Текст книги "Потерянная любовь (ЛП)"

Автор книги: Келли Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18
Стид

Охренеть.

Пакстон голая стояла передо мной. Красивая и обнаженная. Захватывающая.

Я почувствовал желание, исходящее от ее голой киски, которая умоляла меня погрузить в нее мое лицо. Стремление скользнуть пальцами внутрь нее было настолько сильным, что мое тело физически болело. Я понятия не имел, как удержался на месте. Последний раз, когда я занимался сексом, была ночь зачатия Хлои. Я собирался, блядь, остаться в своих джинсах, хотя это означало, что мне придется лишь трогать Пакстон.

Пакстон откинула голову, когда я начал ласкать ее грудь. Мягкий стон сорвался с ее губ.

Ебать.

– Так сексуально, блядь, – сказал я ей в ушко.

Она сводила меня с ума. Я хотел большего. Намного большего. Я решил, озвучить свои желания:

– Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя снова, Пакс. Почувствовать тебя своим ртом. Слышать свое имя из твоих губ.

Ее тело трясло от нужды. Мне нравилось то, что я с ней делал.

– Может, медленно переоценивается? – простонала Пакс.

Но все же, наш поцелуй начался медленно. Нежно укусив мою нижнюю губу, она дала мне доступ к своему восхитительному рту. Вкус алкоголя напомнил мне, что она много выпила сегодня вечером. Но я не хотел останавливаться.

Не сейчас.

Сейчас я хочу попробовать ее, прикоснуться к ней, почувствовать ее кожа к коже. Когда оторвался от ее губ, Пакстон протестующе застонала. Я быстро снял свои джинсы. Глаза Пакстон расширились, когда она посмотрела на мой твердый член. Ее язык медленно облизал губы, словно она увлажняла их, чтобы вобрать в себя мой член.

Да, черт возьми.

Но не сейчас.

Обхватил ее шею и жадно притянул к себе. Впился в ее губы жадным поцелуем. Подхватил ее за попку и перенес на кровать. Охренеть! Ее прекрасное тело показалось мне раем.

– Стид, – прошептала Пакстон.

Я лег на нее, располагая член у ее теплой киски. Я мог кончить только от этого прикосновения.

– Тише, – прошептал я ей в губы. – Я хочу только почувствовать тебя.

В ее глазах была смесь желания и страха. Когда я потерся об нее, Пакстон выгнулась.

– О Боже, – воскликнула она.

Наши рты вновь соединились, и то, что началось медленно и сладко, превратилось в жаркий как ад, страстный поцелуй. Наши руки неустанно ласкали друг друга: мои – ее идеальные груди, ее – мою задницу. Рука Пакстон обхватила стоячий колом член, прижала к своей сердцевине и начала интенсивно тереться. Я понял, что она близко.

Нет.

Она кончит либо под моим ртом или с моим членом внутри нее. Не от того дерьма, которым мы занимались в школе.

Я скатился с нее, и она рыкнула в знак протеста.

– Стид, подожди, – ее грудь вздымалась и опадала, словно она боролась за каждый вдох.

– Иисусе, Пакс. Мой член не железный. Это убивает меня.

Ее румяные щеки окрасились в алый.

– Ты такой грубый, Стид Паркер.

Привлекая к себе, я нежно обнял ее.

– И тебе это нравиться.

Пакстон издала довольный вздох.

– Нравиться. И я люблю тебя.

Потянув покрывало, я укрыл нас. Я, блядь, в реальности? Я, правда, держу Пакстон в объятии? Ее обнаженное тело рядом с моим?

Я мягко поцеловал ее спину, и она прижалась ко мне плотней.

– Я тоже тебя люблю, тыковка. Сильно.

* * * 

Корд и Тревор застыли с открытыми ртами.

Обернув проволоку вокруг столба и забора, я спросил:

– Что?

– Ты не можешь просто ляпнуть, что ночевал у Пакстон и замолчать, – сказал Корд.

– Ты трахнул ее? – спросил злорадноТревор.

– Не говори так о Пакстон, – сказал я, выстрелив в него грозным взглядом.

Он рассмеялся и поправил доску забора.

– Хорошо, позволь мне перефразировать. Ты спал с ней? Нет, подожди. Ты занимался с ней любовью? Лучше?

Я нахмурился.

– Да, лучше. И мой ответ: нет. Она хочет двигаться медленно.

