Текст книги "Царство Проклятых (ЛП)"

Автор книги: Керри Манискалко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Та Эмилия погибла в комнате с моим близнецом, у нее тоже вырвали сердце, и, похоже, она никогда не вернется. Как бы я ни боролась, кого бы я ни обманывала, какую бы часть своей души я ни отдала, ничто никогда не вернет мою сестру. Даже если бы мне удалось уничтожить тех, кто причинил боль Виттории, я не видела способа когда-либо счастливо вернуться к той простой, спокойной жизни. Той, где я была больше всего довольна своими книгами и рецептами.

Эта новая реальность казалась странной, но подходящей. Это была жизнь, в которой я не съеживалась от насилия, только кипела от того, что наказание, которое было совершено, взято из моих нетерпеливых рук. Я размышляла о смерти, о тех, кого мы потеряли, и о том, как их потеря украла у нас что-то жизненно важное взамен.

Слеза скатилась по моей щеке, когда я отложила окровавленное полотенце.

– Хватит, – сказала я тихо, решительно самой себе, вставая. Положив руки на

крышку туалетного столика и наклонившись, пристально глядя на свое отражение. – Достаточно.

В моем мире больше не было места для печали или горя. И в моем сердце.

Я сосредоточилась на этом гневе, на этой искре в моей сути, близкой к источнику моей магии. Это было так, как будто внутри меня бурлила лавовая яма, готовая извергнуться. Я никогда не ощущала свою магию так сильно и поняла, что не потребуется много усилий, чтобы использовать ее. Все, что мне нужно было сделать, это протянуть руку и схватить.

Я сосредоточилась на своей магии, представила, как вытаскиваю ее оттуда, откуда она возникла, и превращаю в горсть пламени. Вместо того чтобы бороться с собой и заставлять это прийти, я отпускаю.

О моих мыслях, о моих страхах. О моих заботах.

Я освободила все, кроме своего гнева. За это я держалась так, словно это была самая главная истина в моей вселенной. Потому что это была самая важная вещь в этом круге Ада. Если ярость Принца Гнева была ледником, то моя была бушующим адом. И она не будет быстро сгорать.

Я вдохнула и выдохнула, представляя, как вдыхаю новую жизнь в огонь. Если бы я могла справиться со своим гневом, сосредоточиться на нем без эмоций, он мог бы гореть так сильно и так долго, что мог бы даже растопить непроницаемый лед Гнева.

Я протянула ладонь и прошептала:

– Fiat lux.

Да будет свет.

Возможно, богохульный для некоторых смертных. Но не для ведьмы, в настоящее время проживающей в подземном мире и обрученной с дьяволом. Крошечный шарик розово-золотого пламени завис над моей ладонью. Он потрескивал, как настоящий огонь, но не обжег меня. Я ждала, когда почувствую боль, когда моя плоть начнет пузыриться и покрываться рубцами. Или углями. Чтобы кольцо Гнева растаяло на моем пальце.

Огонь горел только ярче, мягко пульсируя, как будто здороваясь.

Я бесчувственно смотрела, как он превратился в пылающий цветок. На долю секунды я подумала о том, чтобы швырнуть его в стену и посмотреть, как моя комната – и вся ее прекрасная мебель – сгорает дотла. Крошечные бутоны тлеющих углей загораются и распускаются в саду пепла и пламени.

Я медленно сомкнула пальцы вокруг горящего цветка, погасив его так, как должен был погаснуть свет в глазах Макадена. Я все еще была слишком зла, чтобы радоваться тому, что только что сделала. Магия, о которой я не знала, что могу призвать. Позже у меня будет время отпраздновать это событие.

Теперь у меня были другие дела. Например, противостоять хозяину этого дома.

Та же самая ярость привела мои ноги в движение ровно через десять минут после того, как Анир ушел. Это вытолкнуло меня из моей комнаты, вниз по коридору, и позволило легко ворваться в личные покои Гнева, как если бы они были моими собственными.

Дверь хлопнула о стену, заставив свечи дико замигать на каминной полке. Гнев не был ни поражен, ни встревожен. Он стоял спиной ко мне, раздеваясь. Как будто он знал, что я приду к нему, разъяренная, а не испуганная.

