Текст книги "Первая смерть"

Автор книги: Кендра Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

15

Мерси ощущала себя воровкой.

Трусливо прятаться в тени, ожидая, пока люди не выйдут из дома…

Она рискнула и сделала ставку на то, что ее родители все еще посещают свой клуб по вторникам. И скрестила пальцы, молясь, чтобы сегодня оказалась не их очередь принимать гостей. Да, черт подери – она даже не знала, состоят ли они до сих пор в клубе. Но это единственный способ повидаться с Роуз наедине.

Можно было позвонить.

Несомненно, Мерси отыскала бы где-нибудь телефонный номер, но есть риск, что, когда Роуз возьмет трубку, в комнате окажется кто-то из родителей. Так что пришлось красться, словно преступнице.

В 7:50 старенький пикап отца выехал с подъездной дорожки и помчался по шоссе. Мерси заметила двух человек на переднем сиденье.

Некоторые вещи никогда не меняются.

Пока решимость окончательно не исчезла, Мерси повернула ключ зажигания и направила машину к подъездной дорожке. Дом стоял вдали от трассы. Указателей не было; дорога, петляя, шла через поля и рощи на большом расстоянии между их домом и остальным миром – всё в духе Килпатриков-старших. Маневрирование по извилистой дороге заняло целую вечность. Наконец Мерси припарковалась перед знакомым домом и секунд тридцать смотрела на него, пытаясь успокоить нервы.

Выглядит точь-в-точь как прежде.

Годы, проведенные в построенном отцом маленьком фермерском домике, оставили приятные воспоминания. В детстве Мерси было не до жалоб и мечтаний о другой жизни – слишком много дел. Вдобавок ее учили ценить то, что у нее есть. Нынешних детей, похоже, больше волновало то, чего у них нет, и как убедить родителей это купить.

Должно быть, я старею.

Жалобы на младшее поколение официально переводили ее в разряд «старшего поколения».

Я точно хочу этого?

Мерси очень скучала по Роуз. Много лет при мысли о сестре ее пронзала острая боль. Только в последние годы боль ослабела, но по-прежнему отдавалась в костях, будто не до конца сросшийся перелом. С тех пор как агент Килпатрик вернулась в Иглс-Нест, тоска по сестре возрастала в геометрической прогрессии. Мерси любила обеих своих сестер, но именно сердце Роуз она знала. Сестра старше ее на четыре года, и она никогда не казалась Мерси слепой. Роуз бегала и играла так же активно, как и все остальные. Ободранные и ушибленные коленки никогда не замедляли ее движений.

Ее сестра была счастьем во плоти. Она никогда не сетовала на судьбу, сделавшую ее слепой от рождения, – во всяком случае, Мерси не слышала таких жалоб. Однако именно из-за нее Мерси злилась. Много раз она плакала над несправедливостью мира, который вертится вокруг зрячих людей, в то время как сестра никогда ничего не увидит. Мерси молила Господа передать слепоту Роуз ей, а потом боялась, что однажды он действительно это сделает.

Она снова и снова описывала своей слепой сестре разные цвета, однако Роуз не с чем было их ассоциировать. Она могла запомнить, что трава зеленая, а небо голубое, – но никогда не видела ни их, ни других цветов. Для нее все это оставалось пустыми словами. Трава была мягкой, колющейся, сухой, хрустящей или тихой. Небо – недосягаемым, за пределами осязания и слуха.

Люди задавали Роуз дурацкие вопросы. Мерси понимала, что они просто любопытны, но вопросы повторялись вновь и вновь.

– Что ты видишь?

– Как подбираешь себе одежду?

– Ты что-то видишь во сне?

Вопрос с одеждой их мать решила просто, заставив Роуз носить летом только джинсы или джинсовые шорты. «К джинсам подойдет что угодно», – говорила она. Кроме того, у Роуз было больше платьев, чем у ее сестер, – платья ничему не обязаны соответствовать.

Роуз утверждала, что ее сны – точь-в-точь как повседневная жизнь:

– Во снах я трогаю, слышу и нюхаю. Ничего не вижу.

Больше всего ей нравились звуки. Грозы, шипения мяса на шампуре, музыкальных инструментов.

