Текст книги "Потерянная любовь (ЛП)"

Автор книги: Келли Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10
Пакстон

– Он не может оторвать от тебя взгляд, – прошептала Корин.

– Ну и что, – возразила я, глядя на Стида. Я бы ни за что не призналась Корин, да и себе едва ли, но в груди все дрожало, а желудок делал кувырок каждый раз, когда я ловила взглядом Стида, наблюдающего за мной.

Она вздохнула, и я перестала заниматься стендом и повернулась к ней.

– Что?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Он выглядит очень грустным.

– Правда? А мне все равно, грустен он или нет.

– Пакстон, не может быть. Я уверенна, ты все еще переживаешь за него.

Она ошиблась. Не переживала. Я все еще любила его.

Мой отец подошел, как обычно, с улыбкой.

– Дорогая, все палатки установлены, и я думаю, что мальчики должны вернуться на ранчо. Я вытащил их, но у них своя работа.

Я обняла его.

– Спасибо, папочка, за помощь.

Он отстранился и подмигнул.

– Ну, как только они услышали, что ты в беде, сразу вызвались помочь.

Вина вновь набежала на меня, ведь я долго избегала всю семью Паркер, а они, как только услышали призыв о помощи, не думали дважды. С улыбкой я сказала:

– Да, это похоже на мальчиков Паркер.

– Пакстон, они не мальчики. Они на сто процентов мужчины, – заявила Корин.

Я закатила глаза, а отец рассмеялся.

Митчелл подошел, протирая руки, и я отметила, как Корин выпрямилась, а глазки засверкали.

– Было очень приятно познакомиться с тобой, Корин.

Митчелл пожал ее руку. Я точно могу сказать – она была разочарована. Корин явно хотела повторить момент поцелуя своей ручки.

Трипп подошел следующим, и практически оттолкнул Митчелла с дороги. Вот уж он был счастлив, поцеловать ладонь Корин.

– Корин, для меня большая честь работать рядом с тобой. Может, скоро встретимся.

Корин широко улыбнулась и ответила:

– Мне бы это понравилось.

Я посмотрела на Митчелла. Он не выглядел довольным, когда направлялся к грузовику Тревора.

Я поблагодарила каждого из ребят, удивившись, что Стид не с ними. Посмотрела через плечо, и увидела, что он разговаривает с Джиной Хиггинс.

– Когда Джина сюда приехала?– спросила я Корин.

Она пожала плечами.

– Не знаю. Но, похоже, она положила глаз на твоего мужчину.

Я дернулась.

– Он не мой, Корин, – я отвернулась и направилась к отцу, стоящему у грузовика.

Там же стоял Корд и улыбался мне.

– Пакстон, ты обязательно должна зайти к родителям. Я знаю, мама была бы рада тебя видеть.

Боль кольнула мое сердце. Я любила Мелани и очень по ней скучала.

– Я бы с удовольствием – тихо ответила я.

– Он не заинтересован в ней, – Корд кивнул мне за спину.

Я посмотрела через плечо. Джина изо всех сил любезничала со Стидом. Когда наши глаза встретились, я тут же отвернулась.

– Меня не заботит, даже если он и заинтересован.

Его брови приподнялись.

– Да ну? Когда ты смотрела на них, все в тебе кричало что заботит.

Только я хотела ответить, как Тревор нажал на клаксон своего Форда, поторапливая братьев. От неожиданности я подпрыгнула и вскрикнула. Корд погрозил ему пальцем, Трипп и Митчелл рассмеялись и направились на автостоянку к машине.

Папа, стоящий у открытой двери своего грузовика махнул на прощание.

– Пока, милая. Мне пора.

– Еще раз спасибо, что пришел мне на помощь, папа.

– Не благодари меня. Спасибо мальчикам, – рассмеялся он.

Я улыбнулась.

– Будь осторожен. Поцелуй и обними маму за меня.

Забравшись в грузовик, он закрыл дверь и в окошко крикнул:

– Сделаю!

