Текст книги "«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава четвертая
Чуча

ослушай, Гарет, – проговорило мохнатое Существо в футболке с надписью «Лунобзик», обращаясь к своей золотой рыбке, которая жила в аквариуме на тумбочке. – Я в полном отчаянии. Гарет ничего не ответил, поскольку был рыбкой.

За окном опускалась ночь. На небе показались звезды, за ними появились совы, а потом подтянулись ведьмы, тролли, йети, призраки, гоблины, зомби, гномы, мумии и прочая нечисть. Непутевый лес населяет масса необычных тварей, и по ночам вся эта разношерстная публика вылезает наружу.

Существо в футболке с надписью «Лунобзик», однако же, наружу не спешило. Оно сидело дома, во мшистой норе, устроившись в кресле, и просматривало колонку объявлений с вакансиями в газете «Чертовские ведомости» при свете оплавленной свечи.

По правде говоря, это не было обычным времяпрепровождением для Существа. Оно никогда не любило торчать дома и всегда рвалось в самую гущу событий.

Большая часть лесных обитателей звали Существо попросту Существом. Они понятия не имели о том, какого оно пола, и говорили про него «оно». Однако наиболее близкие друзья знали, что Существо звали Чучей и что оно было мальчиком, поэтому никогда не дарили ему на день рождения розовые футболки. Впрочем, ему вообще мало что дарили на день рождения и уж точно не дарили ничего такого, чем он мог бы воспользоваться, например, деньги.

Чуча был маленьким мохнатым существом с сильно выпиравшими передними зубами и развесистыми ушами. На полинявшей черной футболке порядком истерлись буквы, так что надпись «Лунобзик» едва можно было различить. Ворот футболки поистрепался и щекотал шею Чучи. Это действовало ему на нервы, а они и без того были расшатаны.

– Что же мне делать, Гарет? – печально вопрошал Чуча. – В газете снова пусто. Я просто в отчаянии.

Он ничуть не преувеличивал. Вот уже несколько недель, как Чуча сидел без работы и испытывал крайнюю нужду. В кладовке не осталось ничего, кроме пакетика с кормом для рыб, половинки банана и упаковки сухой лапши. Помимо иссякших запасов еды на него навалилась и целая гора других проблем. Он задолжал за жилье. Кончилось мыло. Чаровизор рябил. Не было денег на новые футболки, а ему так хотелось купить фиолетовую. Да что там, у него не было денег даже на то, чтобы раз в неделю сходить в кино. Чуча обожал кино. Недавно как раз вышел блокбастер со Скоттом Мертвецки в главной роли. Необходимо было как можно быстрее найти работу.

Однако это было не так-то легко, потому что в газете было всего два объявления о работе. В одном требовался хирург, специалист по операциям на головном мозге, в другом – компаньонка для пожилой леди.

– Не то чтобы я уж очень привередливый, – вздохнул Чуча, откладывая газету. – Я много чем занимался, сам знаешь. И газеты разносил, и объявления расклеивал, был шофером, дворецким, посыльным, работал на чаровидении и горным спасателем. Но нигде мне не везло.

– Бульк! – сочувственно отозвался Гарет, давая понять, что ему не все равно.

Чуча снова взял в руки газету и перечитал объявления. Возможно, стоило попытаться устроиться хирургом. В конце концов, не так уж это и сложно – операции на мозге. Единственная проблема в том, что они наверняка попросят прийти с полным набором всяких скальпелей и показать кучу дипломов, которых у него, разумеется, не было. Впрочем, диплом можно было и подделать, но вот со скальпелями это не пройдет.

О том, чтобы стать компаньонкой для пожилой леди, не могло быть и речи – у него не было платья. Были только футболки, и все с надписью «Лунобзик». К тому же он не мог представить себя сидящим в кресле, жующим чепчик, пьющим цветы или чем там еще занимаются компаньонки.

М-да. Тупиковая ситуация.

Он рассеянно блуждал взглядом по газетной странице, половину которой занимала красочная афиша. И вдруг Чуча просиял.

