Текст книги "Кровавый спорт"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Им, должно быть, жарко и хочется пить.

«Увидим ли мы других диких животных?» – в голосе Энрайта звучала надежда.

«Там водятся львы. Они территориальны и любопытны. Я видел их лишь мельком. Гулял, слышал их рычание и кашель. Видел, как они бродят в высокой траве. Есть пищевая цепочка. Шакалы, гиены. В лесу полно обезьян и бабуинов. Это Африка, чувак».

«Импала» отчетливо качнулась, когда съехала с асфальта на гладкое бетонное шоссе. Через пятнадцать миль мы проехали перекрёсток со светофором. Большие знаки на французском языке гласили, что рудник COBRA находится справа, а перерабатывающий завод COBRA – слева.

С севера на юг шли две параллельные дороги. Одна представляла собой бетонное покрытие для лёгкого транспорта, а другая – широкую гравийную дорогу для тяжёлых грузовиков.

Пауэлл остановился на светофоре, когда огромный карьерный самосвал Caterpillar 793F пересекал шоссе. «Грузовики перевозят руду из шахты на обогатительную фабрику. Конечный продукт отправляется по железной дороге на побережье. Направление на восток или на запад зависит от способа доставки и конечного пункта назначения».

Я смотрел, как «Катерпиллер» грохочет на юг. Волны жара размывали лес. Гора Вамбеса возвышалась над ландшафтом. «Не так уж и далеко, правда?»

«Нет, не так. Пять миль».

Светофор сменился, и Пауэлл продолжил путь в город.

Мы приблизились к очередному перекрёстку. В полумиле справа виднелась группа деревянных построек, окружённых чем-то вроде сетчатого забора.

На знаке у дороги было написано:

КОМПАНИЯ C

110 RÉGIMENT D'INFANTERIE

ARMÉE DE TERRE

«Они в полной силе?» – спросил я Пауэлла.

«Да. Четыре взвода, сто тридцать человек. Им придан взвод истребителей танков. Броня и мощное орудие должны запугивать террористов».

«Проводят ли они активные проверки?»

Пауэлл покачал головой. Он указал на лесистый склон горы Вамбеса. «Французский гарнизон достаточно силён, чтобы защитить рудник и Французскую деревню. Вот и всё. Чтобы контролировать эту территорию, потребуется значительная национальная армия. Армии, которой у Вамбесы нет».

«Французы тоже. Сомневаюсь, что они сейчас способны развернуть где-либо в мире больше бригады».

«И нам пришлось бы перевозить их туда и обратно».

На перекрёстке не было светофора. Шоссе шло прямо на запад, в сторону Сент-Круа. Южная дорога поворачивала на юго-запад, и Пауэлл свернул на неё.

«К чему это приведет?»

«Наверх, во Французскую деревню. Так называется пригород, где живут все экспатрианты», – Пауэлл указал на невысокий холм перед нами. «Самые привилегированные французы живут наверху. Инженеры и специалисты по эксплуатации компаний живут чуть ниже. Мой дом находится на восточной стороне, на полпути к вершине».

Вы, ребята, делите гостевое бунгало на северной стороне, примерно на одном уровне.

Френч-Виллидж располагался на хребте, тянущемся к северу от горы Вамбеса. Прохладный зелёный лес, покрывавший склон горы, окутывал Френч-Виллидж.

Мы проезжали мимо чистых, свежепокрашенных бунгало и двухэтажных домов.

По западным меркам, Вамбеса была простой, но роскошной. Там были сады и клумбы, зелёные газоны и веранды. Французы-жители Сент-Круа жили в комфорте.

Пауэлл остановился на подъездной дорожке к невысокому бунгало. Открыл багажник и помог нам донести сумки до входной двери. Газон был свежескошен, кусты аккуратно подстрижены. Я остановился на пороге. Понюхал свежескошенную траву, прислушался к стрекотанию цикад.

«Двухкомнатная», – сказал он. Он выудил из кармана ключи и отпер входную дверь. Поставил багаж в гостиной и протянул мне брелок. Два ключа на одной связке. Один для меня, другой для Энрайта.

