Текст книги "«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава семнадцатая
Утро нового дня

котт Мертвецки сидел в ресторане отеля «Ритц» и ждал, когда ему подадут завтрак. Он заказал все подряд: хлопья, грейпфрут, яичницу с беконом, поджаренные сосиски с фасолью, печеные помидоры с грибами, тосты, несколько видов джема и кофе. А что такого? Все равно не ему платить. Прочие столики пустовали. Скотт не любил, когда во время еды его донимали охотники за автографами, и по его настоятельной просьбе администрация отеля повесила на дверях ресторана табличку с надписью:

ОБСЛУЖИВАНИЕ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ.

ПОСТОЯЛЬЦАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

Он развернул свежий номер местной газеты, предусмотрительно положенной на край его стола, и прочел крупный заголовок на первой странице:

СРОЧНО В НОМЕР! СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ ИМЕНА ТАИНСТВЕННЫХ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ!

Скотт довольно ухмыльнулся и принялся читать:

Наконец-то мы можем раскрыть имена таинственных знаменитостей, которые примут сегодня участие в судействе конкурса «Музыкальная битва». Накануне вечером наш корреспондент видел, как к отелю «Ритц» подъехали два роскошных лимузина. Первым прибыл Скотт Мертвецки, знаменитейшая звезда экрана и сцены!

«Да, это обо мне», – с гордостью подумал Скотт. Он любил видеть свое имя в газетах.

В другом лимузине, подъехавшем чуть позже, прибыла вторая звезда, которой оказалась…

В этот момент двери ресторана широко распахнулись. Скотт, было, подумал, что это принесли его завтрак, но он ошибся.

– Так это ты? – взревел Скотт, отбросив в сторону газету и вскочив на ноги.

– Так это ты? – злобно прошипела Лулу.

Не очень-то хорошее начало дня.

– Поверить не могу, что они не подадут нам завтрак, – возмутился Артур. – Это незаконно!

– Мы чем-нибудь перекусим, когда доберемся до места, – пообещал Чуча. – Главное, найти туда дорогу. Следите за указательными знаками – большими желтыми стрелками.

– Надеюсь, они сделали нам скидку, – не унимался Артур. – Ты заплатил чудо-карточкой?

– Да, – ответил Чуча. – Можешь не беспокоиться. Я ваш менеджер и заведую всеми финансами.

– Не могу я не беспокоиться, – отозвался Артур. – Не доверяю я этой твоей карточке. Никогда не слышал о такой карте, по которой все достается даром. А что если все ее волшебство вдруг испарится?

– Поверь мне, этого не случится, – уверил его Чуча. – К тому же мы и так скоро станем миллионерами. – Тут он полез под сиденье и извлек еще один коричневый конверт. – Хватит ныть, лучше письмо от фанатов прочти.

– Что, опять пишут?

– Ага. Пришло сегодня утром на адрес отеля.

– Снова для Шелупони?

– Не знаю, не смотрел еще.

Артур взял конверт и перекинул его через плечо:

– Эй, Верзилка, – буркнул он. – Тебе работка.

Верзилка поймала конверт и заглянула внутрь.

– Тут три письма для Шелупони. Похоже, все от тех же баньши, судя по почерку.

– Вот привязались, – проворчал Шелупоня.

– И еще открытка для Артура, – добавила Верзилка.

– Правда? – просиял Артур.

– Да, от твоей мамы. С изображением вулкана.

– Ну, читай тогда вслух.

–  Дорогой сынок, – начала Верзилка. – Я по тебе очень соскучилась. Вчера купила на ужин готовый лава-бургер. Совсем нет настроения готовить для себя одной. Твоя любящая мама.

– Как мило, правда? – воскликнул Чуча.

– М-да, – промычал Артур. Он, конечно, был рад получить открытку, но настоящей фанатской почтой это не назовешь. К тому же, вспомнив о маме, он вдруг почувствовал себя страшно одиноким и загрустил еще больше.

