Текст книги "Зачем нужен муж?"
Автор книги: Кэрролл Клаудиа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 24
СВЕТСКИЙ РАУТ ГОДА ИДЕТ НАПЕРЕКОСЯК
В конце концов я порадовалась, что приняла предложение Джейми назначить его распорядителем званого ужина. Хотя вечеринка назначена на субботу, но в «Кельтских тиграх» это день съемок, так что я пришла домой почти в семь вечера.
У меня не хватило бы времени на все, что сделал он. Квартира выглядит безукоризненно чистой, паркет надраен до блеска, повсюду расставлены букеты лилий и горят ароматические свечи; обеденный стол красиво сервирован бокалами и бутылками красного вина, откупоренными, дышащими и так и зовущими к столу. Джейми появляется из кухни в своей рабочей форме – в фартуке, завязанном на талии, как французский официант.
– Ну привет, дорогая, – произносит он, уперев руки в бока подчеркнуто актерским жестом, – как прошел день в офисе, душа моя? Похожи мы на персонажей из американской комедии-путаницы пятидесятых годов, если рассматривать меня как жену-домохозяйку?
– Джейми, сколько бы ты с меня ни запросил, ты стоишь гораздо больше. Я вне себя от восторга: как чудесно преобразилось помещение!
– Не хвали меня, пока не увидишь счет. Я сорил деньгами, как мот с высшим образованием.
– Оно того стоит. Сказочное зрелище!
– Все готово, белое вино охлаждается, я даже прикупил бутылку шампанского для нас с тобой, чтобы поднять настроение до праздничного.
– Ты сокровище. Извини за избитую фразу, но если б ты не был геем, я бы вышла за тебя замуж.
– Ах, если б мне платили по пять евро каждый раз, когда я это слышу. Да, кстати, я еще нафэншуил твою спальню.
Надо сказать, что Джейми однажды прочел в журнале статью о фэн-шуй, в которой говорилось, что девяносто процентов этого искусства состоит в том, чтобы банально расставить все по своим местам и привести в порядок. В результате он употребляет данное слово как синоним к слову «убирать» – например: «Пойду-ка я фэншуить грязные тарелки из раковины».
Я на седьмом небе. Как всякий, кто мог видеть, в каком состоянии моя спальня пребывала еще утром.
– Джейми! Ты великолепен! Тебе надо работать распорядителем на званых вечерах!
– Сюда придет куча холостяков, можешь выдать это за свои заслуги. Если, конечно, в школе тебя не научили не затаскивать мужиков в постель раньше трех месяцев знакомства.
– Да нет, конечно.
– Тут нужно вдохновение. Возьми от жизни все, милая. Иди! Иди посмотри на свою комнату и полезай в душ, а потом выпьем по бокалу холодного игристого на твоем туалетном столике. Поспеши, детка, скоро все придут.
Через полтора часа я полностью готова. Я в конце концов надела маленькое черное платье, распустила волосы по плечам и сделала самый легкий макияж.
– Ну как? – спрашиваю я, вертясь перед Джейми.
– Как мечта любого мужчины, ставшая явью. Мерил Стрип лет тридцати с хвостиком.
– Ты мне льстишь, но все равно спасибо.
– Возьми, – он наполняет мой бокал.
– Спасибо, – говорю я, отпивая из бокала. – Я нервничаю.
– Да ну, что тут нервничать?
Я делаю глубокий успокаивающий вдох:
– Ладно. Приступ паники вызван несколькими причинами, в случайном порядке: а) придет Дамьен Дилени, и это хорошо, но он может узнать, что это лотерейная вечеринка и что я пригласила его потому, что хочу сбагрить кому-нибудь другому, и это плохо; б) боюсь, что мальчики соберутся в одном углу, а девочки в другом, и никто ни с кем не будет разговаривать, все равно как в приходском танцзале в сельской ирландской церкви в сороковые годы; в) из всех, кто должен прийти, я знакома только с Мэгз, и еще надо посчитать всех парней, что они приведут с собой. В общем, я пригласила к себе в гости кучу незнакомых людей, и все, что у нас есть общего, – это то, что мы одиноки. Откуда я знаю, что меня не ограбят?
