Текст книги "Кровавый спорт"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Пауэлл сказал: «Лучше была бы бригада».

«Франция не может выделить бригаду для Вамбесы».

«Подождите-ка», – Энрайт наклонился вперёд на заднем сиденье. «Достаточность их сил зависит от характера угрозы, с которой они сталкиваются».

«Да, так и есть», – сказал я. «Томбай явно вернулся, и у нас есть разведданные, что его сопровождают белые солдаты и Умбали».

«Ты веришь Броэру? Он пьяница. Это не информация, это галлюцинация».

« Кто-то разрисовал французское посольство».

«Мариен Томбей – один человек. У нас нет доказательств, что у него есть армия».

«Я думаю, разумно готовиться к худшему варианту».

Пауэлл подъехал к нашему бунгало и высадил нас. «Увидимся завтра», – сказал он. «Если что-то понадобится, у вас есть мой номер».

«Куда ты направляешься?»

«Я собираюсь поговорить с генеральным консулом».

Я отпер входную дверь. Мы с Энрайтом вошли в дом и отнесли багаж в наши номера.

Первым делом я распаковал свой Mark 23 и Cold Steel. Засучил правую штанину джинсов и, закрепив ножны Cold Steel рукояткой вниз, пристегнул их на липучке к внешней стороне голени. Затем открыл футляр и вставил магазин в Mark 23. Оттянул затвор, зарядил оружие и снял курок с боевого взвода. Открыл коробку с патронами .45 и достал один патрон. Вынул магазин и загнал в него оставшийся патрон. Наконец, плотно зажал магазин в рукоятке пистолета.

В пистолете оказалось тринадцать патронов. Я засунул его за пояс и стянул рубашку. Достал оставшиеся два магазина и засунул их в набедренный карман. Довольный, я вернулся в гостиную.

Энрайт уже была там, сидела посередине дивана. На журнальном столике она держала открытый ноутбук и что-то печатала.

Я подошёл к окну и выглянул. Открылся вид на Сент-Круа на севере, на трущобы и реку на северо-западе, на лес сразу за холмом. Мне было не по себе. Ситуация в Вамбесе была просто ужасной.

Штейн сказал мне, что Мариен Томбай находится в Вамбесе, так что это не было сюрпризом. Ещё больше тревожила напряжённая обстановка в Санта-Круа. Было очевидно, что горожане осознавали опасность лучше, чем французы.

Бернар и Лоран чувствовали себя некомфортно, но не хотели раскачивать лодку. Орен Вулф был того же мнения.

Единственный вопрос был в том, когда взорвется Вамбеса?

Я отвернулась от окна. На Энрайт был тонкий, как бумага, хлопковый кардиган, расстегнутый спереди. Под левым клапаном она носила Glock 17 в кобуре с перекрёстным хватом. Рукоятка пистолета была на виду.

«Держи это оружие подальше от глаз», – сказал я. «Ты знаешь, как им пользоваться?»

"Конечно."

«Вы когда-нибудь стреляли из него в кого-нибудь?»

"Нет."

«В вас когда-нибудь стреляли?»

"Нет."

Отлично. Пистолеты – самое опасное огнестрельное оружие, которое только можно себе представить. Особенно в руках неопытного стрелка. Винтовка длиной три фута, Glock 19 – семь дюймов. Многие идиоты понятия не имеют, куда направлен их пистолет. Помню, как-то раз армия США потеряла девяносто восемь человек во время учений. Одного парня сбил танк. Сорок человек погибли из пистолетов. Я понятия не имел, насколько Энрайт был квалифицирован для ношения пистолета. «Лучше бы вы оставили его в багаже».

"Нет."

OceanofPDF.com

6

СУББОТА, 18:00 – ПЕРЕКРЕСТОК

Вот так я и оказался в Вамбесе, только что убив четверых представителей племени Умбали, которые пытались отправить меня на пенсию. Пауэлл ведёт «Импалу» вниз по склону к трущобам. Грохот выстрелов из Французской деревни нарастает.

«Генеральный консул должен услышать этот шум», – говорит Пауэлл.

«Он служил?»

«Не думаю». Пауэлл тянется к телефону, нажимает кнопку быстрого набора. Он подносит телефон к уху. Через минуту он сдаётся. «У меня голосовое сообщение. Вулф, должно быть, вызывает кавалерию».

