Текст книги "Потерянная любовь (ЛП)"
Автор книги: Келли Эллиотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 21
Стид
– Что с тобой, чувак?
Я ехал рядом с Тревором на лошади, которую родители купили мне на выпускной, но в первый раз сел на нее, после возвращения. С тех пор, старался ездить на Леди каждый день. Она была красивой красно-белой масти и очень послушной. Тревор прекрасный тренер. Клянусь, мальчик упустил свое призвание.
– Что не так с твоей задницей? – засмеялся он. – Я задаю вопрос, а ты так глубоко ушел в свои мысли, что либо не слышишь меня, либо отмахиваешься. Чувак, если ты в ближайшее время не трахнешься, клянусь, ты лопнешь.
– Пошел вон, Тревор.
– Видишь!
Я застонал.
– Черт. Я не знаю, что делать. Амелия дала мне совет, но я не уверен.
– Ну, она женщина, так что, вероятно, знает лучше, чем мы.
Мы вели наших лошадей бок о бок через пастбище.
– Черт, я скучал по этому месту. Пропустил так много поездок рядом с тобой, Митчеллом, Триппом и Кордом.
– Это место скучало по тебе.
Я улыбнулся, так Тревор сказал, что скучал по мне.
– Ты все еще дружишь с Бобби Бишопом?
Тревор остановил лошадь.
– Почему спрашиваешь?
Пожав плечами, я ответил:
– Просто интересно.
– Я не разговаривал с ним с тех пор, как однажды надрал ему задницу. Я поймал его и Амелию за грузовиком на вечеринке. Он еще легко отделался. Узнай Митчелл, то нашел бы причину для ареста, а Корд, наверное, пригрозил бы, что знает человека, который сможет договориться с тем, кто сломает ему ноги и руки.
Смеясь, я покачал головой. Блин, мы все думаем одинаково. Я хмыкнул, и мы проехали несколько минут в молчании.
– Слушай, я просмотрел документы. Фред крадет у папы.
– Ни хрена себе, – сказал Тревор, понукая лошадь, увеличивая темп, чтобы не отставать от меня.
– Да. Папа не выглядел удивленным. На самом деле, он знал. Просто не хотел признавать.
– Вот почему он настаивал, чтобы ты все проверил сам, когда отпугнул Майка.
– Я его не отпугивал.
– Продолжай говорить себе это.
Я не хотел, чтобы Тревор знал, сколько взял Фред. Это была немаленькая сумма. Это были тысячи и тысячи долларов. Когда я сказал отцу, что Фред взял почти триста тысяч, подумал, что у него будет сердечный приступ. Но он выпустил несколько фраз ругательств и проклятий (некоторые, я вообще слышал в первый раз), встал, подошел к своему оружейному сейфу и сказал, что вернется позже. Я даже не удосужился его остановить, знал, что он не сделает ничего глупого, но уж точно выпустит мочу из Оле Фреда.
– Это большие деньги?
Взглянув на него, я кивнул.
– Да. Это большие деньги.
– Блядь. Надеюсь, папа посадит его задницу в тюрьму.
– Будем надеяться.
Мы проверили одну из линий забора и, обнаружив, что он все еще в хорошей форме, направились к главной конюшне.
– Ты все еще занимаешься ропингом? [8]8
roping – когда ковбой на лошади «отрезает» бычка от стада, с помощью лассо арканит его за рога, шею или задние ноги, опрокидывает на землю и связывает
[Закрыть] – спросил я.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
– Я на ранчо, мудак. Я постоянно их связываю.
Я поднял брови.
– Ну и как? Скачешь вокруг телят или типа того?
– Хочешь проверить? Да ладно! За эти годы ты стал городским мальчиком!
– Не надейся. Я, все еще могу одним броском заарканить бычка.
– Тогда докажи.
Я был тем, кто научил этот маленького засранца, что такое веревка, и как с ней обращаться. Если он думает, что лучше меня, мне придется показать ему задницу.
– Кто первый вернется в конюшню, – крикнул я, понукая лошадь. Она полетела, как стрела из лука.
Черт возьми. Эта лошадь быстрая.
Я никак не мог убрать широкую улыбку. Скакать верхом по открытому полю было лучшим ощущением в мире. Ничего красивее не было. Более успокаивающего.
