Текст книги "Мой вампир (ЛП)"
Автор книги: Керрелин Спаркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 21
– Бей по яйцам! – крикнула Бринли с крыльца.
Мариэль не знал, как на это реагировать, но, увидев Коннора вблизи и обнаженного, она поняла, что имеет в виду Бринли. Это была ее шестая ночь на Земле, примерно тридцать минут после захода солнца, и она практиковалась самообороне на поляне перед домом.
– Это эффективная стратегия, – тихо сказал Коннор рядом с ней. – Если один из Недовольных схватит тебя, бей ему коленом в пах. Затем вонзи кинжал ему в сердце.
Она поморщилась. Она не хотела говорить Коннору, что не собирается никого убивать. Сможет ли она продержаться всю ночь, просто защищая себя воздушными ударами? Так или иначе, она должна была это сделать. Как ее примут обратно на небеса, если она оборвет жизнь?
– Ты можешь почувствовать их? – спросил Коннор.
Она закрыла глаза. Смерть в больницах, смерть в дорожно-транспортных происшествиях, несколько убийств. Никакого ужасного массового убийства на складе.
– Нет, пока нет.
Коннор похлопал ее по плечу.
– Не волнуйся. Скорее всего, они находятся к западу от нас, и все еще спят мертвым сном.
Она кивнула. После пробуждения Коннор немедленно выпил бутылку крови. Потом он начал собирать свое оружие. Клеймор на спине, кинжал в каждом носке, еще несколько ножей и деревянных кольев в спорране, а также автоматический пистолет, заряженный серебряными пулями.
Он дал ей пояс, к которому были прикреплены кожаные ножны. Кинжал в ножнах был спрятан под ее курткой.
Тем временем, вампиры и оборотни собирались в "Роматек". Ангус позвонил и сообщил, что они готовы выступать. Прибыл Шон Уилан, вооруженный до зубов.
Пока они ждали захода солнца, Коннор настоял, чтобы Мариэль потренировалась. Она была счастлива заняться чем-нибудь. Иначе она бы слишком волновалась.
– Возьми меня с собой! – крикнула Бринли в третий раз.
Коннор застонал.
– Я же сказал, нет. Ты не обучена сражаться.
– Сегодня полнолуние, – продолжала Бринли. – Мне в любом случае придется перекладываться. Фил идет. И трое его мальчиков из школы. Карлос даже отпустил тигра-оборотня. Почему я тоже не могу пойти?
Коннор пристально посмотрел на нее.
– Их готовили к бою. Тебя – нет.
– Я могу уложить лося за шестьдесят секунд!
– Я могу телепортировать только одного, и это будет Мариэль.
– Тогда скажи другому вампиру, чтобы он притащил сюда свою мертвую задницу и телепортировал меня, – рявкнула Бринли. – Если ты меня возьмешь, я останусь рядом с Мариэль и буду охранять ее.
Было очевидно, что нужно сказать Коннору, чтобы он вытащил свой сотовый телефон из споррана и сделал звонок.
– Бринли, – сказала Мариэль. – Это не твоя битва. Ты не должна...
– Я хочу, – Бринли грустно улыбнулась ей. – Ты заслуживаешь любой помощи, какую только можешь получить.
Коннор бросил трубку обратно в спорран.
– Финеас придет. Он заберет тебя в "Роматек", чтобы ты присоединилась к остальным.
Бринли кивнула.
– Спасибо.
– Эй? – крикнул кто-то из глубины дома. Финеас выглянул из-за двери. – Вот вы где, – он вышел на крыльцо. Как и у Коннора, у него за спиной висел меч. На бедрах у него был пояс с кобурой для пистолета и несколькими ножнами с ножами.
Он оглядел Бринли и улыбнулся.
– Так это правда, что тебе нужно будет снять одежду перед тем, как перекинуться?
Она ткнула его в грудь так сильно, что он отшатнулся на шаг назад.
Он потер грудь.
– Что это было, черт возьми?
Бринли сердито посмотрела на него.
– Это кол, который Недовольный всаживает тебе в сердце, пока ты смотришь, как я раздеваюсь, идиот.
Коннор усмехнулся.
– В ее словах есть смысл.
– Да, да, – пробормотал Финеас. – Как будто я хочу смотреть, как хорошенькая женщина превращается в собаку.
Бринли замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Финеас перехватил ее запястье.
