Текст книги "Похититель сердец (ЛП)"

Автор книги: Кер Дьюки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

21

КОЛТ

– Я уже рассказал вам все, что произошло в течение этих двух гребаных дней, – говорю я детективу, который попросил меня зайти и еще раз с ним поболтать.

Как и раньше, у полиции нет ни единой, блядь, догадки, кто виновен в смерти Аннемари. Из-за грозы началась неразбериха, везде отключилось электричество. Камер слежения там не было, и никто не знает, с кем ее видели в последний раз. Я устал. Это дерьмо просто напоминает мне о Кларе. Тогда тоже никто ни хрена не знал.

– Вы можете уходить, мистер Уорд, но не предпринимайте никаких поездок за город.

– Я что, подозреваемый? – усмехаюсь я.

– Все подозреваемые, пока мы не получим доказательств обратного.

Я подхожу к Кэшу, который сидит в зоне ожидания. Он выглядит так же, как я, черт возьми, себя чувствую. Дерьмово.

– Вчера они отпустили папу. У него есть алиби, – качает головой он.

– Конечно, оно у него есть, – огрызаюсь я.

– Мне нужно поспать, – стонет Кэш. – У входа репортеры. Я припарковался сзади. Нас выпустят через задний вход.

– Где Мона?

Черт, мне нужно ее обнять.

– В машине. Я не хотел оставлять ее дома, но и привозить в эту дыру, чтобы копы задавали вопросы о том, кто она такая, тоже не хотел.

Хорошая мысль. Меня постоянно просят сюда прийти именно из-за того, что я не хочу, чтобы полиция знала, кто она такая. Мона – мое алиби, и я, черт возьми, не могу ею воспользоваться.

Когда мы выходим на улицу, Мона открывает дверцу машины и бежит к нам, бросаясь в мои объятия.

– Ты в порядке? – всхлипывает она.

– Я в порядке, – улыбаюсь я, прижимая ее к себе и вдыхая ее запах.

– Давай купим еды и пойдем домой. Нам нужно решить, что делать, – Кэш похлопывает меня по спине.

Он понимает, что мы должны делать. Это, скорее всего, наш отец. Больше некому. Мы должны, черт возьми, покончить с ним раз и навсегда – покончить с этим.

Мою кожу обдают струи душа, смывая последние пару дней. В моем мозгу безудержно роятся теории о том, как избавиться от моего отца, не вызвав подозрений. За шумом душа я слышу тихий щелчок двери и, когда сквозь облака пара ко мне проходит совершенно обнаженная Мона, резко вдыхаю. Ее темные волосы ниспадают на грудь. Тонкая талия плавно переходит в широкие бедра. Она так чертовски совершенна, словно фантазия, рожденная в голове самого Бога.

Ее изящные руки медленными, мучительными движениями гладят мою грудь. Пухлые губы пробуют воду на моей коже.

– Привет, – ухмыляюсь я, глядя на нее сверху вниз, а она смотрит на меня своими большими янтарными глазами сквозь густые ресницы.

– Привет. – Мона высовывает язык, поддразнивая меня.

– Скажи мне, чего ты хочешь, маленькая островитянка? – со стоном произношу я, когда она обхватывает ладонью мой член.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, – говорит она мне, затаив дыхание.

У меня в груди громко колотится сердце, по телу ревущим потоком несется кровь и оседает в моем набухающем члене.

Я подхватываю Мону под мышки и без особых усилий поднимаю. Она обвивает ногами мою талию, член удобно устраивается в складочках ее киски, пульсируя от желания оказаться внутри нее. Я сдвигаюсь к стене, прислоняю Мону спиной к кафелю и пожираю ее губы голодными, жадными толчками своего языка. Мона двигает бедрами, опускаясь на мой член, и у меня из горла вырывается рычание. Ее тугие стенки сжимают меня при входе в теплую киску.

– Черт возьми, девочка, – хриплю я, прижимаясь лбом к ее голове, чтобы обрести хоть какой-то контроль.

– Я изголодалась по твоим прикосновениям, – бормочет она, вращая бедрами и постанывая от удовольствия, а толстая головка моего члена массирует ее во всех нужных местах.