Когда почти подъехал к конюшне, я увидел ее. Сидя на заборе, она наблюдала, как Корд чистил лошадь в загоне. Мое сердце замерло, и я остановил Леди. Тревор промчался мимо и заехал в конюшню, выиграв пари. Но мне было все равно. Единственное, что меня волновало – прекрасное зрелище передо мной. Я ошибался, когда подумал, что нет ничего красивее, чем скакать по полю верхом.
Пакстон Монро.
Ее волосы были собраны в небрежный пучок. На ней были джинсы, футболка и сапоги. Выглядела она дикой и необузданной, далеко от сладкой невинности, какой была сегодня утром, когда забирала Хлою на «День мамы и дочери» в СПА-салон.
Соскользнув с Леди, я прошел к забору. Пакстон посмотрела на меня, и ее улыбка сбила меня с ног.
– Привет, – сказала она низким сексуальным голосом. – Корд сказал, что вы с Тревором проверяете ограждение.
– Мы закончили. Я собирался показать Тревору, как правильно арканить телят.
Она бросила на меня растерянный взгляд.
– Разве он не знает, как?
– Да, черт возьми, «он» знает, – сказал Тревор позади меня. Я ухмыльнулся, когда он прошел мимо, и достаточно отдалившись, бросил мне в живот свернутою в моток веревку.
– Давай сделаем это дерьмо. Пакстон садись удобней, мы будем арканить тебя.
Пакстон лихорадочно смотрела на меня и Тревора.
– Да? Я что животное?!
– Я шучу, Пакстон. Господи, успокойся, – сказал Тревор с кривой ухмылкой на лице.
Корд засмеялся:
– Пошел-ка я отсюда, пока вы двое не свернули все вокруг, надирая друг другу задницы.
– Подожди, что происходит? – спросила с тревогой Пакстон. Я подошел к ней и сбросил моток веревки у моих ног. Положив руки на ее бедра, я потянул Пакстон к себе и поцеловал. Она немедля обернула руки вокруг моей шеи. Низкий стон выскользнул из ее губ, и мой член немедленно напрягся. Пакстон разорвала поцелуй, и у меня на губах остался ее сладкий медовый вкус.
– Что происходит?
– Ничего. Мне нужно доказать Тревору кое-что.
Она покачала головой.
– Некоторые вещи никогда не меняются независимо от того, сколько тебе лет.
Я подмигнул и шлепнул ее по заднице.
– Эй, когда ты успела переодеться после СПА?
Тревор вскричал:
– Ребята, давайте побыстрее ваше шоу! Мне еще нужно ехать на южное пастбище и проверять беременных кобыл.
Мы оба проигнорировали его, и Пакстон ответила мне:
– Я подумала, что после сходим на прогулку, поэтому сразу взяла с собой смену одежды.
Я сморщил лоб.
– Мы с тобой? Или еще и Хлоя?
Она закусила губу.
– Мы с тобой. Твоя мама хотела провести время с Хлоей.
– Секундочку, детка. Позволь мне обставить Тревора.
Я кивнул на манекен бычка. Тревор улыбнулся, встал в позу и, раскрутив над головой веревку, с легкостью набросил на шею манекена.
Я последовал его примеру, и так же легко заарканил его.
– Удача новичка, – выплюнул Тревор.
– Новичка? Я – научил тебя этому!
Следующий раз, мы отошли на пару метров дальше. И в следующий. И каждый раз, оба удачно окольцовывали манекен.
Через некоторое время, мы вскочили на лошадей и переключились с манекена на живых бычков. Корд с секундомером отслеживал, кто быстрее догонит и заарканит бычка.
Угадайте, кто вел? Конечно, мне помогала личная команда болельщиков: сначала Пакстон, а позже и Хлоя. Мама привела ее, получив смс о проводимом соревновании.
– Папа! Не обижай детку коровы!
Улыбаясь своей дочери, я пообещал:
– Не буду, тыковка.
В это время Тревор заарканил бычка, но никак не мог повалить его на землю. Я знал, что он у меня в кулаке.
– Да я быстрее тебя раз в пять! – вскричал я.
– Черт! – закричал Тревор, когда я спрыгнул с Леди, раскрутил веревку и в два счета повалил бычка.