– Я быстрее тебя, волчица.
Она прищурилась.
– Я умею кусаться.
– И я тоже, – он притянул ее к себе и помахал рукой Коннору. – Увидимся позже, чувак, – он исчез, забрав с собой Бринли.
– Это было... интересно, – сказала Мариэль.
– Да, – Коннор заключил ее в объятия. – Мы теперь одни.
Она обняла его, положив голову ему на грудь. Она почувствовала, как он потерся подбородком о ее волосы.
– Мариэль, я попросил Эмму присмотреть за тобой. Вы будете стоять снаружи склада, чтобы поймать любого, кто сбежит. Некоторые из новообращенных вампиров могут попытаться убежать. Они еще не научились телепортироваться.
– Я хочу быть с тобой.
Он покачал головой.
– Мы будем драться врукопашную на складе. Твоя взрывная сила там не поможет. Ты ударишь по нашей стороне так же сильно, как и по Недовольным.
Она с трудом сглотнул.
– Я ненавижу быть вдали от тебя.
– Это к лучшему. Твоя задача – найти Недовольных. После этого дай сделать нашу работу.
Она кивнула.
Он поцеловал ее в губы долгим, страстным поцелуем, от которого у нее подогнулись колени и закружились мысли. Был ли это прощальный поцелуй на случай, если с ним что-то случится?
Пожалуйста, Господи! Пожалуйста, защитите его!
Он отпустил ее и вынул телефон из споррана.
– Попробуй еще раз. Теперь ты их чувствуешь?
Она снова закрыла глаза. Мимо нее проносились смерти. Смерть, вызванная болезнью. Смерть в результате несчастных случаев.
Она напряглась. Мемфис, штат Теннесси. Крики абсолютного ужаса. Тридцать человек умирают одновременно. На складе.
– Есть.
Он быстро набрал номер.
– Ангус, мы нашли. Дайте нам десять секунд, – он бросил телефон в спорран и схватил ее.
Она почувствовала холодный укол на лбу, когда он ворвался в ее сознание и набросился на цель. Все вокруг почернело.
Они приземлились на темной улице, тускло освещенной фонарем на другом конце. Все уличные фонари поблизости были разбиты. Справа по улице тянулись ряды заброшенных магазинов, стеклянные фасады которых были разбиты и частично заколочены. Слева вырисовывался гигантский склад, тот самый, который они видели в новостях. В поле зрения никого не было, но воздух наполнился криками.
Десятки вампиров материализовались вокруг них, используя устройство слежения Коннора в качестве маяка. Некоторые пришли в одиночку; другие приводили с собой оборотней или смертных. Мариэль узнала отца Шанны, когда он прибыл вместе с Романом. Шон Уилан оттолкнул его и выхватил оружие – огромный пистолет и длинный острый кинжал. Вампиры обнажили мечи.
Робби молча повел группу к задней части склада.
Эмма бросилась к Мариэль.
– Сюда, – прошептала она. – Мы должны охранять оборотней.
Мариэль бросила на Коннора последний взгляд, когда ее уводили. Да благословит тебя Господь и сохранит.
Он кивнул, как будто услышал ее, затем повернулся и последовал за Ангусом на склад.
Кровь застыла у нее в жилах при звуке их ужасного боевого клича, сопровождаемого выстрелами и звоном мечей.
– Быстрее! – Эмма потащила ее через улицу, где оборотни собрались в переулке между двумя заброшенными магазинами.
– Недовольные могут патрулировать территорию, – сказала ей Эмма. – Я буду следить за другим концом этого переулка. Ты наблюдай здесь. Не подпускай никого близко, пока оборотни не будут готовы.
Мариэль мельком увидела, как оборотни раздеваются, а затем повернулась спиной, чтобы встать на страже. Она вздрогнула, когда звуки битвы на складе стали еще громче. Среди грохота выстрелов и звона мечей воздух прорезал крик. Она поморщилась. Это звучало так по-человечески. Она надеялась, что смертные не умрут. Или вампиры. Или Коннор. Ее сердце сжалось от острой боли. Она не вынесет, если потеряет его.
– Еще одна! Хватайте ее! – закричал мужчина в конце улицы.
Она заметила двух мужчин как раз перед тем, как они исчезли. Недовольные. Прежде чем она успела выкрикнуть предупреждение, они появились прямо перед ней. Они набросились на нее, но она отбросила их назад с такой силой, что они врезались в склад.
