Текст книги "Амулет Судьбы"

Автор книги: Кеннет Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

32
Первая ночь в школе

– Скандальное происшествие в Преддверии Ада! Привратник отправлен в бессрочный принудительный отпуск! Купите газету! Купите газету! – доносился громкий голос, когда Сатина и Филипп следующей ночью шли по городу.

Они направлялись в школу. Филиппу не терпелось узнать про школьную жизнь в Преисподней, Сатина, напротив, была очень взволнована. Она переживала, что слишком отстала, а четвертные контрольные по «Сделкам с дьяволом» и «Способам искушений» были не за горами. Большую часть ночи она провела, уткнувшись в учебники.

Друзья переглянулись и побежали на голос. Мальчишка, продававший газеты, как обычно, зазывал покупателей на углу, но на этот раз его крики вызывали интерес. К нему выстроилась целая очередь демонов и дьяволов, желавших приобрести свежий номер «Адских вестей».

Сатина и Филипп остановились напротив объявления с материалом первой страницы.

«НОВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ПРЕДДВЕРИИ АДА»,

– гласил заголовок.

Под ним мелким шрифтом было напечатано следующее:

«По неизвестной причине вчера ночью действующий привратник был отправлен в принудительный отпуск. Эти меры вызвали административный хаос, из-за которого ряду грешников пришлось провести целую ночь на лестнице. Власти оставили инцидент без комментариев. Подробности на стр. 2.»

Под заголовком размещалась фотография Драной Бороды и какого-то другого грагорна, которого Филипп поначалу не узнал. Потом он догадался, что это прежний привратник Ядовитый Рог и что снимок, по всей видимости, сделан недавно. Ядовитый Рог, во всяком случае, выглядел намного старше, чем в Сфере Зла. Под портретом демона была приписка, что на странице четвертой можно прочитать еще об одном скандальном инциденте, произошедшем несколько сотен лет назад.

Взгляд Филиппа снова упал на фото Драной Бороды, и сердце его сжалось. Он в очередной раз пожалел о том, что они рассказали привратнику о своем открытии.

– У тебя есть деньги? – спросил он Сатину.

– He-а. Да нам и незачем покупать эту газету.

– И, правда, незачем.

– Пойдем отсюда. Скоро звонок.

Здание адской школы очень напомнило Филиппу его собственную школу – большое, красное и скучное, но жизнь на школьном дворе представляла совсем иную картину, чем то, к чему он привык.

Полчища детишек играли в мяч, догонялки и дразнили друг друга, как это бывает обычно. Отличие было лишь в том, что это действо разворачивалось как на земле, так и в воздухе. Все кругом кишело дьяволятами, порхавшими в толпе с рюкзаками за плечами.

У огромного флигеля стояла стайка малышни. Они заглядывали в окна и хватались за животы от смеха.

– Над чем они так хохочут? – спросил Филипп, и Сатина предложила ему увидеть все своими глазами.

Первое, что почувствовал Филипп, заглянув внутрь, было вовсе не желание рассмеяться. За окнами находилась огромная классная комната. Самая большая изо всех, что ему когда-либо доводилось видеть, с доской такой длины, что не было видно ни конца, ни края. У доски стояла длинная вереница грешников, связанных друг с другом кандалами на щиколотках и шее.

Грешники писали: «Я больше так не буду!» – снова, снова и снова. Их руки были красными и раздувшимися, сплошь покрытыми водянистыми мозолями. Пальцы дымились.

– У них горят пальцы? – спросил Филипп.

– Нет, это Огненный мел. С виду он похож на обычный, а на самом деле он белый, потому что накалился добела. Догадался, кто эти грешники?

Филипп кивнул. Если он не ошибался, то ему был знаком не один ученик, которому однажды предстояло оказаться в этом классе.

– Здесь те, кто плохо вел себя на уроках.

– Это и так все знают, – подтвердил черноволосый мальчишка, стоявший бок о бок с Филиппом. Потом он в недоумении перевел взгляд на Филиппа и ахнул: – Так это ты, верно?

– Ну, да, – сказал Филипп. Сложно было ответить «нет» на такой странный вопрос.