«Бернард вызывает кавалерию. Французская армия уже совсем рядом. Не думаю, что США окажут нам помощь, пока всё это не закончится».

Мы проходим мимо маленькой белой церкви. Рядом с ней – дом священника. Рядом – клиника. На мгновение я вспоминаю встречу с Сесиль Абимболой.

В Африке тьма наступает быстро. Сумерки не такие долгие, как в Европе или Америке. Её не зря называют «тёмным континентом». Это не страна двусмысленности. Добро и зло – не абстракции. Если по прибытии эти понятия расплывчаты, к моменту отъезда они обретут чёткость. Мои пальцы тянутся к рукоятке Mark 23.

Раздаётся ревущий свист, за которым следует оглушительный взрыв. Огненный шар из-за холма устремляется в небо.

Мы с Пауэллом переглядываемся. Мы оба узнаём звук противотанковой ракеты, когда слышим его. Секундой позже – ещё один свист, ещё один взрыв.

«Это перекресток», – говорит Пауэлл.

«Давайте посмотрим, что происходит».

Энрайт задыхается. «Почему ты не идёшь в другую сторону?»

«Нам нужно увидеть, с чем мы имеем дело».

Пауэлл проезжает поворот на Сент-Круа. Выключает фары и мчится по шоссе. Вдали небо освещают языки пламени. Звуки выстрелов из стрелкового оружия эхом доносятся со склона холма.

Пламя взмывает на высоту девяти метров. До перекрёстка всего четверть мили. Пауэлл сбавляет скорость, съезжает с дороги и направляет «Импалу» в рощу. Он открывает дверь, выходит и тянется к заднему пассажирскому салону. На полу, у ног Энрайта, лежит разгрузочный жилет с шестью запасными тридцатью патронами в магазинах калибра пять-пять-шесть. Они крепятся на липучках в два вертикальных ряда спереди. Пауэлл надевает жилет и застёгивает его на груди. Вешает М4 на плечо.

Я открываю пассажирскую дверь и выхожу. Просовываю голову назад. «Подожди здесь», – говорю я Энрайту. «Мы скоро».

Мы с Пауэллом бежим по обочине шоссе. Мы держимся подальше от асфальта, как можно ближе к пыльным деревьям у подножия холма. Нас ведут пламя и грохот выстрелов. Чем ближе мы к месту боя, тем ярче пламя и громче звуки выстрелов.

Когда мы оказываемся в двухстах ярдах от перекрёстка, я подаю Пауэллу знак пригнуться. Бросаюсь на землю. Пауэлл падает на живот. Он чуть выше меня, потому что лежит на жилете, полном магазинов для М4.

Прямо перед нами – французский истребитель танков AMX-10RC. Французы любят называть его лёгким танком, но это преувеличение. На мой взгляд, он эквивалентен одному из наших бронетранспортёров «Страйкер» с установленной на нём 105-мм пушкой. Ни один из них не гусеничный. Они ездят на колёсах, что делает их бронемашинами. Отлично подходят для городов, дорог и твёрдой почвы. Но ужасны для боя на бездорожье. Французы передали их тонну украинцам. Вся колёсная техника увязла в грязи украинских степей. Их измельчали российские беспилотники и артиллерия.

Истребитель танков яростно горит. В его бортовой броне образовалась ужасная пробоина. Башенные люки открыты, и сквозь них, словно из паяльных ламп, вырывается пламя. Обгоревшие тела французских танкистов…

Они упираются в люки. Они стоят прямо в бушующем пламени. Из моторного отсека клубами поднимается маслянисто-чёрный дым.

За горящим истребителем танков стоят четыре пятитонных грузовика. Грузовые платформы покрыты брезентом оливкового цвета. Последний грузовик в колонне охвачен пламенем. Кабина водителя перестала существовать. Ракета попала в моторный отсек, взорвалась, уничтожив водителя и пассажира.

В ста метрах справа от нас группа мужчин обстреливает колонну из автоматического оружия. Два многоцелевых пулемёта с характерным звуком. Российские 7,62-мм ПКМ. Остальное оружие меньше.

Это не АК-47. Звук этой винтовки ни с чем не спутаешь. Это АК-74 калибра 5,45 мм. Боеприпасы легче, скорость выше, такие, которые наносят сокрушительные раны.

Это засада, устроенная точно в том месте, где армейская колонна свернула на шоссе в город. Подразделение поддержки подбило самоходную установку и последний грузовик. Остальные машины оказались в ловушке посередине.