О’Брайен сидел, прислонившись лбом к оконному стеклу. Хоть прошлой ночью он и выложил Гарету все свои проблемы, легче ему все равно не стало. Было, конечно, неплохо облегчить душу. Но он не получил никаких ответов – никаких откровений, никакой надежды на благополучный исход. Он был один-одинешенек перед своей бедой.

– Эй, О’Брайен, тебе тоже письмо, – сказала вдруг Верзилка.

Что бы это значило? О’Брайен мигом выпрямился. Неужели ему пришло письмо от фанатов? Впервые за долгое время его мрачное настроение, казалось, отступило.

– Прочитать вслух?

– Да-да, конечно, – оживился О’Брайен.

–  «Дорогой О’Брайен, – начала Верзилка, – ты не отвечал на звонки, поэтому мы с братьями решили лично проверить, как у тебя дела. Не хотим тебя расстраивать, но твой радугоотражатель стащили, а в саду вырвали весь четырехлистный клевер. Гоблины сломали дверной замок и забрались в мастерскую. Они сожрали всю твою еду, раскидали всю обувь и перепутали все коробки… – тут Верзилка остановилась и осторожно спросила: – Мне продолжать?

– Валяй, – буркнул О’Брайен. – Читай до конца.

– Тут еще много… – неуверенно сказала Верзилка.

– Говорю же, читай до конца, – гаркнул О’Брайен. И Верзилка продолжила:

–  …Мы их, конечно, прогнали, но боимся, что это не надолго, потому что они засели в ближайших кустах и хихикают. Еще мы встретили Мымру, и она рассказала, что ты уехал с этой своей дурацкой группой играть на каком-то концерте черт знает где. И еще она сказала, что ты был одет в розовую футболку поверх камзола. Так знай же, что ты – позор всего нашего лепреконского рода. С большим приветом, твой брат Пэдди.

P.S. Мы тут заметили, что твой горшок выкопан. Мымра сказала, будто ты прихватил его с собой. Ты что, сдурел? Кто таскает с собой на концерты ценные горшки с золотом? Если его стащат, сам будешь виноват. Немедленно возвращайся домой и объяснись!»

Повисла долгая мучительная пауза, которую в конце концов нарушил Чуча, воскликнув:

– Ну, хотя бы погода сегодня хорошая!

Глава восемнадцатая
В гостевом шатре

узыкальная битва должна была начаться в полдень, но уже с раннего утра от главного входа и вдоль всего забора, окружавшего поле, выстроилась длинная очередь. Опытные фанаты знают, что, если хочешь занять места поближе к сцене, нужно приходить заранее.

Фургон с трудом проехал сквозь толпу у турникета, проворно заглатывавшего пятифунтовые банкноты и пропускавшего посетителей. На воротах красовался огромный плакат:

МУЗЫКАЛЬНАЯ БИТВА!

ВХОД 5 ФУНТОВ.

ДРАТЬСЯ СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ!

Чуча так разволновался, что едва не сбил татуированного зомби, стоявшего на дороге и отчаянно размахивавшего рукой. Конечность эта была отделена от туловища, и зомби использовал ее вместо регулировочного жезла, держа в другой руке и указывая направление движения.

За сценой была устроена огороженная парковка. На ней уже стояли три фургона. Один – розовый с надписью «Веселые Гномихи», украшенной виньетками. Другой – ядовито-зеленый с гигантской надписью «Красотка Бетти и крутые девчонки». Третий фургон был серого цвета и без каких-либо опознавательных знаков. По всей видимости, он принадлежал группе «Тролль и компания», а тролли, к сожалению, не владеют грамотой, а потому обречены разъезжать в безымянных фургонах.

– Вот мы и прибыли, – возвестил Чуча, случайно проехавшись по ноге татуированного зомби. – Похоже, кое-кто из участников нас опередил. – Он вдарил по тормозам и выключил мотор. – Все на выход!

В задней части фургона Верзилка начала осторожно распрямлять затекшие конечности. Они приехали, отступать больше некуда. Двери фургона распахнулись, и в багажник хлынул поток яркого света, отчего Верзилка зажмурилась. Она вытянула свои бесконечно длинные мохнатые ноги и выбралась на свет. Артур и О’Брайен стояли возле фургона и пререкались. Артур уговаривал лепрекона оставить горшок с золотом в фургоне, но тот ни в какую не соглашался.

