Текст книги "Потерянная любовь (ЛП)"
Автор книги: Келли Эллиотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Я заслужил это разочарование и многое другое.
Я спустился в холл и вышел за дверь. Вскоре, я оказался сидящим на трибунах, глядя на футбольное поле. Все эти годы я избегал возвращаться домой из-за страха снова потерять Пакстон, и перед тем, что я сделал с ней. Я еще не пробыл здесь и дня, и уже обидел двух женщин, которых любил больше жизни.
Когда я взглянул на часы, то спрыгнул вниз и направился обратно в школу. Классы были пусты, все разошлись. Я шагнул в класс Пакстон, и нашел ее стоящей в одиночестве, глядящей в окно.
Она не обернулась, но знала, что это пришел я.
– Они ошиблись в написании ее фамилии. Написали не «Паркер», а «Парк».
Я стоял неподвижно.
– Мне очень жаль, Пакстон, – сказал я почти шепотом.
– Хлоя – милая девочка.
Моя грудь вновь заболела.
– Спасибо.
– У нее твои глаза, – ее голос дрогнул, и она обняла себя.
Я кивнул. Все, что я хотел сделать, это подойти к ней. Притянуть ее в свои объятия и сказать, как сильно я люблю ее. Сказать, как жаль, что я обидел ее. Но я не двигался.
– Мне очень жаль, Пакстон.
Ее плечи приподнялись, а когда она обернулась, я увидел те же злые глаза, которые смотрели на меня десять лет назад.
– Твоя семья ждет тебя. Ты должен идти. Они ушли минут пятнадцати назад.
Я сделал несколько шагов назад.
– Пакстон я…
Подняв руку, она покачала головой.
– Просто иди, Стид.
Ее голос звучал устало и расстроенно, так что я сделал, что она просила.
Я ушел.
Потому что я, был так чертовски, хорош в этом деле.
Глава 3
Пакстон
После того как Стид вышел из класса, я досчитала до тридцати, прежде чем прикрыть лицо и позволить себе заплакать.
Он вернулся.
Стид дома.
У него есть дочь.
От негромкого стука в дверь я подпрыгнула. Я опустила руки и увидела мою лучшую подругу со времен колледжа Корин, стоящую с ошеломленным выражением лица. В этом году в школе был недобор учителей, и я умоляла ее переехать из Остина в Оук-Спрингс, чтобы взять первый класс.
– Что произошло? Почему ты плачешь? – она бросилась в класс, закрывая за собой дверь.
Я практически бросилась на нее.
– Он вернулся. О Боже, Корин. Он вернулся, и у него есть семья!
Она отпрянула от меня и посмотрела в глаза.
– Стид?
Я кивнула.
– Святые крекеры. Хорошо. Это чрезвычайная ситуация. Я поняла.
Я почувствовала, как ослабели мои ноги. Я не могла выкинуть его взгляд из головы. В первую секунду когда увидела его, меня охватило счастье. Все, что случилось потом, отбросило меня назад. От его улыбки я потеряла контроль и позволила гневу выиграть.
Корин бросилась к столу, схватила мою сумку, выключила свет и потянула меня за руку к двери.
– Куда мы идем? – тупо спросила я.
– За мороженым.
* * *
Мое лицо обдувал прохладный ночной воздух, пока я бесцельно шаталась по городу. Большинство встреченных людей здоровались со мной. Оук-Спрингс был небольшим городком, и в большинстве, люди знали друг друга. Хотя, за последние годы все больше людей переезжало из Сан-Антонио и Остина, и наш маленький городок рос. Возросла деловая активность на центральной площади. И в историческом центре забурлила жизнь.
Я остановилась и огляделась. Тяга зайти в новый бар была сильной, но меня останавливало то, что Стид может быть там. Впрочем, есть вероятность, что он проводит вечер дома с женой и дочерью.
Подошла пара молодых людей.
– Простите?
– Ох, простите! – сказала я и отошла с их пути, дав им войти. Музыка кантри донеслась изнутри, и я вытянулась, чтобы заглянуть внутрь. Мужчина придержал для меня дверь.
– Вы заходите?
– Ох. М-м. Нет, – я сделала шаг назад.
Он пожал плечами, и позволил двери закрыться. Глядя вверх, я засмотрелась на неоновый знак.