Я скрестила руки на груди.

– Ну?

Принц демонов старательно игнорировал меня. Он снял рубашку и бросил ее на кресло. Его брюки сидели низко на бедрах, и при свете огня, пылающего в камине, мне были очень хорошо видны чернильные линии, которые изгибались над каждым тонко вырезанным мускулом на его спине.

Не говоря ни слова и не глядя на меня, он углубился в свое личное пространство. Я последовала за ним, слишком взбешенная, чтобы сосредоточиться на каких-либо деталях его комнат, кроме глубоких стен мерло, черной мебели и ткани. Было темно и чувственно. Как и в других частях замка, где принц проводил большую часть своего времени.

– Посмотри на меня. – Мой голос был

низким, мягким. Это прозвучало как ласка, хотя и намеренная. Мягкость должна была отвлечь от лежащей в основе стальной команды.

Гнев повернулся. Было что-то соблазнительное в том, как он двигался; мощный и сильный, но в то же время плавный во всех отношениях, которые ему понадобятся для битвы. Все в его движениях указывало на то, что он был хищником. Но я не боялась. Даже после его жестокой выходки. Гнев никогда не причинит мне вреда. И я была почти уверена, что это не имело никакого отношения к долгу.

Глядя на него сейчас, с обещанием бесконечного наказания и без капли сожаления в его взгляде, я поняла, что он сделал, почему он это сделал, даже если он еще этого не сделал.

Он стоял перед большой кроватью, шелковые простыни позади него казались нетронутым озером. Накидка из черного меха покрывала нижнюю часть. Я подумала о том, чтобы раздеться и броситься на него, вызвав еще одну рябь в гладком совершенстве его мира. На долю секунды я почти вообразила, что делал это раньше. Я оборвала эту мысль, прежде чем какая-либо греховная магия смогла овладеть мной.

Выражение лица Гнева стало непроницаемым. – Уже поздно. Тебе следует уйти.

– Нам нужно обсудить то, что только что произошло.

– Я отдал приказ, Макаден проигнорировал его. Дважды. Последствия были

предельно ясны.

Я прищурила глаза; его ответ был немного слишком жестким и отработанным. Я подошла ближе.

– И это все? Ты напал на него из-за своего приказа?

– Он решил намекнуть, что ты должна попробовать его член. Перед моим двором.

Его плечи двигались с усилием, которое он прилагал, чтобы контролировать свое дыхание, оставаясь спокойным. Ему не следовало беспокоиться. Ничто не могло успокоить бурю, бушевавшую сейчас в его глазах. – Если я позволю его непослушанию ускользнуть, меня сочтут слабым.

– Это была моя битва. Если ты будешь вмешиваться всякий раз, когда кто-то

говорит что-то нелестное, никто никогда не будет уважать или бояться меня. Я не буду казаться слабой, чтобы ты сохранил силу. – Я двигалась, пока не встала прямо перед ним, жар нашего объединенного гнева покалывал мою кожу. Интересно, чувствовал ли он то же самое? И успокаивало ли это его.

– Это был вопрос мужской гордости? Я очень сомневаюсь, что твоя власть при

дворе настолько слаба, что один несносный придворный может ослабить твое правление.

– Ты знаешь, что гордыня – не мой грех. – Это был не первый раз, когда я

задавалась вопросом, было ли это полной правдой, но я отпустила это.

– Я хочу свой собственный клинок.

Возможно, если я буду вооружена и смогу сама кого-нибудь выпотрошить, ты больше не будешь вести себя так властно перед своими подданными. Потому что, если ты это сделаешь, – я позволила себе достаточно сладости в своем тоне, заставив его глаза сузиться с подозрением, – в следующий раз я воткну в тебя свой обеденный нож. Считай это клятвой твоей будущей королевы.

Гнев скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз. В его глазах промелькнули какие-то эмоции, которые я не могла точно определить; он, без сомнения, просчитывал сотню причин, по которым вооружать меня было плохой идеей. Особенно после моего последнего заявления. Я ждала аргумента, который он, казалось, хотел привести.

