Текст книги "Неожиданная реальность (ЛП)"
Автор книги: Кайли Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
В ночь нашей встречи мне просто хотелось забыться. Я не пьяница, но была готова на все, чтобы заглушить свою боль. Потом я познакомилась с тобой и ребятами. Приятно было включиться в разговор и почувствовать себя частью чего-то большего. Ты мгновенно понравился мне, и я не жалею о нашей ночи вместе. Ты был первым реальным поступком, который я сделала для себя. Я хотела узнать, каково это быть спонтанной и чувствовать, что тебя хотят. Ты дал мне все это.
Когда я проснулась, мне было стыдно. Не из-за тебя, а из-за чувств, которые ты пробудил во мне. Я до сих пор проигрываю в голове каждую минуту той ночи. Даже сквозь пьяный туман в голове, я помню все, как будто это было вчера. По многим причинам на сегодняшний день та ночь была самой лучшей в моей жизни. Наконец-то я жила для себя и без сожалений.
Сейчас начнется самое интересное. Ты дал мне не только лучшую ночь в моей жизни, но и мое собственное маленькое чудо. Месяц спустя я начала плохо себя чувствовать. Это не проходило, и, естественно, я не выдержала и пошла к врачу. Оказывается, я совсем не больна, а беременна. Я беременна. Знаю, мы предохранялись, но все же ты смог дать мне мое маленькое чудо. Я отказываюсь называть его случайностью. Я верю в судьбу, Ридж, и верю, что наша совместная ночь должна была произойти. Всего чуть меньше чем через месяц я рожу маленького мальчика, которого уже люблю больше, чем могу выразить словами. Ты дал мне настоящую семью, которая у меня была
некоторое время, прежде чем её отняли у меня. Я была потеряна в мире до той минуты, пока не услышала эти слова: «Вы беременны».
Если ты читаешь это письмо, то знай, что я снова пошла по легкому пути. Знаю, ты имеешь право быть в курсе о своем сыне, но до смерти боюсь, что ты откажешься от него, или, хуже того, заберешь его у меня. Ты вроде отличный парень, но, честно говоря, я действительно не знаю тебя. Возможно, я опять струшу и не отправлю это письмо? Надеюсь, что нет. Ты заслуживаешь знать. Хочу, чтобы ты был в курсе, что я ничего от тебя не жду. Мои родители обеспечили меня на всю жизнь, так что деньги не проблема. Я не ожидаю, что ты будешь играть какую-нибудь роль в его жизни, разве что сам захочешь. Все, о чем прошу, так это, если ты будешь в его жизни, убедись, что действительно хочешь этого. Не хочу, чтобы мой сын знал, что такое быть отвергнутым родителями, как было у меня. По крайней мере надеюсь на это.
Я планирую записать тебя как его отца, потому что, если что-то случится со мной, ты единственный, кто останется у него. Тогда это будет твой выбор. Я молюсь, что ты не откажешься от нашего сына. У меня есть трастовый фонд, созданный для него, – как я уже сказала, мои родители оставили меня финансово обеспеченной – просто пытаюсь подготовиться к любому развитию событий. Мне пришлось указать контактное лицо при чрезвычайной ситуации в медицинских записях. Мы обсуждали это с акушером-гинекологом, и он предложил указать тебя в качестве контактного лица, поскольку ты записан в свидетельстве о рождении. Таким образом, если что-то пойдет не так при родах, они будут знать, как с тобой связаться. Так я и сделала. Не предполагаю, что тебе позвонят, но чувствую себя обязанной сказать об этом.
Я люблю этого ребенка, Ридж. Я дам ему жизнь, полную любви и счастья. Как мало или много ты хочешь участвовать в его жизни – решать тебе. Ниже ты найдешь мои контактные данные. Надеюсь, скоро увидимся.
С наилучшими пожеланиями,
Мелисса».
Мои руки трясутся. Я скоро стану отцом. Бросаю взгляд на Мелиссу, которая все ещё выглядит так, как будто просто крепко спит. Я окидываю её взором, пока не достигаю раздутого живота.
У меня есть сын.
Страх, неведомый мне ранее, распространился по венам. Он в порядке? Что означает состояние Мелиссы для него? Что, если она никогда не проснется? Смогу ли я его воспитать? Медленно встаю и подхожу к краю кровати. Оставляю одну трясущуюся руку на кровати, чтобы поддерживала меня, а другую осторожно кладу на её живот. Слезы наворачиваются на мои глаза.