Вдруг звонит телефон, и Джейми вскакивает, чтобы ответить, копируя интонации знаменитого английского актера Джона Гилгуда:
– Добрый вечер, это квартира мисс Локвуд, у телефона дворецкий. Как вас представить?
Я молча показываю руками, как буду его душить, и вырываю телефонную трубку.
– Алло, Эмилия слушает.
– Эмилия, вам звонит Ира Вандергельдер. О, я потрясена – у вас есть свой собственный Пол Беррелл!
– А, здравствуйте, Ира… э-э, нет, на самом деле это распорядитель вечера.
– Распорядитель? Я же вам говорила не затруднять себя.
– Ну, главным образом по части бутербродов. И уймы напитков.
– Отлично. Снимает комплексы. Я позвонила, чтобы пожелать вам удачи. И помните, что вам надо как можно больше общаться. Откровенно кокетничайте. Напомните себе, что вам нечего терять, кроме одиночества.
Я чуть не расстроилась, потому что не догадалась включить громкую связь, чтобы Джейми послушал, как она выражается, просто в доказательство, что я ничего о ней не выдумала.
Затем меня охватывает паника.
– Простите, Ира, вы сказали, что сегодня не придете?
– Я никогда не хожу на эти вечеринки, милая. Я считаю, что мое присутствие может заставить учениц нервничать, отчего задание потеряет смысл.
– Обидно, я-то надеялась, что вы поможете мне отделить достойных от недостойных.
– Что я вам говорила об оттачивании интуиции? Развлекайтесь. До встречи на занятиях на следующей неделе.
И она кладет трубку.
Восемь вечера.
Ровно в восемь раздается звонок в дверь. Джейми подскакивает к импровизированной барной стойке – то есть к обеденному столику – и желает мне ни пуха ни пера, а я иду открывать.
Мне ужасно интересно, кто там; никто из моих знакомых не приходит на вечеринки вовремя.
Я открываю дверь, надеясь, что по моей улыбке не видно, как я разочарована.
Это Дамьен Дилени, который держит в руках великолепную розовую орхидею в горшочке.
– Добрый вечер, дорогая Эмилия, ты выглядишь замечательно.
– М-м-м, спасибо, – отвечаю я, и мы вежливо целуем друг друга в обе щеки.
Не знаю, как у него это получается, но при любых его словах я чувствую, что мне следовало бы носить кринолин и держать при себе склянку нюхательной соли.
– Это для тебя, – говорит он, протягивая мне орхидею, запакованную в целлофан.
– Огромное спасибо, – растроганно говорю я. – Это мой любимый цветок. И к тому же единственный, который может у меня выжить.
– Да, я разговаривал с Кэролайн, это она посоветовала. Разумеется, я ни за что не принес бы на вечер свежесрезанный букет. Это было бы непростительное нарушение этикета. Как будто гость предполагает, что хозяйка сама не позаботилась о цветах.
– О, неужели?.. Подумать только…
Ладно, хоть это сказано слегка высокопарно и напыщенно, но в глубине души он отличный малый, напоминаю я себе, благодаря про себя Джейми за то, что он купил эти прелестные лилии и расставил их так элегантно, как могут только геи.
Я провожаю Дамьена в гостиную и машинально начинаю представлять друг другу его и Джейми, но Дамьен прерывает меня:
– Да, конечно, мы с Джейми встречались и раньше. В очаровательном доме у Майка и Кэролайн. Я вас еле узнал…
– Потому что я одет? – нахально спрашивает Джейми.
Дамьен краснеет, а я бросаю на Джейми яростный взгляд.
– Я только хотел сказать: в вашей прелестной униформе.
– Спасибо. Мне она нравится, потому что подчеркивает форму ягодиц.
У Джейми есть неприятная привычка задираться, как мальчишка, когда он встречает человека, чьи манеры немного более… э-э… церемонные, и сейчас он ведет себя как малолетний хулиган.