«Cord΄s Plase»
Я сделала глубокий вдох, и решительно зашла внутрь. Я довольно сильно рисковала, заходя в бар принадлежащий Корду. В конце концов, он был младшим братом Стида. Несмотря на то, что это был небольшой городок, я делала все, что было в моих силах, чтобы избегать встреч с семьей Паркеров. Включая Корда, несмотря на то, что он стал мне хорошим другом после того, как Стид уехал из города. Впоследствии, даже быть рядом с ним, оказалось слишком болезненным.
Оглядевшись, я не могла поверить своим глазам. Корд действительно превратил это место в нечто удивительное. Я не была в баре с тех пор, как Корд купил его. Бар стал красивым. Стены облицованны деревянными панелями, и над барной стойкой висел гигантский неоновый знак: «Эй, как вы?». Бутылки с алкоголем стояли длинной линией вдоль бара. Я обратила внимание, что был надстроен ярус второго этажа. Наверху за столиками сидели посетители. На массивном деревянном танцполе, множество пар танцевало под песню Джорджа Стрейт.
– Пакстон?
Обернувшись, я улыбнулась.
– Привет, Корд.
Казалось, он рад меня видеть.
– Необычно видеть тебя здесь,– обняв, сказал он.
– Он вернулся. Я не знала о ней, – сказала я, вглядываясь в голубые глаза Корда.
Он кивнул и положил руку на мою талию, выводя из зала, направляясь вероятно, в свой кабинет. Место было перестроено, и все выглядело иначе. Когда мы вошли в кабинет, он закрыл дверь, и стало тихо.
Корд присел на край стола, пока я садилась в огромное кожаное кресло.
– Ты в порядке? – мягко спросил он.
Я сжала губы, пытаясь остановить дрожащий подбородок. Только Корд знал, что на самом деле произошло между мной и Стидом.
– Нет, – честно ответила я.
Он нахмурил брови.
– Я хотел рассказать тебе, но это не мое дело. Он должен быть тем, кто скажет тебе. К тому же, каждый раз как я видел тебя, Пакстон, ты уходила в другом направлении.
Я усмехнулась.
– Я избегала тебя и семью. Слишком боялась узнать что-нибудь о его жизни. Оглядываясь назад, я понимаю, что было довольно глупо вычеркивать вас всех из моей жизни.
Корд задержал дыхание.
– Он не сказал никому из нас, что он возвращается в Техас, только моим родителям, и это решилось лишь неделю назад.
Я покачала головой. Как я могла быть настолько глупой, чтобы думать, что я могу жить в этом городе и продолжать притворяться, будто Паркеров и Стида не существует?
– Он был не в себе на ужине, – сказал Корд.
Я посмотрела ему в глаза.
– Ужин?
– Да, родители задумали приветственный ужин для него и Хлои. Стид был неуравновешен, но пытался сохранять спокойствие ради дочери. После, он рассказал мне что случилось. Он чувствует себя ужасно. Никто не сказал ему, Пакстон. Он не имел ни малейшего представления, что ты будешь учителем Хлои. Честно говоря, я полагал, что мама предупредит и тебя и Стида. Но она не сказала ни слова.
– Да, он выглядел шокированным, когда увидел меня. Почти таким же, как я в тот момент.
Корд вздохнул.
– Я думаю, что он рассказал маме.
Он, сказал ей правду?!
Я ахнула и прикрыла рот. Что Мелани могла подумать обо мне?
– Она никому ничего не сказала, не волнуйся. Стид сказал, что она говорила о вас двоих, о том, как хорошо вам было вместе, о втором шансе. Стид растерялся и брякнул о ребенке, и вот что случилось.
Я откинулась в кресло с сильно бьющимся сердцем.
– Твоя мать подумает, что я шлюха, забеременевшая в школе.
Корд усмехнулся.
– Вряд ли. Но она не разговаривает со Стидом.
Я выпрямилась.
– П-почему?
– Она взбешена. Разочарована. Сердита. Печальна. Считает себя виновной в том, что тебе не сказала о его приезде.
Я обняла себя руками. Меня подташнивало. Я не думала о том, каково будет нашим родителям узнать, что они потеряли внука. С трудом сглотнув, я закрыла глаза.
– Когда я увидела его, была так счастлива. Около тридцати секунд. Затем каждая унция гнева вернулась ко мне. Все, что я хотела сделать, это пнуть его по яйцам. Потом подбежала его маленькая девочка, и мое сердце снова разбилось. Я так разозлилась, что у него есть ребенок, – взглянув на Корда, я не смогла сдержать тихий всхлип. – Как я могла злиться на невинного ребенка? Но я злилась, и в тот момент хотела высказать ему, как это несправедливо по отношению ко мне – иметь ребенка с другой женщиной, не со мной.