Бунгало было простым, но чистым и современным. В нём был гостиный гарнитур: диван, журнальный столик и кресла с подголовниками, торшеры, прикроватные тумбочки и настольные лампы. На стенах висели картины с африканскими пейзажами. Гостиная представляла собой атриум, ведущий в три комнаты. Там была большая кухня, которая также служила столовой. Слева находились две спальни, одна больше другой. В каждой комнате был встроенный в окно кондиционер и потолочный вентилятор.

Меня больше интересовал вид города вокруг. Я снял один ключ со связки и протянул Энрайту брелок. Вышел на улицу.

Поднявшись на холм, я увидел более просторные и роскошные дома. Спустившись к северу, я увидел компактный район Сент-Круа. Нетрудно было разглядеть нечто похожее на административную площадь с расходящимися от центра деловыми и жилыми зданиями.

Повернувшись на запад, я увидел огромный, раскинувшийся ковер из гофрированного железа, покрывавший металлические и деревянные стены. Не было ни единого куска металла, который не был бы изъеден ржавчиной. Между хижинами были натянуты бельевые верёвки, увешанные потрёпанной одеждой всех цветов радуги. Трущобы простирались на запад, к границе с Марави.

Река Вамбеса, о которой упоминал Пауэлл, текла с юга на север. Беря начало высоко на горе Вамбеса, она огибала Френч-Виллидж и протекала мимо трущоб и Сент-Круа. К югу от трущоб оба берега реки были покрыты лесом. Линия леса сразу под нашим бунгало находилась в ста пятидесяти ярдах.

«Река Вамбеса – это жизнь Сент-Круа», – сказал Пауэлл. «Сент-Круа находится ниже по течению от трущоб, где речная вода небезопасна. Она слишком

Загрязнённая. Чистая вода из верховьев реки, доходящая до трущоб, перекачивается в подземные резервуары, обслуживающие Сент-Круа и Френч-Виллидж.

«Какой план?» – спросил я.

Пауэлл взглянул на часы. «После обеда мы встречаемся с генеральным директором COBRA. Он поведёт нас посмотреть шахту».

«Пойдем в город. Я хочу поговорить с генеральным консулом».

«Ты не хочешь распаковать вещи?»

Я покачал головой. «Это мы обсудим позже».

OceanofPDF.com

4

СУББОТА, 12:00 – СЕНТ-КРУА

Пауэлл спустился с холма по другой дороге, нежели та, по которой мы ехали от французского армейского лагеря. «В Френч-Виллидж ведут три дороги. Та, по которой мы ехали туда, эта и ещё одна на юго-восточном склоне. Эта проходит вдоль реки Вамбеса».

Когда мы спустились с холма, Пауэлл повернул направо. Мы поехали вдоль берега реки. Река была не совсем обычной. Каменистые берега и русло из гладких камней и песка. Вода бурлила и плескалась, устремляясь на север.

Дети, смеясь, играли в воде, полуголые. Женщины стирали одежду.

В пятидесяти ярдах справа, на склоне холма, стояла побеленная церковь. Здание украшали шпиль и крест, возвещавшие всем, что там находится дом Божий. Рядом находились три здания поменьше. Я предположил, что одно из них – приходской дом.

Пять минут, и мы оставили трущобы позади и въехали в Сент-Круа. Я полагал, что формально трущобы были частью Сент-Круа. Я никак не мог совместить хаотичную нищету этих трущоб с организованными улицами города или эдвардианской привилегированностью Французской деревни.

Пауэлл въехал на «Импале» на площадь. «Это Вьё-Карре».

Я ожидал увидеть шумный город. Но улицы были пустынны, и был всего лишь полдень. Солнце, стоявшее прямо над головой, ярко освещало серые булыжники. На площади не было ни тени. Мужчина украдкой взглянул на нас и поспешил через площадь.

Южную сторону занимало массивное трёхэтажное здание в колониальном стиле, окружённое каменной стеной. Передние ворота были достаточно большими, чтобы проехала машина, и караульное помещение. На страже стояли полицейские из Вамбесы в форме цвета хаки, вооружённые бельгийскими винтовками FAL. Оружие они держали на ремне.

«Это президентский дворец», – сказал Пауэлл.

Дворец обладал некой декадентской элегантностью. Архитектура была величественной.

– он был бы прекрасен, если бы не был так обветшал.

