Текст книги "Хранитель сада"

Автор книги: Кэролайн Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Задумчивым и грустным, но уж точно страстным.

Джорджия дотронулась до его щеки и притянула его лицо к своему.

Она решила сдаться...

Она так естественно смотрелась в его кровати и была еще более красивой, чем он представлял себе...

На ласки она не просто отвечала, а становилась необузданной, щедрой и откровенной. Его тело напряглось при этой мысли, и он повернулся от окна, чтобы снова посмотреть на нее.

Жаль было будить ее, но миссис Ходжес, наверное, надо идти домой – скоро наступит полночь. Он тихо оделся, отгоняя мысль о том, что стоит ему лишь прикоснуться к ее губам, и он окажется рядом с нею в постели и у него не будет сил сопротивляться ее притяжению.

– Джорджия, проснись, дорогая. Пора идти домой.

Ее глаза лениво открылись, и она долго смотрела на него, потом улыбнулась, и взгляд стал мягким от воспоминаний.

– Я подумала, что это был сон. Он тихо засмеялся.

– Еще какой сон!

– Мне уже снился подобный, – призналась она, – но не такой хороший. Наяву было лучше.

– Знакомое чувство. – Он стянул простыни и стал разглядывать ее: мягкую кремовую грудь, темные розовые соски и ямку пупка. – Какая ты! – пробормотал он. – Изумительная. Черт, я не хочу, чтобы ты уходила.

Она протянула руку и провела по его губам тонким, огрубевшим от работы пальчиком.

– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она. Уже было далеко за полночь, когда он отвел ее домой.

Джорджия поцеловала его на прощание в щеку, потому что рядом была миссис Ходжес и в восхищении ожидала сцены расставания.

Джорджия спросила ее о детях, расплатилась и, закрыв дверь, прислонилась к ней и обхватила себя руками. Она не имела представления, как все между ними будет: бурно, страстно, нежно, поземному просто... и словно над ними летали ангелы...

Ой, она сходит с ума, уже даже стала мыслить поэтическими образами!

Люблю его, с ужасом подумала Джорджия и закусила губу. Теперь ей ясно, что она любила его и раньше, а сейчас, когда лучше его узнала, любит еще больше.

Она вошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало и едва не расхохоталась.

По всему облику было видно, что ее крепко и по-настоящему любили. Губы распухли от поцелуев, волосы разлохматились, а глаза... В них появилось блаженство, а взгляд стал томный и довольный.

Она потрогала свои губы, ощущая оставшееся на них тепло от поцелуев. О, Мэтт, с нежностью подумала она, а когда нырнула в кровать, ей до боли захотелось, чтобы он оказался рядом. Чувствовал ли он то же самое?

Она увидит его завтра, всего через восемь часов. Ей показалось, что пройдет вечность.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Днем Джорджия работала над своими чертежами или в саду, и каждый день Мэтт находил повод провести с нею наедине час или два. Иногда они просто завтракали в саду. В другой раз, когда могли урвать побольше времени, поднимались наверх, закрывали дверь в его спальне и наслаждались обретенной близостью.

А ночью, когда дети уже спали, он приходил, приносил бутылку хорошего вина, и они распивали ее перед телевизором, или слушая музыку, или просто беседуя, сидя в креслах в маленькой гостиной, где у их ног спал Мэрфи.

Но однажды блаженство рухнуло, потому что из Челси ей позвонил спонсор и заявил, что он отказывается от участия в проекте.

– Наши доходы упали, Джорджия, и мы не сможем выделить кредит, – сообщил он ей. – Извини. Попробуй найти другого спонсора. Может быть, Королевское садоводческое общество поможет тебе.

Вот и все. Ни спонсора, ни Челси.

Она вспомнила, какая была проделана работа, и едва не взорвалась.

Извинившись перед сотрудниками, она вышла в сад. Переписала розы, выбрав замену, чтобы посадить осенью, и стала удалять те, которые заели паразиты.

Она делала это без перчаток, так разозлилась.

Мэтт там и нашел ее спустя какое-то время. Она опиралась на садовые вилы, воткнутые в сплетенные корни, которым было не меньше двухсот лет. Он стоял и пытливо смотрел на нее, положив руки на бедра.