Тревор согнулся пополам от смеха, и Корд присоединился к нему.

– Придурки, – пробормотал я, и вернулся к установке забора.

Корд хлопнул меня по спине.

– Боже, держу пари, что твои шары до сих пор синие!

Я простонал.

– Ты даже не представляешь насколько. Мне пришлось рано вставать, чтобы вернуться до пробуждения Хлои. А потом была прогулка позора – мама улыбаясь встречала меня у дверей. Она знала, что я с Пакстон. Я отправил ей смс что останусь там ночевать, и чтобы мама посидела с Хлоей.

– Черт, – сказал Тревор. – Не знаю, что хуже, что мама думает, что ты трахнул, или то, что ты не трахнул Пакстон.

– Поверь мне, и то и то, плохо, – сказал я.

Корд поднял рулон с проволокой и начал раскатывать.

– Как ты думаешь, как Хлоя будет относиться к тому, что ты с кем-то встречаешься?

Сердце сжалось. Воспоминания о прошлой ночи и о фотографии УЗИ моего первого ребенка, ударили меня очередной, наверное, десятый раз. Я развалился перед Пакстон, и думаю, это частично стало ее исцелением.

– Она уже любит Пакстон, и наша болтливая сестра уже сообщила Хлое, что Пакстон и я любим друг друга. Не думаю, что это будет тяжело для нее. По крайней мере, я надеюсь.

Тревор отвлекся от работы и вытер лоб. Был октябрь, но по-прежнему жарко как в аду. Он вздохнул, подошел к переносному холодильнику и достал три банки пива.

– Вот почему я никогда не остановлюсь на одной женщине. Слишком много драмы.

Я рассмеялся.

– Ну, с Пакстон и мной немного другое. У нас есть история, и у меня есть дочь.

Тревор допил пиво.

– Еще, женщины приносят проблемы.

– А еще трахают твой мозг, – добавил Корд.

Я прислонился к грузовику и посмотрел на братьев.

– Серьезно, никто из вас не встречал женщину, ради которой пошли бы на большее?

Они оба пожали плечами, посмотрели друг на друга, затем на меня, и одновременно произнесли:

– Нет!

Вообще-то, мне было жаль братьев. Черт. Их явно собьют в полете. И это случится, нравится им это или нет.

Тревор сказал, как будто прочитал мои мысли.

– Поверь мне, когда я говорю, что у меня никогда не появиться женщина, которая заставит меня успокоиться только на своей киске. Ни за что.

– Я согласен с Тревором, – добавил Корд. – Мысль о том, что я не смогу трахать кого, где и когда захочу, – он содрогнулся. – Боже, одна эта мысль причиняет боль моему члену.

Смеясь, я добил свое пиво и бросил банку в кузов грузовика Тревора.

Подойдя к братьям, я хлопнул каждого по руке.

– Я не могу дождаться, когда вы съедите свою шляпу.

Глава 19
Пакстон

В понедельник утром, Корин постучала в дверь моего класса и зашла напевая. Я взглянула на нее и усмехнулась.

– У тебя слишком хорошее настроение для утра понедельника.

Корин расплылась в широкой улыбке.

– Я занималась сексом в эти выходные.

Я откинулась на стуле и выдохнула:

– Что? С кем?!

Она прикрыла рот ладонью, как школьница, рассказывающая свой самый большой секрет.

– Митчелл.

Глаза округлились от удивления и ручка выпала из руки.

– Митчелл Паркер?

Она кивнула и хихикнула.

– Боже, он огромный. Вчера мне пришлось весь день провести в ванной, так у меня все болело.

Я прикрыла рот ладонью. Корин подняла бровь.

– Слишком много информации?

Я наклонилась над столом.

– Ты спала с Митчеллом? Как... – пораженно я оглядела класс.

Она засмеялась.

– Боже мой, да. У меня был секс с Митчеллом. Вообще-то, мы трахались как кролики. На диване, на кухонном столе, на полу, в душе, в кровати, – она подняла глаза к потолку, будто вспоминая, ничего ли она не пропустила. – О, и у входной двери, когда он пытался уйти, но что-то нашло на нас снова. У него волшебный член. Я не шучу. Его выносливость – это что-то. У меня никогда не было столько оргазмов за всю мою жизнь. Шесть. У меня было ШЕСТЬ оргазмов, Пакстон.