Пауэлл припарковал машину перед крепким двухэтажным зданием на западной стороне площади. Медная табличка на стене фасада гласила, что это консульство Соединённых Штатов Америки.

«Морской котик» указал на еще одно двухэтажное здание на восточной стороне.

«Это Отель-де-Виль», – сказал он. «Мэрия».

За ратушей находилось ещё одно невысокое здание. За ним возвышалась металлическая башня высотой в четыре-пять этажей. «Они что, держат радио– и телестанции рядом с ратушей?»

«Маленькая страна, – сказал Пауэлл. – Централизованное управление и коммуникации».

Навстречу нам вышел чёрный охранник в форме хаки. Пауэлл поприветствовал его: «Следи за машиной, Эдуард».

Взгляд мужчины метался влево и вправо. Он смотрел куда угодно, только не на Пауэлла. «Я не могу, Дрю. Я иду домой».

«Дома? Ещё только полдень».

«Мне нехорошо».

Мужчина поспешно пересёк площадь и скрылся за углом здания. Энрайт прищурился и посмотрел ему вслед. «Странно».

"Ну давай же."

Пауэлл подошёл к входной двери консульства. Дверная ручка была тяжёлой бронзовой, на богато украшенном геральдической лилией геральдическом щитке. На соседней стене был вмонтирован большой кодовый замок – клавиатура, вмонтированная в прочную пластину. Он быстро набрал четыре цифры подряд. Засов отошёл, и Пауэлл распахнул дверь.

Мы вошли в фойе. Центральный коридор с двумя кабинетами слева и двумя справа. Вход охраняла массивная стойка администратора. За ней сидела такая же массивная чернокожая женщина в платье с цветочным принтом.

Она широко улыбнулась.

«Привет, Марго», – сказал Пауэлл. «Где генеральный консул Вулф?»

«Не здесь, Дрю. Он пошёл в «Ла Саль».

«Где все?» – спросил Пауэлл. «Эдуард рано ушёл домой».

«Не знаю», – сказала Марго. «Аннет вообще не вышла на работу».

Пауэлл отвёл нас обратно к машине, сел за руль. «La Salle – лучший отель в Сент-Круа. Он на другом конце города, наш любимый бар».

Город не был безлюдным, но движение было слабым, и людей было мало. Мы проехали несколько минут по главной улице. Ла-Саль был таким же большим, как Президентский дворец, и таким же обветшалым.

Пауэлл припарковался перед машиной и стал искать полицейского или охранника, следящего за ней. Ни одного не обнаружил.

«К чёрту всё», – «Морской котик» терял терпение. «Это не моя машина».

Он провел нас по ступеням отеля и распахнул раздвижные двери. Мы вошли в вестибюль. За стойкой регистрации никого не было. Слева были ещё одни деревянные двери с окошками из матового стекла. На стекле сверкающими золотыми буквами было написано «LA SALLE».

Я видел бары и покрупнее, но «Ла Саль» был большим. Малахитовая барная стойка была добрых тридцать футов в длину, хотя лишь около пятнадцати футов за ней занимали полки с цветным алкоголем. Потолочные вентиляторы лениво вращались. Кондиционеры у окон были выключены. Помещение было слишком большим, чтобы экономно охлаждать воздух.

В баре было пятеро мужчин. Барменом был пожилой чернокожий мужчина.

На нём были чёрные брюки, белая рубашка с длинными рукавами и красный галстук-бабочка. Волосы и усы у него были седые, как соль.

За угловым столиком сидел мужчина, сгорбившись над бутылкой виски. Ему было лет шестьдесят, в обвисшей белой рубашке с расстёгнутым воротником. Его взгляд был устремлён в дальнюю стену, но он не был в ступоре. Скорее, он был сосредоточен невероятным усилием воли. Я понятия не имел, на чём он сосредоточен.

Последние трое мужчин сидели за круглым столом примерно в десяти футах от бара.

Достаточно близко, чтобы освежить напитки, и достаточно далеко, чтобы не мешать друг другу. Двое мужчин были в белых костюмах. Один обладал телосложением и внешностью Гэри Купера. Другой был совершенно обычным, с тёмными волосами и щеточкой усов. Третий был моложе остальных. Чисто выбрит, в светло-коричневых брюках и белой рубашке. На нём был галстук, но узел был ослаблен, а пуговица на воротнике расстёгнута. Мужчины оживленно беседовали, потягивая джин-тоник.