Ее руки дрожали, а сердце грохотало в ушах. Боже мой, это было так близко!
Позади нее раздался оглушительный рев.
Она резко обернулась.
– А-а! – ее сердце выпрыгнуло из груди.
Огромный медведь-кадьяк стоял на задних лапах и рычал на нее. Она отшатнулась в сторону и споткнулась о разбитый тротуарный бордюр.
Медведь опустился на четвереньки и помчался к складу, сопровождаемый четырьмя большими волками и самыми большими пантерой и тигром, которых она когда-либо видела.
Медведь и пантера напали на двух Недовольных, которых она отбросила на склад, оторвав им головы. Два вампира превратились в пыль.
Желудок Мариэль сжался. Оборотни ворвались на склад, и вскоре воздух пронзили новые крики.
– Хорошая работа, – Эмма похлопала Мариэль по спине.
Одинокий волк перебежал на другую сторону улицы и сел там на задние лапы.
– Бринли? – прошептала Мариэль.
Волк посмотрел на нее, затем оскалил зубы и зарычал.
Вздрогнув, Мариэль отступила назад.
– Черт, – Эмма вытащила нож и метнула его в воздух мимо Мариэль.
Мариэль обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как нож вонзился в сердце Недовольного и превратил его в пыль. Нож со стуком упал на тротуар.
– Это было близко, – пробормотала Эмма. – Спасибо, Бринли.
Мариэль прижала руку к колотящемуся сердцу. Ее желудок скрутило от тошноты.
– Все в порядке, дорогая? – спросила Эмма. – Я могу сейчас же телепортировать тебя в "Роматек".
Она покачала головой.
– Я не оставлю Коннора.
– О, – Эмма приняла задумчивый вид, когда наклонилась, чтобы поднять свой нож. Она резко выпрямилась. – А вот и они.
Рой новообращенных, обезумевших вампиров выскочил из парадной двери, крича и шипя.
Мариэль ударила их воздушным взрывом, от которого они врезались друг в друга и в склад.
Эмма бросилась к ним, держа по колу в каждой руке. Она обратила четверых из них в пыль прежде, чем вампиры смогли подняться на ноги. Бринли прыгнула на них, разрывая их тела, пока они не превратились в пыль.
Выбежали другие вампиры. Мариэль не могла ударить их, не задев Эмму и Бринли. Она узнала отца Шанны, выходящего со склада, кричащего и рубящего вампиров.
Недовольный вырвался из толпы и побежал по улице. Мариэль сбила его с ног ударом воздуха.
– Я убью тебя! – Шон Уилан бросился за ним.
Вампир вскочил на ноги. Шон выстрелил, но его пистолет лишь щелкнул. Он отбросил пистолет и кинулся на вампира с кинжалом.
Вампир схватил Шона за руку, и они сцепились в борьбе, падая на землю и катаясь.
– О Боже, нет, – выдохнула Мариэль, придвигаясь ближе.
Вампир одолел Шона, повалил его на землю, вырвал кинжал из его руки и вонзил его в туловище.
Мариэль ахнула. Нет! Она не могла позволить отцу Шанны умереть.
Вампир выпустил клыки и вонзил их в шею Шона. Мариэль не могла выстрелить в него, не задев при этом и Шона.
Она лихорадочно огляделась. Эмма и Бринли были заняты тем, что убивали вампиров у дверей склада. А нападавший на Шона лежал на нем сверху, осушая его.
Она должна была сделать это. Слезы наполнили ее глаза, когда она вытащила кинжал из-за пояса. Да простит меня Бог. Она прикинула, где должно быть сердце вампира, и вонзила кинжал ему в спину. Он превратился в пыль.
Она отступила назад, и на нее накатила волна тошноты. Кинжал со звоном упал на мостовую.
– Что ты здесь делаешь, Мариэль?
Она обернулась и увидела, что Закриэль идет к ней.
– Буниэль здесь? Может ли он исцелить этого человека? – она указала на отца Шанны.
Закриэль посмотрел на Шона Уилана, затем на маленькую битву, которую вели Эмма и Бринли, и покачал головой.
– Сегодня здесь не будет Целителей. Только Избавители.
Она с трудом сглотнула подступившую к горлу желчь.
– А как насчет людей внутри?
