Текст книги "«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава десятая
Верзилка

оцарилась гробовая тишина. Даже Шелупоня перестал барабанить и вернулся к действительности. Оборотни нечасто встречались в Непутевом лесу. Они предпочитали одиночество, жили сами по себе на отшибе, в горных пещерах подальше от всех. О них почти ничего не было известно. Оборотни слыли загадочными существами, особенно особи женского пола.

Ребята долго и пристально рассматривали незнакомку. От огромных ступней их взгляд скользил выше, выше, выше, еще выше и наконец достиг головы. Ничего себе, ну и верзила!

Все тело ее было покрыто густой коричневой шерстью, которая колыхалась в такт движениям. Шерсть сплошь покрывала ее руки. И ноги. И росла даже на ладонях. Голову украшала копна волос, неумело собранных на затылке в хвост и перевязанных потертой бечевкой.

Застиранная бесформенная юбка с криво обрезанным подолом, из которого торчали нитки, напоминала, скорее, старый пыльный мешок.

– Заходи, – проговорил наконец Чуча. – Чем можем быть полезны?

– Я не опоздала? – робко спросила оборотиха.

– Ты хочешь сказать… на прослушивание? – уточнил Чуча.

– Да. – Оборотиха пригнулась, чтобы не удариться головой о притолоку, и вошла в комнату, которая вдруг разом уменьшилась в размерах.

– Ах вот оно что… – протянул Чуча. – Видишь, ли… есть одно небольшое обстоятельство: у нас мальчуковая группа, это следует из названия. И нам нужен парень-солист.

– Но в объявлении ничего такого не говорилось, – растерялась оборотиха.

– Это подразумевалось, – не моргнув глазом ответил Чуча. – Я немного торопился, когда писал его. Живем в бешеном ритме, сама понимаешь. Трам-тарарам он и есть трам-тарарам.

– Думаете, девчонки не могут заценить трамтарарам?

– Заценить-то могут, – ответил Чуча. – Можешь вступить в наш фан-клуб, если хочешь…

– Значит, считаете, что девчонки не могут петь трам-тарарам? – не дала ему договорить оборотиха. – Разве на этот счет есть какие-то правила? Вы это хотите сказать?

– Я хочу сказать, – вскипел Чуча, – я хочу сказать, что мы не можем переименовать из-за тебя группу и назваться «Непутевые ребята и оборотиха». Как ты себе представляешь такую афишу?

– Значит, вы отказываетесь меня прослушать?

– Ну… В общем, да, отказываемся.

Повисла неловкая пауза. И тут ко всеобщему изумлению, подал голос Шелупоня:

– А, собственно, почему бы и нет?

У Чучи имелось в запасе множество причин отказать ей даже помимо той, что она была девчонкой. И самая веская заключалась в том, что она – оборотень.

– Послушай, дорогуша, – начал Чуча. – Не буду ходить вокруг да около, а спрошу прямо. Разве в полнолуние с тобой не происходят странности?

Шелупоня, Артур и О’Брайен смущенно переглянулись. Это был очень личный вопрос, но всем хотелось услышать на него ответ.

– Странности? – удивленно переспросила оборотиха.

– Вот именно, странности, – повторил Чуча. – Сама знаешь, о чем я. Небось рыщешь по лесу, скрежещешь клыками, воешь на луну.

– Вообще-то в полнолуние я пеку булочки.

Шелупоня тихонько прыснул со смеху.

– Между прочим, оборотням есть чем заняться. Носиться по лесу, сломя голову и высунув язык, – не единственный наш талант. Мы, как и все, живем полноценной жизнью!

– Ладно, ладно, не кипятись, – осадил ее Чуча.

– А сам-то ты кто? – придирчиво спросила оборотиха. – У тебя на футболке надпись «Лунобзик».

– Ну и что. Я же не такой.

– Вот и я не такая. Но даже если бы и была, то какое это имеет отношение к пению?

– Никакого, – сказал Шелупоня. – Ладно, пускай споет, раз уж пришла.

– Совершенно верно, – поддержал его Артур, растягивая губы в улыбке. Он всегда стремился быть справедливым. К тому же девчонка была не виновата, что уродилась такой.

