Текст книги "Коша. История одной дороги (СИ)"
Автор книги: Катриша Клин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Вынырнув из плена звуков, ищу взглядом неугомонную подругу. Глаза вырывают из ряда людей танцующую пару. Это Ванесса вместе с каким-то незнакомцем отправилась в путешествие по волнам заводной музыки. Усмехнувшись, я направилась в сторону бара. Взгляд тут же выхватил приятной наружности парня. Из окружающих его людей выделяла черная бандана на голове с изображением летящей птицы. И кожаная косуха, надетая поверх серой футболки. Он явно пришел сюда не расслабляться. Однако страха или опасений не вызывал, поэтому я осторожно присела рядом, заказывая себе стакан сока.
Оглядываясь, я то и дело останавливалась на одинокой темной фигуре. Парень же крутил пустой бокал между пальцев и не поднимал головы. Взяв стакан со стойки, направилась в его сторону и заняла соседний барный стул. – Привет, ты здесь один? – и откуда только взялась эта смелость? Парень отвлекся от стакана и поднял на меня глаза. Это был взгляд побитой собаки. Да и видок соответствующий: разбитая губа, цветущее веко. В темноте его лицо выглядело еще больнее. – Один. А ты? – Не одна. С подругой. – И где же она? – На танцполе, где же еще. – Я искренне улыбнулась этому странному парню и допила свой сок. – Хочешь еще? – кивком головы он указала на опустевший стакан, я кивнула. Сделав заказ бармену, он снова уставился в пустоту. – Что у тебя случилось? – и почему я это спросила? Дуреха! – С чего ты взяла, что со мной что-то не так? – он выглядел удивленным. Но по-прежнему очаровательным. Особенно, когда полностью развернулся в мою сторону. Я пожала плечами. – Несложно понять это по твоему лицо. Так сказать, на нем все написано. – Сначала он недоуменно провел по нему рукой, а затем улыбнулся, обнажая белые ровные зубы. – А ты забавная. Как тебя зовут?
Под его пытливым взглядом я смешалась, опустила голову так, чтобы полностью спрятать покрасневшее лицо. Однако, как только я это сделала, то тут же почувствовала прикосновение его руки, а затем упрямые пальцы убрали скрывающую меня завесу. Легкие касания будто стукнули по горбу беспокойных мурашек, пуская их галопом по щекам. – Я Марина, – все же мне удалось взять себя в руки и ответить ему. – А я Женя, будем знакомы. – Он наклонился ближе. Видимо, потому что музыка стала на тон выше, и мы совсем перестали слышать друг друга. Вблизи его лицо выглядело чуть лучше. Однако в уголках глаз скопились мелкие морщинки, а из-под банданы выпала одинокая белая прядь. Одно лишь не сочеталось с образом измученного в дороге байкера – живые синие глаза.