– Эй, ты только посмотри на это! – Чуча схватил газету и потряс ею перед Гаретом, забыв о том что он рыба и глаза у него по бокам, а значит, видеть прямо перед собой он не может. – Большой музыкальный фестиваль в Грязьеводске в следующую субботу. Называется «Музыкальная битва».

Чуча обожал музыку. Он любил ее почти так же сильно, как и кино.

– Тут еще пишут, что фестиваль пройдет под открытым небом на поляне за городом. Победитель получит сто фунтов и контракт со звукозаписывающей фирмой «Джинн Мьюзик». Той самой, которую недавно открыл Али Пали, помнишь? Об этом писали в газетах. Ты только представь себе, Гарет! Сто фунтов! Это же целое состояние! А еще тут говорится, что в жюри пригласят знаменитостей, чьи имена будут держаться в тайне до самого начала конкурса. Интересно, кого же они пригласят? Не отказался бы и я прокатиться в Грязьеводск. Поваляться на солнышке, послушать музыку. Что может быть лучше? Билеты по пять фунтов. «Бронируйте сейчас, а не то будет поздно!»

Гарет выпустил целую струйку строгих пузырьков, явно желая о чем-то предупредить.

– Знаю-знаю, – вздохнул Чуча. – У нас нет денег.

Чуча бросил газету и обвел глазами свою нору, которая настоятельно требовала капитального ремонта. Стены осыпались, на потолке образовалась внушительная трещина, из которой постоянно сыпалась земля и оставалась на полу рыхлыми холмиками.

Чем бы заняться? Можно, конечно, взять лопату и раскидать землю, но настроение совершенно не то. Можно заварить лапшу, но что он тогда будет есть завтра? Чаровизор тоже не посмотришь, денег на починку нет. Что бы поделать? Что предпринять?

Пожалуй, стоило пойти прогуляться. Чуче был необходим глоток свежего воздуха. К тому же так можно было сэкономить на свечах. А если повезет, то и найти где-нибудь в траве чемоданчик с хирургическими скальпелями, который обронил какой-нибудь незадачливый врач-мозгоправ. Как бы то ни было, сидеть в четырех стенах и ныть было бесполезной тратой времени.

Обрадовавшись, что у него теперь есть план, Чуча направился к платяному шкафу, чтобы выбрать подходящую для такого случая футболку.

Чуча очень трепетно относился к своим футболкам с надписью «Лунобзик», и ничего другого не носил. У него было три ящика, до отказа забитых футболками всевозможных цветов (кроме розового). Все они были аккуратно сложены и рассортированы в особом порядке. В верхнем ящике – совсем новенькие, хрустящие футболочки, припасенные для особых случаев. Чуть пониже – самые любимые футболки, которые он носил дома, если не ожидал гостей. И наконец, в самом низу лежали заношенные до дыр старые растянутые футболки, годные разве что для грязных работ по хозяйству.

Подумав минутку, Чуча выбрал желтую футболку. Красивый, яркий, оптимистичный, солнечный цвет как нельзя лучше подходил для начала новой блистательной жизни.

Переодевшись, Чуча подошел к тумбочке и постучал пальцем в стекло аквариума.

– Ну все, Гарет, я пошел, – сказал он бодро. – До скорого!

В ответ Гарет выдул большой одобрительный пузырь.

Чуча подобрал с полу «Чертовские ведомости», сунул их под мышку и вышел из дома. Если уж не удастся найти чемоданчик с инструментами, тогда хоть можно будет посидеть где-нибудь в тихом месте и поразгадывать кроссворд с последней страницы. Нужно заставить мозги работать. Тогда, быть может, ему придет в голову какая-нибудь свежая идея, новый перспективный бизнес-проект, что-то действительно стоящее. Было бы неплохо.

А в это время в самой чаще Непутевого леса, где никогда не раздаются птичьи голоса, в сумраке ночи осторожно скользила чья-то тень…

Глава пятая
Репетиция

так, – деловито проговорил Артур, – что мы имеем на сегодняшний день? У нас есть военный марш, есть пастуший танец, свадебный марш, еще есть мелодия «С днем рожденья тебя», перелюдия и недолюдия. Все правильно?