– Ладно уж, дадим ей шанс, – сказал О’Брайен. Он задыхался в тисках своей розовой футболки и мечтал только об одном: как бы побыстрее добраться до дома, найти ножницы и высвободиться из этого капкана. – Только по-быстрому, – добавил он.

Чуче пришлось смириться. Тяжело вздохнув, он взял свой планшет.

– Имя?

– Верзилка. В-Е-Р-З-И-Л-К-А, – продиктовала оборотиха по буквам.

Чуча записал.

– Тебя так зовут, потому что ты очень, ну, как это…

– Высокая? Вовсе нет. Просто это такое имя. А что?

– Да так, ничего. Хорошее имя. Красивое. Ничего общего с оборотнями. Наверное, все удивляются, когда…

– Видят, какая я на самом деле? Да, есть немного.

– Ладно, – сказал Чуча. – Видишь на полу крестик? Вставай на него, эээ… Верзилка. Ты что-нибудь приготовила?

Верзилка кивнула. Она осторожно встала на белый крестик, сунула руку в карман юбки и достала оттуда черную записную книжечку.

– У меня здесь слова, – смущенно пояснила она. – Мне показалось, они очень подойдут к вашей новой мелодии, которую вы вчера играли. Там еще такое долгое барабанное соло, и в конце вы убыстряете темп.

Непутевые ребята изумленно переглянулись.

– Ты нас слышала? – спросил О’Брайен.

– Да, – призналась Верзилка и покраснела до корней волос. – Я сидела снаружи, под старой ивой. Я часто сюда прихожу, когда у вас репетиция…

– Зачем? – удивился Артур.

– Мне нравится слушать, как вы играете, – сказала Верзилка и слегка покосилась на Шелупоню.

– В самом деле? Ну, что же, спасибо за комплимент, – отозвался Артур. – А теперь давай мы тебя послушаем. Начинай.

Верзилка распрямила плечи, вытянулась во весь свой немалый рост, набрала побольше воздуха, задрала голову, открыла рот и… запела!

 
Была я нелюдимой,
Была я одинокой,
Была я очень дикой,
На всех смотрела букой.
Но песня в жизнь мою пришла,
И изменилась жизнь моя!
Я оборотень – даааааа!
Но больше не стыжусь.
Я оборотень – даааааа!
Но с песней веселюююююсь!
Я изредка кусаюсь
И вою на луну,
Я оборотень, знаю,
Но круто я поююююююю!
НО КРУ-У-УУТО-ОО Я ПО-ОООЮ-У-УУУУУУ!
 

Когда стих последний вопль, все почувствовали, как по спинам забегали мурашки. Но не от страха, а, скорее, наоборот.

В студии воцарилась полная тишина. Никто не решался заговорить первым, никто не смел пошевелиться.

– Вот, собственно, и все, – промолвила Верзилка. – Что скажете?

Непутевые ребята во главе с менеджером таращились на нее во все глаза.

– Не понравилось, что про оборотней? Ну ладно, все равно спасибо, что выслушали… – Верзилка закрыла свою записную книжечку, положила ее обратно в карман и развернулась, чтобы уйти. Плечи ее снова опустились, а в глазах заблестели слезинки.

– Постой-ка, – сказал Артур, садясь за пианино. – В какой тональности ты сейчас пела? Фа мажор?

– А ну-ка, давай еще разок, – попросил О’Брайен, поднося флейту к губам.

Верзилка затянула по-новой:

 
Была я нелюдимой,
Была я одинокой…
 

И тут вступили «Непутевые ребята». Барабаны гремели, пианино бренчало что есть мочи, флейта выводила заливистые трели. Получалось громко. Получалось круто. У них все получалось! А что касалось Верзилки…

Чуча отложил свой планшет, прислонился к стене, скрестив на груди руки, и принялся с интересом наблюдать. Нога его отбивала ритм в такт грохочущей музыке, а лицо расплылось в довольной улыбке.

«Вряд ли у этой Верзилки в гардеробе отыщется пара приличных штанов», – думал он. И нет никакой надежды, что он сможет подобрать ей футболку по размеру. Но, даже несмотря на это, сомнений быть не могло: Верзилка для них – просто находка!

Глава одиннадцатая
Две встречи

котт Мертвецки, знаменитейшая звезда экрана и сцены, возлежал на своем пышном диване и рассматривал джинна, расположившегося в кресле напротив. Джинн ослепительно улыбался в ответ.