– Я прослежу, чтобы у тебя был свой собственный клинок. И уроки.

– Я не требую…

– Это мое предложение. Бесполезно вооружать тебя только для того, чтобы ты

поранилась в бою, потому что в не умеешь владеть им должным образом. Мы заключили сделку?

– Только одно разумное требование… И ты со мной согласен? Так легко?

– Похоже, что так и есть. – Я оглядела его с ног до головы. – Ты уже подумывал о

том, чтобы вооружить меня.

– Я военный генерал; конечно, я думал об этом. Мы обсудим другие варианты

тренировок утром. Если мы собираемся практиковать физические уроки, мы также добавим блокирующее магическое воздействие. Ты принимаешь условия нашей сделки?

– Да.

– Хорошо. Возвращайся в свои покои. Я устал.

Я оставила его плохое отношение без комментариев. Он все еще был напряжен, его собственный гнев не был полностью обуздан. Я подумывала оставить его в его собственной мерзкой компании, но вместо этого одарила его дразнящей полуулыбкой. – Я так себе и представляю. Нанесение увечий – изнурительное занятие.

Он почти вернул себе улыбку, но она так и не коснулась его губ. – Спокойной ночи, Эмилия.

– Спокойной ночи, мой ревнивый, могучий истребитель языков.

– Ты говоришь такие ужасные вещи.

Но проблеск интриги свидетельствовал о том, что он не возражал. Совсем наоборот. Я ждала, что он повернется и уйдет, но он, казалось, прирос к месту. Нерешительность отразилась на его лице.

С опозданием я поняла, что тоже не выходила из комнаты.

Я стояла неподвижно, когда он приподнял мое лицо, его длинные пальцы поглаживали мою шею сбоку в легчайшей ласке. Я должна была думать о кинжале, который он только что держал, о крови, которая запятнала его руки несколько минут назад. О том, как безжалостно он вел себя. Эти руки могли без особых усилий вырвать язык, но они также были способны на нежность. Защиту.

И, несомненно, удовольствие.

Я облизала губы, вспоминая наш предыдущий поцелуй.

– Я только сказала правду.

Гнев пристально посмотрел мне в глаза, прежде чем с явным усилием оторвать взгляд. Он не отрицал, что ревнует. И при этом он не казался удивленным этим чувством. Мне было интересно, определил ли он уже это и был ли уверен, что делать с этим знанием. Не так уж много можно было бы сделать, если бы кто-нибудь из нас лелеял эту мысль. Я была обещана его брату. И его долг перед этой миссией всегда будет на первом месте. То, что произошло между нами раньше, больше не повторится.

Его рука упала, мей кожа мгновенно захотелось его тепла, в то время как мой разум был в замешательстве от моих противоречивых чувств.

– Я прослежу, чтобы завтра у тебя был клинок и первый урок. Спокойной ночи.

На этот раз с его стороны не было никаких колебаний. Он исчез в дверном проеме, обшитом прозрачными панелями, и, чувствуя, что меня отпустили, наконец повернулась и направилась туда, откуда пришла. Я остановилась у входа в прихожую, мои ноги не хотели нести меня из комнаты. Я знала, что должна уйти; я получила то, за чем пришла, но что-то удерживало меня.

Я медленно двинулсь в спальню, поближе к этим вздымающимся панелям, и заглянула сквозь них.

Гнев сбежал на балкон. Он стоял спиной ко мне, глядя на заснеженные холмы и горы, возвышающиеся вдалеке, бутылка вина стояла рядом с ним на перилах. Температура, казалось, никогда не влияла на него. Это, конечно, не помешало ему спать на открытом воздухе во время шторма. Возможно, это была еще одна привилегия бессмертия.

Или, может быть, я немного ошиблась раньше, может быть, он не всегда был холодной яростью. Может быть, он тоже обладал огнем. И его способность противостоять холоду была просто жаром его постоянного гнева, кипящего, пылающего, согревающего его больше, чем ледяные стихии могли ожидать.

