Текст книги "Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава двадцать четвертая
Главный Аттракцион

Тем временем в «Гобболенде» у страшно популярного Главного Аттракциона выстроилась длиннющая взбудораженная очередь. «Смертельная шапка», американские горки, тарзанка и спиральная горка простаивали без дела. Ради первоклассной новой забавы народ позабыл все прочие развлечения и даже палатки с едой.

Главный Аттракцион наспех соорудили на огороженной канатами платформе, вроде боксерского ринга. Там гоблины обычно проводят свои знаменитые состязания мокрых шапок – это веселое мероприятие заключается в том, что пока особо тупоголовые смельчаки стоят и рассеянно лыбятся, очумелая толпа, вооруженная длинными шлангами, пытается струей воды сбить с них шапки. Развлечение хоть куда, но не чета несравненному, восхитительному новому аттракциону – уморе высшего пошиба.

То был идеальный Главный Аттракцион.

Назывался он «Страшная мстя». Посетителям предлагалось пять равно приятных и потешных занятий. «Окольцуй каргу», «Обляпай волшебника», «Подпой суперзвезде», «Разозли зверушку» и – на грандиозную закуску – «Вымой ведьму»!

Шельма, Рональд, Лулу, Хьюго, Дадли и Пачкуля, связанные по рукам и ногам, понуро стояли в шеренгу, а орды ликующих гоблинов, пихая друг друга локтями, по очереди набрасывали пластмассовые кольца на Шельмин нос («Окольцуй каргу»), швырялись помидорами в несчастного Рональда («Обляпай волшебника»), горланили бесконечные немелодичные песни дуэтом с Лулу («Подпой суперзвезде»), щекотали Хьюго и Дадли перьями на длинных шестах, пока «зверушки» не начинали молить о пощаде («Разозли зверушку»), и, наконец, – самый восторг – напускались на Пачкулю с ведрами теплой воды, большой губкой и кусищем розового мыла! (Да-да, «Вымой ведьму».)

Теплая вода! Мыло! Пачкуля! Представили себе?

– Налетай! Тодопись! – выкрикивал Красавчик в мегафон и стучал по ведру с отталкивающего вида тюрей из перезрелых помидоров. Внизу в толпе сновали Косоглаз, Пузан, Обормот, Гнус, Свинтус и Цуцик – раздавали кольца, щекотальные палки, губки и ведра с теплой мыльной водой. – Главный аттдакцион! Не пдоходите мимо! Уникальная возможность! Отомстите за все обиды!

Уговаривать не было нужды.

– Они, похоже, считают, что это смешно, – выдавила Шельма сквозь стиснутые зубы. Ей на нос как раз набросили четвертое кольцо – оно плотненько пристроилось к трем другим. Толпа заулюлюкала. – «Окольцуй каргу»! Меня никогда в жизни так не оскорбляли. Мда, каникулы как-то не задались. Ой! Больно же!

– Грхк, – сказал Рональд. Рот у него был набит помидорами. А он с детства их терпеть не мог. Волосы у него тоже были в помидорах, красная мякоть затекала в уши и капала на тощие Рональдовы плечи. Даже его модные желтые шорты заляпали томатами. Вот тебе и поплескался.

Рядом надрывалась Лулу. Ее «номер» пользовался изрядным успехом. Гоблины любят петь, и им не то чтобы часто выпадает шанс исполнить дуэт со знаменитостью калибра Сногсшибательной Лулу Ламарр. Один за другим, застенчиво скалясь, они поднимались на платформу и шептали ей в ухо свои пожелания. Лулу затягивала очередную песню, гоблины безголосо подпевали, а их друзья свистели, хлопали и щелкали фотоаппаратами. Особенно часто заказывали «Как люблю я город у моря».

– Не могу я больше петь, – захныкала Лулу и сердито топнула ножкой. – Горло болит.

– Знамо дело. Раз так, тогда даздавай поцелуи, – предложил Обормот. Потом хихикнул и порозовел от смущения.

Лулу живо принялась петь.

По сравнению с остальными Хьюго и Дадли легко отделались. В конце концов, их всего-навсего щекотали. Но, как потом говорил Хьюго, – когда тебя щекочут заклятые враги, веселого мало.

Хуже всех пришлось Пачкуле. Вода и мыло – ее самый жуткий кошмар, и гоблины это знали. О, с каким усердием они терли, скребли, мылили и мочалили! Пена забивалась Пачкуле в глаза и в нос. Она была в мыле от макушки до пяток. Бедная ведьма с трудом пережила купание в море, но это! Да, большего унижения, наверное, не придумаешь.