– Тебе нечем заняться? – резко спросила она. Он красноречиво вздернул бровь.

– Кто тебя укусил? – мягко спросил он.

– Мой спонсор. Он вышел из игры. – Джорджия снова оперлась на вилы, один из зубцов отскочил, и она с шумным шлепком села на землю.

Мэтт протянул ей руку, но она оттолкнула ее и вскочила на ноги.

– Справлюсь сама, – зарычала она, снова налетая на розу, как будто осуществляла против нее вендетту.

Он взял у нее из рук сломанные вилы и воткнул их в траву, потом схватил ее за руку и повел в кухню, усадил на стул, налил большой бокал джина с тоником и сел напротив.

– Расскажи мне все, – спокойно попросил он.

– Нет денег, – объяснила она, со злостью запустив испачканные землей пальцы в волосы. – Спонсор сказал, что у них нет денег и они не могут позволить себе участвовать в проекте. Предложил мне связаться с Королевским садоводческим обществом!

– И ты связалась?

– Конечно, нет! Бесполезно. Мне нужно найти спонсора. Десятки дизайнеров ищут их, но не наоборот. Имеешь ли ты представление, сколько это стоит? Тысячи, даже миллионы в некоторых случаях! Парки на Флит-стрит доходят до миллионов, да и многие другие. У меня была шестизначная цифра от моего обанкротившегося спонсора. Где, черт возьми, я найду еще такого толстосума?

– А что, если здесь? – тихо предложил он.

– Где? – взорвалась она. – В сонном Суффолке? Я в это мало верю...

Она остановилась на полуслове и тупо уставилась на него.

– Ты? – поразившись, спросила она.

– А почему нет? Это хорошая реклама.

– Нет, – возразила Джорджия, запаниковав. Ну не настолько же быть ему обязанной! – Спасибо тебе, но я не могу принять твою помощь. А что, если я надоем тебе и ты передумаешь?

Он тихо засмеялся.

– Шансы, что ты мне надоешь, я оцениваю в миллион к одному, а возможно, и меньше. И кроме того, мы говорим не обо мне, а о фабрике по производству сверхлегких самолетов. Это блестящая реклама – множество людей, которые посещают Челси, любят такие игрушки. Я их продаю. Поверь мне, я не бросаюсь своими деньгами. Она фыркнула.

– Неужели? Хочешь расстаться с изрядной их частью, даже не подумав...

– Я очень долго размышлял после нашей поездки в Челси. Это на самом деле кажется разумным. Покажи мне свои эскизы.

– Тебе они не понравятся, – заметила она, наморщив носик. – Мне-то они не особенно нравятся. Я бы лучше занималась реставрацией.

– А ты можешь на этом этапе изменить экспонируемый сад? – спросил он, водя пальцем по сырому пятну на столе и рисуя им узоры.

– Не знаю. Возможно. А что?

– Я подумал, ты могла бы встроить павильон. У нее отвисла челюсть.

– Павильон. Что, твой павильон? Из сада? Он кивнул.

– Стоит подумать. Его можно разобрать по кирпичику и собрать там, а потом привезти обратно. Он все равно разваливается, а получиться может хорошо.

Ее воображение уже захватила предложенная идея.

– Мэтт, ты гений! Я могла бы скопировать твой партер! – Она внезапно спохватилась. – Только я не могу согласиться.

– Конечно, можешь.

– Нет, не могу. Я должна быть независимой...

– А ты была независима от своего прежнего спонсора?

– Нет, конечно, – согласилась она, – но посмотри, что с ним случилось! У него закончились деньги, и он смылся. А если подобное случится и с тобой?

– У меня не закончатся деньги.

Джорджия пристально посмотрела на него, снедаемая сомнениями.

– Брайен тоже умел изображать, что у него есть деньги.

– Можешь поговорить с моим менеджером в банке, если хочешь.

– Не глупи. – Горячая волна залила ей щеки. – Неужели ты действительно считаешь, что реклама стоит таких денег?

Он пожал плечами.

– А сколько это будет стоить?

– Не знаю. Не имея всех эскизов, я не могу определить стоимость.

– Хочешь – приготовь несколько набросков, обсуди идею с остальными членами команды. Потом можешь обратиться в Общество со своим предложением.

Она помолчала, потом вздохнула.

