Текст книги "Отомщенная душа (ЛП)"
Автор книги: Кэри Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
– Голодна? ― спросил он.
– Зверски.
Он показал на заднюю дверь, через которую она только что прошла.
– Как какая-то чертова бродяжка, которую я должен кормить каждый раз, когда ты входишь в эту дверь.
– Так почему ты это делаешь?
– Потому что я люблю тебя, ― он выпятил «уточкой» свои толстые губы.
– Если бы я знала, где бывали эти губы, могла бы поцеловать тебя в ответ.
Глубокий хрип заклокотал в груди и вырвался в удушливом приступе кашля.
Айден поежилась.
– Тебе нужно завязывать с сигарами.
– Когда помру, тогда и подумаю о завязке.
– Так, ― она наклонилась вперед и понизила голос, – есть что-нибудь новое?
– Если бы ты посетила меня вчера, то у меня были кое-какие пикантные новости. Какая-то дыра в восьми милях, как я слышал.
– Готова поспорить, что мой улов лучше.
– Да? ― он вздернул бровь. ― Нашла что-нибудь хорошее, да?
– Я бы не назвала это хорошим. Скорее любопытным.
Стен отступил и поморщился.
– Любопытное? Какого хера ты будешь делать с любопытным?
Айден пожала плечами.
– Я все еще пытаюсь понять. У него может быть что-то, что я ищу.
– Куколка, тебе надо…
– Стен!
И Айден, и Стен резко развернулись к тому, кто их прервал: местный пьянчужка Уолтер Савики, тоже с польскими корнями.
Стен закатил глаза.
– Здесь мы, бл*дь, ― он оперся на локоть, повернувшись к Уолтеру.
– Стен! Ответь-ка мне: какого хрена поляк называет бар в честь Майка?
– Тащи свою задницу домой, Уолли. Ты перебрал, я уже говорил тебе, ― он повернулся обратно к Айден. ― Дурачок. Не могу убедить этого тупого ублюдка, что Салли ― это не сокращение от Салливана (прим. Салливан Майк – американский хоккеист и тренер. В настоящее время – главный тренер команды НХЛ «Питтсбург Пингвинз»).
Громкий звук голоса Уолли перекрыл тихий разговор посетителей бара.
– Я скажу тебе, какого черта. Подлый, лживый ублюдок. Позор своему народу.
– Заткнись, ты, алкаш. Убирайся! ― крикнул Стен через плечо.
– Ты вышвыриваешь одного из своих, но позволяешь любому другому не нашенскому ублюдку приходить сюда и пить и есть бесплатно.
Стен покачал головой.
– Христос. Я знал, что лучше не давать ему последнюю рюмку, ― пробормотал он. ― Виски. Делает это с ним каждый раз, ― он постучал по столешнице барной стойки золотым обручальным кольцом, впившимся в опухшие пальцы. ― Я принесу поесть. Дай мне минутку.
Потягивая колу, Айден просканировала взглядом комнату.
В углу двое мужчин-байкеров смотрели в ее сторону. Она видела байки перед зданием, когда подъезжала. Не то, чтобы это было необычно для этого бара, но что-то в них выглядело иначе, чем у обычных, человеческих, банд, завсегдатаев этого местечка.
Только одна мысль пришла в голову Айден. «Волки».
– Эй, Стен? ― окликнула она. ― Думаю, возьму еду с собой, ― Айден пригнула голову к столешнице, наблюдая за реакцией байкеров уголком глаза.
Один сдвинулся со своего места. Да! Айден сделала все возможное, чтобы сдержать ухмылку, пытающуюся расплыться по губам. У нее наконец-то появился шанс выпустить пар.
Стен отдал заказ повару за спиной и вернулся к ней.
– Ты же только что пришла, какого хера?
Она пожала плечами.
– Кое-что произошло.
– Проблемы?
Улыбка, которую она пыталась сдержать, наконец, расплылась по ее лицу.
– Как всегда.
– Типа я не знаю? Ты все путаешься с теми мажорами?
Айден пожала плечами.
– Иногда.
– Сделай одолжение, спроси у их вожака, как там его зовут, Грег?
– Гэвин.
– Да, точно, у Гэвина. Спроси его, не хочет ли он долю в старом дерьмовом баре. Я собираюсь вскоре выставить его на продажу.