Я прижимаюсь губами к шее Моны, помечая ее там. Я опускаю руку к ее киске, провожу подушечкой большого пальца по ее складочкам, нахожу клитор и поглаживаю, усиливая давление.

Ванную комнату наполняют наши стоны.

– Думаю, твоя киска – мой новый гребаный фетиш, – хриплю я, толкаясь в нее бедрами, кожа бьется о кожу, безрассудно и чисто.

Я двигаю бедрами, пульсируя в ней в ритмичном состоянии удовольствия, ощущений и желания, доводя наши движения до отчаянной кульминации.

– Я люблю с тобой ебаться, – вздыхает Мона, приходя в себя от кайфа.

И хотя это нелепо, я хочу сказать: «А я ебать, как люблю тебя».

– Что ты собираешься делать со своим отцом? – шепотом спрашивает Мона.

– Я собираюсь его убить, – говорю ей я, когда мы с ней лежим пресытившиеся и обнаженные на моей кровати.

Я перебираю пальцами ее волосы.

– Ты думаешь, что действительно сможешь убить?

– Если это обеспечит твою безопасность, я убью всех до единого в этом мире и за его пределами, – честно говорю я.

Мона прижимается еще теснее, пытаясь забраться мне под кожу, руками она поглаживает татуировки, украшающие мою плоть.

– А ты сможешь остаться с убийцей? – спрашиваю я, сжав челюсть и напрягая мышцы.

Повисает долгая пауза, а затем:

– Я не боюсь скрытой в тебе темноты. Во мне она тоже есть. Я бы убила, чтобы обезопасить тебя, – выдыхает она. – Думаю, чтобы обрести настоящую свободу, мне нужно положить конец правлению моего отца и освободить мой народ, оказавшийся запертым на этом острове.

Ее отец – кусок дерьма. Это нас с ней объединяет.

– Пусть все это рухнет. Сожги весь этот гребаный остров дотла. Это яд, Мона. Они кормят вас ложью, чтобы держать в узде.

– Ты мне поможешь?

Я поднимаю ее лицо к своему.

– Повторяю, если ради твоей безопасности мне придется убить всех до единого в этом мире и в следующем, я готов.

Я срываю с ее губ поцелуй.

Раздается стук в дверь, после чего она открывается, возвещая нам о появлении Кэша.

Мона смотрит на него. Согнув палец, она подзывает его к нам. Он переползает через кровать, занимая место слева от Моны, и перекидывает руку ей через бедро.

– Я устроил фальшивую встречу с нашим отцом. Наконец-то мы можем покончить с этим раз и навсегда, – зевнув, говорит он мне.

– Когда? – рычу я, горя желанием с этим покончить.

– Завтра.

Одной рукой Мона сжимает мою ладонь, а другой – ладонь Кэша.

– Значит, завтра.

22

МОНА

Я хожу взад-вперед по дому, постоянно ощущая нервное волнение. Кажется, что окна предназначены не для того, чтобы я в них смотрела, а для того, чтобы в них заглядывало зло. С самого первого дня, как сюда приехала, я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают.

Открывается входная дверь, и я с облегчением выдыхаю. Они дома.

Но тут же все внутри сжимается, и по спине ползет ледяная рука страха.

– Мистер Уорд, я не ожидала Вас здесь увидеть.

Я пытаюсь улыбнуться и скрыть свое беспокойство. Такие люди, как он, наслаждаются страхом, который внушают, и в прошлый раз он быстро меня одолел. Мне нужно его обыграть, оставить место для побега. Колт и Кэш оставили меня здесь разбираться с ним, и теперь он здесь.

– Это мой дом, дорогая, – ухмыляется он, сделав пару шагов в мою сторону.

Это совсем не похоже на ухмылку Колта. В ней нет никакой красоты.

– Извините, я думала, этот дом принадлежит Колту.

Мне не следовало бы провоцировать его, но я, кажется, не могу контролировать свой язык.

Он поджимает губы, прищуривает глаза.

– А Колт принадлежит мне. Все, что у них есть, – это благодаря мне. Каждый пенни изначально был моим.

– Я не хотела Вас обидеть, – вру я.

– Конечно, ты не хотела. Вы, островитяне, никогда никого не обижаете. Внешне вы все такие хорошие и благодетельные, а в глубине души еще большие грешники, чем мы.

