Текст книги "Сайт самоубийц (ЛП)"

Автор книги: Келли Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

СЕНТЯБРЬ

Глава 9

Каспер: Я уже начала думать, что ты меня избегаешь.

Я извинился в ответном письме. За последнее время мне и в голову не пришло зайти в интернет.

Она спросила, как мне моя новая квартира. Я ответил, что это маленькое тёмное помещение и что мне нужно купить ещё одну лампу. Но Роксвэллу я признался, что голые стены заставляют меня чувствовать себя одиноким.

В своём как всегда односложном ответе он предложил мне использовать плакаты. А это идея. Куда лучше, чем пустое место. Я оделся и проехал пару кварталов до музыкального магазина, который специализировался на подержанных вещах. Там я покупал большую часть моих видео игр. Я сразу нашел витрину с плакатами, но, пролистав больше двадцати постеров с артистами и голыми девушками, сдался и стал бесцельно бродить по магазину. Там был целый стенд, посвященный новому альбому группы «Страдание Китти». Кори была бы в восторге.

В глубине магазина, рядом с завешенными полками «18+», я нашел целый стеллаж с виниловыми пластинками. Я никогда не слушал винил. Теперь у меня возникло чувство, как будто я что-то упускаю. Мне стало интересно, что значит слушать голос в записи, как это изначально и было задумано.

По привычке я подумал, что не могу себе этого позволить, но тут же напомнил сам себе, что могу. У меня есть деньги. К тому же довольно солидная сумма. Теперь если я хочу купить что-то, то могу это сделать, и никто мне не скажет, что это глупая идея.

Я начал с буквы «А» и стал перелистывать пластинки, выбирая все альбомы «Битлз», какие мне попадались. Также я ухватил пластинки Queen, Боба Дилана, The Doors, Led Zeppelin и Дженис Джоплин. И так как у меня не было проигрывателя, я взял и его.

– Уверены, что вам больше ничего не надо? – спросил меня парень, оглядывая мои покупки. Я покраснел и пробормотал «нет» себе под нос. Он выбил мне чек, я расплатился и пошел домой, нагруженный покупками.

Пластинки заняли своё место на полке и украсили мою комнату. Теперь было видно, что в ней действительно кто-то живёт.

Я развернул проигрыватель, подключил и покрутил его. Затем достал пластинку «Револьвер» и стал разбираться, как же её запустить. Сначала было слабое потрескивание, а потом я услышал голос Джорджа Харрисона, который запел «Сборщик налогов». Я растянулся на полу и закрыл глаза.

Я прослушал первый трек, затем второй. Мне нравилось, как это звучит. Глубже, чётче, чем на CD или mp3. Я не мог объяснить. Затем я услышал голос Джона Леннона и открыл глаза. Это была песня «Я всего-навсего сплю», моя любимая. Самая любимая из всех песен, которые он написал.

Я думаю, поэтому люди и слушают пластинки. Потому что звук его голоса, низкий и меланхоличный, разбил мне сердце на сотни кусочков. Я не мог дышать. Каждое слово песни было правдой, и я знаю, что он написал её в тот период жизни, когда был на распутье, как я сейчас. Он был погружен в апатию и спал целыми днями. Люди говорили, что он стал ленив после того, как получил популярность. Но они были слишком слепы, чтобы понять, что к лени это не имело никакого отношения. Ему было грустно. Он был на гране внутреннего краха, который перевернул бы всю его жизнь и то, над чем он так усердно работал.

Я задумался: неужели это про меня? Действительно ли я нахожусь на пороге большого кризиса, который перевернёт мою жизнь и превратит её в причудливое существование, где все окружающие будут думать, что я абсолютно чокнутый?

Я лучше сброшусь с моста, чем позволю этому случиться.

Глава 10

Кому: ЧеловекИзНиоткуда

От: ПРЕДВЕСТНИК

Тема: Активность на сайте

Привет! Я администратор этого сайта. Ты меня знаешь под ником «Предвестник». Я заметил, что ты не очень активен на форуме сайта. По соображению безопасности мы взяли за правило сохранять только активные аккаунты.

Но не волнуйся. Мне просто интересно, не возникли ли у тебя проблемы с адаптацией и могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

Иногда очень трудно выразить словами свою боль и тяжело обсудить с кем-то своё намерение покончить жизнь самоубийством. Мне бы хотелось, чтобы пользователям моего сайта было комфортно говорить со мной о такого рода вещах. Ты думал уже над тем, как хочешь уйти из жизни?