– Вы еще пожалеете! – фыркала она, выплевывая мыло. – Я вам покажу, помяните мое слово! Эй! Красавчик! Цуцик! Вот вернемся в Непутевый лес, и вы у меня попляшете! Превращу вас в мерзких ползучих тварей! Будете жить у меня за печкой! Или в клопов! Будете жить у меня под матрасом! Или…

Тут появился очередной ухмыляющийся гоблин с намыленной губкой, и Пачкулины угрозы потонули в пене.

– Одно хорошо, – сказала Шельма, глядя, как к ее окольцованному носу устремляется очередной метательный снаряд.

– Что именно, тетя? – спросил Рональд, прокашлявшись. Юный волшебник напоминал бутылку кетчупа в человеческий рост.

– Что никто из знакомых нас не видит, – простонала Шельма. – Мы бы потом в жизни не отмылись от позора.

– Прошу прощения, – сказала Чепухинда, – не могли бы вы повторить? Мне показалось, вы сказали, что мы приехали. Верно, я ослышалась.

– Приехали, приехали, – сказал Джордж. Он заглушил мотор и открыл пассажирскую дверь.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – вежливо сказала Чепухинда, – но, по-моему, над этими большими воротами написано «Гобболенд».

– Ну да, – сказал Джордж. – Вам туда. У вас есть один час – веселитесь. А потом я уезжаю.

Волшебники и ведьмы ошарашенно молчали. Никто не двинулся с места.

– Выходим, выходим, – подгонял их Джордж. – Все на выход. В автобусе оставаться нельзя. Правила безопасности.

– То есть это вот экскурсия? – вопросил Фред Ясновидец с заднего ряда. – Запихнули нас в автобус с какими-то ведьмами, которые не дают человеку спокойно сыру поесть, и привезли вот сюда?

Ведьмы загудели.

– Нет, вы слышали?

– Он назвал нас «какими-то»!

– А что вам не нравится? – возмутился Джордж. – Чего б не сходить в «Гобболенд»? Разнообразия ради.

Тут, конечно, поднялся крик.

– Да ни за что! – с чувством сказала Вертихвостка. – Вот жулики!

– А я еще думала, что нас повезут в Шотландию! – застонала Макабра. Мечта о тарелке горячей овсянки растаяла как дым. Хаггис сочувственно положил ей копыто на колени.

– Какой позор! – запыхтели не менее раздосадованные волшебники.

– Возмутительно! Непозволительно!

– Хорошенькая Таинственная экскурсия! Тайна – зачем мы вообще на нее поехали!

– Я непременно потребую, чтобы мне вернули деньги за билеты, – гневно заявила Чепухинда. Она со вздохом встала и взяла сумочку. – Ну что. Пойдемте, девочки. Раз уж мы все равно здесь, давайте посмотрим, что за «Гобболенд». Ничего другого не остается. Разве что наши глубокоуважаемые попутчики пожелают разделить с нами содержимое вот той аппетитной корзинки.

– И не мечтайте! – закричали волшебники. – Корзина наша!

Волшебники ужасно страдали. К своему вечному стыду, они проиграли битву за сыр. Крысоловка просто-напросто встала, подошла к Фреду Воспламенителю, выхватила у него бутерброд и выбросила в окно.

Унизительное поражение. Тем решительнее волшебники теперь защищали от посягательств свою корзину.

– Идем, что ли? – предложил Дэйв Друид.

– Думаю, стоит пойти, – поддержал Джеральд Справедливый. – В конце концов, за все уже уплачено. И потом, уверен, водителю не помешает отдохнуть, – справедливо добавил он.

– Да еще как! – отозвался Джордж.

– Но как же наша корзина? – взволнованно загалдели волшебники. – Ее никто не тронет?

– Я запру ее в автобусе, – пообещал Джордж. – На выход, джентльмены. И помните, у вас ровно один час – потом я уезжаю. Расписание как-никак.

Вздыхая, скрипя и причитая, волшебники замотались в теплые шарфы, вышли из автобуса и засеменили следом за ведьмами – те решительной змейкой уже двигались к кассе.

Глава двадцать пятая
Спасательная операция

Ручищу при виде сей честной компании пробрала дрожь. Только что все было тихо-спокойно – а через секунду твой уютный мирок переворачивается с ног на голову, равно как и твоя чашка чая.

Ведьмы?!

Волшебники?!

Вместе???!!!

Ой-ей!