Вся эта ситуация – настоящий пиз*ец. Я хочу злиться на неё, но она собиралась мне сказать. По крайней мере, надеюсь, что она сделала бы это. Она была рядом, в нескольких милях от офиса.
Я потерялся в своих мыслях, когда чувствую толчок в руку. Быстро отскакиваю назад, когда Элис и доктор Эллис возвращаются обратно в палату.
– Все в порядке, – говорит Элис спокойным, утешающим голосом. —Ребенок толкается, – она одаривает меня мягкой улыбкой.
– Вы её медсестра?
– Да, я была с ней с тех пор, как её привезли.
– А вы? – указываю на доктора Эллис. – Вы её врач?
– Я дежурный акушер. Ребенок – мой пациент, а мисс Нокс лечат дежурные ординаторы. Мы работаем вместе для достижения наилучшего результата для них обоих.
– Ребенок... он в порядке? Я имею в виду, что произойдет, если она не проснется? Вы уверены, что с ним все хорошо?
– Да, уверен. Я проверял его показатели и сделал УЗИ, как только они были доставлены. Думаю, вы должны поговорить с врачом о её состоянии.
– Я – отец, – указываю на письмо, что лежит на кровати. – Так говорится в письме: я отец ребенка.
– Как насчет того, чтобы сделать ещё одно УЗИ? Таким образом вы сможете увидеть ребенка и убедиться, что он в порядке, – предлагает доктор Эллис.
Комок в горле вернулся.
– Пожалуйста, – прохрипел я. – Мне бы также хотелось поговорить с её врачом и вами, если это возможно. Просто... мне необходимо знать, чего ожидать.
– Я могу вызвать его, когда вы будете делать УЗИ, – предлагает Элис.
– Спасибо, Элис, – говорит доктор Эллис.
Наблюдаю, как она выходит и возвращается обратно, толкая перед собой оборудование. Она ставит его рядом с кроватью, одаривает меня мягкой улыбкой и стремительно выходит за дверь.
Я напряженно смотрю, как доктор Эллис осторожно отдергивает одеяло, прикрывающее тело Мелиссы и поднимает её платье.
– Подождите, что вы делаете? – спрашиваю я.
– Мне нужно, чтобы живот был голым. Я намажу его этим гелем, а потом это – он держит в руке небольшое устройство, которое, кажется, подсоединено к монитору – позволит нам увидеть вашего малыша.
Я видел, как то же самое делали по телевизору, так что уловил суть. Но она просто лежит здесь и не может говорить за себя. Мне нужно защитить её – это моя обязанность, верно? Как её контактного лица, моя работа присматривать за ней и как... отца. Я с трудом сглатываю.
Я собираюсь стать отцом.
Доктор Эллис продолжает размазывать гель по её животу небольшой рукояткой.
– Смотрите на экран, – говорит он мне.
Шагаю как можно ближе к кровати, мои глаза впиваются в маленький черный экран. Я только хотел спросить, что мне искать, когда экран становится черно-белым. И там – сжатый маленький комочек – мой сын.
У меня есть сын.
– Десять пальчиков на руках, – врач указывает на экран, – десять пальчиков на ногах, – снова показывает он. – Его сердцебиение сильное и устойчивое. Он боец.
Я вцепляюсь в край кровати, чтобы удержаться от падения. Всего слишком много, чтобы принять. Там он – часть меня – на маленьком черно-белом экране. Во мне столько эмоций, что я даже не могу их все определить. Не думая, наклоняюсь к Мелиссе и шепчу на ухо:
– Эй, Мелисса. Ты должна быть сильной, бороться. Ты нужна ему.
Доктор Эллис производит некоторые измерения и показывает различные вещи. Малыш начинает сосать большой палец, поэтому врач увеличивает картинку. Я увлечен, наблюдая за ним. Слишком быстро экран становится черным, и доктор Эллис вытирает живот Мелиссы.
– Вот, держите, – он протягивает мне диск. – Я записал его для вас. Также у меня есть это, – наклоняясь под оборудование, он отрывает длинную, тонкую полоску бумаги.
Фотографии.
Моего сына.