Пули ПКМ осветили грузовики. Солдаты сидели в два ряда вдоль бортов кузовов. Половина, стоявшая спиной к засаде, была убита на месте. Пули ПКМ прошли навылет через тела первых жертв. Затем они убили или ранили солдат, сидевших по другую сторону.

Французы храбро открывают ответный огонь. Солдаты, пережившие первую атаку, выпрыгнули из грузовиков и укрылись за колёсами и двигателями оставшихся машин. Офицеры и унтер-офицеры выкрикивают команды. Солдаты отползают в канаву у дороги.

«Нет, нет, нет», – бормочет Пауэлл.

Французы на Х. В засаде все, кто сидит на Х.

умирает. Все объекты в зоне поражения уже замечены. Вам нужно выйти из X.

Я положил руку на плечо Пауэлла. «Подожди здесь».

Лежа на животе, я пробираюсь к месту перестрелки. Держусь подальше от шоссе, двигаюсь к линии засады. Люди Томбая знают, что делают.

Томбай разместит группу поддержки в линию, расположив ПКМ по бокам. Рядом с ними будут располагаться группы обеспечения, чтобы не допустить выхода целей из зоны поражения и не допустить эвакуации силами деблокировки. В центре он разместит свою штурмовую группу.

Я не собираюсь вступать в бой с его штурмовой группой. Его группа безопасности будет рядом со мной, и я, возможно, смогу его устранить. Оттуда я смогу узнать больше.

В пятнадцати ярдах впереди я вижу тёмную фигуру, стоящую на коленях за кустом. Он держит винтовку у плеча, стреляя по грузовикам. Я меняю направление, чтобы оказаться сзади. Тянусь к голени. Выругаюсь, когда вспомню, что выронил свой Cold Steel у бунгало. Выхватываю Mark 23 и подхожу к фланговому охраннику сзади.

Почти все выжившие французы укрылись в канаве. В этом есть смысл, ведь небронированные машины не дают укрытия, если только не спрятаться за блоком двигателя или осью. Это неправильный ход, потому что они всё ещё на X, а каждая деталь X уже замечена.

Раздаётся ужасная серия взрывов. Противопехотные мины, установленные, чтобы перекрыть ров, взрываются, и осколки попадают в тела французов.

Крики раненых душераздирающие.

Томбай делает ход. Бойцы штурмовой группы поднимаются со своих позиций и атакуют грузовики. ПКМ прекращают огонь.

Вот мой шанс. Я шагаю вперёд, нажимаю на дуло Mark 23.

В голову флангового охранника и нажимаю на курок. Один выстрел, и он падает на то, что осталось от его лица. Я стреляю ему ещё раз в затылок.

Я осматриваюсь. Никто не заметил убийства, все были слишком сосредоточены на засаде. Я снимаю курок с курка своего «Марк-23» и засовываю его за пояс. Снимаю с убитого АК-74. Переворачиваю его и стягиваю с него разгрузочный жилет. В его подсумках шесть магазинов типа «банан» и две ручные гранаты.

От его лица мало что осталось. Два выстрела не совсем разнесли его, но выходные отверстия оставили зияющие полости. Его левая щека исчезла, выходное отверстие представляет собой дыру размером с кофейную кружку. Взрывная кавитация отодвинула его левый глаз в сторону, так что он смотрит на сорок пять градусов от правого. Другая пуля вышла изо рта. Верхняя губа и зубы почти целы, но его нижняя губа, зубы и челюсть отсутствуют. Меня никогда не перестает удивлять, насколько лицо человека похоже на резиновую маску для Хэллоуина. Оно легко искажается силой пролетающих сквозь него предметов. Черты лица человека определяются костной структурой его черепа. Без этой поддержки его лицо плавится.

В свете пламени я обращаю внимание. Черты лица мужчины важны. Он не чёрный. Он выглядит североафриканцем. Томбай завербовал

Кадровый состав, прежде чем он вернулся в Вамбесу. Он привёз их с собой. Сколько?

Я бы предположил, где-то между тридцатью и пятьюдесятью. Судя по тому, что я вижу, ближе к пятидесяти.

Кадровый состав и оставшиеся французы сражаются в ближнем бою. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто побеждает. Я оттаскиваю труп в лес и прячу его, как могу.