– Все тридцать мертвы, – Закриэль бросил на нее раздраженный взгляд. – Ты действительно думаешь, что это путь обратно на небеса?
Она отступила назад и споткнулась о кинжал, который уронила. О Боже, что же она наделала?
– Зак... – она повернулась к нему.
Он исчез.
– Помоги мне, – прохрипел Шон. Кровь сочилась из раны на животе и открытой раны на шее. Он протянул дрожащую руку.
– Прости, – прошептала она, ее глаза наполнились слезами. Она не могла даже взять его за руку, не убив.
Его рука безвольно упала на жесткий тротуар.
Их стратегия сработала, с удовлетворением отметил Коннор, пронзая сердце очередного Недовольного. Последователи Казимира падали, как мухи, застигнутые врасплох. Корки Куррант и ее оператор с визгом носились вокруг, пытаясь спрятаться за штабелями досок.
Он взглянул на Романа, чтобы убедиться, что с бывшим монахом все в порядке. Роман держал себя в руках. Жан-Люк Эшарп прикрывал спину Романа точно так же, как во время Великой вампирской войны.
Ангус и Робби атаковали кольцо Недовольных, окружавших Казимира. Коннор хотел присоединиться к ним, но дважды ему приходилось сталкиваться с Недовольными, которые были близки к тому, чтобы убить Шона Уилана. Отец Шанны дрался как сумасшедший, идя на такой глупый риск, что Коннор подумал, не пришел ли этот человек покончить с собой.
Он знал, что битва закончилась после того, как оборотни ворвались внутрь, и большинство выживших новообращенных с криками побежали к входной двери, пытаясь убежать. Бедные глупцы думали, что обретут бессмертие, став вампирскими приспешниками Казимира. Без сомнения, они были потрясены, обнаружив, что умирают уже на следующую ночь.
Поскольку число Недовольных быстро сокращалось, Шону Уилану было легче. Он сражался с новообращённым с ужасными навыками фехтования. Коннор повернулся, чтобы помочь Ангусу и Робби, которые пытались уничтожить некоторых самых опытных фехтовальщиков Казимира.
Робби прорвался сквозь кольцо и замахнулся на Казимира, рассекая ему плечо.
Казимир телепортировался прочь, а затем закричал на них с вершины штабеля дров.
– Мне надоело увиливать от вас! Вы, как стая крыс, вечно суетитесь и мешаете мне исполнить свое предназначение! Я хочу, чтобы это закончилось раз и навсегда. Завтра после захода солнца. Гора Рашмор.
Он исчез, и его последователи, которые знали, как телепортироваться, последовали за ним. Все, что осталось – это несколько юнцов, пытающихся сбежать.
Коннор посмотрел туда, где в последний раз видел Шона Уилана, но тот уже исчез. Дурак, должно быть, вышел наружу, чтобы сразиться с другими новообращенными.
– Последняя битва? – Робби повернулся к своему прадеду. – Завтра вечером?
Ангус вздохнул.
– Скорее всего, это ловушка.
Коннор не мог не согласиться, но в тот момент, когда битва вышла на улицу, его мысли вернулись к Мариэль. Он выскочил наружу, рубя всех Недовольных на своем пути.
Он вышел на улицу и увидел Мариэль, стоящую на коленях возле тела. Она была жива!
– Мариэль!
Когда она подняла глаза, он увидел слезы на ее лице.
Он побежал к ней.
– Мариэль, с тобой все в порядке?
Она покачала головой.
– Я молилась, но ни один из Целителей не пришел.
Коннор резко остановился, увидев на тротуаре истекающего кровью Шона Уилана.
– О, нет.
– Даже Банни не пришел! – воскликнула Мариэль. – Они отказались от меня.
Коннор оглянулся в сторону входа на склад и увидел выходящих вампиров.
– Роман! Ангус! Сюда!
Группа вампиров кинулась к ним.
Коннор опустился на колени рядом с Мариэль.
– У него едва бьется сердце.
– Кровь Господня, – Роман побледнел, когда посмотрел на Уилана. – Это убьет Шанну.
Ангус повернулся к Робби.
– Приведи ее сюда.
Робби кивнул и исчез.
– Черт, – пробормотал Финеас. – Я знал, что это сумасшествие, чтобы этот чувак приходил сюда, – он посмотрел на Романа. – Почему бы тебе не взять его в "Роматек"? Дашь ему немного крови.
Роман покачал головой.
