Текст книги "Совершенный флотер (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Ладно, я пойду первым. Ты за мной. – Маккин решительно начал продираться сквозь кустарник.

– А как же ты? Отдал мне свою кофту, а сам? Ты ведь тоже не особо мелькать любишь.

– Меня больше волнует, чтобы тебя никто не увидел. Остальное неважно. Еще несколько полных ненависти взглядов я вполне могу стерпеть.

Похоже, у Аркадии Теньковской появился свой личный рыцарь. Послушно следуя за широкой спиной, Аркаша клятвенно пообещала себе, что обязательно когда-нибудь отплатит Маккину за его самоотверженность.

К счастью, им повезло. К главной лестнице незаметно подобраться было невозможно, потому что пришлось бы проскочить мимо широко распахнутых створок двери, ведущей в общую гостиную. Из помещения как раз раздавался мощный бит (и где только успели раздобыть музыкальный центр?) и слышались голоса. Кто-то очень рьяно пытался перекричать музыку. А холл пустовал. На пути же к узкой лестнице, приютившейся за стеной справа от входа, никто их не потревожил. Ступени были непомерно высокими и предназначались скорее для четкого марша, чем для суетливого бегства. На узеньких оконцах, встречающихся через каждые десять ступеней, кое-где висела полупрозрачная надорванная по краям паутина. Эту тайную лестницу Аркаше показал Маккин – мастер поиска альтернативных путей, – и она частенько пользовалась ею, когда нужно было очень быстро скрыться от любопытных мальчишеских глаз местных жителей. Наверное, в этом и заключалась главная причина того, что за пару дней проживания в мужской общаге Аркашу так ни разу и не разоблачили. И холеная маскировка тут совершенно ни при чем.

Комната четыреста семнадцать встретила их запахом дынных булочек, кисловатым ароматом раздавленного крыжовника и танцующими Аркашиными носками.

Система из розовых и светло-зеленых полосок на хлопковой поверхности, которая обычно благополучно умещалась на ноге, ныне всецело господствовала на чьей-то маленькой мохнатой голове. Ну как, чьей-то. Голова-то была как раз очень даже знакома всем. Пестрый носок расположился на черно-белой макушке сурового Гучебея Фонвизина де Скаляри Шестого наподобие колпачка для сна. Свисающий мысок лихо крутился из стороны в сторону, а скунс, стоящий на задних лапах и упирающийся передними в край Аркашиной кровати, дергал попеременно то хвостом, то головой, придавая еще большую скорость своему носку. Судя по частоте дерганий, Гуча пытался подстроиться под ритм доносящейся из-за стены музыки – мощного рока, от которого подрагивали стекла. А еще зверька нещадно покачивало, отчего он периодически утыкался носом в покрывало.

Рядом с Гучей бойко отплясывал Шаркюль. Комендант общежития, в отличие от скунса, не ограничился одним позаимствованным из Аркашиной сумки предметом одежды. Разноцветные носки увешивали его как гирлянды елку: по одному на треугольных ушах, парочка торчала из-за шиворота, кислотно-желтый болтался у самого подбородка словно слюнявчик. В руках гоблин сжимал узорчатые комки из носков и тряс ими как маракасами. И, надо заметить, чувство ритма у него было намного лучше, чем у Гучи. Хотя и качало его ничуть не меньше.

– Офигеть... – Аркаша застыла на пороге, пока Маккин поспешно закрывал за ними дверь.

Первым ребят заметил Шаркюль. Вскинув руки вместе с комками из носков, он всхрапнул:

– С-хр-сам-хр-ка Ар-хр-ка-хрш-и!

А затем громко икнул.

Аркаша обвела зорким взглядом комнату. А вот и оно. На стуле, отодвинутом на приличное расстояние от стола, лежала ламинированная картонка с расписанием занятий вводной недели, а на ней – матово-белая емкость, похожая на термос. Картину завершали две миниатюрные чарки.