– Чувак, это было шесть секунд! – закричал Корд. – Эй, вы вдвоем могли бы зарабатывать миллионы на родео!
Пакстон и Хлоя хлопали и кричали мое имя.
Мама подошла к Тревору.
– О, дорогой. Ты забыл, у него ведь больше опыта.
– Мама! Его не было десять лет!
Подойдя к Тревору, я ударил его по спине.
– Чувак, ты правда думал, что я не найду места в Орегоне, чтобы прокатиться? Как, черт возьми, ты думаешь, моя дочь научилась ездить верхом?
Тревор стоял с пустым выражением лица.
– Я ненавижу тебя, Стид. Отстой!
Корд и я расхохотались, а мама пыталась изобразить миротворца.
– Тревор! Я не воспитывала вас, ребята, больными неудачниками.
Хлоя указала на Тревора.
– О, дядя Тревор сказал: «отстой»!
– Извини, Хлоя, – сказал Тревор, поцеловав ее в макушку.
Обратившись к Корду, я сказал:
– Ты должен поставить механического быка в бар.
Его глаза засветились.
– Знаешь, это чертовски хорошая идея. Представляешь, что будет, если усадить туда женщину, которая напилась и...
– Маленькие ушки, мальчики! У нас маленькие ушки! – прервала нас мама и указала на Хлою.
Корд поморщился.
– Черт побери. Я иногда забываю.
Пакстон вздохнула.
– Клянусь, вы, ребята, никогда не вырастете. Ты готов к нашей прогулке?
В ее глазах было нечто, что говорило мне, что она имеет в виду кое-что другое.
Я кивнул и подошел к Хлое.
– Тыковка, я и Пакстон собираемся прокатиться. Ты будешь хорошей девочкой для бабушки?
Хлоя усмехнулась.
– Утвердительный ответ. Мы собираемся сделать тыквенный хлеб! Твой любимый, папа! – ее маленькие руки обвились вокруг моей шеи, и она сжала так сильно, как могла. Потянулась ко мне и прошептала: – Ты собираешься попросить Пакстон выйти за тебя замуж?
Звук громкого вздоха Пакстон заставил меня простонать про себя. Я положил руку на щеку Хлои.
– Нет, детка. Мы только встречаемся. Помнишь? Мы говорили об этом.
Ее маленькие глаза стали печальными. Мы с мамой говорили о том, как Хлоя привыкла к Пакстон, и она беспокоилась, как это отразится на ее поведении в школе. Хлоя, однако, по словам Пакстон, вела себя как обычно, что было облегчением для меня. Но дома, она все больше стала одержима тем, чтобы я просил Пакстон выйти за меня замуж.
Я знал, что Хлоя жаждет матери. Настоящей мамы, которая проявит свою привязанность, и Пакстон прекрасно подошла на эту роль. Черт, я бы женился на ней завтра, если бы был уверен, что она скажет «да». Но пока она еще решает свои проблемы, я не собирался ее подталкивать.
Пакстон присела перед Хлоей.
– Хлоя-Кэт, я очень люблю твоего папу.
Хлоя улыбнулась большой и яркой улыбкой. Я поднял взгляд и увидел, как мама смотрит на нас. Ее глаза угрожали пролиться слезами.
– Но, – продолжила Пакстон, – прошло много времени с тех пор, как мы были парнем и девушкой. Мы должны узнать друг друга.
Хлоя нахмурила брови и спросила:
– А разве вы уже не знаете друг друга?
Мы с Пакстон рассмеялись. Я поспешил разъяснить:
– Да, милая, но папа сделал что-то, что навредило чувствам Пакстон. Не специально, но сделал ее очень грустной.
Глаза Хлои наполнились слезами.
– Ты можешь сделать так и мне, папочка?
Мое сердце закололо.
– Боже, нет, Хлоя. Я не хотел делать это Пакстон. Обещаю, никогда не причиню вреда тебе и ей. Никогда.
Хлоя наклонилась и спросила:
– Ты извинился?
Я поцеловал кончик ее носа.
– Да, тыковка. И Пакстон приняла мои извинения. Но нам нужно вернуться к тому, как все было до моего отъезда. Я знаю, тебе трудно понять, но потерпи.
Ее следующие слова почти убили меня:
– Я доверяю тебе, папа.