Братья и сестры охраняли Роуз, словно ястребы. Упаси боже какого-нибудь глупого ребенка спрятать ее трость, сочтя это забавным. Ему не позавидуешь: пришлось бы держать ответ перед четырьмя Килпатриками.

Мерси сделала несколько шагов по направлению к притихшему дому, не в силах избавиться от ощущения, что совершает большую ошибку.

Предупредил ли ее Леви, что я в городе?

Леви не стал связываться с Мерси, хотя она отчасти надеялась, что он это сделает. Она устала притворяться, что прошлого не существует.

У них с Леви и Роуз имелась общая тайна. Тайна, которую они хранили пятнадцать лет.

Мерси зашагала по деревянным ступенькам, громко топая: ей хотелось, чтобы Роуз знала, что кто-то идет, хотя ее сестра и так слышала, как перед домом останавливается автомобиль. Звук незнакомого двигателя сообщит ей, что это не вернувшиеся родители.

Килпатрик постучала в дверь.

– Кто здесь? – строго спросила сестра через несколько секунд из-за закрытой двери.

Мерси прикрыла глаза и облегченно вздохнула, услышав знакомый голос.

– Роуз, это я, Мерси.

Ее голос дрогнул. Она ждала.

Послышалось щелканье открываемых замков и скрип отодвигаемых засовов. На пороге показалась изумленная Роуз.

– Мерси? – Она протянула вперед руку с растопыренными пальцами точно на уровне лица сестры, желая прикоснуться к нему.

– Это я.

Мерси взяла Роуз за руку и поднесла к своему лицу. Когда ладони Роуз нежно погладили лицо и щеки сестры, она просветлела. Умоляюще произнесла:

– Поговори со мной. Мне надо услышать твой голос.

– М-м… Роуз, ты замечательно выглядишь. Правда. Совсем не изменилась.

Действительно, на ее лице не было ни морщинки, и она по-прежнему лучилась тем спокойствием, которому Мерси завидовала еще подростком. Сестра была стройной, на несколько дюймов ниже ее. И выглядела счастливой.

– Я теперь работаю в ФБР, а живу в Портленде.

Пальцы Роуз замерли, когда она коснулась влажных дорожек на щеках сестры.

– Роуз, я скучала по тебе.

Та обняла Мерси.

– О господи… – Глубоко втянула носом воздух. – Мерси, ты пахнешь точно так же, как и прежде.

Мерси рассмеялась, а по ее щекам снова потекли слезы.

– Уж не знаю, как такое возможно.

– Возможно, поверь мне. Но твои волосы стали длиннее, и ты, кажется, похудела.

– Это правда, – согласилась Мерси.

Сестра повела ее в дом.

– Давай, заходи! Мамы с папой нет. Сегодня вечером у них встреча.

– Я в курсе, – призналась агент Килпатрик.

Роуз пытливо «посмотрела» на сестру: невидящие глаза слегка закатились под веки. Как и некоторые другие слепые от рождения, она никогда не открывала глаз.

– Ты специально пришла именно в это время? – мягко спросила она.

– Да. – Мерси рассматривала прекрасное лицо сестры.

– Не хочешь их видеть.

– Хочу. Но, думаю, они не хотят видеть меня.

Роуз схватила ее за руки.

– Ты не знаешь наверняка. Нельзя и дальше позволять этому разрывать нашу семью на части. Мы должны рассказать им правду.

Мерси застыла на месте.

– Нет. Тогда они заткнули меня. Нет смысла раскапывать прошлое. Представляешь, что будет с нами, если все всплывет наружу? Мы с Леви можем попасть в тюрьму!

– Уверена, полиция поймет…

– После того как мы скрывали правду пятнадцать лет? – Мерси с трудом сохраняла спокойствие. – С каждым годом возможные последствия становились только страшнее.

Она запаниковала. Подмышки вспотели.

Мне не следовало сюда приходить.

Ноздри Роуз чуть-чуть раздулись.

– Успокойся. Я не сделаю ничего, против чего ты возражаешь.

Мерси сделала несколько глубоких вдохов. Не так она представляла себе их воссоединение.

– Заходи, – попросила Роуз. – Мне нужно еще послушать твой голос.

Мерси проследовала за ней на маленькую кухню в задней части дома. Роуз подвела сестру к стулу возле знакомого дубового стола. Мерси часто заморгала, увидев все те же – только выцветшие – занавески. Сестра засуетилась на кухне: уверенными движениями отыскала необходимое для заварки чая. Внутри у Мерси все медленно переворачивалось. Она откинулась на спинку стула.