***
– Ну и, как он? – Коша замер в дверях. – На мой дилетантский взгляд, в порядке. – Катя потерла ладони друг о друга и улыбнулась сидящему перед ней Тапку. – Но лучше было бы все-таки наведаться в больницу и пройти полное обследование. – Да ладно вам, я в порядке. Здоров, как бык. – Ага, бык-осеменитель. Где потерял свою телочку? – Талый засунул в рот тонкую зубочистку и чуть не подавился ею, когда возле его лица пролетел кулак друга. – Не смей называть Таню так! – Катя на это лишь неодобрительно покачала головой и закусила губу. – А если бы я ее проглотил, придурок? – Талый спрыгнул со стола, на котором все это время сидел и приблизился к стоящему напротив парню. – Я был бы очень рад видеть, как ты задыхаешься у моих ног! – ярость темной волной захлестнула парней. Ничего уже не было для них вокруг, кроме ненавистного лица напротив. – Коша, сделай что-нибудь, – пропищала откуда-то Катюха. Тот даже не шевельнулся. – Не маленькие, сами разберутся. – И вышел из комнаты. – Мальчики! Тапок! Прекрати! Тебе вообще еще рано делать резкие движения! Талый! Прекрати! Ну, пожалуйста. – Все изменилось через секунду. Их лица разгладились, кулаки разжались. Катюха же быстро ретировалась, поспешив за отошедшим куда-то другом. – Кость, – она нагнала его у выхода из коридора. Он стоял, прислонившись к перилам невысокого балкона, и рассматривал что-то у барной стойки. – Слушай, это твоя подруга там? – парень указал ей на симпатичную светловолосую девушку, что сейчас флиртовала с не менее привлекательным мужчиной. – Ого, а она времени зря не теряла. – Это Сомов с ней рядом, Кать. – Голос его прозвучал напряженно, однако она никак не могла понять причины. – И что? – А то, что человек Сомова напал на Тапка. – Оу, – Катюха пристальнее вгляделась в сидящую внизу парочку. – И что он здесь делает? – Думаю, что-то вынюхивает. – Вот только что? – Сейчас и узнаем. – Костя говорил это уже на полпути к лестнице. Ему очень не нравился этот человек. Это он и продемонстрировал у мастерской. Что же тогда Сомов забыл в этом клубе?
***
Костя появился возле стойки внезапно. Яркий свет выхватил массивную приближающуюся фигуру, а следующий момент парень уже стоял рядом с Женей, наклоняя голову к его лицу. – Ну и какими судьбами? – я даже вздрогнула от того, как он хлопнул по столешнице. Тут же на мои плечи опустились женские ладони. Катя что-то шепнула мне на ухо и потянула за собой. – О, а вот и ты! Я как раз тебя ждал. – Евгений откинулся на стойку, увеличивая расстояние, и ехидно улыбнулся. – Я уже было потерял всякую надежду с тобой встретиться. – Виделись уже. Чего тебе надо? – А ты не спеши. Лучше присядь, выпей. У тебя тут замечательный алкоголь. И бармен очень вежливый. – Чего. Ты. Хочешь? – процелил Коша сквозь зубы. – Мариш, нам лучше уйти. – Это Катя сделала очередную попытку убраться отсюда подальше. – Что происходит? Они что, знакомы? – я обернулась к девушке. Но та лишь неопределенно покачала головой, ничего не объясняя. – Где Ваня? – внезапное беспокойство выбило воздух из легких. Ноги подогнулись, когда я выбралась из-за стойки, однако все быстро пришло в норму, возвращая полы и потолок на свои законные места. – Где-то на танцполе. Нам лучше уйти отсюда. – Но почему? – я не понимала, что происходит. А новая знакомая видимо не собиралась ничего объяснять. – Так будет лучше, – закричала она, стараясь пробиться сквозь танцующие тела. И кому лучше? Но спорить не стала, помогая девушке пробраться к нашему столику. К сожалению, Ванессы там не оказалось. Оглядевшись, мы заметили лишь группу парней, спешащих в сторону барной стойки. Ой-ой-ой, они что, все на Женю? Но ведь это несправедливо! Я даже хотела вырвать свою ладонь, чтобы позвонить в полицию. Однако, откуда ни возьмись, взялись новые герои этого странного действия. И в их руках было оружие, которое они поднимали высоко вверх и что-то кричали.
Музыка внезапно смолкла. На бар опустилась оглушительная тишина. А затем кто-то взвизгнул. Толпа начала продвигаться в сторону выхода, спеша покинуть открытое место. В этом преступники им активно помогали, подталкивая в спину и крича на замешкавшихся. – Пошли, пошли, – вдруг закричала Катюха. – Но там же твой друг! – Он уже не маленький, сам разберется. – А Ванесса? – Черт, может, она в туалете? – и мы направились в ту сторону, скрываясь за пригнувшимися спинами, перевернутыми в спешке столиками, стараясь не наступить на битую посуду и не столкнуться с прячущимися по углам людьми.