– К тому времени, как мы начнем переливание крови, он уже будет мертв. И эта рана на животе... это не то, что мы можем просто залатать.
Коннор встал.
– Если бы он был вампиром, рана бы зажила.
Роман напрягся.
– Ты предлагаешь...
– Да, – ответил Коннор. – Но если мы собираемся это сделать, то лучше поторопиться.
Робби вернулся вместе с Шанной.
Она ахнула и упала на колени рядом с отцом.
– Папа! – она коснулась его лица. – О, Боже, нет! Папа, пожалуйста, не уходи так, – она повернула к Роману заплаканное лицо. – Ты можешь сделать что-нибудь?
Роман слегка покачал головой.
-У него осталось всего несколько минут.
Слезы текли по щекам Шанны, когда она смотрела на всех вампиров.
– Я думала, что вы, ребята, будет защищать его! Как вы могли позволить этому случиться?
Коннор переступил с ноги на ногу. Мудак. Сегодня он дважды спас Уилану жизнь. Он думал, что мужик был в безопасности, когда осталось всего несколько новообращенных.
– Мне так жаль, – прошептала Мариэль. Она взяла кинжал, лежащий рядом с ней. – Я использовала его, чтобы убить вампира, который напал на него. Но я опоздала.
У Коннора перехватило дыхание. Мариэль убила, чтобы защитить Уилана? Неудивительно, что она выглядела такой бледной и опустошенной.
– Он может выжить, если мы его трансформируем, – сказал Ангус.
Шанна ахнула.
– Чувак, – пробормотал Финеас. – Он ненавидит вампиров.
– Он мог бы увидеть нас в ином свете, если бы был одним из нас, – возразил Коннор.
– Отличная мысль, – сказал Ангус. – Нам больше не придется беспокоиться о том, что он отвернется от нас.
– Если только он не взбесится, проснувшись нежитью, и не убьет нас всех, – проворчал Финеас.
– Не могу поверить, что вы обсуждаете это как деловое решение, – завопила Шанна. – Взвешиваете все "за" и "против" пока он умирает? Он же мой отец!
– Тогда что ты думаешь? – спросил Робби. – Твой отец предпочел бы быть одним из нас? Или он предпочел бы умереть?
Шанна моргнула.
– Я... – она посмотрела на отца, потом снова на вампиров. – Да. Да, сделайте это.
Вампиры переглянулись.
– Что же вы ждете? – спросила Шанна. – Он умирает! Сделайте это!
Коннор посмотрел на Ангуса.
– Ты сделаешь это. Это была твоя идея.
– Нет, ты первый предложил это. Ты это сделаешь.
Коннор взглянул на Уилана. Одна только мысль о том, чтобы вонзить зубы в этого ублюдка, заставляла его содрогаться.
– Я не прикоснусь к нему, – он толкнул Финеаса локтем. – Ты сделаешь это.
– Я даже не знаю как! – Финеас ткнул пальцем в Робби. – Ты сделаешь это.
– Почему я? – Робби повернулся к Ангусу. – Ты же эксперт. Ты сделаешь это.
Ангус скривился.
– Я не собираюсь этого делать. Я ненавижу этого мерзавца.
– Прекратите! – закричала Шанна. – Вы... Забудьте об этом! Я сделаю это сама.
– Шанна, ты не знаешь, как, – сказал Роман. Он закрыл глаза и застонал. – Кровь Господня. Наверное, я должен это сделать.
– Как ты догадался? – закричала Шанна. – Он твой тесть. Ты собираешься просто позволить ему умереть?
– Он угрожает убить меня каждый раз, когда видит, – Роман опустился на колени по другую сторону от Шона. Он склонился над ним и содрогнулся.
– Что случилось? – спросила Шанна.
– У меня возникли проблемы с клыками, – пробормотал он.
Шанна коснулась его волос.
– Сделай это для меня.
Роман колебался.
– Я пытаюсь.
– Он ненавидит тебя, – тихо сказала Шанна. – Он сказал мне, что хочет вонзить тебе в сердце раскаленную кочергу и танцевать на твоем пепле.
– Ублюдок! – у Романа выскочили клыки, и он вонзил их в Шона.
Мариэль вздрогнула. Остальные вампиры одобрительно закивали, но она отвела взгляд.
Коннор поставил ее на ноги.
– Тебе не нужно смотреть. Позволь мне увести тебя отсюда.