Корд все еще стоял рядом, словно чего-то ждал. Только я открыла рот, чтобы спросить, когда мое тело пронзил удар тока, начиная с нижней части спины, где… Стид положил руку.

– Пакстон, у тебя есть минутка, чтобы поговорить?

Я не сводила глаз с Корда, и мысленно просила помочь мне. Но ублюдок, повернулся и направился к машине Стида.

– Пакс, пожалуйста, – попросил Стид.

Я закрыла глаза. Его мольба, обхватила в кокон мое больное сердце.

Я повернулась к нему и задержала дыхание. Боже мой, он такой красивый. Взрослая версия мальчика, которого я так безумно любила.

– Хорошо, но не здесь. Не хочу, что бы родители сплетничали.

– О’кей. Где?

– Давай встретиться у меня дома сегодня вечером, – вылетело из моего рта, прежде чем я смогла остановиться. Ноги от испуга покосились.

Он широко улыбнулся, но я указала на него пальцем и рыкнула:

– Даже не думай.

От его взгляда, воздух застрял у меня в груди. Стид выглядел так, будто хочет поцеловать меня и, честно говоря, если бы мы не стояли на площадке Осеннего фестиваля на глазах людей, вероятно, я позволила бы ему это. Конечно после, отрезала бы ему яйца.

– Во сколько? Мне нужно договориться о Хлое.

Бам! Опять боль в груди.

– В пять. Это достаточно рано, чтобы не пропустить ужин или еще что-нибудь?

Его глаза стали грустными.

– Да. Да, отлично.

– Договорились, – кивнула я.– Пришлю тебе адрес.

Развернувшись, я пошла к палатке, где стояла Корин. Я сосредоточилась на дыхании, так как чувствовала спиной взгляд Стида. Один взгляд через плечо доказал, что я права. Я слабо улыбнулась ему, но мое сердце колотилось как бешеное. Я не хотела прощать его, хотела злиться, но сердце начало побеждать в войне с головой.

Когда я добралась до стенда, почувствовала еще один взгляд. На этот раз – Джина. О, эти глаза были наполнены злобой.

* * * 

Я стояла перед зеркалом и стонала.

– Зачем я позвала его домой?

Корин сидела на краю моей кровати.

– Потому что в глубине души ты хочешь, чтобы кое-что случилось.

Я возмущенно посмотрела на нее в зеркало, открыв рот.

– Нет!

Корин рассмеялась.

– Хватит. Вы смотрите друг на друга, с таким голодом, – она откинулась на кровать, и простонала: – О-о-о, иметь такую любовь...

– Ты сошла с ума, – фыркнула я – Я не смотрю на него так, а уж он и подавно. Кроме того видела, как он разговаривал с Джиной?

– Да, ладно, – Корин села, – Джина – потаскушка. Стид не заинтересован в ней. Она просто вешается на него. Верь мне. Я вижу.

– С каких пор ты стала поклонницей Стида? – спросила я, укладывая волосы в прическу.

– О, нет. Поверь, когда он представился, я хотела врезать ему как следует. Хотя на его красивое лицо можно запасть, – подмигнула Корин, и я не могла не засмеяться.

– Он красивый, не буду спорить по этому поводу.

– Черт, они все красивы. И тела как у греческих богов. Что, черт возьми, их мать пила во время беременности?

Смеясь, я села в кресло.

– В юности, все девочки сходили с ума от братьев Паркер. Трипп – старший брат, вел себя как лорд, и девочки толпами бросались на него. Было даже грустно на них смотреть.

– Он когда-нибудь серьезно встречался с кем-нибудь?

– Да, у него была девушка, Харли. Они расстались, и он стал своего рода легендой – Паркер-шлюха. Я думаю, Харли разбила ему сердце, и он нашел единственный способ преодолеть боль – переспать с каждой девушкой, которая согласится.

Корин закатила глаза.

– Что о Митчелле?

Я улыбнулась.

– Он всегда был серьезным. Всякий раз, когда мальчики задумывали что-нибудь на грани, Митчелл пытался отговорить их.

– Это объясняет то, что он стал полицейским.

