Текст книги "Переплетенные с ним (ЛП)"

Автор книги: Кайли Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава вторая

Дин

Она будет здесь сегодня. Элла. Она больше не сможет меня игнорировать. Я собираюсь, черт возьми, убедиться в этом. Я только что сидел с Заком в его кабинете, обсуждая планы усиления безопасности, которые он хочет использовать теперь, когда Элла будет работать здесь. Как будто я позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Войдя в комнату управления, я замечаю, что все ублюдки стоят у стены экранов, и их внимание приковано к одному из них. На что, бл*дь, они смотрят?

– Сто баксов на то, что он ее трахнет! – выкрикивает Сэм.

– Не, эта цыпочка не в его лиге. – Лахлан качает головой.

Охваченный любопытством, я подхожу к ним, чтобы посмотреть, о ком они там, бл*дь, болтают. Когда я вижу, кто на экране, моя кровь закипает.

– Ни единого, бл*дь, шанса. Если кто-нибудь из вас, ублюдки, хотя бы подумает прикоснуться к ней, я убью вас на хрен. И это если ее братья не доберутся до вас первыми, – ору я на них, вылетая из комнаты и направляясь прямиком на первый этаж.

К тому времени, как я добираюсь до места, где она находится, этот ублюдок Шон уже протягивает к ней свои грязные лапы и прикасается к ее руке, что-то говоря ей на ухо. Глаза Эллы расширяются, когда она видит, как я приближаюсь к нему сзади. Я хватаю его за рубашку и оттаскиваю от нее. Я даже не задумываюсь, когда бью его апперкотом в живот. Он сгибается и падает на землю. Ублюдок. Я хочу убить его на хрен.

Я уже собираюсь наброситься на него, чтобы прикончить, когда ее голос прорывается сквозь дымку моей ярости.

– Какого хрена, Дин? – Элла проходит мимо меня и направляется к Шону, как будто собирается помочь этому ублюдку подняться.

Ни одного гребаного шанса. Обхватив ее за талию, я поднимаю ее и разворачиваю к себе. Стоя так, чтобы перекрыть ей обзор на стонущего ублюдка на полу, и наклонившись, я рычу ей на ухо:

– Если ты хоть пальцем к нему прикоснешься, принцесса, я убью его на хрен – это обещание.

Глаза Эллы расширяются от шока, но она тут же овладевает собой и скрещивает руки, чем только привлекает мое внимание к ее груди – черная блузка на пуговицах совершенно не скрывает черный бюстгальтер под ней. Господи Иисусе, я уверен, что к концу гребаного дня мне придется закапывать трупы, если она будет разгуливать в такой одежде.

Окинув взглядом ее фигуру, я громко стону. На ней юбка-карандаш, черная юбка-карандаш с тонкими белыми полосками; разрез проходит по всему левому бедру. Я вижу верхнюю кружевную часть ее черных чулок, и мой член мгновенно твердеет, когда я представляю, как эти смуглые, упругие бедра обхватывают мою голову.

– Черт, Элла! Ты оставила половину своей одежды дома? Потому что это не может быть все, – говорю я, указывая на ее тело сверху вниз. Я не упускаю из виду, что ее соски затвердели, а эта пародия на топик ничего не может скрыть.

Элла замечает, на чем остановился мой взгляд. Она вздрагивает.

– Не льсти себе, Дин. Я уже не наивная восемнадцатилетняя девочка. Здесь чертовски холодно.

Я ухмыляюсь; не может быть, чтобы она сейчас не была возбуждена. Я вижу, как на ее щеках появляется румянец, а зрачки расширяются. Наклонив голову, я наблюдаю, как ее бедра сжимаются. Я ухмыляюсь, глядя на нее.

– Конечно, детка, если это то, чем ты себя успокаиваешь. – Я пожимаю плечами, а затем наклоняюсь и шепчу ей на ухо: – Но мы с тобой оба знаем, что если бы я засунул руку в твои трусики прямо сейчас, ты бы, бл*дь, была вся мокрая. – Я выпрямляюсь.

Элла смотрит мне за спину и улыбается, говоря:

– Ну, я думаю, что он действительно горячий.

Я собираюсь убить его. Я уже разворачиваюсь, чтобы сделать это, когда Зак кричит:

– Что за хрень здесь происходит? – Мой лучший друг всегда умел выбрать время. Я поворачиваюсь и улыбаюсь Элле. Теперь мне не придется его убивать. Зак здесь, и я уверен, что он без сомнений нарушит свой кодекс «все делать по правилам». Когда дело касается его младшей сестры, никаких гребаных правил не существует.