В туалете подруги не было. Тут вообще никого не было. Лишь легкий холодок струился из вентиляционной трубы.
– И что будем делать? – Катя прижалась спиной к стене, выложенной черной плиткой, и усмехнулась.
– Мы попали.
– Да уж. Похоже на какой-то фильм. – Я тоже улыбаюсь, расслабляясь. Маленькая уютная комната действует успокаивающе.
Внезапно тишину разрывает громкий выстрел. Как пробка, вылетает пуля из дула пистолета. Я вздрагиваю.
– Что это было?
Катя лишь пожимает плечами.
– Выстрел похоже.
– Кого-то убили?
– Вряд ли, скорее, предупредили.
– Ты так спокойна… – я сжала губы и обняла себя руками, стараясь согреться. Холод пробегал по позвоночнику…
Все закончилось внезапно. Громкий шум. Резкие выкрики. И вот уже парень в бронижелете открыл нашу дверь. Под маской практически не было видно его лица. Однако нам хватило даже глаз, чтобы понять – все закончилось. Мы спасены.
На улице толпилось множество людей. Откуда-то издалека слышалась сирена скорой помощи, а на парковке ярко блестели мигалки полицейских машин. Но я видела все это сквозь туман. Шок пришел, как морской прилив, грозясь потопить маленькое судно спокойствия. Кто-то схватил за руку, я не видела лица, не слышала ни слова. Непонимающий взгляд лишь следил за тем, как быстро двигались его губы, отмечая про себя родинку у парня на щеке. В следующий момент я оказалась в чьих-то теплых объятиях и пропала.
– Ванька! – тихо прошептала ей куда-то в шею. Та громко хныкала, гладила по взъерошенным волосам, по бледным щекам и ласково улыбалась.
– Живая!
Нас еще долго всех допрашивали, стараясь выведать малейшие детали произошедшего: пол, возраст, отличительные признаки. Однако в голове был полный сумбур, я путалась, когда давала показания. Сначала казалось, что преступников было больше десятка, затем мозг насчитывал лишь троих. А в мыслях я вообще то и дело возвращалась к спокойному лицу Жени. Я помнила, как он сидел, развалившись на барном стуле, и бесстрашно смотрел на происходящее.
Когда выводили всех задержанных, его среди них не было. А значит, этот парень сбежал. О нем я следователю не рассказала, хотя и запомнила одежду и лицо в общих чертах. Почему? Я и сама не смогла бы себе ответить, а потому предпочла забыть об этом вечере и жить дальше, как ни в чем не бывало.
Однако "как ни в чем не бывало" не получилось. Как только закрылась входная дверь квартиры, а Ванька, не пожелавшая отпускать в одиночку, скрылась в ванной, на мой телефон поступило сообщение: "Ты в порядке?". Номер не определился. Почему-то самой первой мыслью стало: "Это он!". Вторая же одернула внезапно проснувшуюся радость: "С чего бы ему писать?" Третья так вообще утверждала, что это кто-то ошибся номером.
Через пару минут в дверь постучали. Я почему-то замерла. Из ванной по-прежнему слышался звук льющейся воды – это Ванька решила принять душ. Однако даже он не вселял уверенности. Ладошки тут же вспотели, а по позвоночнику пронесся холодок. "Нас уберут, как лишних свидетелей" – билось ошалело в голове. "Мы покойники". Однако после очередного сильного удара пришлось взять себя в руки и посмотереть в глазок. Там был он. Парень в косухе из бара. Бандана слегка съехала на лоб, но даже в темноте я узнала его "изукрашенное" лицо. Руки сами открыли замок, а затем сами же впустили незнакомца в квартиру.
– Привет, – он выглядел устало, однако его взгляд внимательно прошелся по застывшей в проходе мне. Захотелось прикрыться, но Женя быстро взял себя в руки и заглянул в глаза. – Ты в порядке?