Я сидела с открытым ртом. Моя лучшая подруга рассказывала, что трахнула парня, перечисляя все места, где они это делали, и сколько раз! И этот парень – брат Стида. Брат близнец!

Глупый мечтательный взгляд практически вызывал бешенство. Она переспала с одним из братьев Паркер. Эти ребята совсем не торопятся вступать в отношения. А что насчет «Кода Брата»? Кажется, именно Трипп запал на Корин.

Ради всего святого.

– Ладно, мне нужно время, скорее несколько дней, чтобы обработать это. Корин, ты знаешь… эм… Митчелл, скорее всего предположил, что это было разово. Понимаешь?

Ее улыбка исчезла.

– У меня не сложилось такого впечатления. Он был нежен. Он заставил меня чувствовать. У меня никогда не было парня, что заботился и любил меня как Митчелл. Это было удивительно.

– А сколько вы выпили?

Мой вопрос, должно быть, подействовал как пощечина. Корин отвернулась. То, что начиналось, как волнение в ее глазах, теперь стало позором.

Я вздохнула.

– Подожди, я не это имела в виду.

Корин повернулась ко мне, ее подбородок дрожал.

– Ты думаешь, это был одноразовый секс? Он был так мил со мной. То, что он говорил…

Я ни за что не собираюсь рассказывать ей, что мальчики Паркер известны своим сладкоречием. Они были романтиками по своей природе, и им под силу стянуть трусики с любой женщины, которую они хотели. Но только на одну ночь. Не думаю, что у кого-то из них вообще были серьезные отношения. Только у Стида и Триппа. Подруга Триппа из старшей школы, Харли, была единственной женщиной, с которой он встречался длительный срок. Митчелл же, насколько помню, ни разу не встречался серьезно.

Я слабо улыбнулась Корин.

– Не слушай меня. Я давно не была близка с Митчеллом. Может, у него уже закончились дни игр.

Корин пожала плечами.

– Между нами что-то было, Пакстон. Я чувствовала это. Химия между нами была сумасшедшей, и мы никак не могли насытиться друг другом, – она нахмурилась и посмотрела на пол. – Может быть, я просто выдумала все, чтобы оправдать то, что переспала с ним.

Я чувствовала себя задницей. Она была так счастлива, и я обломала ее.

– Нет! Похоже, у вас была потрясающая ночь. Он звонил тебе?

Посмотрев на ее лицо, я понял, что зря спросила. Корин медленно покачала головой, а затем закрыла лицо ладонями.

– Боже! Что я сделала? Я переспала с парнем-игроком! Я так чертовски глупа!

Я вскочила.

– Нет! Ты не знаешь точно! У тебя была химия! Ты же сказала.

В коридоре послышался смех и крики. Школьники начали заполнять школу.

Корин выпрямилась. Разгладила юбку и решительно подняла глаза.

– Нет. Ты права. Я все придумала. Он даже не попросил мой номер, и это должно было быть первым звоночком. Я задвинула здравый смысл на задний план и позволила моему либидо управлять шоу. Так что: я поебалась с парнем.

Я глянула на дверь. Слава Богу, детей поблизости не было. Корин редко материлась, и стало понятно, что теперь она чувствует злость и стыд.

Черт. Черт. Черт.

– Ну и ладно. Я молодая, и другие женщины моего возраста делают парней на раз-два, одна связь за другой. Я в порядке. Что случилось, то случилось. Все хорошо, – она фальшиво улыбнулась, но все, что я видела, это унижение, и в этом моя вина.

Я не знала что сказать, и ненавидела, что заставила ее себя так чувствовать. Надеюсь, что Митчелл не думал о прошлой ночи, как о случайном трахе. Он явно хотел Корин и очаровал, несмотря на то, что изначально уступил дорогу Триппу.

– Корин, мне так жаль. Наверное, не нужно было говорить.

Она пожала плечами.

– Ты была честна. Друзья должны быть честны друг с другом.

– Эй, Митчелл, возможно, удивит меня, и позовет тебя на ужин или что-то вроде того.

Жуя губу, она выдавила улыбку.

– Ну, учитывая, что у него нет моего номера телефона, это будет довольно трудно сделать, правильно? – Корин повернулась и вышла из моего класса.

– Проклятие! – пробормотала я.