– Спасибо, – говорю я скрипучим голосом. Он выходит из комнаты, забирая с собой оборудование, в то время как мой телефон вибрирует в кармане. Вытянув его, вижу, что на экране высвечивается «Папа». Я не знаю, можно ли говорить здесь по телефону; не помешает ли он всем этим устройствам? Отправляю звонок на голосовую почту и выхожу из палаты.
– Мне нужно позвонить. Я могу сделать это здесь? – спрашиваю Элис, когда подхожу к посту медсестры.
– Да, единственное, мы попросим вас поставить телефон на вибрацию и, конечно же, прекращать любые разговоры, когда в палату приходит физиотерапевт, – говорит она мне.
– Спасибо. Я могу остаться? – указываю за свое плечо.
– Да, она сейчас стабильна. Но, если кто-нибудь спросит, я сказала вам нет, – подмигивает она мне.
Я киваю, так как улыбка на данный момент отнимет слишком много усилий. Возвращаюсь обратно к Мелиссе в палату, ставлю стул рядом с её кроватью, провожу пальцем по экрану и перезваниваю отцу.
– Ридж, как прошел вечер? – хихикает он. Папа знает, что это не мое.
– У меня не получилось. Сегодняшний день... достоин книги, – признаюсь я.
– Что случилось, сынок?
Мои родители потрясающие: всегда были рядом со мной и Рейган в детстве, и не перестают даже сейчас, когда мы выросли. Я знаю, что могу прийти к ним с чем угодно. Смотрю на часы и вижу, что уже больше десяти вечера.
– Долгая история. Я не пострадал, но все ещё в больнице.
– Больнице?
Я могу услышать тревогу в его голосе.
– Да, не мог бы ты...
– Я уже в пути. Твоя мама?
Мне нравится, что он понимает меня. Он хочет знать, должен ли брать маму с собой или это «мужской» разговор. В данный момент мне нужна вся поддержка, которую смогу получить.
– Да, если она ещё не спит. Просто попросите у медсестёр за стойкой регистрации, чтобы меня позвали. Я дам им знать, что жду вас.
– Мы сейчас же выезжаем.
Вот так просто, без вопросов. Мне, вероятно, следует позвонить Рейган и ребятам, но у меня просто нет сил. К тому же в какой-то момент мне придется иметь дело со Стефани. Она явно злится, по этой причине я не слышал ничего от неё с момента, когда сказал, что не смогу пойти на вечер.
Есть более важные вещи в мире.
Когда приходит Элис, чтобы проверить жизненные показатели Мелиссы, я говорю ей, что жду свою семью.
– Я дам знать администратору, где найти вас.
– Спасибо.
Следующие пятнадцать минут изучаю фотографии своего сына. Я рад, что они у меня есть; это делает все более реальным. С таким аргументом будет легче объяснить ситуацию.
Немного погодя Элис заглядывает в палату.
– Ваша семья приехала. Я сказала Кейт проводить их в отдельную комнату, где вы были прежде.
– Спасибо.
Я встаю, хватаю письмо, кидаю прощальный взгляд на Мелиссу и выхожу из палаты, чтобы ввести в курс дела свою семью.
Глава 5
Ридж
– Тук, тук, – доктор Эллис заглядывает в комнату ожидания.
Я только закончил рассказывать моим родителям и Рейган сокращенную версию своего дня. Говорить им, что я скоро стану отцом, было самой трудной частью. К тому времени, как я закончил, было много слез по поводу Мелиссы, ребенка и просто всей ситуации.
– Ридж, это доктор Роббинс. Он лечит Мелиссу, – представляет он.
– Так, как она? Как ребенок? Что дальше? – выпаливаю все вопросы, которые крутятся в моей голове, с тех пор как я все выяснил.
– С ребенком все отлично, показатели хорошие, – сообщает доктор Эллис, смотря в планшет в его руках. – Её жизненные показатели в норме, теперь осталось дождаться только того, чтобы её тело решило проснуться. Медицина не является точной наукой. Мы должны позволить её телу исцелиться и решить, что пришло время просыпаться; придерживаемся тактики выжидания.
– Мама сейчас стабильна. Тело защищает её от травм. Теперь осталось только ждать, чтобы увидеть, если и когда она очнется, – говорит мне доктор Роббинс.
– Если?
Он медленно кивает.
– Если. Медицина – неточная наука, и трудно понять, как тело отреагирует на травму. Мы надеемся, но она была без сознания в течение длительного времени.