– Кто-нибудь из вас хочет объяснить мне, почему один из моих сотрудников сейчас лежит на полу и стонет, как маленькая сучка? – спрашивает Зак, перешагнув через Шона и не удостоив его взглядом.

– Конечно, приятель. Шон решил, что может потрогать то, что ему не принадлежит. – Я киваю в сторону Эллы, чтобы он знал, что это что-то – Элла.

Я вижу, как в тот момент, когда он осознает мои слова, его черты лица становятся жесткими. Такой взгляд у него бывает перед убийством. Ну, раньше так было; мы уже много лет не занимались этим. Хотя прямо сейчас я с радостью вернулся бы к убийствам, к закапыванию тел.

– Не будь ослом, Дин. Зак, все было не так. Мы просто разговаривали, когда подошел твой головорез и повалил его на землю. – Элла протискивается мимо меня и подходит к брату.

Брови Зака поднимаются до линии волос, когда он видит ее во всей красе. Он оглядывается на меня и ловит мой взгляд на ее чертовски восхитительной заднице в форме сердца, юбка обтягивает ее, как перчатка. Я не смущаюсь и не отвожу взгляда.

Элла уже взрослая женщина, и она, бл*дь, моя. Никто не сможет оторвать меня от нее. Я всегда буду верен Заку, но Элла для меня на первом месте – всегда, бл*дь, была – даже если мне пришлось разбить ей сердце четыре года назад.

Я сделал это дерьмо для нее, а не для себя. Она заслуживала того, чтобы получить опыт учебы в университете, стать взрослой, без того, чтобы я висел на ней, как гиря. Но сейчас я хочу только одного: затащить ее в свою кровать и привязать к ней ее гребаную задницу.

После того как прошла, кажется, целая вечность, Зак смотрит на сестру.

– Элла, где, бл*дь, остальная одежда? – Он снимает свой пиджак и пытается накинуть его ей на плечи, но она уклоняется.

Я наблюдаю, как она выпрямляет спину, готовая сразиться с братом лицом к лицу.

– Зак, я выйду из этой двери и больше не вернусь, если ты думаешь, что можешь обращаться со мной как с ребенком. Я здесь, чтобы работать, а не для того, чтобы мной командовали такие, как вы двое, – заявляет она, указывая на нас обоих.

Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как она отстаивает свои права. Я всегда восхищался ее искрой. Но сейчас я не мог бы больше ей гордиться. Мне чертовски нравится ее решительность, ее сила.

– О, и Дин? – улыбается она.

– Да, принцесса? – Прозвище, которое я дал ей – имя, которое я никогда не произносил вслух ни перед кем, кроме нее, – свободно слетает с моих губ. Это застает ее врасплох. Взгляд Зака устремлен на меня, в его глазах вопросы и подозрение.

– То, кому я позволяю прикасаться к себе, не имеет к тебе абсолютно никакого отношения. Если я захочу, чтобы вся твоя команда охраны прикасалась ко мне, я это сделаю. – Ее голос звучит сладко, когда она бросает на меня взгляд, одаривая приторной улыбкой. – О, и забудь эту гребаную «принцессу». Я ничья не принцесса, придурок, – говорит она, уходя.

– Эй, Элла! – кричит Зак.

Она поворачивается и смотрит на него, ожидая продолжения. Однако Зак не заканчивает свою фразу. Он идет через весь зал к диджейскому оборудованию. Взяв микрофон и включив несколько переключателей, он смотрит на нее, ухмыляется, а затем говорит в микрофон.

– Слушайте меня, ублюдки. – Он ждет, пока все в помещении, а это теперь включает в себя всю команду охраны, вышедшую посмотреть на наше шоу, замолчат.

– Если кто-то из вас хотя бы подумает о том, чтобы прикоснуться к моей сестре, вы будете уволены. Любой, кто позволит другому мужчине прикоснуться к ней, не пресекая это дерьмо, будет уволен. – Он показывает на Эллу. – Эта женщина – Элла, моя младшая сестра. Обращайтесь с ней, как со своей родной сестрой, и у нас не будет проблем. Понятно?

Ублюдок смотрит прямо на меня, когда произносит последнюю фразу. Я отказываюсь соглашаться. Я не стану врать своему лучшему другу. Я также не стану отрицать, что планирую поступить с Эллой очень не по-сестрински. Я стою и складываю руки на груди, не желая уклоняться от его пристального взгляда.