Я сделала мысленную заметку поговорить со Стидом. Если кто-то и знал, что в голове Митчелла, то это был бы Стид.

* * * 

Сияя, я бросила быстрый взгляд в зеркало. Черные джинсы-капри и светло-голубая рубашка, достаточно хороши для свидания со Стидом.

В животе все трепетало, когда вспоминала о субботней ночи. Я так не возбуждалась, с тех пор как Стид последний раз прикасался ко мне более десяти лет назад.

Из меня выскользнул смешок, и я скользнула пальцами по губам. Клянусь, они по-прежнему покалывали. Закрыла глаза и воскресила в памяти ощущение сильных рук Стида. Какая безумная ночь эмоций. Я так устала, что сразу уснула. В какой-то момент он встал и сказал, что должен написать матери. У меня хватило сил лишь что-то промямлить, когда он забрался обратно в кровать.

Вздрогнула, когда мой телефон загудел и завибрировал на столике рядом с кроватью. Добравшись до него, я улыбнулась, увидев имя.

Стид: «Я почти у тебя. Надеюсь, ты в настроении для пиццы. Я позволил Хлое выбрать, где поесть».

Улыбаясь, я набрала ответ: «Пицца – это отлично!»

Маленькие волны нервозности прокатились по моему телу.

Когда тошнотворное чувство прошло, я спустилась вниз. Открыла бутылку красного вина и налила небольшое количество в бокал, для обуздания нервов.

– Что со мной такое? Это ведь Стид. Почему я так нервничаю?

Понимание ударило меня. Я нервничала не из-за Стида, я был в ужасе из-за Хлои.

Это была моя идея пригласить Хлою на наше первое официальное свидание, и должна признать, что боялась до смерти того, что она подумает об этом. О, конечно, она обожала меня как своего воспитателя детского сада, и знала, что мы любим друг друга, но я претендовала на место в их мире. Готова ли она поделиться со мной своим папой?

Я зажала нос пальцами и сделала несколько глубоких вдохов ртом. От невозможности держать все при себе, я написала сообщение единственному человеку, который сможет помочь. Амелия.

Я: «Привет! Стид тебе сказал, что происходит?»

Она мгновенно ответила: «О, мой Бог! Да! Я обязательно напишу книгу о вашей истории»

Я закатила глаза.

Я: «Что, если она меня ненавидит?»

Амелия: «Кто?»

Я: «Хлоя!»

Секунды тикали, пока ждала ее ответа. Когда мой телефон зазвонил, я чуть не бросила его через комнату от испуга.

– Да?

– Почему Хлоя ненавидит тебя, Пакстон? Она обожает тебя. Ты бы видела, как засветились ее глаза, когда Стид сказал ей, что вы втроем идете на свидание. Мама, конечно, начала плакать, и Хлоя спросила, почему она грустит. Мама объяснила, что это слезы счастья!

Улыбаясь, я глубоко вдохнула, чтобы избавиться от дрожи. Моя мать выдала такую же реакцию, когда я ей сказала, что мы втроем отправляемся на свидание.

– Не хочу, чтобы она думала, что я пытаюсь забрать ее отца.

Амелия вздохнула на другом конце линии.

– О, Пакстон. Она так не чувствует. Я думаю, ты абсолютно правильно поступила, пригласив ее на это свидание. Она почувствует себя частью вас. Конечно, все еще не ясно, но одно знаю наверняка: Хлоя отчаянно нуждается в мамочке. Ты – это все о чем она говорит. Хватит волноваться.

Я кивнула, хотя знала, что она меня не видит.

– Ты права. Я просто нервничаю.

– Не надо. Расслабься, и получай удовольствие.

Чувство уверенности наполнило меня.

– Ты права! Будем веселиться! Спасибо, Амелия!

Она усмехнулась.

– Конечно. В любое время!

Раздался звонок в дверь.

– Они здесь!

– Пока! Поцелуй за меня брата и племянницу!

– Хорошо. Пока!

Нажав отбой, я бросилась к входной двери. После нескольких глубоких вдохов, я открыла ее, чтобы увидеть самую красивую картину.

Я ахнула, а потом улыбнулась. Слезы набежали на глаза. Стид стоял, держа Хлою на руках, и оба держали букеты моих любимых цветов. Розовые пионы.

– Пакстон! Мы с папой принесли тебе цветы. Они твои любимые.

Забрав букеты, я поцеловала Стида, а затем Хлою.

