками и эти маленькие злобные звездочки мчатся за мной.

Я накренил мантаборд носом вперед и включил передние фары. В это же мгновение свет фар выхватил из мрака металлическую обшивку. Субмарина! Я на полном ходу врезался в нее, выпустил из рук руль, перевернулся и шлепнулся на спину. Скользя по обшивке подводной лодки, я пытался за что-нибудь ухватиться, но ничего не находил. Наконец мои ступни ударились о выступ надстройки. Скольжение прекратилось, но от удара мой желудок ощутимо подпрыгнул вверх.

Без седока мантаборд автоматически улетал вперед. Теперь мне предстояло его разыскивать. Но я решил, что сделаю это потом. Прямо сейчас мне нужно было как можно скорее найти какое-то укрытие. Но почему эта небольшая субмарина лежала на дне, с выключенными огнями? Может быть, потерпела крушение?

Если так, то крушение произошло не слишком давно. Блестящая металлическая обшивка не успела обрасти ракушками.

Я прошелся по надстройке и нашел круглый люк, вход в шлюзовую камеру. Панель, закрывающая люк, висела на одной петле, и край ее был испещрен зазубринами. Я задумался, откуда они могли взяться, и в этот момент субмарину вдруг озарил изумрудный свет.

Я с силой надавил на входную кнопку. Словно открывающийся глаз, люк отворился, и небольшая шлюзовая камера заполнилась морской водой. Нырнув в люк, я тут же развернулся и увидел, как ко мне со всех сторон плывут акулы. Я с размаха ударил ладонью по кнопке изнутри люка. Крышка мгновенно закрылась.

Акулы врезались в закрытую крышку люка, словно миниатюрные торпеды. Мне, находящемуся в шлюзовой камере, казалось, что в дверь стучится смерть. Я прижался спиной к стенке и усмехнулся. Ничто меня так не заводило, как удачное спасение от хищников.

Сколько правил я только что нарушил? Посещение каньона Анабиоза: строго запрещено. Спуск на большую глубину с одним только мантабордом: абсолютно запрещено. Обследование субмарины, потерпевшей крушение: исчезновение с экрана сонара. Но теперь мне нужно было отсидеться, пока не уплывут акулы. Это было мудро. И совершенно необходимо. Не сказать, чтобы мои родители были готовы услышать от меня рассказ про акул и субмарину. Притом что на этой территории орудовала шайка бандитов, волноваться моим родителям и без того было о чем.

Как только последние капли воды стекли в ячейки решетчатого пола, я отбросил за спину шлем и сделал вдох. Воздух оказался затхлым, но все же дал желаемый эффект: насыщенная кислородом жидкость в моих бронхах почти мгновенно испарилась. Включив фонарик, я отдраил крышку внутреннего люка и шагнул в чей-то страшный сон.

В отсеке, куда я попал, отовсюду капала кровь. Она стекала со стен, со скамеек, со шкафчиков. Блестящие красные лужицы расползлись вокруг разбросанных на полу инструментов. Я стал дышать медленнее, чтобы не так чувствовался острый запах крови, заполнивший внутренности затонувшей подлодки.

"Какой-то рыбак просто-напросто разделал здесь здоровенную рыбину, – подумал я. – Рыбу-луну или марлина. Нечего паниковать. Если только…»

Я сделал несколько шагов по отсеку. Нет. Как бы сильно ни билась огромная рыба, она не могла опустошить оружейную стойку и уж тем более не могла оторвать ее от стенки.

Обойдя перевернутую стойку, я провел лучом фонарика вдоль открытых нараспашку шкафчиков. Все они оказались выпотрошенными. Я потянул за кольцо на горловине своего гидрокостюма. Обычно шлем, заброшенный за спину, мне нисколько не мешал, но сейчас мне казалось, что он меня душит. К тому же, судя по всему, акулы и не подумали убраться. Они налетали на обшивку субмарины и стукались в нее носами. Пытались проникнуть внутрь.