Глава 11

Вчера вечером я получил письмо от Каспер, в котором она спрашивала, не занят ли я завтра и не хотел бы я прогуляться. Она предложила сходить на мост, о котором я так часто упоминаю.

Я просто одержим этим мостом. Словно то, чему я был свидетель, это тайна, в которую никого больше не следует посвящать. Но я уже рассказал ей об этом и думаю, что если кто и достоин разделить эту тайну со мной, так это она, человек, который почти стал мне другом.

После того как я ей ответил, она написала:

– Ты не против, если я приведу с собой Роксвэлла? Он хочет встретиться с тобой.

У меня холодок пробежал по спине. Она хочет привести…

Я знал, что они знакомы, но не думал, что они общаются и вживую. Роксвэлл для меня это мысленный образ, который появляется, откуда ни возьмись, произносит несколько строк из песни и исчезает. От мысли встретиться с ним – тем более что это его желание – меня замутило.

На следующий день, стоя на трамвайной остановке, я не знал, чего ожидать. Я ничего не знал об этом парне. Каспер говорила, что он застенчивый, что он не любит бывать на людях. Что она ещё говорила? Что дома ему живётся не сладко.

У Роксвэлла родители, которые о нём не заботятся.

У Каспер родители, которые её чересчур опекают.

У ЧеловекаИзНиоткуда и вовсе нет родителей.

Первое что я заметил, это были белокурые волосы Каспер. Она стояла, облокотившись о кирпичную стену, и с кем-то разговаривала. Её лицо казалось ещё больше осунувшимся и уставшим, чем в прошлый раз.

Парень, который стоял возле неё, должно быть и был Роксвэлл. Я не мог толком его рассмотреть. На нём были джинсы и черная куртка, которая была плотно застёгнута, хотя ещё достаточно тепло. На шее у него висел черно-белый шарф, а на голове была шляпа в стиле греческого рыбака, такая же, какую носил Джон Леннон. Шапка была так плотно натянута на глаза, что я не мог рассмотреть его лица, а только выбивающиеся из-под неё тёмные волосы.

Каспер заметила меня, выпрямилась, но махать мне не стала, так как я уже направился в их сторону. Мы обошлись без приветственных обнимашек, как это было обычно у нас с Кори. Я боялся, что причиню ей боль.

– Привет, – поздоровался я.

– И тебе привет, – ответила она, пристально взглянув на меня. Темные круги под глазами делали их ещё больше и придавали им глубокий оттенок синего.

– Мы проголодались. Может быть, заскочим куда-нибудь перекусить? – спросила Каспер.

Я пожал плечами, бросив взгляд на Роксвэлла, который до сих пор стоял, опустив голову.

– Да, конечно. Может по бургеру? Я знаю здесь одно место на соседней улице.

– Звучит круто, – отозвалась Каспер. Она толкнула своего спутника локтём.

– Кстати, Винсент, это Адам Роксвэлл. Адам, это Винсент Хейзлвуд.

– Очень приятно.

Я всегда чувствую себя глупо, когда предлагаю руку людям своего возраста, но именно это я и сделал в тот момент. Адам уставился на меня, и мне казалось, что прошла целая вечность, пока он не поднял свою руку, чтобы пожать мою. Его пальцы были холодные. Я заметил, что у него тонкие губы и такие большие золотистые глаза, что я не мог отвести взгляда, и хотелось спросить, носит ли он контактные линзы. Наверное, это просто солнце так отразилось на его лице, сделав его глаза такими яркими.

– Привет, – сказал он более мягким голосом, чем я ожидал.

Каспер ткнула меня пальцем под ребра и я, поняв намёк, повёл их к минивэну Мэгги.

– Стильная тачка, – сказала она, плюхаясь на переднее сидение. Я покраснел и подумал, что стоит обменять его на что-то менее унизительное.

Я отвез их в «Бургеры Зика», в заведение, где заказ делаешь возле прилавка и ждёшь, когда готовый заказ принесут тебе за столик. Что-то вроде смеси фаст-фуда и традиционного ресторана. После того как мы определились с заказом, кассир спросил, как нам посчитать.

– Я заплачу, – ответил я, прежде чем кто-то из них мог что-нибудь сказать. Раз поездка на моём минивэне была не особо впечатляющая, то хотя бы купив им обед, я реабилитируюсь.