– Что я могу предложить вам выпить, Дамьен?
– Я, к несчастью, за рулем, поэтому просто стакан минеральной воды. Без газа, пожалуйста.
– Да ладно вам, сегодня же суббота. Я всегда говорю Эмилии, что субботние вечера просто созданы для пьянства и разврата.
Я готова убить Джейми…
Девять вечера.
Я готова обнять Джейми…
Все в сборе, и вечеринка в полном разгаре.
Пока приходили гости, Джейми, бесценный человек, волчком носился по дому, как обкуренный дервиш, разнося напитки, принимая пальто и даже ставя танцевальные мелодии для поднятия настроения. Я тем временем вовсю исполняла обязанности хозяйки, представляя людей, которых почти не знаю, людям, которых вижу первый раз в жизни.
Если честно, все они кажутся очень милыми. Первоначальная неловкость быстро прошла, все раскрепостились под влиянием вина. Девушки, кажется, очень заняты, представляя друг другу своих кавалеров и ведя светские разговоры, хотя изредка можно наблюдать, как кто-нибудь обводит глазами комнату, возможно, спрашивая себя: «А кого еще сюда привели?»
Как, собственно, это сейчас делаю я.
Ага, вот, цель определена.
Конечно, я знаю, что нехорошо судить о людях только по внешнему виду, – как о мужчинах, так и о нас, девушках; но вы бы только видели этого парня! Высокий загорелый блондин скандинавского типа, стоящий неподалеку и болтающий с маленьким толстячком в очках от Гуччи, который держит тарелку с мясными пирожками и откусывает от каждого по очереди.
Соблазнительный блондин явно заскучал. Великолепно. Это мой шанс.
Я прокрадываюсь туда, где Джейми отчаянно отдирает кубики льда от морозильных формочек и ссыпает их в ведерко со льдом, и достаю две бутылки вина, белого и красного, припрятанные отдельно.
– Я хорошо выгляжу? – спрашиваю я шепотом. – Я наметила себе цель. Прямо по курсу. На балконе. Держись естественно.
– Ну-у-у… о да, мил, мил, очень мил, напоминает викинга. Совсем не похож на ирландца.
– Мне нравится быть хозяйкой вечера. Посоветуй мне устраивать вечеринки каждую неделю. Замечательный способ подобраться к нему и спросить, какие напитки он любит, не вызывая никаких подозрений.
– Ты заметила парня перед камином? С лицом как вареная картошка? Он голубой, только пока сам этого не знает.
– Джейми! Выключи свой гей-рентген.
– А где Дамьен? Помнишь Дамьена? Твой кавалер или, скорее, неудавшийся кавалер, только он этого еще не знает.
– Вот черт, – я внезапно расстраиваюсь и чувствую себя виноватой. – Я с ним сегодня и двух слов не сказала.
– Расслабься. Иди пококетничай. Я присмотрю за ним вместо тебя. Может быть, я ему понравлюсь, кто знает?
– Веди себя прилично.
– Я всегда втайне мечтал завести себе богатого стареющего поклонника, который дарил бы мне подарки и опекал. Знаешь, как Фрэнк Синатра и Сэмми Дэвис-младший опекали Лайзу Миннелли.
Я поднимаю глаза к потолку, а затем возвращаюсь к толпе гостей. Ага, вот он, мой прекрасный викинг, теперь в полном одиночестве и все еще явно скучает. Я направляюсь к нему, по пути наполняя бокалы.
Да, я знаю, что хронически одинока и абсолютно не в том положении, чтобы критиковать кого-то в одной лодке со мной, но, если начистоту, услышь Ира Вандергельдер эти разговоры, она упала бы в обморок.
Высокий и сутулый парень с перхотью, обсыпавшей плечи его мятого полотняного пиджака, разговаривает с особенно шикарной девушкой с курсов, которую, по-моему, зовут Амели.