– А ребёнок? Что всё это значит для него? Что случится, если Мелисса не проснется? – спрашиваю я, хотя очень боюсь ответа.
– В такой ситуации, как эта, мы будем продолжать наблюдать за малышом и сделаем кесарево сечение, когда придет время, – отвечает доктор Эллис.
– Это безопасно для Мелиссы? Как всё это повлияет на неё?
– Так безопасно, как это может быть. Мы бы обеспечили её такой же анестезией, как и любую другую маму в такой ситуации.
– Итак, мы просто подождем? – усмехаюсь я. Думаю, что должно быть что-то ещё.
– В настоящее время, да. Это всё, что мы можем сделать. Доктор Эллис будет внимательно следить за ребёнком и, если будут какие-нибудь признаки ухудшения, то будем безотлогательно принимать роды. – Cообщает доктор Роббинс.
Опираюсь локтями на колени и прячу лицо в ладонях. Я ненавижу, что не могу всё исправить. Не могу помочь Мелиссе, не могу ничего сделать, кроме как ждать, и молиться, чтобы с малышом было всё хорошо.
Больше молитв. Я взывал к ним бесчисленное количество раз за последние несколько часов.
– Мы будем держать вас в курсе, если ситуация изменится.
Они оба поворачиваются и выходят из комнаты, оставляя меня с «всё, что мы можем, – это ждать».
– Ридж, есть ли шанс...? – Рейган останавливается на полуслове.
Я знаю, о чем она хотела спросить.
– Я уже объяснил, что, действительно, не знаю её хорошо, но это письмо и несколько часов, проведенных с ней... Она не из тех, кто обманывает. По крайней мере, я не думаю, что она такая.
– Я уверена, что в больнице сделают тест, раз уж ребёнок здесь, просто чтобы убедиться, – заверяет меня мама.
– Да, но я всё ещё не могу оставить их. Если малыш мой – а я чувствую, что это именно так – то не смогу просто оставить их здесь. У неё нет семьи. Что, если что-то пойдет не так?
– Делай то, что считаешь нужным. Я заменю тебя в офисе, – говорит папа, положив руку мне на плечо. – На пенсии всё равно скучно, – он подмигивает мне, пытаясь поднять моё мрачное настроение.
– Ты скажи нам, что тебе нужно, и мы сделаем это, – добавляет мама.
– Спасибо. Рейган, ты можешь позвонить парням и дать им знать, что происходит? Это спасет папу от необходимости ехать завтра на рабочий объект.
– Считай, что дело сделано, старший братик. Тебе нужно, чтобы я принесла что-нибудь?
– Было бы неплохо иметь какую-нибудь сухую одежду и ,возможно, зарядку для телефона.
– Эй, почему бы тебе не сбегать домой, принять горячий душ, переодеться и взять всё, что тебе нужно? А я останусь здесь на случай, если она проснется. Если что-нибудь случится, я обязательно позвоню, обещаю, – предлагает Рейган.
– Не сегодня, возможно, завтра. Я просто... хочу быть здесь, – не могу объяснить, но чувствую, что должен быть тут.
– Ок. Ладно, предложение в силе, если что-то будет нужно. Я сбегаю к тебе, заберу одежду и зарядку и вернусь.
Я встаю, притягиваю свою младшую сестру в объятия и крепко обнимаю.
– Спасибо. Пожалуйста, будь осторожна. Не торопись, – подчеркиваю я.
– Всегда, – говорит она с блеском в глазах. – Скоро увидимся.
– Мы посидим с тобой немного, – говорит мама.
– Нет, вы, ребята, идите домой. Я собираюсь посидеть с ней. Они переводят её из скорой в реанимацию. Позвоню завтра. Папа, спасибо, что позаботишься о магазине.
– Не беспокойся. Я понял. Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню тебе. И ты помни о том, что можешь сделать то же самое.
Он сверлит меня «слушай меня, я твой отец» взглядом, который я не видел с тех пор, как был подростком. Я киваю, обнимаю их обоих и возвращаюсь к Мелиссе.
Уже за полночь, они переводят её в реанимацию. Медсестра распсиховалась, когда я сказал, что останусь с ней в палате – судя по всему, посетителям не разрешается оставаться на ночь. Не знаю, что сказала Элис,
когда говорила с медсестрами и докторами, но мне разрешили остаться, правда, с условием, что мне нужно будет убраться с дороги в случае чего.