– С ним все будет в порядке? – спросила она.
– Мы не узнаем наверняка до завтрашнего вечера, – Коннор повел ее вниз по улице. – У тебя такой вид, будто ты прошла через мясорубку. Я отнесу тебя обратно в дом. Ты можешь принять душ и поесть.
– Я не могу есть.
– Тогда ты можешь отдохнуть, – он коснулся ее щеки. – Ты сделала все очень хорошо, дорогая.
Она покачала головой.
– Боюсь, я все испортила. Теперь Архангелы никогда не позволят мне вернуться на небеса. Я убила живое существо.
– Нет, ты убила вампира, нечестивое существо, которое уже наполовину умерло и напало на смертного. Твой храбрый поступок, возможно, спас отца Шанны.
– Я знаю, что он был вампиром, но у него была человеческая душа, Коннор, как и у тебя. И я убила его! Они никогда не позволят мне вернуться на небеса.
– Конечно, они позволят! Ты убила одного мерзкого, убивающего Недовольного. Ты не убила дюжину людей в порыве гнева!
У нее перехватило дыхание.
Он поморщился. Мудак. Он зашел слишком далеко.
– Давай. Давай вернемся в дом, – он обнял ее, чтобы они могли телепортироваться.
– Подожди, – ее глаза сузились. – Это то, что ты сделал, Коннор? Это и есть та тайна, которую ты скрываешь?
Глава 22
Мудак. Теперь она уже никогда не успокоится. Для милого ангела она могла быть очень упрямой. Коннор проигнорировал ее вопрос и телепортировал их в дом.
– Ступай, – он немедленно повел ее в спальню. – Ты почувствуешь себя лучше, когда примешь душ.
– Но я...
– Поторопись! Мне тоже нужно принять душ. Я весь в крови, кишках и пыли мертвых вампиров, – когда она поморщилась, он быстро продолжил:
– Я не нужен рядом. Так что иди! – он втолкнул ее в спальню и закрыл дверь.
Он вздохнул с облегчением, услышав шум воды в ванной. Как долго он сможет продолжать в том же духе?
Он подогрел бутылку, затем выпил кровь из стакана и разоружил себя. Битва прошла хорошо. Насколько он мог судить, они убили больше половины небольшой армии Казимира. И за исключением Шона Уилана, они не получили никаких серьезных травм.
Это был чертов позор, что они не смогли спасти смертных.
– Покойтесь с миром, – пробормотал он и произнес тост в их честь.
Он прошел на кухню и поставил пустой стакан в раковину рядом с бутылкой. В кладовке он нашел банку супа и разогрел его в кастрюле на плите. Он поставил пустую тарелку и ложку на стол и услышал, как выключили воду.
Он бросился к шкафу, чтобы найти чистую футболку и фланелевые штаны, затем заглянул в спальню. Пусто.
Он постучал в дверь ванной.
– Ты закончила?
Она выглянула наружу, завернувшись в полотенце.
– Моя очередь, – он толкнул дверь и неторопливо вошел внутрь. – У тебя есть чистая одежда?
– Да, – она махнула рукой в сторону спальни.
– Хорошо, – он выставил ее за дверь. – На плите для тебя суп.
– Ты умеешь готовить?
– Я знаю, как открыть чертову банку. Увидимся позже, – он закрыл за собой дверь.
– Но Коннор...
Он включил душ, чтобы заглушить ее голос. Он разделся и шагнул в душевую кабину. Как долго он сможет здесь оставаться? Три часа? Он фыркнул.
Он и его большой рот.
Он закрыл глаза и позволил горячей воде стекать по телу. Он просто должен быть твердым.
– Я ни в чем не признаюсь, – прошептал он.
Образы той ночи промелькнули в его сознании, но он отогнал их прочь. Какой в этом был смысл? Он потратил впустую, наверное, столетие своего существования, бесцельно бродя по округе, пока барахтался в стыде и сожалениях. В конце концов, он пытался начать все сначала. Он купил небольшое поместье в горах, подальше от всех смертных, которые видели бы в нем позорное создание. Каждую ночь он телепортировался в такие города, как Инвернесс или Абердин, чтобы украсть несколько пинт крови. Затем он возвращался к себе домой и бродил по окрестностям. Постепенно страдание и одиночество довели его до отчаяния.