Кивнула.
– В следующий раз отвечай на смс.
– Откуда ты знаешь мой адрес? – я тяжело сглотнула, прежде чем ответить. Но не от страха, от жгучего любопытства, что расползлось широкой волной внутри.
Его ухмылка была мне ответом. А затем, за широкой байкерской спиной осторожно прикрылась дверь. "И что это значит?"
– Эй, подруга, кто-то заходил? – вслед за паром из ванной показалась Ванька. Она выглядела посвежевшей и вернувшей свое привычное спокойствие.
– Да нет, ошиблись дверью, – я пожала плечами и направилась на кухню. – Чай будешь?
– Буду, – Ванесса проводила меня взглядом, но говорить ничего не стала. Да и что тут скажешь? Ведь раньше у меня никогда не было причин ей врать. А сейчас? Разве этот незнакомец – причина? Тряхнув головой, я заварила подруге кофе, а себе – цикорий сестры и уселась за стол.
Мы практически не говорили, я лишь спросила, где она пропадала, на что получила уклончивый ответ: "Да так". Стало понятно, что у Ванессы был жаркий вечер. А в это я лезть не хотела. У каждого своя политика. И каждый сам выбирает, с кем ему заводить семью, а с кем уединяться в машине, пока подруги веселятся.
– А где твои все? – спросила она, уже укладываясь рядом со мной в кровати.
– Мелкая ночует у подруги, мама – на работе.
– Понятно.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Марин.
9
Утро – это самая худшая часть дня. Если прошлым вечером вы отложили какие-то мысли на утро, то ждите гостей, ведь они явятся к вам в голову и устроят там бунт.
– Доброе утро, соня. Я пошла домой, мне еще на работу. Закроешь дверь? – я похлопала глазами пару секунд прежде, чем осознала сказанное.
– Ты уже уходишь?
– Да, мне на работу. – Ванесса натянула джинсы и убрала назад волосы, стягивая их резинкой.
– Хорошо, одну минуту. – Я закрыла глаза, посчитала до двадцати а затем, одним рывком поднялась с теплого места. Обернувшись в плед, пошла провожать подругу.
Сашка еще не пришла, об этом свидетельствовала ее отсутствующая обувь. Если через двадцать минут она не появится дома, то будет отчитываться перед матерью за свои ночные гуляния.
– Пока.
– До скорого, – я помахала Ваньке и закрыла входную дверь. На кухне осталась посуда с вечера, которую следовало помыть перед приходом уставшей и раздраженной родительницы.
Оставив плед на стуле, поплелась к мойке. Под звук мерно льющейся из крана воды отлично думалось. Вот только не о том. Я не переживала о произошедшем вчера. Меня почему-то совершенно не интересовала причина стычки этих людей, не волновал выстрел, звук которого приснился ночью. Зато этот парень в косухе появлялся в мыслях постоянно. И это нехорошо. Ведь плохие парни никогда не привлекали такую девочку как я. Чем они могли завлечь? Своей харизмой? Лидерскими качествами? Или, возможно, непомерно раздутым эго? Вряд ли. Внутренний голос молчаливо поддакивал.
Однако спорить бесполезно. Этот Евгений меня зацепил. Зацепил так, что воспоминания о его ночном визите совершенно перестали пугать. Наоборот, появилось внутри какое-то радостное чувство сродне с эйфорией.
Домыв посуду, я уже собралась направиться в комнату. Однако маршрут пришлось изменить, когда в замочной скважине раздался привычный скрип. А вот и наша бродяжка. Перед глазами тут же появилась сестренка. Она чему-то ругалась про себя, со злости громко хлопая входной дверью и скидывая обувь.
– И где ты была? – голосом злобной мамочки поинтересовалась я. Сашка на миг замерла, подняла глаза и облегченно выдохнула.
– У подруги.