Мое внимание снова переключилось на его напиток. Мороз пополз по стеклу, создавая маленькие ледяные паутинки. Жидкость в бутылке была не похожа ни на что, что я когда-либо видела дома; похожа на мерло или кьянти, но не темно-красного цвета. Он был фиолетового цвета, настолько темного, что казался почти черным, но это не было самой необычной или красивой частью. Серебряные пятнышки плавали по всему нему, как блестящие пузырьки. Гнев наполнил свой бокал и покрутил его, заставляя серебро сверкать в неистовстве.

Это выглядело так, как будто он создал свою собственную мерцающую галактику. Он поставил стакан на перила рядом с собой и наклонил голову.

– Если ты собираешься и дальше прятаться в моей спальне, то можешь выпить

это. Это поможет тебе уснуть.

Я подумала о том, чтобы вернуться в свою комнату, но любопытство взяло верх надо мной. Я пересекла балкон и осмотрела стекло, не прикасаясь к нему.

– Это не заставит меня перепрыгнуть через перила и нырнуть в снег, не так ли?

Вместо ответа Гнев смахнул стакан и сделал большой глоток. Он вернул его и посмотрел на меня. Вызов осветил его темные глаза.

Я немного пофантазировала о том, чтобы столкнуть его через перила в сугроб внизу, но я представила, что он потащит меня с собой, и что-то в наших телах, падающих вместе, заставило мое сердце забиться быстрее. Не потому, что я боялась упасть или получить травму; я знала, что Гнев будет маневрировать нами так, чтобы он упал на землю. Именно там, где я приземлялась, у меня участился пульс.

Я остановилась на том, чтобы потягивать звездообразную жидкость. Это было… вкусно.

– Ну? – спросил он. – Что ты думаешь?

– Мне нравится.

– Я так и думал, что тебе понравится. – Его голос стал тихим, задумчивым. Как

будто он не собирался говорить вслух или признаваться в этом. Я хотела бы обладать хоть каплей его способности чувствовать эмоции. Мне было любопытно узнать, что он чувствовал, почему его голос звучал смиренно.

Я сделала еще один маленький глоток и сосредоточилась на вкусах. Что-нибудь острое, вроде свежего имбиря. Немного цитрусовых, похожих на лайм. И в нем было глубокое богатство, которое идеально сочетало эти два качества. Не ром, но что-то близкое. Я допила остаток своего бокала и подумывала о том, чтобы налить еще.

Гнев усмехнулся.

– Вино из демонической ягоды – одно из двух лучших предложений этого царства.

Я взяла бутылку и слегка встряхнула ее. Жидкость мерцала, как звездная пыль. Это была одна из самых великолепных вещей, которые я когда-либо видела.

– Что делает его похожим на ночное небо?

– Семена ягоды демона. Они достаточно малы, чтобы выглядеть как пузырьки.

Или звезды.

Я наполнила свой бокал и прислонилась к перилам. Мне было немного прохладно, но я была далека от холода. Может быть, это вино согревало меня изнутри. Отсюда я могла ясно видеть огненное озеро, отделявшее этот участок территории от богато украшенного замка вдалеке. Мост соединял две полосы суши, темные воды бурлили внизу, как кипящий котел.

На секунду я задумалась, не рассказать ли Гневу о магии, которую я призывала. Вместо этого я кивнула в сторону замка.

– Что это за королевский дом?

Гнев проследил за моим взглядом.

– Гордыня.

Я сделала еще один глоток своего напитка. Демоническая ягода зашипели у меня на языке. Внезапно стало так тихо, что я услышала легкое потрескивание пузырьков в стакане.

– Ты уже что-нибудь слышал о нем?

– Нет.

– Он знает, что я здесь?

– Знает.

Я вздохнула. Я искренне надеялась, что Гордыния достаточно скоро преодолеет грех его тезки и отправит его проклятое приглашение. Я хотела раскрыть всю правду об убийстве моей сестры и вернуться к своей семье до того, как состарюсь и поседею. Или до того, как они старыми и седыми. Скорее всего, я не сильно постарею, находясь здесь. Эта мысль пробила броню, которую я воздвигла вокруг своего сердца, поэтому я оттолкнула ее.

