Текст книги "Сайт самоубийц (ЛП)"

Автор книги: Келли Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Келли Йорк
Сайт самоубийц

ИЮНЬ

Глава 1

 В прошлый сочельник я увидел, как девушка бросилась с моста Вудшир-Бридж.

Я не знал её и никогда не видел раньше в городе или его окрестностях. Это была незнакомка, которую я встретил вовремя утренней пробежки трусцой в полутора милях от дома.

Дождя не было, но было холодно и сыро. Я остановился в начале моста в тени деревьев и наблюдал за ней. Она не заметила меня, или заметила, но не подала вида. Честно говоря, я не уверен, что в тот момент её заботило, что происходит вокруг. На ней был клетчатый жакет и черные штаны. Спутанные волосы закрыли её лицо, когда она перебрасывала ноги через ограждения моста. Выступ с другой стороны перил был достаточно узок, и она стояла, держась за ограду позади себя, и смотрела в бездну.

Поначалу я не понял, что она делает. Идея казалась мне слишком странной, хоть я и слышал о людях, прыгнувших с моста. Это было излюбленное место самоубийц. Новый, более широкий, более крепкий мост построен ближе к главным дорогам, и Вудшир-Бридж довольно заброшенное место. Я слышал, что здесь так высоко, что тело при падении разбивается о воду. Даже если вас не убьет прыжок, то вы не сможете плыть, и река поглотит вас. Эта мысль ужасала меня, но девушка на мосту не была испугана. С того места, где я стоял, я мог видеть её лицо. Оно было…

Умиротворённым.

Когда она начала убирать руки с перил позади себя, я шагнул вперёд и хотел позвать её, сказать… Не знаю что. Что-нибудь, что угодно.

– Эй!

Мой голос дрогнул, но она меня всё же услышала. Она остановилась и посмотрела на меня. Одной рукой она держалась за ограждение, а вторая свободно свисала. Не говоря ни слова, она просто ждала, что я буду делать дальше, как будто я остановил её на улице, чтобы спросить дорогу.

В тот момент я должен был спросить о многом. Я должен был спросить её, почему она хочет умереть, и действительно ли жизнь так плоха. Могу ли я как-нибудь отговорить её от этого шага, и понимает ли она, какие увечья получит, прыгнув и…

Но ничего такого не пришло мне в голову.

Я просто спросил:

– Как тебя зовут?

Мой вопрос поразил её. Сначала я думал, что она мне не ответит, но,наконец, она ответила:

– Джессика.

Джессика. Джессика-прыгунья. Я вздохнул с облегчением.

– Ты не думаешь, что кто-то будет скучать без тебя, Джессика?

Её улыбка была еле уловима. Скорее рефлекс. Её глаза не улыбались.

– Никто не будет скучать по мне. Вот увидишь.

Она широко раскинула руки и прыгнула.

Я не видел, как она упала в воду. Она просто исчезла в тумане.

Джессика была права. Я просмотрел все газеты, но нигде не упоминалось о девушке, которая сбросилась с моста. Не было ни сообщения о пропаже человека, ни некролога, ни найденного тела, ничего. Земля продолжала вертеться. Джессики-прыгуньи не стало, и никого это не волновало. И все же она выглядела тогда на мосту настолько расслабленной и умиротворённой. Она была согласна попасть в ад из этого мира. Её печаль была закончена.

С тех пор я много думал о ней. Когда я подавлен, я всегда вспоминаю её лицо и дышу глубоко, вдох – выдох, вдох – выдох, пытаясь найти в себе то умиротворение, которое она достигла прямо перед смертью. Иногда это работает. Иногда – нет.

В данный момент это не помогает.