Знакомые дуршлаг и деревянный пестик на полке. До Мерси донесся слабый сладкий запах вареных яблок и корицы. Взгляд машинально упал на плиту, где по-прежнему стояла кастрюля. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, вспоминая…

* * *

– Твоя очередь давить яблоки, – огрызнулась на сестру двенадцатилетняя Мерси. – Две последние партии готовила я.

Роуз взяла пестик и спокойно провела им по дну дуршлага, выдавливая через дырочки мякоть вареных яблок и оставляя скользкую кожуру и косточки. Мерси положила еще несколько ложек горячих яблочных кусочков в дуршлаг, стараясь не касаться рук сестры. Обе они получили немало ожогов в процессе консервирования яблочного пюре.

– Эта партия банок готова, – сказала Роуз.

Мерси взглянула на циферблат. Внутренние часы ее сестры, как обычно, работали безукоризненно. Мерси вытащила стеклянные банки из кастрюли с кипящей водой и осторожно расставила на полке, чтобы остыли. Итак, всего получилось четыре дюжины. И осталось обработать еще три ведра яблок.

Раздававшийся время от времени треск извещал Мерси, что консервы готовы. Она сделала шаг назад, чтобы полюбоваться стройными рядами банок с желто-розовым содержимым. Мать будет довольна. Они съедали яблочное пюре быстрее, чем любые другие консервированные фрукты. Любимая еда братьев и отца. Но, черт возьми, как же Мерси ненавидела долгий, жгучий, липкий процесс приготовления.

– Нарежь следующую партию яблок, – велела Роуз.

Мерси схватила большой нож и вызывающе помахала им возле сестринского затылка.

– Если случайно порежешь меня, будешь давить все яблоки в одиночку.

Мерси молча показала слепой сестре язык.

* * *

Она открыла глаза.

– Ты занималась консервированием.

– Как и всегда, – ответила Роуз. Ее движения были грациозными, словно у танцовщицы. Она точно знала, сколько шагов надо пройти от крана до плиты и где именно поставить старый чайник, не нащупывая горелку. В детстве Мерси пыталась проделать то же самое с закрытыми глазами. Получалось неплохо, но Роуз была мастером этого дела.

– Добавить тебе в чай молока?

– Нет, спасибо.

На долгое мгновение Мерси замерла, рассматривая сестру. Ее длинные темные волосы остались точно такими же, однако лицо утратило детскую припухлость. Теперь Роуз выглядела… взрослой. Ее улыбка по-прежнему ошеломляла, а приподнятые уголки рта придавали задорную привлекательность, которой Мерси раньше завидовала. И сейчас тоже.

– Как у тебя жизнь, Роуз?

Она тут же пожалела о неудачной формулировке вопроса.

– То есть я хочу спросить, что тут произошло за пятнадцать лет?

Роуз улыбнулась.

– Я поняла, о чем ты. Я счастлива. Три дня в неделю веду в церкви подготовительные классы для дошкольников. Мама немного помогает, но в основном все делаю сама.

– Здорово.

Мерси не удивилась. Роуз обожала детей. Ей захотелось спросить сестру, влюблялась ли она когда-нибудь. Целовала ли мужчину. Беспокоилась ли о будущем – ведь наступит день, когда родителей не окажется рядом.

Да кого я обманываю? Не сомневаюсь, что она больше заботится о маме с папой, чем они о ней.

Роуз никогда не позволяла слепоте встать на пути ее самостоятельности.

– За цыплят отвечаю я. Мама теперь почти не ездит верхом, поэтому я ухаживаю за лошадьми, а также за большей частью огорода.

Мерси-подросток ненавидела все эти обязанности. За исключением верховой езды.

– Выходит, у тебя все хорошо.

– Мерси, все изменилось, – лицо сестры просияло. – А знаешь, что радует больше всего? Что современные технологии облегчают мне жизнь.

– Папа не против?

Роуз рассмеялась.

– Он напоминает мне, что никогда не надо полагаться на технику. Однако прежде я жила без нее – если что, смогу и дальше. Смотри. Какой у тебя номер?