Участники группы собрались в студии. Она представляла собой избушку, стены которой должны были быть оклеены изнутри картонными коробками из-под яиц с целью звукоизоляции. К сожалению, работы поручили гоблинам, поэтому коробки были поклеены снаружи, а не изнутри, что отнюдь не сделало стены звуконепроницаемыми, особенно после первого проливного дождя. К тому же, когда музыканты начинали играть, им становилось невыносимо жарко, и приходилось открывать настежь дверь, чтобы охладить свой пыл, и уж тогда, как нетрудно догадаться, звук, не встречая на пути своем никаких преград, вырывался наружу и разносился по всей округе.

Шелупоня сидел, сгорбившись, за барабанной установкой, О’Брайен только что примчался и стоял, прислонившись к стене и переводя дыхание. Артур сидел, облокотившись на крышку пианино, и старательно записывал на листочке репертуар группы.

– Еще есть буги-вуги, – подсказал О’Брайен, отдышавшись.

– Буги-вуги, – записал Артур.

– Да уж, буги-вуги, – проворчал Шелупоня. – Ерунда одна.

– А что, отличный номер, – возразил О’Брайен, еле удержавшись, чтобы не добавить «Особенно мое соло на флейте».

– Итак, у нас в репертуаре семь мелодий, – подсчитал Артур. – Надо бы побольше. А что если нам разучить вальс? Скелеты требовали сыграть его на прошлой вечеринке, чуть сцену тогда не разнесли.

– Брось, старик, какой еще вальс? – пробубнил Шелупоня.

– Обычный вальс, – вздохнул Артур, догадываясь, куда клонит Шелупоня.

– Старик, вальс – это не модно!

– Знаю, – сказал Артур, – Знаю. Но мы должны прислушиваться к пожеланиям публики – нам надо как-то зарабатывать на жизнь. По крайней мере некоторым из нас. Не у всех же в саду зарыты горшки с золотом.

– Сколько раз вам повторять: мы не берем золото из горшка, – устало проскулил О’Брайен. – Сто раз уже говорил. Мы это золото не тратим. Просто храним. Вот и все. Для лепреконов весь смысл обладания горшком с золотом заключается именно в обладании им.

– Но мы же играем не из-за денег, – вмешался Шелупоня. – Для этого у нас есть работа. А музыка – она же для души, парни.

– Даже если так, мы все равно должны играть то, что нравится всем, – сказал Артур. – Так устроен мир.

– Но мне не нравится то, что нравится всем! Лично я предпочитаю играть в стиле трам-тарарам!

– Мы все это любим. Но порой в жизни приходится идти на компромисс. И потом, мы же часто играем для себя, разве нет? Помнишь, как на прошлой неделе отжигали? Сплошной улет! Аж пар из ушей валил.

– Да, но мы так играем только на репетициях, – пожаловался Шелупоня. – А на концертах – никогда.

– Потому что публике это не нравится.

– Но мне-то нравится! Ну все, хорош языками чесать. Давайте уже сыграем, – предложил Шелупоня и взял в лапы барабанные палочки.

– Ладно, – согласился Артур. – В субботу званый ужин у зомби. Они заказывали смертельный хит. Так что надо бы поднапрячься, а то нам еще и вальс разучивать.

Шелупоня опустил барабанные палочки, сложил лапы на коленях и надулся. С творческими личностями такое частенько случается.

– Итак, – сказал Артур, не обращая на него внимания. – Давайте займемся смертельным хитом. Представим себе кладбище, разрытые могилы… Думаю, это должно звучать примерно так.

И Артур заиграл. Левой лапой он медленно взял пару тяжелых, мрачных аккордов. Затем правой лапой добавил к ним несколько зловещих трелей на высоких тонах. Через мгновение к нему присоединился О’Брайен и наиграл на флейте веселенькую мелодию, скорее напоминавшую о порхающих пикси, чем о движениях неповоротливых зомби.

Артур остановился.

– Не так быстро, О’Брайен. Забудь о зеленых солнечных полянках, представь серое, окутанное туманом кладбище.

– То есть мне сыграть туманно?

– Именно.

О’Брайен попытался сыграть туманно, но выходило у него по-прежнему шаловливо. Артур добавил несколько тяжелых аккордов. Какое-то время они пытались каждый по своему изобразить хмурых зомби, бредущих в тумане, но постепенно их попытки сошли на нет и они перестали играть.

