Текст книги "Зачем нужен муж?"

Автор книги: Кэрролл Клаудиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Однако найти Вечного Труженика оказывается проще простого. Я этого еще не говорила, но за те десять лет, что мы не виделись, он стал знаменитостью. Теперь он ведущий кардиолог и постоянно печатается в газетах с советами типа: «Почему диета Аткинса не оставляет без работы коронарных хирургов» или «Сорок минут сердечно-сосудистого напряжения плюс полбокала красного вина в день – и вы никогда не окажетесь под моим ножом».

Лучше всего то, что он до сих пор работает в клинике Сент-Винсент. Это делает мою работу проще пареной репы.

Я храбро беру телефонную трубку и прошу соединить с его приемной. Трубку берет секретарша.

– Офис доктора Аллена, на что жалуетесь?

Я прошу соединить меня с Джонни, заранее уверенная, что мне скажут, что его нет.

И оказываюсь права.

– Он сейчас в операционной, но я ожидаю его возвращения примерно через час. Попросить его перезвонить?

– Да, спасибо, – говорю я, пытаясь изменить тон голоса так, чтобы было не похоже, что я жду обсуждения рентгенограммы. Я объясняю, что это звонок по личному делу, оставляю номер своего телефона и сообщаю, что буду на телефоне весь вечер.

Уф-ф… Если не считать свидания с Филипом Берком, которое отложим на следующий раз, домашнее задание выполнено.

Я собираюсь налить себе бокальчик сансерре, и тут раздается звонок в дверь.

– Кто там? – осторожно спрашиваю я, на случай, если это тот, чье имя навсегда останется неизреченным.

Но, слава богу, это Рэйчел.

– Я собиралась домой и подумала заскочить к тебе. Кажется, я слышала приятный хлопок откупориваемой бутылки?

Прекрасно, устроим пирушку, думаю я, впуская ее в квартиру.

Через час мы обе растянулись на диване, а перед нами лежит пустая коробка от пиццы и стоит полупустая бутылка вина.

– Как здорово поговорить с единственной Очаровательной девушкой, которая не старается смешать меня с грязью из-за Долдрна Гордона, – говорит она, закуривая сигарету. – Это самое неосмотрительное ночное приключение века. Клянусь, если Джейми посмеет еще хоть раз затронуть эту тему, двадцать лет дружбы обратятся в ничто. Начнется кровопролитие. Мне и так приходится туго, потому что скотина Долдон теперь стал ходить за мной по пятам. Если так пойдет и дальше, мне придется сменить номер мобильного телефона.

– Мы все строим из себя идиотов во имя любви, – говорю я. Потом напоминаю ей о Вечном Труженике, и она заливается смехом.

– Поверить нельзя, какой я была надоедливой и приставучей, – фыркаю я. – Ждала звонка от парня, который явно был ко мне равнодушен! Не знаю, что именно любил доктор Джонни, но явно не меня.

– Да уж, – смеется она. – В те дни нам не хватало хитрости.

– Или гордости.

– О, да.

– Который сейчас час?

– Половина восьмого. Когда ты звонила в клинику?

– В седьмом часу.

Мы переглядываемся.

– Он, наверное, действительно занят. Ты же знаешь, как работают хирурги, – говорит она. – Я уверена, что он перезвонит в течение часа.

– Да, конечно.

Но он не звонит.

Одиннадцать часов, а звонка все нет.

Полночь…

– Он, наверно, устал после операции и сразу отправился домой, – убеждаю я себя. – Наверно, он перезвонит завтра.

– Конечно, конечно, – зевает Рэйчел, – держи меня в курсе, ладно?

Но он так и не позвонил.

Ни на следующий день, ни через день, и у меня кончились для него оправдания. Кажется, способы разрыва в двадцать первом веке не отличаются от способов предыдущего.

Ничего не изменилось…

ГЛАВА 30
ПРИЛИВ КРОВИ К ГОЛОВЕ

Все идет своим чередом. Я успешно справляюсь с домашним заданием на эту неделю и, если повезет, потесню Мэгз с ее высокого пьедестала образцовой ученицы.

Да, мистер Вечный Труженик так мне и не отзвонился, но это же не моя вина, правда?

Главное, что я позвонила.

И Тим Сим-Сим-Андервуд разговаривал со мной только насчет съемок фильма о его доме, но это тоже не моя вина, правда?