Айден улыбнулась.
– Сделаю.
– Джимми! Еда готова? ― еще один мучительный приступ кашля заставил Стена согнуться пополам над его выпирающим животом.
– Спасибо, Стен. Была рада повидать тебя, толстяк, ― она хохотнула над последним замечанием.
Он сжал живот пухлыми, с пересушенной кожей, пальцами.
– Че ты городишь? Я потерял два фунта на этой неделе, ― коричневый бумажный пакет был передан над столешницей, а он отдал его ей.
– Я просто дразню тебя, Стен. Отлично выглядишь. Держи хвост пистолетом, ― она подмигнула. Жир уже начал пропитывать из пакета, обещая, что его содержимое будет чертовски вкусным.
– Что там сегодня?
– Стейк, картошка фри и чизбургер. Твое любимое.
– Вкуснятина, ― она встала из-за стойки и поцеловала его в щеку. ― До встречи.
– Эй, держись подальше от неприятностей, ― Стен указал на нее пальцем, ― и не будь чертовой бродяжкой.
Схватив пачку спичек на столешнице, она оглядела помещение.
Когда она повернулась к двери, мужчины в углу допивали свое пиво, запрокинув головы назад. Один положил на стол деньги. Она притворилась, что не замечает их.
Когда Айден открыла дверь, чтобы выйти из бара, повеяло холодным воздухом. Рука скользнула по ножу у бедра. Она непринужденно подошла к байку и сунула еду в один из боковых карманов. Дверь глухо стукнула позади нее, это заняло гораздо больше времени, чем должно было после ее выхода. Через секунду или две оба мужчины появились в нескольких футах от нее с другой стороны байка.
Один из них стоял чуть ближе, где-то в пяти-шести футах, очень коротко стриженый и с мышцами, выпирающими на груди и руках. Другой, чуть субтильнее и покрытый татуировками, блеснул усмешкой с почерневшими зубами.
Ее снова охватил азарт ― дикий огонь, заполняющий самые темные уголки ее души. Поднимаясь изнутри, он давал ей прилив сил. Он выпрямила пальцы, чтобы успокоиться.
– Добрый вечер, господа. Чем могу вам помочь?
Здоровяк скрестил руки на груди, его взгляд скользнул по ее байку.
– Ты можешь нам помочь? Да, думаю, сможешь. Ты любишь кататься на лыжах… убийца? ― он хихикнул про себя, в то время как другой тут же изобразил характерный жест.
Айден скромно улыбнулась и вздохнула.
– Не очень.
Свет сверкнул на лезвии, когда оно блеснуло в воздухе и проникло в грудь здоровяка быстрее, чем он успел моргнуть. Он взвыл и вцепился в рукоять.
На следующем вдохе его друг взорвался в трансформации и понесся на Айден, как серая пуля.
Она ударила его кулаком по горлу, отбросив волка назад, и тут же на нее напал первый волк, с ножом, все еще торчащим из его груди.
Айден размотала свой кнут. Серебро пронзило воздух, как молния, и поймало его за заднюю лапу, дернув ликана на землю. Она развернула его к себе и ударила зверюгу, ее кулаки потерялись в клубке серого меха.
Она вытащила нож из первого волка, развернулась, чтобы встать, и ударила второго нападавшего в центр туловища, не изменив занятой позиции. На последующем рывке его кишки вывалились из раны, зацепившись за крючок на конце ножа.
Он упал на колени и схватился за свои потроха, наполовину высунувшиеся из живота, пихая их обратно в разрез, будто пытаясь снова заполнить зияющую дыру.
Волк, которого она удерживала на земле, добрался-таки и рванул когтем по ее лицу. Теплая жидкость заструилась по щеке. Кровь. Одним слитным движением она воткнула нож в шею волка, затем провела им по кругу и практически отрубила ему голову.
И снова первый волк бросился к ней, его внутренности все еще пытались сбежать из своего мерзкого хозяина.
Она отпрянула вверх в тот же миг, как огромные когти понеслись в ее сторону. Увернулась. Челюсти щелкнули прямо перед ее лицом. Она ударила волка в живот, выбивая внутренности, свисавшие из его отвратительной раны, и прыгнула поверх зверя, когда он ударился о землю.