Глаза Корда казались грустными.
– Пакстон, ему было восемнадцать, и он был напуган до усрачки. Это была первая реакция, и в итоге он опомнился.
– Ты не видел облегчения в его глазах. Он был рад, что я потеряла ребенка.
– Не поверю, что небольшая часть тебя, не чувствовала так же.
По моим щекам покатились слезы.
– Нет. Внутри меня была часть Стида, и хотя я и знала, что беременность изменит все, этот ребенок был частью нас. Частью нашей любви. Мне было страшно, да, но сказать, что я почувствовала облегчение, нет. Все было наоборот, – я посмотрела в сторону и мягко усмехнулась. – И еще, я думала, что он любил меня.
– Он любил. Он любит, Пакстон.
– Ха! Он уехал из города и не вернулся, Корд. Он оставил меня бороться с потерей нашего ребенка в одиночестве. Я чуть не вылетела из колледжа в первом семестре, потому что была эмоционально разбита. Я не только потеряла ребенка, но и потеряла любовь всей своей жизни.
Корд смотрел на пол с мрачным выражением лица перед тем, как вскинуть взгляд.
– Ты угрожала отрезать ему член, если он когда-нибудь вернется.
Я улыбнулась уголком рта.
– Он мог позвонить или написать. Спросить, как я. Он ничего не сделал.
– Уверен, у него есть причина, Пакстон. Может вам стоит поговорить.
Холод прокатился по моему телу. Все эти чувства, которые я так долго пыталась похоронить, выбирались на поверхность.
– Причина? Он пошел дальше, и у него есть собственная семья.
Корд выглядел так, будто хотел что-то сказать, но сдерживался.
Я внутренне пыталась решить, задать следующий вопрос или нет? Любопытство победило.
– Какая она? Его жена?
Корд рыкнул от смеха.
– Стид больше не женат на этой психичке.
Вдыхая глоток воздуха, я пыталась не позволить этим новостям показать на моем лице слишком много.
– Что случилось?
Корд провел рукой по волосам.
– Ты уверена, что хочешь, чтобы я сказал тебе? Может быть, это должен сделать Стид.
– Ну, учитывая, что ты задолжал мне новость, что он женат и имеет дочь, думаю, что ты, должен рассказать мне это.
Его лицо вытянулось.
– Черт возьми, Пакстон. Ты бегала от меня как от чумы. Черт, ты избегала всю семью, и даже призналась в этом. В общем, это должен сказать тебе Стид.
– Мне жаль. Это было так тяжело. Вы все напоминаете мне о нем. Особенно Митчелл. Слишком больно видеть семью Стида.
Корд кивнул.
– Я знаю. Прости, что позволил оттолкнуть меня. Я не лучше чем Стид, раз позволил тебе разбираться с такими вещами в одиночку.
Я пожала плечами.
– О’кей. Ты был со мной, после того как он ушел.
Он кивнул. Я понимаю, что он ужасно себя чувствует из-за того, что произошло. Он был моложе меня и Стида. Если уж мы не справились, а он тем более.
– Что случилось с женой Стида?
Он сделал глубокий вдох и выпалил:
– Стид не встречался ни с кем до Ким. Они встретились семь лет назад, и я могу сказать, что он ничего не планировал. Потом умерли ее родители, и она пригрозила ему серьезным дерьмом, и Стид запаниковал. Он не знал что делать, поэтому позвал ее замуж. К тому времени, он понял, что пиздецки облажался. Примерно через месяц после того как они поженились, он сказал Ким, что хочет развода. Она сказала ему, что беременна. Несмотря на то что он не хотел быть в браке с ней, он чувствовал вину в том что случилось с тобой. Это ударило по нему, и он остался. После рождения ребенка Ким превратилась в другого человека. Она думала, что Стид принесет много денег. Он пытался несколько раз подать на развод. А Ким пригрозила, что уедет вместе с Хлоей, и он никогда не найдет их. Дошло до того, что мои родители должны были тайно встречаться со Стидом и Хлоей, чтобы Ким не узнала.
– Почему они должны были хранить эти визиты в секрете? – спросила я.
Корд снова провел рукой по волосам.