Я устраиваюсь в кресле, которое приравнивается к не-так-чтобы-очень-комфортной кровати. Подушка, которую дала мне Элис, настолько плоская, что с трудом оправдывает свое название. Сон ускользает от меня. Мой мозг лихорадочно соображает, и, как только я начинаю засыпать, кто-то приходит в палату проверять Мелиссу. Вновь погружаюсь в сон, и они проверяют малыша. Несмотря на это, я не собираюсь жаловаться; приятно знать, что о них так заботятся.
Наконец, где-то около шести утра я сдаюсь, когда доктор Эллис приносит ультразвук.
– Что-то не так? – спрашиваю я, пытаясь подавить панику в голосе.
– Нет, но хочу убедиться, что хорошо посмотрел этого маленького парня хотя бы один раз за день.
Я сижу и смотрю, как он устанавливает оборудование и размазывает гель по животу Мелиссы. Он молчит, пока проводит измерения параметров ребёнка.
– Её измеряли в тридцать семь недель.
– Я не знаю, что это значит, – признаюсь я.
– Полный срок – сорок недель. Начиная с этого дня, если нужно будет принимать роды, то я буду уверен в результате. Она получает стероиды внутривенно, которые помогут укрепить легкие маленького парня.
– Ей будет больно?
– Нет, это безопасно для них обоих.
– Хорошо.
Утренняя медсестра заходит на перевязку, и я выхожу к торговым автоматам с несвежим кофе и пончиками. Я не ел со вчерашнего обеда. Прогуливаюсь по саду в центре больницы. Это безопасное место для пациентов, которые не в реанимации, чтобы гулять снаружи и дышать свежим воздухом. Утром воздух бодрящий, и я смакую его, делая медленные, глубокие вдохи, и думаю, что смогу быстренько вздремнуть.
У меня вибрирует телефон. Да где там!
Стефани: Где ты?
Я: В больнице
Стефани: Позвони мне
Ну вот, опять началось. Я нажимаю на её контакт и жду, когда она ответит.
– Привет
– Привет, это я.
– Все хорошо?
– Нет.
– Ооок. Ты пострадал?
– Нет.
– Ты позаботишься о том, чтобы ввести меня в курс дела?
– Я на самом деле не хочу делать это по телефону, – говорю я ей.
– У меня сегодня трудный день, Ридж. Просто скажи мне, что происходит.
Так я и делаю, рассказываю ей сокращенную версию. Только опускаю факт, что Мелисса была просто девушкой на одну ночь, потому что на данный момент это уже не актуально. После того как объясняю про девушку со спущенным колесом и аварию, я делаю паузу. Знаю, что она не собирается всё это хорошо воспринять.
– И... эмм, Мелисса... Она беременна.
– Рада за неё. Какое это имеет отношение к тебе?
Как я терпел её так долго?
– Он мой. Мы были вместе, прежде чем я встретил тебя. Последний раз около восьми месяцев назад, – не знаю, почему я не хочу, чтобы она знала. Просто не хочу.
– Итак, у тебя будет ребёнок?
– Да. Он родится в течение трех недель.
– Он? Я думаю, вы собираетесь стать маленькой счастливой семьей, да?
Сука!
– Какую часть из «она все ещё в коме» ты не поняла? – закипаю я.
– Слушай, мне нужно идти. Мы можем поговорить об этом позже?
– Как хочешь, – я завершаю вызов. У меня нет ни сил, ни времени, чтобы справляться с этой мелкой драмой. У меня есть не рождённый сын и его мать, которая борется за свою жизнь, вот о чём мне нужно позаботиться.
Глава 6
Ридж
Наступил третий день, и пока никаких изменений. Мелисса всё ещё находится в коме, но её жизненные показатели сильные, поэтому доктор надеется на хороший исход. Ребёнок также оказался бойцом. У него сильный организм, как и его сердцебиение, которое я слышу несколько раз в день. Я жажду услышать этот звук.
– Доброе утро, – Лиза, дневная медсестра, приветствует меня
– Привет, – бормочу я, вставая из своего кресла. – Я собираюсь пойти и выпить кофе, – говорю ей, а потом выхожу из палаты. Чувствую, что им нужно немного приватности, чтобы переодеть её.