Он разыскал Романа, который превратил его более ста лет тому назад. И это привело его к Ангусу, а затем к Жан-Люку в Париже. Их борьба против Казимира стала его собственной. Казалось, наконец-то у его существования появилась благородная цель.
Но он никогда не сможет избежать того, что сделал.
Вздохнув, он схватил мыло. Бедная Мариэль. Она чувствовала себя виноватой за убийство одного паршивого Недовольного, в то время как он потерял счет столетия назад, скольких он убил. И он никогда не испытывал угрызений совести за их смерть. Не тогда, когда он думал о том, сколько смертных они высосали досуха за эти годы. Кроме того, пока он убивал Недовольных, они, как правило, изо всех сил старались убить его, так что это был простой вопрос самозащиты.
Он сполоснулся. Как легко он отмел все эти убийства. Так почему же его так преследует та единственная ночь в 1543 году? Это было неправильно. Ты знал, что это неправильно, и все равно сделал это.
Он вытерся полотенцем и натянул чистую футболку и фланелевые брюки. Затем он потащил корзину с бельем на кухню.
Мариэль поставила свою пустую тарелку из-под супа в раковину. Ее длинные волосы были распущенными и сырыми. На ней была клетчатая фланелевая пижама.
– Тебе понравился суп? – он бросил кухонное полотенце в корзину.
– Да, спасибо. Сейчас мы можем поговорить?
– Нам нужно заняться стиркой, – он оттащил корзину в соседнее подсобное помещение и бросил несколько полотенец и одежду в стиральную машину. Его грудь сжалась при виде ее одежды, смешанной с его футболками и носками.
Она последовала за ним в комнату.
Он налил немного порошка в машину.
– Дамы показали тебе, как это сделается?
– Нет.
Он фыркнул. У них было время рассказать ей о минете и накрасить ногти в розовый цвет.
– Ты поворачиваешь ручку здесь, потом... – он замер, когда она наклонилась вперед, чтобы посмотреть, положив руку на машину.
Ничего не произошло.
– Потом? – она бросила на него вопросительный взгляд.
Ее прикосновение больше не заставляло что-то работать?
– Ты нажмешь вот на эту кнопку.
Он включил машину. Что случилось такого, что лишило ее волшебного прикосновения? Был ли демон прав, когда сказал, что чем дольше она останется на Земле, тем более человечной станет?
Мудак. Что, если у нее кончится время, прежде чем он сможет вернуть ее на небеса? Часть его не хотела, чтобы она уходила, но большая часть съежилась при мысли о том, что может подвести ее. В прошлом он подвел всех остальных.
– Теперь мы можем поговорить? – спросила она.
– Нет, нам нужно... загрузить посудомоечную машину, – он прошел на кухню и не торопясь вымыл все в раковине, прежде чем сложить в машину. Он даже вымыл кастрюлю, в которой разогревал суп.
Когда он закрыл посудомоечную машину, она уже ждала его со шваброй в руках.
Она протянула ее ему.
– Ты хочешь вымыть полы прямо сейчас? И подмести крыльцо? Я думаю, что рога на голове лося нуждаются в полировке.
– Теперь ты смеешься надо мной?
Она прислонила швабру к кухонному шкафу.
– Я хочу говорить. Я уверена, что ты знаешь, о чем я хочу поговорить.
– И я уверен, ты знаешь, что я не хочу говорить об этом.
Она наклонила голову, изучая его с минуту.
– Хорошо.
Она повернулась и пошла в спальню.
Он с облегчением выдохнул. Неужели все будет так просто?
Меньше чем через минуту она вышла из спальни, неся одеяло. Поверх пижамы она надела куртку, а на ноги – пушистые тапочки.
Нет, это будет нелегко. Он скрестил руки на груди.
– Ты куда-то собралась?
– Я бы хотела вернуться на луг, где мы занимались любовью прошлой ночью. Ты ведь можешь телепортировать нас туда, верно?
– Я... полагаю, что смогу.
– Хорошо. Ты должен мне минет.
– Что?
Она бросила на него нетерпеливый взгляд.
– Ты сказал, что не попробовал меня на вкус и не заставил кончить своим ртом. Полагаю, это предложение все еще в силе?
Его пах напрягся.
– Я... – он провел рукой по влажным волосам. Умная шалунья очень быстро училась быть человеком. – Значит, это и есть твоя стратегия – обманом заставить меня говорить? Я никуда не пойду, если это то, что ты задумала.