– Это был план, Пакстон. Ким была жадна до денег и одержима тем, что Стид унаследует ранчо. Несмотря на то, что он держал ее подальше от Техаса, он все еще помогал папе с некоторыми финансовыми вещами на ранчо. Инвестиции и все такое. Ким наткнулась на информацию, и все, что она могла видеть, это знаки доллара. В конечном итоге придумали план. Сделать вид, что родители отказались от Стида, чтобы вычеркнуть Ким из его жизни. Когда Ким поняла, что ничего не получит от Стида кроме брака и дочери, которую она не хотела, она подала на развод и подписала отказ на права на Хлою. Первое, что сделал Стид, это переехал сюда.
К тому времени, как Корд закончил, я сидела в оцепенении. Одна часть меня была рада услышать, что Стид прошел через ад с этой женщиной, но другая часть меня чувствовала боль за него, и особенно за Хлою.
– Значит, мама отказалась от дочери без раздумий? – ошеломленно спросила я.
Корд кивнул.
Он выглядел обеспокоенным.
– Что? Что такое? – спросила я.
– Стид рассказал, что бывшая эмоционально оскорбляла Хлою. Она ненавидела Стида, и в основном игнорировала дочь. Насколько он мог, он пытался оградить Хлою, но некоторые высказывания Ким о том, как сильно она ненавидела свою жизнь, дошли до ушей бедняжки.
Мое сердце разбилось.
– Бедный ребенок. В аду есть особое место для этой женщины.
Корд согласился.
– Да, надеюсь, она сюда не доберется. Я не представляю, что Стид может с ней сделать.
Я пожевала свои губы и встала.
– Мне лучше уйти. Уже поздно.
Корд подошел ко мне.
– Я рад, что ты пришла, Пакстон. Рад был тебя видеть. Пожалуйста, не пропадай. Наша семья скучает по тебе.
Он тепло улыбнулся, и я ни смогла не сделать тоже.
– Скажи всем, что я передаю привет и скучаю по ним. Я сегодня общалась с Амелией в школе. Не могу поверить, она такая прекрасная и взрослая. Я помню ее маленькой девочкой с косичками.
Корд простонал, закатив глаза.
– Да, а сколько я дрался из-за нее.
Я подавила смешок. Амелия, должно быть, недалеко ушла от своей старшей сестры Вайелин, которой самое место охотницы в отряде повстанцев.
– Спасибо за все, Корд.
Он притянул меня в объятия.
– Ты все еще часть нашей семьи, Пакстон. Тебя всегда рады здесь видеть.
Дверь в кабинет Корда открылась, и еще не видя пришедшего, я поняла кто это.
Корд опустил руки, и я развернулась. Взгляд Стида метался между нами двумя, смятение быстро перешло в гнев. Тревор хлопнул в ладоши и вошел в кабинет.
– Пакстон! Моя девочка! Где, черт возьми, ты была?
Он обнял меня. Я засмеялась, когда он меня отпустил. Полагаю, он увидел обнимающего Корда, и это послужило знаком для Тревора, что можно сделать то же самое.
– О, Трев, ты так вырос.
Его ухмылка расширилась.
– Что ты делаешь здесь с Кордом?
Я посмотрела на Стида. Он пялился на Корда так, будто хотел оторвать ему голову. Я знала, как это выглядело со стороны, когда они вошли и увидели нас в объятиях. Он не знал, что я не разговаривала с Кордом несколько лет.
– Я проходила мимо и подумала, что было бы неплохо зайти. Я не была здесь с тех пор, как Корд открыл бар.
– Мы наверстывали упущенное, – подмигнув, добавил Корд.
Мое тело задрожало, когда я почувствовала на себе пристальный взгляд Стида.
Тревор засмеялся.
– Ну, черт возьми, ты все еще хочешь оторвать Стиду яйца, Пакстон?
Наши глаза встретились. Он будто заглядывал в мою душу. Меня накрыла неуверенность. Сердце тянуло меня к нему, но моя голова стояла на страже чувств. Я обещала себе, что никогда не позволю другому человеку уничтожить меня как Стид.
Я немного улыбнулась.
– Это был его член. И я собиралась отрезать его и засунуть ему в глотку.
Тревор зашелся смехом, и Корд усмехнулся. Глаза Стида потемнели, но он улыбнулся. Внизу живота распространилось тепло, и я адски старалась игнорировать это. Когда я больше не могла терпеть его пристальный взгляд и то, как его сексуальная улыбка действует на меня, я повернулась к Корду.