– Разумеется, я вовсе не хотел вас оскорбить, – говорит он. – Видите ли, я консультант-анестезиолог и подумал, что вы, наверное, сделали операцию по увеличению груди. Я просто хотел сделать комплимент вашему хирургу, вот и все. Он отлично поработал. Все выглядит очень реалистично.
Амели встречается со мной взглядом, и на секунду я думаю, что она треснет его по физиономии.
Затем я ненадолго останавливаюсь, чтобы наполнить бокал другого мужчины, который выглядит юной развалиной, похоже, собирающейся закончить свой жизненный путь лидером партии консерваторов, вроде Уильяма Хейга. Он разговаривает с Сарой, очень хорошенькой полненькой блондинкой.
– А чем вы занимаетесь? – спрашивает он.
– Я стюардесса, – весело отвечает она. – Работаю на трансатлантических перелетах.
– Да что вы? – глубокомысленно кивает он. – У меня была кузина, которая работала стюардессой. Очень замкнутая профессия, как я слышал. Так вот почему вам так трудно найти мужа?
Сара глядит на него в ошеломлении.
– А как ваша фамилия? – продолжает он, ничуть не смущенный ее изумленным молчанием.
– Я вообще-то хотела бы ее сменить.
Но не только присутствующие здесь мужчины допускают ляпы. На минуту я останавливаюсь, чтобы предложить вина еще одной девушке, которая утомляет разговором молодого человека у стены. Он намного моложе ее и блуждает взглядом по комнате, а на нее почти не смотрит.
– Помните, принц Чарлз сказал, что Камилла – неотъемлемая часть его жизни? – печально спрашивает она. – Так почему же я не могу встретить мужчину, который скажет то же самое обо мне? Я слишком многого прошу?
Викинг пребывает в одиночестве и поглядывает на часы, пока я продвигаюсь к нему. Я уже готова предложить ему вина, как вдруг меня окликает Джейми, стоящий у бара, где пытается разлить вино в шесть бокалов одновременно.
– Эмилия? Не могла бы ты открыть дверь? Я не могу, я тут зашиваюсь.
Ну вот, как все не вовремя. Ладно, подойду к викингу попозже. Я встречаюсь с ним взглядом, дарю извиняющуюся улыбку и спешу в прихожую.
Сара наконец сбежала от юной развалины, и теперь он беседует с девушкой, которую я совсем не знаю.
– Я не хочу жениться просто так, – бубнит он, – на мой взгляд, женитьба должна послужить мне ступенью к карьерному росту.
Я выскальзываю в прихожую и открываю дверь, гадая, кто мог так припоздниться.
Это Мэгз, которой удивительно идет бежевое кашемировое пальто, идеально оттеняющее ее рыжие волосы.
– Мне очень жаль, что я так опоздала, – говорит она, обнимая меня и презентуя бутылку шампанского. – Я записала твой адрес на бумажке и забыла дома. Пришлось возвращаться с полпути, чтобы его найти.
– Не волнуйся, я очень рада, что ты пришла. Ты выглядишь восхитительно.
– Спасибо! Я просто сняла очки и надела контактные линзы, для разнообразия. Как у вас дела? – спрашивает она, пока я помогаю ей освободиться от замечательного пальто.
– Ну, все заняты беседами, а это уже кое-что. Я уже приглядела одного очень симпатичного парня и еще одного, от которого надо бежать, как от чумы.
Затем я удивляюсь:
– Ты пришла одна, Мэгз?
– Нет-нет, – улыбается она, – я взяла с собой старого приятеля. Он очень привередлив по части парковки. Под деревом машину не ставит – на нее будут гадить птички; и близко к другим машинам тоже – ее поцарапают. Я пришла первой, чтобы принести тебе извинения.
Я собираюсь сказать, что никаких извинений не нужно, и отправиться с ней в гостиную за хорошей порцией расслабляющего, но тут раскрывается дверь лифта.
И появляется Филип Берк.
Девять часов четыре минуты.
Я поспорила сама с собой, как долго он продержится, не высказав какой-нибудь своей берк-филиппики.
Ровно четыре минуты, явный рекорд для него.