Когда нам принесли заказ, Каспер пару раз укусила гамбургер, съела чуть-чуть картошки фри и отодвинула тарелку. Она откинула голову назад и вздохнула.

– Всё в порядке? Что-то не так? – спросил я.

– Всё хорошо.

Я хотел было спросить её, почему она не ест, как вспомнил, что она рассказывала мне в одном из своих многочисленных письмах о еде. Она так сильно похудела, потому что во время лечения её постоянно тошнит. Наверное, мне надо было купить ей что-нибудь другое, что было бы легче для её желудка. На прошлой неделе она начала третий этап своего лечения. Интересно, выпадут ли в этот раз у неё волосы или нет.

Тем временем Адам поглощал свои гамбургеры, словно ничего вкуснее он в жизни не пробовал. По крайней мере, хоть кто-то получал удовольствие.

– Ты знаешь, – сказала Каспер через несколько минут, – Рокс музыкант. Он играет на гитаре и поёт.

Конечно, я знал об этом, но я сделал вид, что впервые это слышу.

– Правда?

Адам поднял голову, рот полный еды. Он выглядел как олень, попавший в свет фар. Он быстро прожевал и проглотил.

– Зачем ты рассказала об этом?

Каспер закатила глаза.

– Затем, что ты сидишь, опустив голову и набив рот, и это бесит. Скажи что-нибудь.

Он немного сгорбился и совсем замкнулся в себе. Может быть, он любит, когда его долго уговаривают? Он явно неразговорчивый парень, но и я со своей стороны не приложил никаких усилий, чтобы начать общение. Я продолжал любоваться его красивыми глазами.

– Так какую музыку ты играешь? – спросил я.

Он пожал плечами и откусил свой гамбургер. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями.

– Кавер-версии, – наконец ответил он.

– Кавер-версии? – переспросил я.

– Перепеваю известные песни, вот и всё.

Каспер хлопнула ладонью по столу.

– Да не слушай ты его. Он действительно молодец. И если он будет писать собственные песни, это будет замечательный материал, только он боится попробовать.

Адам опустил плечи и уставился в свою тарелку.

Каспер попыталась вернуться к своему гамбургеру, но сделала лишь два укуса.

– Это была плохая идея, – простонала она, вылезая из-за стола и направляясь уборную. Я вздохнул.

– Не жалей её, – пробормотал Адам.

– Почему?

– Она знает, что она уже не в состоянии жить так, как раньше.

– Но почему тогда она здесь? – спросил я.

– Упрямство, – ответил он, пожав плечами.

Я просто снова хочу быть нормальной, сказала бы мне она.

Чтобы не говорил Адам, но когда Каспер вернулась с бледным лицом и пустым желудком, мне было её очень жаль.

– К черту фильм, – сказала она, – пойдём лучше посмотрим твой мост.

***

Вудширский мост расположен вдали от оживленных улиц и является такой древностью, что когда ты на него въезжаешь, кажется, что он слегка пошатывается. Я провез их по всей длине моста и припарковался так, чтобы мы могли пройтись пешком по маршруту, по которому я обычно бегаю по утрам. Я когда-то видел фотографии моста Золотые Ворота с антисуицидальными знаками, на которых написаны номера телефонов кризисных центров. Здесь всё не так. Шансы быть спасенным в таком заброшенном месте ничтожны.

Мы остановились прямо на том месте, где я видел Джессику. В этот раз тумана не было, и я мог взглянуть вниз в бурлящую воду.

– Вот это да. – Каспер схватилась за перила и перегнулась через них. – Неужели кто-то серьёзно…

Адам стоял позади меня, опустив глаза. От порывов ветра старый мост поскрипывал, и казалось, словно он вздрагивает.

– Адам, ты боишься высоты? Если хочешь, мы вернёмся назад?

Он пожал плечами, даже не взглянув на меня. Его щеки слегка покраснели. Отсутствие ответа с его стороны вывело меня из себя. Он даже ни разу не взглянул на меня с тех пор, как я встретил их на остановке.

Я повернулся к нему.

– Ты вообще когда-нибудь разговариваешь? – спросил я его. – Знаешь, если я тебе не нравлюсь, мог бы не приходить.

Адам поднял голову, и я увидел в его глазах недоумение.

– Я не… – пробормотал он.

– Что «я не…». Значит, с Каспер ты разговариваешь. – Я взглянул на неё, и она кивнула. – А мне достаются только тексты песен и пожимание плечами.

Он пожал плечами, и поняв, что тем самым доказал мою правоту, нахмурился.