– Он будет привлекать внимание, – шипел Артур.

– Я ни за что с ним не расстанусь.

– В фургоне он будет в безопасности.

– Я ни за что с ним не расстанусь.

– Оставь его, – вмешался Шелупоня. – Пусть поступает, как считает нужным. Вы как хотите, а я пошел за сэндвичами.

Гостевой шатер был забит участниками, и атмосфера в нем царила напряженная. На дружеское общение не было и намека. Соперники кучковались по разным углам и время от времени недобро косились на соперников.

Не обращая внимания на ухмылки и презрительные взгляды, «Непутевые ребята» в полном составе, а с ними Чуча и Чипс направились прямиком к столику с едой. Если сказать точнее, то к столику без еды. На подносах не осталось ничего, кроме одинокого помятого кексика, покоившегося в море крошек. Обычно у музыкантов зверский аппетит, но, похоже, доставщиков еды об этом не предупредили.

– Ну вот, – вздохнул Шелупоня, – ничего не осталось. Кто бы мог подумать?

Он поплелся к объемистому термосу с чаем на краю стола и, не особо надеясь, несколько раз нажал на кнопку. Естественно, термос был пуст.

– Свободных стульев тоже не осталось, – проворчал Артур. – Не сказать, чтобы я был в большом восторге от этого мероприятия. Есть нечего, сидеть не на чем, даже салфеток чистых нет. Где, спрашивается, их гостеприимство?

О’Брайен стоял молча. Ему не нравилось то, как пялились на него окружающие. Должно быть, их взгляды притягивала розовая футболка. Или горшок с золотом, что более вероятно. При этой мысли он еще крепче стиснул в объятиях свое сокровище.

Три гномихи в розовых платьицах с рюшами и туфельках в цвет стояли в сторонке, с презрительным видом теребя в руках сумочки. У всех трех в ушах висели сережки в виде рыбок, а из сумочек выглядывали розовые складные удочки (ведь гномы, как известно, заядлые рыболовы, причем даже женская половина). Они перешептывались и бросали надменные взгляды на четырех девушек-зомби с вызывающе всклокоченными волосами и в высоченных тяжелых ботинках, которые столь же неприязненно посматривали на гномих.

Чуть поодаль стояли тролли и выгребали лапами драже из вазочки. Другим участниками драже по вкусу не пришлось и поэтому в изобилии осталось на столе, составляя компанию помятому кексику.

Чипс поспешил к ним присоединиться. Тролли поприветствовали его дружеским «Гы!» и протянули вазочку с драже.

– Ему-то хорошо, – буркнул Артур.

Верзилка все это время топталась у входа в шатер, набираясь смелости, чтобы войти внутрь. Она не привыкла к большим сборищам. Но не могла же она простоять снаружи все утро. К тому же на парковку въехал огромный белый автобус с затемненными окнами. Судя по надписи на боку, «Билли и черепушки», и нарисованному ухмыляющемуся черепу в темных очках, в нем прибыла группа скелетов. Верзилке не хотелось столкнуться с ними один на один.

Она глубоко вздохнула, одернула свое помятое платьице, пригнулась пониже и вошла в шатер.

Гномихи заметили ее первыми. Они удивленно вскинули брови и тут же прыснули со смеху.

– Ничего себе! Вы только посмотрите на нее!

– Видали когда-нибудь таких волосатых?

– А платье-то – ужас один!

Смутившись, Верзилка огляделась в поисках укромного местечка, где она могла бы спрятаться. В углу шатра стояла высокая пальма в кадушке, и она направилась прямо к ней.

В это время в шатер пружинящей походкой вошел высокий скелет в темных очках, ослепительно белом костюме с накладными плечами и банджо под мышкой, так что все внимание публики мигом переключилось на него. Вслед за ним вошли четверо скелетов пониже, которые тоже были в темных очках, белых костюмах и несли под мышками банджо.