– Ты – тот парень, что вышвырнул Азиэля из Преисподней! Эй, а ну-ка посмотрите, кто к нам пришел! – закричал он своим товарищам, и вскоре Филиппа окружили дьяволята. Они толпились вокруг, восхищенно разглядывая Филиппа, и благодарили его за то, что освободил их от самого отвратительного хулигана во всей школе. Это лучшая ночь в их жизни, он оказал школе неоценимую услугу, неужели он на самом деле побил Азиэля и бросил его в Огненное озеро, и не против ли он дать автограф. Да, и мне тоже! И мне, и мне!

Филипп посмотрел на хохочущую Сатину и спросил, нет ли у нее ручки или карандаша.

– Можешь взять Огненный мел, – раздался чей-то голос, и дьяволята тут же затихли. В следующее мгновение их уже не было – они растворились в толчее школьного двора.

Филипп обернулся и обнаружил, что к их с Сатиной обществу присоединилась группа учеников постарше. Их было десять или двенадцать, мальчики и девочки. Были там и двое ребят, что прошлой ночью плевали в Филиппа и Сатину, обзывая их грешниками.

Впереди стоял дьяволенок ростом немного ниже Филиппа. Светлые волосы на его голове были зачесаны назад, чтобы придать рогам более внушительный вид. Хотя вид у этих рогов был отнюдь не впечатляющим: один был короче, а второй и вовсе рос криво.

– Так значит, знаменитый ангел снова к нам вернулся, – произнес дьяволенок, бросив презрительный взгляд на Сатину. – И подружку свою прихватил!

– Закрой рот, Дроле. Филипп, пойдем, – предложила Сатина и схватила его за руку. – Нам пора!

– Подумать только! Кое-кто научился подставлять вторую щеку. Может, ты уже берешь уроки музыки, почитательница людишек?

– Да она и так на чьих угодно нервах сыграет, – выкрикнул девчоночий голос, и по толпе пронеслись усмешки.

– Думай, что говоришь, – предупредил Филипп, выпуская руку Сатины.

– Вы только послушайте! – осклабился дьяволенок, которого Сатина назвала Дроле. – Вообразил себе, что мы его испугаемся. А может, он и вовсе решил, что он – дьявол. Взгляните-ка на его длиннющие рога! Они и в самом делеочень страшные! – Он указал пальцем на две шишки на лбу у Филиппа, и хихиканье в толпе переросло в смех.

– Во всяком случае, не такие кривые, как у тебя, – парировал Филипп, и улыбка мгновенно стерлась с лица дьяволенка.

– Не смей трогать мои рога, – прорычал он в ответ и подошел на шаг ближе. Кулаки были сжаты. – Слышишь меня, грязный человечишка!

– Знакомые слова, – ответил Филипп. Он не сходил с места. Даже не шелохнулся. И увидел, как при этих словах глаза дьяволенка нервно забегали.

– Понятия не имею, о чем ты, – произнес Дроле дрожащим голосом.

– Неужели? Давай-ка я помогу! Не так давно я вышвырнул кое-когоиз Преисподней, так что будь осторожнее, если не хочешь случайно последовать за ним.

Дроле стиснул зубы и зашипел:

– А если тыне будешь осторожным, можешь оказаться в кандалах. Там тебе и место!

Группа поддержки закивала, и Филипп услышал, как кто-то тихо произнес:

– Мой отец говорит то же самое.

Сложно сказать, как развивались бы события дальше, если бы не прозвенел звонок на урок.

Сатина схватила Филиппа за руку и потащила за собой. На этот раз он послушно пошел за ней, а тем временем толпа скандировала, что он еще дождется, мерзкий ангелочек, кем, черт возьми, он себя возомнил?

– Наверно, это была плохая идея, – сказала Сатина по дороге в класс. – Лучше бы ты остался в замке.

– Не страшно. Ничего ведь не случилось. Просто будем держаться от них подальше на следующей перемене.

– Не уверена, что это будет легко сделать, – сказала Сатина и свернула в класс, очень похожий на тот, что был в школе у Филиппа. Повсюду дьяволята и дьяволицы болтали друг с другом или спали, растянувшись на партах.

– Что ты имеешь в виду? Почему не легко?

– Потому что большинство из них учится в моем классе, – ответила Сатина как раз в ту секунду, когда Дроле и еще пятеро дьяволят из его свиты показались на пороге.

Светловолосый дьяволенок посмотрел на Филиппа и злобно осклабился, пощелкивая костяшками пальцев.

– Доброй ночи всем! – взвизгнул чей-то голос так, что все спавшие на партах ученики вскочили.