– Почему у тебя нет родителей? – неожиданно спросил он.

– Что?

– У тебя была приёмная мама. А что случилось с твоими настоящими родителями?

Это был первый раз, когда мы встретились глазами, и он тут же отвёл взгляд.

– Я… не знаю.

– Они тоже были евреями? Ты похож на еврея.

Каспер стукнула его кулаком в плечо. Но он, кажется, не почувствовал этого.

– Мне было бы обидно, – сказала она, – нельзя так просто сказать человеку, что он похож на еврея.

– Иудаизм – это не раса, – пробормотал я.

Адам покраснел, но судя по тому, как беспомощно он посмотрел на меня, он так и не понял, что сказал что-то не то. Он просто попытался завязать разговор, задать вопрос, потому что я заставил его, потому что он не хотел… не хотел, чтобы я думал, что он меня ненавидит. Я не знаю. Но он попытался, и это главное.

– Я не знаю, что случилось с моими родителями, – нахмурившись, ответил я. – Я был ещё маленький. Возможно, они погибли.

– Автомобильная авария?

– Может быть.

А правда была в том, что я прекрасно знал, что произошло с моими родителями. Они были слишком молоды, и ребенок им был не нужен, поэтому они от меня отказались. Я никогда не пойму, как мама с папой после двух с половиной лет могли решиться отдать своего ребенка.

Я думаю, они поменяли меня на кошку. Дешевле и забот меньше.

Адам хотел что-то сказать, но остановился, глаза округлились. Я обернулся, чтобы посмотреть, на что он уставился у меня за спиной, и увидел, что Каспер перелезала через перила моста.

Моё сердце замерло. Я не мог даже шевельнуться, чтобы схватить её.

Каспер не прыгнула. Она осторожно стала по другую сторону перил моста на том же месте, где стояла тогда Джессика, и схватилась руками за перила.

– Каспер…

Она обернулась и посмотрела на нас с усмешкой.

– Что? Да брось ты, не смотри на меня так. Я не собираюсь прыгать. Вы должны тоже попробовать, вид здесь…

Она отвернулась от нас. Ветер трепал её короткие волосы, тянул её за одежду, пытаясь сорвать её с моста в реку. Я представил себе, как её худенькое тельце, касаясь поверхности воды, разбивается на миллионы кусочков. Моментальная смерть.

Затем я подумал, что она умрет сейчас такая, какая есть, пока болезнь не съела её.

Даже не задумываясь, я шагнул вперед, перекинул ноги через перила и стал рядом с ней. У Адама перехватило дыхание, но он не сдвинулся с места.

Выступ был неширокий, и мои ноги не могли на нём полностью поместиться. Я крепко схватился за перила и сделал, как Каспер…медленно наклонился над водой. Это было небезопасно, если я сорвусь, никакие перила меня не удержат. Я почти летел. Между мной и смертью не было…ничего. Ничего, кроме моего решения держаться.

Даже на секунду эта мысль, это чувство… это освобождение.

– Такое ощущение, словно паришь, – прошептала Каспер.

– Ребята…

Голос Адама, такой нежный и умоляющий, потянул меня назад, подальше от воды. Я перешагнул через перила, и Каспер последовала за мной. Адам смотрел на нас такими большими глазами, что я мог видеть в нихсебя. Он был напряжен.

Это моя вина.

Каспер, должно быть, тоже заметила его состояние, потому что вздохнула и обняла его за шею.

– Эй, не смотри так. Мы не собирались прыгать.

– Я знаю, – прошептал он. Но по взгляду, каким он посмотрел на нас, я понял, что это не так.

***

Я не хотел приглашать Каспер и Адама к себе в гости, потому что там было совсем неуютно. Но Каспер настаивала, да и других идей, куда бы нам пойти, не было. Мы подъехали к моему дому, и я провел их в свою мрачную обитель с шумными соседями, где единственная лампа освещает угол комнаты.

Снимая пальто, я старался не смотреть на моих гостей.

– Я бы провел вам экскурсию, но моя квартира вся как на ладони.

Каспер шагнула вперед без колебаний, сняла свой пиджак и бросила его на кровать.

– Это круто, – сказала она.

– На самом деле, не очень.

– Нет, круто. Это твое собственное место. Я бы убила за то, чтобы у меня было своё жильё.

Когда она это озвучила, я действительно понял, что это чудесно, когда у тебя есть свой угол. Она остановилась в центре комнаты, которая вдруг показалась мне более просторной. Каспер была такой маленькой, что, казалось, стены могли проглотить её.