– Я никогда не утверждала, что я не грешница, – говорю ему я. Я осознаю, какая я.

– Зачем ты сюда приехала?

– Чтобы найти убийцу моей сестры.

– Ну и как, нашла? – он приближается, и я пячусь к стене. Мой пульс учащается, кровь так быстро устремляется к сердцу, что мне кажется, я сейчас потеряю сознание. – Нашла ее убийцу? Это, вероятно, случилось тогда, когда ты забралась в постель к ее настоящей любви?

При этих словах меня начинает душить чувство вины. У меня не было секса с Кэшем, но, если бы и был, Клара бы меня за это не возненавидела. Я должна в это верить.

– Кэш и я просто друзья.

Снова ложь. Кто он для тебя?

– Ох, – смеется он, прижав палец к моим губам и качая головой. – Не Кэш, а Колт.

У меня кружится голова, во мне вспыхивают боль и смятение. Он отходит от меня с самодовольным выражением на лице.

– Он не говорил тебе, что милая маленькая девственница Клара пришла к нему, чтобы признаться в любви?

– Ложь, – рычу я.

– Лжец тут не я. Видишь ли, Кэш ненавидел меня за то, что я не хотел их связи, и винил меня в ее смерти. Я вырастил этих мальчиков, и он на самом деле усомнился, способен ли я так с кем-то поступить.

– А Вы способны? – спрашиваю я.

На его губах появляется зловещая улыбка.

– На данный момент это не имеет значения. Люди приняли решение. По заявлениям СМИ, на твоей сестре я выместил свою ярость и злобу из-за жены. Только… у них не нашлось никаких реальных доказательств, так что обвинительного приговора не было. Кэшу следовало искать гораздо ближе к дому.

– Я Вам не верю, – огрызаюсь я, толкнув его в грудь.

Он отшатывается назад, взвыв в потолок от смеха.

– Ух ты, маленькая злючка!

– Уходите, – указываю на входную дверь я.

Подняв руки в знак капитуляции, он подходит к книжной полке и вынимает книгу. За ней оказывается панель. Он вводит комбинацию из цифр, и вся стена сдвигается.

– Можешь сама убедиться.

Я обхожу диван и, выдерживая между нами достаточное расстояние, направляюсь в потайную комнату. Всю заднюю стену в ней занимают мониторы. На экранах мелькают все комнаты дома. Я вижу на них комнату для гостей, в которой спала, когда впервые сюда попала, включая ванную, и у меня холодеет внутри. О Боже, все так четко видно. Мой взгляд устремляется на комнату Колта – прекрасный вид на все пространство, включая кровать, на которой мы занимались любовью.

– Тут все записывается? – спрашиваю я, чувствуя комок в горле.

– Каждая неприглядная деталь, – поддразнивает он, вызывая у меня желание натереть кожу отбеливателем со скрабом. – Кроме той ночи, когда была гроза, что очень удобно, ведь тогда он, без сомнения, убивал бедную маленькую Аннемари, чтобы отомстить мне за то, что я с ней встречался.

Вранье. Колт бы этого не сделал. Он не мог этого сделать. Он провел ночь, занимаясь со мной любовью.

– Вы их смотрели? – спрашиваю я.

– О, ради бога, мне не нужно смотреть, как мой сын трахает какую-то шлюху с этого острова. Я не подонок, несмотря на то, во что вас заставляют верить средства массовой информации.

Его слова вонзаются в меня так, словно он орудует ножом.

– Вот, – мистер Уорд встает рядом со мной и нажимает на какие-то кнопки на столе.

На экране загорается введенная им дата. Один за другим мониторы мигают, и в поле зрения появляется столовая.

– Я оставлю тебя, чтобы ты сама смогла в этом убедиться, а потом принять собственное решение.

По полу стучат каблуки его ботинок. Я задерживаю дыхание, пока не слышу, как открывается и закрывается входная дверь.

Внезапно на экране появляется Колт. Он моложе, не такой изысканный.

– Чего ты хочешь? – ухмыляется он кому-то за кадром.

В поле зрения появляется фигура Клары, ее длинные волнистые волосы ниспадают ей на плечи, и мое сердце кричит от боли. Она такая энергичная, такая живая. Мне хочется протянуть руку через экран и обнять ее.