Однако мне остается взять еще одно препятствие, прежде чем я осмелюсь переступить порог аудитории на курсах Иры Вандергельдер.

Филип Берк.

Следующие несколько рабочих дней я буквально выискиваю его взглядом в столовой, на парковке, в лифте или просто в коридоре, но безуспешно.

Я уже мысленно отрепетировала речь, которую произнесу.

Конечно, это не монолог Гамлета, принца Датского, но лучшее, на что я способна. Принимая во внимание, что я в него не влюблена и делаю это только потому, что так надо.

– А, привет, Филип, сколько лет, сколько зим! – Это следует произнести в беспечной, небрежной манере. – У вас не найдется на днях свободная минутка? Мы могли бы вместе выпить и поболтать.

Может, вам так не кажется, но эти фразы прошли несколько этапов обкатки, прежде чем родился окончательный вариант.

Ну да ладно. Как говорит моя матушка, о да, высший класс.

Но к концу недели судьба распорядилась так, как мне и в голову не приходило…

Я врываюсь в постановочный отдел, чтобы цапнуть пачку сценариев, которые мне нужны для совещания с редактором, и тут меня на бегу останавливает Сьюзи, белая как мел.

– Ой, Эмилия, а я тебя ищу. Звонил Филип Берк и велел тебе все бросить и немедленно подняться к нему в кабинет. Это очень срочно.

– Что?

– Он так сказал.

Девушка затравленно смотрит на меня, как кролик под лучами фар, и я ее нисколько не виню. В этот кабинет вызывают только по двум поводам.

Или нанять, или уволить.

Я намеренно сохраняю спокойствие перед Сьюзи, которая, наверное, решила, что «Кельтских тигров» зарубят на корню и что она к концу недели останется без работы. Ведь Филипу не просто так дали прозвище «Палач».

– Хорошо. Тогда мне лучше идти, – сухо говорю я.

– Ну что же это такое, Эмилия, я не могу потерять работу! Я только что взяла ипотечный кредит! И завела кота!

– Тихо, тихо, успокойся. Сначала посмотрим, что он мне скажет, ладно? И будем исходить из этого. Хорошо?

Я дарю ей широкую, доброжелательную, подбадривающую улыбку, выхожу из офиса, сажусь в лифт и… наступает паника… я вся дрожу, и сердце колотится как бешеное.

Слава богу, у меня всегда при себе успокоительные капли. Я даже не пытаюсь отмерить дозу, а просто откупориваю флакончик и выпиваю все залпом.

Итак, я могу представить себе две причины, по которым он так срочно меня вызывает.

Причина первая. Он сворачивает «Кельтских тигров».

После всего, что проделано. После переделки сериала на корню. Я не хвастаюсь, но наши рейтинги выросли на 150 %, с тех пор как я пришла в команду, и теперь мы привлекаем восемьсот тысяч зрителей.

Спонсоры дрожат, а рекламодатели строятся в очередь. Да, конечно, я знаю, что мы еще не достигли цифры в один миллион, которую мне поставили целью, но полугодовой срок еще не закончился. Мы уверенно продвигаемся. В этом все дело, и если он перекроет нам кислород…

А вторая причина меня ужасает.

Он хочет расправиться не с «Кельтскими тиграми», а со мной. Он меня уволит. Я еще не добилась успеха, он не удовлетворен моими действиями и поэтому он меня увольняет.

Мой мозг работает с удвоенной скоростью, и к моменту выхода из лифта я проигрываю в своей голове сценарий. Я – подсудимая, и судья говорит мне: «Итак, мисс Локвуд. Вы истец по делу, возбужденному против главы телеканала на основании незаконного увольнения, и все, что вы можете сказать в свою защиту: вы думали, что это ваши личные разборки? Потому что он пригласил вас на свидание, а вы отказались? Вы действительно думаете, что этот человек способен на такие гадости? Вы и вправду верите, что могли подвигнугь отвергнутого ухажера на такой способ мщения? Вы думаете, что вы так хороши собой – или что?»

Я вхожу, накручивая себя, но он на меня даже не смотрит. Идет дневной выпуск новостей, и он пялится на плоский экран над столом.

– Эмилия, вы здесь, – говорит он, – вам нужно…

Я не даю ему закончить фразу.