Элла хмыкает, выходя из зала. Я благодарен ей за то, что она идет к лифтам, а не к входной двери, как она грозилась сделать всего несколько минут назад. Я хочу погнаться за ней и дать ей понять, как она ошибается. Она думает, что я не имею права распоряжаться ее телом, не имею права знать, кто прикасается к ее гребаному телу. Это просто смешно. Ей придется быстро усвоить, что ее тело – мое. Ее сердце – мое, ее гребаная душа – МОЯ! Но с этим уроком придется подождать. Сначала мне нужно разобраться здесь.

Это был долгий, мать его, день. Элла старалась избегать меня, в основном прячась в кабинете Зака. Зак специально заставлял меня заниматься всякой херней внизу. Каждый раз, когда я добираюсь до его кабинета, он быстро выпроваживает меня оттуда. Это лишь вопрос времени, когда он спросит меня об Элле.

Я готов к этому. Может быть, мне стоит признаться ему первому, чтобы опередить его. Сейчас я сижу в его кабинете с виски в руке. Последние двадцать минут Элла прячется в ванной. Я не уверен, подслушивает ли она или просто ждет, когда я уйду, прежде чем выйти. Я слышу, как течет вода, может, она просто принимает душ.

Я собираюсь признаться Заку, рассказать своему лучшему другу, что влюблен в его младшую сестру. Сказать ему, что я планирую быть с ней, и он ни черта не сможет с этим поделать. Пока я обдумываю свои слова, в кабинет врывается Брэй, шокируя и Зака, и меня. Брэй больше не приходит в клуб. В последнее время он занят созданием собственной империи, не говоря уже о том, что он отец и муж.

– Приятно видеть, что ты так и не овладел навыком стучать, – говорю я ему. На что он просто отмахивается от меня и идет к двери в ванную. Он не говорит ни слова ни Заку, ни мне. Постучав в дверь, он зовет:

– Элла, это я. Открой дверь.

Дверь слегка приоткрывается. Брэй протискивается внутрь и закрывает дверь, после чего я слышу звук закрывающегося замка. Какого черта он запирается в ванной с Эллой?

– Что, бл*дь, происходит? – спрашиваю я Зака.

– Ни хрена не понимаю, – отвечает он, стуча в дверь. – Брэй, что там, бл*дь, происходит? – кричит он.

Брэй приоткрывает дверь и высовывает голову наружу. Он смотрит на меня, а затем говорит Заку:

– Элла заболела. Она сегодня больше не работает. Я забираю ее домой. Мне нужно, чтобы вы, два ублюдка, отошли и дали нам немного, бл*дь, пространства.

Она была в порядке весь день. Чем, черт возьми, она могла заболеть сейчас? Брэй уже собирается закрыть дверь, когда я выставляю ногу, не давая ей закрыться.

– Что с ней не так? С ней все было в порядке, – спрашиваю я.

– Не твое гребаное дело. Держись от нее подальше! – кричит он мне в лицо. Большинство мужчин постарались бы избежать конфронтации с Брэем. Но я – не большинство. Я открываю дверь и захожу в ванную. От того, что я вижу, у меня кровь стынет в жилах. Какого черта?

Глава третья

Элла

Я провела весь день, следуя за Заком, будучи его тенью и запоминая о клубе все, что мне может потребоваться, изо всех сил стараясь избегать при этом Дина. Сегодня утром я не смогла отделаться от него достаточно быстро.

То, что он был прав, то, что я так возбудилась, просто находясь так близко к нему – пока он шептал мне на ухо, и его лесной аромат окружал меня, а прикосновение посылало разряды молний по всему моему телу – я чувствовала, что сгораю изнутри. И он знал это. Он знал, как он на меня влияет.

Потом я вспомнила, как он ушел от меня четыре года назад, оставив меня разбитой и рыдающей на кровати. Я вспомнила месяцы, проведенные в ожидании того, что он скажет мне, что совершил ошибку, что он вернется и заявит права на меня, присвоит меня себе.

Именно тогда я нашла в себе внутреннюю ярость. Я позволила этому дерьму выплеснуться на поверхность, выплеснуться на него. Я упряма, и я ни за что не вернусь к тому, что было, не позволю ему управлять моей жизнью, как будто он не оставил меня разбитой на тысячу осколков.

Раньше он называл меня своей принцессой, но теперь я сломанная принцесса. Не его, не чья-то, а просто сломанная. И я не знаю, как себя исправить. Я думала, что все под контролем. Я думала, что наконец-то победила ее – эту потребность причинять себе боль. Потребность резать, я успешно борюсь с ней уже полгода.