– Они прекрасны! Я люблю пионы!

– Видишь, папа? Я же говорила, что цветы – хороший выбор.

Стид засмеялся.

– Конечно, тыковка.

Хлоя точно дочь своего отца.

Жестом пригласила их войти. Стид поставил Хлою на ножки, и она залетела в дом. Когда он вошел следом, остановился, потянулся ко мне и поцеловал в губы. Это было быстро, но вызвало головокружение.

– Пакстон, у тебя есть какие-нибудь животные? – спросила Хлоя.

Я улыбнулась.

– Нет. Но я думала о кошке.

Хлоя вскричала, а Стид застонал. Я потянулась за вазой и посмотрела на него.

– Я так понимаю, Хлоя хочет кошку, а ты нет.

– Нет кошкам.

– Папочка! – сказала Хлоя, и надула губки.

– Дуйся, сколько хочешь, Хлоя. У дедушки и бабушки пять кошек.

– Но все они живут снаружи. Я хочу потискать их.

– У моих мамы и папы есть домашний кот. Я отвезу тебя, чтобы встретиться с ним. Его зовут Майло.

Глаза Хлои загорелись.

– Майло! Мне нравится это имя!

Я наполнила вазу водой, вставила цветы и поставила посередине кухонного островка.

Хлоя взобралась на стул и любовалась цветами. Ее волосы были заплетены в косички с маленькими желтыми бантиками. Интересно кто их заплел: Стид, Амелия или Мелани.

– Мне нравятся эти цветы, – заявила Хлоя.

– И мне, – тихо ответила я.

Взгляды Стида и мой встретились, и я почувствовала треск желания в воздухе.

Если бы я не сказала Стиду, что мы будем двигаться медленно, то сейчас у нас было бы повторение той ночи. Боль в нижней части живота росла. Я сама все остановила.

Стид, как будто понял, куда ведут мои мысли. Он подошел ко мне, и руки нырнули мне в волосы.

– Ты такая красивая, Пакстон.

Жар на щеках сказал мне, что я краснею. Он, кажется, не стеснялся говорить это перед Хлоей, так что и я не возражала.

– Могу я поцеловать тебя?

Мои глаза устремились к Хлое, которая следила за каждым нашим движением и улыбалась. Она кивнула, как будто давая разрешение, или, по крайней мере, призывая меня позволить своему отцу поцеловать меня.

Сосредоточив свое внимание на Стиде, я ответила:

– Да.

Он наклонился и осторожно прижался губами к моим. Потом он подтянул мое тело к себе.

Прислонившись лбом к моему лбу, он испустил довольный вздох. Как будто этот простой поцелуй и я в его руках, только что решили все его заботы.

– Я люблю тебя, Пакстон, – прошептал он.

Я была ошеломлена, что он произнес это перед своей дочерью.

Увидев мое замешательство, он отступил. Подмигнул с кривой ухмылкой, от которой подкосились мои ноги, и сказал:

– Я говорил с Хлоей днем. Я рассказал ей, что мы с тобой встречались, но случилось что-то плохое и мы расстались, но по-прежнему любим друг друга.

Сердце дрогнуло.

Я посмотрела на Хлою, сидящую положив подбородок на сложенные руки, словно полностью поглощенная историей принца и принцессы, которые вновь воссоединились.

– Я сказал ей, что мы собираемся встречаться снова.

Я кивнула и посмотрела на Хлою.

– Хлоя, ты не против, что мы встречаемся с папой?

Она улыбнулась.

– О да! Папе было так грустно и одиноко. Но он сказал, что больше непечален. И его глаза тоже непечальны. Твои поцелуи делают его счастливым. Так поцелуй его еще раз, Пакстон!

Стид и я, засмеялись. Когда мы поймали взгляд друг друга, Стид наклонился, прижал губы к моему уху и прошептал:

– И если я погружусь внутрь тебя, то сделаюсь еще счастливее. Так что давай планировать это... Скорей.

Желание охватило меня. Все, что я смогла сделать, это прошептать:

– Хорошо.

Глава 20
Стид

Я с ума сошел. Вздохнув, я закрыл книги, которые просматривал, и откинулся в кресле.