– Ага, и это подруга оставила тебе этот замечательный засос? – я поймала ее за шиворот, когда девчонка попыталась проскользнуть мимо, заглянула за горловину водолазки и недовольно сжала губы. Синюшный кровоподтек – не лучшее украшение для девушки. Надо сказать, это вообще не украшение. А скорее, знак полного неуважения к той, кто так доверчиво разрешила сделать это. Это метка, которой не место на шее моей сестры.
– Отдай! Пусти! Не твоей дело! – взбрыкнула сестренка.
– Я тебя больше никуда не пущу и перед матерью перестану выгораживать! – накинулась на глупышку я.
– Да она даже не заметит моего отсутствия! Все ее мысли постоянно о работе! Я вырасту, а она все будет посылать деньги на ремонт школы!
– Она же для нас старается!
– Да неважно! – вдруг обозлилась Сашка и выдернула свой капюшон из моих рук. – Ты такая же как она! Вы обе меня не понимаете! Вы бросили меня! – Не знаю, как я вдруг выпала из реальности. Однако когда пришла в себя, Сашки в квартире уже не было.
И что это было? Спектакль для привлечения внимания? Подростковый эгоизм? Или реальный крик о помощи? Додумывать было некогда. Быстро прыгнув в кроссовки и накинув на голые плечи пуховик, я помчалась по ступеням вниз. Застегиваясь по дороге, вдруг поняла, что на ногах лишь короткие шортики, которые при минусовой погоде абсолютно не спасут от холода. Однако возвращаться было уже поздно.
Холодный воздух ударил в лицо, холодя разгоряченные бегом щеки, пробрался за шиворот, будя заснувших мурашек. Выдохнув, я оглядела большой двор. На противоположной стороне, за детской площадкой, показался знакомый черный пуховик. Не теряя времени, припустила следом.
– Сашка! Сашка! Стой! – кричала вслед. Но та лишь повернула голову и помчалась дальше, к дороге. А там парк, где мне за ней не угнаться. А значит, надо было перехватить ее у дороги. Не замечая ни играющих в снегу деток, ни присевших рядом с ними родительниц, я мчалась по снежным песочницам, перепрыгивала невысокие заграждения, ловко лавируя между качелями и турниками. И вот когда до глупой сестренки оставался всего метр, я с разбегу плюхнулась на дорогу. От обиды на глаза навернулись слезы, отчего все кругом поплыло. Перевернувшись, я кое-как встала, отряхивая мокрые испачканные колени. И уже сделала шаг в сторону дома… Яркий свет пробился сквозь слезную пленку, а затем несильный удар тормозящей на скользкой поверхности машины сбил с ног.
Громкий визг тормозов так и гулял в мыслях. Почему-то он перемешался со звуком выстрела, и вот уже дикая визжащая и барабанящая музыка стала бить по вискам. Вытянув вперед руку, я постаралась разглядеть свои пальцы, однако это было не лучшей идеей – меня замутило.
– Девушка, эй, вы в порядке? – пробился сквозь "чудную" какофонию хриплый голос. Я взглянула на его обладателя и усмехнулась. Стриптизер. А ты какими судьбами тут? Али мимо проходил? Захотелось вдруг улыбнуться. Наверное, это странно видеть улыбающуюся девушку, только что сбитую какой-то очень большой машиной?
– Эй, я тебя знаю, – он поморщился, вспоминая имя.
– Марина, – решила напомнить я.
– Точно, – его лицо просветлело. – Как ты? Я сильно тебя сшиб?
А, так это его автомобиль попытался размазать меня по асфальту. Забавно…
– Живая… вроде бы.
– Встать сможешь? – пытаясь это проверить, я кое-как поднялась на ноги. Они еще мелко дрожали, поэтому пришлось опереться на капот, стоящей здесь машины. Однако тошнота отступила, осталась лишь боль в разбитых коленях.