Я решаю отправиться в кафе, взять бублик и самый большой кофе, который они предлагают. Больше не могу пить кофе из автомата; конечно, там он должен быть лучше. Сижу за маленьким столом в углу и просматриваю свой телефон. Там сообщения от ребят, Рейган и родителей. Все они хорошо поддержали меня, заходили ко мне, составляли компанию и приносили мне еду и одежду. Ещё я забежал домой, чтобы принять душ вместо использования того, который есть в палате Мелиссы.
Когда я возвращаюсь в её палату, оба, доктор Эллис и доктор Роббинс, здесь. Это первый раз, когда я вижу этих двоих вместе с той первой ночи.
– Что-то не так? – мое сердце падает, когда вижу напряженное выражение их лиц.
– Ридж, состояние ребёнка с вечера стало медленно ухудшаться. Думаю, будет лучше сегодня сделать кесарево, – говорит доктор Эллис.
– Сегодня? – повторяю я.
– Да.
– С ним все в порядке?
– Сейчас всё хорошо, но не хочу ждать до тех пор, пока не появится шанс, что так не будет. Мелисса принимала стероиды, и я верю, что с ним не будет никаких осложнений. Малыши рождаются на тридцать седьмой с половиной неделе каждый день. Мне кажется, что это лучшее решение.
– Что вы думаете? – спрашиваю доктора Роббинс.
– Я согласен с доктором Эллис. Так будет лучше для ребёнка.
– А как насчет Мелиссы?
– У неё сильный организм, и я уверен, что кесарево пройдет как по маслу.
– Ну и когда? – спрашиваю я.
– Сейчас. Как я уже сказал, не хочу, чтобы его состояние ухудшилось до стадии риска. Чем скорее мы примем роды, тем меньше будет напряжения для них обоих, – объясняет Эллис.
– Ч-что мне делать?
– Медсестра поможет вам помыть руки. Готовьтесь встретиться со своим сыном.
– Знаю, она говорит, что он мой, и я не спорю, но мы с ней не виделись в течение восьми месяцев. Мы можем сделать тест? Вы знаете, просто, чтобы убедиться. Чувствую, что он мой, но вы понимаете, просто… Да, мы можем сделать это? – бессвязно говорю я. Кажется будто предаю её, просто спросив, но это то, что мне нужно сделать для моего собственного спокойствия.
– Конечно. Получение результатов займет от двух до пяти дней, но я потороплю их, – говорит доктор Эллис.
– Спасибо.
– Мы собираемся забрать её в операционную. Свяжитесь со своей семьёй, а потом Лиза проводит вас и поможет приготовиться.
Я киваю и смотрю, как они вывозят её из палаты. Думаю, лучше сделать то, что он говорит; не хочу, чтобы мы оба пропустили его рождение.
Решаю послать всем сообщение.
Я: Состояние малыша ухудшилось. Роды сегодня. Сейчас. Напишу, когда узнаю больше.
Мама: Уже в пути.
Папа: Она имела в виду, будь сильным, сынок.
Марк: Поняли тебя.
Сет: Удачи, папочка.
Кент: Магазин закрыли пораньше.
Тайлер: Ты справишься.
Рейган: Люблю тебя, старший братик.
Их слова спустили меня на землю. Я должен оставаться сильным для моего сына. Да, моего сына. Я чувствую это глубоко в душе, и сейчас он нуждается во мне. Время собрать всё своё дерьмо и быть тем, кто ему нужен.
Отцом.
Я отключаю телефон и засовываю в карман, когда Лиза открывает дверь.
– Вы готовы?
– Готов настолько, насколько могу быть.
– Следуйте за мной, – она улыбается.
Делаю, как мне сказано, и после подъема на лифте и нескольких коридоров мы проходим через двойные двери, отмеченные как операционная. Мы останавливаемся в большой, очень стерильной комнате с раковинами.
– Нужно надеть халат поверх одежды и бахилы на обувь. После этого мы помоем ваши руки и наденем перчатки, а также маску. Вы должны быть так же стерильны в условиях хирургического стационара, как и медицинские работники, – поясняет она.
После того как я подготавливаю себя, Лиза открывает дверь к тому, что, теперь я знаю¸ является собственно операционной.