– Ничего не выходит, – буркнул насупленный Шелупоня. – Мне не нравится.

– Вот как? – вежливо переспросил Артур. – Тогда, пожалуй, стоит заняться вальсом.

– Нет уж, спасибо.

– Так что будем играть?

– Лучше это, – сказал Шелупоня. Он закрыл глаза и принялся тихонько отбивать ритм на боковом барабане.

Это был обычный простенький ритм, но как заразительно он звучал! Ноги невольно начинали отстукивать ему в такт: Ти-тата-ти-тата-ти-тата-ти! Затем вступил большой барабан: Бум! Бум! Бум! Бум! И наконец цимбалы: Тсск! Тсск, тсск, тсссск!

Уже через секунду голова Артура начала покачиваться в такт заданному ритму. Он тихо усмехнулся, хлопнул в ладоши и развернулся к клавиатуре. Левой лапой он вдарил по клавишам, и пальцы ловко забегали взад-вперед по басовым октавам. В то же время правой лапой он брал отрывистые высокие аккорды. Хвост его при этом ритмично ходил из стороны в сторону.

О’Брайен поднес флейту к губам и усилием воли заставил себя замереть на месте, чтобы чего доброго не пуститься в пляс. Вот уже несколько дней в голове его звучал один задорный мотивчик, и он чувствовал, что пришло время сыграть его.

Проворные пальчики лепрекона забегали вдоль флейты, из которой тотчас же полилась замысловатая переливчатая мелодия, идеально легшая на барабанный ритм и клавишные аккорды.

Да, вместе у них здорово получалось. Именно такую музыку они любили играть: веселую, заводную, улетную, а самое главное – оглушительную.Пианино Артура могло издавать очень громкие звуки, не говоря уже о барабанной установке Шелупони, а О’Брайен старался не отставать и изо всех сил дул в свою флейту. От напряжения у Артура из ноздрей сыпались искры. У Шелупони растаял гель, которым он уложил свой хохолок, и теперь капал у него со лба. А О’Брайен аж покраснел от натуги, пытаясь сдерживать свои танцевальные порывы.

– Ти-тата-титата, бум, бум, бум! Ту-бада, ту-бада, бац, бац, бац!

– А теперь тише, – прокричал Артур, и внезапно все заиграли еле слышно, вкрадчиво, словно воры в ночи.

– Давай на полную! – взревел Артур через пару мгновений. И они врубили так, что уши заложило.

ТИ-ТАТА-БЭНЦ! ТУБАДА-БАМ! ТУДУБИДУ! БУМ!

Пот лил градом, искры летели во все стороны, барабанные палочки мелькали в воздухе. Стоял такой грохот, что если бы мимо на всей скорости промчался паровоз, его бы никто не услышал.

Но все, как известно, когда-нибудь кончается. А поскольку играли музыканты, не жалея сил, то рано или поздно им нужно было передохнуть. По сигналу Артура импровизация завершилась серией победных раскатистых аккордов, от которых сотряслись стены и отвалились последние яичные коробки.

– Отлично, парни! – воскликнул Шелупоня, подбросив вверх палочки и ловко поймав их одной рукой. – Вот о чем я говорил!

Артур тем временем утирал лицо полотенцем, которое он специально держал наготове для таких случаев, а обессилевший О’Брайен обмахивался своей широкополой шляпой. Все трое светились от счастья.

– Вот это я понимаю, отличный музон, – раздался с порога чей-то голос. Все обернулись и увидели в дверях мохнатое Существо в футболке «Лунобзик».

Глава шестая
Заманчивое предложение

ы серьезно? – осторожно спросил Артур. Он пребывал в некотором замешательстве. Студия находилась в отдаленном уголке Непутевого леса, прежние редкие посетители заглядывали к ним лишь затем, чтобы пожаловаться на шум и попросить их играть потише. – Вам вправду понравилось?

– Понравилось? – воскликнул Чуча, войдя внутрь и прикрыв за собой дверь. – Да я в полном восторге! Я бродил тут неподалеку, настроение было – ниже плинтуса, а вы, ребята, меня прямо-таки к жизни вернули. Точно говорю! Ваша музыка – это нечто! Вы просто супер!