Пауэлл подвел нас к их столику и провел необходимые представления.

Двойником Гэри Купера был Орен Вулф, генеральный консул США.

Друг с усами – Реми Бернар, французский посол. Молодой человек – Тьерри Лоран, генеральный директор рудника COBRA.

Все трое мужчин встали, чтобы поприветствовать Энрайт. Французы поцеловали ей руку так, как и положено целовать руку даме – коснувшись тыльной стороны носа, чтобы не испачкать её кожу губами. Не желая отставать, Энрайт поприветствовала их на безупречном французском. Мне стало интересно, не звучал ли в её французском акцент южной плантации.

«Мы все знаем, зачем вы здесь, мистер Брид», – Бернар предложил нам сесть за столик. «Присоединяйтесь к нам, выпьем. Тьерри покажет вам шахту сегодня днём».

«Чарльз», – Лоран подал знак бармену. – «Пожалуйста, принесите нашим гостям всё, что они пожелают».

«Город кажется довольно тихим», – сказал я. «Так всегда?»

«Сегодня суббота, – сказал Бернард. – В выходные всегда так».

Слова посла справедливы для большинства городов, но к полудню я бы ожидал большей активности. «Люди выглядят довольно напряжёнными. Все ли ваши сотрудники французского посольства вышли на работу сегодня утром?»

Бернард расслабил воротник пухлым указательным пальцем. «На самом деле, нет. В воздухе может быть какая-то болезнь».

Чарльз поставил на стол перед Энрайтом джин-тоник. Мне и Пауэллу поставили по пинте холодного пива.

«Должно быть», – я посмотрел в глаза Орену Вулфу. «Один из сотрудников американского консульства сегодня утром не пришёл, а их охранник ушёл домой пораньше».

«Ха!» – Мужчина, пьющий в углу, хлопнул ладонью по столу и повернулся к нам. Его взгляд был расфокусированным, он, казалось, охватил весь наш стол боковым зрением. «Мариен вернулась. Мариен Томбей».

Лоран фыркнул: «Не глупи, Брёер».

«Это по всему городу, – сказал Брёер. – Да, по всей стране».

Лицо мужчины блестело от пота. Пот стекал по щеке, пропитывая воротник. В комнате было жарко, но не слишком. Лицо раскраснелось от алкоголя. В воздухе витал характерный запах пота и виски. Это лицо когда-то было красивым – широкое тевтонское лицо с длинным носом, голубыми глазами и чувственными губами. Время, жизненные невзгоды и алкоголь избороздили его черты, словно смятый лист бумаги.

«Откуда ты знаешь, что он вернулся?» – спросил я.

«Эти люди невежественны и суеверны, – сказал Бернар. – Им больше нечем заняться, кроме как обмениваться нелепыми слухами».

Казалось, Брёер готов был оскорбить посла, но я вернул его к своему вопросу. «Итак, почему вы так уверены?» – переспросил я.

«Эти люди не так невежественны, как вы думаете», – сказал Брёер. «Женщины на овощном рынке продавали ему еду».

«Со сколькими вы поговорили?» – Тон Лорана был вызывающим.

«Все они. Ты должен сам ходить за покупками, приятель».

«Правда? Все женщины продали овощи одному мужчине? Они сгниют прежде, чем он успеет их съесть».

Броэр сделал большой глоток виски.

Я постарался говорить мягким тоном: «Как много овощей».

Мужчина встретился со мной взглядом, и на мгновение его сознание стало совершенно ясным. «У него было много мужчин».

В этом зное холодная рука схватила меня за затылок. Взгляд Броэра снова расфокусировался. Он отвернулся и сделал ещё один глоток виски.

Броер с грохотом поставил бутылку на стол. «Белые люди и Умбали».

На стене за барной стойкой висел старинный латунный телефон. Судя по всему, его установили ещё при строительстве отеля. Чарльз снял трубку и набрал номер.

«Что такое Умбали?» – спросил я.

«Горное племя», – сказал Вулф. «Охотники».

Пауэлл изобразил беззаботность. «Самые большие ублюдки, которых вы когда-либо видели.

Самые подлые крысы в сортире».