Появление старого джинна – всегда грандиозное событие. Но перед Скоттом сидел не просто джинн, а не кто иной, как Али Пали. Сам великийАли Пали. Крупнейший миллионер и владелец всех каналов Чаровидения в Непутевом лесу. То самый, что жил в роскошном мраморном замке с фонтанами, наполненными шербетом, и с бассейнами с подогревом. С таким джинном мечтал дружить каждый.

– «Музыкальная битва», говоришь? И ты приглашаешь меня в жюри? Признаюсь, звучит заманчиво, – промурлыкал Скотт.

– Вот и превосходно! – воскликнул Али Пали и заулыбался еще ослепительней. – Я знал, что смогу на тебя рассчитывать!

Как и все джинны, Али Пали любил одеваться броско. На голове у него красовался внушительный тюрбан, расшитый драгоценными камнями. Обут он был в изящные туфли с загнутыми носами. Дополняли наряд сверкающие перстни и блестящие цепочки. Традиционные шаровары и куцую курточку он благоразумно заменил дорогим деловым костюмом золотого цвета, специально подогнанным по фигуре так, чтобы скрыть упитанный животик.

У его ног стоял потертый саквояж, который он повсюду таскал с собой еще с тех самых времен, когда был всего лишь скромным разъездным торговцем коврами-самолетами.

Скотту хорошо был знаком этот саквояж – он читал о нем в глянцевом журнале «Богатые и знаменитые». Там была постоянная рубрика под названием «Что у них в сумочке?», в которой писали, что в своем саквояже Али носит магическое снаряжение, без которого не обходится ни один джинн: волшебные дары, кошели с золотыми монетами, драгоценные камни, шербет и запасной комплект нижнего белья из золотистой ткани.

– Подожди минутку, – вздохнул Скотт, – мне нужно заглянуть в свой ежедневник. В последнее время я просто нарасхват, все меня куда-нибудь да приглашают. На мой последний фильм просто обрушился шквал хвалебных рецензий.

Это была сущая правда. Скотт находился на пике карьеры, да и личная жизнь потихоньку наладилась, после того как его бывшая подружка перестала засыпать его злопыхательными анонимками.

– Ну, разумеется, – закивал Али, расплываясь в улыбке. – Такова цена славы.

– Полагаю, вы уже посмотрели мой последний фильм?

– А как же! – всплеснул руками Али. – «Мстительные пудели-убийцы: последняя глава» – это шедеврально! Это ваша величайшая роль! Я три раза пересматривал, не мог оторваться!

На самом деле Али ни разу не видел этого фильма. Он был слишком занят зарабатыванием денег, чтобы ходить в кино. Но он прекрасно знал, как подольститься к знаменитости.

– У меня тут с собой несколько газетных рецензий, – спохватился Скотт и полез в карман. – Можете почитать, если хотите…

– Сожалею, но времени в обрез, – заторопился Али. – Нужно везде слетать, стольких повидать… В общем, вы понимаете…

– Что же, в другой раз. Но знайте, что критики оценили мой фильм по достоинству. Признаться, эти съемки меня вконец измотали. Ни за что не соглашайтесь иметь дело со зверьем, мистер Али. Эти пудели были просто бешеные!

– Ай-яй-яй, – сочувственно покачал головой Али. – Искусство, как говорится, требует жертв. Вам просто необходимо провести денек-другой на солнечном курорте.

– Хм. Так значит, Грязьеводск, говорите? А почему именно там?

– Потому что только там есть поле, способное вместить всех желающих. Ведь, как вы понимаете, ожидаются полчища фанатов.

Скотт призадумался. О Грязьеводске у него были довольно приятные воспоминания: однажды он принимал там участие в летнем представлении и произвел полный фурор. Он был не прочь вновь посетить места своего триумфа, но не хотел выглядеть слишком сговорчивым в глазах Али.

– Н-да, не ближний свет, – в сомнениях протянул Скотт. – Как же я туда доберусь?

– За вами пришлют лимузин, – заверил Али. – Я также взял на себя смелость забронировать вам номер в шикарном отеле «Ритц». Прибудете в пятницу вечером, переночуете, насладитесь изысканным завтраком, а потом вас с комфортом доставят в шатер для почетных гостей.

– Надеюсь, я буду в нем один? Не хотелось бы толкаться среди музыкантов.