– До... ик!.. Доча! – Гуча предпринял попытку оттолкнуться от края кровати и встать на все четыре лапы, но завалил выполнение маневра уже на первой секунде. Вместо лап пол поприветствовала морда скунса. Краешек носка печально приютился рядышком. – Ик!.. – Рывок и прямо-таки героическое восстание: Гуча приподнялся и более или менее закрепился на передних лапах, хотя задние продолжали разъезжаться в стороны. – Доча… Ик! А я... ик!.. на работу устроился! В библио… ик!.. теку.

– Поздравляю. – Аркаша приблизилась и присела рядом, скептически разглядывая своего папаню, которого не на шутку развезло.

– Буду покупать… ик!.. поку... ик!.. тебе платьица и... ик!.. колготочки. Моей принцессе. – Зверек хихикнул и повалился на ногу девушки. Подцепив лапкой шнурки на ее кроссовке, он принялся с наивысочайшим интересом наматывать их на другую лапку.

– Оу. А это типа празднование?

– Ага. Пра... ик!.. праздную... с приятелем.

– Я приятель! – бойко отрапортовал Шаркюль, от которого несло крыжовниковым вареньем.

– Вы разворотили всю мою сумку. Ладно, хоть нижнее белье на себя не напялили. – Аркаша сдернула с головы Гучи свой носок и махнула им в сторону Шаркюля. – Разве комендант не должен следить за порядком? И быть воплощением этого самого порядка?

– А я... хрюк!.. в порядке, – уверил девушку Шаркюль, с вожделением следя за носком в руках Аркаши.

– Ага, вижу. – Она подняла руку, и гоблин, обижено проскулив, направился к ней, шатаясь, как канатоходец на трясущемся канате. Не дотянувшись до носка, Шаркюль обнял Аркашину руку и привалился лбом к ее плечу. – Подозрительно пахнет. Что за пойло? И где вы вообще успели откопать его?

– Это... хрю... ик!.. прабабусино, – прогнусавил Шаркюль, вытирая свой провал, зияющий на месте носа, краем рукава Аркашиной футболки. (Точнее, футболки Шани). – Настоечка. – Он захихикал. – Хорошая настоечка. Вкусная.

– Гоблин сказал, – Гуча заговорчески понизил голос, – что ик!.. компотик вкусный.

– Прости, что открываю тебе истину, но, по-моему, в том термоске был не компотик.

– Правда-а-а?

Аркаша осуждающе глянула на коменданта, который уже успел малек прикорнуть на ее плече.

– А? Чегось? Не виноватый я. – Шаркюль мотнул головой и уронил на Гучу кислотно-желтый носок. – Моя пра-пра… настоечку... хрюк... литрами хлебала. И ни в одном... глазу.

– Видимо, твоя прабабуся была суровой женщиной. – Аркаша ткнула в лоб гоблина пальцем и отодвинула его от себя. – Потому что у вас обоих уже в оба глаза. И вообще глаза в кучку. Ты чего с моим папаней творишь? На нем, между прочим, ответственность лежит.

При этих словах Гуча встрепенулся.

– О нет... ик!.. Я безответственная свинья! – патетично воскликнул он, выдувая из слюны пузырики

– Свин... хрюк?.. Так ты не скунс? – поразился Шаркюль. Всхлипнув, видимо, от разочарования, гоблин ткнул скунса в нос серым когтем. – А где же твой пятачок?

– Нету... пятачок пропал! – взвыл Гуча.

– Тихо, тихо. – Аркаша погладила скунса по черно-белой спинке. – Я пойду поищу твой пятачок. – Она оглянулась на Маккина, сохранявшего на лице потрясенное выражение и никак не желавшего отлипнуть от входной двери, и подозвала его, махнув рукой. – Я в душ. Присмотришь за ними, Макки?

– Попробую. – У парня был такой вид, словно он не знал, с какой стороны подступиться к этому делу.

Аркаша постаралась управиться с душем как можно быстрее. Натянув брюки Луми и новую футболку Маккина, она, приоткрыв дверь, осторожно заглянула в комнату. Уж больно тихо там было.

Картина по ту сторону открывалась просто умилительная. Маккин, напряженный до предела, сидел на своей кровати. Гуча лежал на коленях юноши, задрав лапки кверху, а Шаркюль устроился сбоку от русала, обвив его локоть своими тонкими серыми лапами и мечтательно косился на носки на ногах Маккина.