Дроле прошел на свое место и уселся, по-прежнему не сводя глаз с Филиппа.

– Господин Кокабель, – шепнула Сатина, кивая в сторону высокого тощего дьявола, который решительными шагами приближался к кафедре. Лицо его был суровым, черные рога пронзали воздух, как две длинные острые сосульки. – Учитель истории.

– Вид у него строгий.

– У нас все учителя такие. Я подойду и предупрежу его, что ты посидишь на уроке.

Сатина подошла к кафедре, за которой господин Кокабель рылся в потертом кожаном портфеле в поисках материалов к уроку. Сатина показала на Филиппа, учитель истории посмотрел на него над оправой очков, и Филипп приветствовал его вежливой улыбкой. Кокабель в ответ не улыбнулся. Скорее наоборот – когда Сатина рассказала, кто он, лицо дьявола приняло еще более натянутое выражение. Затем он, небрежно махнув рукой, отправил Сатину за парту и приказал немедленно открыть тетради с уроками, живее, живее!

* * *

Как раз когда господин Кокабель повествовал о некоем Великом Союзе Бога и Дьявола, на парте Сатины приземлилась записка.

Филипп с интересом слушал рассказ о союзе, по причине которого в Преисподней начался настоящий аврал.

Однажды Бог раздосадовался на людей из-за их постыдного поведения. Тогда он обратился к варгарам и попросил их наслать на землю всемирный потоп, дабы очистить ее от скверны и пороков. Сорок дней и сорок ночей бушевала буря, и только одного человека оставил Бог в живых. Имя ему было Бой, и он…

Филипп откашлялся.

– Извините!

Господин Кокабель замолчал и медленно повернул голову в сторону Филиппа.

– Да? – произнес он ледяным тоном. Ему было явно не по нраву, когда его прерывали на полуслове.

– Извините, но его звали Ной, а не Бой.

Учитель истории заглянул в книгу, и Филипп заметил, как желваки заходили на его скулах.

– Так и есть, Ной, – произнес учитель немного погодя. – Как я и говорил!

Филипп собрался было возразить, но резкий удар в голень остановил его. Краем глаза он увидел, что Сатина едва заметно качает головой.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что мы делаем здесь с людьми, которые невнимательно слушали на уроках? – раздраженно процедил господин Кокабель.

Филипп съежился под мрачным взглядом и кивнул.

– Да. Простите.

– Я могу продолжать урок? Или требуется еще что-либо повторить специально для тебя?

Филипп помотал головой.

Еще пару секунд учитель буравил его взглядом, а затем отвернулся и продолжил рассказ о том, как Ной построил себе гигантский ковчег и…

Именно в это мгновенье на парту Сатины шлепнулась записка. Филипп оглянулся и увидел Дроле, на лице которого красовалась отвратительная ухмылка.

Сатина развернула листок:

На этот раз спасла своего любимчека. А тебе извесна, что таких как ты сажают на позорный столб? Можишь начать готовитца!

– гласила записка.

– Идиот! – послышался возмущенный шепот Сатины. Она потянулась к Филиппу, чтобы что-то сказать ему на ухо, но не успела.

Как по мановению волшебной палочки перед ними вырос господин Кокабель, его злобный взгляд был направлен прямо на Сатину.

– Так значит, тут пишут записочки, не так ли? – ядовито шипел учитель. – Как опрометчиво! Очень опрометчиво с вашей стороны!

Сатина испуганно посмотрела на него.

– Нет. Нет. Вы неправильно поняли. Господин Кокабель, это не я! Это…

– Одна вещь на свете хуже невоспитанных детей, – перебил ее учитель, угрожающе склонившись над партой. – Это предатели, любезная барышня. Их отправляют в реку. Ступай в учительскую – с тебя пока хватит этого.

– Но…

– В учительскую! Немедленно!

Сатина встала из-за парты, Филипп хотел последовать за ней, но почувствовал у себя на плече костлявую руку с острыми ногтями, которая вдавила его обратно в стул.

– Не ты. Ты останешься. Ты ведь ни чем не провинился?

«Кокабель такой же, как и они, – думал Филипп, вглядываясь в черные глаза учителя. Чувствовал, как сейчас торжествует Дроле и его шайка. – Он тоже ненавидит меня. Не знаю почему, но точно ненавидит».