Что они тут делают? Может, это – кошмар!! – может, это тщательно спланированная спасательная операция? Может, они как-то узнали про Главный Аттракцион и пришли отомстить? Армия остроконечных колпаков перепугала Ручищу не на шутку.

Другие руки – те, что поменьше – немедленно бы отступили и вернулись, размахивая белым флагом. Но только не Ручища. Она – профессионал. Ручища поставила на стол пустую чашку и высунулась из будки, авторитетно перегородив проход. Она, конечно, слегка дрожала, и ее густые черные волосья несколько встали дыбом – но все же она держалась молодцом. Мамище бы ею гордилась.

– Будьте добры, откройте ворота, – отрывисто потребовала Чепухинда. – Я тут с группой ведьм, мы на Таинственной экскурсии. Приехали смотреть «Гобболенд». Не сказать, чтобы мы об этом с детства мечтали, но теперь-то уж что.

– Ой, да вам там не понравится, – затараторила Ручища. – Чесслово. Совсем, знаете, не ваше развлечение.

– Вам-то откуда знать? – раздраженно сказала Чепухинда. – Считаете себя экспертом по ведьмам? А ну открывайте, пока я не рассердилась.

– И вообще, – добавила Ручища, не теряя надежды, – у нас как бы закрыто.

– Да неужели? А почему тогда там, за воротами, такое шумное веселье?

– Мест нет, – поправилась Ручища. – Ну да. Народу слишком много. И кстати, это закрытое заведение. Только для гоблинов.

– Хватит с меня этой белиберды! – На первый план вырвался Дэйв Друид. – Отойди-ка, Чепухинда, я разберусь. Давай, друг, открывай! Мы, волшебники, не можем целый день тут торчать. У нас конференция.

– Вот именно! Скажи ему! – поддержали его остальные волшебники.

– Предъявите билеты, – сказала Ручища.

– Билеты-штиблеты, – рявкнула Чепухинда. – Ведьмам билеты не нужны! Живо открывай ворота. Мы начинаем терять терпение!

– И мы тоже, – поддакнул Дэйв Друид.

– Не знаю… – забормотала Ручища. – У меня инструкции. Никто не может войти без би… Ай!

Ручища вскрикнула от боли. Это Чепухинда ее шлепнула. Со всей силы, прямо тыльной стороной по запястью. Ручища поспешно скрылась в будке.

– У тебя что-то с ушами? – осведомилась Чепухинда. – Всегда надо делать то, что ведьма говорит. А плохие руки, которые не слушаются ведьм, получают по попе. Немедленно открой ворота. Или, может, еще шлепок?

Ручища не хотела еще шлепок. Без лишних споров она нажала на кнопку, и ворота открылись.

Тем временем «Страшная мстя» била все рекорды популярности. Аттракцион в одночасье стал гвоздем программы, никто не хотел оставаться в стороне.

Никакой очереди давно не было. Лающая толпа со всех сторон осаждала платформу, гоблины толкались, пихались и подвывали от нетерпения. Те, что покрупнее, подходили уже по второму разу, чем немало бесили маленьких, которые уже замучились ждать.

Одного из этих «маленьких» звали Сопляк. Он стоял на самой окраине гоблинской куча-мала – и потому оказался единственным, кто услышал, как загрохотали главные ворота. Сопляк обернулся – не поверил своим глазам, обернулся еще раз – и у него задрожали колени.

– Ведьмы! – завопил Сопляк и бешено заколотил по спинам впереди стоящих. – Ведьмы и волшебники! Целые полчища! Посмотрите назад! Тревога, тревога! Нас раскрыли!

Новость распространилась со скоростью кометы. Ну то есть не совсем. Гоблины соображают туго – так что скорее не кометы, а отсыревшей петарды. В общем, рано или поздно до всех дошло. Нагрянули ведьмы! Вместе с волшебниками!

Постепенно смех, свист и веселые крики стихли. Гоблины с виноватым видом попрятали метательные кольца. Рассовали по карманам помидоры. Побросали щекотальные палки и мокрые губки. Толпа расступилась, и от платформы до того места, где стояли ошарашенные ведьмы и волшебники, образовался широкий проход.

– Блинский блин, – грустно сказал Красавчик. – Ду все, дам кодец. Попались. Прощай, жестокий МИД.

Шесть истерзанных пленников, оглушенные внезапной тишиной, подняли страдальческие глаза и уставились на своих спасителей со смесью облегчения и стыда. Облегчение – потому что конец мукам. Стыд – потому что свои увидели их в таком неподобающем виде.