– Да. Наверное, он самый скромный из ребят.

– Да, интересный, – Корин встала. – Думаю, мне пора, пока Стид не приехал.

Моя грудь затвердела и началась паника.

– Может, мне позвонить и переговорить на завтра?

Корин взяла мои руки и посмотрела пронзительно в глаза.

– Пакстон, тебе нужно поговорить с ним. Тебе нужно было поговорить с ним тогда, десять лет назад. Вы не сможете двигаться дальше, если не разберетесь. Ты говоришь, что у тебя нет чувств к нему, но я твоя лучшая подруга, и знаю, что это ложь. Я вижу, как ты смотришь на него. Поговори с ним, дорогая. Ты больше не можешь держать это внутри.

– Я знаю, – прошептала я. Слеза соскользнула из глаза и медленно стекла по лицу.

Сжимая мои руки, Корин ободряюще улыбнулась.

– Расскажи, как он тебя обидел, Пакстон. Будь откровенна, и закрой эту главу своей жизни. Тогда ты решишь, является ли Стид Паркер частью следующей главы или нет.

Мой подбородок дрожал, и все, что я могла сделать, это кивнуть.

Корин поцеловала меня в лоб и повернулась, чтобы уйти. Быстрый взгляд на часы показал, что у меня есть пятнадцать минут до прихода Стида.

– Может, тебе стоит что-нибудь сделать, – намекнула Корин, остановившись у двери.

Дернув головой, я спросила:

– Зачем?

– Ты трясешься, как лист на ветру, – подмигнула она.

После того как Корин ушла, я несколько минут простояла, глядя на дверь. Вдохнув глубоко, я мысленно вернулась ко дню, который изменил все.

* * * 

Все отмечали окончание школы. Все, кроме меня. Спазмы в животе постоянно напоминали о том, что сегодня рано утром я потеряла ребенка. Я так устала. Когда почувствовала боль, поехала в одиночестве в больницу и там, доктор рассказал что произошло.

Подошел Стид, сел рядом со мной и взял за руку. Вырвав ее, я прошипела:

– Не трогай меня.

Его глаза были грустными, но мне уже было все равно.

– Пакс, прости, что меня там не было.

– Это ты виноват.

Наверное, ужас, отраженный на его лице, должен вызвать сожаление об этих словах, но нет. Что думала – то и сказала.

– Пожалуйста, давай выйдем, поговорим.

– Поговорим о чем, Стид? Твои слова не сделают все лучше.

Он снова взял мою руку, и на этот раз я не боролась.

– Может, мне уехать на несколько недель?

Я резко повернулась к нему.

– Что? Почему?

Он опустил глаза в пол.

– Ты расстроена, и нам обоим нужно время, чтобы успокоиться.

Вскочив, я бросила на него взгляд.

– Ты бежишь. Вот что ты делаешь. Ты кусок дерьма! Ты бросаешь меня! Снова! Как ты можешь так поступать?!

Стид тоже встал.

– Погоди, Пакстон, я не это имел в виду.

Я толкнула его изо всех сил.

– Ненавижу тебя! Я так сильно тебя сейчас ненавижу. Оставь! Беги и спрячься! Я больше не хочу тебя видеть. И клянусь Богом, в следующий раз, если ты надумаешь поговорить со мной, я отрежу тебе член и засуну его, тебе в горло!

– Пакстон, подожди.

Он потянулся ко мне, и я закричала. Я никогда в жизни не видела Стида таким напуганным. Видя, с какой болью в глазах он тянул ко мне руки, чуть не вынудило меня сказать, что мне жаль. Но я этого не делала.

– Я никогда не причиню тебе вреда, Пакстон. Никогда.

– Уже. Ты уже причинил мне огромную боль. Пожалуйста... оставь меня в покое, Стид. Просто оставь.

* * * 

Глаза открылись, и я глубоко вдохнула. Картинка того дня засела в моей голове. Повернувшись, я пошла на кухню, взяла бутылку рома и колы, и сделала себе коктейль.

Напиток попал в пустой желудок, и я застонала.

Я оттолкнула его.