Падаю на живот, держу АК-74 на руках, ползу дальше к группе поддержки. Так поступают снайперы. Фильмы заставляют людей думать, что снайперы только и делают, что убивают людей с большого расстояния из винтовок с оптическим прицелом. Мы этим и занимаемся, но, я бы сказал, что большая часть нашей работы – это сбор разведданных. Тщательное наблюдение, ведение записей, тайные проникновения и отступления для составления отчёта. Значительная часть наших тренировок направлена на оттачивание памяти и наблюдательности.

Вот именно. Следующая пара, с которой я сталкиваюсь, – это команда ракетчиков.

Они вооружены противотанковыми управляемыми ракетами «Корнет». Именно эта команда уничтожила истребитель танков. Эти ПТУРы – российские. Как и АК-74.

Я мог бы убить этих людей, но не поэтому я изучаю засаду. Проползаю ещё десять метров и натыкаюсь на первую группу ПКМ. Два человека. Поддержка будет та же на той стороне.

Стрельба стихла. Я смотрю направо и замираю.

Длинной шеренгой стоят темные фигуры, уставившись на колонну грузовиков. Ревущее пламя придаёт их чертам жуткий рельеф. Я отступаю назад, в лес, и пересчитываю умбали. Их, наверное, сорок, выстроились в два ровных ряда. Каждый выше шести футов ростом, с четырёхфутовыми копьями и трёхфутовыми мачете в ножнах.

Умбали синхронно топают ногами. Они приняли боевой строй, и сам этот топот – боевая штука. Томбай их этому не учил. Умбали – охотники. У них воинственная культура. Они неторопливо идут к колонне грузовиков. Отряд Томбая появляется и возвращается к своей группе поддержки. Я молча пересчитываю их. Восемь человек в группе поддержки, двое в группе безопасности, двадцать в группе нападения. Всего тридцать человек. Я убил одного.

Худой чернокожий мужчина идёт в центре штурмовой группы. У него круглые очки в металлической оправе. Он идёт размеренным шагом, с абсолютной уверенностью в своих намерениях. Он, как и остальные, одет в боевую форму. Он несёт пистолет в кобуре, разгрузочный жилет и АК-74.

Это, должно быть, Мариен Томбей.

Я продолжаю отступать к позиции Пауэлла. Умбали подходят к колонне, выхватывают мачете и продвигаются среди французов. Крики раненых пронзают воздух. Длинные клинки сверкают в свете костра. Умбали рубят раненых. С каждым взмахом клинков, когда они высвобождаются и заносятся для нового удара, в воздухе блестят капли крови.

Пауэлл меня ждёт. «Пошли», – говорю я ему.

Мы достаточно далеко от места бойни, чтобы встать на ноги. Сгорбившись, мы бежим обратно к «Импале».

Голос Энрайта шипит: «Что тебя задержало?»

Пауэлл игнорирует её. Мы садимся в машину, и он заводит двигатель.

«Семьдесят человек, – объявляю я. – Томбайе и двадцать девять его людей.

Один человек погиб. Его могут найти, а могут и нет. Если найдут, будут задаваться вопросом, куда делось его оружие. Араб по национальности, хотя и не обязательно исламский радикал. Сорок «умбалов». Истребитель танков и последний грузовик были уничтожены ПТРК «Корнет». У группы поддержки было два универсальных ПКМ. Остальные вооружены АК-74.

Я осматриваю АК-74, который забрал у убитого. «Они совершенно новые.

Чистый, ухоженный. У личного состава отличная дисциплина владения оружием. Клянусь, на этой малышке ещё остались следы смазки.

«Вот это и вправду говорит о больших деньгах».

«Да, конечно», – сказал я. «Кадры хорошо обеспечены, и Томбай их отлично обучил. Классическая пехотная тактика. Это неудивительно, учитывая, кто его тренировал ».

Пауэлл мчится к Сент-Круа. В городе уже слышны выстрелы.

Стрельба, сравнимая с той, что ведётся из Френч-Виллидж. Интересно, сколько людей в отряде Томбая? Тридцать на перекрёстке. Ещё больше во Френч-Виллидж, ещё больше в городе, больше, чем кто-либо мог себе представить. И всё же он не смог бы пробраться в деревню с сотней человек. Должно быть, отряд почти на пределе.

Вот почему его нарисовали на Умбали.

«Насколько велико племя Умбали?» – спрашиваю я. «Сколько охотников Умбали могут работать с Томбае?»