– Филип, я должна сказать, что мы проделали над сериалом огромную работу, и закрывать его сейчас или разрывать мой контракт было бы величайшим… ну-у-у… Да вы с ума сошли! Вы рехнулись!

Он смотрит на меня так, словно я сандвич, оставшийся после пикника.

– Так вот почему, вы думаете, я вас вызвал? Чтобы уволить?

– А что, нет?

Вот блин. Это значит, что сериал выбрасывают на свалку…

– Нет, вас не увольняют.

– А что будет с «Кельтскими тиграми»?

– А что с ними такое?

– Вы не собираетесь их закрывать?

– С чего бы это?

– Потому что…

Тут я удерживаюсь, чтобы не сказать: «Потому что вы всегда так делаете. Вы этим прославились. Даже уличные собаки, которые бродят возле нашей столовой, знают, что ваше прозвище – Палач».

– Эмилия, я просил вас прийти, чтобы вы посмотрели сейчас передачу новостей.

– Новостей?

– Да.

– Чтобы я посмотрела их сейчас?

– Да. Пожалуйста, не повторяйте за мной все, что я говорю. Вы напоминаете мне актера Джеффри Раша в роли душевнобольного пианиста в фильме «Блеск».

Это очередная берк-филиппика, но я пропускаю ее мимо ушей, потому что, во-первых, испытываю безмерное облегчение, что все обошлось, и, во-вторых, мне ужасно любопытно, что там такое.

И долго ждать не приходится.

Начинается дневной выпуск новостей, звучит бравурная музыка, и диктор читает заголовки сегодняшних новостей.

На Севере продолжаются мирные переговоры…

Ограбление почты на юге Дублина…

В Лимерике открываются ежегодные соревнования по пинкам под коленки…

Обезьянка в зоопарке родила двойню…

– Обычная текучка, – говорю я, вспоминая былое время в отделе новостей.

Филип раздраженно машет рукой, чтобы я заткнулась.

И тут начинается.

– И, переходя к новостям культуры, отметим, что флагманский сериал «Кельтские тигры» был номинирован в категории лучшей развлекательной передачи на престижной ежегодной церемонии вручения наград в сфере телевидения, которая состоится на следующей неделе. Продюсер сериала Эмилия Локвуд, которой сериал обязан столь молниеносным взлетом популярности, также номинирована в категории «Лучший продюсер». Церемония вручения будет демонстрироваться в прямом эфире из отеля «Четыре времени года» в Дублине.

Филип выключает новости и поворачивается ко мне:

– Ну, что вы об этом думаете?

Я ошарашена, потрясена, смущена, взволнована и сбита с толку… короче, что ни назови, я чувствую все сразу.

– Эмилия? Хотите присесть? С вами все в порядке?

– Это не розыгрыш? – вырывается у меня. – Меня не снимают скрытой камерой?

– Нет. Я выдвинул вашу кандидатуру несколько недель назад.

– А-а.

Не знаю, чем я больше потрясена. Тем, что он это сделал, или тем, что меня не уволили.

– Черт побери, возьмите себя в руки и хоть поблагодарите меня.

– Ох, простите, спасибо. Я просто… ну-у-у, поверить не могу.

– Вы это заслужили. Вы потрясающий продюсер. Не останавливайтесь на достигнутом, и через несколько лет сможете подняться до моей должности.

– У меня нет слов. Это невероятно.

– Да, вы уже это говорили.

– Спасибо вам огромное… это… Господи боже мой!..

– Всегда пожалуйста. И закончим с этим, хорошо?

– Э-э… да, хорошо.

– Прекрасно, теперь вам лучше вернуться туда, откуда вы пришли, и дальше тратить деньги спонсоров.

Вот еще одна, теперь уже прощальная берк-филиппика, и это замечательно, потому что я страшно хочу смыться отсюда побыстрее.

Мне нужно пройтись и успокоиться.

Мне нужно присесть.

Мне нужна рюмка бренди.

Блин!

Мне нужно пригласить его на свидание.

– Э-э… Филип?..

– А?

Словно я уже вышла из кабинета. Он с головой зарылся в какие-то скучного вида финансовые отчеты и даже не смотрит на меня.

«Отлично, – сурово говорю я себе. – Вообрази себе безликого жениха и – вперед». Что такого плохого может случиться? Единственное, что я могу сказать хорошего о Филипе, – это что он такой же сумасшедший, как и я, ведь даже если и скажет «нет», весьма вероятно, что он начисто позабудет это через три минуты…

Глубокий вдох.