Я – сказала ему уйти и никогда не возвращаться. Тогда я не думала, что он примет это близко к сердцу.

Глава 11
Стид

Когда я подъехал к дому Пакстон, я не мог не улыбнуться. Это место Пакстон однозначно очень любит. Она всегда мечтала владеть одним из старых домов в центре города. Бьюсь об заклад, она купила старый скучный фермерский дом и переделала все, вернув его к жизни.

Вынув ключи, я дернул себя за волосы и глубоко вздохнул. Я ждал десять лет, чтобы поговорить, и не мог заставить свои чертовы руки перестать дрожать.

Ступая на крыльцо, я огляделся и усмехнулся, увидев два черных кресла-качалки. Напоминание о том времени, когда мы сидели на таких же креслах-качалках на крыльце родительского дома, и говорили о нашем совместном будущем.

Когда я посмотрел на дверь, мои руки словно налились свинцом. Наконец, я нажал на дверной звонок. Менее чем через десять секунд дверь открылась.

Воздух из легких мгновенно пропал. Самая красивая женщина в мире стояла передо мной. На Пакстон было светло-синее платье, ладно сидевшее на ней. Я посмотрел на ее босые ступни, взглянул выше и улыбнулся, когда увидел, что ее волосы заплетены в обычную косу.

– Привет, – тихо сказал я.

Выражение ее лица было бесстрастным и нечитаемым. Ни слова не сказав, она повернулась и пошла вглубь дома. В удивлении подняв брови, я зашел и закрыл дверь.

– Хочешь выпить?– спросила Пакстон, когда я прошел за ней на кухню-гостиную.

– Нет, спасибо.

Она рассмеялась.

– Ну, а я выпью.

Мы остановились у кухонного островка. Пакстон налила ром в стакан и смешала с диетической колой. Когда она сделала глоток, моя челюсть чуть не упала на пол.

– Ты в порядке?

Она стрельнула на меня глазами, и медленно покачала головой.

– Нет, Стид. Я далеко не в порядке. Я не в порядке с тех пор как ты ушел от меня.

Я тяжело сглотнул.

– Я запутался, Пакстон. Ты сказала, что ненавидишь меня. Сказала мне уйти.

– Я ненавидела тебя и хотела, что бы ты ушел, – слеза скатилась по ее щеке. – Даже сейчас, когда одна в постели, я ненавижу тебя.

– Тыковка, мне так жаль.

Пакстон зло рассмеялась.

– Тебе жаль?! Жаль, что ты оставил меня, чтобы самому разобраться с потерей нашего ребенка? Что не вернулся? Или, может быть, жаль, что ты уложил другую женщину в постель, и решил, что с ней стоит остаться?

Гнев промчался сквозь меня.

– Ты обвинила меня в потери ребенка, Пакстон! Сказала, что больше никогда не хочешь видеть. Что, черт возьми, я должен был сделать?

Она хлопнула стаканом по гранитной столешнице.

– Остаться! Ты должен был остаться, черт возьми! Не оставлять меня!

Я упрямо покачал головой.

– Ты сказала мне уйти.

Ее губы сжались в тонкую полоску.

– На самом деле, я не хотела, чтобы ты уходил, Стид. Мне было больно и страшно. Я в одиночестве поехала в больницу. В одиночестве пережила потерю ребенка. Мне не с кем было поговорить.

Ее громкий стон, словно ударил меня в живот.

Она опустила голову на столешницу и заплакала. Я двинулся к ней, но Пакстон жестом остановила меня. Когда она подняла голову, все лицо было залито слезами.

– Сначала я потеряла ребенка. Потом – тебя.

– Пакстон, – прошептал я.

– А после… я потеряла себя, Стид. Часть меня умерла, пока ты не вошел в мой класс тем вечером. Та… маленькая... маленькая… – Пакстон говорила сквозь рыдания, – часть меня… вернулась к жизни, и всколыхнула ненависть к тебе.

А я не вернулся, потому что был трусом.

Пакстон посмотрела в глаза и озвучила мои мысли:

– Почему ты не вернулся?