Я решил: как только акулы уберутся отсюда, всплыву повыше и поохочусь за рыбой – ведь, собственно, нырнул я за рыбой на обед. Но противный стук не прекращался. Он стал еще громче. Хуже того: я понял, что это вовсе не акулы тычутся носами в обшивку. Это были… шаги.

Я выключил фонарик, и все вокруг погрузилось в темноту. Пусть внутри субмарины было страшновато и все вокруг заляпано кровью, но по коридору не могло разгуливать привидение. Я бесшумно снял перчатки и вытащил подводное ружье из чехла, висевшего на спине.

Привидений не существовало. А вот бандиты были реальностью.

Уже несколько месяцев шайка под названием «Сиблайт» [1]1
  Seablite (англ.) – можно перевести как «морской вредитель», «морской паразит». (Прим. ред.)


[Закрыть]терроризировала наше поселение и грабила все корабли с припасами, направлявшиеся в нашу сторону. Я часто гадал, что может произойти, если я наткнусь на этих бандитов.

Похоже, мне представилась возможность выяснить это точно.

Я забросил ружье за плечо, но холодный металл выскользнул из моих пальцев. В отчаянии я схватился за воздух и успел сжать в руке ремешок за мгновение до того, как ружье все-таки стукнулось об пол. Шаги, доносившиеся из коридора, зазвучали быстрее. Кто-то перешел на бег.

Я сел на корточки за ящиком и нацелил ружье на дверь. Шаги приближались. Я приложил палец к спусковому крючку. Я пытался дышать ровнее, но руки у меня немного дрожали. Одно дело – подстрелить голодную тигровую акулу, но убить человека – даже самого отъявленного бандита… Я не знал, хватит ли у меня сил сделать это. Неожиданно в отсек проник луч фонарика и ослепил меня. Я поднял ружье повыше. Прозвучал крик (не мой), и свет погас. Я вскочил на ноги и помчался по коридору в ту сторону, куда удалился звук шагов – к рубке.

Этот крик… Кричал явно не бандит.

Это была девушка.

Я не трону тебя! – крикнул я.

Ответа не последовало.

Я направил луч фонарика на свое ружье и убрал его в чехол.

– Смотри, – сказал я. – Не бойся.

Как и в приборном отсеке, в рубке царил жуткий беспорядок. Крови, к счастью, нигде видно не было. Но все пульты управления были оголены, с потолка списали провода. Один пучок проводов раскачивался, будто водоросли.

«Здесь только что кто-то прошел», – догадался я и раздвинул провода.

В то же мгновение вспыхнул свет фонарика и прозвучал писклявый голос:

– Ты кто?

В изумлении я направил луч фонаря в ту сторону, откуда донесся голос, но ответить не успел: ко мне навстречу шагнула девочка, взметнув при этом длинную темную косу.

– Ты напугал меня! – воскликнула девочка.

В одной руке она сжимала фонарик, в другой – зеленый нож. Руки у нее дрожали, но голубые глаза смотрели смело и дерзко.

– Извини, – выдавил я, перебарывая изумление.

На вид девочка была моей ровесницей, а значит, ей было лет пятнадцать. Но что самое поразительное – она была из тех, кто обитал наверху. В этом не могло быть никаких сомнений. Розовые щеки, облупившаяся кожа на носу… Да, она бывала под солнцем. Девочка неуверенно остановилась.

– Ты призрак?

Я остолбенел. Когда-то мне ужасно хотелось встретить хоть одного топсайдера (так называли тех, кто живет наверху), которому я не показался бы уродом. Я же ничего не говорил про их солнечные ожоги.

Девочка расправила плечи. Похоже, приготовилась к худшему.

– Ты призрак?

Я чуть было не кивнул, чтобы посмотреть, как она себя поведет, но все же ответил:

– Я живой. Такой же человек, как ты.

– Ты светишься, – обвиняющим тоном проговорила девочка.

Ясное дело, моя кожа испускала зеленоватое свечение. Но это не делало меня призраком. Я не был скелетом, мои глазницы не были пустыми. Работая на подводной ферме, я приобрел крепкие мышцы, а глаза у меня были совершенно нормального, болотно-зеленого цвета.