– Это Эмилия, о которой я тебе говорила, – бодро заявляет Мэгз, когда Филип входит. – Она тебе понравится; она большая юмористка. Всегда доводит всех нас до икоты.
О нет!!! Теперь он знает, что я хожу на курсы по поиску мужа, и, что еще хуже, Мэгз, наверно, рассказала ему пару историй про моих бойфрендов…
Я слегка ошарашена, но нахожу в себе силы пожать ему руку и сказать:
– Да, кстати, мы работаем вместе. Входите, Филип, я рада вас видеть.
– Ты сказала, что мы пойдем на вечеринку к какой-то девушке, которую зовут Эмилия, – он обращается к Мэгз. – Ты не говорила, что это будет Эмилия Локвуд.
Намек ясен: если б знать заранее, можно было бы не приходить.
– Честное слово, я понятия не имела, что ты работаешь на телевидении, – улыбается мне Мэгз. – Не говоря уж о твоей фамилии. Все, что мы точно знаем про своих сокурсниц, так это то, что все мы не замужем.
О боже, больше смущаться уже некуда, правда?
Но нет, такова уж моя жизнь. Вовсе не некуда. Всегда найдется место для еще большей неловкости.
Я провожаю их обоих в гостиную, и первым, с кем мы столкнулись, оказывается Дамьен. Я уже собираюсь представить их друг другу, когда Филип говорит:
– Здравствуйте. Приятно с вами познакомиться. Вы – папа Эмилии?
Одиннадцать.
Жуткий вечер. Просто ужасный.
Последние два часа я провела, зажатая в углу, беседуя с Филипом, и все, что он говорил, было про «Кельтских тигров».
Многие гости уже ушли, включая замечательного викинга, с которым я ни словечком так и не перемолвилась. Я даже не знаю, кто его привел, – не могу же я прийти на следующее занятие и объявить: «Простите, девочки, поднимите руку, кто привел парня, который выглядит как статист из „Конана-варвара"».
Мэгз сидит на диване и болтает с Дамьеном, а кроме них осталась еще небольшая кучка гостей, ни одного из которых я не знаю.
Джейми подходит к нам и предлагает наполнить бокалы.
Филип не пьет, зато я – напротив.
Затем я наношу удар ниже пояса. Я вовсе не горжусь этим, но так было надо. Сегодня предполагались встречи с холостяками, а вовсе не беседы в углу с начальством.
– Джейми, я уже познакомила тебя с Филипом Берком?
– Нет, привет, очень приятно, – отвечает Джейми, равнодушно пожимая ему руку.
– Филип – глава нашего телеканала.
На секунду Джейми превращается в мультипликационного персонажа, у которого над головой ярко загорается лампочка.
– Глава телеканала? Эмилия! Человек, который может изменить весь ход моей карьеры, провел со мной под одной крышей несколько часов, а ты мне до сих пор ничего не сказала?! Филип, для меня большая честь познакомиться с вами. Понимаете ли, я театральный актер. Но у меня есть прекрасные задумки и для телеспектаклей, и для ситкомов. Вы можете уделить мне немного времени?
Я оставляю их наедине и удаляюсь.
– Эмилия! – зовет меня Мэгз, когда я прохожу мимо дивана. – Пожалуйста, покажи мне, где у тебя ванная.
– Конечно. Извините, Дамьен, мы скоро вернемся.
Я провожаю ее в прихожую и показываю, где ванная, но там уже кто-то заперся.
– Не беспокойся, – говорю я, – у меня в спальне есть еще санузел. Пошли, я покажу.
Вот мы и в спальне, она со стуком захлопывает дверь и плюхается на кровать.
– Мне не нужно в ванную. Я просто хотела поговорить с тобой наедине.
Я присаживаюсь к ней.
– Все нормально?
– Все отлично. У меня к тебе вопрос. Я так хорошо поладила с Дамьеном. Он такой милый… и мягкий… как плюшевый мишка.
– Да, понимаю, о чем ты… – смеюсь я.