Даже когда я стою со своими одноклассниками-выпускникамиперед аудиторией полной людей, я думаю о Джессике. Интересно, сколько ей было лет? Успела ли она окончить школу или только собиралась это сделать? Ходила ли она в обычную школу или посещала курс свободного обучения, как я? Он называются так, потому что его посещает небольшое количество учеников. Я имею в виду курс свободного обучения. Некоторые из них выбрали этот курс, чтобы раньше получить аттестат, но большинство, включая и меня, посещали его, потому что не были приняты в обычную школу.

Поскольку мы беспризорники, мы надели дешёвую, заимствованную шапочку и мантию, от которой у меня чесались руки. Или это связано с тем,что на меня направлены сотни пар глаз?

Я хотел выскользнуть из моей собственной кожи, сбросить её и выбежать с криками из комнаты.

Я продолжал осматривать толпу, ища Мэгги. Я не видел её, но знал, что она где-то там. Я вышел из дома сегодня утром после того, как она отмахнулась от меня и сказала убираться вон, чтобы у неё было время привести себя в порядок перед церемонией. И, несмотря на её сдержанный тон, я знал, что она рада. Она усыновила меня три года назад, и все это время мы не знали, смогу ли я этого добиться. У меня бы ничего не вышло, если бы не она.

– Винсент Хейзлвуд, – вызвал ведущий.

Стоящий рядом парень пихнул меня локтём под ребра, и я шагнул вперёд. Нет, я не могу пересечь эту маленькую сцену, когда на меня смотрят столько людей. Ни за что. Я заваливал предметы, потому что отказывался выступать с докладом перед классом или участвовать в групповых заданиях.

Но в зале присутствовала Мэгги и я не хотел её подводить. Было бы хорошо, если бы она хоть раз могла гордиться мной за попытку быть нормальным.

С трясущимися коленями я подошел к женщине у микрофона и взял свой аттестат. Я даже пожал ей руку и одарил публику скромной улыбкой. Смотрите, я могу сделать что-то и не напортачить. Тем не менее, я не сказал спасибо, а поспешил со сцены, так как был в трёх секундах от того, чтобы или разрыдаться, или стошнить на её красивые туфли.

В соседней комнате я стянул колючую мантию и отбросил в сторону шапочку, сжимая в руках долгожданный аттестат. Может, в нём нет ничего особенного, возможно, он не похож на реальный аттестат из реальной средней школы, но, черт побери, он мой и я много для этого работал. Всё, чего я хочу, это убраться отсюда, найти Мэгги и показать аттестат ей. Может, она купит мне чего-нибудь вкусненького. Может, она меня даже обнимет. Она редко это делает.

Я вернулся в зал и стал пробираться через плотную толпу. Так много гостей для небольшого количества выпускников и все набились в арендованный зал как сардины в банке. Даже когда я добрался до дальней стены рядом с двойной дверью, Мэгги я не нашёл. Должно быть, она увидела, что я ушёл со сцены, и направилась к выходу.

Я дождался, пока всем выпускникам вручат аттестаты. Затем подождал пока ребята, большинство из которых я знаю в лицо, а не по именам, воссоединились со своими семьями и прошли мимо меня к выходу. Осталась только небольшая группка людей и я, но не Мэгги.

Возможно, она опоздала. Это то, что я говорил себе, пока, щурясь, оглядывал парковку в поисках её минивэна. Но как только я это подумал, то сразу понял, что это маловероятно. Мэгги раздражительная, капризная, властная, но она никогда не опаздывает.

Я вытащил из кармана ключи, телефон и направился к своему мотоциклу. У меня было три непринятых вызова от незнакомого мне номера и голосовая почта. Я остановился возле мотоцикла, сердце дико забилось. Я мог чувствовать его в кончиках пальцев, в ушах. Этот номер ничего не значит. Это просто номер. Возможно, даже неправильно набранный номер. Мне никто не звонит, кроме Мэгги. Я сел на мотоцикл и прослушал голосовую почту.

– Здравствуйте, я Дэбра, я звоню Винсенту Хейзлвуду из больницы графства. Если можете, перезвоните, пожалуйста.