– Я считаю, что… я не считаю, что… ну-у-у, это потому…

Теперь он на меня смотрит:

– Лучше начните с конца.

Безликий жених, Вера Вонг, безликий жених, Вера Вонг…

Вперед, к цели.

– Не хотите ли пойти со мной на вручение? Ничего страшного, если вы не пойдете, я все пойму, я просто подумала, ну-у-у… прежде всего, вы же там всех знаете, правда? И… на церемонии ведь будет шоу, да? Уверена, там будет очень весело. Не мне, конечно, я, наверно, проведу большую часть вечера в уборной со страху… я понимаю, что я не самая веселая спутница, какую вы могли бы себе выбрать… в сущности, мне только что пришло в голову, вы могли бы появиться там с кем угодно… я хочу сказать, с другой дамой, так что, пожалуйста, просто отнеситесь к моим словам как к бессвязному лепету женщины, которую только что номинировали на премию…

– Да, почему нет? – он пожимает плечами.

– Простите?

– Я пойду с вами на вручение. Что угодно, лишь бы вы замолчали.

– А-а. Да. Тогда ладно. Э-э… я хотела сказать, спасибо.

– И что, вы не возьмете с собой того южноафриканца, который вломился к вам под конец вечеринки?

– Определенно не возьму.

– Хорошо. Тогда договорились.

Я в потрясении покидаю его кабинет.

И никак не могу решить, что всего поразительнее. То, что мне присудили грандиозную премию, или то, что я пригласила Филипа. И он согласился. И, учитывая его странности, все прошло изумительно легко.

Все не так уж плохо…

Кто знает? Может, это окажется забавным…

К тому времени как я спускаюсь вниз, новость распространяется повсюду. Кажется, что все в отделе либо смотрели новости, либо оповещены о них каким-то таинственным способом наподобие африканских барабанов. Сьюзи бросается мне на шею и выкрикивает поздравления, а потом предлагает, спасибо ей, одолжить мне свое вечернее плаиъе от Кэтрин Уолкер. Весь отдел устраивает мне неожиданную овацию, и у меня слезы наворачиваются на глаза.

– Молодец, девочка, никто не заслуживает этого больше тебя! – говорит Дэйв Брютон, заключая меня в свои прославленные медвежьи объятия.

Все встают в поразительном единодушии.

– Спасибо вам всем, – чуть не плача, говорю я, все еще переживая облегчение, что никто из нас не уволен. – Вы все славно потрудились. Я горжусь тем, что работаю в такой замечательной команде. Я знаю, это звучит сентиментально, но так оно и есть.

Они снова хлопают, и кто-то позади выкрикивает:

– Слушай, Эмилия! В бюджете отдела есть пункт «На шампанское»?

– Разумеется, есть! – отвечаю я, и все смеются. – Я сейчас позвоню на «горячую линию» винного магазина «Берри Бразерс энд Радд» и сразу вернусь. Время звенеть пластиковыми стаканчиками!

Под общий смех я ухожу в зал для совещаний и валюсь в кресло, все еще дрожа.

Лучший продюсер.

О господи.

Даже в самых разнузданных мечтах, а я мечтатель со стажем, не представляла ничего подобного. Звонит телефон. Рэйчел. По голосу похоже, что она потрясена еще больше меня.

– Душечка, я никогда в жизни так не радовалась! Кэролайн только что мне позвонила и рассказала, что было в новостях. Боже праведный… это невероятно! Ты-то понимаешь, что пора побеспокоиться о платье?

– Рэйчел, я на седьмом небе. И это еще далеко не все. Тебе же не говорили в новостях, что я попросила Филиппа…

Телефон бибикает, потому что приходит еще один вызов.

– Подождешь пока на линии? Мне еще кто-то звонит.

– Конечно, девушка в номинации «Лучший продюсер», – соглашается Рэйчел. – Но пока ты не переключилась, я скажу, что приняла одно важное решение. Я собираюсь быть твоим персональным стилистом для церемонии, так что все заботы о гардеробе оставь мне. И никаких возражений. Серебро; не знаю почему, но я так и вижу тебя в длинном серебристом платье, расшитом стразами, со сложной укладкой – супер! Ты будешь великолепна! Немедленно мне перезвони!