– Если обидишь мою принцессу, – вещал Гуча, – ик!.. я возьму у своего приятеля мушкет... ик!..

– Не у меня, – еле ворочая языком, уточнил Шаркюль.

– У тебя нет... мушкета? – удивился скунс.

– Не-а.

– Тогда придется... ик!.. найти приятеля и мушке-е-е-ет. А когда я найду приятеля... ик!.. или... мушкет... то знаешь что будет?

– Пожалуй, я не хочу этого знать, – опасливо отказался Маккин, ловля за шиворот навернувшегося с кровати Шаркюля.

* * *

Летящий к полу стакан был ловко перехвачен решительной рукой. Грегори задумчиво покрутил спасенный стакан между ладонями и вернул его на полку раздачи.

– Что-то у тебя нынче все валится из рук, Шарора.

Демон, вцепившийся в лежащий на прилавке поднос так, что костяшки его пальцев приобрели снежно-белый оттенок, раздраженно покосился на старосту сквозь малиновый покров волос.

– Выглядишь плохо, Шарора. – Грегори уцепился за локоть Момо и потянул его прочь от раздачи Сириуса. – Давай-ка отойдем.

Быстро сориентировавшись, Грегори подтолкнул покачивающегося демона к ближайшей стене за колонной. Тот тяжело привалился к ней плечом.

– Да, видок ужасный. Ты и на тренировке еле-еле двигался. Что стряслось?

Момо прижал ладонь к губам и, отвернувшись, что-то пробулькал.

– Тебя что, тошнит?

Получив в ответ утвердительное кряхтение, староста вздохнул.

– Боже, боже. – Грегори сдержанно похлопал демона по спине. – Милый, надеюсь, это не мой ребенок?

– Заткнись, – раздраженно огрызнулся Момо, отпихивая от себя Грегори.

– Осторожно с очками, – хмыкнул староста, перехватывая демонскую руку и отодвигая ее подальше от своего лица. – Это что за чудеса такие? Не думал, что демоны могут чувствовать недомогание.

– Я тоже.

– Раньше такое случалось?

– Нет.

– Предположения? Да ладно, не смотри на меня фурией. Ты же знаешь, я помочь пытаюсь.

Момо неопределенно дернул плечами и сильнее прижался к стене. Если бы у него отобрали и эту опору, он, пожалуй, растянулся бы на полу.

– Странное ощущение было еще до тренировки. – Момо прикрыл глаза и сделал пару шумных вдохов.

– Типа упадка сил? – уточнил Грегори.

– Ну...

– Хм-м. Как если бы у тебя забрали часть жизненной энергии? Забавно. У демона, который крадет жизненные силы, кто-то взял и стащил его собственные. Такой удар по самолю...

– Что сказал? – Момо резко открыл глаза и вперился в Грегори.

– Чего? – На мгновение староста растерялся. – Говорю, самолюбие твое наверняка пострадало.

– Нет. То, что сказал раньше.

– Про воришку твоих демонских сил? Это была шуточка. – Грегори посерьезнел. – Разве кто-то способен сотворить подобное с демоном?

Момо молча смотрел на него еще пару секунд, а потом уставился в темный потолок. До них доносился смех учащихся и шуршание касающихся о тарелки столовых приборов.

– Нет.

– Слушай, в Блэк-джеке демонам запрещено питаться чьей-то жизненной энергией. И тебе об этом прекрасно известно. Ты ведь ничего такого себе не позволял, Шарора?

– По моему виду разве незаметно? Похоже, что я кого-то сожрал?

– Согласен, до цветущей розы не дотягиваешь. Но в прошлый раз ты покушался на Теньковскую. Тогда, в спортзале, когда она предпринимала первые попытки примкнуть к нам. Если бы я тебя не остановил, то что? Хлебнул бы ее жизненной силы?

– Легче, очкастый. – Момо поморщился. – Это была шуточка. – Он в точности скопировал интонации, которые использовал до этого Грегори. Подобный трюк вполне сошел бы за издевательство, если бы сам демон не казался таким полудохлым. – Я чту правила и не питаюсь всякими шмакодявскими отбросами.