– Я не собираюсь возвращаться, – твердо заявляет она.

Я приглядываюсь повнимательнее и вижу у нее на шее цепочку с кулоном. Она была на ней в ту ночь, когда ее убили.

Колт поворачивается, оценивая ее любопытным взглядом.

– И почему это должно меня интересовать?

– Потому что я остаюсь не из-за Кэша.

– Будь осторожна со словами, которые собираешься произнести, – предупреждает ее Колт таким холодным тоном, что меня пробивает дрожь.

Однако, похоже, на нее это не производит такого же эффекта. Клара придвигается ближе, почти бросаясь на него.

– Я люблю тебя. Пожалуйста, Колт.

Он отталкивает ее, и она падает на пол. Ее тело сотрясают рыдания.

– Когда ты заявила об этих необоснованных чувствах, я сразу сказал тебе, что этого никогда не случится.

– Почему ты меня ненавидишь?

– Я не ненавижу не тебя. Я ненавижу то, что вы, люди, никогда не довольствуетесь тем, что у вас есть. Вы всегда пытаетесь урвать больше, при этом причиняя боль тому, кого, черт возьми, хотите.

Он угрожающе возвышается над ней.

– Я не понимаю, – с мольбой произносит Клара.

– Это потому, что ты эгоистична и молода. Ты думаешь только о своих хотелках, желаниях и чувствах. Какая разница, что я ничего к тебе не чувствую? Что смотрю на тебя, и у меня в сердце чернота.

– Прекрати.

– Ты первая женщина, которую полюбил мой брат, и своим присутствием здесь ты это предаешь.

Я вздыхаю в унисон с Кларой.

– Я не поощрял эту симпатию. И не понимаю, откуда она взялась, – рычит Колт.

– Так болит… – произносит она.

– Что болит?

– Мое сердце.

– Оно заживет, и у моего брата тоже, как только ты уйдешь.

Клара вскидывает голову, Колт поднимает ее на ноги, и у меня внутри все переворачивается.

– Что это?

Я вздрагиваю от голоса Кэша. Я не слышала, как он вошел. Он стоит рядом с Колтом, глаза Колта полны огня.

– Выключи это сейчас же, – рявкает он, толкая на пол их отца.

Тот окровавлен и избит. Должно быть, их пути пересеклись, когда он пытался уйти, и они притащили его сюда.

– Нет, ничего не трогай. – Кэш поднимает руку, его глаза наполнены тем же ужасом.

Я и так не знаю, как это остановить. По моим щекам текут слезы. Я даже не поняла, что плачу. Я отодвигаюсь, сохраняя между нами дистанцию.

– Что это? – икнув, спрашиваю я Колта.

– Это ничего не значит. Выключи это, – приказывает он.

Камера фиксирует, как он вытаскивает Клару из дома, а затем изображение пропадает.

– Включи внешнюю камеру, – рявкает Кэш, и от его тона я почти выпрыгиваю из собственной кожи.

– Я не знаю, как, – всхлипываю я.

– Колт? – выдавливаю я.

– Это не то, чем кажется. Кэш…

Кэш начинает поиск записей с других с камер.

– Там ничего нет, Кэш, – предупреждает Колт.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что там ничего нет?

Напряжение нарастает. Ничего не обнаружив, Кэш бросается на Колта, хватая его за лацканы пиджака.

– На экране камеры видна только передняя часть дома. Те, что выходят на причал и прилегающие территории, были повреждены во время разразившейся тогда грозы, и не ремонтировались больше месяца.

– Это действительно чертовски удобно. Совсем как с Аннемари.

– Именно так сказал твой отец, – говорю я, указывая на него.

Мистер Уорд сплевывает кровь, вытирая нос.

– Кэш, я же говорил тебе, что это был не я. Ее убил Колт.

– Лжец! – рычит Колт и бьет ногой мистеру Уорду в рот. У того выпадает зуб и ударяется о стену. Мистер Уорд со стоном падает на пол.

– Это он показал тебе это? – Колт поворачивается ко мне, у него на шее учащенно бьется пульс. Его взгляд бешеный. Маниакальный.