– Мне же это не мерещится? Там, в пене, – это же наша Пачкуля? – неуверенно спросила Чепухинда, когда к ней наконец вернулся голос. Трудно узнать Пачкулю, если ее лицо не покрывает десять слоев грязи.

– Похоже, она самая, – мрачно подтвердила Макабра. – Неожиданно, ну?

– А почему у Шельмы на носу какие-то кольца, Бу? – удивилась Гагабу. – Я не пойму, она карниз, что ли, изображает?

– Может, и так, Га. А это не суперзвезда ли Лулу Ламарр? Она-то здесь откуда?

В рядах волшебников также наблюдалось изрядное замешательство.

– Если мои глаза мне не врут – там на платформе малыш Рональд, – озадаченно продребезжал Гарольд Почтенный. – Притом весь в помидорах. И где его штаны? Не слишком достойный вид, мда.

– Боюсь, ты прав, Гарольд, – злорадно подтвердил Фрэнк Ясновидец. – Батюшки-светы. Этот парень вечно выставляет себя на посмешище. Гляди ж ты, опять угодил в заварушку. Точнее, в пюре, ха-ха. Томатное пюре. Поняли шутку?

– Я это называю упасть лицом в грязь, – неодобрительно сказал Альф Невидимый. – Весьма, весьма прискорбное положение.

– Но, вероятно, в этом виноваты гоблины, – справедливо отметил Джеральд Справедливый.

– Точно! – хором сказали ведьмы и волшебники. И удивленно посмотрели друг на друга. Они не так уж часто сходятся во мнениях.

– Сколько там у нас времени есть? – спросила Чепухинда у Дэйва Друида, закатывая рукава.

– Час, – сказал Дэйв.

– Прекрасно. В самый раз. Сдается мне, неплохо бы нам объединить силы ради такого дела. Заключим временное перемирие. Один за всех и все за одного. Согласен?

– Согласен, – кивнул Дэйв. – Но только на сегодня.

– Идет. Преподадим гоблинам урок, который они надолго запомнят. Все готовы?

– Готовы! – дружно отозвались ведьмы и волшебники.

– Тогда в атаку!

Гоблины с воплями бросились врассыпную. Спасательная операция началась.

Глава двадцать шестая
Триумфальное возвращение

На обратном пути в автобусе царила совсем другая атмосфера. Никто не ругался – все смеялись и распевали песни. Никто не дрался – все сердечно хлопали друг друга по спине и поздравляли с победой. Особенно волшебники, не привыкшие к физическим упражнениям. Превратить «Гобболенд» в груду дымящихся булыжников – посложнее будет, чем шаркать от постели до обеденного стола, но подумать только, до чего это весело! Они словно испили из живительного источника. Даже Почтенный Гарольд Прохиндей помолодел на десяток лет. Ну ладно, может, на пяток.

– Мы их сделали! – кричал Фред Воспламенитель. – Мы разгромили этих гоблинов! Впредь будут знать, что с волшебниками шутки плохи. Видели мои каратистские приемы? Ааааййяяя – ха!

– А видели, как я отлупил того здоровяка? – дребезжал старческий голос Гарольда Прохиндея. – Хрясь прямо в нос ему! Я и не знал, что во мне еще столько силищи.

– А видели, как я их из шланга поливал? – хвалился Фрэнк Ясновидец, весь раскрасневшийся от гордости. – Ну они и улепетывали!

– Видели бы вы, как я загнал целую ватагу в лужу грязи! Они аж тряслись от страха!

– Говоришь, тряслись от страха? Видел бы ты, как я за одним гоблином гнался по американским горкам! А он весь белый, что твой снег. Дело, значит, было вот как…

– Кроме того, это справедливо, – говорил Джеральд Справедливый. – И честно. Ведь мы не пользовались магией! Мы победили их в честном бою, вот и все.

– Что за денек! – вздохнул Дэйв Друид. – Ради такого малышу Рональду стоило угодить в плен к гоблинам. Что скажешь, малыш Рональд? Оклемался маленько?

Укутанный в одеяло Рональд смотрел в окно и молчал.

– Считаю, пора доставать корзину, – предложил Фрэнк Ясновидец. – Малыш Рональд наверняка проголодался. Как насчет закуски, парень? Хочешь бутербродик с помидором? Ха-ха-ха.

Рональд выбирал из волос зернышки и по-прежнему молчал.

– Ну будет тебе, – утешал его Джеральд Справедливый. – Не принимай близко к сердцу.