– Алло! – Я переключаюсь на второй звонок.

Это Кэролайн. Судя по голосу, она тоже на седьмом небе.

– Я чуть не умерла; я чуть в обморок не упала, когда увидела новости!!! Эмилия!!! Тебе дадут премию!!! Я сейчас всех обзвоню и всем похвастаюсь. Ох, мамочки мои, я задыхаюсь. Не припомню ничего более захватывающего… ой, я отключаюсь, милая, мне звонит Майк. Я его уже обрадовала, и Рэйчел с Джейми тоже… Перезвоню тебе через две минуты!!!

Как только она дает отбой, телефон звонит опять.

Джейми.

Сразу к делу, как всегда.

– Я хочу поблагодарить всех членов Академии за эту потрясающую награду, а еще я хочу поблагодарить за себя моих родителей, моего агента, моего рекламиста, моего проктолога, травника и психиатра. И еще я хочу поблагодарить своего бойфренда, ой, погодите, кажется, у меня его нет. Я люблю вас всех и знаю одно: вы меня любите! Вы меня искренне любите!

– Джейми! По-моему, ты зря передразниваешь Салли Филд. Это же не вручение «Оскара».

– Ты хоть понимаешь, что пережила мои фантазии? С тех пор как я стал актером, я каждое утро перед зеркалом в ванной репетирую свою торжественную речь при награждении. Все благодаря креативному мышлению, детка. Конечно, это случилось с тобой, а не со мной, но знаешь что? Может, я стану следующим!

– Я просто в шоке. Я думала, что Филип или разгонит сериал, или уволит меня.

– Чудесно, милая, у меня есть план. Я составлю твою праздничную речь на случай, если ты победишь. Она будет полна кипучего красноречия. Вспомни Уинстона Черчилля. И без всякой дополнительной оплаты обучу тебя нескольким выражениям лица на случай, если ты не выиграешь.

– Выражениям лица?

– Это жизненно необходимо. Ты должна выглядеть полной достоинства и великодушия в поражении, но в то же самое время искренне радоваться за ту суку, которая выиграла. Потом, конечно, если победишь, ты должна подготовить несколько заявлений для прессы – ну, вроде того, как Эмма Томпсон сказала, что собирается держать «Оскара» в своем подвальном туалете. В газетах любят такие вещи.

– У меня нет туалета в подвале.

– И еще нам надо поработать над твоей ступенчатой техникой.

– Над чем?

– Подумай: ты будешь на высоких каблуках, и тебе придется преодолевать ступеньки, сначала вверх, потом вниз, да еще со шлейфом. Нужны долгие часы тренировок, чтобы этим овладеть.

– Джейми, я умею ходить по лестнице. Я просто морально не готова к вознесению.

Но Джейми понесло.

– Садиться в лимузин и выходить из него – тоже немаловажное умение, если не хочешь, чтобы фото твоих трусиков фигурировали в желтой прессе. Потом мы должны обсудить твой макияж…

«Боже мой», – думаю я, пока он разглагольствует дальше. Я даже не заикнулась ему, что приведу Филипа Берка.

Во что я ввязалась?!

ГЛАВА 31
ОГЛЯНИСЬ В УСТАЛОСТИ

Если я решила, что возьму на этой неделе призовой кубок, то сильно ошиблась.

Лучшей ученицей становится очаровательная женщина по имени Амели, которую я помню по вечеринке, но с тех пор не видела. Оказывается, представьте себе, она вернулась к одному из своих бойфрендов, устроила примирение с ним на выходных в Тоскане и вернулась… помолвленной.

Вот что можно назвать хорошим результатом.

– Трудно выразить вам, Ира, всю мою благодарность. Это все ваша заслуга. Встречи с тремя моими первыми бойфрендами помогли мне осознать, в чем я постоянно ошибалась. Все трое сказали, что я производила впечатление довольно… э-э… скованной и эмоционально холодной.

– Вы получили жесткую ответную реакцию, – говорит Ира. – Прекрасно, что вы извлекли из нее урок и обратили в свою пользу, как и следует любому хорошему специалисту по маркетингу.