Айден приставила «Беретту» к его пасти и нажала на курок, вздрогнув, когда мозг вырвался сквозь макушку. Полетели искры, когда она протащила ножом по бетону, отрезая голову.
Она вскочила с колен, присела на корточки и только потом медленно поднялась и вытерла кровь с лица тыльной стороной руки.
– Это было хорошо, ― сказала она, тяжело дыша. ― Спасибо, ребята.
Кончиками пальцев она мазнула по щеке. Глубокие борозды разорванной плоти уже начали заживать, их края смягчались под ее прикосновением, пока запечатывались вместе.
– Чертовы волки, ― она плюнула на того, что валялся у ее ног. ― Если на моем лице останется шрам, я выслежу тебя в аду и убью снова.
Прежде чем кто-либо смог засечь ее, Айден сложила тела в кучу. Она вытащила из кармана спички, зажгла одну и бросила до того, как волки снова изменились в человеческую форму. К счастью, мех быстро загорелся.
Стен выбежал из двери с оружием в вытянутых руках, когда Айден села на байк.
– Какого хрена?
– Спокойной ночи, Стен, ― отдав ему быстрый салют, Айден опустила щиток на шлеме, шины взвизгнули на выезде со стоянки.
Она помчалась по улицам и ощутила волнение. Эти кварталы были ее домом последние пять лет. Как она могла отказаться от этого, не важно, насколько паршивыми они выглядели, и остаться в поместье в качестве домохозяйки Гэвина?
Это не по ней.
Айден въехала на разбитую стоянку старого монастыря. Здание было по-своему красиво, старинная архитектура давно ушедших времен. Два каменных льва встретили ее на лестнице, ведущей к большой деревянной двери. Она толкнула ее, огибая мусор, лежащий на другой стороне. Потоки лунного света лились сквозь разбитые окна. Монастырь уже давно забросили из-за ветхости и разрухи. Она молилась, чтобы никто не нашел его – единственное место, кроме поместья, где она останавливалась более-менее постоянно. Дом. Если ликаны или Алекси когда-нибудь узнают, ей придется отказаться от него.
Айден прошла через мраморное фойе к винтовой лестнице. Верхний этаж, разбитый и полуразрушенный, с открытыми внутренностями стены, откуда воры украли медную сантехнику, обеспечил ей идеальное местечко, чтобы смотреть на город внизу. Отличный пейзаж и луна в качестве фона.
Она уселась на сгнивший кусок дерева рядом с разбитым окном, который достаточно размяк, чтобы выступать в роли стула. Жир просочился сквозь коричневый пакет для еды, сделав его полупрозрачным, и она заурчала, когда запах гамбургера и лука ударил ее прямо в живот, а во рту скопилась слюна.
Возня на полу привлекла ее внимание.
Серебристым блеснули глаза крадущегося к ней, слишком маленькие, чтобы реагировать на них. Крысы. Она наклонила голову, когда маленький мусорщик вылез из кучи ветхих строительных материалов и оказался на виду. Ее белое тело почти светилось в темноте. Странно. Она никогда раньше не видела белую крысу.
– Откуда ты взялась? ― прошептала она сама себе.
Большинство ее компаньонов в монастыре были коричневыми или серыми.
Она остановилась совсем близко перед ней, поднялась на задние лапы и понюхала воздух. Айден бросила ей кусочек булочки. Крыса быстро сгрызла ее, затем присела поближе. Девушка откусила от бургера и подбросила еще кусочек.
Она пододвигалась все ближе с каждым подношением.
Но тут быстро, как пуля, большая серая крыса выпрыгнула из темноты, заставив белую скрутиться в плотный шар. По визгу стало ясно, что крупная серая крыса укусила и поцарапала свою противницу.
Айден бросила еще еды, и обе отпустили друг дружку, пытаясь найти ее. Айден развернула кнут и щелкнула им по серой крысе. Полоска крови заблестела вдоль всего тела. Она изогнулась и заскрипела зубами. Шипящий звук сопровождал суету ее отступления. После мгновенного колебания белая крыса подошла к еде.
– Нет милосердных видов, ― пробормотала она. ― Все мы жертвы кого-то большего, верно?