– Уговорил. Верю. Но твое состояние меня все же беспокоит. Проверил метку «Базовый держатель»? Она ни что не реагирует?

– Норма.

– А что с твоей печатью?

– Вряд ли проблема в ней.

– Дай-ка гляну. – Грегори схватил Момо за плечо и, силой развернув демона к стене, дернул край его майки вверх, обнажая демонскую спину. Часть черной спиралевидной татуировки с карточными мастями тоже оказалась на виду. – Вроде с ней ничего не... – Заметив боковым зрением шевеление, староста подавился словами.

Чуть левее от колонны стояли Ваниль и Брунгильда. Брови Брунгильды упорхнули к макушке, отчего глаза казались непомерно огромными. Выскользнувшая наружу жвачка была прижата к нижней губе языком и по плану должна была вернуться в рот, но ведьмочка, видимо, пораженная представшим перед ними зрелищем, так и застыла.

Ваниль – розовласая миловидная куколка – с остервенением грызла краешек зеркальца в розовой оправе, украшенной малюсеньким полупрозрачным атласным бантиком и розовыми бусинками на серебристых шнурочках. Ее взгляд прожигал Грегори, а челюсть работала со скоростью грызуна, стремящегося поскорее расправиться с чужими съестными запасами.

– А я-то думала, в чем твой секрет, староста. – Брунгильда все-таки затолкала жвачку в рот и смачно ею чавкнула. – Почему парни Сириуса к тебе так сильно душой прикипели? А ты у них, оказывается, этот... альфа. Самец.

– Не знаю, как это выглядит, – заметив, что все еще оттягивает край майки Момо, Грегори поспешно разжал пальцы, – но, уверяю, выглядит это совсем не так, как есть на самом деле.

– Несомненно. – На секунду Брунгильда даже перестала жевать. Видимо, чтобы продемонстрировать наисерьезнейшую реакцию на слова старосты.

Ваниль перевела дикий взгляд с края майки Момо, который совсем недавно сжимала рука Грегори, на самого старосту. Ее зубы со скрипом проехались по поверхности бедного зеркальца, а помада оттенка фуксии оставила след на одном из шнурочков.

Опомнившись, Грегори кинулся к Момо. Девушки стояли сбоку и вряд могли разглядеть тату-печать на пояснице демона, но перестраховаться все же стоило. Поспешно оправив майку Момо, староста убедился, что демон ничем лишним больше не сверкает. Такой заботливый жест Ваниль стерпеть уже не могла. Она яростно вгрызлась в бусины на зеркале, а мгновение спустя и вовсе оттяпала одну.

Настороженно проследив, как сплюнутая бусина скачет от них прочь, Грегори на всякий случай отодвинулся от Момо. Тот, к слову, вообще уже ни на что не реагировал. Так и стоял, уткнувшись лицом в стену.

«Подъем, Шарора!» – прошипел Грегори, протягивая к нему руку, и одним рывком развернул его.

– Чего тебе? – раздраженно буркнул Момо, кося на него затуманенными странной дымкой глазами.

– Не лапай моего принца! – тонко взвизгнула Ваниль, истерично взмахивая руками. Многострадальное зеркальце взлетело к потолку, а затем рухнуло точно в руку Брунгильды. Та даже бровью не повела, а просто подставила ладонь под летящий аксессуар. Похоже, ей не в новинку было ловить всякую всячину, посылаемую в полет Ваниль.

«Так, это, по ходу дела, серьезно, – устало подумал Грегори, рассматривая перекошенное яростью личико розоволосой девушки. – Женское воображение поразительно. Это ж что нужно было себе напридумывать, чтобы приревновать ко мне?»

А Ваниль тем временем успела переместиться в личное пространство объекта своего обожания.

– Ровен, как ты себя чувствуешь? – заворковала девушка, прижимаясь грудью, обтянутой тканью белой блузки, к руке Момо чуть повыше локтя и, доверчиво округляя глаза в ворохе длинных сдобренных тушью ресниц, заглянула под малиновую челку демона. – Тебе плохо? Могу я помочь?