– Ну, спасибо, конечно, – сказал Артур, – очень вам признательны. Вообще-то мы играем в стиле трам-тарарам, не все его понимают… Э-э-э… мы можем вам чем-то помочь?

– На самом деле, – сказал Чуча, – это я мог бы вам кое-чем помочь.

– Если вы насчет концерта, то на ближайший месяц у нас все расписано, – поспешил сообщить Артур. – Вы уж извините.

– Я нисколько не удивлен, – сказал Чуча. – Свадьбы скелетов, званые ужины зомби, слеты ведьм – уверен, вы идете нарасхват.

– Тоже мне, счастье, – пробурчал себе под нос Шелупоня, но, поймав строгий взгляд Артура, осекся и принялся сосредоточенно ковырять ногти.

– Уверен, они вам недоплачивают. Такие таланты, как вы, заслуживают гораздо большего.

– Нам платят по высшему разряду, – сухо возразил Артур.

– Ну, разумеется, – согласился Чуча. – Но тем не менее вы заслуживаете большего. Я ваш поклонник, парни, был на вашем первом концерте. Тогда еще все барабаны полопались.

Шелупоню аж передернуло. Он не любил вспоминать о первом выступлении на конкурсе талантов у ведьм, который закончился грандиозным скандалом и потасовкой. Впрочем, большинство их концертов заканчивались скандалами и потасовками. Такое впечатление, что они нравились публике гораздо больше самой музыки.

– Я у вас тогда еще автографы попросил, – продолжал Чуча. – Может, помните.

Все удивленно заморгали. В их кошмарных воспоминаниях о том жутком концерте не было ничего, похожего на раздачу автографов.

– Вы с тех пор здорово преуспели! – сказал Чуча. – Серьезно, очень здорово. – Жаль, конечно, что вам приходится играть всякую старомодную чушь – марши, вальсы и все такое прочее.

– Да уж, публика это любит, – согласился Артур. – Ничего не поделаешь.

– Знаю-знаю, – сочувственно закивал Чуча. – У местных жителей никакого вкуса. Каждому второму медведь на ухо наступил.

– Вот именно, – хором подхватили музыканты.

– Слушают всякую чепуху. А вы, ребята, выше этого!

– Точно!

– Знаете, что у вас есть? У вас есть талант. И с хорошим менеджером вы далеко пойдете.

– Ясное дело, – хором воскликнули Шелупоня с О’Брайеном. И только Артур промолчал.

– Честно говоря, – сказал он, – я тут за менеджера.

– Ну конечно, я знаю, – проворковал Чуча, – и у вас отлично получается. По всему видно. Договариваетесь о концертах, собираете деньги и так далее. Разумеется, кому-то же нужно этим заниматься, тратить свое драгоценное время. Время, которое можно было бы провести за пианино…

– Да уж, – согласился Артур, – приходится повозиться. Столько бумажной волокиты…

– Но вы же музыкант, так?

– Да, но кто-то же должен…

– Все, что вам нужно – это играть в стиле трамтарарам. Жить полноценной творческой жизнью.

– Да, но…

– Играть на сцене… Перед толпой фанатов… Вот что вам нужно.

– Да, но…

– Послушай, Артур, – твердо сказал Чуча, выставляя вперед свою мохнатую лапку. – Ты просто можешь посмотреть шире, увидеть всю картинку целиком. Взгляни-ка сюда. – Он вытянул из подмышки «Чертовские ведомости». – Тут есть одна любопытная заметка. И в связи с ней у меня к вам интересное предложение…

Зашелестели кусты, хрустнула ветка, и из-за деревьев выступила высокая темная фигура. Припав к земле, она осторожно подкралась к плакучей иве, что росла возле студии. Она раздвинула ветви и быстро пригнулась…

Глава седьмая
Отъезд

а следующее утро Мымра сидела у себя на кухне, окруженная вчерашним беспорядком, к которому добавилась еще и немытая посуда, оставшаяся после завтрака. Мымра в раздражении ковыряла ложечкой вареное яйцо, а ее метла путалась под ногами и делала вид, что занимается уборкой.