«Никто толком ничего не знает об Умбали, – говорит Пауэлл. – Их вполне может быть пара сотен. А может, и вдвое больше».

«У Томбая достаточно сил, чтобы взять Вамбесу. Вопрос в том, сможет ли он удержаться?»

«Нам нужно найти генерального консула, – говорит Пауэлл. – План состоит в том, чтобы собрать американцев и доставить их в казармы французской армии для защиты».

Я резко указываю большим пальцем в сторону бойни.

«Вот ваша французская армия».

OceanofPDF.com

7

СУББОТА, 18:30, СЕНТ-КРУА – ЛА-САЛЬ

Лондон и Вамбеза разделяет всего час. Часы в Вамбезе переводятся вперёд. Когда я звоню Штейн, она завершает первый день симпозиума и готовится к ужину.

«Изменил свое мнение о Лондоне, Брид?»

«Да. Штейн, мне нужно, чтобы ты вытащил меня отсюда».

«Подожди, тигр. Расскажи мне, что случилось?»

Томбае в Вамбесе, но он не один. Он пришёл подготовленным, с минимум – повторяю – минимум тридцатью бойцами. Хорошо обученными, хорошо оснащёнными.

Они ушли в лес к югу от Сент-Круа. Там горы. Я не знаю точно, каковы их отношения, но отряд Томбая связан с умбали, горным племенем охотников. Очень большое и очень смертоносное.

«Насколько хорошо обучены, насколько хорошо вооружены?»

«Это не скромная операция. Томбай хорошо финансируется. У него российское оружие. Его отряд только что уничтожил французский гарнизон. Более сотни человек и танковый взвод. Они уничтожили самоходную установку из ПТУР «Корнет». Пехоту уничтожили из пулемётов ПКМ и АК-74. Насколько хорошо подготовлены? Засада была проведена по классическому сценарию. Штурмовая группа, группа поддержки, группа охраны. Безупречно».

Я включил звук телефона на полную мощность. Из динамика доносится голос Штейна: «Его финансируют русские. ЧВК Вагнера повсюду в Сахеле».

«Похоже, что да». Я не собирался сразу соглашаться. «Или кто-то, кто хочет, чтобы мы думали , что его финансирует Россия».

«О, вы циник».

«Это помогает мне выжить. Люди Томбая уже атакуют Френч-Виллидж и Сент-Круа. Они задержались, чтобы сначала уничтожить армию».

Хлопает дверь. Штейн нашла личный кабинет. Она включает ноутбук.

«Я не смогу отправить к вам спасательную группу раньше завтрашнего полудня».

«К тому времени будет слишком поздно. Все будут мертвы».

«Брид, тебя не убить. Забирай Пауэлла и эту девчонку в кусты. Если Томбей и его головорезы найдут тебя, да поможет им Бог».

«Я это слышал», – Энрайт мастерски умеет возмущаться.

«Откуда вы знаете об Энрайте?»

Штейн делает паузу, понижая голос: «Брид… Я из ЦРУ».

Ох, ради бога. «Штайн, неубиваемых нет. А как насчёт французов?»

«А что с ними? Они неправильно оценили ситуацию. К чёрту французов».

«А как насчет американцев?»

«Сколько их?»

«Полдюжины». Пауэлл не отрывает взгляда от дороги. Голос Штейна всё ещё раздаётся из телефона.

«Пауэлл говорит, полдюжины. Мы сейчас ищем генерального консула».

«Сделай всё возможное, чтобы окружить их, а затем иди в кусты. Я пришлю кавалерию».

Штейн отключает звонок. Я засовываю телефон обратно в карман.

«Вам стоит послушать эту женщину, – говорит Пауэлл. – Вместе мы справимся».

Я качаю головой. «Пауэлл, почему ты пошёл в армию?»

Мы присоединились, чтобы бороться за людей, которые не могли бороться за себя сами.

Пауэлл молчит. Смотрит на меня искоса. «Иди на хер».

С выключенными фарами «Импала» медленно въезжает в Сент-Круа. Это не тот маршрут, по которому мы ехали утром. Окна опущены, мы слышим выстрелы. Крики и вопли. Наступила ночь, и зажглись уличные фонари. Мы едем по боковой улице и видим, как пламя охватывает здания на Вьё-Карре.

Пауэлл останавливает машину на боковой улице. Американское консульство – настоящий факел.