Айден делилась оставшейся едой с маленькой подругой, все время обдумывая свою ситуацию. Возможно, Кейн имел некоторое отношение к ее прошлому. Возможно, он знал напавшего на нее ― ликана, безрезультатно охотясь на которого она потратила последние пять лет. Не то, чтобы она знала его в лицо. Ее единственной надеждой было, что это он узнает ее каким-то образом и раскроет себя.
По сути, все эти годы она преследовала призрака. Потому что вероятность того, что тот вспомнит жертву пятилетней давности, казалась маловероятной.
Хотела ли она узнать свое прошлое? Ее пульс ускорился при этой мысли. Кто бы ни хотел знать? Вот только эта мысль привела Айден в ужас. Что, если это знание сделает ее слабой? Лишит ли убийство врага ее цели в жизни?
Гнев и месть ― это все, что она знала, все, ради чего она жила.
Именно так Уэйду удавалось удерживать солдат, преданных делу. Им не разрешалось вершить свою личную вендетту ― правило, которое она нарушила в ту ночь, когда сбежала из комплекса.
Айден втянула губу в рот и с силой прикусила. Ее руки дрожали, когда она вынула нож из кобуры. Когда она оттянула рукав вверх, пища из живота на дюйм поднялась обратно в пищевод, но отторжение быстро сменилось упоением, когда лезвие прорвало кожу.
Она закрыла глаза и застонала.
По ее телу прокатилась волна, заставляя мышцы напрягаться.
Еще один порез гарантировал, что эффект не исчезнет слишком быстро.
Она уперлась ребром пораненной руки в бедро и наблюдала, как струи крови под углом стекали по ее запястью. Рана начала залечиваться, как обычно, отравленная кровь стекала без вреда. Глубина разреза никогда не имела большого значения. Несколько глубоких, легких вдохов и эйфория начала отступать, уступая место ее изломанной реальности.
Розовые шрамы блестели исцеленной плотью. Исцеленной. Настоящее издевательство над ее разумом. Она вытерла запястья о штаны.
– Вот почему я никогда не буду хорошо выглядеть в белом, ― пробормотала она, опуская рукав куртки, ― слишком много шрамов.
Она коснулась своего лица, где волк поранил ее. Кончики пальцев ощутили гладкую кожу. В отличие от лезвий, раны от когтей никогда не оставляли шрамов. Возможно, это как-то связано с ядом-катализатором, который возбуждал защитные силы ее организма ― особенно антитела Лива.
Маленькая белая крыса перелезла через ее скрещенные ноги и села на выступ окна рядом с ней. Ее нос подрагивал, пока она изучала Айден, поджав к телу маленькие розовые лапки.
Девушка улыбнулась и убрала нож. Подтянув колени, она уперлась головой в стену за собой.
– А что бы сделала ты, подружка? ― она покачала головой и усмехнулась. ― Отлично. Докатилась до разговоров с крысами.
Глава 14
Уэйд захлопнул пассажирскую дверь внедорожника и затопал по лестнице перед входом в лагерь. Он набрал номер на клавиатуре и с такой силой распахнул дверь, что та врезалась в кирпичную стену.
Солдаты следовали за ним, держа дистанцию и по-прежнему молча, как и на обратном пути из поместья демонов.
– Дрейвен! ― крикнул Уэйд в коридоре, подойдя ближе к комнате своего помощника. ― Быстро сюда, мальчик, сию секунду! ― ярость Уэйда кипела во всем теле, будто под кожей вспыхнуло множество обжигающих язычков. ― Дрейвен!!
Из тишины раздался кроткий голос.
– Он ушел, сэр, ― Дэниел стоял в коридоре у своей спальни. ― Он взял с собой и других.
– Что? Он дезертировал? Дезертировал!? ― Уэйд ударил по щеке Даниэля тыльной стороной руки так, что тот упал на пол. «Черт возьми, как хорошо».
Юноша медленно встал, сильно нахмурившись.
Другие солдаты Алекси вышли из своих спален.
Под глазом у Уэйда безумно задергался тик. Он похлопал по нему ладонью и потер в маниакальной попытке заставить это прекратиться. Но тик не успокаивался, усугубляя его раздражение.
– Дезертирство ― недопустимо! ― он вышел в центр коридора, прикрывая глаз ладонью. ― Мы выследим их и, когда найдем, вы все увидите, как обходятся с дезертирами. Если кто-нибудь из вас попытается уйти, знайте: это будет ваша последняя попытка ходить, ― он уронил руку и впился взглядом в Даниэля. ― Где Джейкоб?