Что это могло значить? Почему звонят из больницы? Если только… Мэгги упала, сломала ногу, запястье, бедро. Она пожилая дама, и кости у неё хрупкие, как у любого человека её возраста. Я постараюсь быть сдержанным, когда её увижу. Думаю, сломанная кость – уважительная причина, чтобы пропустить важное для меня мероприятие. Хотя я хотел бы знать это заранее, чтобы избавить себя от мук нахождения на сцене, под прицелом сотни пар глаз.

Я не перезвонил Дэбре. Больница была недалеко, и я отправился прямо туда. Если Мэгги что-то себе сломала, ей понадобится моя помощь даже для того, чтобы просто передвигаться. Верно? Верно.

***

Я никогда до этого не был в больнице. Не было необходимости. Я ходил кругами, пока кто-то не указал мне на пост медсестры, где я назвал своё имя и сообщил, что ищу Дэбру. Оттуда меня направили на другой пост этажом ниже, где я нашёл маленькую, пухлую женщину с седеющими волосами и бейджиком«Дэбра». Я стоял возле её стола, смотря на неё, пока она не подняла глаза.

– О, я даже… Извините. Чем могу помочь?

Я показал телефон, как будто это могло всё объяснить.

– Вы, эээ. Вы звонили мне.

Её взгляд стал хмурым.

– Я Винсент Хейзлвуд, – сказал я и повторил: – Вы мне звонили.

Выражение лица Дэбры тут же смягчилось.

– О, дорогой… – Она отодвинула стул, встала и обошла свой стол.

– Я звонила по поводу Мэгги Аткинс. Ты её?..

– Приёмный сын.

Мой голос дрогнул. Чёрт, откуда это взялось? Я хотел бы сказать:«Яеё сын, где она?».Вот только Мэгги не усыновила меня официально. Я ей не позволил.

– Что с ней случилось? Упала в душе?

Взгляд, которым она на меня посмотрела… Он мне не понравился. У меня всё внутри перевернулось.

– У неё был сердечный приступ, дорогой, – сказала Дэбра.

Я уставился на неё, не понимая.

– Окей, – сказал я.

– Сегодня днём. Соседка была там. Но к тому времени, как приехала скорая помощь, они уже ничего не могли сделать.

Она погладила мою руку, но я этого совсем не почувствовал. Меня охватило своего рода оцепенение. Всё, что я мог сказать в этот момент:

– Женщины не умирают от сердечного приступа.

– Они… – Дэбра поджала губы. – Почему ты так решил?

Я просто уставился на неё, потому что у меня не было ответа. Это казалось правдой. Разве не так говорит статистика? Может, если я буду говорить и думать так, то это станет правдой.

Но не стало.

В конце дня я все ещё бесцельно бродил по дому, где Мэгги оставила размораживаться курицу к обеду и где на столе лежала открытая ею книга. Интересно, понравилась ли ей эта книга? И была бы она разочарована, что не дочитала её?

Я взял книгу и бросил её через комнату. Звук её удара о дальнюю стену был не таким, как я ожидал.

Я думал, что должен что-то сделать. Возможно, обзвонить знакомых и сообщить о том, что случилось. У Мэгги было несколько друзей, чьи имена записаны в блокноте на кухне. Но держу пари, что если здесь во время случившегося была наша соседка Пэнни, то весь город уже в курсе. У Мэгги не было семьи. Её единственного сына убили во время войны. У неё был только я, а у меня– только она. Единственное, что нас объединяло —то, что мы были одиноки в этом мире.

Никому я не был нужен. Кроме Мэгги.

Единственный человек, который когда-то дал мне реальный шанс, мёртв, а всё, о чём я могу сейчас думать – как разочарован тем, что она не присутствовала на вручении диплома.

Что-то не так с моей головой.

Я разорвал свой аттестат. Это всего лишь бумага. Это доказательство того, что я смог запомнить кое-какие факты и воспроизвести их в нескольких тестах. Это доказательство того, что я сделал то, что все делают. Это не доказательство того, что я особенный.