– Вроде порядок.
– Фух, – он громко выдохнул и почесал лоб. – Где ты живешь?
– Тут недалеко. – попробовала сделать шаг. Однако ноги подогнулись, и я кулем свалилась обратно на дорогу. Кто-то посигналил, проезжая мимо. Наверняка, они подумали, что я просто пьяна. Новая попытка встать провалилась.
– Давай помогу, – вдруг послышалось совсем рядом, и теплые сильные руки подняли над землей. Стучащие друг о дружку зубы сделали последний "Клац" и угомонились. А вот мурашки, наоборот, активизировались в салоне очаровательного внедорожника. Я полюбила эту машинку и ее хозяина, как только заработала печка, и включился обогрев сиденья.
– Спасибо, – шмыгнула довольная разлившемуся по телу теплу.
Водитель уселся рядом и попросил назвать адрес. Быстро доехав до пункта назначения, стриптизер покинул салон, а затем вытащил и меня, унося в подъезд, возле которого уже собрались парочка знакомых мне бабуль. "О, а вот и новая сплетня подъехала" – наверняка пронеслось в их головах. Я на это лишь закрыла глаза. Чему быть, того не миновать…
Правильно говорила несравненная Фаина Раневская: " Старость – это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность". А для нынешних стариков любая действительность – это отвратительная сторона каждого жителя их дома. И не важно, существует она или нет.
– Ты можешь поставить меня. Через порог квартиры я смогу переступить сама, – он не сопротивлялся. Однако замялся прежде, чем уйти, провел по волосам широкой красивой ладонью, переступил с ноги на ногу… Я смотрела на него с любопытством, стараясь понять, о чем думает этот мужчина. Но он ничего не сказал, просто кивнул и, засунув руки в карманы темно-синих джинс, спустился на пролет вниз.
– Эй, – что я делаю? – Эй, подожди, – Костя откликнулся, поднял голову, – Может, выпьешь кофе?
Я старалась выглядеть доброжелательно и не сильно морщиться из-за ушибленного копчика, что уже сейчас принялся вопить о боли. Что будет утром? Об этом думать даже не хотелось. Ведь утром я наверняка даже с кровати буду подниматься с трудом.
Он улыбнулся.
– Извини, но давай как-нибудь в другой раз, – и, помолчав, продолижил, – будь аккуратнее на дорогах.
Интересно, он сейчас сам понял, что сказал? Понял, что оттолкнул девушку, которая всего лишь хотела поблагодарить за доброту? Наверняка, он все воспринял не так. Идиот!
Громко хлопнув дверью, я зашла в квартиру. Мамина сумка сиротливо валялась у входа, замшевые сапожки притаились в углу, а блестящая норка лежала на тумбе. Вздохнув, я повесила шубу на плечики, а сумку унесла в большую комнату, по пути заглянув и к маме. Она спала, распластавшись по кровати и прижав к себе мягкую подушку. Ласково проведя по ее лицу, я ловко задернула шторы и ушла к себе, готовиться к учебе. На носу сессия, а я еще не открывала учебники!
***
Он снова ехал, не разбирая дороги. Снова увлекся мыслями настолько, что не заметил девчонку, сидящую на асфальте. И как она вообще там оказалась? – хотелось бы ему спросить. Однако все вопросы выветрились из головы, как только она взглянула на него своими большими серыми глазами. В них плескалась обида. Какая-то по-детски наивная – ни на кого отдельно, на всех. А затем Коша разглядел ее разбитые колени, понимая, что завис на них, лишь после ее второй попытки подняться.
О чем он думал, когда вез ее к дому, на ходу прибавляя мощность печки? Наверное, о солнце, а еще о зеленой траве, что сидела на соседнем сиденье. Такая же зеленая, такая же непокорная. А еще очень молчаливая. Она не жаловалась ни на испачанные ноги, ни на холод, что проникал наверняка даже под мышки. А Коше хотелось распросить ее, узнать какую-нибудь мелочь об этой чудачке.