Наконец на кухню в ночной пижаме пришаркал заспанный Шелупоня. Метла нарочно взбила у него под носом густое облачко пыли и, надувшись, прислонилась к стене в своем углу.

– Явился – не запылился, – проворчала Мымра. – Я поставила вариться твое яйцо уже час назад.

– Круто, – зевнул Шелупоня.

– Ничего крутого в твоем яйце нет. Оно взорвалось, и тебе придется соскребать его со стены. Во сколько ты вчера вернулся?

– Без понятия.

– Наверняка заявился после полуночи. И продрых полдня. Помнится, ты обещал прибраться на кухне…

– Я приберусь, – заверил Шелупоня, – обязательно.

– Ты и вчера так говорил. Метле надоело все делать за тебя. И мне, кстати, тоже. Так дальше продолжаться не может.

– У нас кое-что случилось, – пробормотал Шелупоня, взял ложку и принялся отбивать ритм на краешке столешницы. Мымра уставилась на него в недоумении. Он выглядел немного озабоченным. Не таким, как обычно. Как будто хотел о чем-то рассказать, но не знал, с чего начать.

– Что случилось? – всполошилась Мымра. – Давай, выкладывай.

– Мы наняли менеджера.

– Менеджера? Я думала, у вас Артур всем занимался. И перестань наконец стучать, у меня голова раскалывается. – Мымра перегнулась через стол и отняла у Шелупони ложку.

– Да, он занимался, раньше. А теперь не будет.

– Ах, вот как. И кто же ваш новый менеджер?

– Существо.

– Что? В футболке «Лунобзик»?

– Ага.

– Поосторожнее с ним, – предупредила Мымра. – Он еще ни на одной работе не задерживался больше пары часов: куча энтузиазма и ноль способностей. Что он такого сделает, чего Артур не смог?

– У него свежие идеи. У нас будут новые шмотки, новый имидж.

– И это все?

– Еще реклама. Постеры. Свой фан-клуб. Может, даже куклы…

– Куклы? В виде вас?

– Ага. А еще он везет нас на большой концерт, – добавил Шелупоня без тени эмоций, но Мымру было не провести.

– Какой еще концерт?

– «Музыкальная битва», это такой фестиваль. В общем, мы тоже участвуем.

– Неужели? И где же состоится эта битва?

Шелупоня пробормотал себе под нос что-то неразборчивое и нервно схватил со стола вилку.

– Где? Немедленно отвечай! – потребовала Мымра, вновь перегнулась через стол и отняла вилку.

– В Грязьеводске.

– Но это же у черта на рогах!

– Не совсем.

– Вот именно что там. Помнишь, сколько мы добирались в этот Грязьеводск на автобусе, когда всем шабашем ездили на каникулы?

– Угу, – промычал Шелупоня, который на всю жизнь запомнил эту поездку. Сумасшедшие выдались каникулы. У ведьм по-другому не бывает.

– Помнишь представление на пирсе? – пустилась в ностальгические воспоминания Мымра. – И как мы превратили хозяйку гостиницы в курицу?[Чтобы узнать об этом поподробнее, прочтите книгу К. Умански «Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы».]

– Помню, – вздохнул Шелупоня.

– Здорово повеселились, несмотря на все их дурацкие запреты на колдовство. Хорошо там, тепло, солнечно, никаких дождей. Но далековато. И когда этот ваш концерт?

– В субботу.

– Но в субботу же ведьминский слет! Надеюсь, ты не собираешься брать отгул?

– Вообще-то собираюсь, – виновато посмотрел на нее Шелупоня. – Пойми ты, это наш шанс. Это прорыв. Мы впервые сыграем свой клевый музон перед огромной толпой. Мы не можем не поехать.

– Полагаю, под «клевым музоном» ты имеешь в виду это ваше ушераздирающее громоподобное бренчание?

– Мы играем в стиле трам-тарарам, – напомнил Шелупоня. – И ты прекрасно это знаешь.

– Какая разница, как это называется. Один сплошной грохот. Под него даже петь нельзя.

Шелупоня решил не продолжать спор, ни к чему хорошему он бы все равно не привел.