– Я чувствую себя виноватой...

– Не нужно. Просто скажи «да».

– Ты часто повторяешь эту фразу.

– А ты часто споришь. Джорджия улыбнулась и сдалась.

– Хорошо.

Не пожалеет ли она потом?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мужчина, с которым она говорила в правлении Королевского садоводческого общества на следующий день утром, оказался очень услужливым.

Он посочувствовал, что она потеряла спонсора, и Джорджия поняла, что такое часто случается. По крайней мере она не одинока.

Он сказал ей, что они не будут возражать, если по такой веской причине ей придется изменить садовый дизайн проекта. Поэтому она спокойно уселась в саду с пачкой бумаги – делать набросок павильона и партера и, конечно, розария, чтобы все это разместить на участке в двадцать на сорок метров в Челси!

Она могла разместить и статую в своем плане, и фонтан в центре лабиринта – возможности были неограниченны, увлекательны, и ее карандаш летал по бумаге. Она рисовала набросок за наброском, делала эскизы и грубые схемы, которые помогут ей в создании окончательного дизайна. Наконец, довольная работой, вернулась к Терри и все свалила ему на чертежную доску.

– Что ты об этом думаешь? – с улыбкой спросила она и шлепнулась рядом с ним на стул. Он листал бумаги, издавая заинтересованные звуки, которые привлекли внимание остальных членов команды. Они подошли, обступили его со всех сторон и быстро составили общий план. Сэл добавила цвета на эскиз павильона, слегка изменила линии партера и фонтана, поставила статую в конце вымощенной кирпичом дорожки, и Джорджия, собрав все листы бумаги, пошла к Мэтту.

– Попробуй поискать его в конторе имения, – посоветовала миссис Ходжес.

Джорджия села в машину и поехала длинным путем в объезд, чтобы не прыгать по кочкам.

Мэтт как раз собрался уезжать и залезал в «Дискавери», когда она подъехала. Он вылез, захлопнул дверь и подошел к ее машине.

– Не говори, что снова отказываешься, – произнес он с настороженной улыбкой.

Она покачала головой.

– Вовсе нет. Я поговорила в Обществе. Мы можем изменить дизайн, и уже готово несколько набросков. Хочешь посмотреть?

– Прекрасно. Возьмем их в паб, пора бы и позавтракать. Подвезешь меня: нет смысла гнать две машины. Кроме того, у меня есть к тебе вопросы.

– Звучит загадочно, – заметила она со смехом и убрала чертежи с сиденья, чтобы он мог сесть.

– Речь идет об одной услуге. В следующий уикенд я устраиваю праздник в целях рекламы сверхлегкого самолета. Приедет несколько пар в субботу утром, уедут они в воскресенье утром, но в течение дня будут летать и осматривать фабрику, и вечером надо будет устроить небольшой прием.

– И?..

– И я подумал, не согласишься ли ты стать моей хозяйкой на этот уикенд – развлечь женщин в течение дня и быть вместе со мной вечером. Я, конечно, заплачу тебе, но можешь и отказаться.

– А дети?

– Миссис Ходжес, к сожалению, тоже будет занята. А как насчет твоей подруги Дженни? За плату, естественно. Естественно.

– Тяжелый вздох, – тихо отметил он, – означает отказ?

– Мог просто попросить меня. Я бы и так сделала, а тебе нужно постоянно все портить разговором о деньгах, – резко ответила она. Он с удивлением моргнул.

– Но это слишком большая услуга. И почему ты должна это делать?

Да потому что я твоя любовница, хотелось ответить, значит, мы вместе.

– Ты много сделал для меня, – вместо этого произнесла она. – Я тебе очень благодарна.

– За что? – с удивлением спросил он.

– За коттедж, за студию, за помощь после пожара, за то, что пригласил меня в Челси, исполнив заветное желание. Яне говорю о спонсорстве моего сада!

Он поднял руки и засмеялся.

– Прекрасно, сделай это просто так. Я буду очень признателен, если ты согласишься.

Они приехали в паб, уселись за столом под деревом и, пока ждали сэндвичей, потягивали безалкогольное пиво и рассматривали наброски.

– Мне очень нравится, – восторженно отозвался он. – Во всем этом есть какое-то спокойствие, я даже слышу жужжание пчел и ощущаю запах роз.