Глава 22
Пакстон
В тот момент, когда Хлоя спросила, не попросит ли Стид меня выйти за него замуж, я запаниковала. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть нормальное дыхание. Сегодня, во время «Дня матери и дочери» в СПА, она попросила меня притвориться ее мамой, и мое сердце разбивалось на кусочки, когда объясняла ей, что это будет неправдой.
Мой разум крутился, когда я пыталась обработать то, что Стид говорил Хлое этим милым голосом, которым всегда с ней разговаривал, ловя печальный взгляд на ее лице.
Когда он признал, что причинил мне боль, я была вынуждена схватиться рукой о забор. Он был так честен с ней и со мной. Я знала, что ему тяжело медленно двигаться в наших отношениях. Поцелуи привели к прикосновениям, что привело к тому, что он ожидал, когда я дам разрешение на дальнейшее продвижение. Но по какой-то причине я колебалась. О, поверьте, я хотела, что бы Стид сделал все грязные вещи, которые шептал мне на ухо, в эти последние несколько недель, но часть меня все еще боялась. Если снова открою эту часть наших отношений, я открою свое сердце, что может привести к разрушению.
Голос Стида вытащил меня из мыслей.
– … не хотел делать это Пакстон. Обещаю, никогда не причиню вреда тебе и ей. Никогда.
Хлоя наклонилась к отцу.
– Ты извинился?
Я прикрыла рот рукой, пытаясь не смеяться, и взглянула на Мелани. Она с такой любовью смотрела на сына и внучку. Боль в моей груди было трудно игнорировать. То, что у Стида был ребенок от другой женщины, казалось, была моей самой большой преградой. Я люблю Хлою, но не могу отбросить мысль, что не я родила Стиду его первого ребенка. То, что какая-то женщина-монстр создала эту драгоценную, милую невинную маленькую девочку, копию ее отца.
Стид поцеловал Хлою в нос, и ее следующие слова чуть не сбили меня с ног.
– Я доверяю тебе, папочка.
Стид засиял, и я поняла, что эти слова глубоко его затронули.
– Это так много значит для меня, тыковка. Я люблю тебя.
Ее маленькие руки обхватили его шею, как самое дорогое в ее жизни. Он встал и поднялся вместе с ней. Я смотрела, как они замерли, потерянные друг в друге. Стид обнимал Хлою, пока она не была готова разорвать контакт. Хлоя доверяла отцу, что он никогда не разорвет ее сердце, и я честно полагала, что он никогда этого не сделает. Ненамеренно. Точно так же, как он ненамеренно нарушил мое.
В голове пробежало миллион мыслей. Мы все сделали неправильно, но мы были так молоды. Разве мы не имели право на ошибку? Сейчас же, глубоко в своем сердце знала как и Хлоя, что Стид никогда не навредит ни одной из нас.
Повернувшись ко мне, Хлоя улыбнулась.
– Пакстон, тебе нравится тыквенный хлеб?
Вопрос пробудил меня. Я настолько задумалась, что вынуждена была заставить себя оттолкнуть все одолевавшие мысли и действовать нормально.
– Да! Это один из моих любимых.
Стид опустил Хлою на землю, и она подошла к Мелани.
– Бабуля, пойдем делать хлеб!
С легким сердцем, посмеиваясь, Мелани взяла руку Хлои, и не глядя на нас произнесла:
– Повеселитесь детки. Не торопитесь домой.
Она подмигнула, и я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. Корд засмеялся.
– Что ж, и мне пора в бар. Насладитесь поездкой.
Стид подошел ко мне, взял за руку и повел к привязанной лошади.
– Пойдем, нужно оседлать других лошадей.
– А что случилось с Леди? – спросила я.
– Она должна отдохнуть. Я с утра на ней.
Я кивнула и последовала за ним. Оглянувшись, я увидела, как Мелани и Хлоя поехали на муле обратно к дому. Внутри все сжалось, когда подумала об удивительном утре, которое я провела с Хлоей. Я влюбилась в нее. Это было несложно; она была драгоценна. Ее сердце так полно любви и необходимости быть любимой.
Стид взялся за работу: снял седло с Леди, почистил ее щеткой, налил свежую воду и насыпал овса. Тревор вошел в конюшню, и вернулся, ведя за собой двух лошадей.