– Это Билли, – прошипел Артур на ухо Чуче.

Публика стала недовольно перешептываться, когда Билли встал посреди шатра с самодовольной ухмылкой. Остальные черепушки встали по обе стороны от него, пытаясь ухмыляться столь же самодовольно, но у них получалось не так хорошо, как у их вожака. Билли был непревзойденным мастером самодовольной ухмылки.

– Эй, кто тут главный? – проскрипел Билли. – И где Бенни Чокнутый?

Все пожали плечами. Даже если бы они и знали, то ни за что бы ему не сказали.

В шатре для знаменитостей дела обстояли не лучше. И проблема была не в отсутствии еды. Напротив, столы ломились от разнообразных яств и деликатесов – здесь были и клубника, и мороженое, и шоколадные пирожные, и виноград, и сэндвичи, и печенье, и рахат-лукум. Термосы до краев были наполнены ароматным чаем. В изобилии имелись прохладительные напитки, включая шампанское со шербетом.

И со стульями в этом шатре не было никаких проблем. Здесь стоял и мягкий диванчик с высокими подушками и подставочками для ног. А на полу лежал пушистый красный ковер.

Проблема была в отсутствии знаменитостей.

– Где же они? – вопрошал мэр города, который приехал точно в назначенное время, несмотря на то что полночи до блеска начищал свою ливрейную цепь. – Вы же говорили, что они будут.

– Немного терпения, господин мэр, – успокаивал его Али. – Великих артистов нельзя торопить. К тому же нынче модно опаздывать.

– Но вы же говорили, что им не терпится со мной познакомиться. Будучи мэром, я не люблю, когда меня заставляют ждать.

– Они скоро приедут. Поверьте. А пока съешьте банан.

– Я не хочу банан! Будучи мэром, я…

– ПАЛИ! – раздался вдруг пронзительный вопль. – Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ!

– A-а, Скотт, – как ни в чем не бывало поприветствовал гостя Али. – Наконец-то ты приехал. Позволь представить тебе мэра Гря…

– К черту мэра! – продолжал вопить Скотт, приближаясь к шатру и не обращая внимания на протянутую для приветствия руку мэра. – Почему ты мне ничего не сказал? С чего ты взял, что я захочу сидеть в одном жюри с этой… этой профурсеткой?!

– Послушай, – вкрадчиво продолжал Али. – Для начала тебе нужно остыть. Успокойся и…

–  Профурсеткой? – раздался другой визгливый вопль. – Ты только что назвал меня профурсеткой, Скотт Мертвецки?

– О-о-о – просиял Али. – Лулу, дорогая, добро пожаловать! Какое чудесное выдалось сегодня утро, не правда ли? Позволь представить тебе мэра…

– Да как ты мог? – скрипела зубами Лулу. Она просвистела мимо мэра, по дороге отдавив ему каблуком ногу. – Как ты мог, Али? Если бы я знала, то ни за что бы не согласилась! Ни за что! Скажи ты мне раньше, что пригласил в жюри эту высокомерную вонючку…

Мэр скакал вокруг на одной ноге, корчась от боли, но никто не обращал на него внимания. В конце концов он рухнул на диван и, тихонько поскуливая, стал растирать отдавленную ногу.

– Вот видите? – рычал Скотт. – Как с ней вообще можно иметь дело? Сегодня за завтраком эта сумасбродка кидалась в меня ватрушками!

– М-м-м, ватрушечки, – облизнулся Али. – Вкуснятина. Хотя я лично предпочитаю на завтрак круассаны. И еще, знаете, бывают такие булочки с…

– С джемом!Ватрушками с джемом!У меня все волосы от них слиплись,понимаете вы или нет?! Говорю же вам, она сумасшедшая! И я ни за какие коврижки не соглашусь сидеть с ней в одном жюри!

– Тоже мне, укротитель пуделей! – верещала Лулу. – Видала я твой фильм! Только и делаешь там, что возишься со щенятами!