– Понимаешь, это же ты его пригласила, а он предложил подвезти меня домой, и теперь я не знаю, как ты на это посмотришь.
– Мэгз, я очень рада. Я надеялась, что вы понравитесь друг другу. Это замечательная новость.
– Хорошо, ты не возражаешь, если я попрошу еще за одного человека?
– За Филипа?
Она вздыхает:
– Я бы хотела, чтобы ты обратила на него внимание, Эмилия. На самом деле он прекрасный человек. Я знаю его долгие годы. Я понимаю, у него есть дурная привычка говорить неподходящие вещи в неподходящее время, но нет ничего, к чему со временем нельзя привыкнуть. У вас с ним так много общего.
Я хочу спросить: что же такого общего у меня с этим странным типом?
Но потом напоминаю себе, что он друг Мэгз, я – хозяйка дома и должна быть крайне вежливой и не осуждать гостей.
Надо срочно придумать вежливый ответ…
Ага, придумала…
– А вы давно друг друга знаете?
– Он ухаживал за моей подругой, и мы всегда ладили. Она встретила другого, но продолжала встречаться с Филипом, пока не уехала в Австралию с тем, другим. Сейчас она замужем и, кажется, завела детей. Бедняга Филип; он был просто сломлен, когда она его бросила и уехала. Он плакался мне в жилетку, и в конце концов мы стали большими друзьями.
Кто бы мог подумать – Филипп страдал от разбитого сердца.
– Ну, что ты об этом думаешь, Эмилия? Давай, как Ира всегда нам говорит, расширяй свою зону охвата.
– Э-э, я не уверена, что вообще интересую его. Мы просто разговаривали о делах.
– Ты не отвечаешь на вопрос. Если он пригласит тебя на свидание, ты не откажешь?
Меня спасает звонок.
Буквально.
Раздается звонок в дверь, я извиняюсь и иду открывать.
– Извини, Мэгз. Наверное, моя ворчливая соседка велит выключить музыку. Я скоро вернусь.
Она выходит со мной в коридор, и мы сталкиваемся с Филипом, разыскивающим свое пальто и шляпу, в то время как Джейми все зудит у него над ухом:
– Так я могу отправить свое резюме с фотографией лично вам, Филип? Или я могу заскочить к вам в офис в понедельник, если это вас больше устраивает…
– Мне пора идти, – говорит Филип, не обращая внимания на Джейми. – Это был очень… интересный вечер.
Опять раздается звонок, и я спрашиваю, кто там.
Невероятно.
Это тот, чье имя навсегда останется неизреченным.
Выглядит так непринужденно, словно я его сюда приглашала.
– Всем здравствуйте. У вас здесь званый ужин?
Я не отвечаю. Я слишком шокирована.
– Что тебе здесь нужно? – спрашивает Джейми ледяным тоном. Он обнимает меня за талию, и я безотчетно прижимаюсь к нему.
– Джейми, рад тебя видеть! Как поживаешь?
– Я спросил: что тебе здесь нужно?
Боже, Джейми в гневе великолепен. Даже я немного испугалась.
– Ну, не злитесь, я не хотел помешать, я просто увидел, что толпа уже расходится, и хотел бы одолжить у тебя штопор. Если это не затруднит.
Я всегда говорила, что ругаюсь с людьми лучше Джейми, но сейчас должна признать, что явно ошибалась.
Джейми реагирует так, будто его просят стать донором и одолжить почку.
– Здесь на двери висит табличка «Добро пожаловать, лживые ублюдки и предатели-любовники»? По-моему, нет. Проваливай отсюда, иначе я пинками прогоню тебя в твой Йоханнесбург. Тебя сюда не звали, понял? Бог создал засовы, дверные глазки и домофоны специально для того, чтобы держать подальше таких, как ты. Понял? Отлично.
И с этими словами Джейми захлопывает дверь у него перед носом.
– Ну вот, Эмилия, я же говорил, что тебе понадобится моя помощь по хозяйству. Я и не думал, что из меня получится неплохой вышибала. Надо потребовать прибавки.