– Думаю, что вы могли бы заодно и выгулять этих лошадей. Мне не хватает времени, чтобы дать им набегаться.
Я подошла к красивой гнедой, которая терпеливо стояла за Тревором. Рукой пробежалась по ее великолепной красновато-коричневой коже. Ее грива и хвост были черными, и соответствовали нижней половине ее ног. Она несколько раз покачала головой, словно говоря: залезай на меня, я готова к дороге. Я прижалась лицом к ее боку, вдохнула небесный запах и улыбнулась.
Стид легко ударил Тревора по плечу.
– Спасибо, Тревор! Тебе не обязательно это делать.
Тревор в ответ рассмеялся.
– Учитывая, что ты надрал мою задницу в ропинге, я решил, что сделаю для тебя что-нибудь приятное.
Стид погладил бок своей лошади.
– Черт возьми, она красивая, – сказал он.
Тревор кивнул.
– Я недавно купил ее у заводчика в Мейсоне. Его жена обучила ее, и должен сказать, что она хорошо поработала. У меня никогда не было кобылы, как эта леди.
– Как ее зовут? – спросила я, все еще гладя бока лошади.
– Это Аллюр[9]9
Allure – восхитительная
[Закрыть], – Тревор указал на мою лошадь.
Мои брови поднялись.
– Очень подходящее имя для нее.
– Да, а это Марли[10]10
Marley – марля
[Закрыть], – засмеялся он.
– И это имя восхитительное, – я сморщила нос.
Стид взял поводья у Тревора.
– Когда вернемся что с ними сделать?
– Расседлайте и убедитесь, что у них есть свежая вода. Овес у них будет завтра, но если вы хотите их отблагодарить, то по охапке сена будет хорошо.
– Понял.
Уйдя достаточно далеко от нас, Тревор обернулся и крикнул:
– О, и просто полетайте. Им нравятся скачки.
Я рассмеялась.
– Черт возьми, я чувствую будущую гонку.
* * *
Мы немного проехали в тишине, пока не пересекли пару пастбищ. Стид, казалось, задумался, и я задавалась вопросом, думал ли он о словах Хлои.
– Сегодня в СПА-центре Хлоя рассказала мне о своем списке желаний на Рождество.
– О, да. Она написала письмо Санта-Клаусу, но сказала, что мне нельзя его читать.
Я хмыкнула.
– Что было в нем? – спросил он.
Я прочистила горло.
– Ну, некоторые вещи, тебе не понравятся.
Стид свел брови.
– В самом деле?
Кивнув, я хихикнула.
– Ага. Она сказала, что хочет свою лошадь. Кровать для козленка Патча, чтобы он мог спать в ее комнате.
Стид расхохотался.
Я продолжила:
– Дом мечты Барби. Кое-какие книги, нарядные платья, косметику.
– Косметику? – выдохнул он. – Какого черта она нуждается в косметике?
Мои неудачные попытки скрыть улыбку только заставили его больше нахмуриться.
– Черт, – сказал он, и рукой дернул свои волосы.
– Еще она сказала, что хочет парня. Предпочтительно Тимоти Нокса.
Приподнялась, чтобы посмотреть на его реакцию. О, думаю, его голова сейчас лопнет.
– Подруга! Кто, черт возьми, Тимоти Нокс?
Мои щеки уже болели от улыбки.
– Одноклассник. Сладкий маленький мальчик. Он не отходит от нее ни на шаг, и всегда сидит рядом во время обеда.
Глаза Стида расширились от ужаса.
– Ч-что?
Я старательно смотрела вперед. Если посмотрю на Стида, уверена, что начну смеяться.
– Тебе нужно его перевести.
Нахмурив лоб, я спросила:
– Перевести? Перевести куда?
– Далеко от моей дочери! В другой класс!
– Стид, я единственный учитель детского сада. Я не могу заставить его перевестись. Кроме того, я бы даже не смогла.
– Почему нет? Маленький ублюдок бегает за нашей Хлоей.
Мое дыхание сбилось.
Наша Хлоя.
Не желая делать большее из его слов, я проигнорировала их.
– Им пять. Это безвредно.