– Дрейвен забрал и его.
Руки Уэйда взлетели вверх, и он вцепился себе в череп, истерично выкрикнув:
– Нет, нет, нет!
Конечно, он забрал младшего брата Каллы. И Джейкоб пошел с Дрейвеном, потому что доверял ему.
Уэйд ударил кулаком по стене.
Даниэль вздрогнул.
Отлетевшее облачко пыли открыло зияющую дыру. Когда мужчина отнял руку, по его костяшкам потекла кровь, но едва ли он ощущал боль.
– Я спас ваши жизни! Все ваши жизни! ― он указал на них окровавленной рукой. ― Каждый из вас, неблагодарных маленьких ублюдков, был бы мертв, если бы я не подобрал вас! Каждый! ― закричал он, и из спален выглянули головы других Алекси. ― Это я ― тот, кто поднял ваши истекающие кровью, наполовину съеденные тела с земли. Я ― тот, кто зашил вас и вернул к жизни, ― крича, он бил себя рукой в грудь. ― Я ― тот, кто сделал вас сильнее. Дал вам то, с чем можно было бы бороться. Я! ― последний удар по груди едва не пробил ему грудную клетку. ― И это та гребаная благодарность за все это?
Слюна вылетала из его рта, а шея окаменела от напряжения.
– Я мог бы оставить вас. Они выволокли и сожрали бы вас, как стервятники жрут сбитых на дороге. Я убил их ради вас. Моими собственными… голыми… чертовыми руками! ― его руки вздрагивали и тряслись, пока он держал их перед лицом, широко раскрыв глаза и пытаясь сосредоточиться. ― И это та благодарность, которую я получаю? ― неприятный скрип в его голосе эхом отозвался по коридору, словновой дикой кошки, припертой в угол.
***
Пока Уэйд стоял перед Дэниелем, его грудь ходила ходуном от каждого вздоха, губы искривились в полном ненависти рычании. Клыки выступили из-под губы, добавив шепелявости, когда он заговорил, а потеря контроля ярко заблестела в его глазах, когда их цвет сменился на золотое сияние.
Дэниель держался совершенно спокойно, его плечи были развернуты и напряжены, как у хорошего солдата. Взгляд был направлен вперед. Но прежде, чем он смог сделать что-то большее, чтобы оценить ситуацию, его голова врезалась в стену позади него, и воздух до последней унции был выбит из легких.
Руки сжались вокруг его горла. Уэйд. И он стал бороться, его тело само сопротивлялось, оттаскивая руки Уэйда, когда хватка того стала препятствовать даже коротким вдохам.
– Ты собираешься покинуть меня, мальчик? ― выкрикнул Уэйд.
Слезы жгли глаза Дэниеля, но он подавил их и отчаянно замотал головой.
– Тогда добро пожаловать на твою новую должность, сынок. Будешь моей правой рукой, ― Уэйд бросил Дэниеля на пол и присел на корточки. ― Иди за Дженной и приведи ее в мою комнату, ― сказал он низким голосом и пошел к лифтам.
Парень втянул воздух, прикрыв рукой место, где Уэйд схватил его за шею. Он склонился вперед, закашлялся, задыхаясь, его ноги дрожали, когда он заставил себя встать.
Дженна ― самая последняя из рекрутов, которую они нашли лежащей на беговой дорожке университета ― миловидная брюнетка не старше двадцати четырех лет. Ликан, напавший на нее, планировал забрать ее в свое логово. Уэйд убил его, когда он тащил девушку в соседние леса. С тех пор, как она превратилась в Алекси, прошло всего три дня.
Опустив голову, Дэниель не смог заставить себя взглянуть на второго Алекси, пока направлялся к женскому блоку на другой стороне крыла.
***
Уэйд пробил код на охранном щите рядом с входом в свои апартаменты, бурбон был уже так близок к его языку, что он почти мог почувствовать его вкус. У него дрожали руки, и даже зубы постукивали.
– Каждого из этих дезертиров: Айден, Калла ― на всех будет открыта охота, и мы вернем их сюда, ― пробормотал он про себя, ожидая, когда откроется и закроется толстая железная дверь. ― И когда я закончу с ними, они захотят, чтобы я никогда не спасал их жизни от этих проклятых ликанов. Быть съеденным живьем покажется им более милосердным, чем то, что я планирую сделать с ними.