Я даже не прятал слез. Единственной женщине, которую я любил, было больно. И это моя вина. Снова.

– Вот поэтому… Видеть, как я продолжаю причинять тебе боль. Это убивает... – я прочистил горло, и продолжил: – Это убивает меня, знать, что сделал с тобой и нашим ребенком. Когда я уехал, я... я исследовал информацию о выкидышах. Помнишь, ты сказала, что это случилось из-за меня, я... понял, что это так.

Пакстон, обняв себя руками, молча смотрела на меня.

– Я начал пить, чтобы заглушить твои крики, – от напряжения заныла челюсть. – Но это не работало. Крики стали только громче. Твои слова, что ты ненавидишь меня, все время вертелись в голове. Я знал, что если вернусь, твоя ненависть вспыхнет вновь. Я был трусом и не мог видеть тебя… видеть в таком состоянии.

Я опустил голову, делая глубоки вдохи.

– Я почти бросила университет, – сказала она.

– Что? – вздернул я голову.

Пакстон оперлась о столешницу и потерла лицо ладонями. Черные полосы туши размазались по красивому лицу.

– Когда ты не вернулся к началу занятий, я поняла, что ты никогда не вернешься. Без тебя было так больно. Куда бы я ни повернулась, везде – память о тебе. О нас.

В моей жизни осталось только страдание. Я была словно посреди песчаной бури, и понятия не имела в какую сторону бежать. Поэтому притворилась, что все в порядке. Сделала то, что ожидали родители – пошла в «А&М». Но все, что чувствовала, это боль. Когда я познакомилась с Корин, я немного успокоилась. Но через пару месяцев, я по ТВ увидела футбольный матч орегонской университетской команды. Тебя объявили как звездного игрока из Техаса, который перешел к ним. Поняла, что ты учишься в Орегоне. Я вновь оказалась в центре бури, под дождем. Перестала ходить на занятия. Тусовалась, пила и дошла до того, о чем могла жалеть всю оставшуюся жизнь.

Мое дыхание остановилось.

Пакстон улыбнулась сквозь слезы.

– Не переживай, Стид. Я знала, когда нужно остановиться. Но боль продолжала расти, и не было сил с ней бороться. Корин заставила рассказать ей все. Она единственная, кто знает о ребенке, ну, кроме психолога, к которому я начала ходить. Потом, я научилась… – Пакстон закрыла глаза. Я не выдержал, подошел и взял ее за руки. – Я научилась скорбеть о ребенке и единственном человеке, которого я любила.

Я закрыл глаза. Легкие горели при каждом вдохе.

– Мне так жаль, что меня не было рядом, – я взглянул на нее. Печаль в глазах сказала, что Пакстон еще не закончила скорбеть. – Пакстон, если бы я мог вернуться. Если бы я мог все изменить. Я насколько глуп и эгоистичен. Не знаю, какие слова подобрать, чтобы описать, какой я мудак. Но если бы я мог вернуться в тот день, когда ты сказала, что беременна, я бы никогда не ушел. Я облажался дважды, и ничего не могу сделать, чтобы изменить реальность.

Она вытерла слезы.

– Я знаю.

Подняв руку, я заправил ее волосы за ухо.

– Пакстон, я никогда не переставал любить тебя.

Ее подбородок дрожал.

– Почему... почему ты тогда двинулся дальше?

Я покачал головой.

– Я никогда не двигался дальше.

– Прости, что? Стид, ты женился! У тебя ребенок! Ты продолжил жить.

– Нет. Вот о чем я хотел поговорить. Тем вечером, в баре Корда, ты не дала мне объяснить. Мама держала меня в курсе того что происходит с тобой, общаясь с твоей мамой. Она была безумно расстроена, что ты избегаешь ее.

Пакстон вдохнула.

– Я тоже расстроена. Мне этого не хватало.

Я осторожно положил ладонь на ее щеку, думая, что Пакстон отстранится, но нет.