– Это небезопасно, если моя дочь уже хочет быть его девушкой, – Стид покачал головой и остановил Марли. – Меня сейчас стошнит.
Я немного сочувствовала ему.
– Тогда я, вероятно, не должна говорить, что она так же попросила Санта-Клауса, чтобы Тимоти поцеловал ее.
Лицо Стида побледнело, и он соскользнул с лошади. Пройдя пару шагов вперед, он опустился на задницу.
Этого не должно было случиться, но, черт возьми, то, как он отреагировал... Я знала, что делаю ошибку, слезая с лошади, но я устала играть безопасно. Кроме того, было очевидно, что мне нужен Стид.
Глава 23
Пакстон
Стоя над Стидом, я наблюдала, как он схватился за голову.
– Это окупаемость. Карма. Мой грех возвращается, чтобы преследовать меня.
Вздохнув, я пнула его ботинок.
– Прекрати. Ты делаешь трагедию из ничего. Я думала, мы будем кататься.
Он взглянул на меня.
– Ты уверена, что можешь следить за этим маленьким ублюдком Тимоти?
Я поморщилась.
– Стид, я не думаю, что ты должен называть моих учеников ублюдками и маленькими членами.
Он усмехнулся и встал. Я собиралась высказаться дальше, но голос застрял в горле. Меня так привлекала красота этого человека, что я изо всех сил пыталась связанно думать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Его голубые глаза смотрели из-под белой ковбойской шляпы. Мои глаза скользнули по его щетине. Я отчаянно хотела почувствовать ее на своей коже.
Спустив взгляд на его идеальную, обтянутую синей футболкой широкую грудь, я клянусь, разглядела слабый контур его пресса. Утверждать, что у него хорошее тело, было легко. Его тело потрясающее. Было ясно, что он много работал. Тонкие джинсы Wrangler и ковбойские сапоги. Во рту было влажно, но в то же время все пересохло. Мой язык пробежался по губам... что угодно лишь бы увлажнить губы.
Стид сделал несколько шагов ко мне, а я отступила, пока не натолкнулась на Аллюр.
– Похоже, у тебя что-то на уме, Пакс.
О, да.
Ты. Внутри меня. Сверху. Сзади. Заставляя меня кричать твое имя.
– Я, эм... я... мм...
Я планировала сегодня сказать Стиду, что готова сделать следующий шаг. Я не думала, что смогу выдержать еще один день рядом с его горячим телом. Жаждала его прикосновений и хотела, чтобы он сделал все, что обещал сделать.
Он поднял руку и провел по щеке, вызывая у меня дрожь. Легкий подъем уголка его рта показал, что он оценил мою реакцию.
– Скажи мне, Пакс. Скажи мне, чего ты хочешь.
Глубоко в своем сердце, я понимала объяснение Стида о его отъезде и невозвращении домой тем, что его раздирали мысли о нашем ребенке; его обещание никогда больше не причинять мне боль. Но моя глупая голова была тем, кто спорил с моим сердцем.
Я закрыла глаза. Мне надоело прислушиваться к здравому. Пришло время следовать за сердцем.
Сосредоточившись только на нем, я прошептала:
– Ты. Я хочу тебя, Стид. Больше чем что-либо.
Его глаза загорелись.
– О чем ты говоришь?
Закусив губу, я глубоко вдохнула через нос, прежде чем позволить себе все это.
– Я хочу тебя, Стид, – мой голос звучал неуверенно, но не от страха – от желания. – Ты мне нужен.
Медленная, кривая улыбка появилась, когда он обхватил мое лицо руками.
– Пакстон, ты уверена? Потому что я хочу, чтобы ты была на сто процентов уверена в этом.
Мое сердце билось, как сумасшедшее. Мое тело болело от ожиданий. Стид вел себя так, будто собирался взять меня здесь и сейчас. Что? Он думал, что будет трахать меня напротив проклятой лошади?
Влажность между моих ног росла. Дерьмо! Я готова смириться с этим.
– Пакстон?
Я открыла глаза, чтобы встретить его взгляд. С кивком я ответила:
– Я уверена.
Он закрыл глаза, и на лице появилось облегчение. Я уверена, что ему было трудно держать себя в руках последние несколько недель. Я любила его еще больше за это.