Когда открылась вторая дверь, он поспешил к своим комнатам. Мисс Прайс уже пошла спать. Темнота клубилась вокруг него, когда он шел по коридору к своему офису. Он ворвался в дверь и направился прямо к бару. Стекло зазвенело, когда он наливал спиртное в бокал. Уэйд поднес его к губам, и теплая жидкость обожгла горло и заколола в животе. Он сделал это еще и еще раз, скосил глаза и снова наполнил пустой бокал.
Слова демона каким-то образом резонировали в его мыслях: «И наказываю тех, кто поступил неправильно».
– Это я накажу тех, кто поступил неправильно, ― прошептал он сам себе.
Воспоминания, неуместные в нынешней ситуации, всплыли в его голове, когда тепло бурбона снова разлилось по горлу.
― Отвечай мне, кусок дерьма. Трогал мой пистолет?
Карие, почти черные, глаза приблизились, безумные и пьяные.
Сердце мальчика вздрагивало в груди. Он захлебывался каждым вздохом. Честный ответ означал избиение, быстрое наказание. Ложь означала нечто гораздо худшее. Так или иначе, отец никогда бы не поверил его словам, так зачем врать?
На самом деле отец сам переложил пистолет, но был слишком пьян, чтобы помнить об этом.
В голове мальчика кружило смятение, пока он обдумывал ответ.
От удара крупных костяшек в щеку он упал на пол. Онемение разлилось по половине его лица, пока он боролся с размытым от сдерживаемых слез зрением. Бог знал, его отец не стал бы добродушно смотреть на это. Взамен он сосредоточился на маленьком детском зубе, лежащем в луже крови на грязном деревянном полу.
Выпрямившись, как ожидал его отец, мальчик стоял, глядя вперед.
― Нет, сэр, ― только что приобретенная шепелявость заставила его съежиться.
― Нет? Извини, ты сказал «нет»?
― Да, сэр.
Мужчина ухмыльнулся.
― В угол.
Сердце мальчика упало. Он подошел к такому знакомому углу в задней части сарая. Зимний воздух завывал в щелях, примораживая ему позвоночник. Босой ногой он задел один из двух ржавых гвоздей, торчащих из половиц. Кровь с последнего раза все еще покрывала их.
― На носочки, мальчишка.
Он поднялся так высоко, как только мог, его пятки оказались над гвоздями. Уже знакомый с рутиной, он заложил руки за спину, крепко сцепив пальцы.
Острие гвоздя касалось недавно заживших ран на пятке. Мальчик глубоко вздохнул и напряг мышцы, опасаясь расслабить их, боясь, что упадет на гвоздь и проткнет пятку.
― Я вернусь, чтобы проверить тебя утром, мальчишка. Посмотрим, будешь ли ты готов рассказать мне правду.
Звонок в дверь вырвал Уэйда из оцепенения. Он поставил бокал и прошел через офис к столу, за которым обычно сидела мисс Прайс. Вглядевшись в экран, он улыбнулся и открыл дверь, а затем вернулся в свой кабинет. Уэйд сел за стол и пригладил волосы пальцами.
Красавица с глазами лани шла вслед за Дэниелем, взгляд которого был пустым, словно у заключенного, входящего в камеру смертников.
– Это все, солдат, ― сказал Уэйд, впившись взглядом в Дженну.
Дэниел повернулся, чтобы уйти.
– Хотя… Подожди-ка, мальчик, ― Уэйд переплел пальцы. ― Возможно, я позволю тебе остаться и посмотреть. Научу тебя кое-чему о женщинах.
Дженна нахмурилась. Ее глаза метнулись к Дэниелю, лицо которого стало призрачно-белого цвета.
Он закрыл глаза и поморщился.
– Разве она ― не прекрасная работа, Дэниел?
Ответом стало молчание.
– Отвечай мне, ты, мелкий хрен! ― рявкнул Уэйд.
– Да, сэр.
– «Да. Сэр», ― он откинулся на спинку стула, положив ноги на стол. ― Итак, я допью напиток до дна, и у нас будет небольшая тренировка.