Мы стояли в дружеском молчании, каждый погруженный в свои мысли, потягивая напитки. Гнев слегка пошевелился, его рука почти коснулась моей, и я подумала о том, как это было уютно. Быть здесь. С ним. Моим врагом. Ну, не совсем так.

Границы того, кем мы были и что я чувствовала по отношению к нам, размывались. Я понятия не имела, было ли это просто потому, что он был мне знаком, и я отчаянно пыталась ухватиться за что-нибудь хотя бы отдаленно привычное, находясь здесь. Или если бы грехи и иллюзии делали все возможное, чтобы запутать дело. Когда мы целовались раньше, он не нёс в себе ничего похожего на противника.

Как бы мне ни хотелось получить приглашение Гордыни, мне стало немного нравиться проводить время с Гневом. Я даже с нетерпением ждала словесной перепалки с ним. Видеть, как его ноздри раздуваются от раздражения, становилось странно милым. Эта мысль должна была бы встревожить меня, особенно после инцидента за ужином. Но этого не произошло.

Я не была уверена, что это говорило обо мне, о сущности, которой я становилась, но было глубокое чувство первобытного желания, которое вспыхнуло, когда Гнев направил этот клинок на Макадена, защищая меня.

На какое-то время мне показалось, что мы снова стали партнерами. Я не думала, что буду скучать по нашему совместному времяпрепровождению в Палермо, и не была уверена, что это значит. Я почувствовала, как его внимание переключилось на меня.

– Какое второе предложение? – спросила я, встретившись с ним взглядом. Он

был ближе, чем я ожидала, его внимание на мгновение переключилось на мой рот, как будто это заинтриговало и соблазнило его. Мое сердце забилось быстрее. Гнев сдвинул брови и покачал головой, казалось, вспомнив, что я задала вопрос. Какое бы осознание ни пришло к нему только что, оно полностью заворожило его.

– Ты сказал, что вино было только первым. Что является второй лучшей вещью в

этом царстве?

– Отмели Полумесяца. – Он колебался. – Это лагуна.

Это странное напряжение витало между нами, как заклинание, которое отказывалось разрушаться. Я приподняла бровь, уголки моих губ приподнялись.

– Дай угадаю, так как это Ад, она замерзла?

– Вообще-то, нет. Это одно из немногих мест в Семи Кругах, не тронутых льдом.

Она расположена над лавовым полем, поэтому вода в нем теплее, чем в ванне, независимо от температуры воздуха.

– Мы придётся сражаться с трехголовой

собакой, чтобы добраться туда?

– Нет.

– Путешествие туда похоже на

прохождение по Лазу Грешника? – Гнев покачал головой, но не стал вдаваться в подробности. Я подошла ближе, прищурив глаза. Он был более молчалив, чем обычно. Что означало, что он определенно что-то скрывал.

– Где это?

– Забудь, что я упомянул об этом. – Он снова наполнил свой бокал и сделал

большой глоток вина, отказываясь встречаться с моим любопытным взглядом.

– Уже поздно.

– Кровь и кости. Это здесь, не так ли? Ты что, прятал от меня горячий источник?

– Не прятал. Существуют правила, которые необходимо соблюдать перед входом

в воду. Я сомневаюсь, что они тебе понравятся. И даже если бы и понравились, я не думаю, что это хорошая идея.

– Понятно. – Гнев выпрямился от моего тона и медленно посмотрел в мою сторону. Когда его полное внимание сосредоточилось на мне, я продолжила. – Вместо того, чтобы спросить мое мнение, ты решил за меня. Поскольку я должна выйти замуж за дьявола, это делает меня твоей будущей королевой, не так ли? – Он не ответил. – Я бы хотела, чтобы вы отвёл меня туда. Прямо сейчас, пожалуйста.

– Ничто из рукотворного не может войти в воду.

– Ничего… ты имеешь в виду одежду?

– Да. Тебе нужно будет полностью раздеться, прежде чем войти в воду, моя

будущая королева. – Его улыбка была чистой злом. – Я не думал, что ты захочешь мыться со мной голой.