– Я не свечусь, – сказал я. – Это просто отблеск на коже. – Я старался говорить не так, будто оправдываюсь. – Это из-за того, что я ем биолюминесцентных рыб.

– Люди не едят рыб, которые светятся в темноте.

– Мы живем в море, и мы таких рыб едим.

– Правда? Это так необыч…

Девочка наклонилась и ткнула меня в бок фонариком.

Я охнул от боли, а она воскликнула:

– Надо же! Ты настоящий!

Я не смог ей ответить – даже насмешливо. Мне было жутко больно, и я с трудом мог дышать. Неужели она и вправду подумала, что ее фонарик пронзит меня насквозь? Черт, мне еще крупно повезло, что она не решила проверить, не призрак ли я, с помощью ножа!

– А я подумала… – оторопело проговорила девочка. – То есть ты в темноте не…

– Не свечусь.

– Верно, – поспешно согласилась она и убрала свой зеленый нож в чехол. – Конечно, не светишься. Прости, прости, пожалуйста. Ты в порядке?

Она шагнула ко мне, отведя с глаз челку.

– Жить буду.

Хотя я точно знал, что завтра у меня на боку будет синяк размером с морского огурца – пожирателя ила.

– Ты, когда вошел, видел, сколько там крови? – спросила девочка.

– Наверное, это рыбья кровь.

По крайней мере, мне хотелось в это верить. Девочка стояла слишком близко ко мне. Большинство топсайдеров привыкли подходить к другим очень близко. Я чувствовал, как она поглощает вокруг меня кислород, и у меня закружилась голова. Я сделал шаг назад и спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Я подумала, что это подлодка моего брата, – ответила девочка. – А теперь надеюсь, что нет… – Она провела лучом фонарика по ободранным приборным панелям. – Мой браг где-то здесь, внизу. Собирает эти, как их… марганцевые конкреции.

– Черные жемчужины. Мы их так называем… ну, то есть старатели так их называют. Вроде твоего брата. Погоди, так ты говоришь, что ты здесь одна?

– Это ты здесь один, – проговорила девочка таким тоном, будто что-то доказывала.

– Я здесь живу. Я был первым, кто родился под водой, в океане. А ты…

Интересно, топсайдеры не обижаются, когда их называют топсайдерами? Я этого не знал, но уж я-то точно терпеть не мог, когда подводных поселенцев называли обитателями тьмы.

– Ну, кто я? Кто?

– Ты сверху, – уклончиво ответил я.

– Сверху… – произнесла девочка и улыбнулась, словно это слово показалось ей забавным. – То есть из тех, кто живет над водой?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Что знаю?

– Откуда ты знаешь, что я сверху?

Интересно, она серьезно спрашивала? Даже если бы она промолчала насчет зеленоватого отсвета моей кожи, в ее-то внешности все просто кричало: «топсайдер». Кроме того, сразу было видно, что в дайвинге она явно не профессионал. Но вслух я сказал одно слово:

– Веснушки. – Заметив ее удивленный взгляд, я добавил: – У наших ребят веснушек не бывает.

А у нее все лицо было словно влажным песком присыпано. Я направил луч фонарика выше.

– И еще – твои волосы.

– Что с моими волосами? – забеспокоилась девочка.

– У них цвет неровный.

Волосы у нее были каштановые, как у меня, но некоторые пряди – медно-рыжие. Интересно, почему солнце осветляет волосы людей, а кожу делает темнее? Этого я не понимал.

– Неровный цвет… – Девочка забросила длинную косу за плечо.

Я протянул руку.

– Меня зовут Тай.

Девочка чуть помедлила, потом тоже протянула мне руку. Перчатку, ясное дело, не сняла. Среди нас, поселенцев, это сочли бы оскорблением. Но с другой стороны, топсайдеры вообще редко обнажали кожу выше шеи. Порой даже этого не делали.

– А меня Джемма.

– Джемма… – Я не удержался от улыбки. – Значит, ты «сокровище океана [2]2
  Gem (англ.) – драгоценность, сокровище. (Прим. ред.)