– Безусловно! Вы же знаменитейшая звезда экрана и сцены! У нас предусмотрен отдельный шатер для знаменитостей, где вы сможете, откинувшись на подушки, угоститься сочным виноградом. После этого вы быстренько оцените выступления групп, раздадите автографы, сфотографируетесь с парочкой фанатов и получите свой чек на кругленькую сумму. Что может быть проще?

– Это покажут по чаровидению? – поинтересовался Скотт. Блистая на подмостках и экранах кинотеатров, он никогда не упускал случая мелькнуть в чаровизоре.

– Еще бы! – воскликнул Али. – Это будет знаменательное событие! Открытие моей собственной фирмы «Джинн Мьюзик». Покажут по всем каналам в самое горячее время. Журналистов понаедет тьма тьмущая – из «Грязьеводских известий», «Чертовских ведомостей», а «Богатые и знаменитые» пообещали прислать своего лучшего репортера!

– Ну, раз так, – оживился Скотт, – то в субботу я, пожалуй, свободен.

– Тысяча благодарностей! – хлопнул в ладоши джинн. – Я знал, что смогу вас уговорить.

– А кто еще будет в жюри, кроме меня? – спросил Скотт.

– Во-первых, ваш покорный слуга, разумеется. А во-вторых, мэр Грязьеводска.

– Тоже мне, знаменитость, – фыркнул Скотт.

– Согласен, – кивнул Али, – но это был единственный способ уговорить его отдать нам поле для проведения концерта. Мэр, видите ли, обеспокоен тем, что толпы безумствующих фанатов будут шататься по улицам Грязьеводска, пугая маленьких детей и вышибая витрины кондитерских. Так что пришлось его подкупить. Но ничего, в настоящий момент я веду переговоры с еще одной истиннойзнаменитостью.

– С кем это? – насторожился Скотт. – Надеюсь, не с таким известным человеком, как я?

– Ну что вы, что вы! – воскликнул Али. – Вы – моя единственная звезда!

– Но тогда с кем?

– Э-э-э-э, – замялся Али, теребя кончик носа, – пока это секрет. Но не сомневайтесь, что важнее вас в этом жюри не будет никого. А теперь позвольте на прощание преподнести вам традиционные дары. Джинны без этого не могут.

Он нырнул в свой саквояж и вынырнул из него, держа в руках коробочку рахат-лукума, перевязанную красной ленточкой. Еще он достал блестящий поясок, резинового верблюдика, который выбрызгивал струйку воды, если надавить ему на горб, кусочек сандалового мыльца, пластмассовую пальму и собственную фотокарточку с автографом, на которой Али был изображен возлежащим на подушках подле своего шикарного бассейна с подогревом.

Это был довольно странный набор безделушек и даже несколько обескураживающий, после всех этих статей о драгоценных камнях и кошелях с золотом.

– Ну как, вам нравится? – спросил Али, сияя, словно начищенный пятак.

– Мммм…ээээ…хм-хм… в общем, да, – промычал Скотт. – Премного благодарен.

– Ну что вы, не стоит, – смутился Али. – А теперь я вынужден вас покинуть – дел невпроворот.

– Попросить дворецкого вызвать для вас такси?

– Не беспокойтесь, я сам долечу. Ковер-самолет уже ждет. До свидания, друг мой. Я буду на связи.

Блистательная Лулу Ламар, еще одна звезда экрана и сцены, сидела перед зеркалом за туалетным столиком в своей ярко освещенной гримерке. На ней было атласное вечернее платье, на шее сверкали бриллианты. Она торопливо пудрила свой носик перед утренним спектаклем. Откуда-то доносились звуки репетирующего оркестра.

Жизнь Лулу была прекрасна, как никогда. Она исполняла заглавную роль в музыкальном шоу «Сногсшибательная Лулу», пользовавшемся невероятным успехом у широких слоев публики. На все вечерние представления билеты раскупались подчистую. У служебного входа толпились фанаты с охапками цветов, открытками и наборами шоколадных конфет. Но главное – она перестала строчить злопыхательные письма своему бывшему возлюбленному и навсегда выкинула его из головы. Да-да, дела у нее действительно шли лучше некуда, и все же она бы предпочла, чтобы ее посетитель явился после спектакля. Перед выходом на сцену Лулу любила подольше посидеть у зеркала, понадувать губки и повзбивать свои локоны.