– И это все? – Я сильно в этом сомневалась. За последние несколько месяцев он

не раз видел меня без одежды. Это не было бы сдерживающим фактором. Речь шла о безопасности. Для него. – Я полагаю, что в воде есть что-то такое, чего мне захочется избежать.

Он медленно оглядел меня. Невозможно было сказать, что он чувствовал. – Иногда она исследует сердца тех, кто входит. И отражает их истину.

Я выдержала его пристальный взгляд. Может быть, дело было в вине, или в этом мире и его склонности ко греху, или в том, как его глаза блестели триумфом, но я отказалась уступить в этой битве.

Я вспомнила, что Анир сказал о том, чтобы бросить ему вызов. Если бы мне пришлось отказаться от части своей правды, чтобы получить хоть какие-то знания о нем, это была бы небольшая цена, которую я должна была заплатить.

Я дернула подбородком в сторону бутылки и стаканов. – Возьми их и давай посетим эту волшебную лагуну. Мне бы не помешала теплая расслабляющая ванна после сегодняшнего вечера.

Ухмылка Гнева исчезла.

– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

– Да.

Это был ужасно опасный ответ, ставший очевидным из-за толстого слоя напряженности, который снова быстро упал между нами, но это была правда. Я не хотела возвращаться в свою комнату одна, но и расставаться с этим принцем пока тоже не хотела. Ночное приключение к волшебному горячему источнику звучало как идеальное развлечение. Мне хотелось зацепиться за приятное воспоминание перед сном. Я не хотела прокручивать инцидент с проткнутым языком снова и снова, пока сон не овладеет мной. И если бы я сейчас вернулась в свои покои одна, именно это и произошло бы.

Вместо того, чтобы проводить меня туда, Гнев взял мою руку в свою и волшебным образом унес нас прочь. Знакомое ощущение жжения сменилось легким теплым покалыванием по моей коже. Это было далеко не неприятно. Я ахнула, когда мгновение спустя под нами образовалась твердая почва.

Гнев отпустил меня, как только убедился, что я не собираюсь падать.

– Магия перемещения не так вибрирует, когда мы путешествуем по этому кругу.

Я хотела расспросить его подробнее о магии, но обнаружила, что все логические мысли пропали, когда я осмотрела наше новое местоположение. Мы стояли на темном, сверкающем берегу лагуны. Она имела форму огромного полумесяца, а вода была молочно-голубой, как ледник.

Над его поверхностью лениво плыл туман. Мне удалось оторвать взгляд от сверкающего бассейна достаточно надолго, чтобы взглянуть на обсидиановые стены, которые окружали нас. Это озеро было подземным.

– Где именно мы находимся?

– Под Дома Гнева. – Он прошел немного по берегу, затем указал на каменную

арку. – Озеро Огня впадает в эти отмели вон оттуда.

Я подняла глаза, ожидая увидеть еще больше камня, и тихо втянула воздух. Камень действительно окружал нас, но кто-то нарисовал на нем фазы Луны вместе с небольшим количеством звезд. Душезахватывающе было едва ли самым точным описанием. Эфемерно, может быть даже было более справедливым.

Я подошла, чтобы сунуть пальцы ног в воду, когда принц демонов осторожно оттащил меня назад.

– Любая ткань может испортить воду.

Тебе нужно снять платье или приподнять юбку

– Почему?

Гнев повел плечом.

– Видишь это?

Я проследила за его взглядом, когда он упал на огромный кусок плавника. Я наклонилась ближе и прищурилась. – Это… это кости?

Я отвлекла свое внимание от того, что осталось от несчастного существа, и сосредоточилась на принце, стоявшем рядом со мной. Отблеск веселья на его лице был почти таким же греховным, как и он сам. – Все еще хочешь искупаться?

– Что произойдет, если принести вино

бокалы?

– Я бы не стал. Пойдем, – он протянул руку. – Я отведу тебя обратно в твою

комнату. Вино можешь оставить себе. Это расслабит тебя так же хорошо, как и лагуна. У тебя есть собственная большая ванная комната. Этого должно быть достаточно.