Полицейские у ворот президентского дворца лежат, измятые, в озере крови. Их заменили двое из отряда Томбая.

Еще двое стоят у входа в ратушу.

«Я думаю, мы можем предположить, что президент Мумбаи либо мертв, либо схвачен, либо давно исчез».

«Понял», – Пауэлл кивает подбородком в сторону происходящего на площади.

Простые горожане вытаскивают мужчин и женщин из французского посольства.

Двое местных жителей держат между собой хорошо одетого француза и ставят его на колени. Из посольства, смеясь, выходят ещё двое. Один из них несёт чайник, полный кипятка. Один хватает француза за волосы и запрокидывает ему голову. Зажимает ему нос, пока тот не открывает рот, чтобы дышать. Француз мечется в их объятиях. Мужчина с чайником наклоняется к нему, вставляет носик чайника в горло жертвы и льёт воду.

Энрайт закрывает лицо руками.

Женщина кричит. Толпа отшвыривает француза, заставляя её встать на колени вместо него. Мужчины возвращаются в дом за кипятком. Охранники общественных зданий стоят и наблюдают.

«Где мы найдем Вульфа?» – спрашиваю я.

«Возможно, он отправился на поиски своей жены».

«Во Французской деревне? Если он думал, что ты туда пойдешь».

«Ты прав. Он не из тех, кто совершает самоубийственные миссии».

Мужчины возвращаются с новым чайником кипятка. Женщина рыдает, моля о пощаде. Остальные французы, взятые в плен, пытаются бежать, но толпа их сбивает.

Пауэллу хочется сбежать от этого места так же сильно, как и мне. «Можем попробовать „Ла Саль“», – говорит он. «Это на другом конце города».

"Давай сделаем это."

Самый короткий путь к отелю пролегает через площадь. Пауэлл сдаёт назад и разворачивается, чтобы обойти Вьё-Карре. По переулкам бродят грозные группы местных жителей.

Пауэлл подходит к входу в «Ла Саль». Там темно, если не считать тускло освещенных окон бара.

«Давайте обойдем сзади».

Скоро эти огни привлекут нежеланную компанию. Пауэлл ведёт «Импалу» по длинному кругу. Паркуемся лицом к задней двери. Мы спешиваемся, неся винтовки.

«Вперед, – говорит Пауэлл Энрайту. – Не выключай двигатель. Будь готов рвануть».

Мы стоим по обе стороны от задней двери, и я проверяю ручку. Она не заперта, открывается внутрь. Я толкаю её, захожу внутрь, копаю правый угол. Пауэлл следует за мной, ковыряет левый. Мы вошли на кухню, и там чисто.

Свет выключен. Мы видим благодаря свету, проникающему через окна. Жаль, что у нас нет НОДов – приборов ночного видения.

Я веду их в столовую, и мы повторяем процедуру. Чисто.

Входим в вестибюль отеля. За стойкой никого нет. Поворачиваем направо и заходим в бар.

Я здесь уже второй раз, и «Ла Саль» кажется мне знакомым. Бернард и Вулф сидят за одним круглым столиком возле бара. Они разговаривают по телефону. Бернард спорит с кем-то на другом конце провода.

Он говорит громко, словно громкость голоса поможет ему добиться желаемого. Он жестикулирует свободной рукой.

Вулф спокойнее. Спокойнее? Нет, он побеждён. Он говорит в мобильный, как автомат.

Чарльза не видно. Броер взял бутылку виски из бара и сидит за тем же угловым столиком, что и сегодня днём.

«Пошли», – говорю я им. «Сент-Круа горит».

Бернард отрывается от телефона. «Армия скоро прибудет».

«Вся твоя армия мертва», – говорю я ему.

Французский посол пристально смотрит на меня.

Вулф поднимает взгляд. «Я не могу дозвониться до жены», – говорит он. «Мы разговаривали, и я услышал выстрелы на заднем плане. Связь прервалась».

«Отряд Томбея атакует Французскую деревню», – говорю я ему.

Бернард отключил звонок. «Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что вся армия мертва?»

«Отряд Томбая перебил их на перекрёстке. Он устроил очень эффективную засаду».

« Господи . Вот почему я не смог до них дозвониться. Я позвонил всем остальным. Никто не знает, что происходит».