– Ну, вы понимаете, к тому времени я дошла до Ника, моего жениха, – она не может сдержать торжествующей улыбки и машет перед нами окольцованной рукой. Второй раз. – Я поняла, что изображала равнодушие, в то время как испытывала нечто противоположное. И все из-за нервов. Поэтому я сознательно предприняла усилия, чтобы расслабиться, раскрыться и показать свои настоящие чувства. Он сказал, что скучал по мне после нашего разрыва, потом вышло так, что нам обоим дали недельный отпуск, поэтому мы заказали совместное путешествие. Все прошло блестяще, нас тянуло друг к другу как магнитом. В последний вечер он сделал мне предложение в очень романтической маленькой таверне. Я и мечтать об этом не могла. Я сказала: да, пожалуйста, выйду за тебя замуж хоть завтра.

– Позвольте мне быть первой, кто вас поздравит, Амели, – говорит довольная Ира. – Я желаю вам с Ником долгой и счастливой жизни. Вы поняли, дамы? Вот доказательство для всех, кто сидит здесь, как Фома неверующий. Моя программа действительно работает. Пожалуйста, аплодисменты для Амели!

Мы все хлопаем, и не успеваю я опомниться, как наступает моя очередь.

– Тс-с-с, – предупреждает Мэгз. – Рассказы у Эмилии самые смешные.

И сегодняшний урок не исключение.

Я рассказываю Ире о Тиме Сим-Сим-Андервуде и о чудовищной Флоренс, не упоминая тот факт, что он просил моей протекции на съемку документального сериала о своем доме.

– Так чему вы научились? – спрашивает Ира.

– Точно не знаю, за исключением того, что ни одна женщина, наверно, не пойдет с ним к алтарю, пока коварная Флоренс неустанно бдит при нем, как миссис Дэнверс.

Я не могу удержаться от остроты. Они так и ждут от меня этого.

– В этом есть несомненный плюс, как говорит мой друг Джейми, по крайней мере, мы знаем, что делали прошлым летом.

Смеются все, кроме Иры.

– А с кем еще вы связывались?

Я повествую о Вечном Труженике.

– Не знаю, в чем тут моя вина, и никогда не узнаю. Что тут поделать? Он до сих пор не ответил на мой звонок. Все, чему я научилась, – это то, что он или не считает меня достойной телефонных звонков, или самый отъявленный грубиян на свете. Моя подруга Рэйчел говорит, что это двойной позор, потому что всегда удобно иметь под рукой знакомого врача. Я вечно боялась умереть на больничной койке.

– Ваши друзья такие, ваши друзья сякие, повсюду ваши друзья, – говорит Ира. – Вам не понравится то, что я собираюсь сказать, Эмилия.

– Что именно?

«Что, – думаю я, – может быть хуже, чем ваши замечания на мой счет за последние несколько недель?»

– Просто намек для понимающих, вот и все. Будьте осторожны, когда позволяете другим людям вмешиваться в вашу личную жизнь.

– Извините, что?

– Иногда, как мне кажется, вы принимаете своих друзей за свою семью.

– Что я принимаю?

– Я достаточно навидалась такого. Кружок близких друзей частенько занимает эмоциональное пространство, предназначенное для мужа или спутника жизни. Не забывайте о своей цели, Эмилия. Ваши друзья важны для вас, но вы к тому же хотите выйти замуж. А что случится, если все ваши подруги разбегутся по своим счастливым семействам, а вы так и останетесь в платье подружки невесты с букетом в руке и пойдете домой одна?

Она переходит к моей соседке – что ж, тем лучше.

Меня опять посещает мгновенное воспоминание…

Время: третье января 1996 года.

Место: замок Барберстоун близ села Стреффен в графстве Килдар.

Повод: день свадьбы Кэролайн и Майка. Можете вообразить наше состояние. Вечер почти закончен, и она как раз собирается бросить свой букет…

Мы с Рэйчел стоим снаружи, промерзнув до костей в нарядах подружек невесты, пока Джейми наносит баллончиком краски завершающие штрихи на шедевр автомобильной росписи – свадебную машину: «Официально готовый продукт, у них и справка есть».

Это был очень длинный и утомительный день. Я честно сражалась с приступами слез, но теперь, когда Кэролайн и Майк скоро отправляются в аэропорт, чтобы начать медовый месяц длиной в шесть недель, я не выдерживаю.

И начинаю рыдать.

– Я так рада за них обоих, – хлюпаю носом я. – Я так сча-а-а-а-стлива.