– Послушай, – сказал он. – Меня не будет всего один день. Мы уедем в пятницу, а вернемся в субботу к вечеру. Или в воскресенье утром. Да, самое позднее – в воскресенье утром.

– Уверен? – буркнула Мымра, вновь принимаясь за вареное яйцо.

Шелупоня с минуту молчал.

– Уверен, – наконец сказал он. – Вернемся в воскресенье утром. С чеком.

– С каким еще чеком? – насторожилась Мымра.

– Призовым. Мы получим чек и контракт со звукозаписывающей фирмой «Джинн Мьюзик». Ее основал Али Пали. А теперь он ищет таланты и поэтому затеял фестиваль.

– К черту Али Пали, давай ближе к делу. На какую сумму чек?

– Сто фунтов.

– Что, каждому?Или на всех? Подумай, это важно.

– Без понятия. Какая разница? Главное – контракт с фирмой.

Мымра так не считала, но не хотела до поры до времени расстраивать Шелупоню. Ведь если они не выиграют, то и говорить не о чем.

– Сколько всего групп участвует? – поинтересовалась она.

– Без понятия.

– Вы уверены в победе?

– На все сто.

– А то ведь, знаешь, я могла бы наложить заклятие на этот их конкурс. Так, для верности.

– Не вздумай! – воскликнул в ужасе Шелупоня. – Это же музыка!

– Ну, хоть небольшое, легонькое такое заклятие. Никто даже не узнает.

– Нет, нет и нет!

– Как знаешь. Но без победы не возвращайся.

– Так, значит, ты меня отпускаешь?

– Да. Я дам тебе отгул, но только в виде исключения. И, разумеется, вычту деньги из твоего жалованья.

– Плевать, – буркнул Шелупоня, пожав плечами. – Можешь мне вообще не платить, переживу.

– Я так и сделаю, – поймала его на слове Мымра. – Напиши мне расписку, и забудем об этом. Так значит, до пятницы ты свободен?

– Не то чтобы… Надо кое-что уладить до отъезда. Кстати, сегодня у нас деловой обед с Чучей.

– У вас деловой обед с чучелом? – растерялась Мымра.

– Да нет же, с Чучей, с менеджером.

– Это надолго?

– К ужину не жди – у меня куча дел. Я бы, конечно, мог остаться и прибраться на кухне, но…

– Ничего-ничего, – успокоила его Мымра. – Можешь пока посидеть, постучать ложками, а я сварю тебе новое яичко. Тебе нужно побольше упражняться, чтобы выиграть конкурс и привезти домой чек. А уж на эти денежки я смогу купить в дом отличный пылесос, – сказала она, бросив победный взгляд на метлу.

– Мам, ты здесь? – крикнул Артур, распахнув дверь спальни.

Спустя несколько мгновений в ответ раздался заспанный голос:

– Да, сынок, а что?

– Ты спишь?

– Да вот, прикорнула чуток.

– Э, хотел предупредить, что убегаю на деловой обед с новым менеджером.

– Как мило!

– Я приготовил тебе обугленные тосты. Они на подносе, в кухне.

– О, спасибо.

– Вернусь поздно, у нас куча дел.

– Хорошо, сынок. Желаю удачи.

– Помнишь, что в пятницу я уезжаю?

– Конечно.

– Сходить за покупками до отъезда?

– Не беспокойся, у нас все есть.

Оказывается, у драконов на удивление покладистые мамы.

О’Брайен сидел на скамейке у себя в мастерской, тяжело дыша и утирая пот со лба. Он с самого рассвета вкалывал как угорелый, чтобы успеть досрочно выполнить недельную норму работы. Полки ломились под тяжестью сотен коробок с отремонтированной обувью. О’Брайен снял заляпанный фартук, убрал в ящик инструменты и повесил на дверь табличку с надписью «Закрыто». Что же, прощай, сапожный бизнес, да здравствует новая карьера!

О’Брайен обхватил себя за плечи и позволил себе помечтать о том, что ждет его впереди. Для начала – деловой обед в ресторане. Потом – Грязьеводск. Участие в «Музыкальной битве». Победа в «Музыкальной битве». А потом – совершенно другая жизнь. Стадионы. Отели. Безумствующие фанаты. Слава. Мировое турне. Заветная мечта любого трам-тарарамщика! Братья, разумеется, будут против, но для него нет ничего важнее, чем следовать зову сердца.