***
Свет проникал через окно. Свет не солнца, а пасмурного грязного неба цвета помоев, резко контрастирующего с почерневшими зданиями. Силуэты, такие красивые ночью, при дневном свете показали свои обгоревшие и беспризорные остовы ― изломанная оболочка того, что когда-то было архитектурными образцами. Над ними нависали тоскливые облака, всегда грозящие пролиться дождем. Черные птицы, наверное, вороны, слетелись в зловещий круг, что, Айден могла предположить, указывало на смерть внизу на улицах.
Она спала, свернувшись калачиком на куске дерева. Белая крыса давно исчезла вместе с тем самым коричневым бумажным пакетом. Лишь его клочки остались разбросанными на полу в грязи.
Она потянулась и зевнула.
Пришло время принять решение.
Она свернула свой кнут и закрепила под плащом, затем стянула волосы назад в конский хвост, используя резинку, которую всегда носила с собой. Ее пальцы нащупали в кармане спички, и она не могла не улыбнуться, вспомнив мрачную сцену, которую оставила на стоянке у «Салли». Вприпрыжку спустившись вниз по ступенькам, она выскользнула из входной двери и направилась туда, где припарковала свой байк. Никто его бы не угнал отсюда. Она была слишком далеко, чтобы кто-то озаботился бы этим, и никто гроша ломанного не дал бы за очередное заброшенное здание в городе. Даже бездомных здесь не было, потому что это слишком далеко от центра города, где им скорее бы повезло с едой.
Двигатель завелся, и Айден помчалась к поместью. Она была одной из немногих, кто знал, где обитали демоны. Айден склонилась к байку, прибавив газу, пока неслась по шоссе, обсаженному деревьями, которое вело в секретное логово. Так рано дорога оставалась темной и пустой.
Когда она подъехала к металлическим воротам, на экране появилось лицо Беннета.
– Привет, красавчик, ― сказала она с улыбкой.
Ворота открылись.
Она бросила Беннету ключ отбайка, войдя в особняк.
– Где Гэвин?
– Мастер Гэвин находится в гимнастическом зале.
В этом весь Беннетт. «Гимнастический зал».
Она отыскала всех четырех братьев скорее в «погром-зале». Логан боксировал мешок, с каждым ударом подбрасывая его в воздух. Зик бежал по беговой дорожке с самым сосредоточенным видом, который когда-либо видела Айден. Кажется, тренировка ― это единственное, к чему он относился серьезно. Гэвин и Каликс тягали штангу. На всех были надеты спортивные штаны или шорты и майки без рукавов с капюшонами ― поразительный контраст с костюмами, которые они обычно носили в течение дня.
– Все в порядке? ― спросил Гэвин, в его голосе было слышно напряжение, когда он поднимал и опускал гриф.
Каликс поднялся со скамейки и вытер лицо полотенцем, накинутым на плечи.
– Не слишком хорошо выглядишь, ― он провел рукой по ее щеке. ― Ты бледновата, детка.
– Гэвин, я могу поговорить с тобой?
– Где ты была прошлой ночью, Айден? ― спросил Логан, прежде чем ударить мешок левой рукой. ― Не похоже, что ты, пока вытанцовывала где-то на улицах, убрала пачку волков.
Каликс покачал головой.
– Не обращай на него внимания. Логан ― результат того, что происходит, когда детей недостаточно обнимают.
– Dufeshj, ― заговорил Логан на родном языке демонов.
Айден слышала это много раз, так что ей не нужно было понимать значение, она знала, что он просто выругался.
– Mweleisztma, ― парировал Каликс, задрав подбородок вверх.
Этого, судя по тому, как Логан впился взглядом в Каликса, она, вероятно, и не захотела бы понять.
Айден повернулась к ним спиной, чтобы прекратить их стеб и оказалась лицом к лицу с Гэвином.
– Вы, парни, убрали стаю?
– Ага, ― хрипло произнес Гэвин, все еще работая со штангой. ― Ползали тут вокруг витрин.
– Гэвин, мы могли бы поговорить один на один?
Его руки дрожали под массивным весом, когда он, не спеша, повесил штангу. Демон схватил полотенце рядом с собой, и она попыталась не пялиться на каплю, стекающую по его бицепсу.
«Возьми себя в руки, Айден». Ее язык вздрогнул от воспоминания, как однажды она слизывала с него пот.