О чем он думал, когда опускал Марину на ноги и позволял скрыться за дверями квартиры? Наверное, о дурацком чувстве благородства и о своем воспитании, которым так тщательно занималась мама. А еще об обиде, что плескалась в глубине завораживающих глаз. Наверное, ранимость этой девчонки и привлекла к ней такого опасного хищника, как Сомов. Вот только, что их связывает? Неужели настоящие чувства? Коша не верил.
Оказавшись в салоне своего автомобиля, Костя набрал выученный наизусть номер.
– Слушаю, – послышалось на том конце.
– Это Шарапов.
– Я понял, Что надо? – голос был сонным, но в нем отчетливо слышались нотки удивления.
– Я поговорить хотел.
– О чем?
– О нашем общем друге. Сомове. – В трубке повисла тишина, затем какой-то треск разорвал ее противную пленку, а скрип отодвигаемого кресла доложил, что пожилой собеседник искал опору.
– На старом месте. Подъезжай к девяти.
Отложив телефон на приборную панель, Коша вдавил педаль газа, позволяя автомобилю разогнаться на пустом шоссе.
Скорость и раньше опьяняла его, а теперь, после смерти отца, она и вовсе стала единственным выходом. Избавлением от раздражения, усталости, грусти. Она давала приток чему-то живому внутри, радовала застоявшееся в обычном ритме сердце.
Деревья пролетали мимо, радуя глаза своей белой шевелюрой. Растрепанные на ветру, озябшие на стойком морозе, они жались друг к другу, с беспокойствием вдыхали дымок из соседней деревни. Кустики, притаившиеся в их тени, беспокойно топорщили ветки, защищаясь от непогоды, от хлынувшего из небесного брандспойта снега. Повернув в сторону города, Коша с наслаждением втянул свежий морозный воздух и прикрыл окно, ускоряясь. Мысли улеглись, оставляя в покое женский образ, концентрация вернулась на прежнее место, обещая продуктивную работу.
– Как там Талый? Хорошо ему досталось. – Пробасил Гриб, просунув голову между сиденьями.
– Я к нему ездил сегодня. Ругается, – Санек усмехнулся и взглянул на друзей. – Хорошо Сомов нас встряхнул, да? Так бы и сидели ведь, ждали у моря погоды.
Коша фыркнул.
– Скажешь ему спасибо при встрече.
– Обязательно, – не стал отнекиваться друг, листая аудиозаписи в плейлисте. – Кстати, как там Тапок?
На этор раз фыркнул Гриб.
– Пополз к Таньке, как обычно. А она стерва опять его забрала. Как котенка, в самом деле!
– А ты чего ругаешься? Может, любит она его. – Санек почесал шрам на брови.
– Ага, любит, как же, – Гриб поправил очки, – какая любовь? Ты хоть раз видел их вместе?
– Да как-то не приходилось.
– Вот, и я только однажды. Она его не берет никуда с собой, а он знает, как мы к ней относимся, и тоже не зовет. И где тут любовь?
– Хочешь сказать, он дурак, что не приводит ее к нам в клуб? – приподнятая бровь высказала лучше слов весь скептицизм неэмоционального лица.
– Тьфу ты, упаси господи, нужна она нам, как собаке пятая лапа!
– Тогда что?
– А ничего! Бросил бы ее и хорошую девчонку нашел! Вон, как Катьку! – машину резко дернуло, это нога водителя соскользнула на педаль газа, топя ее в пол.
– Эй, аккуратнее. – Всполошились парни и умолкли.
Заброшенная взлетная полоса встречала серым унынием и сугробами, сквозь которые не пробрался даже Костин внедорожник. Остановившись неподалеку от охранной будки, ребята выключили фары и принялись ждать гостей.
И они прибыли, вот только не те, кого ждали…