Посетитель уселся в глубине гримерки, сложив ручки на пухленьком животике и пристроив у ног свой объемистый саквояж.

Лулу узнала Али Пали. Когда-то он был ее менеджером, и довольно неплохим. С тех пор их творческие пути разошлись, но Лулу знала, что своей успешной карьерой она целиком и полностью обязана Али[Читайте об этом в книге К. Умански «Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы».].

– Ну же, Лулу, душечка, – проворковал джинн. – Надеюсь, ты согласишься?

– Право, я не знаю, – плаксиво ответила Лулу, дернув плечиком. – Если бы ты предупредил заранее…

– Да брось ты. Давай же, сделай это ради меня. Ради старины Али. Помнишь Грязьеводск? А летнее представление у пирса? Старые добрые времена…

– Разумеется, я помню, – вздохнула Лулу. – Но все это в прошлом. Теперь-то я знаменитость.

– Вот именно! Твои поклонники будут просто счастливы увидеть тебя по чаровизору! Тебя будет снимать мой лучший кинооператор! Он будет брать только твои крупные планы, обещаю!

– Но как же я брошу свое шоу? Ты его, кстати, видел?

– Конечно, видел! – соврал Али. – Целых три раза! Ты была неподражаема!

– Знаю. Поэтому я и не могу бросить шоу. По субботам у нас аншлаг. Меня ждет публика!

– Выстави на один вечер дублера, – предложил Али.

– Да, но ведь мое шоу называется «Сногсшибательная Лулу»!

– Так переименуй его в «Сногсшибательного дублера»! Всего-то на один вечер. Ну, миленькая, ну хорошенькая, ну пожалуйста, – принялся подлизываться Али. – Помоги мне, прошу. Ты нужна мне в этом жюри, там не хватает гламура. А кто может быть гламурнее блистательной Лулу Ламар?

– Никто, – согласилась Лулу. – Пожалуй, я приму твое приглашение. Полагаю, все это не бесплатно?

– Ну, разумеется. Ты получишь более чем щедрое вознаграждение. Я пришлю за тобой лимузин и забронирую номер люкс в «Ритце». О, это будет чудный праздник. Море музыки и солнца! Ты будешь сидеть и улыбаться в камеру, поражая всех своей красотой и мудростью. Правда же, дорогуша?

– А-а-а… кто еще будет в жюри?

– Твой покорный слуга и мэр Грязьеводска.

– Фи-и-и! – скривилась Лулу. – Только ты и этот занудный старикашка? И это все?

– Не совсем. В данный момент я веду переговоры еще кое с кем.

– С кем?

– Э-э-э-э… – замялся Али, потирая кончик носа. – Пока что это секрет. В общем, с еще одной знаменитостью.

– Полагаю, не столь знаменитой, как я?

– Ну что ты, конечно, нет! Ты – моя единственная звезда!

– Ну, тогда ладно. Считай, что я согласна.

– Тысяча благодарностей! А теперь позволь на прощание преподнести тебе традиционные дары.

– Опять то же, что и в прошлый раз? Рахат-лукум, мыло, дешевенький поясок и твой портрет?

– Да.

– Тогда не надо.

– Может, хотя бы резинового верблюдика? Он выпускает струйку воды, если надавить на горб.

– Не надо, у меня уже есть один.

– Ну что ж, не хочешь как хочешь, – сдался Али. – А теперь я вынужден откланяться. У меня назначена важная встреча, так что пора лететь. Был безмерно счастлив повидаться, дорогуша. Будем на связи.

Глава двенадцатая
Отъезд

я-аа-хуууу, – вопил Чуча, выкручивая руль мчащегося на бешеной скорости фургона. – Видал, Гарет, как ловко я увернулся от того дерева? У-ххууууу!

Было ранее утро пятницы, и Чуча в превосходном расположении духа. Он наконец-то нашел свое призвание! Его жизнь вошла в колею! Теперь он был менеджером подающей надежды группы с потрясающим новым солистом, и все вместе они ехали в Грязьеводск! Гарет путешествовал вместе с ними в своем стеклянном аквариуме, накрепко приклеенном к приборной панели, и был явно очень доволен.

Чуча обзавелся фургоном накануне. Это стояло первым пунктом в списке его неотложных дел. Список был следующим:

1. Раздобыть фургон (как?)