– А я видал твое шоу! Подумаешь, «Сногсшибательная Лулу»! Ха-ха! «Сумасшибательная Лулу»куда больше подойдет!

– Нет, вы слышали? Слышали, что он несет? Али, скажи ему наконец!

– Это ты ейлучше скажи! – проревел Скотт. – И уймите кто-нибудь наконец этого нытика! Он действует мне на нервы!

– Э-э-э, простите, можно войти? – раздался у входа чей-то голос. Он принадлежал важного вида очкастому чертику с блокнотом в руках. – Меня зовут Бумаго Маратель, репортер из «Богатых и знаменитых». Заскочил узнать, можно ли взять у вас интервью. Со мной приехал фотограф.

– Вы как раз вовремя, – промурлыкал Али. – Проходите, господин Маратель, не стесняйтесь. Скотт, Лулу, вы готовы пообщаться с прессой?

– Ну, разумеется, – елейным голоском проворковал Скотт. – Лулу, дорогуша, ты не против?

– Конечно, нет, – кокетливо улыбнулась Лулу и поправила прическу. – Идите же скорее к нам, господин мэр, вставайте между мной и Скотти, сделаем фото на память. Ах, какая прелесть! Али, дорогой, присоединяйся, ты непременно должен быть на снимке!

Что тут скажешь, знаменитости умеют взять себя в руки!

А в это время в шатре для музыкантов Шелупоня продирался сквозь толпу участников с бумажной тарелочкой в руках, на которой лежал тот самый помятый кексик. Он протиснулся за кадушку с пальмой и протянул тарелку Верзилке.

– Хочешь? Это все, что у них осталось. Никто не позарился.

– Спасибо, не надо, – покачала головой Верзилка. – Но все равно спасибо.

– Можно запульнуть им в Билли, – пошутил Шелупоня, пытаясь рассмешить Верзилку. Но она даже не улыбнулась, лишь отбросила со лба челку и грустно на него посмотрела.

– Ну и… почему ты тут… прячешься? – помедлив, спросил Шелупоня.

– Они на меня глазеют, – ответила Верзилка.

– Кто именно?

– Да все. Больше всех, конечно, гномихи. Они смеются над моим платьем. Не то чтобы я их за это осуждала, оно и самой-то мне не шибко нравится. Давно пора купить новое, но я ненавижу ходить по магазинам. Из-за зеркал в примерочных: в них я выгляжу уродиной.

– Да брось ты, – утешил ее Шелупоня, – вовсе ты не такая.

– Нет, я уродина. Только не делай вид, будто ты этого не замечаешь. Я высоченная, мохнатая и никакая одежда мне не идет. Зря я приехала – оборотням здесь не место. Что я вообще тут делаю?

– Ты приехала, чтобы спеть, – сказал Шелупоня. – Ты здесь из-за музыки, так?

– Да, но…

– Плюнь ты на это платье. Просто сделай то, зачем приехала: выйди на сцену и задай им всем жару.

– Ты и вправду так считаешь?

– Еще бы. – Шелупоня встал и протянул ей руку. – Пойдем, все будет хорошо.

Верзилка робко взяла его за руку, и они вместе выбрались из своего укрытия. Никто даже не обратил на них внимания. Все взгляды были устремлены на очередного гостя, который влетел в шатер с воплем «А во-о-о-о-т и Бенни-и-и-и!!!» на тот случай, если кто-то в этом сомневался.

Диджей Бенни Чокнутый был безумно энергичным розовощеким коротышкой. Он был одет в комбинезон на лямках, а его всклокоченные волосы были выкрашены в оранжевый цвет. При взгляде на него неизменно напрашивалось определение «перебудораженный».

– Итак, парни и девчата, все слушайте сюда! – возвестил Бенни Чокнутый. – Наше потрясное шоу начнется через десять минут. Я выхожу на сцену первым и довожу публику до кондиции, представляю жюри и все такое. Сразу после этого мы начинаем. Каждая группа исполняет по одной песне, никаких выходов на бис, затем выслушивает мнение членов жюри и освобождает сцену для следующих участников. Вопросы есть?