– Так ты одобряешь?

– Определенно.

– А как насчет стоимости? Может быть, мне узнать у устроителей ландшафтов в Челси цены на перевозку павильонов?

– Конечно, так и сделай. Вот и наш завтрак. Ешь. Не терпится отвезти тебя обратно в дом и обсудить уикенд.

– И когда именно будет этот уикенд? – спросила она, и ей в голову пришла ужасная мысль. – Не следующий ли?

– Да. Есть проблемы?

Она задумчиво закусила губу.

– Нет, если я не буду нужна тебе в пятницу вечером или днем в воскресенье. В пятницу у Джо день рождения. Я думала повезти его куда-нибудь, а в воскресенье он хочет устроить праздник. Можно сделать это в каретном доме?

– Конечно, – мгновенно ответил он. – А места хватит? Если хочешь, можно использовать сарай. Я уберу самолет, и тогда у них будет достаточно места побегать, если вдруг пойдет дождь. Мальчишкам нужно пространство, чтобы выпускать пар. Устроим им игры на лужайке.

Он снова хочет помогать им.

– Ты не возражаешь? – спросила она, потрясенная тем, как просто он делает подарки.

– А почему я должен возражать? Он хороший парнишка.

– Он поджег свой дом, – сухо напомнила она.

– Случайно.

– Знаю. Конечно, ты прав, он хороший ребенок. Ему бы не помешала время от времени крепкая отцовская рука. Возможно, он слишком похож на отца: отчаянный и не думающий заранее о последствиях.

– Он всего лишь мальчик, – мягко заметил Мэтт. – Все мальчики одинаковы. Я бы не стал слишком беспокоиться о влиянии Брайена. Не так важны гены, как окружение или чей-то пример. У него хороший образец для подражания.

– Благодарю. – Джорджия была растрогана его словами, и он, как будто почувствовав ее настроение, заторопил ее:

– Давай допивай, а то скажешь потом, что у тебя нет времени обсудить со мной меню и программу.

Она осушила свой бокал, и они вернулись в дом, заехав в контору имения, чтобы он смог пересесть в свою машину. Потом они выклянчили у миссис Ходжес кофе, взяли его в гостиную и стали составлять планы на уикенд. Вдруг он наклонился и поцеловал ее.

– За что это? – спросила Джорджия с улыбкой.

– Просто сегодня я еще не делал этого, недопустимая оплошность. – Мэтт взглянул на часы. – Сколько у тебя есть времени?

Она снова улыбнулась.

– Много.

Они поднялись, оставили планы на уикенд разбросанными на столе и пошли в его комнату. Он задвинул шторы, защитив их от любопытных глаз, потом медленно стал снимать с нее одежду. Джорджия в нетерпении ждала.

– Теперь я тебя, – не выдержала она, и ее пальцы коснулись напрягшихся мужских мускулов.

Мэтт закусил губу, когда она медленно освобождала его от джинсов.

– Любительница подразнить, – пробормотал он, обнял ее и поцеловал. Она зазывно изогнулась, и он тихо засмеялся. – Леди, вы напрашиваетесь на неприятности.

– Мм. – Она снова пошевелила бедрами, и сердце Мэтта неистово забилось.

– Все, – хрипло засмеялся он, – хватит!

С приглушенным стоном он поднял ее и положил на середину кровати. Снова нашел губами ее губы, и им уже стало не до смеха – страсть взяла свое.

Она едва не опоздала забрать детей из школы. Конечно, если бы они не увлеклись в душе, подумала Джорджия, выезжая на дорожку к школе, ей удалось бы приехать пораньше и припарковаться ближе.

Дети вышли из школы возбужденные, потому что Дженни пригласила их на чай.

– Нам можно пойти? Мы увидим, как поживает наш дом, – умоляюще сказал Джо.

– Конечно, – согласилась она, раздумывая, как долго ей придется не ложиться, чтобы наверстать упущенное время. Но ей и самой интересно посмотреть, как идут дела с домом.

– Прекрасно, – обрадовалась Дженни. – Мы поедем за тобой.

– Ура! – заорал Джо, и вместе с сыном Дженни Томом они понеслись к машине Дженни и сели сзади.