Мне хотелось сказать маленькому французу, что это его работа. «Мариен Томбай вернулся. У него есть отряд хорошо вооружённых бойцов. Он привёз их из-за границы. Он дополнил этот отряд несколькими сотнями умбали. Что ещё хуже, местные жители обезумели и убивают всех французов, до которых могут дотянуться».

Пауэлл ищет выключатель, выключает свет. Затем он раздвигает шторы и выглядывает. Теперь снаружи бар освещён ярче, чем внутри. Президентский дворец и «Ла Саль» находятся на противоположных концах главной улицы, на расстоянии полумили друг от друга. Американское консульство горит. На другой стороне площади толпа подожгла французское посольство.

Мы видим, что происходит снаружи, но люди на улице нас не видят.

«Я позвонил в Госдепартамент, – говорит Вулф. – Они связываются с французами».

«Может ли государство отправить силы быстрого реагирования?» – спрашиваю я.

Генеральный консул качает головой. «Откуда? У нас есть несколько советников в Буркина-Фасо. Где-то ещё в Сахеле. База беспилотников в Нигере, но нет боевых частей. Возможно, французы смогут мобилизовать силы из-за границы».

«Франция уходит из Африки, – говорит ему Пауэлл. – Не ждите чуда».

В голосе Бернара мелькают страх, отчаяние и гнев. «Такое уже случалось, – говорит он. – В Оране, в 1962 году. Эти мерзавцы убили сотню человек, о которых мы знаем. Почти пятьсот человек пропали без вести. В Марокко произошло восстание берберов и резня в Уэд-Земе».

Вулф выглядит измученным. Кладет телефон на стол. «Египтяне сожгли Каир дотла в 1952 году».

«Нам не нужны уроки истории, – говорю я ему. – Нам нужно убираться отсюда.

У вас есть список американцев в стране?

Вулф выглядит раздражённым. «Их немного. Вы и Нэнси Энрайт. Трой Грейди и его жена Кэрол. Три инженера COBRA и моя жена».

Раздражение в этих чертах характера Гэри Купера сменяется болью. Вулф в одно мгновение стареет на десять лет.

"Где они?"

«Энрайт с тобой. Грейди в Махвео. Инженеры и моя жена во Френч-Виллидж», – Вулф бросает на Пауэлла обвиняющий взгляд. «Я не могу связаться с Грейди, инженерами и женой».

Пауэлл подносит телефон к уху. Он отключает вызов и убирает телефон обратно в карман. «Телефон Грейди сразу переключается на голосовую почту».

«Что же нам делать?» – голос Бернарда близок к воплю.

«Мы соберем столько американцев, сколько сможем, и пойдем в кусты», – говорю я.

«Избегайте Томбая, пока нас не вытащат».

«Они вас найдут», – говорит Броэр.

Я думал, пьяница в коме. Он поднимает ко мне лицо, пытаясь связать слова. «Умбали – следопыты. Они найдут тебя в кустах».

«Мы кое-что знаем о буше», – говорит Пауэлл.

«Не этот куст», – ворчит Брёер. «Нет, есть другой путь. Если повезёт».

Глаза мужчины блестят в темноте.

«Что бы это могло быть?» – спрашиваю я.

«У COBRA на производственной площадке есть самолет De Havilland Dash-8», – говорит Броэр.

«На полпути между их перерабатывающим заводом и Сент-Круа. Пилоты находятся во Френч-Виллидж. Найдите их, и можете улететь . Если они ещё не улетели.

На их месте я бы сделал это.

«Томбай нападает на Деревню», – говорю я ему.

Броер делает огромный глоток виски прямо из бутылки.

«У Томбея есть список целей, – говорит Пауэлл. – Он уничтожил армию, президентский дворец и ратушу. Он атакует Френч-Виллидж.

Он следует сценарию под названием «Государственный переворот 101». Это значит, что он изолирует страну.

Вулф с интересом поворачивает голову. «Думаешь, эти пилоты есть в его списке?»

«Положитесь на это, – говорю я ему. – Они будут на моей».

Мысль червяком извивается в глубине моего мозга. Мне кажется, что я что-то упускаю, но я не знаю, что именно. Я привык быстро соображать в стрессовых ситуациях, но во многом эта скорость достигается благодаря распознаванию закономерностей. Многолетний опыт показывает, что у разных ситуаций есть общие черты. Они проявляются по-разному, но некоторые черты повторяются.

Выявление закономерностей экономит время.

В целевой колоде Томбая есть что-то тревожное.