– В каком порядке выходить? – спросила одна из «крутых девчонок».

– Первыми идут Тролли, за ними Гномихи, потом «Красотка Бетти и крутые девчонки», «Билли и черепушки» и под конец «Непутевые ребята».

В ответ послышалось недовольное ворчание. Больше всех возмущались черепушки, недовольные своим порядковым номером. И только тролли были рады. Все хотели выступать первыми, пока публика была еще бодра и доброжелательна. Бенни Чокнутый объяснил, что он побросал бумажки с названиями всех групп в шляпу, перемешал и вытягивал одну за другой, что, по его мнению, было самым честным способом определить очередность выступлений.

– Значит, мы выступаем последними, – сказал Артур Чуче. – Как ты думаешь, это хорошо?

– Не то слово! – ответил Чуча. – Вначале всегда выпускают слабаков, а самое интересное оставляют напоследок.

– Да, но что если публика устанет и разойдется? У нас совершенно нет собственных фанатов. Я выглядывал на поле и не увидел ни одного плаката с нашим именем.

– Нас ведь еще никто не слышал, это удовольствие им еще только предстоит. И потом, никто не разойдется до окончания конкурса, пока не объявят результаты. Ты что, хочешь сказать, что больше не веришь в силу трам-тарарама?

– Нет, но…

– Вот и правильно. Ты должен вести себя как победитель. Нужно поразить судей. Перестань трястись, Артур, ты сам себя накручиваешь. Посмотри, кто-то наполнил термос, пойду налью себе чашечку, – сказал Чуча и рванул к столам.

К Артуру подошли Шелупоня с Верзилкой.

– Эй, старина, ты не знаешь, где О’Брайен?

– Пошел к фургону, – вздохнул Артур. – Волнуюсь я за него. Он как-то чудно себя ведет. Боюсь, письмо из дома вряд ли его подбодрило.

– Да уж, не везет старику в последнее время. Видно, удача от него отвернулась.

– Странно все это, – покачал головой Артур.

– Послушайте, – неожиданно подала голос Верзилка. – Может, конечно, я и не должна вам ничего рассказывать, но, думаю, вам лучше об этом знать…

Глава девятнадцатая
Битва начинается

аступил полдень, на поле яблоку было негде упасть. В безоблачном небе ярко сияло солнце. Чайки носились над полем кругами, время от времени роняя на головы зрителей нежданные подарочки. Прямо перед сценой было отгорожено небольшое пространство для судейского стола. Родственники, друзья и фанаты участников конкурса что есть мочи размахивали плакатами в знак поддержки, кто-то начал хлопать. На многих были забавные шляпы, потому что где же еще можно напялить забавный головной убор, если не на концерте.

Публика начала было реветь от нетерпения, но тут на сцену выкатился Бенни Чокнутый, и толпа взорвалась приветственными криками.

– Привет, Грязьеводск! – проорал в микрофон Бенни.

– Привет, Бенни, – проорала в ответ толпа.

– Да, это я, диджей Бенни Чокнутый, и я буду вести сегодняшний концерт! Вы готовы?

– Да-а-а-а-а-а-а-а!

– У нас для вас отличная программа! Пять новых групп, готовых биться за право получить контракт со звукозаписывающей фирмой «Джинн Мьюзик». Но для начала прошу вас поприветствовать членов нашего уважаемого жюри-и-и-и-и!

Оператор-вампир навел камеру на блестящий шатер. Полог его откинулся, и вот появились они! Четыре несравненных знаменитости! Точнее говоря, три знаменитости и мэр. Возглавлял шествие Али Пали, за ним следовали Скотт и Лулу, раздавая публике воздушные поцелуи и приветственно помахивая руками. Мэр семенил позади всех, стараясь не запутаться ногами в своей ливрейной цепи.

– Единственный и неповторимый Али Пали! – возвестил в микрофон Бенни. – Владелец чаровидения собственной персоной!