[Закрыть]»?

– Почему это? – удивилась девочка.

– Мы, живущие в океане, так говорим, когда находим что-нибудь красивое. – Получилось так, будто ей сказал, что она красивая. Я не хотел этого говорить, хотя она и вправду была хорошенькая. У меня пересохло во рту. – Ну, знаешь… красивую раковину. – Я кашлянул. – Или морского слизня.

– Морские слизни красивые? – недоверчиво спросила Джемма.

– Бывают очень красивые.

– Этими словами мой брат начал свое последнее письмо, – сказала Джемма и провела кончиками пальцев по карману, в который убрала нож. – «Сокровищу океана» – так он написал.

– Ну, если он живет внизу, ему должно быть известно это выражение.

– Послушай… я потеряла свою мини-субмарину, – неожиданно проговорила Джемма и вздернула подбородок. Наверное, решила, что я стану над ней смеяться.

А я и не подумал смеяться.

– Где ты раздобыла мини-субмарину?

На торговой станции. Одолжила у одного старого картежника. – Джемма оттянула пальцами ткань мешковатого гидрокостюма. – Теперь придется платить за нее.

Наверняка этот старик был профессиональным шуллером. На торговой станции их было пруд пруди.

– Этот гидрокостюм ты тоже у него взяла? Он тебе явно велик.

Глядя на то, в какие складки собирается металлизированная ткань на ее тонкой талии, я покрылся холодным потом. В ткань, из которой изготавливали такие гидрокостюмы, были вшиты датчики, и если костюм не прилегал к коже плотно, его компьютер не получал точной информации о состоянии организма ныряльщика.

Небрежно махнув рукой, Джемма попыталась развеять мои опасения.

– Мою субмарину я оставила возле люка. И теперь

она… где?

– Ты действительно спустилась сюда совсем одна?

У меня это в голове не укладывалось. Даже ученые – эксперты по глубоководным исследованиям – спускались на такую глубину только с экипажами и кучей оборудования.

– Дай-ка я угадаю: ты считаешь, что девочки должны носить длинные платья и быть послушными, чтобы не случился новый потоп.

– Нет, – осторожно ответил я, хотя по ее тону понял, что она не придерживается убеждений новых пуритан. А новые пуритане полагали, что глобальное потепление стало божьим наказанием за наши грехи. – Просто под водой на самом деле опасно.

– Ну да, меня мог сожрать гигантский кальмар – знаю, знаю. – Джемма сделала большие глаза. – Да я в воде не больше двух секунд пробыла.

– Если бы кальмар вздумал тебя сожрать, ему не потребовалось бы ждать, пока ты промокнешь.

Джемма посмотрела на меня более серьезно.

– Гигантские кальмары, – продолжал я, – бывают до восьмидесяти футов в длину и весят целую тонну. Такой кальмар мог бы унести твою субмаринку на такую глубину, что ее раскрошило бы под давлением воды. Тогда кальмар вынул бы тебя из обломков, как моллюска из раковины.

Джемма побледнела. Это было заметно, даже несмотря на обилие веснушек.

– Ты просто хочешь меня запугать.

– Верно, – сказал я. – Но это вовсе не значит, что я тебе вру.

Ей не стоило совершать глубоководное погружение, не зная, с каким риском это связано. Правда, стоило отдать должное ее смелости.

– И как только кто-то мог захотеть жить здесь, в океане? – спросила Джемма, поежившись.

– Твоя семья владеет участком земли?

– Нет, конечно. Земли осталось слишком мало.

– А у моей семьи – две сотни акров.

Джемма наморщила нос.

– На дне моря.

– Да. Но это наша земля.

Если бы Джемма увидела наше поместье, если бы она увидела, как там зелено и красиво, возможно, она бы меня поняла.

– Когда мне исполнится восемнадцать, я подам заявку на собственный участок. Сто акров.

– Ну просто реклама подводного земледелия, – хмыкнула Джемма и процитировала слоган из рекламного ролика: – «Подай заявку, проработай на земле пять лет – и она твоя!» Подожди… Что это за звук?