Она вытащила из кармана сотовый, продиктовала и отправила Мерси текстовое сообщение. Затем поднесла его к чашке чая: с помощью специального приложения телефон идентифицировал предмет вслух как красную чашку.

– Он читает мне вслух содержание электронных писем, сайтов, статей, сообщений и книг.

– Роуз, это потрясающе.

Агенту Килпатрик нравилось видеть восторг на лице сестры. Она понимала, как Роуз относится к современной технике. Мерси сама пускала в ход все облегчающие работу электронные приспособления, однако была готова к полному мраку, если однажды всего этого не станет.

Роуз поставила на стол тарелку с домашним печеньем.

– Ты не скучаешь по жизни в Иглс-Нест? – мягко спросила она.

– Нет, – уверенно ответила Мерси. – Но я скучаю по всем вам.

– Ты ни разу не позвонила. И не написала, – прошептала Роуз.

– Папа совершенно ясно обозначил свою позицию. А мама его поддержала.

– Как ей и следовало поступить, – добавила сестра.

Мерси замерла. Ей хотелось крикнуть, что мать могла принимать решения самостоятельно. Дебора Килпатрик не обязана покорно повиноваться, чтобы угодить мужу. Но вместо этого Мерси вгрызлась в печенье.

Не мне читать нотации.

– Вспоминаешь о той ночи? – тихо спросила Роуз, стоя спиной к Мерси и опуская по пакетику чая в обе чашки. Не будь в комнате полной тишины, та не услышала бы сестру.

– Каждый день.

Роуз обернулась. Мерси заметила, что она стиснула чашки так, что костяшки пальцев побелели. Затем сестра поставила чашки на стол и уселась.

– Вода закипит через несколько минут.

– Отчасти поэтому я здесь, Роуз. Ты ведь знаешь, что ФБР расследует недавние убийства выживальщиков, верно?

Сестра кивнула, по-прежнему сжимая чашку.

– Ты в курсе, что зеркала в каждом из их домов разбиты?

Роуз вздрогнула, ее чашка покатилась по столу. Мерси перехватила ее, прежде чем та достигла края, затем взяла сестру за руку и вложила чашку обратно ей в ладонь. Рука оказалась ледяной на ощупь.

– Он мертв, – прошептала Роуз.

– Один из них. Другой сбежал.

– Мы трое поклялись никогда никому не рассказывать о случившемся.

– И выполняем обещание, – заверила Мерси.

– Тогда они убили подругу Перл. И еще одну девушку.

– Этого мы точно не знаем.

– Может быть, он на самом деле не умер, – запинаясь, произнесла Роуз; слова словно спотыкались друг о друга. – А если его только ранили, а теперь он вернулся…

– За недавними убийствами может стоять второй. Тот, кого ты слышала, но мы не видели.

– Я не уверена, слышала ли той ночью второй голос.

– Слышала, – заверила ее Мерси. – У тебя острый слух. Тогда ты была уверена, что прежде где-то слышала голос второго. Абсолютно уверена. Если теперь ты сомневаешься, то просто потому, что прошло много времени. Но я помню твою уверенность.

Роуз, казалось, замкнулась в себе.

– С тех пор я никогда не слышала его голос. Я слушала. Пятнадцать лет вслушивалась в голос каждого встречного мужчины, гадая, не он ли был там в ту ночь… – она вздрогнула. – Я по-прежнему слышу его во сне.

Сердце Мерси ухнуло.

– Ты спрашивала Леви, что он сделал с погибшим?

– Пыталась поговорить несколько раз после твоего ухода. Он всегда обрывал меня. Не хочет говорить об этом.

– Никто из нас не хочет, – прошептала Мерси.

– Все, что сказал Леви: никто никогда не найдет тело. – Роуз сжала чашку так, что та звякнула о стол. – Мерси, он убил бы нас обеих. Нам повезло, что мы остались в живых.

– Знаю.

– Ох, Мерси… Думаешь, он мог выжить? Леви мог ошибиться? Все это время второй мужчина жил в Иглс-Нест?

– Думаю, мне надо поговорить с Леви.

Мерси встала и подошла к одному из окон в восточной части дома. И коснулась стены, нащупав небольшой участок с необычайно гладким покрытием. Как и раньше, идеально закрашенный.