Али помахал ручкой и растянул рот в улыбке до ушей. Его знали и любили все, у кого дома стоял чаровизор. Если бы не он, всем бы пришлось коротать вечера, уставившись в пустой экран.

– А теперь поприветствуем наших таинственных знаменитостей! – продолжал горланить Бенни. – Итак, позвольте представить вам Скотта Мертвецки, знаменитейшую звезду экрана и сцены!

– Ура! – отозвались фанаты «Пуделей-убийц». Скотт посильнее втянул щеки и поблагодарил публику за аплодисменты изящным поклоном.

– …и блистательную Лулу Ламар!

– Ура! – дружно откликнулась толпа любителей гламура. Лулу жеманно улыбалась и надувала губки, пока оператор-вампир снимал ее крупным планом, чтобы вся женская часть аудитории могла поближе разглядеть детали ее платья и дать себе слово откладывать деньги в течение последующих десяти лет, чтобы купить себе точно такое же.

– И наконец, последний, но не менее важный член жюри – мэр Грязьеводска!

Никто не издал ни звука. Лишь откуда-то с галерки донеслось «Пусть лучше канализацию чинит» и пара свистков. В целом же публика встретила мэра гробовой тишиной, что было немного обидно.

– Итак, – продолжал Бенни, – пока члены жюри занимают свои места, позвольте представить вам первых участников конкурса. Эти крутые ребята приехали к нам из… – Бенни сверился со своим планшетом-подсказкой, – в общем, тут написано «из какой-то дыры», и называются они «Тролль и компания»! Ваши аплодисменты!

– Гы-гы-гы, – заревели стоявшие в толпе тролли. Поскольку они были троллями, то не смогли написать плакатов в поддержку сородичей, зато притащили кучу булыжников, чтобы стучать ими друг о дружку в знак одобрения.

Диджей Бенни удалился за кулисы, и на сцену вышла компания троллей в полном составе. Каждый нес под мышкой по огромному валуну, а в руке держал увесистую кувалду. Они выстроились у края сцены неровной линией и хмуро уставились на членов жюри. Потом они подняли кувалды и принялись что есть мочи молотить ими по гранитным глыбам. Никакого ритма они при этом не придерживались, просто лупили изо всех сил, как им заблагорассудится. Бумс! Бамс! Хрясь! Для троллей это звучало прекрасной музыкой, но для всех остальных было обычным грохотом.

– О, – сказала Лулу, подкрашивая губки помадой. – Группа ударных инструментов. Какая скучища.

– Ничего подобного, – возразил Скотт. – Ударные инструменты просто великолепны.

Хотя в исполнении троллей ничего великолепного не было. Просто Скотт придумал план мести: он решил противоречить всему, что бы ни говорила Лулу.

Мэр потянулся за графином с водой, но обнаружил, что ему забыли поставить стакан. Подушку на сиденье ему тоже подложить забыли, так что из-за стола высовывалась только его макушка.

Стук по камням продолжался довольно долго. Конец этому положил Бенни, который выбежал на сцену и отобрал у троллей микрофон. Тролли еще немного поработали кувалдами и наконец затихли.

– Отлично, парни, большое спасибо, – поблагодарил исполнителей Бенни. – Это была композиция под названием… э-э-э, – он сверился со своим планшетом, – «Мы вас растрясем». В переводе, разумеется. А на языке троллей она называется «Гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы». Надеюсь, я ничего не упустил? – Он вскинул брови и уставился на троллей, которые одобрительно закивали и промычали «ГЫ».

– Что ж, попросим наших уважаемых судей оценить выступление первых участников.

– Ужасно, – сказала Лулу. – Полная ерунда.

– Великолепно, – в свою очередь сказал Скотт. – Страстно, энергично, одним словом – гениально!

– О, – смутился Бенни. – Мнения жюри разошлись. А вы что скажете, господин мэр?

– Ну, – начал тот, – будучи мэром, я…

– Извините, но у нас мало времени. Али, что думаете вы?

– Интересное выступление, – заключил Али. – Не каждый поймет, но что-то в этом определенно есть.