Дом стал лучше выглядеть, подумала Джорджия, увидев крышу на месте и очищенные от сажи окна и кирпичные стены. Сад, правда, другое дело. Его затоптали в ночь пожара, и она грустно покачала головой, глядя на искалеченные остатки.

– Он выживет. Тебе только надо подрезать деревья и смириться с тем, что в этом году ничего хорошего не будет.

Джорджия кивнула.

– Я быстренько взгляну, как там внутри, – объявила она и, открыв дверь, окликнула рабочих.

– Мы наверху, – ответил бесстрастный голос, и она увидела электрика, который, лежа на полу, натягивал проводку на новые балки.

– Как идут дела? – спросила она, оглядывая разрушения. Здесь было все похоже на стройку, не осталось даже следов дыма.

– Хорошо. Еще недели три, и вы сможете въехать. Осталась отделка, штукатур придет после того, как будет заменена проводка.

Она осторожно прошла по незакрепленным доскам и спустилась вниз. Хорошо, что страховая компания дала ей добро Нужны новые ковры и шторы, следует заменить и мебель, потому что удалить запах дыма из нее не смогли. Дом станет как новый, но она чувствовала боль сожаления из-за того, что им придется покинуть Эвелинг. Выясняется, что ей не хочется этого делать, что ей больше по душе прожить оставшуюся жизнь в качестве жены Мэтта.

Но он не просил ее об этом, и она, вероятно, откажется, если он попросит, – из-за денег. Вряд ли она может снова довериться богатому мужчине, даже если Мэтт совсем не похож на Брайена.

Она вернулась в дом Дженни, весело поболтала с подругой, пока дети ели и бегали по саду. Наконец, уставшие, но довольные, они возвратились домой.

Почти в девять часов вечера она достала чертежи по Челси, нашла свои записи расходов и попыталась подсчитать сумму для Мэтта, исключив стоимость земляных работ и павильона. Было половина первого, когда она пошла спать, и звук запускаемого самолета разбудил ее в восемь часов утра.

Она быстро подняла детей с кроватей и отправила их в ванную, потом дала им по сэндвичу, чтобы они съели по дороге, денег на завтрак в школе и пообещала себе никогда больше не позволять Мэтту отвлекать ее от работы.

Этого и не случилось в последующие полторы недели, потому что оба были очень заняты. Джорджия работала над планами, чтобы представить их комиссии в Челси для одобрения нового садового дизайна, а Мэтт готовился к уикенду.

В день рождения Джо погода была солнечной и ясной На завтрак Джорджия подала круассаны с шоколадной начинкой, а потом отвезла детей в школу.

Вернувшись домой, она наткнулась на Мэтта: он выходил из студии.

– Вот и ты, – обрадовался Мэтт. – Я приготовил поздравительную открытку для Джо, но опоздал. Хотел узнать, что бы ему подарить.

Она пожала плечами.

– Кто знает? Не имею представления, как работает голова у мальчиков. Я подарила ему компьютерную игру против своего желания. Предоставляю выбор тебе, или можешь спросить его сегодня вечером.

– Хорошо.

– И почему бы тебе не прийти к нам на чай? – спросила она, забыв о своем решении держать Мэтта на расстоянии. – У нас будет торт, если я заставлю себя испечь его, и сэндвичи. Скажем, в четыре тридцать?

– Отлично. Приготовления к уикенду идут полным ходом. Мы могли бы поговорить о них.

Она улыбнулась.

– Помнится, в последний раз, говоря о них, мы отвлеклись.

На его губах заиграла дразнящая полуулыбка.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Лгун. Который час?

– Пора завтракать?

– Хорошая идея. Позавтракаем и поговорим об уикенде. У меня действительно ни на что другое нет времени, если я хочу испечь торт.

Но они снова отвлеклись...

Все-таки торт был испечен – в виде самолета, потому что Джо был им буквально одержим.

Когда Джорджия забрала детей из школы, Мэтт вынес всю еду в сад и устроил пикник под деревом. Обняв мальчика, он отдал ему свою поздравительную открытку.

– А какой ты хочешь получить подарок? – спросил он. – Я вспомнил только вчера вечером и не знал, что выбрать. А твоя мама посоветовала спросить у тебя.

– Хочу подняться в воздух на самолете, – ответил Джо, с вызовом глядя на мать.