Я оглядел сидящих за столом. «Логично. Томбай не вернулся бы один, если бы хотел устроить беспорядки. Он привёл бы с собой людей».

«Ты в это веришь?» – Бернард недоверчиво спросил. Он указал на Брёера. «Это всего лишь сплетни».

Пауэлл посмотрел на генерального консула. «Сэр, это данные. Они могут быть существенными».

«Старый дурак», – Лоран, явно рассердившись, повернулся к Брёэру. «Эти люди рассказывают тебе истории, а ты их приукрашиваешь».

Броэр снова ударил ладонью по столу. Повернулся к Лорену. «Я ничего не приукрашиваю! Мариен вернулась, и мы ещё посмотрим, кто тут дурак».

«Убирайся!» – Лоран затрясся от ярости. «Пьяный болван. Ты распространяешь эти истории, а самого имени вспомнить не можешь».

Брёер поднялся на ноги. Это потребовало усилий, и его левая нога дрогнула. «Чёрт возьми. Вы же знаете, за кем он пришёл, правда? Все вы, лягушки поганые. Он вас не выгонит из Вамбесы. Он вас выкатит. В гробах!»

Лоран вскочил на ноги и шагнул к Брёэру, чтобы самому вышвырнуть его. Брёэр, не менее разъярённый, рванулся к нему. Левая нога подкосилась, и он упал вперёд. Я встал между двумя мужчинами и поймал его.

Броер боролся с моей хваткой. «Отпусти меня!»

Справа от меня что-то произошло. Со стороны двери на меня, словно товарный поезд, налетела женщина. Я поднял руку, чтобы оттолкнуть её.

" Батар! Laissez-le partir! "

Я не говорю по-французски, но голос девушки сказал мне всё, что мне нужно было знать. И ещё то, как она с силой схватила меня и оттолкнула от Брёера.

«Подождите-ка, я ему помогал».

«Уйди!» – Девушка перешла на английский, услышав мой голос.

«Вы, сволочи. Взрослые мужики. Вы издеваетесь над тем, кто не может себя защитить».

«Сесиль», – Чарльз попытался успокоить девушку. «Мистер Брид говорит правду. Мистер Брёер чуть не упал, а мистер Брид его поддержал».

Девушка прижимала к себе Броэра, словно защищая его. Она гладила его по плечу, словно кошку. Мужчина же, в свою очередь, погрузился в алкогольный туман.

Тяжело дыша, мы с девушкой смотрели друг на друга. Я слышал, как колотится её сердце, как кровь стучит в жилах.

Сесиль была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Ей было под тридцать. Гладкая смуглая кожа. Волнистые чёрные волосы, вьющиеся там, где они спадали на плечи. Карие глаза, сплошные зрачки. Прямой нос над широким, чувственным ртом. Я был ошеломлён – в тот момент я понял, что её образ останется со мной навсегда.

Она колебалась. Гнев в её взгляде, устремлённом на меня, сменился узнаванием. Затем узнавание сменилось страхом. Ей не нравилось то, что она чувствовала. Она хотела уйти.

«Пойдем со мной, Рийк». Сесиль отвела от меня взгляд. Она обняла Брёера за плечо и помогла ему выбраться из бара.

«Вот что происходит, когда даешь этим черным немного образования».

Лоран фыркнул: «Неблагодарные негодяи».

«Диплом о специализированном обучении у Пьера и Марии Кюри – это немало, мой друг », – сухо сказал Бернар.

Я встал, подошёл к бару и попросил у Чарльза ещё пива. «Кто эта женщина?» – спросил я.

Чарльз налил мне пива. «Это была доктор Сесиль Абимбола, – сказал он. – Она заведует клиникой у подножия Французской деревни».

«На базе? Я не видел ничего похожего на клинику».

«Насколько я понимаю, ваш дом находится на северном склоне холма, сэр. Клиника – у подножия западного склона. Там также находится миссия. Священник – отец Дюкасс. Они с Сесиль – отличная команда. Она заботится о наших телах, он – о наших душах».

«Ага. Я видел церковь. Клиника, должно быть, в одном из зданий рядом с ней». Я вернулся к своей основной теме. «Доктор Абимбола очень опекает Райка Броэра».

Чарльз принял мою плату и опустил деньги в кассу.