– Там, рядом с Мелиссой, есть стул. Держите её за руку и говорите с ней. Существует мнение, что даже без сознания, они все равно могут вас слышать. Есть такие пациенты, которые, придя в себя, рассказывают, что они всё помнят.
– Вы в это верите?
Лиза пожимает плечами.
– Я работаю медсестрой в течение двадцати лет и многое повидала. Не уверена, что твердо в это верю, но знаю точно, что если бы была на вашем месте, то хотела бы в это верить. Помогите ей быть здесь в этот момент. Может быть, она вспомнит, а может, нет, но в любом случае, вы не будете сожалеть.
С этими напутственными словами она захлопывает дверь, закрывая меня.
– Вы, должно быть, папа, – веселая медсестра приветствует меня. – У нас есть стул для вас, прямо рядом с мамой. Я смогу ответить на любые вопросы, которые, возможно, возникнут во время операции.
Тяжело сглотнув, я киваю и занимаю место рядом с Мелиссой. Хватаю её за руку и сплетаю свои пальцы с её, помня о капельнице.
– Эй, Мелисса. Итак, у малыша некоторые проблемы. Ничего серьёзного, так они говорят, но его состояние ухудшается. Доктора считают, что лучше, чтобы он родился сегодня. Вот, сейчас мы в операционной. Я здесь, с тобой, и никуда не уйду, – говорю и говорю ерунду, нервозность берет верх надо мной.
Я продолжаю рассказывать ей про ежедневные УЗИ, и про то, что ему, кажется, нравится сосать большой палец. Говорю ей, что моя семья здесь для нас троих и ждет встречи с нашим сыном, о том, какая она молодец и как много сделала сама, без поддержки, и как мне жаль, что она пропускает этот момент.
– Он извлечен, – говорит доктор, но его голос напряжен.
В комнате тихо, никакого плача. Разве не должно быть криков? Давай, малыш, один вдох. Один вдох за раз.
Потом я слышу его.
– Он…? – меня переполняют эмоции, когда я слышу звуки первого крика моего сына. Я – отец.
– Они собираются забрать его, чтобы отмыть и провести несколько тестов для новорожденных, и тогда вы сможете подержать его, – объясняет весёлая медсестра.
– Она молодец, Ридж, – уверяет меня доктор Эллис. – Сейчас зашиваем её, а потом отправим восстанавливаться.
– Ты это слышала, Мелисса? Ты его слышала? Его легкие сильные и здоровые. Они тщательно проверят его, и потом я смогу его подержать. Открой свои глазки для меня. Я ненавижу то, что ты всё пропустила. Он – твоя семья. – Мой голос надламывается, когда последние слова слетают с губ. Его крики вдруг затихли, заставив меня быстро повернуть голову. Там, стоя позади меня, веселая медсестра держит его. Он весь закутан в одеяло. Мои руки начинают трястись, а сердце бешено бьётся в груди.
– Он всё прошёл с честью. Уже принял ванную, и мы даже взяли анализы для теста на отцовство. Он готов покушать, папа. Что вы скажете?
Я сморю на Мелиссу, желая, чтобы она проснулась. Она всё пропускает. Повернувшись к медсестре, я отвечаю:
– Я-я не знаю, что делать?
Она улыбается.
– Как насчет того, чтобы я отнесла его в палату для новорождённых, пока вы переодеваете халат, а вы можете встретить меня там? Мама будет восстанавливаться в течение, по крайней мере, нескольких часов, прежде чем мы переведём её в палату.
– Хорошо, – встаю и целую Мелиссу в лоб, – я позабочусь о нем, и мы скоро увидимся. Борись, Мелисса. Ты нужна нам. – Поднявшись во весь свой рост, жду, пока медсестра укладывает моего сына в штуковину, выглядящую как инкубатор, и показывает жестом следовать за ней.
В детской комнате я отвел её в сторонку и сказал, что мне нужно пойти в лабораторию и сдать свою часть анализа для теста на отцовство. С направлением в руках направляюсь туда. Иду быстрым шагом, потому что хочу поскорее вернуться к нему. Мое сердце говорит, что он мой, так что я просто хочу покончить с этим, чтобы мы могли получить результаты и двигаться дальше.
Для теста берут мазок со щеки. Они завели меня и вывели, а также подтвердили, что тест должен быть выполнен в срочном порядке, как и обещал доктор.
Я быстро возвращаюсь в детскую комнату. Та же медсестра из операционной встречает меня с улыбкой.