Черт. Я не мог избавиться от мыслей о Пакстон. Прошлой ночью, думал что точно, сорву ее чертовы трусики и трахну в своем грузовике. Нужда оказаться внутри нее росла с каждой минутой, но я уважал ее желание не спешить. Пакстон медленно входила в нашу жизнь с Хлоей, и это было безумно.

Последние несколько недель были удивительными, если не принимать во внимание мой постоянно жесткий член и бесконечное количество приемов душа, во время которых я дрочил. Мы с Пакстон провели такое же количество времени друг с другом, как и с Хлоей. Пакстон боялась, что Хлоя разозлится, что она отнимает у нее время со мной, но все произошло наоборот. Усмехнувшись, я вспомнил, сегодняшний утренний разговор с Хлоей.

* * * 

– Доброе утро, тыковка, – прошептал я, целуя ее щеку.

Хлоя открыла глаза и улыбнулась.

– Сегодня ты собираешься жениться на Пакстон?

Смеясь, я посмотрел в ее красивые голубые глаза.

– Нет. Сегодня нет.

Хлоя нахмурилась.

– Ну, тогда сделаешь мне блинчики?

– Утвердительный ответ! Это я могу сделать.

Спрыгнув с кровати, Хлоя помчалась вниз по лестнице на кухню. Она забралась на стул у кухонного островка, наблюдая, как я готовлю тесто для блинов.

– Папа, почему Пакстон так отличается от моей старой мамы?

Мое сердце замерло.

– Ну, твоя мать не имела любви в своем сердце, в отличие от Пакстон.

– Почему у нее не было любви в сердце?

– Не знаю, тыковка. Есть люди, которые думают только о себе, а не о других.

Хлоя задумчиво смотрела в окно, пока я наливал тесто на сковородку.

– Папа, а я еще должна называть ее мамой?

Подняв руку к лицу, я постарался скрыть, как умираю внутри. Как же я ненавидел Ким в этот момент.

– Нет, Хлоя. Ты не должна называть ее мамой, если не хочешь. Она больше никогда не будет присутствовать в нашей жизни.

– Она не хочет быть моей мамой, не так ли?

Бля. Сказать ей правду? Как это отразиться на ней?

– Тыковка, она не заслуживает быть твоей мамой.

Ее глазки, казалось, заблудились в мыслях, прежде чем огромная улыбка появилась на ее лице.

– Пакстон скоро станет моей новой мамой. Тебе нужно поторопиться, пап.

Смеясь, я поцеловал ее в кончик носа.

– Ты босс. Точно, потороплюсь!

Глаза Хлои светились, и я не мог вспомнить, когда видел, мою дочь такой счастливой.

– Я хочу быть как она! Интересно, Пакстон тоже хочет козлика? Патчу нужен друг.

Отложив венчик, я покачал головой.

– Ты маленькая хитрюшка. Ты пытаешься выторговать себе еще одного козлика?

Маленькие ручки прикрыли ротик, Хлоя захихикала и кивнула.

– Хлоя Линн Паркер. Так нельзя!

* * * 

Мои глаза вернулись к финансовым книгам ранчо, чувствуя, как мои щеки напряжены от счастливой улыбки. Я покачал головой и вернулся к работе.

Что-то не так. Цифры не сходились, и у меня было ощущение, что прежний бухгалтер, ничего хорошего не делал. Папа хотел нанять ублюдка Майка, но я остановил это, когда засранец попытался клеиться к Пакстон. Я отправил его обратно в Сан-Антонио почти две недели назад. Он вызвал отторжение сразу, как только переступил порог моего кабинета.

Козел. Конечно, если бы не он, я бы никогда не пришел в бар той ночью, и не отвез Пакстон домой. Когда она пригласила меня в свою спальню, я не мог отмахнуться от грязных мыслей. Вот и сейчас мой член твердеет, когда вспоминаю ее в своих объятиях. Голая. Ее нежная кожа против моей.

Бля. Я хочу ее.

Я вытолкнул все мысли о том, как мой член погружается в киску Пакстон из головы и вернулся к рассмотрению цифр прошлых месяцев.

Стук в дверь заставил меня поднять взгляд.

– Стид?

– Папа, – жестом пригласил его зайти.

Он вошел в комнату, такой уверенный в себе. Помню, как я был маленьким, хотел когда вырасту, входить в помещения как мой отец. Я постоянно слышал, как люди говорят самые удивительные вещи о моем отце и, глядя на него знал, что хочу вырасти таким же, как он. Вина, что я вынужден был держаться подальше от семейного ранчо, по-прежнему лежала тяжелым грузом на моем сердце.