– Он сказал, что ты был ее настоящей любовью, – всхлипываю я.

– Ради всего святого, что, черт возьми, ты натворил, Колт? – кричит Кэш.

– Нет, – запинаясь, произношу я. – Я не могу в это поверить.

– Мона… – выдыхает Колт, делая шаг ко мне. – Позволь мне объяснить.

– С тобой я чувствовала себя в безопасности.

– Так и есть. Пожалуйста…, – он протягивает руку, но я качаю головой.

– Просто скажи мне, это ты украл ее сердце, Колт? – плачу я.

В комнате воцаряется тишина, наше с Кэшем внимание приковано к отражающимися на лице Колта эмоциям.

– Я разбил ей сердце. Но я его не крал, – выдыхает он, потирая шею, его переполняет усталость.

– Ты спал с ней? – обреченно спрашивает Кэш.

– Нет, – рявкает Колт. – Потому что ты, блядь, сказал мне, что она другая, и ты не хочешь ни с кем ее делить.

– Кларе было здесь не место, и мне тоже, – выдыхаю я, качая головой.

Мое сердце разрывается на части, истекая кровью у их ног.

– Не делай этого. Не дай ему победить, – просит Колт.

Я смотрю на их отца, потом на него.

– Я не доверяю никому из вас.

Печаль сжимает мое горло. Земля сотрясается, мир вокруг меня рушится. Я веду внутреннюю войну, заживо погребенная под руинами смерти Клары.

Огонь догорел. Остался только пепел.

– Мона? – окликают меня они оба, но я вскидываю руки.

– Не подходите ко мне, – хриплю я. – Держитесь от меня подальше, черт возьми.

– Мона… – зовет меня Колт, и в его голосе слышится поражение.

– Держись от нее подальше, черт возьми, – рычит Кэш и, размахнувшись, бьет кулаком Колту в челюсть.

Они дерутся, натыкаясь на стены и стол. Я пробегаю мимо них. Распахнув входную дверь, тут же врезаюсь в стену из плоти. Я разеваю рот.

– Отец?

– Мона, – произносит Илай и, выйдя из-за спины моего отца, прижимает меня к себе.

– Илай?

– Слава Богу, мы тебя нашли.

До меня из комнаты эхом доносится шум, ругань и звуки падающей мебели. Неужели это происходит на самом деле?

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я их обоих, но отвечает мне Илай.

– Что ты здесь делаешь – вот вопрос получше.

– Пора возвращаться домой, Мона. – Мой отец поднимает руку и затыкает мне рот салфеткой. Мои ноздри и горло обжигает резкий запах.

Мое зрение притупляется, но я борюсь с крепкой хваткой отца, затем мои глаза застилает небытие, и я погружаюсь в темноту.

23

КЭШ

В моих венах бурлит гнев, жгучий и осязаемый. От тяжести в груди перехватывает дыхание. Все это время я искал ответы, цепляясь за надежду, что мой отец не убивал Клару, что в ее смерти не было моей вины. Мысль о том, что Колт мог причинить ей боль, кажется слишком тяжким бременем, чтобы, черт возьми, его вынести. Я мысленно представляю ее прекрасное, искаженное страхом лицо, когда она смотрела на точную копию мужчины, обещавшего ей весь мир.

– Ты должен меня выслушать, – требует Колт, у него из носа течет кровь.

– Пошел ты на хер. Ты действительно это сделал? – спрашиваю я, повалив его на пол и занеся над ним кулак.

– Как ты можешь так думать?

– А что насчет Аннемари?

– Мне было плевать на Аннемари. Какого черта мне ее убивать? Это папа настраивает нас друг против друга, пойми уже наконец. Ему всегда была ненавистна наша связь.

– Ааааа, – реву я, ударяя кулаком по полу рядом с его головой, затем поднимаюсь на ноги.

Острая боль раскалывает мой череп.

– Я не могу думать, – со стоном произношу я. В моей голове бушует хаос.

– Клара пришла ко мне в ту ночь, – задыхается Колт, пытаясь взять себя в руки.

Я понимаю, что он мог бы дать отпор, надрать мне задницу, но он этого не сделал. Он принял на себя мою ярость.