Сейчас у меня зуд по всей коже. Я знаю, что должна сказать Заку, что мне нужно уйти. Я должна пойти домой или в спортзал, куда-нибудь еще, подальше от этого места. Но я не могу. Мне нужно пересилить это и продолжить работать. Я здесь, чтобы заниматься делом. Я собираюсь доказать Заку, что могу справиться с этим, что я могу заменить его.

Тяжело снова оказаться в этом клубе, где все началось. Образы той ночи, когда на меня напали, повторяются в моей голове весь день. Я избегаю подниматься на VIP-этаж. Знаю, что в конце концов мне придется сделать это; я никак не могу избегать этого этажа вечно. Точно так же, как я знаю, что не могу избегать его вечно. Хотя я, конечно, буду стараться изо всех сил.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Зак спрашивает меня уже в миллионный раз за сегодня. Сейчас девять вечера, в клубе только начинается оживление. Меня нет в зале. Я просто смотрю на экраны, установленные в офисе Зака.

– Да, я в порядке, но если ты не перестанешь меня спрашивать, то, возможно, скоро не буду, – бурчу я.

Правда в том, что я не в порядке… Я далеко не в порядке. Я не собираюсь признаваться в этом Заку, особенно в первый день на новой работе. Я собираюсь справиться с этим и убраться отсюда как можно скорее. Я планирую отправиться в спортзал, как только вернусь домой.

Сидя на диване, с MacBook на коленях, я просматриваю прошлогодние таблицы, которые мне прислал Зак. С ними что-то не так, но он не понял, что именно. Что бы с ними ни было, я ставлю перед собой задачу выяснить это раньше Зака.

Я знаю, что немного соревнуюсь. Я также хочу доказать, что заслуживаю этой работы. Возможно, я получила ее потому, что я член семьи, но семья это или нет, Зак никогда не стал бы держать кого-то в своем штате, если бы он не заслуживал этого.

Как раз в тот момент, когда я устраиваюсь поудобнее и погружаюсь в цифры, входит он. Дин входит так, словно это он хозяин заведения. Он смотрит прямо на меня, его взгляд напряжен, пронзает меня насквозь и сжигает изнутри. Я изо всех сил стараюсь не реагировать, не ерзать. Не позволяй льву понять, что ты боишься. Именно так он сейчас и выглядит – чертов лев, готовый наброситься на свою добычу. Его добыча – это я!

Нет, этого не случится. Я не стану его добычей, не стану тем, с кем, по его мнению, сейчас можно поиграть. Может, это опять все в моей голове… Я слишком много читаю в его взгляде, в его словах. Наверное, я все это придумала в своем буйном воображении. Я не была достаточно хороша четыре года назад, и уж точно недостаточно хороша для него сейчас.

Мне нужно убираться отсюда. Бросив ноутбук на диван, я направляюсь в ванную, закрывая за собой дверь. Здесь так тихо. Слишком тихо. Несколько минут я хожу туда-сюда по небольшому помещению, пока тишина не становится невыносимой, и стены не начинают давить на меня.

Я включаю душ, шум льющейся воды немного успокаивает. К тому же, если Зак услышит, что работает душ, он не будет удивляться, почему я так долго здесь нахожусь.

Сидя на полу с подтянутыми к груди коленями, я смотрю на крошечную бритву, которую сейчас держу между пальцами. Я уже чувствую боль, всего один маленький порез, и я смогу избавиться от этих мыслей в своей голове. Я так сильно хочу сделать это, что мои руки дрожат. Слезы свободно текут по моему лицу.

Я не могу с этим справиться. Если я сделаю всего один маленький порез, это будет не так уж плохо. Я могу порезаться совсем чуть-чуть, и все сразу станет лучше. Уговариваю я сама себя. Но есть и другой голос, более тихий. Он говорит мне: нет, не делай этого. Это всего лишь мой первый день здесь. Как я смогу справиться с этой работой, если свернулась в клубок и заперлась в ванной в свой первый рабочий день?

Сквозь туманную дымку я понимаю, что мне нужно сделать. Мне нужно позвонить Брэю. Он сможет помочь; он всегда это делает. Достав телефон, я нажимаю на зеленую кнопку рядом с его именем. Он отвечает сразу же, как будто ждал моего звонка.

– Элла, ну как это – быть большой леди-боссом? – Его голос бодрый, но я слышу в нем нотки беспокойства. Оно всегда присутствует, с тех пор как он впервые поймал меня с лезвием несколько лет назад.