Мышцы его живота заиграли, когда он встал. Он надел футболку D&G, дав ей слегка передохнуть от визуальных эффектов. Скоро ей придется немного спустить пар или рискнуть «подправить» ее контракт, как предлагал Гэвин.
Подняв с пола бутылку воды, он повел ее из спортзала в сторону библиотеки, все еще стирая пот со своей шеи. Даже после тренировки, он хорошо пах: потом с легкой примесью одеколона ― дурман, на все сто предназначенный для соблазнения женщины.
К сожалению, теперь секс с ним означал не то, что раньше, ― обязательства.
Принять его предложение, значит состояться как постоянная пара.
Поскольку он старший в семье, скоро придет его время. Савидон. По словам Гэвина, демоны Гнева теряли аппетит к случайному сексу и, как известно, были очень «чувствительными» во время Савидона. Из того, что Айден смогла понять, это звучало как пятнадцатидневный менструальный цикл для демонов. Так они искали партнера, который стал бы его ташла. Понятно, что это означало «жена». Гэвин когда-то сказал ей, что лучше всего описать ее было так: единственный источник питания демона, несравненный плод Земли, который можно смаковать, лелеять, защищать и любить.
Демонам низшего порядка давалась одна ташла. В отличие от отца Гэвина Рофа, высшего князя, который мог иметь нескольких детей с разными ташла. Он также управлял этими детьми и обеспечивал их. Хоть у каждого ребенка-принца были разные матери, к ним приставляли священную матрону, или гувернантку с колдовскими способностями, которая защищала их. У отца Гэвина, Рофа, было много матрон.
У всех шестерых братьев Гэвина была одна матрона, Цефирину, и именно она отыскала их и собрала всех вместе.
Савидон, как последний отчаянный шанс, существовал для продолжения рода таких упрямых, как Гэвин, который отказывался взять просто любую женщину. В течение этого периода демоны также подвергались внутренним и внешним физическим изменениям. Только демон с полностью развитым органом шексус, предназначенным привлечь его партнера, проходил через Савидон. Этот орган вырабатывал определенные химические вещества, которые вытягивали благосклонность даже из самых бесстрастных демонов подземного мира.
Когда Айден упала в кресло перед столом, Гэвин отложил полотенце и воду и скрестил руки на спинке кресла за столом.
– Выкладывай, убийца, я весь во внимании.
Она уперлась лбом в ладони.
– Я такая тупая. Почему не подумала об этом раньше?
– Подумала, о чем?
– Вчера у меня была Калла, она прикоснулась к ликану, ― Айден смущенно посмотрела на демона. ― Ну, знаешь, чтобы посмотреть, увидит ли она воспоминания тоже.
Гэвин ухмыльнулся.
– Он стал неплохим аттракционом.
– Гэвин, она ничего не увидела. Ничего, ― брови Айден сошлись вместе, подчеркивая страх, который пробирал ее внутренности ― впервые для нее.
Все еще склонившись, он переместил свой вес и поднял колено, уперев подошву своих «найков» в переднюю часть стола.
– Понимаешь, они не могут просто вытащить воспоминание из головы, как какой-то музыкальный автомат. Какие бы воспоминания он ни заполучил, их нужно мешать со своими, будто он их сам прожил. Все, что может их вызвать, ― это спусковой крючок или напоминание, ― Гэвин подмигнул. ― Прикосновение ― это сильное ощущение.
– Я кое-что увидела, ― она сглотнула комок. ― Ребенок. И муж. Я была там, и все было так реально. Настолько реально и знакомо, что я не усомнилась ни в одном из них, ― смутное чувство утраты, такое же, как она чувствовала, когда ликан коснулся ее, омыло ее. ― Мне все было понятно.
– Так о чем ты говоришь? Думаешь, это были твои воспоминания?
– Я не знаю, что думать, ― она покачала головой. ― Все, что знаю, я их видела, а Калла нет.
– Значит ликан, который укусил твоего халфлинга наверху…
– Тот самый ликан, который напал на меня.
Гэвин опустил ногу и наклонился вперед, положив руки на бедра.
– Ты понимаешь, что шансы этого примерно такие же дохлые, как собрать роял-флеш (прим. комбинация в покере). Ты не знаешь, какой волк убил тебя. И их тысячи только в этом городе. И каждый день они убивают друг друга.