– Как дела, сынок? Нашел то, что искал?

Он откинулся в большом кожаном кресле напротив моего стола. Папа настоял, чтобы мой кабинет располагался в главном доме, по соседству с его собственным. Через день после того как сказал отцу что возвращаюсь домой, он уже подготовил мне кабинет. Большой стол из красного дерева стоял у окон от пола до потолка, из которых открывался вид на техасские холмы. У стола стояло два больших кожаных кресла, которые выбрала мама. Слева была зона отдыха с диваном и журнальным столиком, справа – стоял большой стол. Раньше отец использовал это помещение как конференц-зал, и после переезда, я уговорил сохранить его.

Черт. Как, сказать отцу, что подозреваю, что его бывший бухгалтер крал у него?

– Я думаю, что нашел.

– Позвать Тревора? Я могу позвонить ему.

У брата тоже был кабинет, но располагался он в главной конюшне, там же была и студия с двумя спальнями, где Тревор жил. Как только он стал главным мастером, то хотел находиться ближе к конюшне, и ему оборудовали там студию.

Конюшня. Если можно так ее назвать. В главной конюшне размещались самые дорогие лошади. Было проведено отопление и установлены кондиционеры, и я мог поклясться, там лучше, чем в моей первой квартире в Орегоне.

– Не, я не думаю, что ему важны движения цифр.

Отец усмехнулся.

– Тогда скажи мне.

– Я не знаю, как помягче сказать тебе, папа, так что скажу прямо: думаю, Фред крал у тебя.

Я думал, отец рассмеется. Скажет, что я сошел с ума, что нужно просмотреть книги снова. Но он наклонился вперед, хлопнул ладонями по коленям и выругался.

– Ублюдок. Я знал это.

Я округлил глаза.

– Что? Ты знал, что Фред ворует, и ничего не делал?

Когда его голова упала, мне пришлось бороться с желанием утешить его. Я точно знал об отце одну вещь – он не проявлял эмоций, слабости; ничего из этого, когда это касалось его дела.

Его голова была по-прежнему опущена. Бля. Он расстроен? Или зол?

Наконец, он посмотрел на меня, и я получил ответ.

Он был зол.

Черт, он был ЗОЛ.

– Вялый член, сукин сын, мудак, жадный до денег, сволочь, козел, мудак!

О да, очень зол.

– Ты дважды сказал «мудак», – усмехнулся я.

Он раздраженно посмотрел на меня. Видимо сейчас не время шутить.

– Я хочу, чтобы его грохнули.

– Ну, я уверен, что Корд по своим каналам найдет человека, который в свою очередь знает человека, который сможет договориться с тем, кто сможет это сделать.

Его глаза встретились с моими, и я был уверен, что будь у него нож, то он незамедлительно полетел бы в меня.

– Ладно, мы еще не в стадии шуток? – спросил я.

– Узнай, сколько взял этот ублюдок. Я ждал повода надрать ему задницу с тех пор, как он приставал к твоей матери.

Он встал и направился к двери. Я вскочил.

– Подожди, Фред приставал к маме? Когда?

Папа посмотрел через плечо.

– На нашей свадьбе.

Я нахмурил брови.

– Но вы ведь хорошие друзья. Почему ты никогда ничего не предпринимал?

– Потому что я Паркер, и мы не беспокоимся, что наши женщины будут искать в другом месте то, что имеют с нами.

Я зарычал при мысли об отце и матери. Все тело содрогнулось.

– И я знал, что мне не нужно беспокоиться о твоей матери, я ей доверяю. Но Фред был другим. Как ты думаешь, почему я держал этого ублюдка так близко все эти годы? Я думал, что он снова пытался приставать к маме, но красть у меня? О, черт возьми, нет. Я ждал причину надрать ему задницу, и теперь, благодаря тому, что мой сын вышел из своей тупой задницы и вернулся домой, я наконец-то получил ее.

Он вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. Я улыбался до тех пор, пока не понял, что отец сделал мне далеко не комплимент. Он оскорбил меня.

Стук в дверь, и вошла Амелия.

– О, я думал, ты уехала из города.

– Книжное мероприятие было отменено. Что происходит с папой? Он выглядел злым, – нахмурилась она.

Я отмахнулся.