– Спасибо за то, что выслушал. Надеюсь, мы еще увидимся.
Он кивнул.
– В любое время, Пакстон.
Тревор снова обнял меня.
– Потанцуй со мной перед уходом.
Я засмеялась и уперлась в его широкую грудь. Я забыла, каково это, чувствовать под своими руками мужское тело. Тревор, казалось, шел по стопам старшего брата. Парни Паркера были не только великолепны, но и адски горячи.
– Гарантийный талон на следующий танец устроит? – с улыбкой спросила я. Тревор кивнул и снял ковбойскую шляпу, чтобы поцеловать меня.
Глубоко вдохнув, я направилась к двери, где все еще стоял Стид. Он был в ковбойской шляпе, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы не облизнуть губы. Я остановилась перед ним. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его.
Он шагнул в сторону, чтобы позволить мне пройти, но когда я шла мимо, он взял мою руку. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я судорожно вздохнула. Знакомое чувство вновь пронзило мою кожу.
– Пакс, мы можем поговорить?
Все внутри кричало: «бежать». Все, кроме моего сердца. Стид был единственным человеком, который называл меня Пакс, и он обычно говорил это шепотом, занимаясь со мной любовью.
Мои глаза устремились назад к Корду. Он усмехнулся.
Сосредоточившись на Стиде, я прикусила губу, и коротко вздохнула.
– Сегодня я не могу, Стид.
В его глазах читалась надежда, и он слегка сжал мою руку. Мое сердце так сильно стучало в груди, я едва могла думать.
– Когда?
Я пожевала губы. Моя голова кружилась, и я так запуталась. Я хотела злиться. Я хотела его ненавидеть. Все во мне хотело уйти, сказав, что я больше не хочу с ним разговаривать. Но я не смогла. Не тогда, когда он так смотрел на меня. Не тогда, когда мое сердце болело за него.
– Я не знаю, когда буду готова.
– Могу я позвонить тебе через несколько дней?
Я тяжело сглотнула.
– У тебя нет моего номера.
А потом это произошло. Он улыбнулся, и на щеках показались ямочки. Мои пальцы зудели, настолько я хотела погладить его однодневную щетину. Я жаждала почувствовать это на своих губах.
– Твой мобильный телефон находится в информационном пакете, который Хлоя привезла домой.
– О-о, – протянула я, погрязнув в мечтах о его прикосновениях ко всему моему телу. Я не могла оторвать глаз от его губ, пока мои мысли продолжали меня мучить.
Боже. Соберись, Пакстон. Помни, что он с тобой сделал.
Освободив руку, я сделала шаг назад. Я сщурила глаза и подняла подбородок. Я не хотела позволять моему желанию контролировать мои эмоции. Он причинил мне достаточно много боли, и его сексуальная улыбка не могла это исправить.
Мой голос треснул, когда я сказала:
– Я должна идти.
Улыбка Стида исчезла. Пульсирующую боль в груди было трудно игнорировать. Знакомая боль поселилась вновь. Я нашла в себе силы повернуться и уйти. Задержись еще немного, я стояла бы перед выбором, поцеловать его или же дать ему по яйцам.
Выравнивая дыхание, я направилась к двери. Голова боролась с сердцем, и я не знала, кто одержит победу.
Глава 4
Пакстон
Войдя в дом, я включила свет и осмотрела его от гостиной и до кухни. Спокойствие омыло мое тело. Я любила свой дом. Он был построен в 1898 году, и последние владельцы покинули его десять лет назад, оставив его разваливаться. Когда я наткнулась на объявлении о продаже дома, то мне показалось, что у нас есть что-то общее.
Мы были брошены и сломлены.
С помощью моего отца и нескольких друзей, я выбросила все старое и вернула его к жизни. В процессе восстановления дома, я восстановилась и сама. На первом этаже была открытая планировка, за исключением гостиной и туалета.
Сбросив обувь, я медленно поднялась по лестнице. На втором этаже размещались две гостевые комнаты, до которых у меня еще не дошли руки, ванная комната и моя спальня.