На этот раз беспокойство оправдано. Я глубоко вдыхаю, прежде чем прошептать в трубку:

– Брэй, мне… мне нужна… мне нужна помощь. Я… я не справляюсь.

– Где ты? Я сейчас приеду, милая. Где ты? – Я слышу звон ключей и звук его шагов.

– Я… я… в ванной Зака. Брэй, это слишком. Я… я очень хочу сделать это прямо сейчас. – Я пытаюсь объяснить ему, как сильно я хочу порезаться прямо сейчас. Может, мне стоит просто сделать это? Было бы проще поддаться искушению.

– Элла, я знаю, что ты хочешь. Но ты можешь справиться. Как долго? – спрашивает он, напоминая мне, сколько я продержалась.

– Шесть месяцев, – шепчу я.

– Верно. Ты сильнее этого, милая. Я почти у цели. Я буду там через пять минут. Где, черт возьми, Зак?

– Пожалуйста, Брэй, ты не можешь ему сказать. Не говори ему. – Я плачу в трубку, умоляя его сохранить мой секрет.

Брэй громко выдыхает. Я слышу, как ревет двигатель его машины.

– Хорошо, я не скажу. Но, Элла, возможно, скоро настанет время поговорить с ним об этом.

– Я знаю, просто… еще нет. Я не готова.

– Я уже подъезжаю. Я собираюсь повесить трубку. Я буду там через секунду. Элла, жди меня в ванной. Не двигайся, хорошо, милая? Я почти на месте.

– Хорошо, – соглашаюсь я, не понимая, куда, по его мнению, я могу уйти.

Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем я слышу, как он стучит в дверь. Подползая к двери, я щелкаю замком и слегка приоткрываю ее, впуская брата. Я отползаю в угол, в котором сидела, подтягиваю колени к груди и продолжаю смотреть на чертову бритву в своей руке.

Брэй запирает дверь, приседает передо мной и выхватывает бритву из моей руки, убирая ее в карман. Он поднимает мой подбородок так, чтобы я смотрела на него.

– Ты сделала это, милая. Ты справилась. Ты сделала это, – шепчет он и притягивает меня к себе так сильно, что выбивает из груди весь воздух. С ним я всегда чувствую себя в безопасности. Мои братья были моим спасательным кругом столько, сколько я себя помню. Но Брэй, последние несколько лет, был всем. Иногда я беспокоюсь, что привлекаю к себе слишком много внимания. У него есть своя семья. Он должен быть сейчас дома с Райли и близнецами, а не торчать в этой ванной, разбираясь с моим дерьмом.

– Мне жаль. – Я плачу у него на груди.

Проходит совсем немного времени, и Зак выбивает дверь.

– Пожалуйста, не говори ему, – умоляю я Брэя. Брэй целует меня в лоб. – Я ничего не скажу. Обещаю. – Он встает и идет к двери. Я слушаю, как спорят Брэй, Зак и Дин. Это моя вина; если бы не я, им бы не пришлось спорить.

Я все еще сижу на полу, подтянув ноги к груди, и слезы все еще текут по моему лицу. Я слышу шум и, подняв голову, смотрю в голубые глаза. Те самые голубые глаза, которые преследуют меня во сне. Те же голубые глаза, которые проникают глубоко в мою душу.

Дин замирает на месте. Он смотрит на меня, его рот открыт, а на лице отражается шок. Он ничего не говорит. Ему это и не нужно. Я знаю, что он видит. Он видит, какая я слабая. Я не могу выдержать его взгляд – эту жалость в нем. Вопросы, проносящиеся в его голове, – я вижу их все.

Я смотрю мимо него, каким-то образом находя в себе силы встать.

– Брэй, ты можешь отвезти меня домой, пожалуйста?

– Что, черт возьми, происходит? Элла, что случилось? – спрашивает Зак. Я качаю головой. Я не могу ему ответить.

Брэй хватает меня за руку и тянет за собой мимо Дина и Зака.

– Пойдем, милая. У меня есть парочка близнецов, которые будут рады увидеть свою любимую тетю, когда проснутся утром.

– Брэй, клянусь Богом, тебе лучше начать говорить. Что. Бл*дь. Происходит? – требует Зак.