– Я знаю, – говорит Рэйчел, закуривая сигарету. – К счастью, все подходит к концу. Эта свадьба не в моем вкусе.

– Да ты что? – У меня нет носового платка, и приходится вытирать слезы лентами от моего букета.

– Слишком церемонно, слишком официально, слишком много гостей. Это миссис Иган постаралась и пригласила всех своих приятельниц по гольф-клубу, но, как я ни вертела головой за столом, кроме вас с Кристианом, я здесь никого не знаю. Бр-р.

Ее передергивает, и я понимаю, что она имеет в виду. Это огромная безликая свадьба, на нее собралось, должно быть, больше трехсот гостей, никто из которых с нами не знаком. Похоже, будто Кэролайн с Майклом затеяли инсценировать королевскую свадьбу. Денег здесь не пожалели.

– Миссис Иган изойдет на удобрение, когда увидит, что ты сделал с машиной, – Рэйчел обращается к Джейми. – Вот будет потеха. Приготовься заснять лицо этой старой ведьмы, ладно?

– А вот и они! – восклицает Джейми, когда Кэролайн и Майк появляются из парадного подъезда, окруженные толпами доброжелателей, осыпающих их конфетти.

Это снова выводит меня из равновесия.

– Я так рада за нее! – завываю я. – Так рада!..

– Ну вот, теперь ты стала похожа на декорацию в великолепном спектакле, который дает Кэролайн, – говорит Джейми. – Приободрись. Мы скоро отчалим отсюда. И тогда я куплю тебе порцию виски в круглосуточном баре, договорились?

– Спасибо, золотце, – говорю я, уцепившись за его руку. Рэйчел держит меня за другую руку, а Кэролайн пробирается к нам сквозь толпу.

Такой потрясающей невесты вы в жизни не видели.

Я знаю, все невесты прекрасны в день свадьбы, но Кэролайн – это что-то особенное. Она сияет, излучая чистое, незамутненное счастье.

Мы обнимаемся все вчетвером.

– Я люблю вас, – просто говорит она. – Не забывайте меня после свадьбы.

– И мы тебя любим, – хором отвечаем мы.

Я опять начинаю рыдать от избытка чувств.

– Не обращай внимания, – причитаю я, – это слезы счастья.

– Не беспокойся об Эмилии, она весь день надиралась шерри, – говорит Джейми. – Ну, понимаешь, как все старые девы. Так положено.

– Заберите ее обратно в дом и найдите ей симпатичного парня, слышите? – велит Кэролайн, обнимая нас снова. Она не собирается бросать букет и сразу протягивает его мне. – Возьми, солнышко, это тебе, – говорит она. – Ты будешь следующей.

В следующую минуту Майк забирает ее от нас и усаживает в покрытый надписями автомобиль, чтобы увезти на медовый месяц в Индию:

– Пойдемте, миссис Холмс, время отправляться.

– Она не миссис Холмс, – заявляет ее мать своим обычным ядовитым тоном. – Она Кэролайн Иган-Холмс. Двойная фамилия гораздо элегантней, я всегда так думала.

И они отбывают.

По-моему, я никогда не чувствовала себя такой безутешной, пока автомобиль отъезжал все дальше.

Рэйчел, Джейми и я возвращаемся в теплое помещение, все еще держась за руки. Кажется, все мы чувствуем себя немного беззащитными и определенно нуждаемся в выпивке.

– Что бы мы делали друг без друга? – спрашиваю я с полными слез глазами.

– Да ладно тебе, с тобой не случилось ничего страшного, чего нельзя поправить, уйдя в загул, – говорит Рэйчел. – У меня есть Кристиан, у Джейми этот, как его…

– Его зовут Курт, – сообщает Джейми. – Я был бы весьма признателен, если бы ты удосужилась напрячься и запомнить его имя. Я встречаюсь с ним уже неделю, попрошу заметить. Для меня это очень серьезно.

– Пока ночь пройдет, мы успеем напиться и заняться сексом, в таком порядке, – говорит Рэйчел. – Мы переживаем потерю лучшей подруги, и, уж поверьте, это единственное, что помогает заполнить вакуум.

И это приводит меня прямо к бывшему бойфренду номер девять по списку.

Его зовут Гэри О'Нил.