Моя спальня – первая комната в доме, которую я отремонтировала и обставила. Умиротворяющие оттенки серого были по всей комнате. Темно-серые занавески, светло-серые стены. Стулья были того же цвета, что и стены, но отделаны синей окантовкой. Постельное белье было смесью цветов бирюзы и серебра. В то время, когда я выбирала этот цвет, я даже не поняла, что делаю. Теперь... теперь, когда вернулся Стид, из памяти всплыло воспоминание, захватив мое сердце и заставив меня упасть на пол и закрыть лицо руками.
– Когда у нас будет собственный дом, как ты хочешь украсить нашу спальню?
Стид сплел свои пальцы с моими.
– Ну, тебе нравится синий цвет, и мне нравится серый. Я думаю, мы должны объединить их вместе.
Мы сидим в нашем любимом месте, я прислонилась к его телу и наблюдала, как течет река Фрио.
– Мне нравится. Может быть, добавить немного серебра для гламура.
Стук сердца в груди Стида заставил мое тело согреться.
– Да хоть светло-зеленый, или желтый банановый цвет. Мне все равно до тех пор, пока я просыпаюсь утром, держу тебя, и целую каждую ночь.
Звонок телефона вытащил меня из воспоминаний. Утерев слезы, я вынула из заднего кармана телефон.
Корин.
Нажав кнопку, я переправила звонок на голосовую почту. Мне нужно было побыть одной, чтобы определиться с планом.
Я подошла к большому серебряному комоду и открыла верхний ящик. Отодвинув одежду, я вытащила черный бархатный мешочек, который хранил воспоминания о моем прошлом со Стидом. Я прижимала его к груди, пока новый поток рыданий сотрясал мое тело.
* * *
Глубоко вздохнув, я выдохнула. Я ждала в классе, когда прибудут дети. Первый день школы всегда был напряженным как для детей, так и для родителей. Но сегодня я была одной из взволнованных.
Прошло четыре дня, с тех пор как я увидела Стида. Он не звонил, что меня не удивило. Хотя я ругала себя, что позволила себе ждать его звонка в эти дни.
Я улыбнулась, когда первые дети начали входить в класс.
– Доброе утро! Мамы и папы прощаются у двери, а потом мальчики и девочки, пожалуйста, заходите и садитесь на свои места. Вас ждет интересная раскраска.
Я повторяла приветствие каждые три минуты или около того.
Это был один из самых сложных моментов в моей работе. Каждый год я сдерживала слезы, когда смотрела, как родители держатся за своих детей. Их слезы были трудно игнорировать, поскольку я боролась с собственными.
Улыбка. Просто продолжай улыбаться.
Прогуливаясь по классу, я помогла каждому ученику начать свой проект окраски, ожидая появления всех учеников. Мое тело начало покалывать, и когда я подняла глаза, увидела Стида и Хлою в дверях. Мое сердце разбилось, когда я увидела, как она плачет, вцепившись в Стида. Он обнял ее и что-то прошептал. Она покачала головой и сильнее сжала его.
Обычно я никогда не прерывала родителя и ребенка в первый день, но я видела, что они оба плохо справляются. Глубоко вздохнув, я направилась к ним. Хлоя оглянулась на меня и слабо улыбнулась. Сев на корточки, я встретилась с ней глазами. От меня не ускользнуло, как близко я была к Стиду. Мое тело мгновенно почувствовало его жар.
– Доброе утро, Хлоя-Кэт.
Ее глаза загорелись, услышав прозвище. Я даже не поняла, как у меня оно вырвалось. Я никогда не давала своим ученикам прозвища.
– Все в порядке? – спросила я, вытирая ее слезы.
– Боюсь, – сказала Хлоя между всхлипываниями.
Взглянув на Стида, я увидела, что это убивает его.
– Это нормально бояться, Хлоя. Ты не единственная, кто нервничает, но я обещаю, что сегодня тебе будет очень весело.
Хлоя наклонила голову.
– Я просто нервничаю? Не боюсь?
Я засмеялась.
– Может быть, немного того и другого.
Она повернулась к Стиду.
– С тобой все будет хорошо без меня, папа?
Мое сердце остановилось. Он так ей дорог? От взгляда на лице Стида, я затаила дыхание.
Стид взял ее руки.
– Я буду скучать по тебе, тыковка. Обещаю, что со мной все будет в порядке.
Я замерла. Это было имя, которым он назвал меня много лет назад.
Он поцеловал каждую ее ручку.
– Спой, папочка.
Лицо Стида побледнело.
– Хм, мы делали это в машине, Хлоя.
Ее маленькие губы надулись, и я была уверена, что она вот-вот расплачется снова.