Все мы в юности не раз садились в калошу. Знаешь что? Как только вернемся в отель, помоем тебя, почистим, а потом закажем роскошный праздничный обед из шести блюд. А завтра мы все пойдем слушать твой доклад в конференц-зале. Как тебе такой план?

Рональд немного повеселел.

Ведьмы тоже пребывали в отличном настроении. Вытрешь пол гоблинами – и, считай, заряд бодрости тебе обеспечен. Только Пачкуле с Шельмой было не до веселья. Помятые, униженные, мокрые, все в синяках, они сидели на переднем сиденье (Дадли и Хьюго – у хозяек на коленях) и стоически пропускали мимо ушей дружеские подколки. «И кого это у нас гоблины поймали?» «Ты теперь у нас звезда мыльной оперы, Пачкуля?» Остроумие через край.

Не так уж весело быть мишенью для насмешек.

– Нет, ты слышишь? – пробормотала Пачкуля Шельме, когда остальные снова затянули «Гоблины в грязи». – Им-то весело. Им не пришлось страдать так, как мне. Посмотри на меня! Я вся розовая! Пройдут недели, прежде чем я снова стану нормального цвета. Кошмар!

– Ты страдала? А я, по-твоему, не страдала? Ты видела мою прическу? Меня в жизни так не унижали. Я стала посмешищем, и все из-за тебя, Пачкуля. Я тебе это никогда не прощу. Ты мне все каникулы испортила.

– Ну, это уж слишком! – обиделась Пачкуля. – Я же просто пыталась помочь Скотту. И эта часть плана сработала! Мы убрали девицу с дороги, разве нет?

Она метнула неприязненный взгляд на Лулу – та сидела, поджав губы, на переднем сиденье, рядом с водителем. Галантные волшебники настояли, чтобы Джордж подвез Лулу до Грязьеводска. А ведьмы были в таком отличном настроении, что не стали возражать.

– По крайней мере, мы дали Скотту шанс, – продолжала Пачкуля. – Шоу сейчас, наверно, уже заканчивается. Эх, как бы я хотела быть там! Я просто уверена, что все прошло на ура. Подумай только, Шельмок. Дорогой Скотт снова в лучах славы, и все благодаря мне. Значит, мы страдали не напрасно, да?

– Нет, – отрезала Шельма. – Ничто не может утешить нас с Дадли после пережитых мук. Разве только огромный вкуснющий ужин. Но от Молотофф разве дождешься?

Стемнело. Автобус, пыхтя, взбирался на вершину последнего холма. В ночном небе плыла бледная луна, освещая большой дорожный знак. Надпись на знаке гласила: «ВЫ ПОДЪЕЗЖАЕТЕ К ГРЯЗЬЕВОДСКУ. КОЛДОВАТЬ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ». Внизу мерцали огни Грязьеводска. Далекий пирс отсюда казался волшебной страной.

Под одобрительные возгласы пробки с характерным чпоканьем повылетали из бутылок с праздничным лимонадом. Волшебники деловито разбирали куриные ножки и булочки с сосисками.

– Эй, вы там! – крикнула Мымра. – Хватит трескать, поделитесь с нами! Тут впереди полно голодных ведьм. Давайте бутеры, жадюги!

– Нетушки, – злорадствовали волшебники. – И не подумаем делиться!

– Я думала, у нас перемирие, – напомнила Чепухинда. – Один за всех и все за одного. В единстве – сила и все такое. Мм?

– То гоблины, а то еда, – объяснил Дэйв Друид. Рот у него был набит шоколадным тортом. – Когда дело касается еды, каждый волшебник сам за себя. Извиняйте.

– Разрази меня гром! – с досадой проворчала Чепухинда. – Волшебники, одно слово.

Тем временем в Грязьеводске… из Павильона растекалась толпа осчастливленных театралов. «Давно не видел такого потрясающего шоу», – твердили все в один голос.

Для Скотта это был поистине волшебный вечер! О таком мечтает любой актер. Чудесный, удивительный вечер, когда в кои-то веки все идет как по маслу.

Грим лег просто идеально, а когда Скотт облачился для выступления во фрак и цилиндр, официантка в буфете за так дала ему шоколадное пирожное и сказала: «Ну настоящий щеголь!»

Кофемашина в гримерной исправно варила кофе. Рабочие сцены были с ним вежливы, хлопали по плечу и говорили «удачи, господин Мертвецки, мы верим, что вы справитесь» и «мы все за вас болеем, господин Мертвецки» и все в таком роде. Стоя за кулисами, прислушиваясь к шепоту публики в первых рядах, он почувствовал, что готов ко всему. Удача вернулась к нему. Скотт ощущал ее всем телом. Он не мог дождаться начала представления!