Адам не снял свою куртку, а просто стоял и смотрел вокруг. На несколько секунд его взгляд задержался на моих пластинках с проигрывателем, и его потянуло к ним словно магнитом. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть, но не тронул. Каспер плюхнулась на мою постель и растянулась на ней. Я сел возле неё.

– Ты можешь рассмотреть их поближе, если хочешь, – сказал я Адаму. – Они не кусаются.

Он посмотрел на меня и стал аккуратно перебирать пластинки.

– Знаешь, что тебе нужно? – спросила Каспер, повернувшись на бок лицом ко мне. – Собака. Ты должен обязательно завести собаку.

Её предложение застало меня врасплох. Я посмотрел на неё. Я никому из них не рассказывал о своих частых походах в приют для животных.

– Я не хочу брать себе кого-либо, к кому могу привязаться, чтобы потом не оставить его в одиночестве.

Выражение лица Каспер изменилось.

– Это вроде того, как с тобой поступила твоя приёмная мама, так ведь? – неожиданно сказал Адам.

Каспер хотела что-то сказать, но не нашла слов, чтобы отчитать его. Адам посмотрел сначала на неё, потом на меня, и, осознав, что опять сказал что-то не то, быстро отвернулся.

А ведь это правда. Я собака, которую приютила Мэгги. Бездомный, которому нужен был дом. И она оставила меня в полном одиночестве. Но это не её вина. Сколько раз она говорила мне, что когда-нибудь я доведу её до инфаркта?

– Ребята, может быть, закажем пиццу? – спросил я, пытаясь перевести тему.

Каспер поспешно ответила «да», и я пошел заказывать пиццу. Я вспомнил, что Мэгги была одержима купонами. Она заказывала пиццу только тогда, когда ей надо было истратить купоны, которые пришли ей по почте.

Адам выбрал одну из пластинок и запустил её. Прослушав пару строчек, Каспер спросила:

– Это очень хорошо. Кто это?

Адам обернулся и одарил её недоверчивым взглядом.

– Как ты могла не узнать голос Фредди Меркьюри? – спросил он.

Я поднял голову от ноутбука и уточнил:

– Фредди Меркьюри. «Queen».

– А, ну да, я слышала о нём.

– О них. Это группа. Ты же раньше слышали их песни?

Она пожала плечами.

– Только то, что крутили на радио.

Мы с Адамом обменялись взглядами. Я заказал большую пиццу, немного содовой и сырные палочки. Онлайн и без купонов.

Глава 12

После плотного ужина Каспер уснула на моей кровати. В квартире не было места, где бы мы с Адамом могли поговорить, не разбудив её, поэтому мы перетащили на балкон несколько одеял и устроились там.

Я хотел рассказать ему про сообщение от Предвестника, но не знал, как начать разговор. «Эй, знаешь, администратор сайта беспокоится, что я мало общаюсь в чате и при этом не удаляю свой аккаунт. Что мне делать?»

Кроме того, если я расскажу ему об этом сообщении, то мне придётся рассказать и о том, что я написал в ответ, что у меня есть план, но я ещё не уверен, хочу ли я им воспользоваться.

Адам прервал ход моих мыслей.

– Ты не чувствуешь себя здесь одиноко? – спросил он.

Я посмотрел на него, пытаясь понять, действительно ли он первым заговорил со мной или мне это только показалось.

– Иногда. Немного. У меня много соседей, поэтому я как бы и не один.

– Ты просто уговариваешь сам себя.

– Возможно. Но у меня, по крайней мере, есть свой угол. Разве я не должен быть благодарен за это? Я мог быть бездомным, мог бы слоняться по улице, – ответил я.

Если бы не деньги Мэгги, так всё и было бы.

– Я в это не верю, – Адам нахмурил брови. Он закутался в одеяло с головой. – Люди всегда говорят что-то подобное.

– Что-то подобное?

– Типа, есть люди, которым хуже, чем мне, и я должен быть благодарен за то, что имею. Это несправедливо.