2. Раздобыть деньги (где?)

3. Что-нибудь купить (что?)

4. Найти подручного (кого?)

5. Упаковать футболки

6. Упаковать корм для Гарета

7. Упаковать Гарета

8. Договориться о пересылке писем фанатов на адрес отеля

9. Заказать номер в отеле

Дел было невпроворот, но Чучу это не пугало. Наоборот, он прямо-таки расцвел в предвкушении столь бурной деятельности. Пока музыканты репетировали с новой солисткой, Чуча наведался в контору Полезного Боба.

Полезный Боб был владельцем недавно открытого склада под названием «Самое нужное», где любой мог приобрести все, что пожелает. Отличительной особенностью этого склада было то, что при покупке не нужно было платить. Можно было просто забрать товар, а заплатить как-нибудь потом, что совершенно не било по кошельку. Зато когда наступал час расплаты, то мало не казалось никому. Когда-то Чуча работал на Боба. Правда, совсем недолго. А если точнее, то всего один вечер. Боб поручил ему раздавать свои рекламные листовки. Чуче удалось «раздать» всего одну, да и ту в лапы безмозглого гоблина, из-за чего потом вышла целая история. Так вот, «раздав» всего одну листовку, Чуча плюнул на это дело, выбросил оставшиеся рекламки в помойку и отправился домой.

К счастью, Боб не держал на него за это зла. Широко улыбаясь, он приветливо кивал и обращался с Чучей как с особо ценным клиентом. Что желает приобрести господин? Фургон для музыкальной группы? Превосходно. Какой именно фургон? На сколько мест? Какого цвета? С надписями по бокам или без? Новенький, отполированный или старенький, видавший виды? С радиоприемником? Плюшевыми игральными костями? А может, и с багажником на крыше? По счастливой случайности, у них на складе как раз был один такой фургончик, и если господин изволит подождать, то его пригонят буквально через пару мгновений.

Чуча не поверил своим глазам, когда увидел фургон. Это было как раз то, что надо! Старенький, побитый, каким и положено было быть фургону крутой музыкальной группы. Шесть сидений впереди и много места для багажа и аппаратуры сзади. Облезлый кузов его был окрашен в черный цвет, а на боку красовались выведенные ярко-оранжевыми буквами надписи:

«Непутевые ребята»

Концертное турне

Организовано при поддержке

«Лунобзик продакшн»

На крыше фургона был закреплен багажник. Номерной знак гласил: «НЕПРЕБ 1».

Выхлопная труба болталась туда-сюда по старой доброй моде концертных фургонов. Половина фар была выбита. Под потолком в салоне болталась пара подвесных плюшевых игральных костей на удачу. И радио тоже имелось. Словом, все что надо и без лишней вычурности.

– Так значит, деньги потом? – уточнил Чуча.

– Само собой! – воскликнул Боб.

– Тогда я беру, – просиял Чуча. – И раз уж я здесь, то мне бы хотелось приобрести еще кое-что. Видите ли, мы едем в турне. Я стал менеджером подающей надежды группы трам-тарарамщиков. Мы примем участие в музыкальном конкурсе и станем миллионерами.

– О, неужели? В таком случае примите мои поздравления. Уверен, у вас все получится.

– Спасибо. Поэтому я хочу, чтобы мы выглядели стильно.

– Вполне понимаю, – согласился Боб. – Остановитесь в шикарном отеле, будете сорить деньгами, шиковать, изысканно питаться, да? Живем один раз, ведь верно?

– Вот именно! – воскликнул Чуча. – Но проблема в том, что, хотя мы скоро и станем миллионерами, сейчас у нас с наличностью туговато.

– Ах, вот оно что, – понимающе закивал Полезный Боб. Он полез под прилавок и вытащил небольшую прямоугольную карточку золотого цвета. – Видели когда-нибудь такую? Я предоставляю ее только самым важным клиентам. Называется «чудо-карта».

Боб подробно объяснил, как пользоваться чудо-картой. С ее помощью можно было расплатиться за что угодно безо всяких денег. И это было очень кстати, потому что у Чучи никаких денег и не было. Так что чудо-карта оказалась отличным решением его финансовых проблем.