Сатина покинула класс, и Филипп остался в полном одиночестве, окруженный дьяволятами, которые только и ждали конца урока. Теперь ему не выбраться отсюда целым и невредимым. Права была Сатина – не стоило ходить с ней в школу.

Не прошло и пары минут после ухода Сатины, как на парте у Филиппа снова оказалась записка. На этот раз без слов, только рисунок. Человечек, болтающийся на виселице.

Филипп поднял глаза и удостоверился, что господин Кокабель все прекрасно видел. Но ничего не сказал. Он уткнулся в книгу и продолжал урок.

Пот градом катился по спине Филиппа, а тем временем перемена, как хищник, подстерегающий свою добычу, неумолимо приближалась. Он молился о том, чтобы… Ему лучше всех было известно, что это бесполезно. Молитвы из Преисподней не доходят до Небес.

В то же мгновенье раздался стук в дверь. Стучали быстро и отрывисто, как будто очень торопились. Кокабель, который как раз зачитывал домашнее задание, раздраженно фыркнул. Он зашагал к двери и распахнул ее.

– Да?

Класс ахнул от изумления, когда на пороге показался кот Люцифера. Кокабель выжидающе молчал, стиснув губы в узенькую полоску, и холодно смотрел на Люцифакса, чьи зеленые глаза беспокойно рыскали по классу.

– Мне необходимо забрать Филиппа Ангела, – произнес кот, не извинившись за вторжение. Он с трудом переводил дыхание. – Мне сообщили, что он должен быть здесь.

– К сожалению, у нас нет учеников с таким именем, – начал господин Кокабель, но Филипп перебил его, почти подпрыгнув за партой:

– Я здесь, Люцифакс! – воскликнул он.

– Замечательно. Нам надо спешить, друг мой!

Кот развернулся и вышел из класса. Филипп помчался за ним по пятам, чувствуя на себе разочарованные взгляды дьяволят, провожавшие его до самых дверей. Он облегченно вздохнул. Его жизнь только что висела на волоске – на кошачьем волоске, если угодно.

– Не отставай, Филипп, – поторапливал Люцифакс, когда Филипп догнал его в конце коридора.

Кот нетерпеливо топтался на месте. Выглядел он встревоженно.

– Скорее.

– Что случилось? Куда мы бежим? – спросил Филипп, поравнявшись с Люцифаксом.

– В замок. К тебе пришли гости.

– Гости? Кто? – он шел за котом, размышляя о том, какие это могли быть гости, если Люцифакс так беспокоился. – Мортимер?

Люцифакс покачал головой.

– Нет. Гости из Рая.

Сердце Филиппа часто забилось, во рту пересохло. Похоже, что его молитвы все же были услышаны:

– Сам… сам Бог?

– Нет, Филипп, – Люцфакс замедлил шаг и посмотрел Филиппу в глаза: – Твой отец.

33
Незнакомый отец

От слов кота у Филиппа перехватило дух, он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

– Мой отец?

Люцифакс кивнул:

– Он ждет тебя. Пойдем.

Приглашение было излишним, Филипп уже мчался на всех парах, и на этот раз коту пришлось бежать, чтобы догнать его.

Отец! Его отец здесь. Неужели такое возможно? Его мечта, сокровенная мечта, неосуществимаямечта, которой никогда не суждено было стать реальностью, сейчас сбывалась. Его отец был здесь. Отец, которого он знал только по фотографиям, по снам и мысленным разговорам, когда жизнь казалась невыносимо грустной и Филиппу не с кем было поделиться. Невероятно.

Наконец они добрались до замка, костяные ворота медленно отворились, впуская их в прохладный полумрак здания, но тронный зал оказался пуст.

Не останавливаясь, Филипп взлетел вверх по лестнице, которая располагалась за троном и вела прямо в кабинет Дьявола.

Дверь была приоткрыта, и Филипп бесцеремонно распахнул ее.

Люцифер, что-то царапавший на листке бумаги, сидя за письменным столом, вздрогнул от неожиданности.

– Филипп! – воскликнул он. – Ты напугал меня.

– Где он? – В кабинете не было никого, кроме Люцифера, и Филипп затрясся от волнения. Он весь был словно из хрупкого стекла, которое могло разбиться в любое мгновение. Может быть, над ним просто пошутили, одурачили его… – Его… его здесь нет?

Но Дьявол указал в сторону двери:

– Он в твоей комнате, – кривая ухмылка обнажила белые зубы. – Наше общество пришлось ему не по вкусу. Вот незадача!