– Однажды мама сказала, что ты встречаешься с Джо Миллером. Я даже не знал, что этот ублюдок учиться с тобой в «А&М». Твоя мама сказала, что у вас скоро помолвка и свадьба.

– Что? – глаза Пакстон расширились в шоке.

Волнуясь, я отошел от Пакстон на пару шагов и облокотился на стойку.

– Я сошел с ума от мысли, что ты выйдешь за него замуж. Черт, даже то, что ты просто встречаешься с ним, сводило меня с ума. Всю вину и гнев, которые я пытался похоронить, вылезли вновь. Мысль о том, что я покинул любовь всей жизни, убивала меня. Я сказал маме, что больше ничего о тебе не хочу слышать. Запретил ей говорить о тебе, угрожал сразу же повесить трубку.

Пакстон смутилась.

– Я встретил Ким на вечеринке, через несколько недель после того как узнал, что ты обручилась. С ее помощью я хотел забыть тебя. Я никогда не чувствовал связи с ней, она была полной твоей противоположностью. Мы встречались недолго, и я понял, что нужно быть честной с ней. В тот день, когда я хотел расстаться с Ким, погибли ее родители. Она была в не себе несколько недель. Ее лучшая подруга боялась, что Ким убьет себя, если ей незачем будет жить, и уговорила сделать ей предложение. Я чувствовал себя виноватым… Ох, если бы знал, что это вина отголосок за то, что случилось с тобой, и не имеет ничего общего с Ким… – я замолк и глубоко вдохнул. – К тому же, я был зол на Джо и идея о том, что ты встречаешься с ним… Я думал, вы съехались, Пакстон.

Она нахмурила брови.

Сердце так сильно стучало в груди. Я так долго ждал, чтобы рассказать Пакстон все, и теперь, был напуган, что она возненавидит меня еще больше.

Вдохнув глубоко, я продолжил:

– Поэтому мы поженились. Мне не нужно было много времени, чтобы понять, какая это была огромная, блядь, ошибка. Я не стал тянуть и сказал, что хочу развод. Предупредил родителей, что вернусь в Техас как только закончу колледж и разведусь. Я собирался разобраться с тобой.

– Что?– Пакстон одновременно положила руки на рот и живот, словно ее сейчас стошнит.

– Эй, ты в порядке?

Она покачала головой.

– Нет. Мне нужно присесть.

Глава 12
Пакстон

Мне стало плохо. Стид собирался вернуться домой? Ко мне?

Упав на стул, я потянулась за бутылкой рома, но Стид забрал ее.

– Я лучше принесу тебе воды, тыковка.

Тыковка. Каждый раз, когда он называл меня так, в животе вспыхивало.

Стид достал бутылку воды из холодильника, налил в стакан и вручил мне. Я сделала жадный глоток и сказала:

– Продолжай.

Когда его рука прошлась по своим волосам, я еле сдержала стон.

– Когда мы поженились, Ким сказала, что не готова к детям и будет принимать таблетки, но и я продолжал пользоваться презервативами.

Мысль о том, что Стид спал с другой женщиной, убивала меня. Разумом понимала, что это его жена, но сердцу было больно.

– Она…

– Не знаю. Подозреваю, что она перестала принимать таблетки еще до свадьбы. Уже позже, из друзей Ким я выбил, что когда мы только познакомились, она увидела в газете статью, в которой моя семья была названа самой богатой в Техасе. И когда она начала постоянно говорить о том, что нам нужно переехать в Техас, я понял, что у нее изначально был план, решил, что не дам ему воплотиться. Кроме того знал, что вру себе – я все еще был влюблен в тебя, и мне нужно скорей разводиться.

– Но она оказалась беременна, – слова с трудом пробились из сухого горла.

Стид опустил глаза.

– Да. Когда она объявила об этом, мне стало плохо. Единственное, о чем я мог думать, это о тебе.

Он медленно поднял глаза, и посмотрел на меня.

– Ты – женщина, на которой я мечтал жениться и завести детей. Ким была огромной ошибкой.

Я сжала губы, чтобы не расплакаться.