– Поболтаем позже, брат. Дела, люди, с которыми надо встретиться, ты же знаешь, как это бывает. – Он смотрит на Зака, как будто передает сообщение глазами. Зак смотрит на меня, на его лице написано беспокойство. Он слегка кивает. Я совершаю ошибку, глядя на Дина позади него. Он не произнес ни слова, ничего. Он все еще просто смотрит на меня, словно не может понять, что видит.

Я просыпаюсь от криков. Внизу Зак и Брэй кричат друг на друга.

– Черт. – Я натягиваю подушку на голову. – Пусть они заткнутся. – Никто не слышит моих протестов. О чем, черт возьми, они сейчас спорят? По мере того как туман сна медленно рассеивается в моей голове, воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня все разом. Черт, они ссорятся из-за меня. Мне нужно встать и пойти исправить беспорядок, который я устроила. Наверное, мне стоило остаться в Мельбурне. Может, еще не поздно вернуться?

Я сбрасываю подушку с головы. Мне придется смириться. Лучше встать и покончить с этим. Сев, я медленно открываю глаза. Зрение обретает резкость, и из моего рта вырывается легкий вздох, когда мой взгляд фокусируется на фигуре, сидящей на краю кровати.

Очень большая фигура, со знакомыми голубыми глазами, смотрящими в мою чертову душу. Гнев поднимается на поверхность. На каком основании он сидит здесь и наблюдает, словно змея, за тем, как я сплю?

– Какого черта, Дин? Какого хрена ты здесь делаешь? – резко шепчу я ему, натягивая одеяло до подбородка.

Его глаза следят за одеялом, пока я натягиваю его, и на его губах появляется ухмылка. Эта гребаная ухмылка не перестает меня возбуждать. Проклятье. Куда, черт возьми, подевался мой гнев? Мне приходится напрячься, чтобы вытащить его обратно на поверхность. Это не занимает много времени, учитывая, что он все еще не ответил на мой чертов вопрос.

– Что ты здесь делаешь, Дин?

– Что случилось прошлым вечером? – спрашивает он меня в ответ.

– Нет, – говорю я, качая головой.

Дин вскидывает брови.

– Нет, что значит нет?

– Я имею в виду «нет». Нет, ты не можешь приходить сюда с вопросами. Нет, тебе не нужно знать, что произошло прошлым вечером, потому что это не твое гребаное дело, Дин! – Что ж, теперь злость вернулась в десятикратном размере. Я готова обхватить его руками за горло и выдавить из него жизнь. Как он смеет приходить сюда, думая, что может требовать ответов?!

Он улыбается мне; этот ублюдок выглядит так, будто сдерживает смех.

– Какой у тебя грязный рот, принцесса, – говорит он, улыбаясь, как дурак.

– Во-первых, я не твоя принцесса. Во-вторых, какого хрена ты улыбаешься? – спрашиваю я, у меня руки чешутся смахнуть улыбку с его лица.

– Ты чертовски мила, когда злишься, принцесса. Продолжай ругаться сколько хочешь. Твой грязный рот только заводит меня. Сейчас я думаю о том, какими способами я могу его наполнить, прежде чем вымыть его моей спермой и таким образом очистить твой непристойный рот. – Он пожимает плечами.

Я застыла. Он действительно только что сказал мне это? Он только что сказал, что собирается засунуть свой член мне в рот. Почему, черт возьми, этот образ в моей голове так сильно меня возбуждает? Черт бы его побрал. Не успеваю я сориентироваться, как он снова начинает говорить.

– О, и принцесса, – говорит он, подаваясь вперед, поднимая рукой мой подбородок и заставляя встретиться с его глазами. – Все, что касается тебя, абсолютно мое дело. Ты и есть мое дело. Не сомневайся ни секунды, что я не перекину тебя через плечо, не вынесу из этого дома, не отвезу домой и не привяжу к своей кровати, пока не получу нужные мне ответы.

– Ммм… – Мои руки взлетели вверх, чтобы прикрыть рот. Черт! Не могу поверить, что я позволила этому стону вырваться наружу. Это просто провал моей роли, что он не влияет на меня. Но идея быть привязанной к его кровати звучит потрясающе. Нет, этого не случится. Я должна думать головой, а не сердцем или предательской киской. Она хочет только одного: чтобы я широко раздвинула ноги и предоставила теплое, влажное место для его члена.

– Черт! – Нет, я не могу этого сделать. Мне нужно уйти от него. Сбросив одеяло, я встаю. Я уже почти дошла до двери, когда большая мускулистая рука обхватывает меня за талию, отрывая от пола. В следующее мгновение я уже лечу по воздуху и приземляюсь на кровать, с которой только что встала.