– Просто он рядом с Фредом ссал сорок лет.

– Да? – недоуменно спросила Амелия.

Смеясь, я ответил:

– Да, ладно, ничего.

Не надо рассказывать Амелии о краже Фреда. Если папа захочет, то сам оповестит остальных членов семьи.

Она устроилась с ногами в кресле и улыбнулась мне.

– Что?

– Ничего. Просто интересно, как дела у тебя и Пакстон.

Одно упоминание ее имени, и мое сердце пропустило удар.

– Они идут хорошо. Медленно, но хорошо.

Она подняла брови.

– Медленно? Как это? Вы все время друг с другом.

Я опустил голову – она попала в больное место.

Рот Амелии открылся, когда до нее дошло

– О! Медленно, в плане секса.

– Да. И, пожалуйста, не говори больше ничего Хлое. Я знаю, что ты заполняешь ей голову насчет брака.

Амелия, казалось, обиделась.

– Прости, но я ничего не говорила о вашей свадьбе. Ни единого слова.

– Нет?

– Нет. Я бы сказала, что это – мама.

Черт. Мама. Я даже не думал о ней.

– В любом случае, вернемся к сексу. Что происходит?

Я пожал плечами.

– Пакстон хочет двигаться медленно. Так что я двигаюсь медленно. Уж больно хреново, медленно.

Амелия прикрыла рот и хихикнула.

– Это не смешно, – вздохнул я. – Я иду спать с синими шарами и просыпаюсь с ними.

– Фу. Серьезно, я могла обойтись без такой информации, Стид, – запыхтела Амелия.

Я рассмеялся и провел пальцами сквозь волосы.

– В любом случае, я не знаю что лучше: надавить или и дальше позволять ей выбирать темп.

– Хочешь мой совет?

– Без обид, дорогая, но тебе только двадцать два.

Она послала мне грозный взгляд.

– Ну, я же женщина. У меня есть опыт секса. Думаю, я могу вставить свои два цента.

Гнев прошелся сквозь мое тело.

– Кто занимался с тобой сексом? Я надеру ему задницу.

– Ты же не думал, что я все еще девственница?

Я отбросил ручку из своей руки, как будто обжегся, и прикрыл уши.

– Какого черта, Мели! Боже, – руки бессильно упали. – Братья знают эту информацию?

Злая улыбка появилась на ее лице.

– Моим первым был Бобби Бишоп.

Мои глаза расширились в шоке.

– Тревор знает, что его лучший друг оборвал твой цветок?

Амелия расхохоталась.

– Мой цветок? Какого черта? Ты, блядь, шутишь, Стид? – она истерично согнулась от смеха. – О. Мой. Бог. Мой цветок! Я умираю! Не могу дождаться, чтобы рассказать об этом Вайелин! Ты ведь знаешь, что она тоже потеряла цветок?

Я закатил глаза и откинулся в кресле, ожидая, когда она придет в себя. Мысль, что парни касались моих сестер, взбесила меня. Несмотря на то, что Вайелин была замужем, я все равно хотел заехать ее мужу каждый раз, думая об этом.

– Ты закончила?

Амелия вытерла слезы.

– О, чувак. Адские колокола. Мне нужен был этот смех. И нет, я не сказала Тревору.

– Я так понял, мои представления о тебе, как о милой и невинной девушке, выстрел в небо?

Амелия встала и оперлась о мой стол.

– Я выросла с пятью братьями. Пять братьев, которые, к слову, имеют определенную репутацию. Я училась у лучших, – подмигнула она.

– О, черт. Если отец узнает…

Улыбка, которая расплылась на лице сестры, заставила и меня улыбнуться.

– Это незнание, не причиняет ему вреда.

– Папочкин маленький ангелочек.

Она издала смешок, и развернулась. Но дойдя до двери, остановилась и обернулась.

– И кстати. Я все же вставлю свои два цента. Тебе нужно провести ночь с Пакстон. Соблазнить ее и заняться любовью, а остаток ночи провести, трахая, чтобы компенсировать потерянное время. Доверяй мне. Это то, чего она действительно хочет в глубине души. Это медленное дерьмо – защитная пленка, которую она использует, потому что напугана.

Я откинул голову назад.

– Чего она боится?

Амелия подмигнула.

– О, я не могу рассказать тебе все секреты, не так ли?

И с этими словами она вышла.