Послышались звонкие щелчки. Мы с Джеммой, не сговариваясь, устремили взгляд на потолок и тут же уставились в лобовое стекло, за которым чернела вода. Щелчки становились все громче, звучали все чаще, превратились в пронзительное тремоло, а потом… потом что-то врезалось в стекло. Джемма взвизгнула и обхватила голову руками, но флексиглас выдержал, не треснул. Что-то темное скользнуло вниз вдоль корпуса лодки, волоча за собой толстую цепь.

– Буксирный крюк, – сказал я, выключил фонарик и подскочил к иллюминатору. – Выключи свой фонарь, скорее!

Прямо над нами зависла большая подводная лодка. Тускло горели наружные огни, подсвечивая ее силуэт. Я не раз слышал о субмарине, имевшей такую форму, и всякий раз о ней говорили с опаской. Тяжеленный крюк ударился о корпус маленькой подлодки, и она содрогнулась. Удар был такой силы, что вибрация через подошвы моих ботинок передалась всему телу. Я попятился от иллюминатора.

– Давай выбираться отсюда, – сказал я.

Яркий луч лег на пол.

– Пошли! – поторопил я девочку, но она не спускала глаз с повисшей за иллюминатором цепи.

Цепь туго натянулась и стала едва заметно покачиваться в луче прожектора.

– Над нами «Призрак», – попытался объяснить я. – Это лодка принадлежит…

О стекло иллюминатора ударились мыски тяжелых ботинок. На миг чьи-то ноги скрылись из виду, но в следующее мгновение человек появился целиком. Он отпустил цепь и спрыгнул на нос лодки. За ним спустился второй.

Джемма попятилась к стенке.

– Кто это такие?

Я присел, потому что лучи фонариков на шлемах двоих подводников зашарили по полу рубки.

– Бандиты, – прошептал я, потянув девушку за руку.

– Правда?

Джемма присела на корточки рядом со мной и с новым интересом стала смотреть на людей, которые принялись крепить крюк к надстройке маленькой субмарины. При каждом их движении лучи головных фонариков начинали дико метаться по полу и стенам ходовой рубки. Я прикоснулся к чехлу на бедре, где лежал семидюймовый нож с зазубренным лезвием. Но как бы мастерски ни владел я ножом и подводным ружьем, я понимал: с субмариной, битком набитой взрослыми мужчинами, мне никак не справиться. Мы с Джеммой должны были выбраться из этого суденышка незамеченными. Я подтолкнул девочку локтем и указал в сторону коридора. Бросив последний взгляд на бандитов, она выскочила за мной в темный коридор. В приборном отсеке я включил фонарик и перебрался в шлюзовую камеру.

Джемма медлила.

– Значит, это не рыбья кровь?

– Не знаю, – признался я.

Пока не было доказательств того, что бандиты из шайки «Сиблайт» кого-нибудь убили, но страшных историй ходило много. Одному шкиперу они всадили пулю в голень. Этого было вполне достаточно, чтобы я убедился: с бандитами лучше не встречаться. Обшивка субмарины стонала и потрескивала.

– Быстрее! – умоляюще проговорил я, лавируя между луж крови. – Как только они выдернут эту посудину из ила, она полетит перышком за их подлодкой.

– Я наружу не выйду, – заявила Джемма. – Где-нибудь здесь спрячусь.

Возможно, мне не стоило рассказывать ей о гигантских кальмарах.

– Послушай, – сказал я, – если бандиты из шайки «Сиблайт» здесь кого-нибудь убили… – субмарина дернулась вперед; от неожиданности я присел и ухватился за края люка, чтобы не упасть, – то они наверняка сбросят эту посудину в каньон Анабиоза. Хочешь оказаться в этой дыре вместе с субмариной?

Джемма побледнела и бросилась к шлюзовой камере.

– Расскажи мне еще раз, зачем люди живут на дне моря, – буркнула она.

Я быстро нажал на кнопку. Крышка люка закрылась.

– Как только начнешь всасывать, делай это непрерывно, понятно?