– Ах.

Мэтт вопросительно посмотрел на Джорджию.

– Нет. Ты же знаешь, я не разрешу...

– Но почему? Ты же поднималась. Если было так опасно, зачем ты это делала? – возмутился Джо.

– Мне нужно было посмотреть на сад, – запинаясь, ответила она.

– Но были фотографии! Так несправедливо. Ты считаешь меня ребенком, а мне уже восемь!

Восемь. Такой маленький. Такой драгоценный...

– Скажи ей, Мэтт, что это не опасно! Скажи, что со мной ничего не случится!

– Не шуми.

– Мэтт, пожалуйста! Мэтт покачал головой.

– Как решит твоя мама. Ко мне это не имеет отношения, Джо, я не твой отец. С удовольствием подниму тебя в воздух, как только мама разрешит, но, пока она не сделает этого, извини, ничего не получится.

И он посмотрел на Джорджию взглядом, ясно говорившим, что она слишком опекает мальчугана.

– Ты мог бы порулить вперед и назад, – начала сдаваться Джорджия.

– Я уже делал это много раз, – презрительно заметил сын.

– Много раз? Когда? – спросила она, пытаясь убрать истерические нотки в голосе.

– Дважды, на траве за сараем, – вставил Мэтт.

– Я же сказала, чтобы он не садился в самолет!

– Нет, ты говорила, что он не может подниматься в нем. Он и не поднимался. Я бы не пошел против твоей воли. – Но хотел, она это чувствовала. Его глаза молили: позволь, позволь ему ощутить себя взрослым. Доверься мне.

О господи, помоги. Она снова посмотрела на лицо сына, выражавшее вызов и мольбу, и подумала, не слишком ли она и впрямь его опекает. Возможно, боится, как бы он не стал вторым Брайеном.

– Но Мэтт занят, – слабо возразила она. – У него нет времени.

– Есть, – не согласился Мэтт. – Я как раз должен доставить самолет на аэродром до завтрашнего утра, так что Джо мог бы полететь со мной, если ты согласна. А ты поедешь на машине и привезешь нас обратно.

– Но я не знаю, где аэродром!

– Сейчас. – Мэтт исчез в калитке сада, а через несколько мгновений вернулся, держа в руках атлас дорог. – Вот. Ты поедешь по дороге, повернешь налево, проедешь через мост и увидишь ветровой конус – такую оранжевую конусообразную вещь, колышущуюся на ветру. Найти – плевое дело.

Она закрыла глаза. Восемь лет назад она боролась за жизнь сына, а теперь Мэтт хочет поднять его в воздух на этом опасном и отвратительном аппарате...

– Полет совершенно безопасен, – спокойно заверил он се. – Я буду очень осторожен.

Она колебалась, и, очевидно, слишком долго колебалась, потому что Джо вскочил на ноги, обнял ее и побежал в дом. Они вносили внутрь остатки от пикника, когда Джо сбежал вниз по лестнице в джинсах и куртке, похожей на куртку летчика, и бейсболке.

– Пошли, – нетерпеливо запрыгал он с ноги на hoi у, и не успела она охнуть, как машину выкатили из сарая, ее малыша крепко пристегнули к заднему сиденью и Мэтт стал проводить предполетную проверку.

– Не паникуй, – мягко посоветовал он, увидев ее испуганное лицо.

Сев в машину, он завел мотор, медленно вырулил, в последний раз все проверил и начал делать разбег.

– О господи, – произнесла она, прижав ладонь ко рту, за другую руку ее тянула Люси.

– Вше будет в порядке, мамочка, – сказала малышка, ободряюще улыбаясь. – Не бойша.

– Не бояться? – Джорджия напряженно усмехнулась. Она была в ужасе. – Садись, поехали, – мрачно позвала она и залезла в машину.

Рядом с нею лежала раскрытая карта, но она была не нужна. Один глаз смотрел на дорогу, а другой – на маленькую точку в небе впереди них, которая спустя несколько мгновений исчезла из виду.

Проехав еще полмили или около того, она увидела ветровой конус и повернула на взлетную полосу как раз в тот момент, когда самолет подъезжал к ним.

Сияющий Джо махал ей руками с заднего сиденья, как ветряная мельница, а Мэтт показал знаками, чтобы она следовала за ними, и поехал к ангару.