Привлекательная девчушка, не поспоришь. И личико приятное, и фигура отличная. И буфера есть. Ими-то она и старательно терлась о руку Шарора. Просто красочная сладость в прозрачной упаковке. Но очень уж зацикленная, по мнению Грегори. Такие создают пустой шум на пустом месте. Сексуальная, но на этом все.

В принципе такие девушки – сами по себе недоступные, но готовые демонстрировать свою доступность в определенные моменты и в крайне агрессивной форме, – должны быть во вкусе демонов – существ, мало ограниченных моралью.

Ровен в последние дни сам не свой. А им еще предстоит сыграться с новым составом. Фасцу и Теньковская должны стать крепкими элементами их общего сложного механизма. Чтобы не проиграть пари Александру Цельному, нужно задействовать потенциал каждого на максимуме. Поэтому если Ровен Шарора таким образом сможет расслабиться, то это, пожалуй, пойдет ему на пользу.

– Ну и кто ты?

Грегори едва сдержался, чтобы не издать возмущенный вопль. Мало того, что взгляд демона, кинутого на Ваниль, был наполнен равнодушием, так и в голосе не была ни намека на эмоции. Хотя бы вежливость включил, чурбан! Нельзя же так с девушкой поступать. Тем более с той, которая к тебе клеится. Нужно вести себя корректно.

Однако Ваниль, в отличие от Грегори, откровенное равнодушие Момо ничуть не смутило.

– Я Ваниль. Из Мимозы. Мы часто в коридорах с тобой сталкиваемся. – Жаль, что из интонаций нельзя варить сладкий сироп. В голосе Ваниль было столько сласти, что, казалось, вдохни воздух рядом с ней, и в горло потечет горячая патока. – А в прошлом году ты огрел меня дверью, когда выходил из аудитории Эльблюма, но не заметил этого!

Грегори медленно передвинулся поближе к Брунгильде и, кивнув на разыгрываемую сцену, вопросительно дернул бровями, вкладывая в это всю совокупность волнующих его вопросов.

– Что? – Брунгильда в ответ пожала плечами. – Я за нее и за ее разврат ни в каком виде не отвечаю. Хотя, когда она сушит лифаки на раме открытой форточки и роняет свое мокрое тряпье кому-нибудь на голову, разбираться почему-то всегда приходится мне.

– Ты молодец. – Грегори не нашел ничего лучше чем просто похвалить ее. Сочувствовать в такой ситуации несколько неуместно.

На мгновение оторвавшись от любования Момо, который теперь даже не утруждал себя ответами на вопросы беспрестанно щебечущей девушки, Ваниль сообщила:

– Я отведу Ровена в медпункт. – Ее глазки хищно сверкнули. – И сама уложу его в кроватку.

– Э, не нужно. – Грегори нерешительно шагнул в их сторону.

– Почему? – Ваниль злобно зыркнула на старосту. Ее рука обвилась вокруг локтя Момо. – Я справлюсь.

Коря себя за излишнее беспокойство, Грегори обошел сладкую парочку по кругу и приблизился к Ровену с другой стороны. Ворчать можно сколько угодно, но оставить Шарора в таком состоянии он не мог. И уж тем более передать на чужое попечение.

Новая вспышка нахлынувшей ревности отразилась на лице Ваниль перекошенной линией густо обмазанных помадой губ. А ведь Грегори даже не мог воспользоваться своим положением и воздействовать на девушку, ведь теперь он не был старостой Мимозы.

– Я могу помочь, – настаивала Ваниль, еще теснее прижимаясь к Ровену. Тот нахмурился. Заторможено, но он все же начинал проявлять раздражение.

– Спасибо, лучше я... – Грегори предпринял попытку мирных переговоров, но влюбленная ведьмочка и не думала прислушиваться к его лепету.

– Я могу сделать массаж, – Ваниль привстала на цыпочки и проникновенно сообщила Ровену: – любой части тела.

Снова никакой реакции. Демон медленно качнул головой.

– Он сделает. – И подкрепляя фееричность заявления, Момо неожиданно ловко сграбастал Грегори за воротник, а большим пальцем другой руки ткнул его в плечо.

Ясно-понятно, что Момо особо не вслушивался в слова девушки и уж тем более не вникал в смысл щедрых предложений, которыми она смело раскидывалась. Ему надо было просто отделаться от нее, поэтому он, недолго думая, переложил ответственность на ближнего своего. А кто тут был самый ближний?