– Отметину по-прежнему не видно? – спросила Роуз, не оглядываясь на сестру. – Иногда я тревожусь, не заметна ли она. Почти физически ее чувствую.

– Никто не увидит дыру от пули.

Мерси посмотрела на дверь, вспомнив, сколько крови ей пришлось отмыть. Они с Роуз трудились часами в страхе, что полицейские обнаружат следы. Той ночью каждый дюйм пола и стены был тщательно выскоблен.

– Роуз, мы сделали то, что должны.

– Уверена?

16

Ночью Мерси не могла заснуть. Но не потому, что у нее еще оставалась энергия и список невыполненных дел. Нет, она была вымотана – настолько, что не могла расслабиться и заснуть. Эмоциональная перегрузка от встречи с Роуз полностью истощила ее.

Возможность снова поговорить с сестрой стоила того.

Однако теперь, когда Мерси лежала в кровати, уставившись на потолок, в темных уголках ее номера воцарилось нечто зловещее. Она слышала каждый звук, раздающийся в старом отеле. Спускание воды в туалете. Шаги мимо ее комнаты. Хлопанье дверцы автомобиля. Она попыталась не обращать на них внимания.

Теперь в памяти всплыло воспоминание пятнадцатилетней давности. Кровопролитие, страх, чувство вины…

* * *

Мерси рывком закрыла калитку и дважды проверила засов.

Она зашагала в темноте к дому по дорожке, радуясь, что успела сделать домашнее задание в школе. Весной на их ферме появлялась целая гора дел; к тому времени, когда она ляжет спать, будет почти одиннадцать. Мерси подумала о живущих в городе одноклассницах, и в ней вспыхнула зависть. Никакого ухода за животными, никакой прополки огородов. Предостаточно времени, чтобы посмотреть телевизор.

Другая жизнь. Жизнь Мерси и ее родных отличалась от жизни большинства, и на то имелась причина, которой девочка гордилась. Впрочем, это не значит, что эта причина никогда не вызывала у нее недовольства.

Другие девочки горько пожалеют, когда однажды окажутся без бензина для своих машин и готовой еды. Жизнь преподаст им ускоренный курс огородничества.

Родителей не будет всю ночь. Раз в полгода они отправлялись в Портленд закупиться в магазинах, хотя мать и волновалась, стоит ли оставить троих детей без присмотра после убийства подруги Перл. Отец Мерси отмахнулся от волнений:

– Никто не позаботится о себе лучше, чем наши дети.

Мать неохотно согласилась. Целый год родители составляли список вещей, которые не могли достать по эту сторону гор. Прошлой ночью они часами анализировали его, обсуждая, стоит ли своих денег морозильная камера, миниатюрный гидрогенератор и с полдюжины других предметов. В конце концов Мерси перестала обращать на это внимание. Ей было плевать на их приготовления. Она любила родителей, но порой они слишком уж серьезно готовились к концу света. Другие ездили куда-нибудь в отпуск, пока ее семья откладывала каждый лишний цент.

Оуэн и Перл, по крайней мере, могли делать, что захотят. Они оба уже состояли в браке и теперь жили в Иглс-Нест в собственных домах. Хотя Оуэн по-прежнему проводил много времени с отцом, спрашивал его советов как бывалого выживальщика, а затем упросил его и Леви помочь установить солнечные батареи. С каждым днем Оуэн все больше походил на отца: относился к жизни так же серьезно. Куда делся ее старший брат, который бегал с ней наперегонки и пил пиво за сараем Уилсонов?

Мерси вошла через заднюю дверь.

– Эй, Роуз, пирог еще остался? – крикнула она. В животе заурчало от мысли о яблочных пирогах сестры. У Роуз они получались просто невероятными. Острое обоняние подсказывало ей, когда верхушка пирога полностью пропекалась, – ей незачем видеть цвет корки.

Мерси приветствовала тишина. Девочка повесила куртку в прихожей, скинула мокрые ботинки и осталась в носках. Затем проверила шкафы на предмет наличия остатков пирога. Роуз научилась прятать выпечку, иначе Леви съест все один. Мерси достался только маленький кусочек, когда пирог вынимали из духовки, и теперь она приготовилась смириться с мыслью, что Леви прикончил остальное.

Ей хотелось, чтобы брат поскорее женился и съехал. Он уже являлся отцом маленькой девочки – оставалось всего лишь наладить отношения с матерью Кейли.