Филипп вышел из кабинета, миновал коридор и поднялся по винтовой лестнице. Он больше не бежал – шаги сделались удивительно тяжелыми, и он понял, что не только взволнован, но еще немного… боится?

Вдалеке показалась дверь в его комнату. Она тоже была приоткрыта, и Филипп на секунду замер у входа. Он увидел в щели под дверью тень, услышал звуки шагов, и ему показалось, что все это происходит сейчас не с ним, а с кем-то другим. Невероятно! Все было так невероятно.

Там, по ту сторону двери, его мечта. Отец.

Да, он чувствовал страх.

Медленно, ощущая тяжелые и все же такие легкие удары сердца в своей груди, Филипп подошел к двери и толкнул ее.

Онстоял у окна. Рассматривал Город Дьявола и потирал руки, как будто замерз. Он стоял к Филиппу спиной и не заметил, как тот вошел.

– Папа?

Услышав голос, мужчина вздрогнул. Он обернулся, и Филиппа захлестнула волна из тысячи чувств, в которых он готов был утонуть. Потому что это действительно был его отец, Виктор Ангел. Не прошло и двух ночей с тех пор, как Филипп видел его в последний раз – в ту ночь, когда мара превратила его сон в кошмар, – и вот он здесь, покинул мир сновидений и предстал перед ним наяву.

Не считая черного плаща, отец выглядел в точности как в его сне. Лицо было чуть худощавым с неровной рыжей щетиной. Яркие голубые глаза и густые волосы, небрежно зачесанные на пробор.

И все же он был немного другим, чем Филипп представлял себе, но это не удивительно. С одной стороны, борода. Ее не было на фотографиях, которые Филипп видел дома. С другой стороны, прошло уже четырнадцать лет. Многое могло измениться за эти годы. Все может поменяться даже за долю секунды. Филипп знал это как никто другой.

– Филипп? – произнес отец, пристально глядя ему в глаза.

Филипп кивнул в ответ – слова застряли у него в горле. Слезы накатывались на глаза, и он бросился навстречу отцу, желая, чтобы тот крепко обнял его и долго-долго не отпускал. Очень долго.

Но отец не встретил его с распростертыми объятиями, которых он так ждал. Виктор просто подал ему руку.

Филипп помедлил. Растерянно посмотрел сначала на протянутую руку, потом на отца и робко улыбнулся. Пожал ему руку, но в глубине души почувствовал разочарование.

– Наконец-то удалось, – сказал Виктор, разжимая ладонь. Нервная улыбка сделалась шире. – Наконец-то удалось.

Филипп открыл рот, чтобы что-то ответить. И закрыл.

Сколько часов он провел у себя в комнате, общаясь с человеком, существовавшим только в его фантазиях! Он болтал с ним обо всем, и это было так легко, ведь никто в мире не умел слушать лучше, чем отец. И вот он сидит перед ним, конечно, не живой, но все же из плоти и крови, и Филипп понятия не имеет, что ему сказать.

Однако сейчас отец не слишком походил на человека, умеющего слушать. Он был бледен и взволнован, его глаза начинали бегать, как только за окнами слышался крик или удар кнута.

Филипп понимал его. Кто знает, какой вид был у него самого, когда он впервые оказался по эту сторону черных ворот? Возможно, именно по этой причине, отец выглядел иначе, чем Филипп ожидал; он был ужасно напуган.

– Даже вообразить не мог, что найду тебя здесь. В замке самого Сатаны, – дрожащим голосом начал Виктор. Руки его тоже дрожали. – А я-то думал, что ты хороший мальчик.

В ответ на это замечание Филипп нахмурился. Он не совсем понял, была ли это шутка или отец и вправду разочарован.

– Меня… меня попросили об одной услуге, – объяснил он.

Виктор кивнул, как будто был в курсе.

– Мой родной сын – прислужник Тьмы, – пробормотал он, и вновь Филипп не уловил его тона. – Думаю, об этом не стоит распространять…

За окном послышался целый хор грешников, и Виктора Ангела снова передернуло.

– Не надо бояться, – успокоил отца Филипп, положив руку ему на плечо. И почувствовал, напряглись мышцы под черным плащом. – Это место по-своему хорошее.