Выражением, появившемся на лице Ваниль, можно было пугать непослушных деток. Ожидался удар. И он был неминуем.

Но тут на помощь подоспела Брунгильда. Схватив локоток своей готовой вот-вот взорваться соседки, она дернула ее на себя, в один момент отцепив от демона, и потащила прочь, приговаривая: «Мороженое. Нам срочно нужно съесть мороженое».

Грегори выдохнул. Его отпустило. Стукнув по демонским пальцам, продолжающим тянуть его за воротник, староста проворчал:

– Если меня проклянут, Шарора, я тебе такой массаж устрою... Век помнить будешь.

– А щас-то ты чё нудишь?

– Не представляешь, в каком свете ты меня только что выставил. Да здравствуют новые наполненные свежим фарсом слухи.

Момо в ответ лишь равнодушно моргнул.

– Наплевать.

– И тебе нет дела до того, о чем же будут эти слухи?

– Ну...

– Звучать будет что-то вроде «Рюпей сеет разврат и подминает под себя весь Сириус».

– Наплевать.

– Супер. Знаешь, когда я был старостой Мимозы, моя репутация никогда не страдала. А связался со Смешанными – вуаля, теперь я – пучок из наиинтереснейших сплетен.

– Наплевать.

Грегори уже было решил, что Ровен так и ограничится этим своим односложным равнодушным откликом, когда демон лениво добавил:

– Но ты пучок не Мимозы. Ты пучок Сириуса. Наш.

Грегори застыл, сердце застучало быстрее.

– Эй, Шарора, – он скрестил пальцы и покосился на свои кроссовки, – на пробной игре, если нам выпадет в ней участвовать, и в дальнейшем на турнире помни, пожалуйста, свои слова.

– Ну...

Этого неясного и гнусавого отклика для Грегори было более чем достаточно. Настроение вмиг повысилось.

– Как насчет перекусить? Или тебя все еще тошнит?

– Я бы перекусил. – Момо оттолкнулся от стены и схватился за плечо Грегори. – Обычный отдых восстановит мои силы, но слишком медленно. Мне нужна энергия хотя бы для того чтобы на ногах устоять.

– И не проси, я не позволю тебе питаться чужой жизненной силой. – Грегори был непреклонен. – Ничего, сам восстановишься. От тебя не убудет.

– Ты знаешь, что мне это сделать в сто раз сложнее, чем другим.

– Так и не терял бы драгоценные силы. Смысл теперь жаловаться?

– Это не моя вина. Их, похоже, и правда... забрали. Я разберусь.

– Ну попробуй разобраться. Слушай, у меня уже плечо от твоих пальцев хрустит. Чего ты от меня хочешь, Шарора? Выкладывай.

– Силу.

– Чего-чего?

– Дай мне силу.

– Та-а-а-ак, полегче на поворотах. – Грегори отступил от него. – Вот об этом даже не заикайся. Идиот!

– В чем дело? – раздраженно спросил Ровен и медленно заковылял в его сторону. – Раньше ты уже делился со мной энергией.

– Заткнись. – Грегори оглянулся по сторонам и зашипел: – Всего раз было! К твоему сведению, это отвратительнейшее, чем я когда-либо занимался! И тот раз был крайним случаем. Сейчас ты вполне способен сам выкарабкаться. И... – Юноша врезал кулаком по стене. – Даже не напоминай мне об этом больше.

– А если...

– Ни за что! Все, умолкни, олух. Пошли. Зарядим тебя иным энергетиком.

Грегори принялся толкать Момо к раздаче Сириуса. Там как раз исчезла вся толпа.

– Мефиста. Вкусняшку для Шарора. – Приняв от буфетчицы высокий стакан с красной жидкостью, староста сунул его в руки присевшего на ближайшую скамейку демона. – Пей. – Сам встал рядом. Раздражение все никак не покидало его. – Пей-пей. Может мозги прочистятся. Шумновато как-то стало, не находишь?

В столовой действительно наметилась странная активность. В воздухе ощущалась некая зловредность. Атмосфера дикой стаи, собравшейся вокруг слабой особи.