Из отцовского кабинета в другой половине дома донеслись глухие удары и слабый треск.

– Роуз? Ты в порядке? – Мерси продолжала рыться в шкафах, жалея, что у нее нет такого обоняния, как у сестры. – Леви! Черт бы тебя побрал!

Открыв посудомоечную машину, она обнаружила пустую стеклянную форму для выпечки.

Послышались новые удары. Мерси захлопнула посудомоечную машину и пошла посмотреть, что там опрокинула сестра. Входная дверь была широко распахнута, так что она по пути закрыла ее, следуя за звуками в кабинет.

Завернула за угол – и увидела сестру, лежащую в кабинете на полу. Ее окровавленное тело оседлал мужчина. Когда Мерси замерла, он поднял взгляд, а когда девочка развернулась, чтобы убежать, бросился к ней и сбил с ног.

Он навалился ей на спину всей тяжестью, дыхание перехватило. Мерси сопротивлялась, отбиваясь руками и ногами изо всех сил. Затем резко вскинула голову и угодила нападавшему по носу – раздался приятный хруст.

– Чертова сука!

Мужчина схватил ее за волосы, вырвав прядь, запрокинул голову девочки назад и отвесил другой рукой пощечину. Глаза Мерси наполнились слезами, в шее запульсировала боль. Она перестала сопротивляться.

Он собирается убить меня. Неужели Роуз уже мертва?

Вот что произошло с другими девушками… Он и есть убийца?

Мужчина отпустил волосы Мерси и сильнее прижался к ее спине, что-то шепча ей на ухо: горячее дыхание обжигало кожу. Мерси почувствовала запах страха и возбуждения – тошнотворный, сальный. Мозг отказывался воспринимать его ужасные слова.

Он рванул сзади пояс ее джинсов.

Что-то вспыхнуло глубоко внутри ее. Мерси выгнулась назад и резко ударила локтем, целясь в лицо нападавшего. Локоть попал в глазницу, мужчина завопил, закрывая глаза руками. Она выкарабкалась из-под него, отчаянно брыкаясь и жалея, что сняла обувь, споткнулась и побежала, с трудом сохраняя равновесие, обратно к Роуз.

Сестра стояла на четвереньках. Из носа и рта текла кровь, платье разорвано спереди. Были видны лифчик и оголенный живот. Мерси в шоке замерла, затем бросилась на помощь сестре. Та отшатнулась и встала на колени. Зажатый в дрожащей руке один из отцовских пистолетов целился в Мерси.

– Роуз, это я, Мерси!

Ствол тут же опустился.

– Мерси? – голос сестры дрогнул.

– Отдай мне это. – Мерси выхватила пистолет, развернулась и увидела мелькнувшую спину: нападавший скрылся в коридоре за углом.

– Оставайся здесь! – велела она Роуз и побежала за незнакомцем. В жилах пульсировал адреналин.

Застрели его, застрели, застрели…

Рукоять удобно лежала в ладони. Она сотни раз стреляла из отцовского оружия.

Вот почему он заставлял нас тренироваться.

Мерси завернула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина резко повернул назад. Он побежал было через кухню, однако передумал, развернулся, чуть не споткнувшись, и бросился в переднюю часть дома. Мерси расставила ноги, прицелилась и выстрелила один раз.

Два выстрела раздались одновременно.

Нападавший рухнул на пол в гостиной.

Мерси не сдвинулась с места. Сердце готово было выскочить из груди, в ушах шумело от собственного учащенного дыхания.

Мужчина не шевелился.

– Мерси? Роуз? – окликнул из кухни Леви.

– Мы в порядке! – ответила она.

Брат выглянул из-за угла кухни; его глаза округлились при виде пистолета в руке Мерси, направленного на лежащего человека. Вокруг тела быстро расплывалась лужа крови.

Придется отскребать пол.

– О господи, Мерси! Ты тоже стреляла в него?

Она заметила в руке брата пистолет. Неудивительно, что преступник резко сменил направление.

– Он напал на Роуз и на меня. Боже мой… – она повернула голову в сторону сестры: – Роуз? Ты в порядке?

Мерси не могла заставить себя отвести нацеленное на тело оружие.

– В порядке. – Голос Роуз за сестринской спиной был дрожащим, но сильным. – Он мертв?