Она пожала плечами.
– Прекрасно. Я предполагаю, что ты тоже не хочешь минет.
Шли секунды.
– Я возьму свои ботинки.
Через минуту они уже были на зеленом лугу, окруженном лесистыми горами.
Мариэль расстелила одеяло на земле, сбросила туфли и вытянулась, глядя на звезды.
– Ты хоть представляешь, как ты прекрасна? – тихо спросил он.
Она приподнялась на локтях.
– Ты не собираешься прилечь?
Он вздохнул и пнул ногой землю.
– Я не достоин тебя. И ты это знаешь. Ты уже поняла, какие ужасные вещи я совершил.
– Я тоже совершала ужасные поступки. Я исцелила ребенка, который вырос и стал серийным убийцей. И сегодня я забрала жизнь.
– Чтобы спасти жизнь другого человека. И ты исцелила того ребенка из сострадания. У тебя всегда было доброе сердце. Тогда как мое... – он отвернулся.
– Тебе стыдно? Поэтому ты отказываешься говорить об этом?
Он фыркнул.
– Стыд и угрызения совести тяжким грузом лежат на моей душе, но они не мешают мне жить своей жизнью. Они не заставят меня открыться тебе.
– Тогда почему ты не хочешь поговорить со мной?
Он с трудом сглотнул.
– Я... боюсь.
– Быть наказанным? Попасть в ад?
– Нет, – он повернулся к ней. – Я боюсь потерять твою любовь. Твое уважение. Я мог бы вынести все, что угодно, но только не это.
Она молчала некоторое время.
– Мне кажется, меня оскорбили.
– Как же?
– Ты, должно быть, думаешь, что моя любовь к тебе очень мала. Поверхностная и... ненадежная.
Он напрягся.
– Я этого не говорил.
– Тогда испытай меня. Дайте мне шанс проявить себя.
– И, возможно, шанс потерять тебя?
– Ты не потеряешь меня, – она похлопала по одеялу рядом с собой. – Доверься мне. Пожалуйста.
С тяжелым сердцем он сел рядом с ней. Он так долго сдерживал боль внутри себя, что едва знал, как ее выпустить.
– Если ты возненавидишь меня, я не стану винить тебя.
Она погладила его по спине.
– Ты ненавидишь себя более чем достаточно. Я ничего не добавлю к этому.
Он согнул ноги и сложил руки на коленях. Неужели она все еще любит его? С болью он понял, что достиг точки, где ему нужно было признаться. Ему нужно было положить конец этой боли. И ему нужна была уверенность в ее любви.
Он глубоко вздохнул.
– Мне было тридцать лет, и я гордился тем, что у меня есть своя земля и прекрасная молодая жена. Но земля была на границе, и английский лорд претендовал на нее как на свою собственность. Итак, в 1542 году я отправился сражаться в Солуэй-Мосс.
– И тогда Роман нашел тебя умирающим? – спросила Мариэль.
– Да. После того, как он изменил меня, он и Ангус предупредили меня, чтобы я не возвращалась домой. Они сказали, что моя жена не сможет принять меня. Это случилось с Ангусом, понимаешь? Но я не послушал. Я пошел домой, и моя жена... она приняла меня.
– Это хорошо, – Мариэль похлопала его по спине. – Я очень рада.
Он вздохнул.
– В то время я считал себя самым счастливым человеком на земле. Я был ужасным, кровососущим существом, и она все еще хотела меня. Теперь, я задаюсь вопросом, действительно ли у нее был выбор. Она была на шестом месяце беременности, когда я преобразился. Ее родители умерли. Ей больше некуда было идти.
– Я уверена, что она любила тебя, – прошептала Мариэль.
– Для нее было бы лучше, если бы она меня отвергла. Весть об этом распространилась по всей деревне, и люди испугались за свою жизнь и жизнь своих детей. Я работал в поле по ночам, но они приходили, бросали в меня камни и кричали, чтобы я уходил. Я должен был находить тайные места для моего смертного сна, чтобы они не попытались убить меня, пока я сплю.
– Мне очень жаль.
Он пожал плечами.
– Я пил кровь нашего скота и много работал на ферме. Я думал, что после того, как родится ребенок, жители деревни поймут, что я никому не причиню вреда, и они оставят нас в покое. В ту ночь, когда моя жена родила, я был там, помогая ей.