«Сесиль – особенная девочка, сэр. Она заботится о птицах со сломанными крыльями».

«Брёр – счастливчик».

«Вы тоже, сэр», – Чарльз улыбнулся с выражением, свойственным всем барменам мира, хранящим множество секретов.

«Ты хороший человек, Чарльз».

Я допил пиво и вернулся к сидевшим за столом.

Пауэлл выпрямился в кресле. «Господа, возможно, стоит посетить шахту».

Лоран взял себя в руки. «Полагаю, так и будет. Дай-ка я вызову машину».

Менеджер COBRA что-то сказал в свой телефон и положил его на стол.

«Пять минут», – объявил он. «Кто идёт?»

Вулф и Бернар извинились. Лоран сказал: «Посол и генеральный консул могут поехать со мной. Мы высадим их в Вьё-Карре».

Мы вышли на улицу, в полуденный зной. Чёрный Range Rover Evoque Лорана остановился перед отелем La Salle. Мы сели в консульскую Impala и последовали за COBRA.

«Это французское посольство через дорогу от нас», – сказал Пауэлл.

«Что это нарисовано сбоку?» – спросил я.

«Еще час назад его там не было».

Кто-то нацарапал на стене посольства чёрной краской из баллончика сообщение. Граффити, высотой в фут, гласило:

MARIEN EST DE RTOUR

Я повернулся на сиденье и посмотрел на Энрайта. «Что там написано?»

«Там написано, что Мариен вернулась».

OceanofPDF.com

5

СУББОТА, 14:00, КОБРА – ШАХТА

КОБРА представляла собой скопление невысоких зданий, мираж, колышущееся в волнах жара. Мимо нас проехали три грузовика «Катерпиллер», везя руду на обогатительную фабрику. Я видел карьер с воздуха. Сверху карьер представлял собой ужасную, амёбную рану, зияющую в земле.

У главных ворот дежурили солдаты французской регулярной армии. Двое часовых в лесном камуфляже и красных беретах. Они несли винтовки H&K 416 на плечах. Отличное оружие, надёжное при стрельбе в автоматическом режиме. Французы взяли на вооружение винтовки 416 вместо своих старых штурмовых винтовок FAMAS. Мне FAMAS никогда не нравились. С другой стороны, винтовка 416 нашла поклонников в США.

сообщество специальных операций.

Солдаты закрыли главные ворота за нашими машинами.

Мы спешились перед административным зданием. Лоран указал на колючую проволоку. «Проволока новая, – сказал он. – Она предназначена для того, чтобы не пускать людей наружу, а не внутрь. Работники, работающие по нашим спискам, входят и выходят через ворота».

Нелегалы – женщины и дети из трущоб – приходят воровать. Раньше они приходили и уходили рано, ещё до того, как прибывали наши силы безопасности. Они рыскали по склонам, наполняя свои мешки кобальтом.

Полиция безопасности COBRA разъезжала по периметру в противоположных направлениях на пикапах.

«Смогут ли они украсть столько, чтобы что-то изменить?» – спросил Энрайт.

«В Конго от двадцати до тридцати процентов кобальта, продаваемого китайцам, закупается у нелегалов. Такое воровство имеет серьёзные последствия. Китайцы не воспринимают это воровство всерьёз, поскольку китайские рудники вертикально интегрированы.

Они принадлежат тем же компаниям, что и производители аккумуляторов и автомобилей. У нас нет вертикальной интеграции. Мы не можем позволить себе терпеть воровство».

Из административного здания вышел солдат и подошёл. Он выглядел слишком старым, чтобы бриться. Светловолосый и подтянутый, он был одет в камуфляжную полевую форму и берет. Жаль – я ожидал увидеть кепи блан . На нём были две чёрные полосы французского лейтенанта.

У парня в кобуре с застёгнутым ремнём лежало оружие. Французская армия, это был либо Glock 19, либо USP. Я не мог сказать, какой именно. Лейтенант не сдастся, пока его не убьёт какой-нибудь негодяй.

«Позвольте представить вам лейтенанта Марселя Сова», – сказал Лоран. «На этой неделе он командует нашим охранным отрядом».

Я пожал руку Совэ. «На этой неделе?»