Я сидел на диване до глубокой ночи, думая о Мэгги, размышляя об одиночестве, больницах и бесполезных бумагах, которые не значат ничего, как только мы умираем.

Наверное, Джессика была права.

Глава 2

Когда мне было тринадцать, у меня появился мой единственный друг. Кори Ларсон была такая же одиночка, как и я, за исключением того, что я принимал своё одиночество спокойно, а она была громкой и нахальной. Мы хорошо ладили и проводили выходные вместе, смотря фильмы, где умирали люди или что-то взрывалось. По ночам мы гуляли по кладбищам. Её родители ненавидели меня.

Потом мне исполнилось пятнадцать. Почти каждый месяц я ввязывался в драки в школе. Мои оценки снизились настолько, что все думали, что я тупой. Я был тих, угрюм и погружен в себя, поэтому все считали меня высокомерным. У меня никогда не было девушки, и все думали, что я гей. Но это не главное.

Каждая моя приёмная семья была готова передать меня кому-нибудь другому. Регулярно. Я сменил уже пять семей, когда Мэгги взяла меня к себе. Но она жила в шести часах езды от моего прежнего места жительства. Для детей нашего возраста это огромное расстояние, поэтому я видел Кори дважды в первый мой год у Мэгги, один раз во второй год и ни разу за последние двенадцать месяцев. Она изменилась, превратилась в красивую девушку, которая привлекает к себе внимание, куда бы она ни пошла. Я думаю… Я не знаю. Она выросла. Она переросла меня.

Но Кори – моя единственная возможность поговорить с кем-то о Мэгги. Если я этого не сделаю, я взорвусь. Или выброшусь в окно. Или сброшусь с моста.

Последние несколько раз, когда я ей звонил, она или не отвечала, или говорила, что ей надо срочно идти. Я не привык к такого рода отказам, поэтому на следующее утро всё-таки написал ей емейл. Мне понадобилось тридцать минут, чтобы написать письмо на целую страницу. И ещё полчаса, чтобы вырезать всё, кроме нескольких строчек, и поставить слова в правильном порядке. Передать ими главное.

От кого: Винсент Х.

Кому: Кори Ларсон

Тема: Привет

Привет, как дела? Сегодня я окончил школу, и сегодня умерла от сердечного приступа Мэгги.

Было бы неплохо встретиться. Позвони мне.

Винс.

Возможно, она ответит. Может, и нет. Она не ответила на мои четыре последние емейла.

Но она всё, что у меня есть.

Другой человек, с которым я более или менее часто общаюсь, это Пэнни– назойливая соседка. Даже при том, что она была с Мэгги, когда та умерла, она не заглянула ко мне за целый день.

Вероятно, она ожидала, что я приползу к ней в истерике, нуждающийся в её сочувствии. Она тот человек, который любит чувствовать себя нужным и полезным. Интересно, какой полезной и нужной она будет себя ощущать, когда, в конце концов, найдёт меня повешенным в гараже или в обмороке на кухонном полу после пачки таблеток снотворного.

Возможно, ей будет всё равно.

Вместо того, чтобы каждые три минуты смотреть, не ответила ли мне по электронной почте Кори, я нашел на рабочем столе Мэгги ключи, сел в её минивэн (всё ещё пахнущий её духами) и поехал в то место, куда иногда хожу: городской приют для животных.

Он только открылся, когда я туда приехал. Волонтёры в красных рубашках смешались с толпой, разговаривая с семьями о потенциальном усыновлении питомца. Я вижу знакомые лица то там, то тут. Но даже если кто-то узнаёт меня, то никогда ничего не говорит, несмотря на то, что я прихожу сюда несколько раз в месяц в течение последних двух лет.

Это своего рода терапия– сидеть в тишине с кем-то, кто так же одинок, как и я, и знать, что они понимают тебя на инстинктивном уровне как никто другой.