Ноги у нее стали слабыми и непослушными, она оперлась на автомобиль, чтобы поддержать себя.

Мэтт, улыбаясь, вылез из сверхлегкого и помог Джо выбраться из ужасно неудобного места кабины. Мальчик вышел, сияя горящими глазами, подбежал к ней, обнял.

– Ой, мама, это было прекрасно! – воскликнул Джо. – Он разрешил мне управлять самолетом!

Она потрясенно подняла руку ко рту, а Мэтт подмигнул.

– Я крепко держался за рукоятку управления, – заверил он ее.

– И все-таки я управлял, – с гордостью говорил Джо, подпрыгивая, как щенок, который не может сдержать своего возбуждения. – Было так здорово!

– И я хочу полететь, – вдруг заявила Люси, и сердце Джорджии, которое стало успокаиваться, снова учащенно забилось.

– Нет! – заявила она в тот момент, когда Мэтт ответил согласием.

– Ну мамочка, пажашта! Джо же летал... это не шправедливо!

– У него день рождения, – напомнила она.

– Я не возражаю, – разрешил Джо. – Мэтт пообещал, что снова поднимется. И Люси может полететь.

Мэтт вопрошающе поднял бровь и, приняв вздох за молчаливое согласие, похитил ее дочь.

– Мэтт... – запротестовала она, но он только улыбался ей.

– Все в порядке, Джорджия. Я буду очень осторожен.

– Ее будет тошнить.

– Я очень мягко поднимусь, сделаю круг и сяду. Ничего особенного.

– То же самое ты и мне говорил.

– Не волнуйся. Я поведу медленно, буду все делать очень аккуратно и предупреждать ее.

На самом деле дочка слегка позеленела, когда они приземлились, а через минуту ее стошнило, но она по крайней мере была жива и больше уже не попросится летать.

Джорджия отвезла детей домой, усадила перед телевизором и сказала, что пойдет посмотреть на сад Мэтта.

Джорджия смотрела с вилами в руках! Она так разозлилась на него за то, что он поднял Люси в воздух, не дожидаясь ее согласия, что, попадись он ей под руку, пронзила бы ему грудь вилами. Она выдернула одну из погибших роз, потом еще одну и наконец до крови расцарапала руку шипом.

– Проклятье! – вырвалось у нее, и, бросив вилы, она расплакалась.

– Глупая девочка, – тихо произнес за ее спиной Мэтт и обнял ее, повернув к себе лицом.

– Отпусти меня, я ненавижу тебя! – закричала она, стуча кулаками по его груди, но он схватил ее за запястья нежно притянул к себе... Через секунду она висела на нем и рыдала.

– Ты не имел права брать в воздух Люси! – бушевала она. – Я же не давала тебе разрешения.

– Извини, – виновато произнес он. – Я подумал, что если ты согласилась насчет Джо, то не будешь возражать и в отношении Люси.

– Я не соглашалась и с Джо, категорически возражала, но это был его день, и вы все дали понять, что я слишком его опекаю, но я все время ужасно боялась!

– И все это часть любви, не правда ли, – бояться за своих детей и своих любимых, когда они делают что-то, в чем есть элемент риска? Это потому, что ты хорошая мать, волнуешься, но тебе придется позволять им кое-что, Джорджия, – мягко уговаривал он. – Они уже не младенцы. Это трудно, но это правда.

Конечно, он был прав, но как переломить себя? Она взглянула на свою руку, его взгляд упал туда же.

– Рану нужно обработать. Пойдем в кухню, помогу. У меня там есть аптечка.

Она пошла за ним и позволила ему промыть царапину, оказавшуюся довольно глубокой. Забинтовав руку, он притянул Джорджию к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась.

– Мне неловко, что я кричала на тебя, – сказала она со вздохом.

– Ничего. Извини, что взял Люси без твоего разрешения. Снова друзья? – Его глаза были такими искренними. Джорджия почувствовала, как исчезают последние крупицы злости.

– Да, – ответила она, устало улыбаясь. Он поцеловал ее и отослал к детям.

– Мама, ты сердишься? – с беспокойством спросил Джо, когда она вошла.

Она покачала головой.

– Нет, дорогой.