«Да», – лейтенант говорил так, словно привык проводить отрепетированные инструктажи. «У нас в стране есть рота. Четыре стрелковых взвода. Каждый взвод обеспечивает безопасность одну неделю в месяц».

Парню было не больше двадцати трёх. Как я вообще догадался? Школу бросил в восемнадцать, колледж, год обучения. Французская система, конечно, не совсем такая, как наша, но все армии примерно одинаковы.

«Где твой взводный сержант?» Встреча с Совом мало что мне рассказала о французском подразделении, охранявшем шахту. Только то, что его офицер был зелёным.

Настоящим командиром взвода станет его унтер-офицер. Унтер-офицер будет опытнее Совэ и будет чувствовать пульс солдат.

«Он во Французской деревне», – сказал Сов. «Половина моего взвода здесь, а половина на холме».

«Вы полны сил?»

«Да. Всего тридцать два».

«Вас устраивает такое размещение?»

«Конечно. Ничего не происходит. Остальная часть роты остаётся в лагере с капитаном Ференцом. В случае возникновения проблем мы можем получить подкрепление за считанные минуты».

Отлично. Два отряда на каждой локации, и никакого единоначалия.

«Пойдем», – Лоран поднял руку в широком жесте. «До края шахты осталось совсем немного».

Мы следовали за генеральным директором по выжженному полю. Проходя мимо, я заглянул в окна кондиционированного здания. Внутри за столом сидело полдюжины французских солдат. Они курили и играли в карты.

Фигурки пробирались по краю шахты. Когда мы подошли ближе, я понял, что это местные чернокожие, одетые в пропитанную потом одежду. Из шахты доносился рев, который становился всё громче по мере нашего приближения. Ближе к краю я различал разные звуки.

Кричат мужские и женские голоса. Молотки и кирки звенят о камни.

Фигурки спустились в яму. Наша маленькая группа остановилась на краю, и я вдохнул горячего, пыльного воздуха.

Шахта КОБРЫ представляла собой кратер диаметром не менее двух миль. Круг ада. В этой яме трудились, должно быть, пятнадцать тысяч человек.

Сбившись в кучу, они голыми руками сгребали камни, подбирали кобальт и набивали им мешки. Некоторые рабочие долбили склон кирками, выгребая камни, чтобы другие могли просеивать руду.

Мой взгляд скользнул по кратеру. Многоуровневые террасы разделяли шахту на разные уровни. Если бы не эти террасы, шахту было бы невозможно отличить от падения метеорита.

«Шахта разделена на двенадцать секторов, как стрелки часов»,

Лоран сказал: «Двенадцать часов – это точно на север. В каждом секторе разные уровни.

Уровни пронумерованы: один для поверхности, а по мере углубления номера увеличиваются.

Рабочие кишели по шахте, словно муравьи. Вот что такое КОБРА – перевернутый муравейник. Это была муравейник .

«Более глубокие горизонты дают более высокое качество руды», – сказал Лоран. «Подземные шахты дают самое высокое качество. Рабочие получают больше, чем глубже они работают».

«Сколько им платят?» – спросил Энрайт.

«Доллар в день на поверхности, – сказал Лоран. – Под землей – целых пять долларов».

Рабочие выносили на поверхность мешки с рудой на спинах. Каждый из них весил не менее шестидесяти фунтов. Некоторые весили около сотни. Когда они поднимались наверх, мешки собирали, а их содержимое загружали в самосвалы.

«Это дети?» – Нэнси Энрайт была в ужасе.

«Некоторые, да», – нахмурился Лоран. «Мы стараемся не нанимать слишком молодых, потому что они не смогут нести груз. К тому же, чтобы владеть киркой, нужна определённая физическая сила. Китайцы в Конго не обращают на это внимания. Они используют малышей, чтобы просеивать кобальт и наполнять мешки, которые носят дети постарше и взрослые».

«Это ужасно».

У Энрайта были веские причины для возмущения.

«Мы делаем им одолжение», – Лоран ещё сильнее ослабил галстук. «Они умоляют нас дать им работу. Поймите, некоторые из этих семей просят арендную плату за полгода. Они не смогут платить за еду, не говоря уже об аренде, если их дети не работают».

«Где живут эти люди?» – спросил я.

«В городе, к западу от Сент-Круа».