Я направился к собачьим будкам. Кошки очень хорошие, но они сидят в своих зеркальных комнатах, и я не могу взять их или погладить, не спросив разрешения. К тому же сотрудники могут подумать, что я хочу забрать кого-то домой, и тогда мне придётся объяснять, что я не могу позаботиться даже о себе, не говоря уже о другом живом существе.

Собачий питомник наполнен громким непрекращающимся лаем. Я никогда не подхожу к лающим собакам. Я отыскиваю самую тихую, печальную собачку. Ту, которой, возможно, уже не будет здесь, когда я вернусь. Она попала в приют, потому что однажды её уже не хотели и отказались от неё, если же собаку никто не хочет брать из приюта, то её отводят в заднюю комнату и убивают.

На этот раз я выбрал ротвейлера по кличке Бэлла. Мех вокруг её морды начал седеть, и из-за болезни ног она не может уверенно стоять. Никто не хочет её забрать себе, потому что она старая и несовершенная. Я сел напротив её будки и стал перебирать пальцами по её клетке, пока она не расслабилась и не захромала ко мне.

Кори постоянно спрашивала меня, зачем я сюда хожу.

– Это чертовски грустно. Зачем проводить всё своё свободное время с собаками, которые скоро умрут?

Я не мог объяснить ей этого тогда и не могу объяснить этого себе даже сейчас. Просто быть здесь, как бы грустно не было, для меня намного комфортнее, чем что-либо другое.

Кроме того, все умирают.

Я сидел с Бэллой около двух часов, поглаживая её голову, которую она прислонила к ограждению с тяжелым вздохом. Уходя, я сказал, что мне жаль и что я буду скучать.

***

В течение трех следующих дней я много бродил по дому и не спал, слушая на максимальной громкости диски «Битлз». Я хотел плакать. Заплакать было бы нормальной реакцией на то, что ты потерял кого-то, кто был тебе больше чем семья, больше, чем кто-либо когда-либо. Лучше быть убитым горем, чем чувствовать всё и ничего одновременно и быть неспособным физически отреагировать на горе.

На третий день появилась Пэнни, но только для того, чтобы сказать, как она расстроена потерей такой хорошей подруги, и узнать, когда похороны.

Я безучастно посмотрел на неё. Она нахмурилась.

– Ты же планируешь похороны, не так ли?

– Конечно, – ответил я, хотя это не так. Что я мог знать о подготовке к похоронам?

Позже, когда зазвонил телефон, я бросился к нему и, затаив дыхание, снял трубку в надежде, что это Кори. Человек на другом конце провода был мужчиной.

– Винсент? Это ты? Это Гарольд.

– О, – я сделал паузу и стал перебирать в уме имена.

– Адвокат Мэгги, – уточнил тот.

– Ага, – сказал я, потому что он глупый, если думает, что я не узнал его. Он работал с Мэгги на протяжении многих лет, задолго до того, как я у неё появился. Пусть я и встречал его мимоходом только несколько раз, но часто слышал, как Мэгги разговаривала с ним по телефону, и несколько раз они ходили вместе обедать.

– Мне так жаль, сочувствую твоему горю, парень. Я знаю, что сейчас не самое удачное время, но я хотел бы заскочить к тебе сегодня вечером и просмотреть с тобой кое-какие бумаги.

Что понадобилось от меня адвокату Мэгги? Но я согласился с ним встретиться и повесил трубку. Неужели он придёт ко мне, чтобы поговорить о доме? Очевидно, без Мэгги никто не платит за ипотеку и коммунальные услуги, а у меня нет возможности сделать это. Я должен съехать? Куда мне идти? Я только окончил школу. С ума сойти. У меня нет даже работы.

К тому времени, как появился Гарольд в своём костюме с иголочки и гладко зачёсанными седеющими волосами, я был в полнейшей панике, и у меня не было времени, чтобы принять своё лекарство. Где бумажный пакет, когда он так нужен?