– Но это правда. Всё могло быть намного хуже. Мы могли бы питаться из мусорных баков, не задумываться о сроке годности продуктов. Но вместо этого мы здесь. Сытые, с центральным отоплением, теплой водой и…

– И всё это не имеет значения. – Он укатался в одеяло по самую макушку, так что я не мог видеть его лица. – Даже люди, живущие на улице, могут сказать, что всё не настолько плохо, как могло бы быть. Ты всё ещё можешь чувствовать боль. Только это имеет значение. Остальное неважно, если рядом нет людей, которые тебя понимают. Людей, которые понимают, что иногда тебе действительно чертовски грустно, и это безо всякой причины. Ты начинаешь беситься, потому что понимаешь, что грустишь без особого повода, и от этого становиться ещё хуже.

Я открыл рот, но не произнёс ни звука.

Потому что он прав. Мне грустно. Мне очень грустно, и на это нет веских причин. Я потерял Мэгги, да, но ещё до этого я то чувствовал тупое безразличие ко всему, то впадал в жуткую депрессию, и это сводило Мэгги с ума. Кори это тоже бесило. Возможно, именно поэтому она и не захотела больше со мной общаться.

На глаза навернулись слёзы. Я давно не плакал. Я не плакал ни из-за Мэгги, ни из-за потерянного дома. Ну, только если из-за разбитой банки яблочного пюре. Я накрылся одеялом с головой. Если я не могу видеть Адама, то не хочу, чтобы он видел меня. Не хочу, чтобы он видел, что я плачу, потому что мне грустно, а не по более веской причине.

Прошло несколько минут, прежде чем я почувствовал, что Адам подвинулся ближе.

– Прости, – пробормотал он, – я не хотел тебя расстроить.

– Ты не виноват. Я сам себя расстроил.

Я подумал, что мне надо отодвинуться от него, но подумать и сделать – это две разные вещи. И я остался сидеть, где сидел. Я мог чувствовать его тепло сквозь наши одеяла.

– В последний раз я плакал, когда умерла Мэгги… Из-за банки яблочного пюре.

– Из-за банки пюре?

– Я не мог её открыть. Это была просто чертова банка, но я разрыдался. Я не могу заплакать по реальному поводу, как это делают обычные люди. Например, когда кто-то умер.

Плотина была прорвана. Слезы хлынули ручьём, намочив одеяло, в которое я спрятал свое лицо. Это то, что я так упорно хотел скрыть от Мэгги и Кори, но это было неизбежно. От близкого человека это не скроешь.

Но Адам не упрекнул меня и не сказал, что я веду себя глупо или как сумасшедший. Он вытащил голову из-под одеяла и наклонился, пытаясь заглянуть мне в лицо. Какое то время он просто наблюдал, как слезы катятся по моим щекам.

– Знаешь, однажды я испортил ковер в нашей столовой.

Мне пришлось наклонить чуть голову, чтобы хотя бы одним глазом наблюдать за ним.

– Что?..

– После того как мы переехали в новый дом, родители устроили званый обед. Это был ужасный день для меня. – Он согнул ноги и положил подбородок на колени. – Отец велел мне оставаться в своей комнате и ни с кем не разговаривать. Он всегда думал… я не знаю. Возможно, он не хотел, чтобы меня видели его коллеги, потому что он стыдился меня. Они хотели похвастаться своим домом, а не сыном. Меня это задело, я был просто взбешен. Мама сказала мне, что я очень чувствительный. Она часто мне это повторяла. – Он растерянно улыбнулся. – Поэтому я сделал себе бутерброд и уронил банку с вареньем на совершенно новый белый ковер. Вдребезги. Осталось уродливое фиолетовое пятно. У мамы по этому поводу был нервный срыв.

Я фыркнул.

– Ты сделал это специально?

– Да. Потом я пожалел об этом, но в тот момент я хотел, чтобы меня заметили. Кроме этого ничего бы не сработало. Я всё это натворил, чтобы привлечь к себе их внимание. Затем мой отец умер, а мама… да она не заметила бы, даже если бы я проколол каждый дюйм своего тела и сделал себе ирокез. Она бы просто сказала, что я её позорю.

– И ты оставил попытки достучаться до неё.

Он наклонил голову и провел рукой по волосам.

– Думаю, что так и есть.

Я хотел протянуть руку и коснуться его волос. Запустить в них свои пальцы. Они неопрятные, но выглядят так нежно. Мне хотелось обнять его и сказать, что я его понимаю. У меня нет семьи, а он не существует для его семьи. Я хотел сказать ему, что я его замечаю, даже если никто другой этого не делает.

Я знаю, что он мне на это ответит. Что он не достоин, чтобы его замечали. Поэтому я ничего не сказал. Так мы и сидели вдвоём на балконе бок о бок и грустили.