Он имел в виду трущобы. «Как они сюда попадают?»

«Они ходят».

«Пешком? Шесть миль».

Лоран пожал плечами. «Они рано встают».

Мысль о двухчасовой прогулке на работу и двухчасовой обратно приводила меня в ужас. В Мексике потогонные цеха предоставляли автобусы для перевозки своих рабов. На макиладорас работали женщины, многие из которых были несовершеннолетними. Они собирали товары, удовлетворявшие потребительский спрос Америки. Энрайт был в ярости.

Земля под моими ногами задрожала. Из ямы раздался крик, завыла сирена. Лоран выглядел возмущённым. « Чёрт возьми ! Это оползень».

Генеральный директор проговорил по телефону. После того, как человек на другом конце провода ввёл его в курс дела, он отключил связь. «Оползень на участке 4-12.

Ниже нас и справа. Отсюда нам его не видно.

Лоран, казалось, испытал облегчение, узнав, что мы не видим места аварии. Белый фургон с ревом подъехал и остановился у края кратера. Спасатели с лопатами вылезли из машины и спустились по лестницам в яму.

«Оползень накрыл несколько шахтёров. Наши спасатели их вытаскивают».

Энрайт посмотрел в сторону ямы. «Женщины и дети?»

Я надеялся, что она не попытается пойти в шахту. Она и так была расстроена.

«Сколько?» – спросил Пауэлл.

«Мы не знаем. Это зависит от того, насколько велик был оползень и сколько уровней он затронул».

«Это может затронуть больше одного человека?»

«Конечно. Если оползень небольшой, он затрагивает один уровень. Если же он большой и верхний уровень обрушается, под тяжестью обрушившейся породы может обрушиться второй и даже третий уровень, и каждое обрушение будет сильнее предыдущего». Лоран поймал себя на том, что сказал лишнее.

«Как часто вы получаете эти слайды?» – спросил я.

COBRA не подстроила эту аварию ради нашей выгоды. Если это совпадение , то такие оползни, должно быть, случаются часто. Судя по характеру местности, я бы не удивился.

Лоран пожал плечами. «У меня нет таких данных под рукой. Оползни на поверхности не так серьёзны. Обычно нам удаётся спасти пострадавших».

Если подземный туннель обрушится, спасательная операция станет гораздо сложнее».

Уклончивость генерального директора убедила меня в моей правоте. Эти аварии были обычным делом.

Оползни и тяжёлые условия труда вызывали тревогу. «У вас есть рабочие волнения?»

Насколько счастливыми могут быть люди, наблюдая, как каждый день их родных и друзей хоронят заживо?

«Нет. Я уже говорил это, Брид. Люди просят работу. Если бы нас здесь не было, наши люди бы голодали».

«Ты ему веришь?» – спросил я Пауэлла. Не отрывая глаз от дороги, «морской котик» повёз нас обратно к нашему бунгало.

«Это еще не вся история».

« В чем вся история?» – тон Энрайта был требовательным.

«Очевидно, что оползней и обвалов больше, чем говорит Лоран. Сколько? Мы не можем сказать без данных. Зачем ему хранить данные? Зачем вести записи, которые могут вызвать вопросы в будущем? Это денежный бизнес.

COBRA платит своим работникам наличными за перевозку грузов. Компания выплачивает деньги инвалидам и семьям погибших. Я слышал кое-что об этом.

"Как что?"

«У COBRA есть неофициальная программа страхования. Если мужчины погибают в результате несчастного случая, Лоран выплачивает деньги семьям погибших. Часть денег поступает из

COBRA, часть денег поступает за счет сокращения дневных выплат всем работникам шахты».

«Ради Бога».

«Он прав – местным нужна работа. Поэтому они не жалуются. Что им делать, создавать профсоюз? Давайте будем честны. Если какой-нибудь рабочий или член семьи, потерявший близкого человека, переступит черту, COBRA легко наймет спецов и всё уладит».

«Я не думаю, что эта страна изменилась за сто пятьдесят лет».

Голос Энрайта был полон горечи.

Я не спорил с Энрайтом, но моей задачей было оценить безопасность. Увиденное мне не понравилось. «Армейский отряд не соответствует своему назначению».

«Я считаю, что для проведения активных зачисток им понадобится как минимум батальон»,