Либо он беспокоился о том, что лагуна раскроет правду, которую он хотел скрыть, либо был убежден, что я передумаю и вернусь в постель. Я одарила его своей насмешливой улыбкой, ловко расстегивая застежки на платье. Он наблюдал, как я выскользнула из шелковистого красного материала, его горло слегка дернулось, когда мое кружевное нижнее белье упало на землю следующим.

Я сняла с пальца кольцо и положила его на гладкий плоский камень. Затем выпрямилась и выдержала его пристальный взгляд.

Я стояла перед ним обнаженная, чувствуя что угодно, только не робость. Я приподняла бровь.

– Ты собираешься раздеться, чтобы мы могли поплавать, или планируешь

смотреть на меня всю ночь?

11

Одежда Гнева исчезла, оставив его стоять обнаженным и гордым.

Любой намек на самодовольство, который я чувствовала, исчез, когда исчезла его одежда. Будь я проклята дьяволом, я пыталась и с треском провалилась, чтобы не подпитывать его эго, открыто восхищаясь им.

Великие художники могли бы попытаться запечатлеть его образ, но, несомненно, потерпели бы неудачу. В нем было определенное совершенство, которое не позволяло по настоящему когда-либо запечатлеть его тело в чем-то столь обыденном, как бронза или мрамор.

Мой взгляд скользнул по его широким плечам, вниз по его скульптурной груди, затем медленно опустился ниже, по каждому выступу его живота, по бедрам и ниже, пока я, наконец, не увидела его…

Я резко вернула свое внимание к его лицу. Его явно тянуло ко мне. Очевидно, греховная магия, которая гудела под поверхностью этого мира, подействовала на него сильнее, чем я себе представляла. Хотя, учитывая его комментарии за ужином и то, как наш поцелуй ранее стал голодным и полным первобытной потребности, возможно, все было не так просто. Для любого из нас.

Мое предательское внимание снова упало. Я старалась не пялиться слишком долго, но на его левом бедре был нарисован интересный рисунок. Направленный вниз, кинжал тянулся от его бедра до колена. Лезвие выглядело так, словно на его поверхности крупным планом были изображены розы, а на рукояти выгравированы геометрические узоры. В отличие от других его металлических татуировок, эта была сделана в оттенках серого.

Я снова сосредоточилась на его глазах и с колотящимся сердцем ждала, когда он сосредоточит свое внимание на каждом дюйме моей обнаженной кожи. Мои нервы гудели от предвкушения; это был первый раз, когда я разделась перед ним, чтобы это не было результатом чего-то критического, необходимого, как например оживить меня от близкой смерти. Пристальный взгляд Гнева оставался прикованным к моему, когда он протянул мне руку ладонью вверх. Что-то внутри меня немного упало.

Я подошла, чтобы отстегнуть корничелло, но он покачал головой.

– Это может остаться. Вместе с цветами и костями в твоих волосах.

Сбитая с толку, я уронила амулет и переплела свои пальцы с его. Технически, поскольку это были рога дьявола, я предположила, что они не считаются чем-то рукотворным. А кости и цветы тоже были органическим материалом, так что, надеюсь, Гнев был прав и все будет хорошо.

Мы подошли к краю лагуны, вода плескалась у моих пальцев, теплая и шелковистая.

Он наблюдал за мной, ожидая, не захочу ли я продолжить. Я сделала еще один шаг и наслаждалась тем, как вода казалась миллионом крошечных пузырьков на моей коже.

Как только мы оказались достаточно глубоко, Гнев отпустил мою руку и нырнул под воду. Мгновение спустя он вынырнул, запрокинув голову и забрызгав меня каплями. Его смех был полным и глубоким, а улыбка одной из самых искренних, которые я когда-либо видела у него. Это заставило мое сердце пропустить удар. Я нырнула под воду, прежде чем он смог увидеть выражение моего лица.

Когда я вынырнула на поверхность и убрала с лица спутанные мокрые волосы, я поймала его пристальный взгляд. В отличие от меня, он не пытался скрыть то, что чувствовал сейчас. Я думала о Мальвагах, об их греховных играх. Истории об их поцелуях настолько захватывающих, что смертный готов продать свою душу за шанс получить один. Об опасности того, чтобы привлечь их внимание. А я, несомненно, полностью завладела вниманием Гнева. И единственная опасность, которую я ощущала, заключалась в том, насколько сильной это заставляло меня себя чувствовать.