– Да ладно вам? – Грегори поискал взглядом рыжие локоны.

Вот она. Аркадия Теньковская. Присела на скамью в середине зала и замерла истуканом, смотря прямо перед собой. От ее стола по направлению к раздаче Сириуса шел Маккин Моросящий. На его лице тоже застыла маска – никакой реакции на шушуканье окружающих. Чуть поодаль от стола, где сидела Теньковская, Ваниль что-то рьяно нашептывала стайке ведьмочек. Миг и девчонки залились смехом, в открытую пялясь на Аркадию. Остальные студенты тоже не обделили ее вниманием.

Оголилась перед всеми, посмела противостоять Нарисе да еще и шастает везде под ручку с русалом с севера. Плотина держалась на паре Немезийского, потому что все были слишком загружены предстоящей встречей с несносцами, но, как только сложности миновали, плотину прорвало и Теньковской припомнили ее подвиги.

Однако Грегори впервые наблюдал столь массовый и откровенный негатив. Без сомнения, основная причина – русал. Староста покосился в сторону соседнего ряда. Моросящий почти дошел до раздачи. Студенты расступались перед ним, едва ли не шипя, как клубок насмерть перепуганных змей.

– Надо было давно переговорить с ней по поводу ее отношений с русалом, – принялся корить себя Грегори. – Ума не приложу, как она умудрилась связаться с ним. Слушай, Шарора, я думаю, нужно как-то показать народу, что Теньковская с нами, а потому неприкосновенна. Не хотелось бы, чтобы у кого-то в нашей команде отсутствовала мотивация. Упавшие духом нам ни к чему.

Грегори полагал, что Ровен, хлебнувший напиток, успел задремать, и с удивлением обнаружил, что тот, повернув голову, не моргая, смотрит на Теньковскую.

– Похоже, ты слегка ожил. – Грегори отодвинулся, потому что Ровен внезапно начал подниматься. – Напиток помог?

Демон не ответил. Он, чуть шатаясь и едва не выплескивая красную жидкость на пол, направился вдоль столов. Грегори понятия не имел, куда держит курс это угрюмое создание, поэтому молча последовал за ним. Он все еще опасался, что Ровен, не справившись со слабостью (потому что совершенно не привык быть слабым), способен эпично рухнуть кому-нибудь под ноги.

Пару десятков шагов, и они окунулись в зону всеобщего внимания. Просто взяли и подошли к столу Аркадии Теньковской. Заметив их, девушка встрепенулась и вскочила.

– Привет, – несколько испуганно пробормотала она.

– Привет, – откликнулся Грегори, с недоумением ожидая дальнейших действий Ровена Шарора.

А тот безотрывно смотрел на стушевавшуюся Аркашу. Тяжелым таким взглядом смотрел. Как будто огромный молот ей на макушку опускал. Наставшая вокруг тишина не прибавила Грегори понимания.

Несколько неторопливых шагов приблизили Момо вплотную к девушке. Ей было не по себе от его взгляда. Это было заметно. Она задрала голову и настороженно глядела в ответ.

«Наверное, мне надо это как-то прекратить». – Грегори уже было решил воплотить пришедшую на ум мысль в реальность, когда Момо вдруг дернул рукой. Той, что держал стакан. Красная жидкость с хлюпаньем ударилась о стеклянные стенки, пара алых капель вылетела наружу и приземлилась прямиком на бледную девичью щеку.

– Ай... – Аркаша удивленно заморгала, а красные капли начали медленно скатываться по ее щеке, прочерчивая неровные линии.

– Шарора, – прошипел Грегори, уверенный, что Момо опять принялся за свои провокационные наезды на девчонку.

Хлоп! Аркаша вздрогнула, когда на ее плечо опустилась рука Момо. Он наклонился к ней.

– Бесишь, – четко и ясно сообщил ей демон.

А затем лизнул. Лизнул ее.

Провел языком от самого подбородка Аркаши до ее скулы, слизывая красные линии. И сделал это чрезвычайно медленно.

И даже как-то... чувственно.

Раздался звон. Кто-то швырнул свое маленькое розовое зеркальце на пол.