– Думаю, да. – Мерси взглянула на брата. – Проверь.

Ее ноги словно приклеились к полу.

– Я тоже стрелял в него, – сказал Леви. – Услышал снаружи ваши крики.

Мерси не осознавала, что кричала раньше.

– Проверь, – шепотом повторила она.

Леви медленно приблизился к телу, по-прежнему держа его на мушке. Мерси хотелось прикрикнуть на него, чтобы поторопился – он двигался так медленно… Наконец брат опустился на корточки рядом с мужчиной и коснулся пальцами его шеи.

Ожидание растянулось на целую вечность.

– Он мертв. – Леви повернул голову трупа, чтобы рассмотреть лицо, и бросил через плечо взгляд на Мерси. – Ты его знаешь?

Она нашла в себе силы пошевелить ногами и медленно двинулась вперед, опустив пистолет. Мерси не была готова отложить его в сторону, но ощущение необходимости держать тело на прицеле пропало: угрозы больше нет. Она заглянула через плечо Леви и не узнала мертвого. Молодой, меньше тридцати. На нем пыльные джинсы и ботинки – такие носят большинство мужчин в городе. Щетине несколько дней. Клетчатая рубашка на спине пропиталась кровью.

Мы стреляли ему в спину. Он безоружен.

Что-то теплое коснулось ее ног – Мерси отпрянула. Носки покраснели от крови. Она издала сдавленный звук и наклонилась, чтобы сорвать носок и вытереть пальцы ног. О боже, о боже, о боже. Она вытирала тщательно, пока на коже не осталось ни одного кровавого пятнышка.

Это только кажется, что их нет. Тесты могут показать следы его крови на коже.

Она встретилась взглядом с Леви. Прошептала:

– Что нам делать? Господи, Леви, мы попадем в тюрьму…

– Нет, – раздался голос Роуз. – Он собирался убить меня. Много раз повторял, что трахнет и потом убьет.

Неприличные слова из уст сестры заставили Мерси поморщиться, хотя ее больше волновало белое лицо Роуз. Шок. Кровь все еще текла из носа сестры, размазываясь по щеке и платью.

– Он задрал мне подол, – спокойно сообщила Роуз, как нечто само собой разумеющееся. – Еще чуть-чуть, и изнасиловал бы. – Она вздрогнула и плотнее запахнула кофту поверх платья. – Кто это был?

– Мы не знаем, – ответила Мерси.

– А где второй?

– Что? – ахнули Мерси и Леви.

– Их было двое, – пальцы Роуз, стискивавшие кофту, побелели. – Они схватили меня вдвоем. Один из них выпустил меня, услышав Мерси.

Вдалеке послышался шум мотора и шорох колес. Леви подбежал к окну и отдернул занавеску. Несколько секунд он глядел в окно, затем повернулся обратно:

– Видел только облако пыли.

– Он обратится в полицию… – зубы Мерси застучали. – Расскажет, что мы совершили убийство…

Брат сделал три больших шага и схватил ее за плечи, глядя сестре в глаза.

– Нет, не обратится. Как он объяснит нападение на Роуз и тебя? Он не станет этого делать. Он трус и сбежал. Уверен, именно эти двое убили Дженнифер и Гвен.

Мерси уставилась на него. Ей отчаянно хотелось в это верить.

– Мы совершили убийство. Нас посадят.

Леви повернул голову – взглянуть на тело на полу.

– Нет, не посадят. Никто об этом не узнает.

– Что? – поразилась Роуз. – Леви, ты спятил? Мы же убили человека!

Брат сильнее стиснул плечи Мерси, сверля ее взглядом.

– Можешь отмыть пол и стены? Если я разберусь с трупом, вы с Роуз избавитесь от следов крови?

Сестра заморгала:

– Да. Куда…

– Не спрашивай.

Мерси кивнула. Ей не очень-то и хотелось знать ответ.

– Леви, ты не можешь так поступить, – возразила Роуз. – Мы должны вызвать полицию.

– Зачем? Чтобы они арестовали Мерси и меня? Хочешь рассказывать о только что пережитом в суде?

– Но полицейские должны остановить второго нападавшего, пока он не причинил вред еще какой-нибудь женщине.

Леви рассмеялся безжизненным смехом.