Здесь лежал выбор. Гнев, воплощенное искушение, ждал, как будто знал, куда унеслись мои мысли. Я клялась, что в запретном было что-то такое, что делало его слаще на вкус.

Или, возможно, это была просто ложь, которую я говорила себе. Может быть, мне просто понравился его вкус, вопреки моему здравому смыслу. Я подошла ближе и медленно потянулась к нему. У него перехватило дыхание, когда я отвернула его от себя и осторожно провела по линиям латыни, вытатуированным на его плечах. Меня интересовали чернила с того самого момента, как я впервые вызвала его в костяной круг несколько месяцев назад. Мурашки пробегали по его коже с каждым нежным движением моих пальцев.

– Astra inclinant, sed non obligant. – Я прикусила нижнюю губу, пытаясь перевести

это. – Звезды…

Он поворачивался, пока мы снова не оказались лицом друг к другу, его глаза мягко светились в темноте. – Звезды склоняют нас; они не связывают нас.

– Красиво.

Я не упустила из виду значение того, что он постоянно писал на своем теле, что не хочет быть ничем связанным. Я подумала о нашей помолвке, о том, как я навязала ему это, сама того не зная. Затем я привязала его к кругу призыва на несколько дней, отказываясь освободить его. Неудивительно, что он презирал меня тогда. Удивительно, что он не возненавидел меня сейчас.

– Прости. – Слова были такими тихими, что я не была уверена, что он меня

услышал. – За то, что связала тебя.

Он протянул руку и заправил мокрую прядь мне за ухо, его прикосновение задержалось, прежде чем он отступил.

– Судьба может действовать своей рукой, пытаться поощрять наш путь или

вмешиваться, но в конечном счете мы свободны выбирать свою собственную судьбу. Никогда не сомневайся в этом.

– Я думала, у тебя нет свободы воли. Его улыбка была окрашена грустью. – Выбор

предоставляется всем. Но для некоторых это имеет свою цену.

– Ты сделал эту татуировку, чтобы

напомнить себе о своем выборе?

– Да. – Его пристальный взгляд остановился на мне. – Я верю, что Джон Милтон,

смертный поэт, сказал это лучше всего. Лучше царствовать в Аду, чем служить на Небесах. Я говорил тебе о силе выбора, о том, как он привлекателен для меня. Я бы совершил ужасные поступки, непростительные поступки, чтобы выбрать свою судьбу. Каким бы проклятой и жалкой она ни была. Это мое. Если у тебя не было настоящего выбора, ты не можешь понять, какое очарование в нем заключено.

– А что насчет змеи, это был другой выбор?

– Все чернила на моем теле, за исключением наших татуировок, были моим

выбором.

Мое внимание упало на его губы и задержалось, прежде чем что-то чуть ниже привлекло мое внимание. Едва заметными серебряными чернилами под его левой ключицей была нацарапана еще одна фраза. Я никогда не видела этого раньше. Не раздумывая, я провела кончиками пальцев по надписи. Acta non verba.

Мне не составило труда понять это. Действия, а не слова.

– А рисунок на твоем бедре?

Гнев замер, и только тогда я поняла, что подплыла достаточно близко, чтобы наши тела почти соприкасались. Я забыла о своем вопросе, забыла обо всем, кроме огня в его взгляде, который медленно поглощал меня дюйм за дюймом. Я не думала, что он мог много видеть, потому что вода была почти до шеи, но, конечно, это не было настоящим препятствием.

Когда он посмотрел на меня с такой горячей интенсивностью, какой он был сейчас… любая затаенная ненависть или враждебность между нами сгорела. Возможно, это была правда, которую он не хотел, чтобы лагуна раскрыла ему. Магия мира овладела мной, поощряя мои эмоции до тех пор, пока я тоже больше не могла отрицать свое растущее желание. Его влажная скользкая кожа скользнула по моей, когда я сократила расстояние.