Вот и он, стоит у бара, когда мы входим с улицы, очень смуглый, загорелый и как раз в моем вкусе.

– Цель определена, – говорю я Рэйчел, немедленно воспрянув духом, пока мы все направляемся в его сторону.

– Лакомый кусочек, – соглашается она. – Как же мы его раньше не заметили?

Он замечает нас буквально сразу же.

Да и как можно не обратить на нас внимание? Мы одеты, как пастушки.

– Вам не хватает только посоха и стада овечек для полного комплекта, – сказал он, обводя меня откровенным взглядом, а Рэйчел подмигнула и удалилась на поиски Кристиана.

– Вы прекрасно загорели, – отвечаю я, стоя прямо напротив него и делая вид, что это единственное свободное место, где можно заказать выпивку.

– Благодарю, – Гэри продолжает рассматривать меня живыми черными глазами. – Я только что с лыжного курорта. Каждый год там бываю. И всегда на это время снимаю одно и то же шале в Клостерс, что в Швейцарских Альпах. Там увлекательная ночная жизнь.

Я уже заинтересована. Я не из тех, кто катается на лыжах регулярно и может себе позволить ежегодно арендовать одно и то же шале для себя одной. Мы с Джейми постоянно рассуждаем об этом, но мы оба новички и в глубине души слишком стесняемся, что нас обгоняют пятилетние малыши на ясельных спусках.

– Так вы со стороны Майка или Кэролайн? – кокетливо спрашиваю я.

«Определенно не от Кэролайн, – думаю я. – Она бы мне давно сказала, если бы у нее были дальние родственники, такие увлеченные спортсмены».

Он выглядит очень подтянутым, высокий, элегантный… невероятно привлекательный. Он глядит на меня, и я способна только мысленно раздевать его. «Великолепно сложен, – думаю я, – словно греческий бог…»

– Майк – мой двоюродный брат.

– А чем вы занимаетесь? – спрашиваю я, включая обаяние на полную мощность.

– Ну, это очень увлекательно. Я финансист и в настоящее время совершил очень удачное вложение.

– Ах, неужели? И что вы инвестируете?

"Если он более или менее обеспечен, при такой внешности, – озабоченно думаю я, – то он идеально мне подходит… все-таки верна старая пословица: "Встреча на свадьбе ведет к свадьбе"».

– Я не люблю об этом говорить, – ухмыляется он мне, буквально провоцируя дальнейшие расспросы с моей стороны.

А вы, конечно, знаете мой длинный язык.

– Ну, расскажите, – прошу я, встряхнув волосами, как я надеюсь, в соблазнительном стиле Брижит Бардо.

Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо:

– Я умею хранить секреты.

– Ладно, вы сами напросились, – шепчет он мне в ответ, ухмыляясь. От него чудесно пахнет, и я чувствую такое потрясающее физическое влечение, что могу только смотреть ему в рот и воображать, как набрасываюсь на него с поцелуями. На глазах у миссис Иган, на глазах у всех.

«Мне все равно, кто он и чем занимается, – думаю я. – Даже если он дворник или младший помощник дворника, мне все равно. Все, что я хочу ему сказать: „Пошли, вы мой пленник"».

– Ладно, – поддразнивает меня Гэри, – вы сами напросились. Я открываю свою авиалинию.

Какая удача!

Я всегда говорила, что у меня есть ангел-хранитель, и он, ребята, в свободное время работает Гэри О'Нилом.

Шесть недель спустя, как раз к возвращению Кэролайн и Майка из свадебного путешествия, я сама собиралась вложиться в аэропроект Гэри. Не такая уж крупная сумма денег, но порядочная: все мои сбережения за первый год работы журналисткой и подработки внештатником на телевидении.

– По моим скромным прикидкам, за год твои деньги увеличатся вчетверо, – сказал Гэри, и я ему поверила.

Да и как не поверить – он был крайне убедителен. Он даже продемонстрировал мне бизнес-план, берущий за основу авиалинии дешевых расценок, вроде «Райанэйр». Ну, это те рейсы, которые летят или невозможно рано, или невозможно поздно, приземляются минимум за восемьдесят километров от нужного вам города и при этом стоят дешевле некуда. Полеты за девяносто девять центов, вроде того. Наверное, это легкомысленно, наверное, это наивно, но когда Гэри меня о чем-то просил, я с радостью откликалась на просьбу.