– Я буду вышей медсестрой до конца смены этим вечером. Садитесь в одно из этих кресел-качалок и покормите сына.
Мой сын.
На трясущихся ногах сажусь в кресло-качалку и вытираю потные ладони о свои джинсы. Я чертовски боюсь, что уроню его или причиню ему боль, или... Не знаю, что, но я нервничаю.
– Вот вам, папочка, – говорит медсестра. – Делайте колыбель из рук. Вот так вот. – Она подбадривает меня, а затем осторожно укладывает его в мои руки.
Он спит, весь завернутый в одеяло. Внезапно нервы ушли, и у меня возникает необходимость убедиться, что с ним всё хорошо.
– Я могу распеленать его? – спрашиваю я.
– Конечно! Мы даже предлагаем контакт «кожа-к-коже», особенно для младенцев, которые родились раньше. Это помогает регулировать их дыхание, – объясняет она.
Контакт «кожа-к-коже»?
– Эээ, что именно это означает?
– Вы снимаете рубашку, а мы раздеваем малыша. Вы кладете его на грудь – «кожа-к-коже».
– Хорошо, – неуверенно говорю я. Однако, если это поможет ему, я в деле.
– Давайте сначала попробуем покормить его, – она протягивает мне крошечную, странной формы бутылочку, – поддерживайте его немного, вот так, – показывает она. – Хорошо, теперь поднесите бутылочку к губам. Большинство малышей делают это инстинктивно. Некоторые из них могут быть упрямыми, но, похоже, у вашего маленького парня с этим проблем нет. – Она лучезарно улыбается ему.
И это действительно так. Как только бутылочка касается его губ, он знает, что делать.
– Сколько он ест?
– Мы начнем с нескольких унций (1 унция ≈ 29,8 г) каждые несколько часов. Вы должны убедиться, что он отрыгнул после каждой унции. Количество растет по мере того, как он становится старше. Чрезвычайно важно на ранних этапах жизни убедиться, что он отрыгнул несколько раз в течение кормления.
Я мысленно записал всё, что она говорит. Хотелось бы, чтоб здесь была Мелисса или моя мама.
Дерьмо! Я забыл позвонить им. Уверен, что они уже тут. Напишу им, когда он поест.
– Давайте, папа, попробуем, чтобы он сейчас отрыгнул.
Я убираю бутылку от его рта, и он начинает хныкать. Я немедленно возвращаю её ему.
– Нет, он должен сначала отрыгнуть. Вы потом будете различать нытье и крики. Он просто голодный, но это важный этап в процессе.
Я киваю и слушаю её инструкции по уходу за моим сыном. Если бы я не был так им заворожен, то почувствовал бы себя марионеткой. Кто не знает, как заботиться о собственном ребёнке? Может быть, кто-то, у кого не было девяти месяцев, как у большинства родителей, чтобы подготовиться.
Я обрываю поток этих мыслей. Не могу злиться на неё, пока она лежит в больнице и борется за свою жизнь. Кроме того, она пришла ко мне.
Не могу оторвать глаз от того, как он ест. У него мой нос и подбородок. Это какой-то абсурд.
– Похоже, он всё сделал. Вы хотите попробовать с ним контакт «кожа-к-коже»? – спрашивает она.
– Да, но сначала мне нужно сообщить своей семье. Уверен, сейчас они ходят взад и вперед по комнате. – Она забирает моего сына из рук, чтобы я мог выйти в коридор и позвонить.
– Ридж, – говорит мама вместо приветствия.
– Эй, он родился. Маленький мальчик, чертовски милый, – восторгаюсь я.
– Сколько он весит? Какой рост? Мне нужны детали.
Черт, я должен знать это дерьмо.
– Ну, я точно не знаю. Это было безумие. Готов сделать то, что они называют «кожа-к-коже». Почему бы вам не спуститься в детскую комнату?
– Уже идем. Мы были на этаже реанимации, не уверенные, куда именно идти в такой ситуации.
Да, без сомнения, это не нормальные обстоятельства.
– Скоро увидимся.
Возвратившись в детскую комнату, медсестра указывает на большое кресло и говорит мне сесть и снять рубашку. Что ж, ладно. Я повинуюсь, и она кивает в одобрении. Смотрю, как она раздевает моего сына, а затем осторожно кладет мне в руки.