Джемма густо покраснела.

– Что-что?

– Ликвиген, – ответил я, быстро надел на Джемму шлем и загерметизировал его. – Некоторые новички вдыхают ликвиген неравномерно, и у них в легких остаются пустые полости. А когда они оказываются под водой, у них грудь расплющивает давлением воды.

Для пущей наглядности я хлопнул в ладоши.

Джемма одарила меня взглядом, от которого можно было превратиться в льдину. Но все же мой совет возымел эффект. Она сжала в губах трубочку подачи ликвигена и сделала вдох. Фыркая и захлебываясь, она прижалась спиной к стенке камеры. Над крышкой наружного люка замигала красная лампочка. Я быстро надел шлем и с ужасом понял, что Джемма не могла ничего задеть спиной, что лампочка мигает не по ее вине. Она могла включиться только в том случае, если кто-то нажал на кнопку, пытаясь открыть люк снаружи.

Я быстро выключил фонарик – в последнее мгновение. Люк открылся, и в шлюзовую камеру хлынул Поток воды. В лучах пульсирующего красного света вода казалась кровавой. Вскоре поток превратился в водопад. Бурлящая вода поднималась все выше. Я отмотал пару метров бечевки от пояса и пристегнул ее конец карабином к ремню на талии Джеммы, после чего повел девочку за собой вдоль переборки к открытому люку.

Как только океанская вода полностью залила шлюзовую камеру, в облаке пузырьков появился луч белого света. Свет исходил от фонарика на шлеме. Жутко нервничая, я следил за тем, как в люк спускается чья-то темная фигура. В то же мгновение, как человек оказался в шлюзовой камере, я метнулся наружу и вытащил за собой Джемму. Мы выскочили из люка так стремительно, что бандит, видимо, почувствовал колебания воды и обернулся. Он оказался моложе, чем я предполагал. А может быть, мне так просто показалось, потому что он раскрыл рот и вытаращил глаза, увидев нас. Стремительным движением он рванулся к нам, оскалив остро заточенные зубы. Зубы у него были обработаны специальным химикатом до почти полной прозрачности. Они походили на клыки рыбы-иглорота.

Оттолкнув Джемму так, чтобы она оказалась у меня за спиной, я изо всех сил нажал на кнопку на панели сбоку от люка. Створки люка начали смыкаться. Бандит успел протянуть руку, пытаясь схватить меня за шею, но металлические пластины сжали его запястье. Его пальцы скользнули по моей груди, но он уже не хотел схватить меня, а пытался отдернуть руку, однако давление створок было слишком велико. Отпрянув назад, я налетел на Джемму и столкнул с корпуса лодки. Бечевка между нами натянулась. В следующее мгновение я полетел в темноту следом за Джеммой.

Несколько секунд я барахтался в воде, мои ноги зацепились за ноги Джеммы, но потом я ухитрился оттолкнуться от затонувшей субмарины и увлек девочку за собой. В следующую секунду подлодка оторвалась от дна и, подняв тучу ила, устремилась во мрак.

Я поднялся на ноги, но тут же повалился на спину. Джемма ухватилась за мой ремень. Неужели она решила, что я ее брошу? Мы по-прежнему были связаны страховочной бечевкой. Когда мы вместе с Джеммой встали, она сжала мою руку хваткой мурены. Наверное, холод, темнота и сильнейшее давление воды могут чертовски напугать, если ты к этому не привык, – именно-поэтому другие поселенцы почти никогда не покидали континентальный шельф. Они не разделяли моего увлечения каньоном Анабиоза, хотя он был длиннее и глубже Гранд-каньона и в сто раз страшнее.

Каньон Анабиоза назывался Гудзонским – до тех пор, пока в его зияющую пасть не рухнул кусок Восточного побережья. Теперь все связывали эту глубоководную впадину со смертью и разрушением. Для меня каньон ассоциировался только с хищниками.