Гарольд совсем не выглядел обеспокоенным. Он поставил свой портфель на пол и сел. Ну хорошо, возможно, он выглядел грустным. Ведь они с Мэгги знали друг друга почти двадцать лет. Но он пришёл, чтобы выкинуть меня из моего дома, я отказываюсь ему сочувствовать.

Гарольд положил руки на стол. Я сел напротив него. Он сидит на месте, где обычно сидела Мэгги. Но я не могу найти подходящего повода попросить его подвинуться.

– Как ты держишься, Винсент? – спросил он.

– Нормально,– я пожал плечами.

– Я тебя долго не задержу. – В его глазах было такое же сочувствие, как и во взгляде медсестры из больницы.

– Я не хочу съезжать, – выпалил я.

– Что? – Гарольд отложил в сторону портфель, который взял в руки, чтобы расстегнуть.

– Я не хочу уезжать из этого дома. Я ведь должен?

– Винсент… – Он слегка улыбнулся. – Позволь мне всё объяснить. Всё не так плохо.

Мне стало легче дышать. Ненадолго.

– Дела у Мэгги шли не совсем гладко. Я не думаю, что она смогла бы сохранить этот дом, – продолжил адвокат. – Вот её завещание. Она откорректировала его прошлой зимой. Хочешь его прочесть? – Он порылся в бумагах и достал несколько из них.

Он протянул их мне, не дожидаясь ответа. Завещание походило на какой-нибудь контракт. Я не видел слов или просто не понимал их значение. Кроме моего имени.

– Я не понимаю, – сказал я.

– Банк заберёт дом. У тебя шестьдесят дней, чтобы съехать. – Он медленно вытащил бумаги из моих рук.

Вон. Вон на улицу. Что ж в этом хорошего?

– У тебя не будет дома, но ты сможешь распоряжаться её наследством. Не буду лгать, это совсем небольшое состояние, но его будет достаточно, чтобы комфортно существовать некоторое время, – сказал адвокат, словно прочитав мои мысли.

– Наследство, – повторил я. – Что? Деньги?

Он ухмыльнулся и склонил голову.

– Да, это деньги. Кто-нибудь из похоронного бюро звонил тебе?

Когда я замотал головой, он продолжил:

– Мэгги заранее оплатила услуги похоронного агентства. Тебе не придётся об этом беспокоиться. Я могу позаботиться о документах, которые им понадобятся, если ты сейчас не в состоянии заниматься этим.

Я почувствовал облегчение, потому что всё равно не знал, что нужно делать в таких случаях. Интересно, Мэгги всё подготовила, потому что знала, что умрёт? Потому что считала, что я не справлюсь? И я не могу её винить за это.

– Всё будет хорошо, парень. – Гарольд положил руку мне на плечи.

Что он может знать? Мэгги умерла. Я должен уехать из дома. У меня будут деньги на первое время, но потом что? Мэгги хотела, чтобы я пошёл в колледж, но я не могу это сделать без неё. Да и зачем? Это была её мечта. Это было то, что она хотела для меня.

Когда Гарольд ушёл, я попытался отвлечь себя, решив приготовить себе немного поесть. Я ем мало, но неразборчивый голос Мэгги у меня в голове говорит мне, что я должен. Кроме того, я не умею готовить. Это всегда делала Мэгги. Я попытался сделать обед, как она бы это сделала, с мясом, кукурузой и яблочным пюре.

Пакет документов, который оставил Гарольд, лежал на обеденном столе. Я вспомнил, что отсчёт начался. Х-дней до того, как я попрощаюсь с этим домом.

Мясо подгорело. Кукуруза была водянистой. У меня не получалось открыть яблочное пюре. Банка упала на пол, и я со слезами на глазах, в истерике, опустился на колени перед осколками. Я плакал из-за разбитой банки пюре, но не из-за того что недавно произошло. Что со мной не так?