– Он давно сбежал, они его не найдут. Мы его напугали. Уверен, он не попытается повторить подобное.

– Но я раньше слышала его голос, – настаивала Роуз.

Мерси резко развернулась:

– Где?

Бледное лицо сестры побелело еще сильнее.

– На ранчо Бевинсов.

У Мерси перехватило дыхание.

– Роуз, ты уверена? Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – ответила сестра. Однако на ее лице читалась неуверенность.

– Кто это? – спросил Леви. – Один из их семейства? Или из их шестерок?

– Не знаю, – всхлипнула девочка. – Знаю только, что слышала его две недели назад, когда мы приезжали туда на барбекю в день Святого Патрика.

– Значит, это мог быть кто угодно, – заметила Мерси. – На праздник собрался почти весь город.

Лицо Роуз сморщилось.

– Прости, я ничем не могу помочь.

Подойдя к сестре, Мерси стянула с себя клетчатую рубашку и вытерла ею кровь и слезы с ее лица.

– Ты просто в шоке. Пережитое перепугало бы кого угодно.

– Но я точно знаю, что слышала его голос, – упорствовала Роуз.

Мерси переглянулась с братом.

– Мы не можем рассказать о случившемся маме с папой, – медленно произнес Леви. – Особенно о том, что ты слышала голос на ранчо Бевинсов. Папа объявит им войну.

Мерси уставилась на него, пока сестра хватала ртом воздух.

– Мы должны рассказать им.

– Нет. Не должны, – ответил брат.

Мерси лихорадочно прикидывала, к чему это может привести. Папа ни перед чем не остановится, пока не найдет напавшего на его девочек. Если он будет думать, что преступник пришел от Бевинсов, то горожане станут враждовать между собой сильнее прежнего. А полиция узнает, что она и Леви стреляли в спину безоружному человеку. Мерси живо представились голые стены тюремной камеры…

– Леви прав. Мы уберем следы и никому ничего не скажем.

– Я достану брезент. – Брат выбежал через черный ход.

– Мерси, мы не можем потворствовать ему и скрыть убийство.

Пальцы сестры дотронулись до плеч Мерси, затем мягко коснулись подбородка и щек. Этот жест означал, что Роуз необходимо утешение. Мерси накрыла ее ладони своими и прижала к лицу: она тоже хотела почувствовать прикосновение сестры.

– Думаю, это к лучшему, – прошептала она. – Я все уберу. Леви прав. Какой неудавшийся убийца станет возвращаться, чтобы обвинить нас в убийстве? К тому же он не знает, что этот парень мертв: он убежал раньше.

– Он наверняка слышал выстрелы.

– Наверное, но он не станет автоматически предполагать, что его приятель мертв. Скорее подумает, что тот смылся из дома. А что именно с тобой произошло?

Роуз сделала глубокий вдох.

– Я прибиралась в кабинете, когда кто-то вошел через парадную. Из-за поступи тяжелых ботинок я поду-мала, что это Леви, но быстро поняла, что вошли двое. Потом услышала звон разбившегося туалетного зеркала.

– Что? – Мерси бросилась в ванную комнату, расположенную рядом с входной дверью. Роуз права: кто-то сорвал со стены маленькое зеркальце и швырнул на пол. – Но зачем?

– Не знаю, – отозвалась сестра из-за спины. – Один из них рассмеялся, когда оно разбилось. Тут я перепугалась. Попыталась запереть дверь в кабинет, но они меня опередили.

Сестру начала бить дрожь. Мерси повела ее обратно в гостиную, усадила в кресло и накинула поверх кофты свою рубашку.

– Принесу тебе что-нибудь горячее. А потом разберусь с этим.

Ее внимание привлек маленький темный кружок.

– Вот дерьмо… В стене дырка от пули.

– Мы можем закрасить ее, – твердо сказала сестра.

Мерси охватила решимость.

– Да. Можем.

* * *

По щекам женщины, лежавшей в постели в темном гостиничном номере, текли слезы. Он вернулся? Мы позволили убийце уйти, и теперь он снова принялся за старое?

Как поведать Трумэну о своих подозрениях и не выдать себя?

Я могу лишиться работы.

Ее передернуло. Работа – ее жизнь. Доказательство, что она рождена для большего, чем прозябание на ферме в ожидании конца света.

Мы поступили неправильно?