Свет в зале погасили, когда полагается. Оркестр вовремя заиграл увертюру. Занавес не заело. Скотт весело выбежал на сцену и не споткнулся. Шутку про треску встретили взрывом хохота. Скотт не забыл слова песни и почти не фальшивил. Когда он сел на табурет в луче прожектора и запел особенно слезливую песню про любовь, несколько троллих и стайка баньши зашлись в таких рыданиях, что их вежливо попросили выйти.

Номер с чечеткой прошел на ура – никогда еще ступни Скотта не двигались так легко, а колени не взлетали так высоко. Ему даже удалось сесть на шпагат, не порвав ни связки, ни брюки, а для этого нужен редкий талант, это вам в шоу-бизнесе кто угодно скажет.

От начала и до конца представления зрители не отрывали глаз от сцены, ловили каждое слово Скотта, смеялись, аплодировали, подпевали, требовали еще. Ему устроили стоячую овацию и трижды вызывали на поклон.

После шоу гримерную Скотта завалили цветами, конфетами и поздравительными записками. Режиссер долго тряс ему руку и с ходу утроил гонорар. Поток поклонников не иссякал: одни говорили, что Скотт был великолепен, другие признавались, что всегда втайне предпочитали его Лулу Ламарр, третьи спрашивали, когда ждать его следующего фильма.

И вот он стоит на вершине лестницы, в ушах еще звенят аплодисменты, ночной бриз обдувает его пылающее чело – он пожимает руки, раздает автографы, позирует фотографам, мурлычет «спасибо, милые» и «вы слишком добры, любимые» – все как раньше, до того как он соскользнул в забвение. Ммм. Сладкий запах успеха. Как он скучал по нему!

Скотт не заметил, как у пирса со скрипом затормозил грязный автобус. Не заметил создания с безумными глазами и всклокоченными волосами, в рваном розовом платье и одной золотой босоножке, которое выскочило из автобуса и, спотыкаясь, побежало по пирсу. Не заметил, пока оно с пронзительным криком не бросилось в его объятия.

– Скотт! О, Скотт, это я! Я опоздала? Я пропустила шоу?

Он отшатнулся, чуть было не упал – но удержался на ногах. Сегодня его вечер, и ему все удается.

– Лулу! – вскричал Скотт, вновь обретая равновесие. – Что с тобой стряслось? Ты кошмарно выглядишь!

– Опять эти мерзкие ведьмы, – всхлипывала Лулу. – Они заманили меня в ловушку, Скотт! Притворились, что они богатые продюсеры и старые лодочники, а потом дохлая рыба ожила, но не по-настоящему, на самом деле это все были они, а еще ужасный кот и больной хомяк, и они запихнули меня в лодку и заставили сидеть рядом с мокрым волшебником в шортах, а потом лодка перевернулась и мне пришлось плыть к берегу, а потом пришли противные гоблины и связали нас, и заставили меня петь, а потом…

– Дорогая, – мягко сказал Скотт. – Моя бедная, дорогая истеричка, возьми себя в руки. Все это похоже на глупую книгу с бредовым сюжетом. Ты просто переутомилась, моя прелесть. Ничего этого не было, солнышко. Это всего лишь ужасный сон. Тебе нужно немного отдохнуть от публики.

– Но…

– Никаких «но», ангел мой. На вершине приходится тяжко. Нужен не только талант, но и стойкость. Ты не выдерживаешь темпа. Кроме того, – добавил он, стараясь не выказать радости, – кроме того, тебя уволили.

Лулу разразилась шумными рыданиями.

– Ну успокойся, – утешал Скотт, поглаживая ее по спине. – Ничего не бойся. Скотти о тебе позаботится. Через пару лет, когда ты снова встанешь на ноги, как знать, – может, я и предложу тебе эпизодическую роль в моем следующем фильме.

– О, Скотт! Скотт! Хнык, хнык. Я скучала по тебе, Скотт.

– Я тоже по тебе скучал, Лулу, дорогая.

Пачкуля, Хьюго, Шельма и Дадли с отвращением наблюдали эту нежную сцену из автобуса.

– И где благодарность? – сказала Пачкуля. – Посмотри на них. Меня от этого сюсюканья сейчас стошнит. Да чтобы я еще хоть раз стала спасать его карьеру!