– Вина просто захватила меня. Было трудно. Я рассказал ей о тебе, что никогда не смогу полюбить ее, потому что отдал сердце другой женщине. Она настаивала, что ребенок все изменит. Я же – знал, что не изменит, но при этом, боялся совершить ту же самую ошибку, что и с тобой. Я боялся расстроить ее, ведь если она потеряет ребенка, это будет моя вина. Снова.

Мое сердце заныло, когда увидела слезу, сползающую с щеки Стида.

– Стид, это не твоя вина. Нашему ребенку просто не суждено было родиться.

Он уронил голову на сомкнутые руки, и я ошеломленно смотрела, как он плакал.

– Каждый чертов день, я просыпаюсь и думаю об этом, Пакстон. Нет ни одного дня, когда я не думал об этом. Я хочу, чтобы ты знала.

Я не двигалась и смотрела, как Стид скорбит по нашему ребенку. Прикрыв рот, я беззвучно плакала вместе с ним.

– Поэтому я ни хрена не сделал. Я просто не смог бы жить дальше, – он вытер слезы и посмотрел на меня. – Поэтому я остался. И она родила. Но чувство вины никуда не делось, потому что я безумно влюбился в этого ребенка, и этот ребенок не был твоим. Я не знал, как с этим справиться. Я планировал развестись после рождения ребенка, но не знал, как в нашем случае будет работать опека. Когда я наконец-то решился, Ким начала угрожать забрать Хлою и уехать так, что я не смогу их найти.

В молчании мы просидели несколько минут, Стид пытался взять под контроль свои эмоции, а я молча плакала, усваивая информацию.

– Ким никогда не любила Хлою. Делала только то, что необходимо. Я довольно быстро понял, что ребенок был ей нужен только ради денег. Я пытался, черт возьми, избавиться от Ким, умолял ее развестись. Каждый раз, когда поднимал эту тему, она угрожала увезти ребенка. Иногда, я уходил из дома, и не знал, будет ли моя дочь на месте, когда вернусь.

Я покачала головой, удерживая в себе злые слова. Как мать могла быть такой жестокой? Бедная Хлоя.

– На протяжении многих лет я искал выход. И вот однажды, отец предложил вариант. Якобы родители поссорились со мной, из-за того что я не вернулся в Техас. И отец послал документы, что моя семья отказывается от меня. Я сделал так, что именно Ким получила их от курьера. Я знал, что она не удержится и откроет конверт. И уже на следующий день она зашла ко мне в домашний кабинет с адвокатом, и подписала бумаги на развод. И самое главное, отказалась от родительских прав на Хлою. И знаешь, что она сказала? «Я потратила семь лет своей жизни на тебя. Хватит!».

Я задохнулась от ужаса.

– Она даже не попрощалась с Хлоей. Собрала свои вещи и ушла, – Стид закрыл ладонями лицо и грубо рассмеялся. – И вот что сбивает с толку: если бы я не ушел от тебя, у меня не было бы Хлои, – он судорожно вздохнул, пытаясь удержать свои эмоции. Когда он посмотрел на меня, его глаза были полны слез. – И вот теперь, у меня есть Хлоя, но нет тебя.

У меня есть эта удивительная девочка, которую я люблю, но у меня нет мечты, что мы оба хотели. И чертов, порочный круг вины продолжает вращаться. Я здесь, и все, что хочу сделать, обнять тебя и сказать, как сильно люблю тебя, Пакстон. Я никогда не переставал любить тебя. Но я разрушил нашу мечту и не виню, если ты ненавидишь меня за это.

Меня начало трясти. Я медленно встала, и подошла к нему, и не могла не заметить как Стид задержал дыхание, когда остановилась перед ним.

Я хотела больше, чем его объятий и слов о любви. Я хотела, чтобы он сказал, что вернулся ко мне и все будет хорошо.

Стид не двигался, и не сводил взгляда с меня.

Я судорожно вдохнула и произнесла:

– Я встречалась с Джо, – знаю, слышать эти слова для него больно, но Сиду нужно знать все, чтобы дальше двигаться. И я должна знать, будем ли мы двигаться вместе или расстанемся. – Но, не спала с ним.