Наши губы соединились в горячем поцелуе. Мои руки быстро нашли путь под его футболку, и пальцы начали движение по коже этого прекрасного тела.
Он опустил руки с моего лица и просунул под рубашку. Моя голова кружилась от желания. Часть меня хотела, чтобы его рука находилась в моих джинсах, а не под рубашкой. Когда он стянул одну чашечку бюстгальтера и начал играть с уже крепким соском, я прервала поцелуй от нехватки воздуха.
Я была в огне, и потягивание соска только подпитывало жар.
Мое тело трепетало, опираясь на лошадь, которая только чудом не сдвинулась с места. Стид целовал и лизал мою шею, заставляя меня желать большего.
– Черт возьми, Пакс. Ты сводишь меня с ума.
Единственное, что я могла, это стонать, пока Стид стянув бюстгальтер до конца, сосал один сосок, сжимая одновременно другой.
Черт, я забыла, как реагировала на него.
– Ты мокрая, Пакс? – спросил он, лизнул и потянул сосок зубами.
Ноги не держали и, чтобы не упасть, я схватила его за плечи.
– Может, сам проверишь?
Голова Стида дернулась, и наши глаза встретились.
– Черт, – он сглотнул.
В одно мгновение мои джинсы были стянуты до колен. Когда его пальцы коснулись моих трусиков, я ахнула.
– Стид!
Он опустился на колени и спустил мои джинсы ниже. Теперь мое дыхание стало быстрее. Черт, если лошадь двинется, я упаду на задницу. Особенно, с джинсами вокруг моих лодыжек.
– Черт побери, я хочу попробовать тебя.
Наблюдать за тем, как он спускает мои трусики, было самым жарким из того, что я когда-либо видела. Я видела жажду на его лице. Не знаю, как в моем положении возможно раздвинуть ноги, но ему удалось. С жадностью он вылизывал мой центр и клитор.
– Иисус! – вскричала я. Он встал и посмотрел в глаза.
– Как давно у тебя было, Пакстон?
Я сглотнула. Не знаю, мой ответ убьет настроение или нет.
– Десять лет.
Его глаза округлились от удивления. Он медленно покачал головой и толкнул в меня палец. Мой резкий вздох заставил его остановиться.
– Нет. Нет. Пожалуйста, не останавливайся, – взмолилась я.
Когда он уткнулся лицом в мою шею, я обняла его.
– Детка, мне очень жаль, – прошептал он.
Я закрыла глаза и погрузилась в ощущение его движущихся пальцев.
– Больше, – сказала я с нуждой в голосе. Мне было все равно, как это звучит. Если бы у меня хватило смелости, я бы попросила его трахнуть меня прямо здесь.
Стид добавил еще один палец и зашипел.
– Так чертовски туго.
О, Боже, это было так хорошо.
В голову проникли мысли о Ким. Интересно, какова была его сексуальная жизнь с ней? Ему нравилось? Был ли это бессмысленный секс или они занимались любовью? Я не могла с собой ничего поделать. Мне нужно было знать.
– Как давно это было у тебя? – спросила я со страхом.
Стид остановился и откинул назад голову.
– Чуть больше шести лет назад.
Мое сердце встрепенулось.
– Как?
– В ту ночь, когда мы зачали Хлою, я в последний раз занимался сексом с Ким. Это была наша... наша брачная ночь.
Его слова сделали меня и счастливой, и адски обиженной. Знание, что он женился на другой женщине, все еще приносило боль, независимо от причин, по которым состоялась женитьба. Но от того, что он больше не занимался с ней сексом, рана на сердце затянулась. Их связь не была реальной. Ничто в их отношениях не было реальным, за исключением сладкой Хлои.
Его мягкие губы пробежали по краю челюсти. Горячее дыхание заставило мое сердце биться еще быстрее.
– Это всегда была ты, Пакс. Всегда ты.
Я схватила его за шею, притянув наши рты. Наш поцелуй был голодным. Безумным. Пальцы Стида снова задвигались во мне, наращивая темп, подводя к краю. Уверена, что это будет самый взрывоопасный оргазм.
Мои бедра раскачивались на его руке. Дерьмо! Мне нужно больше.
Я сжала его футболку, наши языки танцевали друг с другом. Я прервала поцелуй, чтобы сказать:
– Еще.