Как только она оказалась в его горячих потных ладошках, Чуча тут же воспользовался ей, чтобы накупить у Боба всякой всячины: водительские перчатки, фотокамеру, золотые наручные часы, бейсболку с надписью «Менеджер». Все это было здорово, но лучшим из его приобретений был, конечно же, фургон. Чуча пригнал его домой, напевая всю дорогу, а остаток дня потратил на то, чтобы переделать остальные важные дела из своего списка. Он упаковал футболки. Раздобыл липкую ленту, чтобы приклеить аквариум Гарета к приборной панели. Время от времени он отрывался от дел, чтобы сбегать посмотреть на фургон, который был, без всякого сомнения, лучшим приобретением в его жизни.

И вот теперь наступило утро следующего дня, и он несся на всех парах через лес, чтобы поскорее показать фургон ребятам. Сначала ему нужно было кое за кем заехать, а потом вырулить из леса на главную дорогу, ведущую прямиком в Грязьеводск, где его должны были поджидать ребята и новая солистка. Чуче не терпелось узнать, вписалась ли она в группу. Жаль, конечно, что она такая мохнатая и в девчачьем наряде, и вообще оборотень, но за такой голосище ей можно было простить все эти мелкие недостатки.

– Уху-хууу! – взвизгнул Чуча, когда колесо фургона угодило в яму и фургон занесло так сильно, что в аквариуме Гарета образовалось целое цунами. – Держись, Грязьеводск! Мы едем!

– О, нет, – всплеснула руками Мымра, когда из-за поворота в облаке серой пыли вылетел фургон и, скрипя всеми колесами, затормозил посреди дороги. Из его выхлопной трубы вырывался жалобный свист, мотор чихал и хрипел на все лады. – Это еще что за напасть?! – воскликнула она, прижимаясь к Шелупоне.

– Ого! – восхитился дьяволенок. – Настоящий фургон для музыкальной группы. Вот это я понимаю!

– А вот я лично – нет! – заявила Мымра.

Они стояли на лужайке у самой дороги в окружении коробок с барабанами. Они составляли весь багаж Шелупони, если не считать легкого рюкзачка, в котором лежали сэндвичи с сыром, расческа, зубная щетка, пузырек с черным лаком для ногтей и флакончик с гелем для волос.

Мымра специально встала пораньше, чтобы собрать Шелупоню в дорогу. Она даже собственноручно приготовила ему сэндвичи. А еще смастерила в знак поддержки картонный плакатик с надписью «УДАЧИ РИБЯТЫ». Разумеется, она так расстаралась в надежде на скорые миллионы, но теперь уж никто не посмел бы обвинить ее в том, что она не внесла свой вклад в победу.

Откровенно говоря, Мымра надеялась, что прощание не займет много времени, потому что ей уже порядком надоели три девицы-баньши, которые с самого утра околачивались возле дома, перешептывались и глазели на Шелупоню. Шарлин, Джемелла и Роксана прознали откуда-то о времени отъезда группы и пришли помахать музыкантам на прощание. У них с собой тоже был самодельный плакатик, гласивший «ШИЛУПОНЯ, МЫ ТИБЯ ЛУБИМ». Надпись была украшена красненькими сердечками и блестками. На его фоне Мымрино творение выглядело бледновато, и ведьме это, разумеется, действовало на нервы.

Рядом с Шелупоней и Мымрой стоял Артур, подпиравший тележку с закутанным в одеяло пианино. В одной руке у него был дорожный чемоданчик, а за другую держалась его мама. Она была точной копией Артура, только постаревшей, морщинистой, в женском переднике и с палочкой в руке. Она тоже приготовила сыну сэндвичи со жгучей горчицей и без корочек, как он любил. Еще она положила ему пачку жевательной резинки с двойной перечной мятой, на случай, если в дороге ему такая не попадется, и множество упаковок с бумажными салфетками, если вдруг придется что-нибудь вытирать. Мама Артура была чрезвычайно предусмотрительной.

Она с опаской оглядывала фырчащего и ревущего монстра, остановившегося посреди дороги.

– Что же, сынок, очень мило, – сказала она. – Вполне в духе… Как это вы называете вашу прелестную музыку?

– Трам-тарарам, – подсказал Артур. – Да, мам, фургон точь-в-точь в духе трам-тарарам.

Водительская дверца отворилась, и из нее высунулся Чуча.