– Что ж, с первыми участниками мы разобрались. Итак, парни, пришло время уступить сцену следующим музыкантам. Кто бы это мог быть? Конечно же, красотки-щеголихи гномихи! Поприветствуем их!

Толпа одобрительно заревела, и на сцену выпорхнули гномихи, стараясь не натолкнуться на уходивших за кулисы троллей с кувалдами, выглядевших довольными, несмотря на противоречивые мнения жюри.

– А они и впрямь красотки, – нарочито громко заметил Скотт так, чтобы Лулу непременно услышала. – Настоящиекрасотки. Не то что некоторые.

Лулу дотянулась до графина с водой и как бы нечаянно опрокинула его на колени Скотту.

Гномихи обступили микрофон, стрельнули глазками, поправили розовые платьица и запели:

 
Водятся в озерах налимы и лещи,
Сазаны, красноперки, уклейки, осетры.
Но ходим на рыбалку мы отнюдь не за ухой.
Мы ловим комплименты там, и наш улов большой!
 

Тем временем О’Брайен сидел в фургоне в обнимку со своим горшком, уставившись на Гарета. Гарет молчал в ответ, он понимал, что О’Брайену сейчас не до разговоров. Все, что он хотел сказать, он уже сказал. Оставалось лишь ждать и покориться судьбе.

Вдруг дверца фургона распахнулась и внутрь забрался Шелупоня, а за ним – Верзилка с Артуром.

– Эй, что с тобой, старина? – спросил Шелупоня.

– Ничего, – буркнул О’Брайен.

– Не хочешь послушать, как выступают другие? – предложил Артур. – Хотя, по правде сказать, до сих пор смотреть было не на что.

– Нет, – ответил О’Брайен. – Лучше оставьте меня в покое.

Повисла долгая пауза. Шелупоня нервно выбивал ритм на приборной панели.

– Но ты же не можешь сидеть тут вечно, – рассудил Артур. – Ты должен сыграть соло, помнишь? То, которое ты придумал после первого куплета Верзилки.

– Не буду я ничего играть, выступайте без меня. Я сегодня не в настроении.

– Не в настроении, значит, – повторил Артур. – Ясно. Позволь мне предположить – хотя, как ты понимаешь, это всего лишь догадка, – твое настроение случайно не связано с проклятием маленькой феи?

О’Брайен резко вскинул голову, испуганно обвел глазами всех по очереди и, наконец, остановил свой взгляд на Верзилке.

– Это я им все рассказала, – призналась она. – Я слышала, как ты разговаривал с Гаретом. Прошлой ночью я лежала в багажнике и не могла уснуть. Прости, но мне показалось, что будет лучше, если все узнают.

– Почему ты нам ничего не сказал? – спросил Шелупоня. – Представляю, как тебя совесть мучила.

– Действительно, – согласился Артур. – Ведь мы же все-таки твои друзья.

– Вряд ли вы ими останетесь, если мы проиграем, – горько усмехнулся О’Брайен.

– Проиграем? – удивился Шелупоня. – С чего ты взял? Мы же лучшие.

– Знаю. Но разве ты не видишь? Меня преследует невезение, и я не хочу, чтобы оно перекинулось и на вас. Поэтому выходите на сцену без меня, так будет лучше.

– Ничего, мы рискнем, – уверенно заявил Артур. – Мы же «Непутевые ребята». Ой, прости, Верзилка, мы «Непутевые ребята и оборотиха». Либо мы выступаем все вместе, либо не выступаем вообще.

– Точно, – подтвердил Шелупоня. – Нам не обойтись без твоего соло, старина. И дело не в том, выиграем мы или проиграем. Нам важно просто сыграть всем вместе.

– Легко тебе говорить, тебя заваливают письмами фанаты и футболка не жмет. А я – одно сплошное посмешище. Прости, что я все испортил, но как бы то ни было, на сцену я сегодня не выйду. Это мое последнее слово.

– Что ж, – вздохнул Артур, – раз ты нас не слушаешь, придется вызывать подкрепление. Эй, вы двое, вылезайте из машины и пошли за Чучей.