Стид ввел еще один палец. Легкий ожог застал меня врасплох. Я напряглась, и он остановился.
– Не останавливайся! – вскричала я.
– Иисус, Пакстон. Мне нужно трахнуть тебя.
Его рот снова был со мной, а пальцы ввергали в безумие. Сжав бедра, я застонала в его рот.
Мой оргазм обрушился так быстро и тяжело, что у меня перехватило дыхание.
– Стид! О Боже!
– Детка. Черт, я чувствую тебя.
Иногда говорят: «Было так хорошо, что глаза закатились к затылку». Да, это про меня. Я видела звезды. Туман заполнил голову, а тело дрожало от чистого удовольствия.
Если его пальцы смогли сделать это со мной, то что, говорить о его рте? Или члене, внутри меня?
Еще одна волна накрыла меня,
– О Боже! Стид, я снова.
– Черт побери, Пакстон, – сказал Стид, его голос был настолько низким и глубоким, что понимала, что он хочет того же, что и я.
– Нуждаюсь в тебе. Стид, ты мне нужен. Пожалуйста. Пожалуйста, трахни меня!
Именно тогда Аллюр решила, что с нее хватит и двинулась.
Мои лодыжки стянуты джинсами, Стид в оцепенении от моего пожелания трахнуть меня, отпустил меня. В общем, мы были не готовы
– Стид! – закричала я, и завалилась.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я падаю.
– Пакстон!
Я схватила его футболку, и мы оба упали. Посмотрев друг на друга мы начали смеяться.
– О, мой Бог! Я посередине пастбища и полуголая!
Смеясь, Стид покачал головой и посмотрел мне в глаза. Его сияющая улыбка исчезла. Наши взгляды встретились, и я решила промолчать, что трава колет мне голую задницу – момент был слишком красивым.
– Я так сильно виноват перед тобой, – сказал он. – Я хочу чтобы ты знала, что не было ни одного дня, когда я не думал о тебе.
– Я хотела, чтобы ты вернулся.
Его глаза закрылись, и он уткнулся лицом в мою шею.
– Как и я.
Некоторое время мы лежали, прижавшись друг к другу. Понятия не имела, как долго.
– Стид. Лошади?
– Они в порядке.
– Ну, эм… моя задница сильно чешется.
Он поднял голову, на лице появилась сексуальная кривая улыбка. В животе все затрепетало от того, как он посмотрел на меня.
– Тогда нам лучше тебя поднять.
Я хихикнула.
– Пожалуйста.
Он встал, затем поднял меня, как будто я ничего не весила. Нагнувшись, он подтянул мои трусики, а затем и джинсы. Наблюдая за ним, за простыми, в общем-то, действиями, мое либидо встрепенулось, в очередной раз.
Он застегнул джинсы. Боже, он красив, как ад. Клянусь, он стал красивее с годами. Закусив губу, я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
Стид посмотрел на меня и нахмурил брови.
– Почему ты краснеешь, тыковка?
Мои губы сжались, и я понятия не имела, что сказать. Мои, раннее сказанные слова, были не тем, что родители моих учеников ожидали бы от учителя детского сада.
– Я смущена, – честно ответила я.
Ухмылка, которая появилась на его лице, сказала мне, что он точно знает, почему я смутилась. Стид всегда был грязным болтуном. Как и все паркеровские мальчики.
В первый раз, когда он занялся любовью со мной, он был милым и нежным, у меня не вызвало проблемы, когда он сказал, что моя киска сжимает его член. Он довел меня до грани, и в наш первый раз мы оба кончили в одно и то же время. Он был сексуальным и сладким и, волшебным. С тех пор я знала, что ни один мужчина никогда не вызовет тех ощущений, что вызвал Стид.
– Всего лишь немного травы на твоей заднице, нечего стесняться.
Я наморщила лоб и наклонила голову. Он знал, что дело не в этом.
С усмешкой он прикоснулся к моей щеке, и провел большим пальцем по нижней губе.
– Это потому, что ты попросила трахнуть тебя?
Я открыла рот и прикусила его палец. Глаза его стали темнее, и усмешка превратилась в полномасштабную улыбку. Я тихо прошептала:
– Да. Вот поэтому.
– Ты все еще хочешь, что бы я трахнул тебя?