– Ну как вам? – осведомился он. – Я же говорил, что раздобуду фургон – и вот он, пожалуйста. Шестиместный. Цвет нравится? А надпись на боку видали? А игральные кости? Здесь даже радио есть!

– Радио? – Шелупоня чуть не задохнулся от счастья. – Клёво! А оно работает?

– Не думаю, – пожал плечами Чуча. – Зато оно есть! И это еще не все. – Он подскочил к задним дверям и распахнул их. – Тут еще куча места для инструментов.

Даже Артур согласился, что это был отличный фургон. Их новый менеджер – настоящий деловой парень, хотя и немного нахальный. Бейсболка с надписью «МЕНЕДЖЕР» была, по мнению Артура, небольшим перебором.

– О’Брайен опаздывает, – нахмурился Чуча, глядя на свои новенькие наручные часы. Артур только подивился, где он успел их раздобыть. В последний раз, когда они виделись, никаких часов не было и в помине. – Он срочно нужен для коллективного фото на память. Я вам не говорил, что приобрел фотокамеру? Последнее слово техники, продается со штативом и тряпочной накидкой. Купил по чудо-карте.

– Как это? – удивился Артур.

– У меня теперь есть чудо-карта. Я разве не говорил? Это новинка, но у всех музыкальных менеджеров такие уже есть. Избавляет от возни с наличными. – Чуча полез в фургон за фотокамерой. – Нужно сделать фотографию для фан-клуба: «Непутевые ребята» и их поклонники готовятся к отъезду на конкурс. Что скажете, девчонки? – подмигнул он баньши, которые смущенно захихикали. – Сейчас я быстренько сделаю снимок, и мой подручный загрузит багаж.

– Кто-кто загрузит багаж? – хором спросили Шелупоня и Артур.

– Как, я разве вам не сказал? Значит, снова сюрприз! – Чуча сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул.

Пассажирская дверь отворилась, и на дорогу спрыгнуло коренастое приземистое существо.

– Чипс? – удивился Артур.

– Гы, – отозвался тролль. Он расстался со своим мокрым фартуком и резиновыми перчатками и теперь щеголял в мешковатой футболке с надписью «Лунобзик», украшенной большим сливовым пятном – определенно из запасов нижнего ящика. А еще тролль обрезал рукава футболки, чтобы выставить на всеобщее обозрение свои накачанные бицепсы.

– Я его переманил, – радостно объявил Чуча. – Как увидал его с двумя мешками картошки, так и решил взять к себе. Нехилый малый. Нам как раз нужен такой, чтобы таскать инструменты. В кафе его жестоко эксплуатировали. А он только и мечтал о том, чтобы отправиться в турне с музыкальной группой, скажи, Чип?

– Гы, – заулыбался Чипс.

– Что, прямо так и сказал? – подивился Артур.

– Ну, не то чтобы… Просто я ему предложил, а он гыкнул, и я так понял, что он согласен. Загружай, Чипс!

Тролль жил под девизом «Меньше слов – больше дела», так что не долго думая он поплевал на руки, взвалил пианино вместе с тележкой себе на спину и забросил в фургон. Артур содрогнулся, услышав, как инструмент стукнулся о стенку кузова. Потом Чипс пошвырял туда же ненаглядные Шелупонины барабаны. Он работал очень усердно, но аккуратностью не отличался.

– Эй, старик, поосторожнее там, – забеспокоился Шелупоня.

Тут всех обдало воздушной волной, и перед ними внезапно возник О’Брайен. В руках он держал объемистый глиняный горшок, запачканный землей. Теперь у него был уже не один, а два перебинтованных пальца на руке, на коленке виднелась дыра, и он по-прежнему был в чудовищной розовой футболке поверх камзола. Словом, выглядел он как-то не очень.

– Простите, что опоздал, – пробормотал он. – Горшок долго выкапывал. А потом еще хотел снять радугоотражатель и спрятать его в доме, но в итоге передумал.

– Почему? – спросил Артур.

– Свалился с крыши, – признался О’Брайен.

К сожалению, это действительно было так. Еще одна неприятность в череде злоключений, которые он поначалу списывал на неудачное стечение обстоятельств. Но было ли это простой случайностью? Все пошло наперекосяк именно после той истории с феей. У лепрекона было ощущение, что он тогда слегка переборщил.