Зазвонил чарофон. Ну вот, наверняка опять кто-то из братьев. Отвечать или нет?

Лучше все-таки нет. Не стоит им говорить о Грязьеводске, а то переполошатся, раскудахчутся, камня на камне не оставят от его голубой мечты. Убедят остаться дома и, как прежде, латать чужие подметки.

Прозвонив четырнадцать раз, чарофон умолк. О’Брайен уже был готов расслабиться, как вдруг в дверь мастерской тихонько постучали.

– Кто там? Чего надо? – заорал О’Брайен, вконец разуверившись, что его оставят в покое.

– Милый сапожник, пожалуйста, почините мне туфельки, – раздался за дверью тоненький голосок. Он был похож на звон серебряных колокольчиков в тиши звездной ночи у берегов прозрачного ручья.

По всей видимости, голосок принадлежал феечке. Прелестной маленькой феечке с ажурными крылышками, одетой в кружевное платьице и державшей в ручках пару крошечных хрустальных туфелек. Ну как отказать такой милашке!

– Нет! – рявкнул О’Брайен. – Убирайся прочь. Не видишь – закрыто!

– Но я же фея, – сказал серебряный голосок.

– И что с того? А я – лепрекон.

– А я думала, что вы – пикси.

–  У нас просто шляпы похожи!

– Не стоит так кричать. Кем бы вы ни были, вы же сапожник, да?

–  Былсапожником. А теперь сменил профессию.

– Но вы обязаны помогать феям, – отозвался, чуть дрогнув, серебряный голосок. – Вы должны выполнять любые наши просьбы, и тогда мы, если захотим, любезно позволим вам загадать три желания.

– И что мне, интересно, с ними делать? – огрызнулся О’Брайен. – Можешь оставить свои желания при себе. У меня уже есть удача лепреконов. С ней я выиграю «Музыкальную битву» и получу контракт со студией звукозаписи!

– Неужели? – холодно отозвалась фея. – Что же, я бы на вашем месте не была столь самонадеянной. С таким-то отношением в делу!

– Хочешь сказать, ты много понимаешь в музыке? – ухмыльнулся О’Брайен.

– Представьте себе, понимаю, – отрезала фея.

– Что, водишь хороводы с букашками? – съязвил О’Брайен. – Поешь им колыбельные? Это ты называешь музыкой? Я это давно перерос. Я играю трам-тарарам и не думаю, что феям типа тебя он по вкусу.

– Почему это?

– Да потому что вы ничего в нем не смыслите. Вам подавай плаксивые напевчики.

– Что же, плохо вы нас знаете. Ну да ладно, так как насчет туфель?

– Убирайся прочь, настырная малявка! – взревел О’Брайен. – И сама чини свои туфли!

На миг вокруг воцарилась гробовая тишина.

– Ну ладно, – раздался наконец ледяной голосок. – Считайте, что отныне вы потеряли расположение фей.

– Подумаешь, напугала! Удача лепреконов пересилит любые выходки фей.

– Думаю, вы скоро убедитесь в обратном.

– А вот и нет. Пошла прочь, кому сказано!

– Вы крепко пожалеете о своих словах, – зловеще бросила фея.

– Вот уж не думаю. Давай, хлопай крылышками и не смей больше сюда заявляться.

Послышался легкий звук удаляющихся шагов.

– Молодчина! – похвалил себя О’Брайен. – Ловко отшил феечку. Вот что значит быть настоящим трам-тарарамщиком! – Он усмехнулся и попытался расстегнуть три верхние пуговицы своего камзола. Однако это почему-то у него не получилось. Он провозился с застежками целую вечность, но они так и не поддались. Должно быть, петли ссохлись или где-то нитки запутались.

Но это было только начало его злоключений…

Далеко-далеко, из недр темной пещеры одинокого холма доносился загадочный черк а ющий звук. Если хорошенько прислушаться, то можно было узнать этот звук… Звук пера, быстро царапающего по бумаге…