– Хорошее? Как ты можешь такое говорить? Здесь зло, боль и страдания. Кандалы и крики. Это ужасно. Это…

В голосе отца внезапно появились хриплые нотки, он перешел на шепот. Казалось, он погрузился в свои мысли и сейчас разговаривал не с Филиппом, а с самим собой:

– …Сущий ад. Долина Виселиц… Я помню Долину Виселиц… Скрип веревок…

Филипп в недоумении посмотрел на него:

– Ты бывал здесь прежде?

Но отец, похоже, не слышал вопроса.

– Ветер раскачивал их… Вперед-назад, вперед-назад… Горячий ветер, обжигающий плоть… Он дул бесконечно… бесконечно… бесконечно…

– Ты бывал здесь прежде? – повторил Филипп на этот раз громче, и Виктор снова вздрогнул, как будто напрочь позабыл о существовании сына.

Виктор судорожно заморгал, одно мгновение вид у него был совершенно растерянный.

– Э-э, да, – спохватился он. – Я бывал здесь однажды. К сожалению, в прошлый раз я опоздал. Тебя уже не было. И мне… мне сделали небольшую экскурсию.

Филипп озадаченно сдвинул брови.

– Почему Люцифер ничего не сказал мне об этом?

– Разве это так важно? – отец смущенно пожал плечами. – Самое важное, что я сейчас здесь, Филипп. И ты здесь. Но ненадолго.

– Ненадолго?

– Я пришел забрать тебя. Нам – тебе– надо выбираться отсюда, из этого жуткого места, медлить нельзя. – Виктор направился к двери. – Небеса ждут нас, сынок. Там наше место. Пойдем. Чем быстрее, тем лучше.

Но Филипп не шевельнулся.

– Я… я не могу.

Отец остановился, устремив на Филиппа недоумевающий взгляд.

– Что это означает?

– Мне придется остаться.

Взгляд Виктора сделался суровым.

– Что значит – придется?

Филипп никак не мог взять в толк. Всю жизнь он делился с отцом – выдуманным отцом – своими самыми большими секретами и самыми тайными мечтами. А сейчас…

Перед ним был настоящийотец, а ему нисколечко не хотелось рассказывать ему об Амулете Судьбы, о своем обещании и о той ужасной вещи, которую он увидел в подвале Мортимера в маминых песочных часах. Этого он никак не мог взять в толк.

Не понимал он и другого: как мог отец, которого не было рядом так много лет, не спросить о маме, или хотя бы поинтересоваться, как идут дела у Филиппа, или просто сказать, что ему не хватало их обоих. Этого он тоже никак не мог понять, и разочарование, как острая заноза, все глубже и глубже вонзалось в его сердце, ведь прежде он никогда не задумывался о том, что отец может оказаться (это только предположение) не совсем приятным ему человеком.

– Просто не могу, – ответил Филипп, потупившись.

– Чушь! – Виктор был явно рассержен. – Ты огорчаешь меня, Филипп! Очень огорчаешь. Я столько хорошего слышал о тебе. И вот, пройдя через настоящий Ад, чтобы встретиться с сыном, – я вижу перед собой непослушного мальчишку. Разве можно так вести себя? Разве можно так поступать с родным отцом?

– Но…

– Можно?

Голос Виктора почти срывался на крик.

– Н-нет, но…

– Это место не для тебя, Филипп! Ты сам это прекрасно знаешь. Ты вовсе не дьявол!

– Но…

– Что подумала бы мама, если бы узнала, что ее сын предпочел Преисподнюю Небесам? – не сказал, а гневно фыркнул Виктор. – Своему родному отцу?

Молчание, тысячи мыслей и тысячи чувств. Самое сильное из которых – недоумение. И разочарование, которое становилось все сильнее.

– Прости.

– Стыдно, Филипп!

– Прости, – бормотал он себе под нос в полном замешательстве. Что за чертовщина? Все совсем не так, как должно быть. – Не сердись на меня, отец.

– Тогда перестань выделываться и веди себя прилично! – Виктор повернулся к нему спиной. – Я ухожу. Больше ни минуты не останусь в этом ужасном месте. Ты понял меня? Ты со мной, или я уйду один?

– Я…«…вовсе не дьявол», – подумал Филипп.

– Сейчас или никогда, Филипп.

– Да, отец, – прошептал он, и Виктор облегченно вздохнул.

– Замечательно, мой мальчик, – сказал он. – Замечательно. Тогда в путь!