Я огляделся по сторонам – нет ли поблизости колючих акул. Не заметив ни одной, я уменьшил яркость фонарика на шлеме и почти сразу нашел свой мантаборд. Джемма шла за мной. Фонарь на ее шлеме горел ярко, в руке она сжимала нож. На свет могли приплыть все хищники в округе, и половину из них ее нож не остановил бы, но если ей было спокойнее размахивать ножом – ладно, пускай.

К счастью, ее остроносая субмаринка плавно поворачивалась по кругу в небольшой котловине всего в двух сотнях ярдов. Дорогая топсайдерская игрушка. Просто чудо. Я крепко сжал в руках якорную цепь, а Джемма забралась в заполненное гелем отверстие входного люка. Я быстро прицепил мантаборд к корме субмарины, и он закачался в воде – точь-в-точь настоящая манта, только без хвоста. Скользнув внутрь субмарины, я уселся в кресло пилота рядом с Джеммой. Ощущение было такое, будто я попал внутрь маленькой, идеально обустроенной ракеты.

Отстегнув шлем, я сделал глубокий вдох, чтобы растворить ликвиген в бронхах. Из-за того что мы заполняли легкие жидкостью, а не какой-то из летучих таловых смесей, вероятность заполучить кессонную болезнь была невелика. Тем не менее я порадовался, заметив, что Джемма включила систему декомпрессии. Сидя рядом со мной, она закашлялась.

– Не пытайся откашливать ликвиген, – посоветовал я ей, убрав наши шлемы под сиденье. – Для легких вредно.

Джемма сглотнула подступивший к горлу ком. Глаза у нее слезились.

– Между прочим, это никакая не мини-субмарина, знаешь? – сказал я, и мои пальцы запорхали попанели управления. – Это реактивный скутер. Он не предназначен для глубоководных погружений.

Я прикоснулся к иконке, и все кнопки и тумблеры на панели превратились в голограммы. Вдруг я заметил, что Джемма пристально смотрит на меня.

– Извини, – спохватился я. – Хочешь вести? Это ведь ты взяла ее напрокат.

– Нет, – дрожащим голосом ответила Джемма. – Наверняка ты водишь субмарины лет с пяти.

– С четырех, – уточнил я с улыбкой, но она не улыбнулась в ответ. – Хочешь, чтобы я отвез тебя обратно на торговую станцию?

Джемма кивнула. Ее глаза сверкали чуть испуганно и одновременно восторженно – таким взглядом моя младшая сестренка смотрела на млекопитающих, покрытых шерстью.

– Все равно мне нужно туда, – добавил я, – чтобы сообщить о той субмарине, где мы с тобой побывали.

Пытаясь уйти от взгляда Джеммы, я стал искать кнопку поднятия якоря. Не любил я такие взгляды. Ни к чему хорошему они не вели.

– Как ты нашел мою субмарину в темноте? – спросила Джемма.

Твой скутер. Субмарины так быстро не плавают.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Я пожал плечами. Под ложечкой у меня противно засосало. Я ее напугал, а мне казалось, что я себя веду совершенно нормально.

– Я просто пошел по течению. Здесь сильное подводное течение, – ответил я. Так это и было. Отчасти. – Это бы любой подводник сумел.

Я выжал педаль газа, и скутер рванулся вперед. Нас отбросило на спинки сидений. Я чувствовал, что Джемма все еще смотрит на меня, и попытался отвлечься на управление скутером. Он мчался с невероятной скоростью, и это было здорово, но треклятый ком под ложечкой не исчезал.

– Это ведь правда? – тихо, но настойчиво проговорила Джемма. – Ну, то, что говорят про детей подводных поселенцев?

– Много всякого болтают. Все больше ерунду. – Не спуская глаз с лобового стекла, я прибавил скорость. – Мы такие же, как вы.

– Ну уж нет. Не такие.

У меня было чувство, словно Джемма снова ткнула меня в бок фонариком. Если честно, лучше бы она сделала это. Я повернул голову, готовясь возразить ей. Глаза Джеммы горели почти так же ярко, как та ракета, которой я пугал акул. И я замер – точно так же, как те глубоководные хищницы.

– Признайся, – сказала Джемма. – Ты наделен темным даром.