«А как насчет международного аэропорта в Арбуа?» – спрашивает Пауэлл.

«Пилоты COBRA не имеют квалификации для управления реактивными самолётами, – говорит Брёер. – К тому же, там ничего нет. Тот самолёт, на котором Брид прилетел сегодня утром, давно слетел».

«В 23:00 прибывает ещё один рейс, – говорит Вулф. – Я обсуждал это с Дэном Мерсером».

Я нахмурился. «Как же так?»

«Я хотел узнать, каким рейсом вы летите. Нам пришлось дать взятку таможенникам, чтобы вас пропустили без досмотра багажа».

«Томбай не глупый», – Броер собирает последние остатки рассудка.

«Он возьмет Арбуа, чтобы заблокировать Вамбесу».

«У Томбая ограниченные ресурсы, – говорю я. – У него их недостаточно, чтобы удержать все ключевые точки. Ему нужно расставить приоритеты».

«Ему не нужно держать полосу, – говорит Пауэлл. – Он может её пробить».

«Нет, если он планирует использовать его снова».

По улице проходит группа горожан. Они смотрят в сторону отеля, но не подают виду, что заметили нас в темноте. Они сворачивают на главную улицу и направляются к Президентскому дворцу. Пламя, пожирающее американское консульство и французское посольство, поднимается высоко в небо. Оно распространяется на другие здания. Куда дует ветер? Отель-де-Виль и Президентский дворец под угрозой.

Эти люди движутся с чувством цели.

«Они собираются заполонить Виллидж», – говорю я. «Весь город уже догадался, что происходит. Им нужен кусок французов».

Огромные фигуры выстраиваются у Вьё-Карре и трусцой направляются к нам. Умбали.

«У нас есть варианты», – говорю я Пауэллу. «Давайте попробуем найти этих пилотов».

«Они разместились в бунгало на восточной стороне Французской деревни»,

говорит Бернард.

«Ладно, давайте выдвигаться».

Я толкаю Вольфа к двери, поворачиваюсь и беру Броэра за руку. Он отмахивается. «Нет, я остаюсь».

«Вы знаете, что они делают с французами в Вьё-Карре?»

«Избавь меня от подробностей. Я и сам догадываюсь».

Броэр, пошатываясь, обходит бар. Щурится, разглядывая полки. Огоньки пламени в «Вьё Карре» мерцают в отблесках стеклянных бутылок. Эффект гипнотический. Он выбирает полную бутылку и возвращается к своему столику.

«Убирайся отсюда, Брид. Мариен всё обо мне знает. Он пустит меня в ад, как я сам того пожелаю».

Пауэлл и Вулф ушли. Я выгоняю Бернарда из бара.

Мы пересекаем вестибюль отеля, проходим через столовую и кухню. Я резко распахиваю заднюю дверь. Чёрная «Импала» – словно тень. На заднем дворе темно.

– здание отеля загораживает свет от Вьё-Карре. Пауэлл и Вулф садятся на заднее сиденье.

Лицо Энрайт бледное над рулём. Я вижу, как её глаза расширяются. Легкий запах тела. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы попасть мачете по ствольной коробке АК-74. Удар прикладом Умбали, сбивая его с ног. Удар приклада АК-74 о голову гиганта вызывает вибрацию в моей руке. Левая сторона его лица сминается. Окровавленные зубы вырываются изо рта и с грохотом бьются о заднюю стену отеля. Я переворачиваю оружие и стреляю ему в грудь.

Умбали выбегают из-за угла.

Второй Умбали использует копьё как колющее оружие, нанося удар Бернару в бок. Французский посол ахает. Раздаётся свист, словно воздух вырывается из воздушного шара. На его лице застыло изумление, когда копьё пронзает его грудь и пронзает лёгкое. Умбали вырывает копьё. Я поднимаю АК-74 к плечу и стреляю ему в ухо.

Умбали падает на месте. Я бегу к машине, тянусь к ручке пассажирской двери. Мои пальцы касаются её, когда третий Умбали прыгает перед «Импалой». С рычанием он швыряет копьё. Оно ударяется о лобовое стекло, пролетая в дюйме от головы Энрайта.

Энрайт жмет на газ. Вцепившись рукой в дверную ручку, я тихо клянусь себе под нос, отпускаю, чтобы меня не утащило. Машина врезается в гиганта, отрывает его от земли и прижимает к задней стене отеля.