Не было никаких сомнений, ему было больно.

– Что?!

– Мы просто изредка виделись. Я понятия не имею, почему его мать так решила.

Именно в тот момент, круг разомкнулся. Каждая глупость, которую мы говорили друг другу в гневе. Каждая ошибка, которую мы совершили. Каждое сожаление. Все открылось.

Стид закрыл лицо руками и закричал. Обессилено сполз на пол, повторяя и повторяя три слова:

– Мне очень жаль.

Я села на пол рядом с ним. До сегодняшнего дня я никогда не видела Стида плачущим. Он обнял меня и уткнулся лицом в плечо, его тело трясло, пока он выпускал эмоции.

– Пакстон, мне очень жаль. Прошу прощения. Боже. Мне очень жаль.

Закрыв глаза, я держалась за Стида, в его крепких объятиях.

Я тоже ошибалась все эти годы.

* * * 

Прежде чем разомкнуть объятья мы просидели в такой позе полчаса. Молча. Наверное, я выплакала все слезы. Уверена, что и Сид тоже.

Я повернулась и посмотрела на Стида. Он смотрел вперед, упираясь затылком в шкаф. Внутри груди все сжалось.

Я все еще любила его.

Возможно, после того что произошло здесь, я смогу открыть свое сердце снова, но пока все еще было больно.

Стид, наконец-то, заговорил:

– Однажды, я прочитал одну цитату, и запомнил ее на всю жизнь.

– Какая? – спросила я.

– «Страх временен, сожаление навсегда», – он повернулся и посмотрел мне в глаза. – Я больше не позволю страху увести меня вниз по дороге, чтобы вновь испытывать сожаление, Пакстон.

Его взгляд упал на мои губы, и я инстинктивно облизала их.

– Я люблю тебя, Пакс. Я буду любить тебя до последнего вздоха.

Потрясенная, я, прошептала:

– Стид, я…

Он поднял руку, останавливая меня.

– Позволь мне закончить, пожалуйста, – он встал на ноги, взяв меня за руки, помог подняться. Стоя лицом к лицу, он всматривался в мое лицо, как будто что-то искал. – Я не знаю, куда нас приведет жизнь, но уверен, что не перестану бороться за нас, Пакстон. Даже если придется положить на это всю жизнь, я заслужу твое прощение и любовь.

Мое сердце еще никогда не билось так быстро и сильно. Я боролась с желанием поцеловать его с тех пор, когда он вошел в мой класс. Я устала.

Один поцелуй.

Это все, что я хотела.

Все, что мне было нужно.

Мне нужен был этот мужчина.

Делая шаг ближе, я твердо встретила его взгляд.

– Ты никогда не потеряешь мою любовь, Стид.

Он поднял руки и обхватил мое лицо.

Всего один поцелуй.

Глаза Стида не отрывались от моих губ. Медленно, очень медленно он приближался ко мне. Я молча умоляла его о поцелуе.

Когда его губы, наконец, коснулись моих, я издала тихий стон.

Это был медленный и нежный поцелуй, и мое тело ожило. Я углубила поцелуй.

Стид застонал мне в рот и отстранился. Он прижался лбом к моему лбу и вздохнул.

– Прости – прошептал он.

Закрыв глаза, я ответила:

– Не говори так. Не тогда, когда я все знаю.

Неожиданно раздался звонок в дверь, и мы отскочили друг от друга. Я чувствовала в теле легкость и вынуждена опереться рукой на стойку, чтобы устоять на ногах.

Глаза Сида выглядели голодными от желания, но на лице застыло выражение печали.

Вновь раздался звонок, а потом стук в дверь. Я прочистила горло:

– Мне нужно открыть.

Он кивнул, приглаживая волосы. Черт, он такой горячий, когда делает это.

Под впечатлением от Стида, я не глядя открыла дверь. Увидев стоящего, я замерла в шоке.

– Джо?

Широкая улыбка появилась на его лице, когда он промурлыкал:

– Привет красавица. Скучала по мне?