– У нее были ко мне чувства, но я этого не поощрял. Я не понимаю, почему она что-то ко мне чувствовала. Я даже не был с ней любезен. Я был придурком, но она, похоже, этим наслаждалась.

– О чем ты говоришь?

– Мне чертовски жаль. Я ничего не делал. Я сказал ей садиться на наш катер и уебывать домой. Когда она отказалась, я отвез ее сам.

– Почему она, черт возьми, не могла меня полюбить? Ради нее я бы перевернул небо и землю.

Это, блядь, ранит больше всего на свете. Правда меня настигла, и это всего лишь еще более сильная боль.

– Я люблю тебя, Кэш. Ты мой брат, моя кровь. Если бы я знал, что в ту ночь она умрет…Я миллион раз прокручивал в голове ту ночь, я бы сделал все, что угодно, чтобы это изменить.

– Она все равно была гребаной шлюхой, почему, черт возьми, вы оба не можете просто ее забыть? – кричит наш отец, изо рта у него льется кровь.

Я подхожу к сейфу, достаю пистолет «Хардболлер» и, направив его отцу между глаз, выпускаю две пули ему в голову. У него нет времени среагировать, увидеть, что происходит. Бах, бах – и отбой. Мне следовало сделать это пять лет назад. Даже если он ее не убивал, он причинил ей боль. Он был отвратителен по отношению к ней. К Моне.

– Кэш… – в недоумении произносит Колт, широко раскрыв глаза и подняв руки.

– Он сам напросился, – заявляю я, и Колт кивает в знак согласия.

– Мы не можем позволить ей уйти, – говорит он мне. – Только не так.

– Что ты предлагаешь, брат? Снова запереть ее в своей башне?

– Я недостаточно хорошо объяснил. Ей нужно услышать эти слова.

– И что это за слова? – Я бросаю пистолет на кофейный столик и, взяв декантер, отхлебываю алкоголь прямо из него.

– Что я, черт возьми, не убивал Клару! – восклицает Колт, выхватывая у меня сосуд и делая глоток.

– Эти видеозаписи просто убийственные, – фыркаю я.

– Ты же меня знаешь, – сердито смотрит на меня Колт.

– Я знаю, ты бы с лёгкостью убил, чтобы защитить меня от боли. И, если Клара меня не любила, ты понимаешь, как плохо я бы воспринял эту гребаную новость.

Я сижу, обхватив голову руками.

– Ты прав, ты бы скатился по спирали во тьму, убивая себя выпивкой и дешевыми женщинами, как ты и делал, когда она умерла. Но ты бы выкарабкался из этого, когда в твоей жизни появилось бы что-то настоящее, не увлечение, а настоящая любовь, как с Моной.

– Что? – я поднимаю на него взгляд, решив, что неправильно его расслышал.

– Да ладно тебе, Кэш. Я знаю тебя лучше, чем ты сам.

Я прокручиваю в голове все, что он сказал за последние двадцать минут, анализируя все это и раскладывая по полочкам.

– Ты сказал, что сам ее высадил. Ты отвез ее на остров.

– Можешь себе представить, какой шок я испытал на следующее утро, обнаружив в наших владениях ее труп?

– Как она сюда вернулась? – встав, говорю я.

– О чем ты? – Колт возвращает мне выпивку.

– Да о том, что либо кто-то отсюда отправился за тобой на остров и забрал Клару там, где ты ее оставил, либо…

– Либо кто-то с острова убил ее и привез сюда.

– Ты слышал, что Мона сказала о нашей матери. Она уверена, что ее не было на острове, она так и не вернулась – точно так же, как они думали о Кларе.

– Черт. Ты думаешь, убийца с острова? А как насчет Аннемари?

– Мона сказала, что все это время чувствовала, будто кто-то за ней наблюдает. Что, если этот кто-то последовал за ней сюда?

Во мне просыпается зверь-собственник.

– Нам нужно найти Мону, – в голосе Колта чувствуется паника.

– Она же пешком ушла. Она не могла далеко уйти, – пытаюсь успокоить его я, но у самого в груди бешено колотится встревоженное сердце.

– Что будем делать с ним? – киваю я в сторону нашего мертвого отца, лежащего в луже крови.

– Избавимся от него позже. Давай найдем нашу девочку.