– Ты порешала руку? Что шлучилош? – спросила Люси, широко раскрыв глаза.

– Роза впилась в меня. Все в порядке. Мэтт помог мне.

Гм, Мэтт очень много помогает им всем. Куда это их приведет?

Если вообще приведет куда-нибудь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Гости прибыли ровно в десять. К тому времени Джорджия уже отвезла детей к Дженни, нарезала охапки цветов в своем заброшенном саду, привезла их и расставила в простых вазах по всему холлу и в гостиной.

Потом переоделась в новые юбку и блузку, единственную одежду, кроме джинсов и платья, которая у нее была в настоящий момент.

Без десяти десять, когда она выходила из своей спальни, в дверь постучал Мэтт. Как всегда, он превосходно выглядел в обычных слаксах и рубашке с открытым воротом.

– Готова? – спросил он, оглядывая ее.

– Да. Платье хочу надеть вечером. Годится?

Он улыбнулся, поцеловал ее в щеку – чтобы не испортить помаду? – и заверил ее:

– Ты прекрасно выглядишь. Просто замечательно. Как твоя рука?

– Ах. – Она посмотрела на руку и сморщила нос. – Саднит. Сама виновата, не надо было так выходить из себя.

– Тебя спровоцировали. Кстати, цветы в доме смотрятся прекрасно. Они из твоего сада?

– Да. Я не стала срезать твои цветы, потому что дамы, возможно, захотят прогуляться среди них, а мой сад сейчас пуст.

Они медленно пошли к дому, поглядывая, не появились ли на подъездной дорожке машины.

– По крайней мере погода хорошая, – заметил Мэтт. – Если бы лил дождь или стоял туман, летать было бы небезопасно.

– А разве вообще летать безопасно? – спросила она с содроганием.

– Конечно. Вот, пожалуйста. Наши первые гости.

Было интересно понаблюдать за ним в роли хозяина. Она привыкла видеть его важным землевладельцем, разъезжающим по сельской местности в своем «Дискавери», беседующим с управляющим или с миссис Ходжес. Но сегодня все в нем казалось ей странным.

К десяти тридцати все гости приехали, и Мэтт представил им ее как Джорджию Бекетт, приятельницу. Приятельница, подумала она. Конечно, любовница – это слишком, а партнерша подразумевает нечто большее.

Но слышать это слово почему-то было неприятно.

Он завладел вниманием мужчин, а она осталась с четырьмя женщинами в возрасте от тридцати с лишним до шестидесяти. Будет очень непросто поддерживать у них хорошее настроение в течение всего дня, подумала она.

– А вы летаете? – поинтересовалась у нее одна из женщин за чашкой кофе.

– Я? – вздрогнув, переспросила она с усмешкой. – Ну нет. Один раз я поднялась в воздух – и зареклась.

– Я ненавижу это, – заявила женщина средних лет, обвешанная драгоценностями. – Но Бэрри ничего не слушает. Он непреклонен!

– А мы много летаем, – сообщила самая молодая женщина. – У нас есть легкий самолет, его мы используем в деловых целях, но Джон хочет иметь для себя что-нибудь поменьше, просто для удовольствия – более народное, как он говорит. Он настоящий энтузиаст. Хочет построить его сам.

– Ах, я бы ни за что не доверила себя этому уроду, – заявила миссис Драгоценности с дрожью, которая сотрясла ее двойной подбородок. – Если бы Бэрри собрал его, он наверняка свалился бы с неба точно так же, как свалились со стен собранные им полки.

Все рассмеялись, а тихая, робкая женщина спросила Джорджию, считает ли та сверхлегкие самолеты безопасными.

– Я ненавижу их, даже не могу находиться рядом, но они безопасны. – Она сама удивилась своей откровенности, но почувствовала, что действительно поверила в сказанное.

– А вы позволите своим детям полететь в таком? – спросила миссис Драгоценности.

Джорджия засмеялась.

– Что ж, как ни смешно, но я это сделала вчера вечером, в день рождения моего сына. Он попросил об этом как о подарке, и я сдалась и позволила Мэтту поднять его в воздух. Сыну безумно понравилось. Мою дочь потом тошнило, но, видно, даже ей очень понравилось. – Она не стала упоминать ни о том, как разозлилась, ни об извинении Мэтта.