Обратившись к Стиду, я сказала:
– Сегодня такой особенный день, а твоя песня дважды сделает его особенным.
Хлоя кивнула. Мы ждали, когда взгляд Стида метнулся от меня к Хлое. Было очевидно, что он нервничал.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – пробормотал он.
– Папочка, пожалуйста! – умоляла Хлоя.
Он сглотнул, а затем мягко начал петь.
– Ты и я.
Я молилась, чтобы он не заметил как часто и резко я начала дышать.
Затем и Хлоя запела.
– Я и ты.
– Никто не должен рассказать мне, – пел Стид.
– Ибо ты всегда будешь моей истиной.
Глаза Стида поймали меня, когда он исполнил последнюю строчку.
– Да-а, ты всегда будешь моей истиной... истинной... любовью.
Он пел так тихо, я едва слышала слова.
Глаза мои наполнились слезами, когда Стид смотрел на меня.
– Я люблю тебя папочка.
Не отрывая взгляда от меня, Стид прошептал:
– Я люблю тебя.
Посмотрев на Хлою, он прочистил горло и сказал:
– Я тоже тебя люблю. Хорошего дня, тыковка.
Когда встала, я чуть не потеряла равновесие, и Стид взял меня за руку, чтобы удержать. Я почувствовала, как меня тряхнуло, как от удара током. Посмотрев на него, я поняла, что он почувствовал то же самое.
Он пел нашу песню дочери. Моя рука неосознанно легла на живот, так как моя мечта о том, что бы Стид пел это нашему ребенку, вспыхнула перед глазами. Я еле сдерживала слезы.
– Пакстон, – прошептал он, смотря умоляющими глазами. – Прости. Я пою ее с первого дня ее рождения.
Я хотела сказать ему, что все в порядке. Но это было не так. Ничего из этого не было. Гнев заменил все эмоции, которые я чувствовала сейчас.
– Ты опять не позвонил, – резко сказала я. – На прошлой неделе. Ты сказал, что позвонишь.
О Боже! Я как глупый раненый подросток.
Он улыбнулся.
– Я думаю, в документах твой номер написан неверно.
Изогнув бровь, я откинула голову назад. Какое оправдание.
– Что? Я так не думаю.
– Когда я позвонил по номеру, мне ответил пожилой человек по имени Фрэнк. Он разговаривал со мной почти час, прежде чем я смог положить трубку.
О нет. Я оставила неправильный номер?
Стид достал телефон, чтобы показать мне.
Ага. Я оставила неправильный номер. Я закрыла рот, чтобы скрыть свой смешок.
– Дерьмо, – прошептала я.
– Мисс Монро, я должна пойти и сесть на свое место?
Я взглянула на Хлою.
– Обними быстренько своего папу на прощание, и начнем веселиться!
Она махнула рукой, и Стид сделал то же самое. Я повела Хлою к ее столу.
– Доброе утро, мои прекрасные детки.
– Доброе утро! – закричали пятнадцать звонких голосов.
Я подошла к своему столу и оперлась на него.
– Сегодня будет то, что мне нравится называть днем веселья.
– Неужели мы не будем веселиться после сегодняшнего дня? – спросил маленький мальчик по имени Тимм.
Смеясь, я ответила:
– Надеюсь, мы будем веселиться каждый день, но сегодня это особый день веселья. Мы будем изучать всевозможные забавные вещи. Но сначала мы отправимся на экскурсию и пойдем в библиотеку!
Взорвались возгласы счастья. Оглядев класс, я увидела, что Стид все еще стоит в дверях, глядя на Хлою. Он, должно быть, расшифровал мой взгляд – кивнул и ушел, прежде чем Хлоя повернулась и увидела отца.
Хлопая руками, я оттолкнулась от стола. Я была в своей стихии. Мне нравилось учить. Мне нравилось быть с детьми. И, конечно же, я была бы рада отвлечься от Стида Паркера.
– Первое, что мы узнаем – что нужно обращать внимание, когда учитель говорит. Я собираюсь научить вас песенке-речевке. Когда я начну ее напевать, все должны смотреть на меня.
Я осмотрела очаровательные лица детей и остановилась, увидев большие голубые глаза, которые смотрели в мои. Хлоя была точной копией своего отца.
Так много для того, чтобы «не думать» о Стиде. Он ушел, но оставил о себе напоминание, со светлыми косичками и яркими нетерпеливыми глазами.
